Текст книги "Халхин-Гол. Граница на крови"

Старший лейтенант Шагаев был чернее тучи. Да и монголы пребывали не в лучшем состоянии.

Но надо было нести службу, воевать дальше. Пограничники понимали, что авиация противника налетела не случайно. Она создала условия для действий наземных сил. Но японцы не торопились с атакой.

Старший лейтенант Бержингин доложил начальнику заставы:

– На сопке погибли четверо солдат из отделения сержанта Гонгора. Я приказал спустить тела вниз, послал на высоту двух человек. Пулеметчики не пострадали. Я был рядом с ними. В общем-то наряд не особенно ослабел. Мы вполне можем дать отпор пехоте противника.

Тут пограничники, находящиеся на высоте, подали условный сигнал. Он означал, что появились японцы.

Гандориг приказал заместителю убыть к наряду и руководить им, сам же вместе с советником пробежал к связисту. Он сообщил в отряд о бомбардировке застав и повреждении линии связи между ними, в подробностях описал героический бой двух русских летчиков-истребителей, погибших, но сбивших четыре вражеских самолета.

Начальник отряда выслушал его и сказал:

– Доклад принял. Авиация – это неожиданно. Мы не имели информации о планах японцев атаковать заставы с воздуха. Как оказались в небе русские истребители, не знаю, но доложу по команде о воздушном бое. Какие у тебя потери?

– Четыре человека. Их накрыли бомбы на сопке.

– Значит, можешь вести оборону?

– Да, могу. Вы обещали бронеавтомобили.

– Да, они через двадцать минут подойдут к вам. Два БА-10, не обессудь, больше дать не способен. Неизвестно, как будут развиваться события на соседних заставах. У меня с ними тоже нет связи. Отправлю людей восстанавливать линии. Попрошу русских оказать помощь авиацией. Раз они послали два истребителя, то, может быть, сумеют отправить еще хоть сколько-то. Но это только по необходимости, после твоего запроса.

– Понял вас. Застава к обороне готова.

– Удачи тебе, Амгалон!

– Конец связи. – Гандориг передал трубку сержанту, взглянул на старшего лейтенанта Шагаева и спросил:

– Что, Алтан, находишься под впечатлением воздушного боя?

– Поражаюсь подлости японцев. Ведь существует неписаный закон: пилотов, выбросившихся с парашютом, в воздухе не расстреливать. Наши так никогда не делают.

– Так то русские, а то японцы. У них свои законы.

– Паскудные законы.

– Никто и не спорит. Ладно. От наряда прошел сигнал. Надо узнать, что там, на вражеских сопках.

Начальник заставы и советник вышли на позиции отделения сержанта Мунхбая. Там их ждал посыльный от заместителя.

– Говори, боец! – приказал ему Гандориг.

– Товарищ капитан, старший лейтенант Бержингин передал, что японцы выставили на вторую высоту слева от нас станковый пулемет.

Гандориг и Шагаев переглянулись.

– Станковый, говоришь? – переспросил начальник заставы.

– Так точно. На станине из четырех лап. Расчет три человека.

– Почему наши пулеметчики и наряд не открыли огонь по этой цели? – с возмущением спросил начальник заставы.

– Старший лейтенант Бержингин приказал мне получить ваше разрешение на открытие огня по сопредельной территории. Пока вас не было, японцы быстро натаскали снизу камней и сделали бруствер.

– Упустили момент! Надо было сразу стрелять. Нет, начали сигналы подавать, ждать разрешения.

– Так ведь граница! – сказал боец.

– Граница, говоришь? А вчера утром она имела хоть какое-то значение для тех самых японцев, которые, похоже, и сегодня вышли к нам? Я прав? – Он повернулся к Шагаеву.

Советник кивнул и сказал:

– Прав, Амгалон. Только вот для того, чтобы бойцы без предупреждения открывали огонь на поражение по любой цели, приблизившейся к границе и остающейся на своей стороне, надо дать им такое указание. А вы с заместителем как их инструктируете? Так, как прописано в уставе. Вот наряд и действует по этим правилам. Что в этом случае должен был сделать начальник наряда? Попытаться установить связь с японцами и потребовать от них выйти из зоны ответственности заставы. Сделать этого Бержингин не мог. Вот противник этим и воспользовался.

– Но если охранять границу по усмотрению начальников застав, то это будет полный бардак. Мы сразу открываем огонь, соседи нет, кто-то вообще оставляет позиции и пытается захватить нарушителей.

– Вот и получай, капитан, огневую точку прямо напротив наряда. Хорошо, что бойцы зарылись в землю. Сегодня станковый пулемет большого урона нам не нанесет, но заставит укрыться. Этого хватит, чтобы японцы вышли к сопкам и опять подобрались к заставе. Но чего гадать, посмотрим.

Гандориг передал заместителю распоряжение открыть огонь по всем целям, которые будут замечены, а потом обратился к советнику:

– Я говорил тебе, что начальник отряда выделил нам два бронеавтомобиля?

– Нет.

– Забыл впопыхах. Два БА-10 уже идут к нам.

– Дорога извилистая, хотя и степная, идет между многочисленных балок, оврагов, буераков. По ней сильно не разгонишься, да и бронемашины не отличаются высокой скоростью. Пройти им нужно двадцать километров, но это по прямой. По маршруту все тридцать выйдут. Если по пути с ними ничего не приключится, то подойдут через час. Это долго, но усиление будет серьезное.

– Еще начальник отряда хотел запросить помощь русской авиации, но это по необходимости.

– Что ей тут делать? Авиация не потребуется, а вот бронемашины – самое то.

– Может, раньше подойдут?

– Может быть.

С востока прогремела очередь станкового пулемета.

– К бою! – крикнул начальник заставы, залег за земляной бруствер и достал из кобуры пистолет ТТ.

То же самое сделал и Шагаев.

Винтовки командному составу не положены, но и ТТ в ближнем бою хорошее оружие.

Очередь станкового пулемета ударила по крайней левой высоте, затем наступила тишина. Пограничники с сопки показали, что потерь у них нет.

Когда самолеты ушли, командир диверсионного отряда майор Куроки ударил кулаком по земле и заявил:

– Куда они сбросили бомбы? Им лишь бы отчитаться! Какой ущерб нанесли заставе? Только вторую сопку распотрошили, а там было всего четверо пограничников.

Рядовой второго класса Юко Ясида, лежавший рядом с ним, проговорил:

– Мы не знаем результатов бомбардировки других застав, господин майор. Может быть, там летчики уничтожили всех.

– Это вряд ли. А тут наряд ведет спокойно. Трупы с сопки убрали, взамен погибших выставили других бойцов. Закрыли брешь. А это значит, что в крепости у них все нормально. Давай вниз, передай расчету пулемета приказ выйти на сопку и быстро оборудовать укрытие из камней, которых здесь более чем достаточно.

– Слушаюсь, господин майор, но…

Командир отряда злобно взглянул на него и гаркнул:

– Что «но»?

– Монголы могут перебить расчет при установке пулемета.

– Не перебьют. Их слабость в том, что они здесь действуют как на настоящей границе, по уставу, без приказа стрелять не будут. Пока сообщат начальнику заставы о выходе расчета, пока тот решится на открытие огня, солдаты и установят пулемет, и прикроют его каменным бруствером. Еще какие-то «но» у тебя есть?

– Нет, господин майор.

– Так вперед!

– Я уже ушел!

Диверсанты благополучно установили пулемет. Майор Куроки оказался прав. Бюрократические проволочки позволили японцам выполнить свою задачу.

По приказу начальника отряда они дали очередь по крайней, правой от себя сопке. Командир расчета голосом доложил, что никакого результата обстрел не принес.

Майор спустился вниз, подозвал к себе командиров штурмовых групп. Те прибыли, встали в шеренгу.

– Господа, монголы учли урок предыдущего нападения, перестроили оборону, снабдили ее укрытиями. Авианалет практически ничего не дал. Два старых советских самолета смогли сбить четыре наших, из них два бомбардировщика. Впрочем, вы все сами видели. Наш станковый пулемет не сможет сбросить монгольский наряд с сопок, но он в состоянии заставить противника спрятаться. Как только в небо взлетит красная ракета, расчет откроет огонь по высотам и по пулеметным гнездам у сопок. Пограничники укроются. По второй ракете все наши группы должны пойти на штурм. Главное – уничтожить монгольских пулеметчиков, выйти в мертвую зону, подняться по склону, ручными гранатами уничтожить большую часть наряда, остальных вынудить отойти на заставу. На этот раз станковый пулемет мы перенесем на сопки, отбитые у противника. Оттуда он будет иметь возможность наносить губительный ущерб заставе. По третьей красной ракете обстрелять позиции обороны заставы и продолжить штурм, спускаясь с высот. Положение станкового пулемета я определю отдельно. Его огонь может вывести из строя до половины личного состава заставы. Остальных добить, офицеров пленить. Скорей всего после занятия нами сопок, при массированном обстреле с них, монголы дрогнут и постараются отойти. Это будет самое удобное время для их уничтожения. Выполнив основную задачу, закрепляемся на позициях обороны заставы и ведем ее по обстановке, до дополнительного распоряжения из штаба батальона. Вопросы ко мне есть?

Вперед вышел командир третьей штурмовой группы, старшина второго класса Дзиро Ито.

– Разрешите, господин майор?

– Спрашивай.

– Вы рассчитываете на то, что соседняя застава и подкрепления из отряда не подойдут к Холару?

– В отличие от той заставы, которую мы должны взять, другие, расположенные севернее, понесли несравненно больший урон от бомбардировки. Они не в состоянии осуществлять охрану территории, оккупированной монголами. По данным разведки, у начальника отряда в подчинении только резервная застава, взвод охранения и несколько единиц бронемашин. Да, на помощь монголам русские выслали батальон в район Хамтай. Пограничный отряд должен получить одну стрелковую роту, взводы бронемашин и танков, отделения саперов и медиков. Делаю ударение на слове «должен». Пока подкрепление не прибыло даже в Хамтайский аймак. Следовательно, русских нет и в Номане. Я не исключаю, что командование нашей бригады привлечет к работе по погранотряду авиацию, как это было сделано против застав. Но даже если командир отряда и решится направить против нас резервную заставу, то в обороне мы сможем уничтожить ее.

– А если начальник отряда бросит к Холару бронеавтомобили?

Майор усмехнулся и заявил:

– Броню БА-10 пробивает станковый пулемет. Эти машины легко могут быть уничтожены с воздуха на походе к Холару. Проще подорвать их в Номане, тогда, по крайней мере, экипажи живы останутся.

Вперед вышел командир второй группы, лейтенант Моку Сасаки:

– Господин майор, если соседние заставы понесли серьезный урон, то почему командование батальона бросает нас на Холар, а не на них? Так мы могли бы занять обширные территории. Туда же вышли бы другие диверсионные отряды, пехота, бронетехника, наконец. Начальнику заставы Холар пришлось бы оставить позиции и отойти в Номан, чтобы не оказаться в окружении. Тогда наша авиация без проблем уничтожила бы заставу на марше.

– Ты, лейтенант, задал этот вопрос мне? – осведомился Куроки.

Сасаки изрядно удивился и ответил:

– Так точно! Ведь отрядом командуете именно вы.

– А по-моему, твой вопрос адресован командованию батальона. Ведь мы получили задачу оттуда. Если тебя интересует, почему штаб решил так, а не этак, то я разрешаю тебе лично обратиться за разъяснениями к командиру батальона полковнику Танака. Но только после того как отряд выполнит боевую задачу, займет заставу.

Сасаки молча встал в строй.

Куроки взглянул на своего заместителя, являвшегося и командиром первой штурмовой группы.

– Теперь твоя очередь. Можешь задавать свои вопросы.

Капитан Одзава вытянулся и ответил:

– У меня нет вопросов.

– Прекрасно. Десять минут на рассредоточение, и по второй красной ракете идти на сопки. Все свободны!

Командиры групп развели личный состав по направлениям предстоящего штурма.

Куроки вернулся на сопку и спросил рядового второго класса:

– Есть изменения в обстановке, Юко?

– Нет, господин майор. Все как прежде. Да и времени на инструктаж отряда вы затратили немного, – ответил тот.

– Значит, все без изменений? Давай к расчету пулемета, передай… – Майор проинструктировал солдата и тот убежал.

Спустя пять минут командир отряда поднял ракетницу и нажал на спуск. В небо ушла красная ракета.

Тут же застучал станковый пулемет, благо боеприпасов к нему хватало с избытком. Расчет открыл слепой огонь по высотам и позициям противника, устроенным перед ними. Монгольские пограничники укрылись в окопах.

Через пять минут Куроки выпустил в небо вторую красную ракету.

Массированный обстрел сопок заставы не стал неожиданностью ни для начальника капитана Гандорига, ни для его заместителя, находившегося у позиции расчетов ручных пулеметов. Так и должно было быть. Без огневого прикрытия идти на штурм – это настоящее самоубийство.

А вот Шагаев беспокоился.

Гандориг заметил это и спросил:

– Что на этот раз, Алтан?

– В смысле?..

– Чего сейчас хмуришься? Все гибель летчиков забыть не можешь?

– Об этом я никогда не забуду, но сейчас дело в другом. С какой стати японцы принялись вслепую расстреливать боекомплект станкового пулемета?

– Он должен заставить наших бойцов укрыться.

– Вот! А если японцы сейчас пойдут на штурм?

– Но не будет же пулемет бить по тем местам, куда выйдут японцы. В момент штурма расчет должен будет прекратить стрельбу.

– Необязательно. Расчет может вести огонь по вершинам сопок, и тогда штурмовая группа получит возможность дойти до них.

– А наши пулеметы?

Шагаев посмотрел на Гандорига и спросил:

– Амгалон, ты что, действительно не понимаешь, что японцы не дадут пулеметчикам высунуть головы? Или проверяешь меня? Станковый пулемет будет вести огонь даже в непосредственной близости к своим группам, прекратит его, как только японцы подойдут к позициям на расстояние броска гранаты. Тогда они уничтожат наши пулеметные расчеты и подойдут по мертвой зоне, по склону к вершине и опять-таки применят гранаты.

– Возможно, ты и прав. Что предлагаешь?

– Перед тем как дать тебе совет, я должен знать, где сейчас находятся бронеавтомобили.

– Идем к связисту.

Офицеры прошли к сержанту Карандану, и Гандориг приказал вызвать отряд.

– Слушаю, капитан! – ответил подполковник Гэлдэр.

– Докладываю. Японцы открыли огонь по нашим сопкам из станкового пулемета.

– Как они выставили его на глазах у наряда? Почему вы позволили им это сделать?

– Мы не имеем права обстреливать чужую территорию.

– Ты слишком хорошо знаешь устав, Амгалон. Это похвально, но я отдам тебя под трибунал, если и сегодня японцам удастся нанести твоей заставе существенный урон. Это все?

– Нет, есть вопрос у советника.

– Передай трубку.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – приветствовал старший лейтенант Шагаев начальника пограничного отряда.

– Здравствуй, старший лейтенант. Ладно, пусть Гандориг такой у нас ревнитель уставов и всяких инструкций, но ты-то советский боевой офицер. Не мог взять командование на себя? Это допустимо в экстремальной ситуации.

– Вот именно, товарищ подполковник, в экстремальной. Общая обстановка на момент выхода японцев к восточным сопкам таковой не являлась.

– Ладно. Что ты хотел?

– Мне надо знать, где сейчас находятся бронемашины.

– Исходя из времени отправки и скорости передвижения, где-то в восьми-десяти километрах от вас.

– Это значит, что самое большее через полчаса они будут у заставы, не так ли?

– Думаю, раньше. Могут появиться через двадцать минут. Экипажи опытные, водители служат не первый год.

– Я вас понял, благодарю.

– Теперь вопрос у меня. Какое решение принял ты?

– Товарищ подполковник, если бронемашины подойдут в течение двадцати минут или получаса, то мы отобьем штурм японцев. На этот раз они понесут невосполнимые потери.

– Хорошо. При необходимости бери командование на себя.

– Обойдемся. Капитан Гандориг умело руководит заставой.

– Если все, то жду сообщений. До связи.

– До связи.

Шагаев передал трубку связисту.

– Спасибо за поддержку! – сказал Гандориг.

– Сочтемся позже.

– Так что ты предлагаешь?

– Немедленно прикажи наряду и пулеметным расчетам отойти в развалины, назначь специальную группу из двух-трех самых опытных стрелков. Японцы наверняка попытаются перенести станковый пулемет на сопки, оставленные нами. На сей раз мы не должны допустить этого.

– Ты предлагаешь оставить господствующие высоты? – воскликнул монгольский капитан.

– Это не господствующие высоты, Амгалон, а могильник для наших бойцов.

– Ты берешь на себя всю ответственность за это решение?

– Само собой. Ты хочешь, чтобы я принял командование заставой?

Гандориг сплюнул и заявил:

– Забудь. Я следую твоему совету.

К заместителю начальника заставы отправился посыльный. Прикрываясь холмами, он сумел добраться до пулеметных расчетов и траншеи, где укрывался старший лейтенант Бержингин.

Тот выслушал посыльного и передал приказ на сопки.

Командиры отделений начали отвод подразделений. По траншее ушли с позиций пулеметчики и заместитель начальника заставы.

Они перебежали в развалины и заняли позиции рядом с отделениями сержантов Мунхбая и Мурута. Пулеметчики устроились между каменными глыбами в стыке отделений, образовали достаточно сильный оборонительный рубеж.

– К бою! – подал команду начальник заставы и укрылся вместе с советником на левом фланге.

Маневр пограничников японцы не заметили. Монгольские бойцы не зря рыли окопы и траншеи. Станковый пулемет продолжал бить по высотам и их подножию.

В небо взлетела вторая красная ракета.

Штурмовые группы японского диверсионного отряда под прикрытием пулемета ринулись к сопкам.

Глава 4

Японцев удивило, что монголы не открыли огонь. Они посчитали, что станковый пулемет не дает пограничникам высунуться из укрытий, метров с тридцати забросали их гранатами, тут же начали обстреливать вершины сопок. Диверсанты устремились на склоны, поднялись до половины, опять начали бросать гранаты.

Вскоре они вышли на высоты и заняли монгольские пулеметные позиции. Только теперь японцы поняли, что противника тут и не было.

Этот факт сильно озадачил заместителя командира отряда капитана Одзаву. Он послал солдата на наблюдательный пункт майора Куроки.

– Господин майор, капитан Одзава передает, что на высотах никого не было, – доложил тот.

– Что значит не было? Неужели монголы провели нас? Это невозможно! Их начальник не додумался бы до отвода отделений с господствующих высот. Русский советник, будь он проклят! Ну что ж, они оставили позиции, мы их заняли. Это тоже неплохо. – Куроки повернулся к рядовому второго класса и приказал: – Командира пулеметного расчета ко мне, быстро!

– Слушаюсь.

Вскоре явился капрал Комаду.

– Сколько патронов истрачено? – спросил майор.

– Две ленты по двести сорок девять патронов.

– Сколько осталось?

– Ровно столько же.

– Хорошо. Переносите пулемет на вторую высоту справа отсюда. Действуйте так же, как и прежде, но с большей осторожностью. Русский советник может просчитать этот маневр, и тогда вы окажетесь под плотным огнем.

– Но по заставе будут стрелять наши штурмовые группы.

Куроки почувствовал, что уверенность покидает его, и повысил голос:

– Капрал, я приказал действовать максимально осторожно и быстро, собрать установку на склоне и с ней, готовой к бою, выйти на вершину. Там окопы, соединенные траншеей. Оттуда увидите, где удобнее установить пулемет, чтобы в секторе обстрела была вся территория заставы, в том числе и развалины крепости. Вопросы, капрал?

– Вопросов нет, господин майор!

– Огонь только по моему сигналу. Вперед!

Командир расчета ушел, и вскоре пулеметчики потащили свое громоздкое оружие к западной сопке.

– Мы тоже пойдем туда, господин майор? – спросил Юко.

– Конечно, на третью справа высоту. Отсюда невозможно руководить боем.

– Понял.

– А понял, бери оружие и за мной.

– Здесь еще санинструктор.

– Ему идти с нами.

– Слушаюсь!

Майор Куроки, рядовой второго класса Юко Ясида и санинструктор сержант Яно перебежали открытый участок и поднялись на высоту.

Там их встретил командир третьей штурмовой группы старшина второго класса Дзиро Ито и доложил:

– Господин майор, пограничники рассредоточились в развалинах крепости. У монголов пять отделений, два неполных. Основная линия обороны проходит по рубежу ближнего дугообразного края развалин. В глубине у палаток находится резерв. Пулеметчики расположились между отделениями переднего рубежа. Офицеры на южном фланге. Каменные остатки крепости надежно закрывают противника.

– Эти развалины находились тут и вчера, что не помешало нашим метателям гранат и стрелкам уничтожить до половины пограничников. Сегодня мы перебьем всех монголов. Приказываю в офицеров не стрелять. Мы будем брать их живыми.

– Если они сдадутся.

Майор явно находился не в своей тарелке.

– Выполнять приказ, старшина! – прорычал он.

– Слушаюсь!

Куроки направил бинокль на соседнюю заставу и увидел, что позиции обороны там удерживали от силы полтора отделения. Остальные пограничники занимались своими товарищами, ранеными и убитыми в результате воздушного налета.

«Вот теперь и надо было бы брать эту заставу, – подумал он. – С ней, да и с третьей, где положение наверняка точно такое же, мы справились бы без проблем. Но нам приказано занять плацдарм именно здесь, в районе этой проклятой старой крепости, от которой остались одно название и развалины».

Он перевел оптику на заставу капитана Гандорига и проговорил:

– Монголы укрепились неплохо, но это их не спасет. Что со станковым пулеметом?

– Расчет выходит на вершину, – доложил рядовой второго класса.

– Смотри за его действиями.

– Слушаюсь!

Раздались разрывы гранат. Пулеметный огонь не прекращался.

Капитан Гандориг повернулся к Шагаеву и сказал:

– Ты оказался прав. Наши пулеметчики наверняка погибли бы.

– Смотри, что дальше будет.

Станковый пулемет японцев начал бить по вершинам сопок. Длинные очереди нещадно кромсали их одну за другой.

– Да, мы и здесь не смогли бы сдерживать противника, – заявил Гандориг. – Извини, Алтан. Все же опыт великое дело. Я обрек бы на смерть два отделения и потерял бы пулеметы.

Русский советник похлопал его по плечу и произнес:

– Ничего, Амгалон. Мы сохранили силы для решающего боя.

– Это да.

– Стрелки для работы по станковому пулемету готовы?

– Посмотри сам. Они за тыловой плитой, которая стоит ребром слева от нас.

Шагаев увидел бойцов, специально выделенных для уничтожения расчета станкового пулемета японцев, которые вышли на вершины сопок, заняли траншеи и окопы.

– Вторая высота! – крикнул заместитель начальника заставы.

– Что там?

– Пулемет!

– Стрелки, огонь! – дал команду капитан Гандориг.

Бойцы сделали пару выстрелов и замолчали.

– В чем дело? – спросил начальник заставы.

Старший группы стрелков ответил:

– Японцы втащили пулемет в траншею. Мы не успели подстрелить расчет.

– Черт побери, я вас под трибунал отдам!

Шагаев положил руку на плечо монгольского капитана и произнес:

– Не горячись. Командир японцев просчитал ситуацию, понял, что главной нашей целью при их выходе на сопки будет пулемет. Поэтому он предупредил расчет о необходимости быстрого броска в укрытие. Наши бойцы действительно не имели возможности подстрелить расчет. Да еще в дыму и гари от разрывов гранат.

– Но теперь этот расчет устроит нам веселую жизнь.

– Для того чтобы пулемет вел эффективный прицельный огонь, а не бил по площадям, как при выходе японцев на сопки, расчет должен выставить станок перед траншеей, если смотреть отсюда. Тогда он откроется, и стрелкам удастся поразить его.

– Не знаю, посмотрим.

– Да, до начала основного штурма осталось недолго.

– Не понимаю я этих японцев. Рядом другая застава, практически разбитая, а они уперлись в нас. Дались им эти развалины, – сказал заместитель начальника заставы старший лейтенант Бержингин.

– Значит, она им нужна, – заявил советник. Вялая перестрелка затянулась. Японские штурмовые группы находились на вершинах трех сопок, но ничего не предпринимали.

– Ты можешь сказать, в чем дело, Алтан? – спросил Гандориг.

– Думаю, командир японского подразделения еще не вышел на сопку, откуда удобнее всего командовать своими людьми. Его штурмовые группы и ждут.

– Но пулемет японцы могли бы и выставить.

– Пусть подождут. Это будет нам на руку. Скоро должны подойти бронеавтомобили.

– Как бы они не попали под огонь станкового пулемета.

– Японцы начнут раньше их подхода. Надеюсь, мы успеем ликвидировать угрозу.

– Эй, боец, предельное внимание! – крикнул Гандориг старшему группы стрелков. – Скоро японцы вытащат пулемет и тут же откроют огонь из него. Их штурмовые группы пойдут в атаку. На этот раз вы не должны промахнуться!

– Да, товарищ капитан.

Через пять минут в небо взлетела красная ракета. Тут же на вершине, там, где укрепился расчет пулемета, грохнули два взрыва. Таким вот образом японцы создали завесу из дыма и пыли для обеспечения выхода своих солдат. Они все сделали верно.

Когда дым снесло на юг, с сопки ударил станковый пулемет. Так уж вышло, что первая же очередь расколола плиту, за которой находились стрелки. Они не пострадали, но вынуждены были прыгнуть за другие укрытия. Тут уж не до стрельбы. А пулемет продолжал поливать свинцом рубеж обороны.

По склонам сопок начали спускаться три группы японцев. Было очевидно, что атака пойдет и на фронт линии обороны, и на фланги.

– Огонь по самураям! – крикнул Гандориг.

Пограничники открыли огонь. Заработали ручные пулеметы Дегтярева, но один из них тут же смолк. Отряд майора Куроки потерял трех человек, но прошел уже почти половину спуска.

Второй монгольский пулеметчик не выдержал, выпрыгнул из траншеи и начал от бедра выбивать короткие очереди. Еще пятеро японцев покатились по склону. По отчаянному парню ударил станковый пулемет, и он тут же повалился на землю.

Японцы оказались между сопками и крепостью. Используя рельеф местности, они стали сближаться с пограничниками.

Начальник заставы перебежал на позицию отделения сержанта Мурута и приказал не допустить подхода японцев на расстояние метания гранат.

Пограничники услышали его. Стрельба участилась.

Японцы залегли.

Майор Куроки отдал приказ расчету станкового пулемета прекратить огонь, повернулся к рядовому второго класса и проговорил:

– В лоб нам даже под прикрытием пулемета не сломить оборону монголов. Посему, Юко, быстро спускайся вниз, выходи к капитану Одзава, передай приказ. Остаткам второй группы Сасаки медленно, используя укрытия, перемещаться к передовой линии монголов, выйти на рубеж применения гранат. Дальше понятно. Одзаве начать обход передовой линии с правого фланга, Ито – с левого. Но скрытно! Как группы зайдут во фланги, подать сигнал. В работу вступит станковый пулемет. Тогда атаковать монголов с флангов. Ты все понял?

Рядовой второго класса кивнул:

– Так точно, господин майор! Я все передам, если меня не убьют пограничники.

– Ты катись по склону. Синяки и шишки – сущие мелочи по сравнению с порцией свинца.

– Это так.

– Вперед!

Рядовой второго класса прыгнул с вершины на склон и кубарем полетел вниз.

– Идиот! Так же разбиться можно, – проговорил майор.

Юко повезло. Он не разбился. Порвал форму, потерял флягу, подсумок, санитарный пакет, но оказался внизу до того, как среагировали пограничники. Солдат встал и бросился к позиции первого отделения. Раздались выстрелы. У ног японца вздыбились фонтаны земли. Он прыгнул в сторону, угодил в длинную канаву глубиной до метра, прополз по ней, вновь выпрыгнул на поверхность и упал за каменную глыбу рядом с капитаном Одзава.

– Ты с ума сошел, Юко? – воскликнул тот.

– Я живой? – спросил солдат.

– Пока да.

– Не может быть.

Капитан ударил его ногой.

– За что? – выкрикнул Юко.

– Теперь ты понял, что живой?

– Так точно!

– Пришел в себя?

– Почти.

– Зачем прибыл?

Юко Ясида ощупал руки, ноги, оторвал лоскуты формы и довел до Одзавы приказ Куроки.

– Нам не атаковать надо, а отходить, – сказал тот. – Сегодня монголы неплохо подготовились к обороне. Мы уже потеряли восемь человек. С чего это майор решил, что атака с флангов позволит нам разорвать оборону монголов?

Рядовой второго класса пожал плечами и сказал:

– Я всего лишь передал приказ.

– Это так, но Куроки на сопке. Он сможет спокойно уйти, а нам придется тут подыхать. Но ладно. – Капитан громко скомандовал: – Внимание, солдаты! Обходим противника справа на удалении в шестьдесят метров. Идти по одному, перебежками там, где есть укрытия, ползком, где они отсутствуют. Первым выхожу я. За мной, ровно через минуту, – следующий. И так до последнего. Наши жизни зависят от того, удастся ли нам скрытно зайти во фланг монголам. Я пошел!

– Извините, господин капитан, – остановил его рядовой второго класса и осведомился: – А мне что делать?

– Где твой пояс с гранатами?

– На склоне сопки остался, как и запасные обоймы к винтовке. Ее я кое-как удержал, но в ней всего пять патронов.

– Черт бы тебя побрал! Пойдешь со мной. Ты везучий. Может, и мне с тобой повезет. Но иди след в след, повторяй все мои движения.

– Понял, господин капитан.

Первое и третье отделения начали скрытно обходить передовую линию обороны заставы. Трое бойцов второй группы во главе с лейтенантом приготовили гранаты и поползли прямо к разрушенным пулеметным ячейкам. Там образовалась брешь. В том направлении можно было сблизиться с противником, ну а дальше уже легче будет.

Начальник заставы не видел японцев. Они вдруг исчезли среди складок местности, камней и валунов. Станковый пулемет молчал.

– Алтан, ты можешь объяснить мне, что происходит? – спросил он советского офицера.

– Я могу сказать, что делал бы на месте командира японского отряда.

– И что же?

– Я учел бы, что прямая атака не прошла даже при поддержке станкового пулемета, и попытался бы обойти передовую линию обороны противника.

– Но мы не наблюдаем никакого движения ни с фронта, ни с флангов.

– Японцы не идиоты, чтобы показывать себя, когда не надо. В этом подразделении служат хорошие солдаты, управляемость отлажена. Перед нами профессионалы. Они умеют перемещаться скрытно, тем более что местность позволяет им это сделать. А вот наши бойцы потеряли страх. Смотри, капитан, некоторые высунулись чуть ли не по грудь. Отдай команду… – Договорить он не успел.

Расчет станкового пулемета не упустил такого подарка и открыл огонь по позициям передовой линии. Раздались всхлипы, крики.

– Твою мать! – выругался Шагаев и тут же упал на дно траншеи.

Пули станкового пулемета вздыбили землю на бруствере. Японский расчет вел прицельную и быструю стрельбу. Там тоже были специалисты высокого уровня.

Советник повернулся к Гандоригу и сказал:

– Капитан, посылай заместителя прояснить ситуацию по потерям. Жаль, что мы так и не знаем, где находятся бронеавтомобили.

– Что еще сделать? – спросил начальник заставы.

– Убедиться в том, что нас не обходят, в противном случае провести перегруппировку, по одному отделению с каждого фланга развернуть на север и юг. Уточнить потери и держать фронт.