Текст книги "Майор, который мечтал убить"

– И ты можешь прямо сейчас скачать свой комплекс на флешку? – вскинулся Эдик.

– Ну, если хочешь, могу и сейчас. Мой дом рядом, вон, пятиэтажка напротив. Пойдем, подождешь у подъезда или на улице. В дом, извини, пригласить не могу. Там больная мать, ей нужен покой.

– Я подожду.

Эдуард ничего не заподозрил, да и повода для беспокойства у него не было. Аркадий указал на дом, возле которого сидел в машине его телохранитель.

– Ну, тогда пошли? Сумку можешь не брать, скоро вернешься. Только друзьям не давай запись, а то, глядишь, кто-то более шустрый обскочит тебя и станет лидером. Ты же не хочешь этого?

– Нет, лидер я, – самоуверенно заявил четырнадцатилетний подросток.

– Это хорошо. В жизни и надо быть лидером. Тем, кто остается на вторых ролях, в принципе ничего не светит.

– А ты, Аркадий, лидер на своей работе?

– У меня свое дело. Естественно, как руководитель пусть и небольшой фирмы, я выше всех в коллективе. Ну, идем, что ли?

– Подожди минуту. – Эдуард вернулся к друзьям, что-то им сказал и вернулся к Репнину: – Теперь идем, ребята подождут. Мы здесь еще потусуемся.

– О'кей! Вперед!

Они пошли к посту охраны.

Увидев это, Ступак вызвал по телефону Шерстакова:

– Ты где, Шершень?

– Торчу в соседнем проулке.

– Начинай работу.

– Понял.

Шерстаков отключил телефон, достал из кармана маленький шприц, сбросил с иглы колпачок. Спрятав шприц в ладони, пошел к «Ауди».

Телохранитель Гронского Владимир Селезнев видел незнакомого молодого человека, крутившегося на турнике и разговаривавшего с Эдуардом. Видел он, и как они пошли к будке охранника. Чтобы не потерять Гронского из вида, Владимир хотел выйти из машины, но тут к нему подошел Шерстаков:

– Извините, вы москвич?

– Не мешай!

– Ну, точно москвич, у нас так не ответили бы.

– Я сказал, не мешай и отойди от машины, – повысил голос телохранитель.

Шерстаков перекрыл выход Селезневу.

– Нельзя так общаться с людьми. Я ж к тебе как к человеку.

Телохранитель оттолкнул незнакомца, мешавшего осуществлять свои обязанности. Он даже не почувствовал никакого укола в руку, как провалился в черную пропасть. Усыпляющий препарат действовал мгновенно.

– Я же сказал, нельзя так! Не послушал, теперь поспи. А потом тебе босс башку свернет за сына.

Усадил тело так, чтобы через лобовое стекло – остальные были сильно затонированы – случайный прохожий мог увидеть спящего человека, откинувшего голову на подголовник. Обычная картина. Захлопнув дверцу, Шерстаков отошел от «Ауди» и встал неподалеку.

На улицу вышли Репнин и Эдуард.

Шершень включил сотовый телефон:

– Тихий! Я! Водила в отрубе.

– Где Акробат с пацаном?

– Идут к «Ауди»!

– Смотри за ними. Как подойдут к машине метров на двадцать – сигнал мне.

– Да ты их и сам увидишь.

– Я сказал, сигнал! – повысил голос Ступак.

– Ладно, чего напрягаешься? Дело почти сделано.

Эдуард шел рядом с Репниным и увлеченно слушал рассказы бандита, который заливал, насколько сложно в новой жизни найти свое место.

– Мне это не грозит, – заявил парень.

– Почему?

– Тачку впереди видишь?

– «Ауди»?

– Да! Это тачка отца, но обслуживает она меня. И водитель в ней – мой личный телохранитель. А в доме, у которого находится спортплощадка, у меня своя трехкомнатная квартира. Сто пятьдесят квадратов.

– Так ты из богатой семьи?

– У отца крупный бизнес, свой дом в Буртово, да еще две квартиры, одна о которой я говорил, вторая – в другом районе для сестры. У нас четыре машины, и не какие-то «Жигули», а «Лексус», «Мерседес», «Лендровер» и «Ауди».

– Круто! Тогда зачем тебе спорт?

– А что, лучше сигареты, водка или наркота?

– Ты не по годам мудро мыслишь.

Это польстило парню.

– Мне иначе нельзя, отец отправит учиться в Англию, потом отдаст часть бизнеса.

– Может, когда-нибудь возьмешь меня к себе? – усмехнулся Репнин.

– И возьму. Мне такие люди будут нужны.

– Но ладно, помечтал и хватит.

– В смысле? – удивленно взглянул на Репнина Эдик.

– В том смысле, что тебе, парень, уготовлена другая судьба.

– Я не понимаю тебя.

– Это к лучшему. Поймешь позже.

Рядом резко затормозила «Тойота», дверца открылась, и показался мужчина, разговаривавший по телефону. Сын Гронского, начиная что-то понимать, успел крикнуть:

– Володя! Помоги!

Но Шерстаков сильно ударил парня в солнечное сплетение. Эдуард вскрикнул и согнулся пополам. Репнин затолкнул парня на заднее сиденье и сел рядом. Ступак протянул ему шприц:

– Успокой парнишку, пусть поспит, как его телохранитель.

– Ага!

Репнин сделал укол, и Эдуард отключился.

– Давай к машине и следуй за нами, – приказал Ступак Шершню.

– Понял, только ты не спеши, мне еще дойти до нее нужно.

– Добежишь.

– Бежать нельзя, это привлечет внимание.

– Да вали ты, разговорился!

– Злой ты, Тихий!

Шерстаков ускоренным шагом направился к «Ниссану». Вскоре колонна из двух машин пошла к проспекту. Выйдя на него, Ступак достал сотовый телефон, нажал нужную клавишу. Тут же услышал хриплый и немного нервный голос босса:

– Это я, Шерхан!

– Ну?

– Взяли пацана.

– Слава Всевышнему! Что делать дальше, ты знаешь.

– Да, хозяин!

– Жду!

– А куда, собственно, мы едем? – поинтересовался Репнин. – Судя по времени разговора, босс не мог сообщить тебе адреса.

– Он сообщил его раньше, когда вы с Шершнем работали.

Репнин поверил. Ступак действительно имел возможность обговорить маршрут с боссом в их с Шершнем отсутствие. Поэтому успокоился и откинулся на сиденье.

В салоне было прохладно, работала система климат-контроля.

– Ты бы включил какую-нибудь станцию, что ли, – обратился он к Ступаку, – а то едем как на похоронах.

Акробат и предположить не мог, как близок к истине.

Ступак не стал упираться, включил магнитолу, настроил станцию, которая почти беспрерывно крутила музыку и песни восьмидесятых-девяностых годов.

– Так нормально?

– Нормально. Музыка в стиле ретро – то, что надо.

– Ну и слушай свое ретро.

Ступак частенько бросал взгляд в зеркало заднего вида. «Ниссан» Шерстакова шел сзади, не отрываясь и не приближаясь. В это время проспект по направлению к окружной дороге был не особо загружен, так что и «Тойота», и «Ниссан» шли довольно быстро для мегаполиса, выдерживая среднюю скорость в пятьдесят километров в час.

В 12.30 колонна боевиков вышла за пределы МКАД и пошла по загородному шоссе.

Ступак хорошо помнил инструктаж Шерхана. Под сиденьем лежал «ПМ». Сотовый телефон главаря сработал сигналом вызова:

– Да?! – ответил он.

– Это Шершень! Куда мы едем?

– А ты еще не догадался?

– На базу?

– Да.

– И далеко? А то у меня бензина на пятьдесят километров.

– Этого хватит!

– Ладно.

– Сзади все спокойно?

– Нормально. Преследования нет, да и откуда ему взяться?

– И все же посматривай за тылом.

– Смотрю!

– И будь готов ко второй части акции.

– Я готов. Ты только тачку в подходящем месте останови, остальное – мое дело, и я сделаю его с удовольствием.

– Даже так?

– Акробат в последнее время вел себя слишком вызывающе. А кто он есть-то? Так, червь навозный. Да к тому же и лох.

– Все! Не отвлекайся!

– Давай!

Проехав тридцать километров, перед мостом через реку Ступак повернул на проселочную дорогу. Машину затрясло. Миновав два довольно больших села, «Тойота», а следом «Ниссан» въехали в лес, примерно через километр слева начиналось болото. Ступак остановил «Тойоту», сзади встал «Ниссан».

– Приехали?

– Нет! Отлить надо. Ты не хочешь?

– Да можно.

Они вышли из машины, к ним подошел Шерстаков.

– Отдых?

– Отливаем.

– А! Места-то какие девственные, глухие. И не подумаешь, что это в каких-то тридцати верстах от Москвы.

– Да, – согласился Ступак, – места здесь действительно глухие, как раз то, что надо.

– В смысле? – обернулся к нему Репнин.

– В том смысле, Акробат, что здесь никто никогда не найдет трупа.

– Что? Какого трупа? Ты получил приказ завалить пацана? Я не слышал, чтобы ты говорил с боссом.

– Босс давно все решил, – вздохнул Ступак.

– Но пацан же ему нужен!

– Пацан да, а вот ты – нет!

– Что? Я?..

Договорить Акробат не успел. Зашедший сзади Шерстаков накинул ему на шею удавку. Он знал, как убивать. Не прошло и минуты, как дергающееся в предсмертных судорогах тело уже бывшего подельника упало в грязь обочины с перерезанным горлом.

– Сбрось его в воду. Тина быстро затянет! – кивнул Шершню главарь.

– Момент!

Шершень подхватил тело Репнина и бросил в черную воду, болото сразу поглотило жертву, выпустив несколько десятков воздушных пузырьков.

– Да! Был Акробат, и нет Акробата, – проговорил он, задумчиво глядя на воду.

– Босс приказал избавиться от «Ниссана», – сказал Ступак.

– Зачем? – удивился Шерстаков.

– А я знаю? Таков его приказ. Дальше поедем на «Тойоте». Глянь на участок справа. Там утопить машину сможешь?

– Черт его знает, смотря какая глубина.

– Проверь.

Шерстаков достал нож, срезал молодую березу, обрубил ветки, прошел к указанному участку. Палка длиной около двух метров вся ушла в воду.

– Ни хрена себе! – взглянул Шерстаков на Ступака. – Да здесь и танк утопить можно!

– Отлично. Я проеду вперед, ты загоняй машину в болото, да аккуратней, чтобы самому не уйти в топь.

– Сделаю.

Ступак отогнал «Тойоту» на двадцать метров вперед, Шерстаков, держа дверь открытой, подвел «Ниссан» к глубокому месту, повернул руль и тут же выскочил на прибрежную полосу, едва не соскользнув в болото. «Ниссан» уткнулся носом в воду, подняв на поверхность грязь, и медленно стал погружаться в топь.

– Вот и все! Был «Ниссан», нет «Ниссана». На нем теперь на том свете Акробат будет ездить. Там права не нужны и ментов нет, – рассмеялся он.

– Ты испачкался, – сказал Ступак.

– А, черт, это пиджак из машины вывалился, сейчас отряхнусь.

– Не стоит, Шершень.

– Так ехать?

– А тебе, как и Акробату, дальше ехать не придется. Извини, но таков приказ босса.

– Ах ты сука! – взревел Шерстаков. – Слил меня Шерхану, и тот приказал разделаться со мной, как с Акробатом? Но я не Акробат. А ты за все ответишь, козел! – Он выхватил из-за спины нож, хищно оскалился: – Что, Тихий? Давай вали меня, чего застыл?

– А ты не удивляешься, почему я спокоен? И почему завел базар, вместо того чтобы по-тихому всадить в тебя острую заточку?

Глаза Шершня забегали. Он почувствовал страх. Действительно, отчего это Ступак объявил ему о приговоре Шерхана? Ведь прекрасно знает, что одному не завалить его.

– У тебя ствол, – проговорил он.

– Точно! Ни ты, ни Акробат не знали о нем. Но пора кончать эту комедию. Время уходит, а Шерхан ждет. Я не стал бы убивать тебя, Шершень, но Шерхан…

Шерстаков, поняв, что надеяться не на кого и не на что, бросился к Ступаку в надежде, что тот не успеет выстрелить. Но Ступак успел – всадил две пули в грудь и голову подельника. Шершень, взмахнув руками, выбросил нож и свалился в воду, так же, как и «Ниссан», и Репнин, скрывшись в мутной жиже.

Ступак опустил пистолет.

Получилось даже лучше, чем он предполагал. Шершень сам упал в болото, избавив от необходимости тащить его туда.

Он поставил пистолет на предохранитель. Носком ботинка поднял нож Шершня и сбросил его вслед хозяину. Собрал гильзы и тоже бросил их в болото. Посмотрел на пистолет. Может, и от него избавиться? Но нет, он еще пригодится. Осмотрел место убийства. Все нормально, кроме следов колес «Ниссана», по которым первый встречный поймет, что какая-то машина ушла в болото. Кто-то не обратит на это внимания, кто-то обратит, но не захочет иметь дело с полицией, а кто-то сбросит информацию ментам. Так что хочешь не хочешь, а следы надо убрать. Полчаса провозился Ступак, пока избавился от следов. Вытер со лба пот. Умылся бы, но к болотной воде подходить не хотелось, хоть сверху она стала вновь чистой и гладкой. Главарь банды прошел к «Тойоте», сел за руль. Прохлада кондиционера приятно освежала. Теперь надо найти место, чтобы развернуться. Он завел двигатель и медленно повел внедорожник вперед. Ехал недолго, совсем рядом слева оказалась лужайка, где Ступак развернулся и поехал обратно. Выйдя на федеральную трассу, остановился у ближайшего кафе, достал сотовый телефон, отыскал в памяти аппарата нужный номер, нажал клавишу вызова. Караханов ответил сразу же:

– Слушаю!

– Это Тихий!

– Я понял!

– Работа сделана, хозяин!

– Пацан у тебя?

– Да.

– Акробат и Шершень?

– В болоте.

– «Ниссан»?

– Там же.

– Где находишься?

– У кафе «Под тополем», в трех километрах от поворота.

– Значит, сейчас едешь по трассе до развилки. Уходишь влево. Проезжаешь пять километров, увидишь черную «Хонду» на въезде в деревню Глушаково. В машине будет Дикобраз, он проводит тебя ко мне. Все понял?

– Понял, босс! Зайду в кафе, возьму водки и поеду.

– Никаких кафе. Машину не оставлять, в забегаловке не светиться, продолжать движение, – приказал Караханов. – У меня получишь все, что надо.

– Понял!

– До связи!

– До связи!

Бросив телефон на сиденье, Ступак обернулся, посмотрел на Эдуарда: парень крепко спал и будет спать еще два часа.

В установленном месте Ступак встретился с Безродько.

– Шерхан доволен, – сказал подельник.

– Еще бы. Задачу отработал чисто, по полной программе.

– Шершня жалко. Сколько вместе прошли, пережили.

– Я выполнил приказ босса.

– Знаю.

Безродько, которого в банде звали Дикобраз из-за его упрямого характера, выбросил окурок:

– Я развернусь, и давай за мной.

– Далеко ехать?

– Нет! Тут рядом.

Ступак повел «Тойоту» за «Хондой». Они въехали в лес, пройдя примерно километр, свернули на узкую асфальтированную дорогу, приведшую их к массивным воротам высокого забора, за которым в окружении сосен стоял особняк. При появлении машин ворота плавно ушли в сторону. Остановились машины на площадке сбоку от парадного входа в большой двухэтажный коттедж, напоминавший миниатюрный феодальный замок.

Дикобраз вышел из машины. То же самое сделал Ступак.

– Тачки оставим здесь. Пацана несем в дом, – сказал Безродько.

Они перенесли спящего Эдика Гронского в холл, где уложили на кожаный диван. Спустившийся к ним телохранитель Шерхана сковал руки парня наручниками, ноги перетянул бечевкой и взглянул на Ступака:

– Ну, идем, Тихий, в кабинет хозяина. Он ждет тебя.

В сопровождении телохранителя Ступак поднялся на второй этаж и прошел коридором к кабинету. Данаев открыл дверь и доложил:

– Хозяин! Тихий!

– Проходи, Тихий, – вышел из-за стола Караханов. – Ты славно поработал, теперь можешь расслабиться. Выпить хочешь?

– Да, водки граммов двести.

– Принеси, – повернулся к телохранителю Шерхан.

Выпив содержимое бокала, Ступак выдохнул:

– Хорошо! Даже не верится, что все позади.

– Позади, Тихий, только сбор денег. Главная работа еще впереди.

– Один вопрос разреши?

– Давай!

– За работу всей банды была обещана сумма в триста тысяч евро…

– Не продолжай, – прервал его Шерхан. – Что было обещано, то и заплачу. Ты остался один из бригады, значит, все триста тысяч евро твои.

– Благодарю.

– За что, Тихий? Это я должен благодарить тебя. На первом этаже для тебя приготовлена гостевая комната. Душевая напротив. В комнате бар. Пойло, закуска. Отдыхай, Тихий!

В кабинет вдруг вошел Кокиа.

– Привет, Тихий!

– Привет, Арчил!

– Поздравляю!

– Благодарю.

Караханов кивнул Ступаку:

– Иди, Тихий, Руслан покажет тебе, где гостевая.

Оставшись с Арчилом, Караханов поинтересовался:

– У тебя все готово?

– Да, Шерхан.

– Канал связи точно надежно защищен?

– Шерхан! Ты же знаешь, как я работаю.

– ФСБ и ментовка тоже работают неплохо, и аппаратура у них не хуже нашей.

– Ты все же допускаешь вариант обращения Гронского в полицию?

– Как маловероятный, но в принципе возможный.

– За ту сумму, что мы выставим, он не станет рисковать. Те же, кого мы отработали до этого, не обращались. А один из них был покруче Гронского, со связями в ФСБ. Но… решил закрыть вопрос по-тихому. И поднял шум только тогда, когда понял, что его банально обманули. Так и Гронский. Он не станет никуда обращаться, пока не узнает, что сын его мертв.

– Посмотрим! Но страховка никогда лишней не бывает.

– Согласен. Поэтому принял все необходимые меры. Наши переговоры с Гронским не запеленгуют. А мы узнаем, пытался кто-то пробить нас или нет. И тогда разговор с Гронским можно будет переводить в жесткий режим.

Караханов посмотрел на часы:

– 14.10. Где-то через час мамаша Эдуарда начнет волноваться и сообщит мужу, что сын с охранником не вернулись из города. Значит, сеанс связи проведем в 15.15. Будь под рукой.

– Я у себя.

– Хоп! В три часа я зайду к тебе!

Глава пятая

Утром Одинцов приехал на работу раньше положенного срока, на удивление сегодня пробок в городе было не так много. Поставив «семерку» у забора, где стояли машины смены, которую предстояло менять, вышел из автомобиля.

В узком проеме приоткрытых ворот появился старший отдежурившей смены Андрей Горлов:

– Привет, Паша! Что-то ты сегодня рановато.

– Привет, Андрюха! Выехал, как всегда, пробок почти не было.

– Успел. Мы поедем – точно на час-полтора застрянем.

– Как дежурство?

– Да что тут может произойти? Спокойно все.

– Пломбы проверяли?

– Витя пошел. – Виктор Маков был напарником Горлова.

Мужчины зашли на территорию, прошли в здание.

– Аппаратура работает нормально? – спросил Павел.

– Нормально, – ответил Горлов. – Не знаешь, в фирме зарплату давать не собираются?

– Откуда? Я там не бываю, не считая дней получки. По идее, шеф позвонить должен, когда за «бабками» приезжать.

– Значит, не знаешь. У меня денег в обрез, жена пилит, нашел работу, тоже мне, мужик. Другие вон по сто штук приносят.

– В семье так постоянно, – улыбнулся Одинцов. – Жены редко довольны зарплатой мужа, ну, если только он не олигарх или хотя бы бизнесмен типа Хомяка. Принесешь сотку, будет ныть, почему не две.

– Тебе-то откуда знать? Живешь один. Впрочем, я бы тоже не прочь пожить один, но на какое-то время. Постоянно не смогу. До первой стирки и хватит.

– Ко всему люди привыкают.

Подошел напарник Горлова:

– О, Павел Алексеевич! Чего в такую рань?

– Не спится.

– Наверное, дама страстная попалась, не до сна было? – улыбнулся Маков.

– Дама, Витя, ни при чем. Просто в последнее время почему-то спать плохо стал. Сон один и тот же снится. Нехороший, страшный сон.

– Это пройдет. Лучшее лекарство от бессонницы и кошмаров – бабы.

– Ты-то откуда знаешь? – взглянул на Макова Горлов. – Сам-то, как Людка захомутала, так без ее разрешения ни шагу из дома. Тоже мне, учитель нашелся.

– Ну, это ты зря, когда надо…

Разговор прервал скрип ворот.

Раньше времени на работу приехал и сменщик Одинцова, Алексей Туров.

– Здрасте всем! Как дела?

– А ты чего рано заявился?

– Так доехал быстро, вот и заявился, не на улице же торчать, дожидаясь времени смены?

– Ну, раз явились раньше, то, может, пораньше и смените? – предложил Горлов. – Смысл нам тут вчетвером находиться.

– Давай! – согласился Одинцов и повернулся к напарнику: – Пойди, Леша, с Виктором, проверь объект.

Напарники ушли. Горлов быстро заполнил журнал сдачи-приема дежурства, подписал где надо.

– Все в порядке, Павел Алексеевич, – доложил вернувшийся Туров.

Одинцов поставил свою подпись в журнал, закрыл его, бросил на сейф, пожал руку Горлову и Макову:

– Давайте, мужики, хорошего, спокойного отдыха!

– Давайте.

Отдежурившая смена уехала.

Павел присел за пульт, переключил камеры видеонаблюдения – все работало в штатном режиме. Алексей уселся на топчан, раскрыл газету, привезенную с собой:

– Посмотрим, что пресса пишет. Все одно, как минимум час здесь никого не будет.

– Читай, – кивнул Одинцов, – повышай свой культурный уровень, хотя подобной «желтизной» ты скорее снизишь его до нуля.

– Кому что. Кому заумные книги, а мне и «желтой» прессы хватает. Чтобы убить время, необязательно Достоевского читать.

– Ты читал Достоевского? – усмехнулся Павел.

– Ну да, немного, правда, что в школе задавали, но читал. И скажу откровенно, не понравилось. И вообще считаю, как в школе преподают литературу, только убивают к ней интерес.

– Ну, тебя без приказа читать серьезные вещи не заставишь.

– Почему? Недавно Чейза читал. Вот это понравилось. Легко, интересно, думать особо не надо. На одних эмоциях текст проскакивает.

– Понятно! А что это у нас за забором?

– Кажется, подъехал кто-то.

Одинцов переключил монитор на внешнюю камеру, чертыхнулся:

– Черт, ну точно, подкатил кого не ждали.

– Скунс?

– Да. Выходит из тачки. И чего ему тут в это время понадобилось?

– Ну, будет сейчас вони, – проговорил Алексей, отложив газету в сторону. – Встречать начальника пойдешь?

– Какой он мне начальник? Это для сотрудников «Схома» он начальник, а у нас свое руководство.

– Вроде в инструкции отмечено, что мы в экстренных случаях должны выполнять распоряжения начальника охраны фирмы «Схом».

– Вот именно, что в экстренных. Сейчас я ничего экстренного не наблюдаю.

Козин Виктор Викторович по прозвищу Скунс зашел на территорию. Встал у ворот, крикнул:

– Эй, охрана! Спим?

– Началось, – покачал головой Одинцов, – придется выходить. Садись, Леша, за пульт.

– Ага! Вы бы с ним повежливей, Павел Алексеевич, мужик он уж больно хреновый.

– Смотри за мониторами да переключай иногда.

– Понял!

Одинцов вышел на улицу.

Козин выглядел помятым, видно, ночь бурную провел, и недовольным. Он тут же пальцем указал на картонную коробку, которую охранники использовали под мусор:

– Что это?

– А здороваться вас, господин Козин, в детстве не учили?

– Спрашиваю, что это? – резко повысил голос начальник охраны.

– А ты не видишь? – в тон ему ответил Одинцов. – Коробка с мусором. Вернее, сейчас без мусора.

– Какого черта? На самом входе – и коробка?

– Ты чего орешь? С бодуна голова не на месте?

– Не твое дело! – Козин пнул ногой коробку: – Убрать!

– Ага! Сейчас. Вы с Хомяком сначала урну поставьте, потом уберем коробку.

– С каким Хомяком? Кто это, Хомяк? Владелец фирмы Сергей Анатольевич?

– Это для тебя он Сергей Анатольевич Хомяков, для меня – никто. У вас своя работа, у нас своя.

– Ну уж нет! – возмутился начальник и подошел к Одинцову.

– Слушай, Козин, ты бы мог встать правее или левее? – поморщился тот.

– В чем дело?

– А ты не в курсе? Несет от тебя, как от помойки.

– Умный, да? А лишиться работы не хочешь? – побагровел Козин.

– Ну, это не тебе решать.

– Ошибаешься. Следуй за мной!

Козин направился в дежурное помещение. При виде его поморщился и Алексей.

– И ты туда же?

– Куда, господин Козин?

– Туда, где таскают кобыл из пруда.

– Очень умно.

– Так! Ваш директор, господин Юрин, будет поставлен в известность о вашем хамстве.

– Сколько угодно, – усмехнулся Одинцов. – Не забудь своему боссу сообщить, в каком состоянии сам явился на службу.

– Это не ваше дело.

– Говори что хотел да иди… по делам. Нам службу нести надо, а не базарить впустую, скоро ваши работники явятся, склады, офис открывать.

– Вот. – Козин бросил на пульт лист бумаги.

– И что это? – спросил Одинцов.

– План территории, которую с этого дня вы должны убирать.

– С какого перепуга?

– С такого. Развели свинарник на въезде. Вот и будете за собой убирать.

Одинцов указал на инструкцию, висевшую в рамке на стене:

– Если мы что и будем исполнять, то только то, что сказано в инструкции, а бумажки свои можешь засунуть себе… в карман.

– Оборзел? Я немедленно свяжусь с господином Хомяковым и буду настаивать на расторжении договора с вашей конторой.

– Давай! Только сначала найди веские основания для этого. Нет, и чего от тебя так воняет?

– Вы… вы у меня… – Козин сжал маленький кулак: – Вы все у меня вот здесь будете.

– А поместимся? И вообще ты хотел звонить своему боссу, так давай звони, но не здесь. С улицы. И так придется проветривать помещение.

Козин, резко развернувшись и что-то хрюкнув под нос, вышел из дежурки.

На объект начали прибывать сотрудники. Туров бегал с ними, вскрывал помещения, Козин куда-то запропастился, хотя его машина продолжала стоять на стоянке. В 8.30 сотовый телефон Одинцова сработал сигналом вызова.

– Да, – ответил он.

– Привет, Паша!

Звонил директор охранного агентства.

– Привет, Геннадий Петрович.

– Что у вас там за скандал в «Схоме»?

– Козин пожаловался?

– Он. Так что произошло?

– Да ничего особенного.

Одинцов передал содержание беседы с начальником охраны фирмы «Схом» и требования Козина, не соответствующие инструкции.

– Вот так, Гена. Скунс решил, что мы должны убирать территорию возле охранного помещения.

– Он говорил, что ты оскорбил его.

– А ты сам хоть раз с ним общался?

– Нет. Видел со стороны, но не общался.

– Напрасно. Пообщался бы, понял, что его оскорбить невозможно.

– А от него что, действительно плохой запах исходит?

– Плохой – не то слово.

– Ладно, я понял тебя. Несите службу согласно инструкции. Договор не предусматривает привлечение наших сотрудников к работам, не обозначенным в инструкциях. А с Хомяковым я переговорю. В конце концов, нам его «Схом» особо и не нужен. Есть предложения и повыгодней.

– Значит, я могу открыто послать Козина?

– А вот этого не надо. Ты же офицер, Паша, должен уметь держать себя в руках, даже в ситуации, когда очень хочется кому-нибудь набить морду. Так что соответствуй статусу.

– Вопросов нет. Хотя, извиняюсь, есть. Горлов интересовался насчет зарплаты.

– Будет, на днях. Всем сообщат, когда подъехать в офис. Все?

– Все!

– Удачи!

– Давай! Отбой!

Сразу же после звонка директора агентства уехал и начальник охраны фирмы «Схом». День прошел спокойно. С 17.30 работники начали сдавать помещения. В 18.00 территория опустела.

Одинцов с Туровым перекусили, Алексей сварил крепкий кофе. Павел вышел на улицу размяться.

В это время к воротам подъехал автомобиль. «Кого еще принесло, – подумал Одинцов, – ментов, что ли? Им вроде рано».

– Леша! Кто там подкатил? – крикнул он напарнику.

– «Форд» с московскими номерами. – Туров следил за стоянкой по монитору. – Мужик какой-то вышел, показывает на ворота, глядя прямо в камеру. Видно, просит открыть.

– В машине есть еще кто-то?

– Не видно.

– Ладно, приоткрой ворота, узнаю, что надо этому мужику.

Ворота отошли в сторону, Одинцов подошел к проему и… увидел своего бывшего одноклассника Леонида Каштанова, которого в школе все звали Каштан.

– Каштан?! Ты?

– Я, Паша, я, не ожидал?

– Даже представить не мог, что когда-нибудь увижу тебя.

– А я вот приехал. Ну, здорово, что ли, дружище?

– Здорово.

Друзья обнялись. Судьба сложилась так, что Одинцов и Каштанов были знакомы не только по школе. Они оба окончили военные училища, правда, разные, оба попали служить на Кавказ. Однажды, до пленения Павла, его взвод был отправлен на помощь подразделению, сдерживающему на блокпосту яростные атаки превосходящих сил противника. И если бы не взвод Одинцова, участь бойцов поста была бы печальна, боевики уничтожили бы их. Но атаки взвода в тыл и фланги бандитов кардинально изменили ситуацию. Не сумев верно оценить обстановку, «духи» побежали. И понесли в результате большие потери. Когда Одинцов вошел на территорию поста, то увидел раненого командира подразделения. Им оказался Леня Каштанов, как и Одинцов, тогда еще лейтенант.

– Никогда не забуду, как ты спас меня и парней у Карбуна.

– А сам позже оказался в плену.

– Слышал я твою печальную историю. Но что поделаешь, на войне как на войне.

– Да. А ты как узнал, где я работаю?

– Я же сейчас, Паша, частный детектив, – улыбнулся Каштанов.

– Да ты что? И как дожил до жизни такой?

– А что? Нормальная жизнь, работа неплохая.

– И как получил лицензию?

– Давай об этом поговорим позже.

– Ладно, но на вопрос ответь.

– Это насчет твоей работы? У соседки твоей, что этажом ниже, узнал.

– От Надежды? Но она не знает, где я работаю.

– Не знаю, от Надежды или еще от кого. Мне о том, что ты в какой-то охранной фирме работаешь, сказала женщина из восьмой квартиры.

– А! Ирина Васильевна! Она знает.

– Ну, а узнать, в какой именно фирме, это уже дело техники.

– Понятно. Но ты ведь приехал не просто проведать старого друга?

– К сожалению, не просто, Паша. У меня к тебе дело. Очень серьезное дело.

– Тебе нужна помощь?

– Да.

– Завтра и послезавтра я свободен. Помогу чем смогу.

– Да нет, Паша, ты мне нужен не на два-три дня. На гораздо больший срок. И уверен, ты не откажешься от работы.

– Это еще почему?

– Об этом не здесь говорить.

– Мне до утра тут куковать.

– В курсе. А замениться не можешь?

– Это так срочно?

– Да, дело серьезное!

– Ну, не знаю, попробую, но не обещаю. У нас хоть тоже частное агентство, но дисциплина на уровне. Найти сменщика мало, надо еще получить разрешение директора.

– У тебя с ним чисто служебные отношения?

– Конечно. Впрочем, пара отгулов имеется.

– Ну так воспользуйся этим.

– Ты такой же неугомонный, – улыбнулся Одинцов.

– Нет, Паша, годы берут свое.

– О каких годах ты говоришь, Каштан? Тебе сколько? Как и мне?

– Ну да!

– И уже стареешь?

– Жизнь-то, Паша, непростая.

– Ладно, пойдем в дежурку, попробую что-нибудь придумать.

В помещении Одинцов набрал номер своего сменщика Смирнова Валерия Михайловича:

– Михалыч? Привет!

– Привет! Что-нибудь случилось?

– Михалыч, ты не мог бы меня подменить? Друг из Москвы приехал, ему нужна помощь.

– Подменить? Так я на даче, под строжайшим надзором жены.

– Понятно. Ну ладно, не можешь так не можешь.

– Ты погоди! Помощь, говоришь, товарищу требуется?

– Да!

– Ну тогда пошла она к черту, эта дача, ни хрена с картошкой и огурцами не станет. Вот только разрешит ли смену директор?

– Я сейчас позвоню ему!

– А потом сразу мне. Разрешит – приеду!

– Спасибо, Михалыч!

– Пока не за что.

Одинцов позвонил директору фирмы. Тот разрешил смену при условии согласия Смирнова. Павел перезвонил Михалычу, и тот коротко ответил:

– Выезжаю! Минут сорок – и буду на объекте.

– Переодеться не забудь.

– А, черт, не подумал, ну, тогда жди через час.

– Жду, Михалыч!

Смирнов приехал в 19.05. Вошел в дежурку, поприветствовал всех, спросил у Одинцова:

– Так, говоришь, другу помочь надо? Это правильно. Ну, давай, Паша, езжай, мы тут с Алексеем без тебя разберемся.

Одинцов и Каштанов вышли за пределы территории.

– Ко мне? – взглянул на друга Павел.

– Если не против, а то в принципе можно и в кафе посидеть.

– Этого еще не хватало! В кои века друг решил проведать, а я его в кафе? Едем ко мне. Дорогу помнишь?

– Конечно.

– Ну, тогда давай за мной, за «семеркой».

– На более приличную машину не заработал?

– Мне и этой хватает.

В 19.40 «семерка» и «Форд» остановились на небольшой стоянке у трансформаторной будки. Одинцов вышел из машины и увидел, как из подъезда показался Николай Беляков с сумкой через плечо и в спортивном костюме.

– Колька! – окликнул он его.

– Да? – повернулся к соседу парень.

– Куда намылился?

– В спортзал ДЮСШ.

– Ты записался в спортивную секцию?

– Да, как вы и велели.

– Запомни, Коля, я не велел, я советовал. А то, что послушался, молодец! В какую секцию записался?

– В секцию греко-римской борьбы. Но пока еще не оформился, тренер назначил испытательный срок. Если подойду, тогда зачислят.