Текст книги "Шестнадцать против трехсот"

– Сделаем. Значит, Гроза?

– Так точно. Позывной Альфа использовать только для связи со мной, командиром авиагруппы подполковником Орловым и генералом Грубановым и соответственно по спутниковой станции. Ну и со своим, естественно, собственным начальством. У меня все! Обед и ужин на час позже, чем у личного состава гарнизона, в 15:00 и в 20:00. К внедорожникам вас доставит автобус, который подойдет к модулю в 22:00 после общего отбоя. Если ко мне вопросов нет, разрешите откланяться.

– Вопросов нет, – сказал Авилов, и начальник разведки вышел из кабинета.

Командир группы спросил у подчиненных:

– По времени вопросы есть? Нет вопросов. Значит, сразу после ужина, в 20:40, экипировка всего личного состава, в 21:20 смотр в коридоре модуля. В периоды до обеда, между обедом и ужином, а также после ужина модуль покидать запрещено. Все!

Заместитель командира группы подал команду:

– Товарищи офицеры.

Все встали, приняв положение «Смирно».

Авилов кивнул:

– Товарищи офицеры!

Личный состав начал выходить из-за кресел к выходу.

Глава четвертая

После ужина бойцы «Альфы» экипировались в специальную форму песочного цвета, в шлемы, на которые была натянута такая же по цвету сетка, облачились в бронежилеты. Надели разгрузочные жилеты, в карманы которых вставили по четыре магазина к автоматам и винтовкам, гранаты, наступательные и оборонительные, медицинские аптечки и пакеты. Чехлы радиостанций повесили сбоку, закрепив на голове держатели микрофонов, вставив наушники в ушные раковины.

Когда брали снаряжение из сумок, то оно казалось тяжелым, на теле же тяжесть если и ощущалась, то вполне терпимо. Специальные ботинки наподобие кроссовок из легкой и прочной кожи закрепили липучками. Прошли в специальный оружейный отсек, где находилось вооружение группы. В основном это были автоматы «АКС‑74» М. На вооружение уже поступил автомат Никонова «АН‑94», но особого превосходства перед «калашом» он не имел, а в чем-то и уступал ему, посему спецназ использовал именно «АКС‑74М». Снайперы вооружились винтовками «СВД-С», пулеметчики – пулеметами «ПК». Тяжко было офицерам расчета противотанкового ракетного комплекса «Корнет». Одна пусковая установка весила двадцать семь килограммов, а транспортно-пусковые контейнеры с ракетой – двадцать девять килограммов, но последние грузили обычно всей группой, иначе расчет еще до начала выполнения боевой задачи вышел бы из строя. Это относилось и к ящикам с «цинками» патронов, и пулеметным коробкам с двумястами патронными лентами для пулеметов. Как только группа собралась, подъехал автобус. Старшим – начальник разведки.

Он вышел к командиру группы:

– Ну что, Даниил, готов?

– Готов.

– Боеприпасов достаточно взял?

Авилов посмотрел на начальника разведки:

– У нас, Миша, простая задача, крупных боестолкновений с «духами» не предвидится, для отражения наступления бандформирований есть сирийский батальон. Но ты интересуешься тем, до чего тебе не должно быть дела, а именно – достаточно ли боеприпасов имеет группа? Тебе это зачем? Или все-таки ты или командование точно знает, что на позиции батальона пойдут банды Мухаммада аль-Джалана? А позиции сирийцев слабые. Тогда уже говори как есть перед выходом. Пойти к Алеппо мы в любом случае пойдем. И решать будем любые задачи, но гораздо спокойнее чувствуешь себя, когда знаешь, что конкретно ожидает группу на выходе.

Суслов вздохнул:

– Это понятно. Но что тебе сказать? Группировка Диани, полевого командира Джалана, рассредоточена на плато Тарак. Это плато – зона ответственности сирийского батальона. По крайней мере, часть группировки в Сабре и в районе плато. Пойдет ли Диани в наступление и где пойдет, если имеет такую задачу, неизвестно. Поэтому твоей группой и решено подстраховаться. Ты же знаешь, как воюют некоторые части сирийских правительственных войск?! Когда с ними наши советники, то бьют врага, когда остаются одни, теряются, зачастую отходят. Пример – Пальмира. Второй захват.

– Ладно, разберемся.

– Пулемет и «АГС» установили на машины, боеприпасы загрузили в грузовые отсеки. Держи карту с маршрутом движения.

Начальник разведки дал Авилову карту.

Тот взглянул на нее.

– А почему выбрано движение по грунтовкам?

– Это в районе Идлиба. Так безопасней.

– Наша авиация, что вылетает на «свободную охоту», о колонне группы предупреждена?

– Сейчас в воздухе нет машин, и до утра вылеты не запланированы.

– Ясно. Связь только с тобой?

– Да.

– И по наводке?

– Передаете координаты мне, я Орлову, хотя… в случае обнаружения крупных движущихся целей пусть авианаводчики связываются сразу с командиром авиагруппы.

– Добро.

Подполковник Авилов взглянул на часы:

– 22:32. Пора к технике.

– Давай парней в автобус, поедем.

Командир группы распорядился, и бойцы загрузились в автобус, перегрузив туда пусковые контейнеры «Корнет», ящики с «цинками», большие санитарные пакеты. Запас продовольствия в виде сухих пайков на неделю уже находился в задней части автобуса.

Посмотрев на груду коробок, Авилов проговорил:

– Войдет ли все в «Тигры»?

– Войдет, потесниться, конечно, придется, но это только на время марша, затем разгрузимся. Высота, на которой, а точнее, внутри которой размещен командно-наблюдательный пункт батальона, есть помещение для хранения боеприпасов и сухпая. Там вообще очень интересная высота.

– Двести тридцать шесть и восемь?

– Она самая. Я бы мог кое-что рассказать о ней, но лучше и подробней это сделает комбат майор Муртаз. Да, не забудь связаться с ним при подходе к западной части Алеппо.

– Я все помню.

Автобус двинулся к ангару. Там капитан Касатко, старшие лейтенанты Лобан и Маслак выгнали внедорожники на площадку, кормой к автобусу, для удобства разгрузочно-погрузочных работ.

Бойцы загрузили боеприпасы и продовольствие в машины, и офицеры-водители выстроили колонну. Впереди автомобиль с пулеметом, за ним с автоматическим станковым гранатометом и последним внедорожник без вооружения на крыше.

Офицеры заняли места в пассажирских отделениях.

Суслов пожал руку Авилову:

– Удачи тебе, Даниил.

– Тебе того же. Встретимся еще, посидим.

– Само собой! Давай.

Авилов забрался в головную машину, и колонна двинулась по рулежной дорожке аэродрома к тыловому контрольно-техническому пункту. Спустя пять минут, колонна миновала КТП и вышла на грунтовку, ведущую к дороге, обозначенной на карте Т-12, что означало твердое покрытие и порядковый номер. Это шоссе тянулось до самого Алеппо через Идлиб и далее до Эль-Бара. Возможно, оно уходило и дальше, но карта обрывалась обозначением населенного пункта Эль-Бар.

Бронеавтомобили «Тигр», имея дизель мощностью двести десять лошадиных сил с турбонаддувом, могли развивать по шоссе скорость до ста пятидесяти километров в час, по бездорожью до семидесяти пяти километров. Пройти предстояло двести двадцать километров, учитывая темное время суток и довольно крупные колдобины, а также воронки на дороге, был назначен следующий режим движения: скорость восемьдесят километров в час, дистанция между машинами – сорок метров с применением светомаскировки. Через час пути, пройдя немногим больше восьмидесяти километров, головная машина ушла вправо, на грунтовку. По ней следовало пройти треть маршрута. Командир группы передал приказ поддерживать скорость до шестидесяти километров в час, дистанцию уменьшить до тридцати. За все время движения связист, он же специалист по электронике, имевший специальное оборудование, обследовал местность на предмет наличия любых взрывных устройств, постоянно докладывая, что по курсу и вокруг дороги взрывных устройств нет.

К западным кварталам Алеппо группа вышла в два часа десять минут. Остановились перед блокпостом. Начальник караула, видимо, был предупрежден, солдаты выбежали из укрытий, отодвинули в сторону заграждение из проволоки, убрали ленты с шипами. «Тигры», маневрируя между бетонными блоками, установленными в шахматном порядке, прошли блокпост и за ним сразу повернули на объездную дорогу.

Подполковник Авилов включил радиостанцию. Свою, бортовой не стал пользоваться:

– Заслон! Ответь Грозе!

Тишина в ответ, только треск в эфире.

– Заслон, – повторил Авилов, – я – Гроза!

Наконец голос с незначительным акцентом:

– Заслон на связи!

– Я – Гроза! Подходим к вам.

– Где конкретно находитесь?

– Примерно в километре от вас, на объездной дороге.

– Принял. Жду. Встречаю.

– До связи!

Командир группы выключил радиостанцию.

Посмотрел на Касатко, ведущего головной автомобиль:

– Ждут нас, Валера.

– Еще бы не ждали. Мы для сирийцев ценный подарок. Сто против одного, комбат постарается на нас переложить значительную часть ответственности за зону контроля батальона.

– Ну это ты перегнул, – возразил Авилов. – Что такое мы? Даже не взвод. По армейским меркам два мотострелковых отделения со взводным. А сирийцев целый батальон. Тут хочешь не хочешь, а переложить даже незначительную часть ответственности не удастся.

– Но согласитесь, командир, с нами они будут чувствовать себя уверенней.

– Это без сомнения.

Свет фар выхватил фигуру на дороге.

Это был офицер. Он поднял руку.

Колонна встала.

Командир группы вышел из машины.

К нему подошел сирийский офицер, представился:

– Командир отдельного батальона, майор Муртаз.

– Подполковник Даниил. Извините, майор, фамилию назвать не могу.

– Я в курсе.

Офицеры пожали друг другу руки.

Авилов сказал:

– А ты неплохо владеешь русским языком, майор.

– Учился когда-то в Московском общевойсковом училище.

Подполковник улыбнулся:

– Кремлевским курсантом был?

– Можно и так сказать. А начальник штаба, капитан Малюф – выпускник военной академии, между прочим, с отличием окончил, воюет с первых дней агрессии ИГ.

– Хорошо. Где поставить внедорожники?

Муртаз предложил:

– Ты, Даниил, пока дай команду своим бойцам спешиться, размяться. А мы обойдем позиции батальона, тогда и решим, где удобнее всего разместить технику да и подразделение.

– Согласен. С чего начнем?

На фоне неба чернела высота.

На нее и указал командир сирийского батальона:

– Это наш опорный пункт, там же КНП – командно-наблюдательный пункт, высота двести тридцать шесть и восемь, очень интересная высота. Начнем с нее.

– Я уже слышал, что она представляет интерес. От начальника разведки базы Хмеймим.

– А теперь сам убедишься в этом, да и можешь называть меня по имени, Лазим. Раз ты Даниил.

– Называй Данилой.

– Хоп.

Авилов распорядился, чтобы личный состав покинул машины, размялся, не отходя от них и в разговор ни с кем не вступая. Впрочем, никого рядом и не было.

Сам с майором Муртазом пошел к высоте. Она действительно оказалась высотой лишь на карте. На самом деле представляла собой двухъярусный опорный пункт с просторными внутри пещерами, ходами, каменными «колодцами» по обеим сторонам, укреплениями на вершине. Внутри высота была прорезана широким подземным ходом с севера на юг, от которого к востоку отходили три помещения с амбразурами и небольшими окнами, на западе помещения арсенала, где лежали ящики с патронами, гранатами. С северной стороны в таком же глухом помещении – командно-наблюдательный пункт. Вернее, штабное помещение. Для наблюдения и непосредственного руководства подразделениями батальона использовался северный «колодец». Он был защищен с плато крепкими стенами. Сверху – маскировочная сеть. Амбразура, рядом стереотруба, слева стол связиста с радиостанцией звена батальон-рота. Еще один стол, видимо, для проведения коротких совещаний. От «колодца» вниз вела лестница, в подземелье, где стояли кровати. Здесь отдыхал командный состав батальона. А из командного состава был комбат да начальник штаба капитан Джераб Малюф. Он находился на площадке КНП. Поприветствовал российского подполковника.

Все трое присели за стол. Комбат разложил карту.

– Вот высота двести тридцать шесть и восемь, слева у высоты сто шесть и пять позиции первой роты, справа за балкой – третьей. Вторая рота одним взводом сосредоточена внутри опорного пункта.

Проходя помещения, отходящие от коридора, Авилов видел в каждом из них по шесть-семь солдат.

– Второй взвод на позициях вершины. Третий взвод в боевом охранении на рубеже удаления от нашей высоты в километр, перед балкой и высотой двести два и три.

Авилов, смотря на карту, спросил:

– Почему взвод боевого охранения не посадил на высоту двести два и три или не выставил за ней?

– Высота двести два и три не подходит для размещения взвода. Зарыться там невозможно, скалистая порода, а держать взвод за ней, не имея возможности визуального контроля, считаю опасным.

– Что, тревожат «духи»?

– «Духи»? – улыбнулся майор. – Давно я не слышал это определение террористов… Да не сказать. Иногда выходят на грунтовку Г-2 пикапы с «браунингами», обстреливают позиции. По ночам снайперы постреляют. Вообще, по моим данным, в районе поселка Сабра, селения Мукада, в Сабринской низине, за высотами сто пятьдесят шесть, девяносто четыре и три, в селении Кадам, то есть в районах квадратов 2510 и 2511, сосредоточено до ста – ста пятидесяти боевиков. У них есть пикапы с пулеметами. Но в прямое наступление игиловцы не переходили ни разу.

Авилов проговорил:

– Значит, боевики пасутся за грунтовкой Г-2?

– Да!

– А у тебя нет информации, что «духи» могли получить солидное подкрепление?

Майор удивленно посмотрел на подполковника:

– Нет, а что? Боевики получили подкрепление?

– Просто спросил. Руководство ИГИЛ, при всем своем незавидном положении, не оставляет мысли овладеть хотя бы несколькими кварталами восточного Алеппо.

– И что это даст? Их выбьют в течение суток.

– Не забывай, что у игиловцев есть химическое оружие. И если они прорвутся в город с ним, займут пусть даже один квартал, то до отхода успеют закопать заряды с зарином и ипритом и подорвать их с безопасного расстояния. Представляешь, что будет твориться в Алеппо? Я уж не говорю о западных СМИ. Они же такой рев поднимут, что Асад применяет даже в освобожденном городе химическое оружие, усмиряя безобидную оппозицию. Но… это только мои предположения. Даже без химии захват нескольких кварталов Алеппо пусть всего на сутки будет представлен как неспособность правительственной армии противостоять игиловцам. Захотели, взяли обратно Пальмиру, и не важно, что вскоре их оттуда выгнали. А с Алеппо шумиха еще больше будет. Да если еще и заложников возьмут. Тут такая карусель начнется!

– Как правительственные войска не могут противостоять игиловцам? – возмутился Муртаз. – А то, что мы освободили две трети территории страны от этой нечисти?

Подполковник улыбнулся, он-то знал, как происходило это освобождение.

– Ты думаешь, об успехах сирийской армии знают на Западе? Для Запада СМИ вещают, что в Сирии Асад при поддержке российских ВКС продолжает политику геноцида собственного населения. И если правительственные войска кого-то уничтожают, то это исключительно оппозиция, против ИГИЛ же правительство и Россия бессильны.

– Эти СМИ лучше бы про Мосул иракский рассказали. Как американцы валят там всех подряд, и боевиков и мирных жителей, без предоставления гуманитарных коридоров, без перемирий.

– Ну, Лазим, тут ты не прав, коридоры американцы организовали. По которым боевики хлынули в Сирию.

– А, ну если так, то да.

– Достаточно политики, давай вернемся к нашим баранам.

– К баранам? Вы привезли с собой баранов?

– Ты же учился в России, должен был знать эту поговорку.

– Вспомнил. Понял. Давай вернемся к основной теме. Батальон укомплектован наполовину, в ротах по шестьдесят человек, сорок процентов из которых новобранцы, молодежь из Алеппо, не участвовавшая в масштабных боевых действиях, прошедшая двухнедельные курсы. В каждой роте вместо десяти бронетранспортеров по шесть, и если к пулеметам «ПКТ» патроны еще есть, то к крупнокалиберным «КПВТ» – основной огневой мощи «БТР-60 ПБ» боеприпасов не хватает катастрофически. В арсенале их нет, на машинах в лентах по десять-двадцать патронов вместо сорока. К автоматам по три-четыре магазина есть, но это мало. В батальоне кроме рот есть только минометный взвод, ты видел, он рассредоточен по второй линии обороны. Это четыре «М-120», боезапас три-четыре мины. Это все, если не считать транспортного взвода, но он отведен к Алеппо.

Авилов попросил:

– Уточни, пожалуйста, фразу, к «ПКТ» патронов хватает.

– У каждого полные ленты.

– Запас?

– Запас – четыре «цинка», тысяча семьсот шестьдесят патронов, это практически еще по одной стопатронной ленте.

– Которые еще надо снарядить и доставить к машинам.

– Предлагаешь набить ленты в коробки заранее?

– Однозначно. Боезапас должен быть в бронетранспортерах.

– Сделаем. Это несложно, но «КПВТ» – крупнокалиберные пулеметы могут дать всего три-четыре очереди и станут бесполезными.

– Это смотря как стрелять. А почему не подвезут патронов? Почему у тебя нет противотанкового взвода?

– Командование считает, что танковая атака игиловцев, из-за отсутствия большого количества танков, в нашем направлении невозможна. А боеприпасы? Их везде не хватает. И потом, район обороны подчиненного мне батальона не считается опасным. Одна высота двести тридцать шесть и восемь в плане обороны чего стоит.

Подполковник кивнул:

– Да, высота хорошая. И «духи» бы хотели занять ее. И могут ведь занять?

– Что ты имеешь в виду?

– Массированное наступление, интенсивный огонь, боеприпасы на исходе. Дабы спасти людей, ты сам оставил бы позиции обороны. Или я не прав?

– Но для этого требуется серьезная группировка игиловцев.

– А разве она не может быть по-тихому здесь сосредоточена?

Муртаз сказал:

– Ну, не знаю!

Авилов пожал плечами:

– Так, Лазим, распорядись, чтобы взвод второй роты, что находится в помещениях высоты, покинул их и отошел на позиции, которые определишь ты. Внутри высоты обоснуемся мы, группа. Все имеющиеся боеприпасы распределить по подразделениям, склад также переходит к нам. Прошу освободить правый «колодец». КНП батальона полностью перенести сюда.

– Но куда мне отправить взвод?

– Я бы усилил боевое охранение. Или оставил бы его в резерве.

– Это приказ?

– А ты обязан исполнять мои приказы?

– Да.

– Тогда приказ.

– Слушаюсь, господин подполковник.

– Ты обиделся, Лазим?

– Ну что ты. Я просто не понимаю, для чего прислали вас. На усиление? Но тогда ты должен подчиняться мне, если для выполнения собственной задачи, то для размещения хватило бы места в казематах и для группы, и для взвода. Арсенал поделить несложно.

Авилов поднялся, прошелся по площадке, окруженной высокой каменной стеной, потому и называвшейся «колодцем», с выходом в подземный коридор.

– Знаешь, Лазим. Я скажу, что могу сказать. Я сам не знаю, что будет здесь делать группа. На начальном этапе это корректировка огня авиации по целям, что проявятся на плато и в квадратах 2410, 2411, 2510, 2511. Не исключено, что наведением наша миссия и закончится. Но наше командование допускает попытку прорыва крупных сил игиловцев через позиции твоего батальона. И вот если «духи» действительно предпримут эту попытку, то… будем пресекать ее вместе. Согласись, наше присутствие позитивно скажется на твоих новобранцах.

– Это да. Благодарю за откровенность. Но попытка прорыва в этом направлении?… Это, по-моему, полный бред. Таково мое мнение, если, конечно, оно кого-то интересует.

– Интересует. Меня интересует. Значит, мы договорились?

Майор сирийского батальона развел руками:

– Я не могу не исполнить приказ.

– Тогда исполняй, до рассвета все работы должны быть закончены.

Комбат повернулся к начальнику штаба:

– Займись снятием взвода второй роты с внутренних позиций высоты.

– Да, Лазим, – ответил капитан Малюф, – один вопрос, командир.

– Слушаю.

– Взвод направить в подразделение охранения?

– Нет, оставить в резерве. У минометчиков большой блиндаж, солдат взвода туда. Если у командира роты старшего лейтенанта Данаура возникнут вопросы, ко мне его.

– Слушаюсь!

– Заниматься. И быстро, Джераб.

– Я понял.

Начальник штаба покинул командно-наблюдательный пункт.

В 5:10, за десять минут до начала утренних сумерек, сирийский взвод ушел с позиций казематов высоты, их заняли бойцы группы «Альфа». В правом «колодце» установили противотанковый ракетный комплекс «Корнет». Там же определили место для операторов коптеров. Когда рассвело, позиции приняли такой же вид, как и вчера. Никакого лишнего движения, ничего нового. «Тигры» прижали к западной части высоты, накрыли плотной маскосетью. В центральном помещении командир группы с заместителем, наводчиком и связистом, капитаном Валевичем, вторым авианаводчиком старшим лейтенантом Тимневым, врачом старшим лейтенантом Заврагиным, там же была установлена замаскированная под камень стереотруба. Оставалось место для использования и прибора внутренней разведки «ПВР-20». Там же в контейнерах «Пчелы». В левом помещении – пулеметчик старший лейтенант Ефремов, снайпер капитан Лапунов, стрелок Касатко, оператор «ПТРК» старший лейтенант Гибазов и старший лейтенант Маслак. В правом – пулеметчик старший лейтенант Валиев, снайпер – капитан Гарифуллин, стрелок старший лейтенант Лобан и оператор капитан Драгин. Саперная подгруппа разместилась в глухом помещении.

Майор Базанов составил график несения службы в режиме боевого охранения. Это касалось темного времени суток, «колодца» с «Корнетом» и «Тигров» круглосуточно. С восходом солнца началась работа группы «Альфа» у восточной окраины многострадального города Алеппо.

Среда, 19 апреля, началась с того, что сразу же после подъема командир группы «Альфа» приказал связисту и специалисту по электронике капитану Валевичу настроить спутниковую станцию.

Как только она была готова, Авилов распорядился:

– Связь с Москвой, Толя!

– Вы считаете, Подшивалов уже на месте?

– Считаю, да, он всегда приезжает рано.

– Понял.

Валевич набрал номер.

Станция молчала. Никто не ответил и на повторный вызов.

Валевич проговорил:

– Видимо, сегодня генерал решил изменить распорядок.

– Если не вызвали в администрацию. Хотя так рано в администрацию не вызывают. Ладно, попробуем позже, вызывай Суслова.

Начальник разведки базы Хмеймим оказался на месте и ответил незамедлительно:

– Да, Даниил. Доброе утро.

По спутниковым современным станциям офицеры могли общаться открытым текстом. Их переговоры ни перехватить, ни запеленговать было невозможно.

– Доброе утро, Миша. Мы на месте.

– Обустраиваетесь?

– Уже обустроились.

– Как тебе высота двести тридцать шесть и восемь?

– Ты оказался прав, это не высота, а заранее подготовленный по меньшей мере взводный укрепленный пункт, двухъярусный, с хорошими коммуникациями, а главное, крепкий.

– Его игиловцы оборудовали. Предполагали, видимо, что рано или поздно, но мы пойдем к Алеппо. Внутри высоты находился командный пункт командующего обороны города.

– Да, потрудились боевики на славу.

– Если бы они! Для оборудования укрепленного пункта использовали местных жителей и пленных сирийской армии. Их особо не жалели, работы шли круглосуточно.

– Почему ты не рассказал мне об этом на базе?

– Хотел, чтобы ты сначала сам оценил высоту. Посмотрел все своими глазами.

– Понятно. Я посмотрел, и я доволен. Всем, кроме задачи. Посмотрим днем, что в квадратах за объекты, на которые надо наводить авиацию.

– С комбатом установил отношения?

– С ним порядок, а вот от батальона только название. С боеприпасами плохо. С техникой некомплект. Но это ладно, в обороне и такой батальон может сдержать крупные силы. Правда, недолго. Но, думаю, из Алеппо, если что, подойдет подкрепление?

– Это не в нашей компетенции. Единственно, нас заверили, что правительственные войска в состоянии удержать город.

– В общем, у вас порядок.

– Можно сказать и так.

– Тогда до связи, подполковник?

– До связи.

Пока командир группы говорил с начальником разведки, офицеры специального подразделения привели себя в порядок, воду на позиции завозили своевременно и в достатке, разобрали сухие пайки. Заместитель взял и для командира. Позавтракали. Сирийцы еще до подъема растопили полевые кухни и там провели завтрак по распорядку.

В 8:20 Валевич повторил вызов.

На этот раз генерал ответил:

– Приветствую тебя, Даниил.

– Здравия желаю, Дмитрий Георгиевич, группа благополучно прибыла в заданный район, рассредоточилась внутри высоты двести тридцать шесть и восемь, приступила к наблюдению и выявлению объектов для уничтожения авиацией.

– Ты сказал – внутри высоты? Там что, пещеры?

– Внутри оборудованы специальные помещения, позволяющие вести контроль над обширной территорией, при необходимости бой с превосходящими силами противника. Высота представляет собой укрепленный пункт.

– Потеснил сирийцев?

– Пришлось! Не вгрызаться же нам в каменный грунт?

– Как командир батальона воспринял это?

– Нормально. Майор вполне адекватный командир.

– Связь с Сусловым поддерживаешь?

– Только что говорил с ним. Валевич вызывал вас…

Генерал прервал подполковника:

– Я в курсе. Станция зафиксировала вызов, но до того, как я оказался в кабинете.

– Ясно!

– Работайте, «Альфа»!

– Начинаем.

– Ко мне вопросы есть?

– Да нет. Пока нет.

– Тогда удачи, подполковник.

– Благодарю, Дмитрий Георгиевич. До связи.

– До связи.

Авилов передал трубку Валевичу, приказав:

– Станцию на режим приема и с Тимневым осмотреть квадраты 2410 и 2411. Посмотрите, что у нас до грунтовки Г-2.

– Запустить коптер?

– Пока достаточно обычной оптики. Как осмотрите названные квадраты, переключитесь на квадраты 2510 и 2511, используя прибор визуальной разведки. Коптер будем пускать для уточнения обнаруженных целей.

– Понял.

– Работаем.

Оставив авианаводчиков в центральном помещении КНП группы, Авилов с Базановым прошли в соседние «пещеры», на позицию комплекса «Корнет», к месту стоянки «Тигров». Все везде в порядке. Бойцы заняли позиции, отдыхали только те, кто с четырех утра до шести утра нес службу в охранении.

Командир группы, обойдя нижний ярус, поднялся по узкому склону на вершину высоты. Здесь была обустроена позиция взвода. Две долговременные огневые точки, траншеи со стрелковыми ячейками. Ближе к восточному склону позиция прикрывалась с плато естественной каменной грядой. Сирийский командир взвода отсутствовал. Сержант, оставшийся за него, лишь посмотрел на российского офицера. Да и большего от него ожидать не следовало. Он не должен докладывать о положении дел во взводе русскому подполковнику.

Авилов прошел по траншее, в ней находились только дозорные, основной личный состав был внизу, в палатках, слева от «Тигров».

Он встал в одну из стрелковых ячеек. Достал бинокль, осмотрел местность на удалении в восемь-десять километров. Плато Тарак изобиловало балками, буераками, холмами. Осмотрел подполковник и позицию взвода боевого охранения. Она была устроена грамотно. Вот только высота двести два и три ограничивала обзор, но майор Муртаз прав, выставить позиции за высоту значило отрезать видимость между ротами и охранением. Тем более что с настоящей позиции до высоты двести два и три было не менее километра. И скрытно ни от нее, ни от высот сто двадцать два и четыре, сто двенадцать и семь, двести два и три, а также из оврагов, находящихся между ними, к рубежу обороны батальона не подойти. Единственную опасность представляла балка, тянувшаяся от высоты двести два и три прямо к позициям охранения, но к высоте еще надо выйти, да и балку легко заблокировать. В общем, с тактикой у сирийского комбата порядок.

Посмотрев местность, командир группы спустился по западному склону на площадку и прошел в левый «колодец» – с рассвета командно-наблюдательный пункт батальона. Там находился майор Муртаз и начальник штаба капитан Малюф.

– Доброе утро, господа, – поприветствовал подполковник сирийцев.

– Доброе, – ответил комбат, – как обустроились?

– Нормально. Весь свой взвод, что сидел внутри, оставил в резерве?

– Да.

– Верное решение. Я осматривал позиции боевого охранения. Там все грамотно, правильно. Усиление не требуется.

Начальник штаба, тоже неплохо говоривший по-русски, не без сарказма сказал:

– Мы тоже кое-что умеем, господин подполковник.

– Никто в этом не сомневается, капитан.

Связист принес чайник с пиалами.

Комбат предложил Авилову:

– Чаю не желаете, Данила?

– Можно. Надеюсь, он у вас без ханки?

– А что, пробовал хороший чай?

– В Узбекистане. Мы там натаскивали местных спецов, так вот их командир после занятий вывез в город, в чайхану. Там чайханщик и предложил хорошего чаю. Отчего ж не выпить хорошего чаю? Выпил всю пиалу, и проснулся только под вечер. Ощущения описывать не буду.

Капитан рассмеялся:

– Купил вас узбекский спец.

– Сам купился.

– У нас обычный чай, не волнуйтесь.

– Ну и хорошо.

Он присел за стол. Комбат приказал связисту принести третью пиалу.

Выпив чаю, Авилов спросил у комбата:

– У вас что-нибудь новенькое есть? От своей разведки что-нибудь получали?

– Нет, ничего. Сегодня и комбрига нет на месте, выехал на базу Хмеймим.

– Ну что ж. Пойду к своим.

Он встал, и в это время его радиостанция малого радиуса действия провибрировала сигналом вызова:

– Первый отвечает!

– Это Третий!

– Слушаю.

– Есть кое-что интересное.

– Иду!

Подполковник отключил станцию.

Начальник штаба спросил:

– Что-то случилось, господин подполковник?

– Пока не знаю. Но не беспокойтесь, при необходимости вас первых поставлю в известность. Спасибо за чай.

Внутренним ходом он прошел на КНП.

Капитан Валевич сидел перед монитором планшета.

– Что у тебя, Толя? – спросил Авилов.

– Посмотрите.

На мониторе высветился населенный пункт.

– Что за селение?

– Кадам. Это юго-восток от нас на удалении в пять километров по прямой.

– И чем так привлекло твое внимание это селение?

– Смотрите на дорогу Г-2. Видите четыре машины, идущие в Мукаду?

– Увеличить картинку можешь?

– Да, конечно.

Капитан увеличил картинку.

– Так, – проговорил Авилов, – судя по всему, это пикапы «Тойота». И что?

– Полчаса назад они пришли из Мукады. Это поселок в десяти километрах восточнее Кадама.

– Вижу. Повторяю: и что?

– Пикапы заходили с тентами на кузовах, сейчас идут без них. Тенты свернуты и лежат впереди кузова.

– Намекаешь, они доставили какой-то груз и ушли?

– Не намекаю, я уверен в этом.

– Что в селении Кадам?

Валевич выставил картинку населенного пункта, по численности небольшого селения.

– Вроде ничего особенного. Вот только на восточной окраине навесы, и судя по материалу крыши, недавно возведенные. Что внутри, мы видеть не можем, но пикапы останавливались именно у них.

– Недалеко мечеть, площадь, там магазинчик, возможно, подвезли продовольствие, а навесы служат складами?

– Торговцы не нанимают сразу четыре пикапа. Это дорого, да и столько товара для Кадама много.

– Ну, это еще не факт. Кто знает, может, они муку доставили, а мука у сирийцев, да и у всех восточных народов, раскупается в значительных объемах. Семьи большие, надо лепешек много.