Текст книги "Генеральская дочка"

Две забытые истории

Николай Петрович закончил школу МВД в городе Екатеринбурге. Он всегда мечтал работать там, ловить преступников, раскрывать преступления и помогать людям. Но осуществить свою мечту ему не удалось. После окончания школы его отправили по распределению работать в ИТК (исправительную трудовую колонию) №14. С интересным названием – поселок Пуксинка.

В те года это был легендарный поселок, известный своими лагерями, колониями и исправительными учреждениями. Поселок был окружен болотами, убежать заключенному было бы оттуда очень сложно. Туда можно было попасть только на вертолете или зимней долгой дорогой по лютому морозу через тайгу.

Почему Николая Петровича отправили туда? Для него на этот вопрос до сих пор не было ответа.

Школу МВД он закончил с красным диплом. В те времена нельзя было отказаться и договориться. Родина приказала – надо выполнять. Работал и служил, как требовали: ловил беглецов, находил их и получал за это медали. Мечтал о переводе, но потом все резко изменилось. Николай Петрович нашел свою первую и единственную любовь – Ингу Дегтяреву.

Забыв о каком-либо переводе, он остался там служить. Инга тоже полюбила его.

Она была простой скромной девушкой, которая работала в отделе охраны часовой. Их любовь была настолько сильной, что можно было писать новый отдельный роман.

Каждый вечер, по мере загруженности работой, они встречались в одном и том же месте – у берега реки, где стояла лавочка. Смотря на звезды, они думали о будущем, мечтали, что они уедут отсюда и у них начнется новая жизнь. Но во всем есть всегда свой подвох.

У Инги был отец, старый пожилой мужчина, который нигде не работал и не хотел этого делать.

– Западло работать на козлов, особенно на зоне.

Он раньше отбывал наказание в этой колонии и так как половину своей жизни оставил в местах лишения свободы, у него ничего не было. В поселке он начал жить с воспитательницей детского сада, появилась Инга. Ее мать очень любила, в семье она была единственной дочкой. Но любая любовь может прийти в негодность, если замешан алкоголь.

Когда отец Инги выпивал, его тянуло на приключения. Драки, пьяные рукопашные бои, потасовки, распускание рук без дела, его манило и дурманило. Руку он поднимал и на свою жену. Соседи знали об этом, даже иногда видели этот ужас, но ничего не могли сделать, так как сами боялись. Когда-то он уже был посажен за убийство, все об этом знали. Своя жизнь важнее.

Мать Инги хотела уйти от него и забрать дочку. Но он не дал этого сделать.

– Уйдешь! Я тебя найду и убью!

Страх за свою жизнь и за жизнь дочери перевешивал. Жить и терпеть оставалось, как бы этого не хотелось.

Отец Инги ненавидел Николая Петровича, он его отвергал.

– Я лучше попаду на зону обратно, чем увижу в своей семье еще одного вертухая, – а затем добавлял: – если я увижу тебя рядом с моей дочерью, за себя я не отвечаю! Это не по понятиям!

Для заключенных понятия – это своеобразный закон преступного мира… У него есть свои взгляды на жизнь, которые отличаются от Государственного права. В нем сказано о том, что ни при каких обстоятельствах нельзя сотрудничать с администрацией тюрьмы и правоохранительными органами.

Этому пункту отец Инги уделял особое внимание. Если в семье появится офицер, который работает на зоне и работает правильно, в преступном мире его не поймут, а он этого не хотел.

Но пара все равно встречалась, только тайно. Мать об этом знала и не запрещала. Ведь она хотела, чтобы дочь была счастлива и у нее все было хорошо. Крепкое плечо, сильные руки, рассудительный и грамотный мужчина, который в любую минуту мог прийти на помощь.

Время шло, и однажды отец Инги узнал об их романе и тайных встречах. Выпив пару бутылок водки, кровь закипела в нем злобой и ненавистью к человеку, который его ослушался. Узнав тайное место встреч, он, взяв ружье, пошел к реке.

Увидев, как они целуются на лавочке, он обезумел. Взгляд, напитанный яростью и злостью, смотрел на них издали, так как будто волк на добычу.

Зарядив ружье, бывший зэк направил его в сторону пары со словами:

– Сейчас ты поймешь, как чужое трогать и не слушать старших! Сейчас ты почувствуешь…

Мужчина выстрелил в Николая Петровича, но пуля пронзила не то сердце, которое хотелось преступнику. Ружье висело много лет на стене, не пристрелянное и неподготовленное стрелять точно в цель. Ко всему прочему, после двух бутылок водки выпитого даже лучший стрелок может промахнуться. А может просто отец Инги никогда и не умел из него стрелять.

Инга и Николай Петрович сидели и разговаривали, обнимая друг друга, смеясь, как школьники. И вдруг со спины они услышали звук выстрела.

После этого воцарилась оглушительная тишина. Рука Николая Петровича, которая обнимала Ингу, почувствовала что-то теплое. Но Инга ничего не говорила. Даже не отшатнулась от выстрела. Она закрыла глаза и упала ему на плечо.

– Инга! Что с тобой, Инга? – кричал Николай Петрович, повторяя эти слова несколько раз. Убрав руку со спины девушки, он увидел кровь.

Отец Инги понял, что попал в свою дочь, и побежал оттуда прочь, кинув ружье в кусты.

Отца посадили, он сам во всем признался, сказав, что это сделал в состоянии алкогольного опьянения. Мать не смогла с этим жить и после похорон Инги покончила жизнь самоубийством.

Николай Петрович потерял себя. Он испытывал глубочайшее чувство вины. Сначала он ушел в запой, через несколько дней у него пришла мысль покончить с жизнью. И эта мысль приходила несколько раз в его голову, но каждый раз что-то его оберегало. Хотел повеситься, а ветка сломалась, хотел утонуть, а человек, который был поблизости, спас его.

Но время шло. Жизнь приготовила другое испытание для Николая Петровича, чтобы тот оценил жизнь и двигался дальше.

Лучший друг кинолога

– Николай Петрович, у вас был такой случай на службе, когда вы оказывались между жизнь и смертью? – спросил Константин, Николай Петрович задумался. После чего взял бутылку, налил в граненые стаканы остатки водки.

– Ну, что, вздрогнем! – сказал он, подняв стакан и выпив его залпом. – Да, был! Их было много, но особый, который не могу забыть до сих пор, я тебе расскажу!

– Прошло 5 лет со дня похорон Инги. Я был уже майором, в это время меня назначили на должность начальника кинологической службы. Одна овчарка родила троих щенят, один из которых был таким слабым, что хотели от него избавиться, никто не верил в его выздоровление. Я дал отказ на это и взял щенка к себе. Я начал за ним ухаживать и следить, поил его молоком из соски, давал различные витамины.

Время шло быстро, а щенок рос и крепчал. Через полгода он стал сильным и здоровым. После чего я его начал обучать приемам кинологической службы.

Скажу честно. Такой собаки у меня никогда не было. Он был умный, понимал и слушался. Я его выучил, как розыскную собаку. После чего этот щенок, от которого хотели избавиться, стал лучшей собакой в нашем учреждении.

Однажды один осужденный совершил побег. Преступник оказался опасным, так как сидел за убийство и изнасилование. Все сотрудники учреждения были подняты на поиски беглеца. И мы отправились в лес по горячим следам.

Группа бродила по тайге уже три дня, но никак не могла найти след. Старший розыскной группы начал злится и выговаривать все мне:

– Этот зэк уже в болотах утонул, а ты со своим щенком ведешь нас по ложному следу. Мы лучше пойдем своим маршрутом, а то заведешь нас непонятно куда…

Нюх и обоняние у собаки замечательный, я верил в своего молодца. Но не старший группы… Ведь руководители хотят все незамедлительно и прямо сейчас. Группа двинулась без сопровождения собаки. А мы остались одни.

Бродили мы по лесу долго, мне уже хотелось поверить старшему группы, что собака действительно сбилась со следа. Но вдруг он к одному дереву подошел и начал сильно лаять, кружиться вокруг. Не понимая, что случилось, я подошел к этому дереву. И начал говорить:

– Ну, что случилось? Да, дерево. И что с того?

А собака все кружилась вокруг и лаяла.

– Да успокойся ты!

Подойдя к дереву и к собаке, чтоб угомонить ее, я поднял голову вверх, но не успел ничего сообразить, как был уже придавлен к земле. На меня запрыгнули.

Это был осужденный, которого мы искали. Получилось так, что он упал прямо на меня. Его глаза передавали безумие. В его руке блеснул нож.

– Ну все, ментяра, молись!

Вся жизнь пролетела перед глазами. Зэк уже занес нож, как собака в этот момент прыгнула на него и своими зубами схватила за кисть с ножом и столкнула его. Я успел встать и вытащить из кобуры пистолет, пока моя собака расправлялась с убийцей. В этот момент зэк извернулся и воткнул нож в моего поисковика. Визг собаки был слышен по всему лесу. Собака упала. Преступник вытащил нож и направил его снова на меня. Мой пистолет был уже заряжен. Наши глаза встретились. Его глаза были дикими и жестокими, у него не было чувство сострадания. Но я, наверное, был еще злее в тот момент. Я видел, как вонзили нож в моего лучшего друга, в спасителя, в мою собаку. Мне хотелось одного – нажать на курок. Я все равно понимал, что живым он не уйдет. Он бросился на меня. Мой выстрел, точно в цель, поразил его, и зэк упал. Я попал ему в живот.

Упав на землю, он лежал. А я услышал слова пощады:

– Гражданин начальник! Не убивай, прошу! Пожалуйста! Я умоляю! Я просто хотел домой, к семье! Прости! Прошу, прости! Не бери грех на себя!

Я посмотрел на свою собаку, которая лежала без движения, кровь текла по шерсти. Слышал только тихое поскуливание. Мой мозг отключился, я не знал, что делать, глаза у меня налились кровью и ненавистью. А в голове гудело: убить, убить его.

Вдруг он встал и побежал в другую сторону. Я направил пистолет на него. В моей обойме было семь патронов, плюсом одна запасная. Выстрел за выстрелом, выстрел за выстрелом. Он упал опять. Я стрелял, пока патроны не закончились, а когда их больше не осталось, беглец лежал уже на земле мертвый. Я перезарядил обойму и начал стрелять опять.

После упал на колени и начал плакать. Опять меня спасли от смерти.

Собака перестала скулить. Когда я к ней подошел, она была уже мертва.

Николай Петрович замолчал. Сделав глубокий вдох, посмотрел на Константина и проложил:

– Костя, жизнь – это трудная штука, но она одна. Понятно тебе?

Константин кивнул и пьяным голосом ответил:

– Понятно…

– Я думаю, если меня несколько раз спасали от смерти.… Значит так надо! И я тоже должен помочь кому-то…

– Я совершенно с вами согласен, Николай Петрович…

Ответил Константин и, упав головой на столешницу стола, заснул.

***

Константин очнулся от продолжительного дверного звонка. Голова болела так сильно, как будто на нее положили большую килограммовую гирю, а сухость во рту не давала ему лежать дальше.

Он распластался на железной скрипучей кровати в одной из комнат квартиры. Посмотрев по сторонам и вспомнив, что он до сих пор находится у Николая Петровича, немного успокоился.

Рядом стоял графин с водой, тут же стакан. Костя взял графин и стал пить прямо из него. А звонок все звенел и звенел, не умолкая. Отпив воды в половину графина, он поставил его обратно.

– Иду, иду! – с другой комнаты сказал Николай Петрович и пошел открывать дверь. Его шаги по старому полу были очень слышны.

– Кто там? Вам чего? – спросил Николай Петрович, подойдя к двери.

– Здравствуйте, извините! – из-за двери слышен был женский голос. – Не у вас находится Константин Ткачев? Мне он дал ваш адрес.

По голосу Константин понял, что это Лиза. Но он не мог вспомнить, когда писал ей, где находится. Почесав свой затылок, он решил, что водка была паленая и зря он согласился ее пить.

– Я просто дозвониться до него не могу! – добавила Лиза.

Константин дотянулся до своих штанов и взял из кармана свой телефон. На дисплее было написано: «35 пропущенных звонков». Взявшись за голову, он думал, как будет смотреть Лизе в глаза. Но Костя решил однозначно закончить с выпивкой раз и навсегда. Если не умеешь пить, лучше и не надо.

Николай Петрович открыл дверь.

– Елизавета, здравствуйте! Константин ваш спит в целости и сохранности! – сказал Николай Петрович. Лиза, вздохнув глубоко, почувствовала перегар и скривила лицо.

– А я думаю, не в целостности! А вы кто?

– Меня зовут Николай Петрович! Ну, заходите Елизавета! – сказал он и показал рукой, куда надо идти.

Лиза сняла обувь и пошла в сторону той комнаты, на которую ей показали. Константин уже не спал.

Когда она увидела Константина, лицо ее приобрело вид крайней неудовлетворенности. Она не могла его узнать. Избитый, покалеченный, причем пьяный, такого она его никогда не видела.

– Константин, что случилось? Кто с тобой так? – спросила Лиза. Но парень не знал, что ответить. Да и голова все еще гудела.

– Это долгая история! – подобрал только эти слова.

– Да! Давай, вставай, надо ехать! – сказала Лиза командным злым голосом.

– Елизавета, куда вы сейчас поедете? – начал говорить Николай Петрович, услышав ее слова и зайдя в комнату. – Посмотрите на него, человеку надо отдохнуть, причем с ним столько приключилось, вы не поверите! Давайте чая вам налью…

– Нет, не стоит, – перебила его Лиза. – Спасибо большое! Но я тут не останусь! Ни минуты! Только я одного не понимаю, если у него столько всего приключилось, обязательно его было поить алкоголем? В бомжатник какой-то его завели. Может быть вы даже вор. И своровали у него что-то?

Лиза начала грубить. Но Николай Петрович стоял, как будто ему слова такие говорят часто. И он уже привык к ним.

– Это мой дом. И я его люблю таким, какой он есть, – спокойным голосом ответил Николай Петрович.

– Так, или мы уходим! Или… – начала говорить Лиза. Константин встал с кровати и подошел к ней.

– Извинись сейчас же перед Николаем Петровичем! Не веди себя, как стерва. Если бы не он, я сегодня действительно с бомжами бы ночевал! – сказал строгим голосом парень.

Лиза ударила Константина по щеке и побледнела, в глазах встали слезы. Она развернулась и побежала из квартиры.

– Лиза, стой! Лиза, да подожди ты! – кричал ей вслед Ткачев, но она как будто не слышала. Емельянова выбежала из квартиры, побежала вниз по лестнице.

Константин быстро оделся и побежал за ней. Выбежав на улицу, Костя увидел ее. Лиза стояла спиной к нему и плакала.

Он подошел к ней сзади и обнял. Лиза ничего не говорила, но его прерывистое дыхание, теплые сильные руки почувствовала.

– Лиз, извини меня, – начал говорить Константин, обняв ее еще крепче. – Ну, действительно. Он мне помог. Он очень хороший человек…

Лиза развернулась к нему.

– Я правда стерва?

– Лиза, нет! Это я урод, раз так сказал! Извини! Ты знаешь, я не специально!

– Ты в первый раз на меня повысил голос! И назвал плохим словом!

– Да, я знаю! Можешь со мной делать все, что угодно. Только не убегай больше.

– Я все понимаю, я просто… Ты еще и пьян! И мужик какой-то! Место странное! И ты, твое лицо… – начала говорить эмоционально Лиза, а Константин качнул головой и склонился, целуя ее в губы, затем отстранился и мягко произнес:

– Я рад, что ты приехала! И понимаю твою тревогу! Но Николай Петрович… он не виноват.

Лиза успокоилась и посмотрела ему в глаза.

– Хорошо! Но ты так больше не делай!

– Договорились.

Костя повел Лизу обратно в квартиру.

***

После Лиза извинилась. Николай Петрович не придал этому значения и пригласил еще раз на чашечку чая. Здесь Лиза не отказала.

Рассказав все, что с Константином произошло, было принято решение остаться в Екатеринбурге. Решить дела с похоронами и, конечно же, с квартирой. Похороны оплатила сама больница, так как у единственного родственника не было таких средств, но с квартирой все было сложнее. Каким-то способом тот мужчина переписал ее на себя.

Николая Петровича Лиза и Константин навещали каждый день. Лиза все обидные слова, которые сказала в адрес Николая Петровича, взяла обратно. А узнав о прошлом дедушки, стала относиться к нему с еще большим уважением.

Но, что самое главное, Константин открыл письмо, которое оставила после смерти Марина Александровна.

Дорогой мой любимый Костя!

Если ты читаешь это письмо, значит меня уже нет. Прости за то, что не рассказывала о многом. Я не хотела тебя тревожить, ведь, зная твой характер, я понимала, что ты бы бросил все и приехал ко мне. Но я не хотела, чтобы моя болезнь как-то повлияла на твою учебу. Знаю, что ты меня любишь! И я тебя люблю. Очень сильно.

Я тебе оставляю свою квартиру. Мужчина, Олег Дмитриевич, который меня постоянно навещает, оформит документы так, как надо. Он этим уже занимается.

Уходя на встречу с Богом, хочу тебе написать всю правду. Ту правду, которую ты должен знать. По разным причинам я не говорила всего до сих пор, надеясь сохранить тебе спокойное детство и юность.

Я должна, признаться. Я не твоя тетя, и мы даже не родственники. Не было никакой автокатастрофы. Родители твои живы. Я спрятала маленького Костю и увезла подальше, чтобы никто не смог найти и навредить. Не могу сказать, для чего это было нужно, тебе лучше все узнать у своих родителей лично. Сейчас я не знаю, где они, но знает один человек, который живет в городе Часовой. Найти ты сможешь его по кличке «Дубровский». Помни, что медальон всегда должен висеть на твоей груди.

Я бы очень хотела, как можно дольше оставаться с тобой. Мечтая о тихой и спокойной жизни для тебя, я не думала о том, что покину мир так рано и заставлю своего ребенка разбираться с прошлым и ошибками других людей. Мне бы очень хотелось пройти этот путь вместе с тобой. Прости меня, если сможешь, за то, что так поступаю.

Я хочу, чтобы все у тебя было хорошо. Лизу не обижай, любите друг друга. Сейчас взаимная любовь становится редкостью.

Искренне желаю тебе счастья, мой любимый Костя.

Глава 7

Игры командиров

Ночь. Константин проснулся в холодном поту. Его пробудил опять ночной кошмар.

Он очнулся ото сна, в комнате было тихо, окна были все открыты настежь, дул прохладный ветер. Рядом с ним спала Лиза. Ее приятное сопение немного успокаивало.

Костя посмотрел на нее и убедился, что не разбудил своим внезапным подъемом. Он улыбнулся.

Константин посмотрел на часы, они показывали 2:30. Вдруг парню стало очень жарко. Он посмотрел на закрытую дверь в комнату. Мелькнул яркий свет с той стороны, в прихожей.

Он не хотел идти к двери и открывать ее, но что-то его заставило сделать это. Константин встал с кровати. Подойдя к двери, он повернул ручку. Дверь открылась, и Ткачев вышел из комнаты.

– Где я? – спросил Константин, и в этот момент за ним закрылась дверь. Оглядевшись по сторонам, он понял, что находится в том же кабинете, где был в прошлый раз во сне.

Красные стены, тот же стол. Только на столе дневников не было. За окном так же горели здания, только еще сильнее, огонь полыхал и люди в черной одежде разбивали окна, ломали заборы, их было очень много. Люди были повсюду.

У Константина забилось сердце, он не хотел видеть, что творится за окном, и побежал вон из кабинета. Открыв эту же дверь, из которой и вошел в кабинет, он попал в спальное помещение. Те же кровати, бирки на них. Сделав несколько шагов вперед, Костя понял, что перед ним материализовался мужчина, который показал на него пальцем и закричал:

– Он здесь! Он здесь! Снова! Ловите его…

Недолго думая, Константин резко подбежал к нему и ударил со всей силы по лицу. Мужик упал без сознания.

– Надо отсюда выбираться! – сказал Константин.

Раздев мужчину, который лежал без сознания, он надел его черный костюм и пошел в сторону выхода.

На улице происходили непонятные и странные вещи. Огонь полыхал во всех помещениях, а люди в черных костюмах бегали, кидая коктейлями Молотова в окна и закидывая их даже на крыши зданий.

– Пусть эта зона сгорит заживо! – кто-то крикнул из толпы. Константин понял, что находится в какой-то колонии. Тут парень увидел железную дверь КПП. Константин, подняв воротник, быстрым шагом пошел нему. Он хотел сбежать от этого ужаса, который видел.

Вдруг один из осужденных в толпе увидел лицо Константина и начал громко кричать:

– Это он! Братва, ловите его! Он хочет сбежать!

Услышав эти слова, Константин побежал еще быстрее. Через большую толпу людей, толкая и раскидывая всех на своем пути, ускоряя свой шаг, быстрее и быстрее. Он добежал до выхода контрольно-пропускного пункта и начал звонить в дверь, бить по ней руками и ногами:

– Выпустите меня! Выпустите! Я свой!

Но дверь так и не открылась. Со спины Константин чувствовал прерывистое дыхание людей. Сердце забилось еще сильнее. Он повернулся лицом к ним. Разъяренная толпа стояла и смотрела на него, не двигаясь.

– Ткачев, Ткачев! Ты хотел убежать от нас? – опять донёсся откуда-то голос.

– Ты кто? Что тебе от меня надо? – спросил испуганным голосом парень.

– Все в свое время! Все в свое время! Хватайте его, – приказал голос, и все накинулись на Константина.

***

– Костя, Костя, очнись, Костя! Проснись! – начал кричать чей-то голос. Константин открыл глаза. Это была Лиза. Она смотрела на парня обеспокоенно, пытаясь разбудить.

– Ну, что, очнулся, слава богу! Костик, любимый! Кошмар приснился? – спросила Лиза.

– Да, страшный сон! – Парень пытался привести дыхание в порядок.

Константин посмотрел на часы, они показывали 2:30.

– Что за сон? – спросила Лиза.

– Что-то совершенно непонятное…

– Может хочешь что-нибудь? Я могу приготовить! Или чай?

– Да нет, спасибо, Лиза! Я думаю, сегодня больше не засну! – сказал Константин, оглядывая ее лицо замученным взглядом.

Лиза наклонилась к нему поближе и мягкие губы коснулись его. Всего лишь секунда, но сколько появилось чудесных ощущений. Константин забыл обо всем. Сердце забилось сильнее. Костя отстранился и начал своими губами медленно прокладывать влажную дорожку по ее шее. Он начал целовать ключицу сквозь тонкую ночную сорочку, его дыхание согревало. Лиза отстранилась и проговорила:

– Я думаю, этой ночью все будут спать спокойно. Я это обещаю… – Она мягко улыбнулась и, перебросив ногу, села на его живот. Она начала засыпать его страстными поцелуями…

***

В конце августа, после теплых дней начались осенние затяжные дожди. Плотные матовые облака низко нависали над землей. Сколько ни всматривайся, не увидишь на небе ни малейшего просвета. В эти безрадостные непогожие дни хотелось сидеть где-то в уютном доме, попивая на балконе горячий кофе и смотря на эту серую и мрачную погоду, забыть строевые наряды еще хотя бы на неделю. Но дни отпуска закончились, и все, что было забыто, начиналось заново.

У Константина все раны на теле зажили. Избитое лицо, покалеченное тело, все зажило быстро. Когда они вернулись в колледж, парень никому ничего не рассказывал. И все оставалось в тайне.

Обратный поезд в город Пермь приехал очень поздно. Лиза, попрощавшись с Константином, уехала на квартиру, которую снимали они с Ириной. А Костя отправился в казарму.

Его мысли тревожили. Тоска и одиночество переполняли. Все, что происходило вокруг, казалось сном. Сном, в котором все против него. Только Лиза оставалась для него тем просветом, ради которого он старался быть в порядке и постепенно решать все вопросы, не падая духом.

Ее поступок: приехать, помочь, быть рядом в трудную минуту, Костя сильно ценил. Он понимал теперь, что она та, с кем он хочет прожить всю жизнь и быть рядом. Ее взгляд, улыбка, приятный голос – все давало ему сил двигаться дальше.

Константин шел по курсантской алле в сторону казармы, в промокшей насквозь от дождя одежде. Ему хотелось быстрее прийти и выпить горячего чая.

Все вокруг было как-то уныло и невзрачно: деревья, еще недавно расцвеченные бордовыми, багряными, оранжевыми красками, сбросили свою листву. Никем не убранные листья устилали аллеи и тропинки, покрыли мокрые от дождя крашеные скамейки. Сад опустел, лишь вороны важно расхаживали по дорожкам, каркая и изредка взмахивая крыльями. Ветер, наполненный сыростью, пронизывал насквозь. Вот вдали начали виднеться окна казармы с включенным светом.

Костю повсюду преследовали мысли о том, что произошло. Смерть тети, встреча с отморозками. Все это оставляло черный след в душе, который очень трудно забыть.

– Может на мне проклятье какое-то? Непонятно, где я перешел кому-то дорогу? – он бурчал себе под нос, откидывая носком ботинка камешек.

Когда он проходил по аллее, кто-то окликнул его:

– Парень, подойди ко мне, – сказал мужской голос из темноты. – Ну, что стоишь, подойди, кому говорю!

Константин настороженно пошел к нему. Голос был сильно знаком, но Константин не мог понять, кто это.

– Вы меня звали? Я иду в казарму, проблемы мне лишние не нужны.

– Так они все равно будут! Как ни крути.

Это оказался Александр Васильевич Емельянов. Он сидел на лавочке, немного покачиваясь, с полузакрытыми глазами, одетый в гражданскую форму.

– Александр Васильевич, что с вами? Может вам помочь? – сказал Константин. Он увидел рядом стоящую бутылку водки.

Емельянов, прищурившись, посмотрел на Константина, как будто не поверив своим глазам, он протер их и еще раз устремил свой взгляд на него.

– Опачки! А вот и он… Собственной персоной! Как будто заказывали! Ну что, пить будем… Или трусишь? – сказал Емельянов и взял бутылку водки, протянув Константину.

Офицер, руководитель, который был эталоном, примером для каждого курсанта и подчиненного. Всегда подтянутый, отглаженный с иголочки, который сам лично с трибуны говорил, что пьянство, алкоголизм – это плохо, и таким тут не место, сам попал в капкан синей ямы алкоголя. Его язык заплетался, а какие-то слова были вовсе не поняты для Константина.

– Александр Васильевич, давайте я вас провожу! Погода ужасная. А если вас увидят в таком состоянии, то…

– И чего? – перебил Емельянов, – чего-будет-то? Да мне насрать! Я генерал и делаю все, что захочу. Ты знаешь, как я этих погон добился? Сколько сил и нервов потратил? Сколько я людей в порошок стер? И теперь вашего начальника колледжа как щенка выброшу…

– Александр Васильевич, давайте я вас провожу? – настаивал Константин. Лицо Емельянова после этих слов изменилось. Оно стало злым и сердитым:

– Какой я тебе Александр Васильевич? Ты, сопляк! Если бы не ты, гадёныш, у нас все было бы хорошо!

Он встал с лавочки и, смотря на курсанта и немного пошатываясь, начал медленными шагами подходить к Константину, голос его становился с каждым шагом громче.

– Ты, сученыш малолетний! Моя дочь самая лучшая, и ты хочешь отнять её у меня! Не позволю…

Емельянов подошел слишком близко и замахнулся, хотел ударить, но Константин оттолкнул его от себя. Не удержавшись на своих ногах, Емельянов упал на траву рядом с лавочкой. Константин понимал, что генерал пьян, и его оскорбления на свой счет не воспринимал.

– Вы пьяны и не понимаете, о чем говорите, – сказал спокойно Константин, подав ему свою руку, чтобы Емельянов встал.

– Ах ты, гаденыш!

Он оттолкнул его руку и сам поднялся.

– Ты меня еще будешь толкать и говорить, что я пьян? Кто тебя родил такого урода, что за шлюха?

– Перестаньте, это уже переходит все границы, – сказал серьезным голосом Константин.

– Да, точно шлюха мамаша была! Воспитания нет. Отец съехал. Точно, она была проституткой! – начал усмехаться Емельянов. – Сын проститутки! Может тебе надо было идти не сюда учиться. А, сын проститутки?

У Константина закипела кровь, руки сжались в кулак, он проговорил четко каждое слово:

– Завали свой рот.

Парень подошел к мужчине и ударил кулаком по лицу. Емельянов упал. После Константин отошел от него и сел на лавочку. Он достал подвеску и сжал ее в руке, не смотря на упавшего.

Через несколько секунд он взял себя в руки.

Успокоившись и убрав подвеску обратно, Ткачев кинул взор на Емельянова, который лежал на траве неподвижно. Константин встал с лавочки, подошел к генералу и стал того рассматривать.

– Александр Васильевич, Александр Васильевич. Вы живы? – он повторил это несколько раз, оглядывая начальника. После чего Константин пнул его по обуви, но эффекта это не произвело. Константин испуганно ходил вокруг него, не зная, что делать дальше. Испугавшись, Константин взял телефон, и набрал номер Николая, пошли гудки:

– Привет, слушай, ты в казарме?

– Нет пока. Я еще еду, брат.

– Блин, ладно тогда.

– А что случилась?

– Помощь нужна!

– Ну, у нас уже Чуклинов Серега в казарме!

– Тогда ему наберу, спасибо, дружище. – Константин бросил трубку. Найдя в телефонной записной книжке телефон Чуклинова, он начал звонить. После гудков услышан был сонным голосом ответ:

– Да…?

– Серега, привет. Нужна твоя помощь!

– Уже поздно, Костя! Я сплю! Что случилось?

– Короче, выйди на аллею, сам все увидишь! Тут словами все не расскажешь!

– Ладно, жди! – сказал Чуклинов и повесил трубку. Через десять минут он был уже на месте.

– Это что за… – проговорил ошеломленно Серега, увидев Александра Васильевича в траве. – Да ладно! Я не верю своим глазам!

– Да… он живой хоть? – спросил Константин. Сергей взял за шею, проверил пульс.

– Живой, живой! Боже, какой перегар от него! Так, а кто фингал ему поставил?

– Неважно. Главное, что живой! – вздохнул с облегчением Ткачев.

– Ты его ударил?

– Да!

– Ну, братан, ты попал!

– Ну, что делать будем? – спросил Константин у Сергея.

– Не знаю! Надо его в казарму нести. Погода не такая уж теплая, чтобы здесь его оставлять!

– Туда нельзя, – сказал Константин.

– Тогда куда? – спросил Сергей. Константин начал думать и ходить вокруг Емельянова, держась за голову.

– Точно! – резко притормозил Константин. – Нам может помочь Федор Михайлович! Земляк Морозова

– А это кто? – спросил удивленным голосом Сергей.

– Долго объяснять! Идем в учебный центр.

– Его может там нет, Костян.

– Коля рассказал, что он перевелся сюда работать! Так что это единственный шанс!

Чуклинов взял тело за ноги, а Константин за руки, и они пьяного генерала понесли в сторону учебного центра. Благо на улице было темно, ребята могли чувствовать себя хотя бы немного, но в безопасности.

– Зачем мы это делаем? Зачем мы его спасаем? – спросил Чуклинов у Константина. – Если бы мы так напились, он бы нас не пожалел! Особенно тебя!

– Почему? – спросил Константин.

– Не притворяйся, все ты прекрасно понимаешь, о чем я. Ты с дочкой шашни крутишь, он тебя удавить готов. А ты его сейчас спасаешь. Зачем? – спросил Чуклинов, но Константин ничего не ответил.

У входа в учебный центр росли кусты, туда и положили это тяжелое тело. Чуклинов остался сторожить, а Костя отправился вверх по лестнице.

К большому разочарованию Ткачева, на входе сидел другой мужичок. Посмотрев на пришедшего, он любезнейшим голосом спросил:

– Что вам угодно, молодой человек?

Константин, подойдя ближе, сказал тихо:

– Мне нужен Федор Михайлович.

– А его нет. Он вышел, должен скоро прийти.

Пришлось возвращаться к Чуклинову.

Сергей сидел под кустом с недовольным лицом и сердито бурчал: