Текст книги "Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945"

По возвращении на свой аэродром на самолете Искрина авиамеханики обнаружили множественные пулевые повреждения. После дефектовки его «Аэрокобру» отправили в дивизионную ПАРМ на ремонт.

В послевоенных обобщенных сборниках результативных советских асов (Быков М.Ю. Советские асы 1941–1945 гг.) обе воздушные победы летчиков 16-го гиап за 9 мая записаны Николаю Истрину. Николай Старчиков, соответственно, лишился сбитого им «Мессершмитта» в этот день. Однако в «Журнале учета сбитых самолетов 16-го гиап» за 1943 год и наградных листах на присвоение обоим летчикам звания Героя два сбитых в этот день Ме-109 четко разделены между двумя этими сослуживцами.

После этого вылета штаб 16-го гиап подготовил наградные документы на награждение Николая Старчикова первой правительственной наградой – орденом Красного Знамени (за три сбитых самолета противника). Командир 16-го гиап завизировал их в тот же день.

9 мая была зафиксирована и потеря самолета – не вернулась с боевого задания «Аэрокобра» гвардии младшего лейтенанта Малина. Западнее Молдаванской его истребитель был подбит зенитной артиллерией противника. Прямым попаданием вражеского снаряда было вырвано около 1 кв. м обшивки планера его самолета, кроме этого «Аэрокобра» Малина получила множественные пулевые пробоины. Самолет стал практически неуправляемым, но наш летчик сумел произвести посадку на фюзеляж в 500 м севернее аэродрома Абинская. В часть гвардии младший лейтенант Малин прибыл на следующий день.

В конце дня командир авиаполка Исаев подвел с летным составом итоги боевых действий за сутки (28 самолето-вылетов), провел разбор ошибок, допущенных летчиками за время их пребывания на фронте.

10 мая первым с аэродрома Поповическая взлетел гвардии лейтенант Труд. В период 7.20—7.45 он произвел облет своей «Аэрокобры».

Через 5 минут после него в небо поднялись штурман авиаполка гвардии майор Крюков и врид помощника командира по ВСС гвардии капитан Покрышкин. Их вызвал на аэродром Пашковская командующий ВВС КА маршал авиации Новиков. Полетное время от Поповической до Пашковской составило всего 10 минут.

В период 8.20—9.00 летчики Кочетков и Труд снова провели облет двух самолетов.

В 9 часов утра в Ставрополь в учебно-тренировочный авиационный полк улетел командир 16-го гиап гвардии подполковник Исаев.

В 10.45 два молодых летчика авиаполка Семенов и Кочетков вылетели на тренировку в зону пилотирования над Поповической. Параллельно им была поставлена задача по патрулированию воздушного пространства в районе аэродрома. В 11.37 пара Семенова совершила посадку.

В 11.55 восемь «Аэрокобр» 16-го гиап (Искрин – ведущий группы, Старчиков, Сутырин, Кочетков, Речкалов, Табаченко, Труд, Степанов) снова «работали» в районе Крымская – Плавинский– Нижне-Баканская по прикрытию наземных войск.

Высота патрулирования им была обозначена в районе 3000–5500 м. В 12.20 на высоте 5500 м наши самолеты были атакованы двумя парами Ме-109. Как мы видим, соотношение сил в воздухе было 2:1 в советскую сторону, но немецкие летчики в бой ввязались. Ракурс атаки противника был выбран – сверху сзади в хвост. Ведущий ударной четверки гвардии старший лейтенант Речкалов своей парой резко развернулся и контратаковал противника снизу спереди. При этом его ведомый гвардии младший лейтенант Табаченко восточнее станицы Неберджаевской сбил вражеский истребитель Ме-109. Немецкий летчик покинул горящий самолет и приземлился в расположении наших войск, где и был пленен советскими бойцами. Это подтвердили вылетавшие с ним летчики Речкалов, Степанов и Труд. Это была единственная воздушная победа 16-го гиап за 10 мая.

Группу непосредственного прикрытия вел ведущий гвардии старший лейтенант Искрин. В воздушном бою над Абинской с тремя немецкими истребителями Ме-109, которые неожиданно появились в воздушном пространстве, вторично (первый раз – эпизод с потерей летчика Коваля) гвардии младший лейтенант Кочетков бросил своего ведущего гвардии лейтенанта Сутырина, самолет которого немецкими истребителями был подбит. Летчик не возвратился с боевого задания, судьбу его никто из сослуживцев не знал. Этот эпизод в «Журнале учета боевых действий» описан так: «Летчик лейтенант Сутырин не вернулся с боевого задания. Севернее Неберджаевской были атакованы три Ме-109. Сутырин сделал переворот и в это время оторвался от строя. Младший лейтенант Табаченко доложил, что, когда Сутырин делал переворот, противник в это время по Сутырину огня не вел. Предположительно с переворота он пошел на восток».

Пять «Аэрокобр» возвратились на свой аэродром в 13.00, немного раньше – в 12.43 приземлились один за другим летчики Старчиков и Кочетков.

Расход боеприпасов искринской семерки составил: авиаснарядов 37 мм – 26 шт., авиапатронов 20 мм – 18 шт., 12,7 мм – 460 шт., 7,62 мм – 1270 шт.

Как выяснилось намного позже, гвардии лейтенант Сутырин остался жив. Приземлившись (неизвестно – на парашюте или вместе с самолетом, ранен или нет) на вражеской территории, он был захвачен пехотой вермахта в плен, где прошел за время войны несколько немецких лагерей для военнопленных. По картотеке военнопленных офицеров «шталаг люфтваффе-2» Михаил Иванович проходил под лагерным номером 2414. Союзными войсками он был освобожден из плена в апреле 1945 года. Домой бывший летчик 16-го гиап вернулся уже только после окончания войны, пройдя спецпроверку в фильтрационном лагере. В родной деревне его ждала мама – Анастасия Яковлевна, которая весной 1943 года получила извещение из 16-го гиап, что ее сын, Михаил Иванович, 10 мая в боевом вылете пропал без вести. Позже, в 1946 году, статья 38-го приказа ГУК НКО СССР № 0354 1943 года (об исключении его из рядов КА, как пропавшего без вести) в отношении репатриированного из немецкого плена М.И. Сутырина была отменена. Боевой результат командира звена 16-го гиап гвардии лейтенанта Сутырина Михаила Ивановича (26.09.1915 г. р., уроженец д. Лугново Вязниковского района Ивановской области, в РККА с 1936 года, член ВКП(б) с 1943 года, п/б 5163402) за время его участия в боевых действиях – шесть сбитых немецких самолетов за 1943 год, и одну групповую победу ему засчитали за результативный вылет 22 июня 1941 года в составе 67-го иап. Два ордена украшали грудь летчика Сутырина до 10 мая 1943 года – орден Красной Звезды и орден Красного Знамени. Вернули ли их ему – неизвестно…

За проявленную трусость в воздушном бою и «невыполнение приказа НКО-227 («Ни шагу назад»)» командир 16-го гиап гвардии подполковник Исаев 15 мая 1943 года отдал летчика Кочеткова (ведомого Михаила Сутырина) под суд военного трибунала. Это решение личный состав авиаполка принял с удовлетворением. Однако каково было возмущение всех, когда по невыясненным причинам его отправили «в свою часть для дальнейшего прохождения службы» в тот же день.

Дальнейшие следы боевой деятельности летчика Кочеткова находим в братском 45-м иап (100-й гиап).

Так, 24 сентября 1943 года заместитель начальника отдела кадров 8-й ВА подполковник Карасев в докладе за номером ОК/001444 начальнику Центрального бюро потерь (копия начальнику Управления кадров ВВС КА) просил «исключить из списков безвозвратных потерь, высланных Вам при № 001216 от 23.08.43 г. и 001384 от 6.09.43 г. … старшего летчика 100-го гиап – гвардии младшего лейтенанта Кочеткова Михаила Петровича, который возвратился в свою часть».

Выходит, что до августа – сентября 1943 года летчик Кочетков вырос в должности до старшего летчика и продолжал вылетать на боевые задания. Почему? Произошла с ним какая-то метаморфоза? Он излечился от трусости или ее не было? Вопросы риторические.

10 мая состоялся приказ войскам Северо-Кавказского фронта за номером 113/н, в котором «от имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество» орденом Красного Знамени был награжден командир 216-й сад генерал-майор авиации Борман Александр Владимирович (1902 г. р., уроженец г. Батуми, в РККА с 1921 года).

Это был опытный авиационный командир. С 1940 года он проходил службу на руководящих должностях в КОВО – 40-я ад, 19-я ад, 36-я ад ВВС РККА.

Войну с фашистской Германией полковник Борман встретил в Киеве в должности заместителя по истребительной авиации помощника командующего войсками округа ПВО. Приказ НКО № 01600 о назначении его был подписан 24 июня 1941 года.

После крушения в сентябре 1941 года Юго-Западного фронта в районе Пирятин – Лохвица он, вместе со многими тысячами командиров и красноармейцев, попал в окружение. Однако из немецкого котла Александр Владимирович, как записано в боевой характеристике, подписанной командующим ВВС ЮЗФ генералом Фалалеевым 11 декабря того же года, «вышел с оружием». В октябре 1941 года он назначается командующим ВВС 40-й армии и был на хорошем счету у командования.

После реорганизации в мае 1942 года ВВС КА генерал Борман попадает на Юго-Западный фронт в «хозяйство» Героя Советского Союза (22.02.39 г.) генерал-майора авиации Хрюкина. Командующий 8-й ВА доверил ему 220-ю иад – лучшее авиационное соединение армии (будущую 1-ю гиад). Четыре истребительных авиаполка этой авиадивизии были хорошо укомплектованы и обучены по меркам того периода войны, однако несли потери, причем не всегда оправданные. Так, 27 июля 1942 года ПВО аэродрома Илларионовское (зенитные средства и дежурные силы авиации) «проспала» неожиданный налет немецкой авиации, в результате которого на земле было сожжено 10 советских самолетов. Командармский гнев был безмерен. Коснулся он и комдива. Но что более всего задевало генерала Тимофея Хрюкина, так это то, что Александр Владимирович лично не летал на боевые задания и не освоил к этому времени ни одного современного истребителя, ограничившись довоенными моделями – И-15, И-16, И-153. Непримиримый борец с упрощенчеством в войсках, командующий 8-й ВА своею рукой дописал в боевой характеристике на своего подчиненного фразу о том, что тот должен «лично летать в бой». Вот почему «в фаворе» у Тимофея Тимофеевича на всех командных должностях, которые он занимал во время войны, были «летающие» авиационные командиры: Савицкий, Дзусов, Исаев, Покрышкин, Крюков, Лукьянов и т. д.

После сдачи 1 августа дел и должности командира 220-й иад генерал Борман некоторое время выполнял обязанности старшего оперативной группы в штабе командующего 8-й ВА, после чего в октябре 1942 года принял под свое руководство 216-ю иад (11.10.42–13.12.42 г.) и успешно руководил своим соединением (с 13.12.42 г. – 216-й сад СКФ), особенно в жестоких воздушных боях на Кубани в апреле – мае 1943 года.

11 мая заместитель Верховного главнокомандующего маршал авиации Новиков собрал на подведение итогов ведения боевых действий в станице Пашковской командиров авиадивизий и авиакорпусов 4-й ВА и дал положительную оценку действиям авиации. По материалам этого совещания был издан специальный информационный сборник штаба ВВС Красной армии.

Летным составом 16-го гиап в этот день был проведен только один воздушный бой. Хотя в нем не было сбито ни одного вражеского самолета, но нашим пилотам и не пришлось чувствовать горечь утрат, как, например, в братском 57-м гиап (216-я сад), когда при выполнении боевой задачи по прикрытию наземных войск в воздушном бою погиб командир звена гвардии лейтенант Кукушкин Иван Васильевич (1920 г. р.). Его «Спитфайер» был сбит над станицей Абинской немецким «Мессершмиттом». Пилоту спастись на парашюте не удалось.

12 мая летчики авиаполка Николая Исаева выполнили 26 самолето-вылетов, однако почти все они были учебно-боевыми. Не только молодежь «становилась на крыло», но и опытные асы оттачивали свое летное мастерство. Так, командир части Николай Исаев за этот день два раза поднимался в воздух. Первый раз – в период 10.49–11.45 в четверке Покрышкина (Покрышкин, Степанов, Исаев, Торбеев). А после обеда Николай Васильевич в 15.20 снова взлетел вместе со своим ведомым летчиком Торбеевым, и 35 минут они пилотировали в зоне над Поповической.

В этот день самолет Р-39 «Аэрокобра» № 24405 с мотором «Аллисон» У-1710-63 № АС-42-135308 был отправлен на восстановительный ремонт в 44-ю ПАМ.

12 мая 1943 года представители Ставки ВКГ в «хозяйстве генерала Масленникова» маршалы Жуков, Новиков и генерал Штеменко (ГШ КА), согласовав со Сталиным план предстоящих действий Северо-Кавказского фронта по разгрому Таманской группировки войск противника и выполняя приказание Верховного главнокомандующего (Директива Ставки ВГК № 12274 от 10.05.43 г.), убыли с Кубани в Москву. Впереди Красную армию и ВВС КА ждал жаркий июль на Курском направлении – главное стратегическое сражение 1943 года.

До 14 мая продолжалось временное затишье в результативной боевой работе летчиков 16-го гиап. 13 мая с летным составом снова проводились учебно-тренировочные полеты с одновременным патрулированием над аэродромом Поповическая, всего было выполнено 35 самолето-вылетов.

14 мая пилот гвардии младший лейтенант Шагов Николай Гаврилович убыл в распоряжение командира 28-го РАБ, вместо него прибыл на должность пилота лейтенант Черников Алексей Дмитриевич.

С утра (9.18—9.28) пилот Никитин произвел облет «Аэрокобры». Почти одновременно с ним, в 9.30, с аэродрома Пашковская в воздух поднялся гвардии капитан Покрышкин, перегонявший отремонтированный самолет на аэродром Поповическая.

После обеда, в 13.50, группа из десяти «Аэрокобр» под управлением Покрышкина вылетела в район Неберджаевская – НижнеБаканская – Веселый. Состав пар: Покрышкин – Степанов, Речкалов – Табаченко, Тетерин – Малин, Искрин – Старчиков, Труд– Моисеенко.

Высота патрулирования составляла 3000–3500 м. В районе Аманата наш воздушный патруль встретил до 30 немецких бомбардировщиков Ю-87, которые шли группами в район Неберджаевской. Немецкие пикировщики, атакованные сначала в районе Аманата, а потом над Неберджаевской, не выдержав огневого воздействия советских истребителей, сбросили бомбы по своим войскам и беспорядочно ушли на запад. В первом воздушном бою гвардии младший лейтенант Моисеенко сбил один Ю-87, который упал в районе Аманата. Подтвердили его воздушную победу летчики Труд и Степанов. В этой атаке также сбил один Ю-87 и ведущий группы – гвардии капитан Покрышкин, немецкий бомбардировщик упал западнее Нижне-Баканской. Еще один «лаптежник» уничтожил гвардии младший лейтенант Степанов, Ю-87 упал также в районе юго-западнее Нижне-Баканской. Его воздушную победу подтвердили Покрышкин и Труд.

В конце патрулирования с северо-запада появилось еще две группы Ю-87 в количестве 27–30 штук, под прикрытием шести Ме-109, которые находились на верхнем ярусе. В результате атак наших истребителей боевой порядок второй группы бомбардировщиков был расстроен, а первая группа все же произвела бомбардировку наших войск.

В этой атаке гвардии лейтенант Труд сбил немецкий бомбардировщик Ю-87, а Степанов и Речкалов – по истребителю Ме-109.

Во время атаки по Ме-109 Григорий Речкалов, как записано в отчетных документах части, «потерял своего ведомого гвардии младшего лейтенанта Табаченко ввиду множества авиации противника в воздухе. Ст. л-т Речкалов не смог пристроиться к своей группе самолетов, вышел из боя и ушел домой».

Самолет «Аэрокобра» № 24525 с мотором «Аллисон» У-1710-63 № 26308, пилотируемый летчиком Табаченко, в этом воздушном бою получил тяжелое повреждение. Пулеметная очередь, выпущенная с немецкого истребителя, прошила мотор и обе плоскости его «Аэрокобры». Были также перебиты тяги управления элеронами, вследствие чего самолет стал неуправляемым. Наш летчик, так же как и Речкалов, вышел из боя и развернулся в сторону своего аэродрома. Горящая «Аэрокобра» при посадке на фюзеляж в 1 км западнее аэродрома Абинская на скорости врезалась в склон горы, скапотировала и упала в ущелье между горами. Ужас! Как остался жив летчик? Однако Петр Петрович отделался только легкими ранениями и в этот же день возвратился в свою часть. Его «Аэрокобра» ремонту не подлежала.

Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 36 шт., авиапатронов 20 мм – 108 шт., 12,7 мм – 685 шт., 7,62 мм – 1400 шт.

Под вечер, в 18.40, в воздух поднялись молодые летчики Чесноков и Семенов для отработки слетанности в паре и, параллельно, патрулирования над аэродромом базирования. Отработав в зоне пилотирования 55 минут, обе «Аэрокобры» совершили посадку.

В 19.05 с боевой задачей по расчистке воздушного пространства от истребителей противника в районе Неберджаевской вылетели Покрышкин, Степанов, Речкалов, Труд, Искрин и Старчиков.

При подходе к цели на северной окраине Неберджаевской летчики наблюдали на земле очаги черного дыма и пыли. Экипажи предположили, что это отбомбилась группа вражеских пикировщиков Ю-87. Наша группа «Аэрокобр» атаковала вторую группу Ю-87, которую прикрывали истребители Ме-109. После первой атаки по Ю-87 завязался воздушный бой с Ме-109. В этот момент с высоты 4000 м с горизонтального полета вела бомбометание группа немецких бомбардировщиков До-215, под прикрытием Ме-109. На высотах от 800 до 4000 м наши летчики вели воздушный бой с прикрывающими все три группы Ме-109. На каждого нашего летчика приходилось по 3–4 немецких истребителя. Количество сбитых или подбитых самолетов противника установить было невозможно, поэтому наши летчики просили уточнить результаты воздушного боя у наземных войск, наблюдавших за перипетиями этих воздушных боев.

Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 15 шт., авиапатронов 20 мм – 50 шт., 12,7 мм – 150 шт., 7,62 мм – 600 шт.

Нашей группой было заявлено об уничтожении в этом вылете 6 немецких самолетов. Этот боевой результат до конца дня не изменился.

15 мая исаевский авиаполк пополнился снова материальной частью, переданной 45-м иап, – шестью Р-39 «Аэрокобра» № 25029, 28985, 28991, 28994, 28995, 29004 с моторами «Аллисон» У-1710-85 № АС-42-27129, 42-27158, 42-26656, 42-27187, 42-27235, 42-27346. Две свои «Аэрокобры» № 24401, 24619 с моторами «Аллисон» У-1710-63 № АС-42-135243, 42-26417, в свою очередь, 16-й гиап передал в 84-й иап.

В этот день, пользуясь относительным затишьем на фронте, гвардии подполковник Исаев за мужество и отвагу поощрил своей властью (приказ 16-го гиап № 04/н) технический состав части. Медалью «За отвагу» были награждены авиамоторист 3-й аэ гвардии сержант Тихомолов Сергей Петрович (1918 г. р.) и два мастера авиавооружения гвардии сержанты Федотов Николай Лаврентьевич (1918 г. р.) и Панин Василий Федорович (1917 г. р.). Медаль «За боевые заслуги» получили механик авиавооружения 1-й аэ старшина Божко Петр Васильевич (1920 г. р.), стрелки авиавооружения гвардии красноармейцы Хваткова Зоя Петровна (1923 г. р.) и гвардии ефрейтор Клепова Мария Вуковна (1922 г. р.), а также укладчики парашютов гвардии красноармеец Маркина Алевтина Романовна (1915 г. р.) и гвардии ефрейтор Михальчева Клавдия Егоровна (1920 г. р.).

За что же поощрил командир части этих незаметных наземных «рабочих войны», без которых не взлетел бы ни один «сталинский сокол»?

Например, гвардии сержант Панин (кандидат ВКП(б) с 1942 года, в РККА с 1933 года), «работая в должности с 22.6.41 года на передовых аэродромах, за это время обеспечил до 800 боевых вылетов (!), где готовил авиавооружение. В апреле 1942 года обслуживал три самолета Як-1, и вооружение этих самолетов работало безотказно. В 1942 году на аэродроме Батайск, несмотря на бомбардировку аэродрома, он за короткое время восстановил лично вооружение на 2 самолетах МиГ-3, которые успешно выполняли боевые задания. Много работал по восстановлению поврежденного вооружения, всегда проявлял находчивость и боевое умение.

С 16.04 по 30.04.43 года обслуживал 2 самолета «Аэрокобра» к боевым вылетам, которые произвели 79 боевых вылетов, летчики на этих самолетах сбили 11 немецких самолетов. Вооружение, подготовленное им к работе, отказов никогда не имеет. Матчасть вооружения знает и эксплуатирует отлично».

16 мая авиаполк Николая Исаева терял и получал личный состав. Начиная с хорошего, отметим, что в этот день прибыл из 40-го иап на вакантную должность командира 3-й аэ капитан Лукьянов Сергей Иванович. Это был опытный летчик и командир подразделения. На самолете И-16 он произвел 224 боевых вылета. Участвовал в 72 воздушных боях, в результате которых лично сбил 8 самолетов противника и в групповых боях – 17 самолетов противника. В результате штурмовых действий по аэродромам противника уничтожил 2 самолета противника. За отличные успехи в боевой работе капитан Лукьянов был награжден тремя орденами Красного Знамени (приказы командующего войсками ЮФ № 0665/н от 23.12.41 г. и № 0308/н от 27.07.42 г., приказ командующего войсками Закавказского фронта № 060/н от 30.12.42 г.). Такой «иконостас» орденов был на то время только у одного летчика 16-го гиап – гвардии майора Крюкова. Командование исаевского авиаполка очень надеялось на нового командира подразделения, и он оправдал их надежды.

Сергей Иванович Лукьянов родился 16 октября 1910 года в Борисоглебске Воронежской области. В 1930 году он закончил 5 классов общеобразовательной школы и потом поступил в 3-ю Оренбургскую военную школу летчиков, которую закончил в 1935 году. В воинском звании «лейтенант» (приказ НКО СССР от 14 декабря 1935 г. № 00698) он был направлен для прохождения службы в 118-ю иаэ Московского военного округа.

В 1938 году его переводят на Дальний Восток в 40-й иап 1-й Отдельной Краснознаменной Красной армии (ОККА). В этой воинской части в должности командира эскадрильи он и встретил начало фашистской агрессии против СССР.

Впоследствии, за годы войны, Сергей Иванович оставил яркий след в истории 40-го иап (4-я ВА), 16-го гиап и 100-го гиап (9-я гиад), стал Героем Советского Союза, командиром части.

16 мая 1943 года восьмерка «Аэрокобр» 16-го гиап вылетела по тревоге в район Красноармейской, на перехват группы самолетов противника. В районе северо-восточнее Славянской на высоте 3000–4000 м завязался воздушный бой. В результате решительных и смелых атак противника сверху в лоб заместителем командира 2-й аэ Николаем Михайловичем Искриным был лично сбит немецкий истребитель Ме-109, который упал в районе Петровской. Такова официальная (из наградных документов) интерпретация последнего воздушного боя с участием гвардии старшего лейтенанта Искрина.

Александр Иванович Покрышкин в книге «Познать себя в бою» так описывает события, происшедшие в этом боевом вылете: «На следующий день неудача постигла Н. Искрина (значит, речь идет о 16 мая, так как в этот день Николай Искрин был сбит. – Авт.). Это произошло в ходе боя нашей пятерки с восемью «Мессершмиттами». Они пытались нанести штурмовой удар по аэродрому соседнего полка нашей дивизии. Мне удалось сбить Ме-109 с первой атаки, а Искрин ударил очередью другого».

Однако боевые документы 16-го гиап показывают, что вылет был все-таки восьмерки Р-39, а не пятерки «Аэрокобр» и гвардии капитану Покрышкину не засчитано за этот день ни одной воздушной победы (а как же первая его успешная атака Ме-109?), но гвардии старший лейтенант Искрин увеличил свой боевой счет на два немецких самолета.

В последующих атаках Николай Искрин сумел подбить и второй вражеский истребитель Ме-109. У «Мессершмитта», от огневого воздействия «Аэрокобры», остановился воздушный винт, и самолет, планируя, произвел посадку в 5–6 км от Славянской.

Немецкий летчик был взят в плен.

В этом же вылете самолет «Аэрокобра» (Р-39 № 13855 с мотором У-1710-63 № 26267), пилотируемый Искриным, был подбит в воздушном бою с двумя истребителями Ме-109, загорелся в воздухе и упал в 20 км западнее станицы Красноармейской. Летчик пытался спасти горящий самолет и боролся за его живучесть до тех пор, пока кабина самолета не была объята пламенем. Только тогда он покинул горящую «Аэрокобру» с парашютом, однако неудачно. Николай Михайлович, выпрыгивая из пилотской кабины, ударился ногой о стабилизатор самолета и получил тяжелое ранение нижних конечностей, в результате которого медикам пришлось ампутировать ему часть голени правой ноги. Он больше летать не смог и в пилотируемую авиацию не возвратился. Это был опытный советский ас, результат его боевой деятельности составлял 11 сбитых фашистских самолетов, из них 10 в небе Кубани. В последнем своем вылете он сбил 2 немецких истребителя Ме-109. Об этом есть подтверждение с поста № 51 и поста № 1584 9-й армии («…Главный пост 51 передает, что 16.5.43 в 15.40 ст. лейтенант Искрин на 885 сбил Ме-109. Экипажи взяты в плен. Один Ме-109 в районе Петровская и один Ме-109 в районе Славянская»). Поэтому командование 16-го гиап, подсчитав результаты боевой работы Николая Михайловича, 27 мая подготовило документы на присвоение гвардии старшему лейтенанту Искрину высокого звания Героя Советского Союза. Командующий войсками Северо-Кавказского фронта подписал наградной лист 1 июля 1943 года, а Указ Президиума Верховного Совета СССР был подписан только 24 августа 1943 года.

Кроме Искрина увеличил боевой счет авиаполка в этот день пилот гвардии младший лейтенант Моисеенко, в районе юго-западнее Краснодара им был сбит немецкий истребитель Ме-109.

17 мая в 16-й гиап прибыла из 45-го иап еще одна «Аэрокобра» Н-1 № 24940 с мотором «Аллисон» У-1710-83 № АС-42-27189.

Однако три «Аэрокобры» № 24415, 24605, 24691 с моторами «Аллисон» У-1710-63 № АС-42-135339, 26387, 26452, принадлежащие пилотам Шульге, Ковалю и Сутырину, сбитые в воздушных боях и упавшие на территории, временно занятой противником, были исключены из боевого состава авиаполка.

18 мая отличился только штурман 16-го гиап гвардии майор Крюков, в районе 4–5 км юго-восточнее Верхне-Баканской им был сбит «Мессершмитт» Ме-109. Павел Павлович Крюков (1906 г. р.) был одним из самых опытных летчиков части.

В 1932 году Павел Крюков окончил рабфак и поступил в Горную академию в Москве. Однако в июне этого же года по спецнабору он был послан в Ленинградскую теоретическую школу летчиков (знаменитая авиационная «терка»), после окончании которой – в летную школу № 14 в Энгельсе.

Закончив обучение и получив первое офицерское звание (приказ НКО СССР № 01196 от 14.03.36 г.), лейтенант Крюков в 1935 году служил в должности младшего летчика 51-й аэ в Чите (ЗабВО). В 1936 году в составе 5-й иаэ был послан в «правительственную командировку МНР». В 1937–1938 годах служил в должности старшего адъютанта эскадрильи в Забайкалье: Борзя, Домна, Укурей. Весной 1939 года его эскадрилья, в которой он служил комиссаром, в составе 22-го иап участвовала в боевых действиях с японскими войсками на реке Халхин-Гол. В это время он лично выполнил 40 боевых вылетов, в которых сбил 3 вражеских самолета И-96, за что был награжден орденом Красного Знамени. В одном из воздушных боев Павел Крюков был серьезно ранен, получил сильный ожог лица. После выздоровления командование направило его, уже опытного пилота, к тому же имеющего боевой опыт, для дальнейшей службы в должности старшего адъютанта эскадрильи Кировограда, где в это время формировался 55-й иап (20-я сад ВВС ОдВО). В это же время он поступил на заочное обучение в Военно-политическую академию имени Ленина в Москве, которую, в связи с началом Отечественной войны с немецкими захватчиками, он закончить не успел.

За время службы в ВВС Красной армии он будет трижды награжден орденом Красного Знамени (четвертый – за выслугу лет), орденами Суворова II и III степени, Кутузова II степени, орденом Красной Звезды и медалями.

Снова на восемь дней до 26 мая в боевых результатах 16-го гиап наступило затишье – ни одного результативного боевого вылета.

С 18 мая командование 216-й сад (4-я ВА) принимает бывший командир 45-го иап подполковник Дзусов Ибрагим Магомедович (1905 г. р., в РККА с 1924 года), сменивший на этой должности генерал-майора авиации Бормана Александра Владимировича (1902 г. р.), который официально стоял во главе этого авиационного соединения с 21 января 1943 года (приказ НКО СССР № 0653). Одним и тем же приказом командующего 4-й ВА от 17 мая 1943 года № 0109 оба командира были соответственно повышены в должности, при этом Александр Владимирович стал заместителем нового командующего 4-й ВА генерал-лейтенанта авиации Вершинина Константина Андреевича, сменившего на этой должности генерал-майора авиации Науменко Николая Федоровича, убывшего на Брянский фронт, возглавить 15-ю ВА.

Новый командующий 4-й ВА позже так охарактеризовал боевую деятельность своего заместителя:

«С 1.12.42 г. по 5.04.43 г., за период командования тов. Борманом 216-й авиадивизией в наступательных операциях по освобождению Северного Кавказа от немецко-фашистских захватчиков, частями произведено 2610 боевых вылетов, с общим налетом 2670 часов. Проведено 82 воздушных боя, сбито в воздушных боях 91 (а как же с боевой результативностью в других авиаполках соединения, так как только 16-й гиап задекларировал 82 сбитых самолета за апрель? – Авт.) и подбито 17 самолетов противника. Уничтожено на земле при штурмовках аэродромов 12 самолетов противника.

Тов. Борман, в период проведения операции непосредственно находясь при наземном командовании, руководил истребительной и штурмовой авиацией армии, умело используя удары штурмовиков и истребителей, взаимодействуя с наземными частями.

Тактически грамотный командир, имеет хорошие практические навыки в руководстве частями…»

20 мая командир 16-го гиап допустил к исполнению новых должностей пятерых «стариков» авиаполка: адъютанта 1-й аэ – пилота гвардии младшего лейтенанта Степанова Ивана Платоновича; командира звена 2-й аэ – пилота гвардии лейтенанта Старчикова Николая Алексеевича; старшего пилота 3-й аэ – пилота гвардии лейтенанта Труда Андрея Ивановича, старшего пилота 1-й аэ – пилота гвардии младшего лейтенанта Табаченко Петра Петровича; старшего пилота 2-й аэ – пилота гвардии младшего лейтенанта Никитина Виктора Никитовича.

В воздухе, над линией фронта, вражеской авиации не было: летчики авиаполка Исаева выполнили всего 7 самолето-вылетов, при этом два вылета пришлось на утренний перелет командира авиаполка с аэродрома Поповическая на аэродром Днепровское и обратно.

21 мая в плановой таблице полетов авиаполка Николая Исаева значились только облеты самолетов и учебно-тренировочные полеты. Всего был выполнен 21 самолето-вылет, благо без происшествий.

22 мая на аэродроме Пашковская продолжались плановые учебно-тренировочные полеты летчиков 16-го гиап. Только 10 раз самолеты поднимались в небо. В 8.30 на 30 минут руководитель полетов выпустил в зону пилотирования, оправившегося после ранения 14 мая, гвардии младшего лейтенанта Петра Табаченко. Тренировка в воздухе показала, что навыки управления «Аэрокоброй» им не утрачены, летчик может быть допущен к боевым вылетам.