Текст книги "Трое в джунглях, не считая динозавра"

Александр Тихонов
Трое в джунглях, не считая динозавра

© Тихонов А.В., текст, 2018

© Станишевский Ю.А., Шелкун Е.В., ил., 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Глава первая
Дело чести

Максим Девяткин закончил вторую четверть в числе «хорошистов». Исправил на четвёрку историю, а по русскому языку и географии заработал пятёрки. О любимой биологии и вопроса не стояло. Пятёрка ему всегда была обеспечена.

– Молодец! Подтянулся, – похвалила Валентина Фёдоровна, классный руководитель.

Девяткин вообще сильно изменился после визита в мезозой вместе с профессором Рябининым. Посерьёзнел. Это отметили дома. Мама как-то раз шепотком сказала отцу:

– Наш Максимка повзрослел. По вечерам что-то в тетрадь записывает. Не знаю, что и думать…

Девяткин-папа улыбнулся:

– Наверное, стихи пишет. В его возрасте это часто случается. Дело полезное. Пусть пишет, не мешай.

Дашутка, сестрёнка-второклассница, явилась из школы круглой отличницей. Помахала перед носом Максима раскрытым дневником:

– Понял? – и показала ему язык.

Максим снисходительно заметил:

– Подумаешь, достижение… Посмотрим, что у тебя в пятом классе будет.

Даша, не задумываясь, коротко бросила в ответ:

– То же самое. Одни пятёрки.

И тогда Максим решил сразить зазнайку.

– Пятёрки – не главное в жизни, – сказал он.

– А что главное? – заносчиво упёрла руки в бока Дашутка.

– Главное в жизни – это образное мышление. За партой его выработать невозможно. Нужно увидеть всё собственными глазами, проанализировать и сделать выводы. Например, для тебя динозавры ничто, давно вымершие рептилии. А я их живьём видел, – доверительно поведал свою тайну Максим.

На сестрёнку это не произвело никакого впечатления. Она просто не поверила.

– Ты видел живых динозавров? Выдумка! – отрезала Даша.

– Не веришь? Давай поспорим! – предложил Девяткин.

– Давай. А чем докажешь? – поинтересовалась Дашутка.

– Докажу, не волнуйся. Теперь это стало делом чести. Выполни одно условие: попроси маму отпустить нас в Биологический музей. Ты – отличница, тебе она не откажет.

– Зачем в Биологический музей? Ты хочешь показать мне кости динозавров? Хитренький какой! Речь шла о живых, – заподозрила подвох сестрёнка.

– Обещаю показать живых динозавров. Только бы мама отпустила нас в музей.

Дашуткина просьба повергла маму в полное замешательство:

– В музей? Одни? Это невозможно!

Тогда в ход пошла хитрость. Даша предложила отправиться в музей всем вместе.

– Дашенька, милая, я не могу. У меня завтра последняя репетиция перед новогодним выступлением, – взмолилась мама, которая преподавала в балетной школе.

Максим внёс на рассмотрение компромиссный вариант:

– Мамуля, утром ты нас отвезёшь в музей и можешь проводить свою репетицию. Когда освободишься, заедешь за нами.

Мама засомневалась:

– Репетиция не раньше четырёх закончится. Что вы будете делать в музее целый день? И потом, как быть с обедом?

– В музее три этажа и очень много залов. Мы даже всё посмотреть не успеем до твоего возвращения. И с обедом проще некуда. В трёх шагах от музея есть детское кафе. Там и покушаем, – разложил всё по полочкам Максим.

– Если так, пожалуй, можно вас отпустить. Заслужили предновогодний подарок, – улыбнулась мама.

Вот так Максим вновь оказался в Биологическом музее. Первым, кого Девяткины встретили у входа, был усатый дядя с голубыми глазами. Ну конечно же Юрий Иванович!

Максим радостно бросился к нему:

– Здравствуйте!

Руки Юрия Ивановича пришли в движение.

– Макс! Какими судьбами? Опять с классом на экскурсию?

– Семейный выход, – сообщил Максим, поочерёдно представив Девяткиных.

Юрий Иванович раскланялся с мамой и Дашей:

– Очень рад. Проходите, пожалуйста.

– Извините, я хотела бы на некоторое время оставить детей в музее. Понимаете, срочные дела на работе. Это возможно? – вступила в разговор мама.

– Без проблем! – Лицо Юрия Ивановича озарилось широкой улыбкой. – Вы не волнуйтесь. У нас в музее как на подводной лодке. Полный порядок.

– Где можно приобрести билеты?

– Для будущего академика Девяткина и сопровождающих его лиц вход всегда бесплатный, – торжественно объявил Юрий Иванович, подмигнув Максиму.

У мамы радостно засветились глаза.

– Спасибо вам огромное. Максимушка, я позвоню, когда буду выезжать. Про обед не забудьте. Ну всё, я побежала.

Когда хлопнула входная дверь, Девяткин нетерпеливо спросил у Юрия Ивановича:

– Алвас сегодня в музее?

– Здесь, где же ему быть. Автографы ставит на свои книжки. Он будет рад тебя видеть. Много раз вспоминал.

Максим привёл Дашутку в сувенирную лавочку. Алвас сидел за столом и что-то быстро писал на листке бумаги.

– Здравствуйте, профессор!

Алвас поднял голову и порывисто вскочил из-за стола:

– Девяткин! Наконец-то! Где ты пропадал? Ого, ты сегодня с дамой пожаловал.

– Это моя сестрёнка, – засмущался Максим.

– Очень приятно. Девяткина Дарья Сергеевна, – протянула профессору руку сестрёнка-отличница.

– Алвас. То бишь Рябинин Александр Васильевич. Проходите, пожалуйста, Дарья Сергеевна, и вы, Максим Сергеевич. Рассказывайте обо всём подробно. Я вас слушаю.

– Вопрос серьёзный. Можно сказать, дело чести. Дашутка не верит, что я видел живых динозавров. Вы можете это подтвердить? – всё сразу выложил Максим.

– Несомненно. Вы, Дарья Сергеевна, не сомневайтесь. Ваш брат Макс… Прошу прощения, Максим Сергеевич, не только воочию созерцал динозавров, но отважно обратил в бегство злобного тираннозавра. Честное слово.

Дашутка бросала строгие взгляды то на одного, то на другого.

– Понимаю, понимаю… Вы подозреваете нас в сговоре? Напрасно, Дарья Сергеевна. Мы действительно осуществили уникальную экспедицию в меловой период. Переместились во времени на семьдесят миллионов лет назад. Если желаете, это можно повторить, – предложил профессор.

У Максима загорелись глаза.

– Портал в порядке?

Алвас заверил:

– Все системы функционируют нормально. Мне удалось даже кое-что усовершенствовать. Теперь доступно направленное перемещение по координатам. Итак, Дарья Сергеевна, что вас конкретно интересует?

– Парк юрского периода, – требовательно огласила своё желание Дашутка.

– Достойный выбор, – одобрил профессор. – Рекомендую вам Северную Америку, где наиболее богато представлена юрская фауна. Каким временем располагаете?

– До шестнадцати ноль-ноль кайнозоя по Москве, – чётко доложил Девяткин.

– Прекрасно. Значит, обойдёмся без спешки, – обрадовался Алвас. – Три минуты на сборы хватит? Куртки, шарфы и шапочки сдайте в гардероб. Они не понадобятся. В юрском периоде от двадцати восьми до тридцати шести градусов тепла. Мобильные телефоны ко мне на стол. Ключи и все лишние предметы – сюда же.

– А я с собой блокнот и карандаш прихватил. Можно? – спросил Максим.

– Научился рисовать? Похвально, мой друг. Будет кому фиксировать впечатления, – обрадовался профессор.

– Гиперболоид и запасной ключ от портала пригодились бы. Мало ли какой форс-мажор может случиться, – вежливо напомнил Девяткин.

Алвас согласно кивнул:

– Всё будет в порядке.

Поднимаясь по лестнице, Максим поинтересовался:

– Кто сегодня дежурит в Экскурсионном отделе? Если опять Любовь Алексеевна, то у нас возникнут проблемы. Она наверняка не забыла тот переполох, который возник из-за нашей задержки в меловом периоде.

– Любовь Алексеевна приболела. Её заменяет Людмила Сергеевна.

– Строгая?

– Не то слово! Но сейчас ей не до нас. Годовой отчёт готовит, – сообщил Алвас.

Критически оглядев портал, Дашутка заявила:

– Мы все в нём не уместимся. Он гораздо меньше лифта.

– Ничего, в тесноте да, не в обиде. Давай, Макс, усаживайся, – распорядился профессор. Затем, подхватив на руки Дашутку, прилепился рядом.

Девяткин начал обратный отсчёт.

– Пять… Четыре… Три… Два… Один!

– Поехали! – крикнул Алвас.

Портал вспыхнул радужным сиянием и унёс путешественников в бесконечные глубины времени.

Глава вторая
Поющие в саговнике

– Приехали! Станция «Юрский период», – объявил профессор, опустив на землю притихшую Дашу. – Ты молодец! Даже ни разу не ойкнула.

Сияющий Максим принялся радостно тормошить сестрёнку:

– Признавайся, страшновато было в потоке временной турбулентности?

– Друзья мои! Полюбуйтесь первозданной красотой! Перед вами блистательное царство папоротников и саговников. – Широким жестом руки Алвас словно распахнул двери в юрский парк.

И было чем любоваться. Великолепную зелень папоротников дополняли шершавые стволы саговников. Одни из них напоминали прямые колонны, устремлённые ввысь на десяток и более метров. Вершину стволов венчали крупные стробилы – мясистые «шишки», обрамлённые пучком длинных и перистых листьев. Другие саговники были похожи на низкие кряжистые пни, густо обросшие сверху поникающими ветвями.

Дашутка недоверчиво огляделась и заявила:

– Я такие пальмы в прошлом году видела в Сочи.

– Это не пальмы, а саговники, – быстро поправил её Максим.

Сестрёнка капризно надула губы.

– Всё ясно, – сказала она. – Вы меня загипнотизировали, а потом привели в оранжерею. Я видела в музее табличку с надписью: «Вход в оранжерею».

Максим возмутился:

– Ты что, Дашенция?! Какая оранжерея? Ты оглянись, вокруг ни дверей, ни крыши… Мы в юрском периоде!

– А где динозавры? Ты обещал показать живых динозавров. Где же они? – требовательно спросила сестрёнка.

– Будут динозавры, и в большом количестве. Нужно потерпеть. Это тебе не бездомные кошки, которых полно в нашем дворе.

Профессор, стоящий поодаль, поднял вверх руку.

– Тихо! – приказал Максим. – Замри!

Саговник наполнился нежными звуками, напоминающими перекатывание камешков по тонкому стеклу: «Джюррр… жюррр… жюррри… джюррр…»

– Это птички поют? – прошептала удивлённая Дашутка.

– Какие птички? Кроме археоптерикса никаких птичек ещё на свете нет. Археоптерикс петь не умеет, только хрипло каркает, как простуженная ворона. Не двигайся, если хочешь узнать, кто поёт.

Журчащее пение звучало всё громче. Всколыхнулись папоротники. Среди зелени промелькнули змеиные головки на длинных шеях. Профессор присел. Макс пригнул к земле растерянную сестричку.

Один за другим из зарослей выбрались ящеры. Тёмно-коричневые, со светлыми пятнами на спине и боках. Остановились. Замерли. И вдруг принялись дружно кивать своими плоскими головами, резко выкрикивая:

– Джжак! Джжак! Джжак!

Дашутка встрепенулась:

– Они голодные! Есть просят… Зря мы булочек с собой не прихватили. Угостили бы бедненьких…

– Ага! Теперь сама видишь, что динозавры живые. Что я тебе говорил! – торжествовал Максим. – Признаёшь, что я говорил тебе правду? Признаёшь?

– Признаю, – согласилась Дашутка. – Только всё равно не понимаю, как ты делаешь такие фокусы.

– Фокусы?! – задохнулся от возмущения Девяткин. – Ты что, не понимаешь, где мы сейчас находимся? В юрском периоде! Это больше ста миллионов лет назад по сравнению со временем, в котором ты жила совсем недавно!

Его остановила тишина, внезапно наступившая в саговнике.

Динозавров и след простыл. Они словно растворились в зелёном море.

Профессор распрямился. Поднялся и Максим.

– Пошумели вы с Дашуткой… Вспугнули красавцев. Узнал их в лицо? – спросил Алвас.

– Какие-то мелкие зауроподы… Название точно не помню, – признался Девяткин.

– Анхизавры. Если ты успел заметить, передние конечности четырёхпалые и широкие. Большой палец сильно изогнут. О чём это говорит?

– О всеядности. Такими лапами можно не только ветки удерживать, но и хватать живую добычу. Например, жуков, моллюсков, мелких ящериц, – предположил Максим.

– Приятно слышать глубокий анализ. Чувствуются плоды нашей прошлой экспедиции. Так держать!

Терпеливо подождав, когда закончится научная беседа, Дашутка обратилась к профессору:

– Правда, что мы находимся сто миллионов лет назад от Москвы?

– Правда.

– Далеко… А мы здесь не заблудимся? Мама будет беспокоиться, если долго нас не увидит.

– Всё будет в порядке. Мы вернёмся в музей, когда у мамы закончится репетиция, – успокоил сестрёнку Максим.

Профессор немного помялся и обратился к Дашутке с предложением:

– Знаете, Дарья Сергеевна, в экспедициях принято называть друг друга короткими именами. Например, я – Алвас, а он – Макс. Как называть для краткости тебя?

– Со мной кратко не получится. Можно звать Дашуткой, Дарёнкой или Котёнком. Так меня папа называет. А когда Максим обзывает Дашенцией, мне не нравится.

– Учтём! – в один голос согласились Алвас и Макс.

Глава третья
Стрекоза-скороговорка

– Итак, куда мы направляемся? – обратился Алвас к членам экспедиции.

– Прямо, – твёрдо решила Дашутка.

Макс помедлил с ответом, а потом рассудительно заметил:

– Поскольку у нас нет карты, мы можем ориентироваться только по солнцу. Идти на юг, на север или в другом направлении, особого значения не имеет.

– На юг, – уточнила Дарёнка.

– Почему на юг? – поинтересовался профессор.

– Потому что на юге тепло. Там хорошо проводить отпуск, – убедительно пояснила она.

– Ты что, замёрзла? Такая теплынь вокруг, а тебе юг подавай, – удивился Макс.

– Юг так юг! – согласился профессор и повернул голову Дашутки строго на юг. – Вот туда и будем двигаться.

Шагалось легко и весело. Вскоре к ним присоединилась огромная, с тарелку размером, стрекоза. Она то и дело шелестела своими золотистыми крыльями над головами путешественников. Пританцовывая, обгоняла и скрывалась за повислыми кронами саговников. Вновь стремительно возвращалась и зависала в одной точке. Словно дразнила.

Хитро взглянув на Макса и Дашутку, профессор как бы невзначай произнёс:

– Вот привязалась, скороговорка…

– Почему скороговорка? – первым откликнулся Макс.

– У стрекозы такое название, что впору присваивать звание рекордсменки по трудности произношения. Никто не справится с такой скороговоркой.

– Я люблю скороговорки, – призналась Дашутка. – Вот послушайте, как я быстро с ними справляюсь. Карл у Клары украл кораллы, Клара у Карла украла кларнет, – выпалила она на одном духу. – Как стрекоза называется?

– Лю-бел-лю-ли-ум… Ну, кто желает попробовать?

– Чур я первая! – запрыгала Дашутка. Сделав серьёзное лицо, она затараторила: – Стрекоза-любелулю… Нет, не получилось с первого раза. Сейчас ещё попробую. – Глубоко выдохнув, зарядила: – Стрекоза-любеумли… Язык сломать можно о такое название, – сердито топнула ногой Дарёнка.

Макс расхохотался:

– Стрекоза победила! Стрекоза-рекордсменка!

– Ты сам попробуй! У тебя, что ли, получится…

– Учись, как это делается. – Макс принял горделивую позу, выставив ногу вперёд, и завопил: – Стрекоза-люлюбелум!

– Сам ты люлюбелум! – передразнила Дашутка.

Профессор, едва сдерживая смех, произнёс третий раз:

– Лю-бел-лю-ли-ум!

Однако желающих повторить злополучную скороговорку больше не нашлось.

Стрекоза продолжила выписывать замысловатые петли над низкими кронами коряжистых саговников. Выбрав момент, когда «скороговорка» для передышки присела на перистый лист, Дашутка стала осторожно подбираться к попутчице.

Макс вопросительно взглянул на профессора.

– Надо её остановить. Мы не имеем права совершать какие-либо действия, наносящие вред доисторическим животным.

Алвас кивнул ему головой. Девяткин с криком: «Не трогай стрекозу!» бросился вслед за Дашуткой.

Услышав Макса, она обернулась. И в ту же секунду шевельнулась завеса листьев.

Стрекоза взмыла вверх, а рядом с саговником поднялся крупный ящер, весь как ёж утыканный острыми шипами. На шишковатой голове торчали два небольших рога. Нечто похожее топорщилось и на щеках.

Макс отчаянно замахал руками:

– Назад! Назад!

Сестричка бросила взгляд туда, где отдыхала стрекоза, и попятилась, увидев колючего динозавра. Мигом подскочивший Девяткин увлёк её в сторону.

Рядом с ними оказался Алвас, который спокойно объяснил:

– Стрекоза во всём виновата. В отместку за то, что ты хотела её поймать, скороговорка разбудила гаргойлеозавра. Не бойся, у него покладистый характер. Зря никого не обижает.

Словно подтверждая слова профессора, динозавр молча удалился прочь, сминая толстыми ногами податливые ветви папоротников.

– Как называется этот динозавр-ёжик? – переспросила пришедшая в себя Дашутка.

– Гаргойлеозавр, – повторил Девяткин.

– Гаргойлеозавр! – быстро выкрикнула она и рассмеялась: – Совсем простая скороговорка!

Потом был короткий отдых, во время которого Дашутка рассказала профессору историю о том, как однажды в деревне её ущипнул гусь. Клюв у него был гораздо меньше, чем у гаргойлеозавра, но щипал больно. На драчливого гуся она до сих пор обижается.

Девяткин всё это время колдовал над блокнотом.

Страничка из блокнота Девяткина развеселила Дашутку и порадовала Алваса.

– Отлично зафиксировал впечатления! Образ стрекозы несомненно удался, – отозвался он о творчестве Макса.

Глава четвёртая
Проспект Гигантов

Путешествие продолжалось. Саговник становился всё гуще и гуще. Местами рубцеватые стволы стояли стеной, преграждая путь. Приходилось буквально протискиваться между ними, выбирая наиболее проходимые места.

– И как тут динозавры живут? Ни дорог, ни улиц… – удивлялась Дашутка, стараясь не отставать от проворного брата. Макс то и дело протягивал ей руку, помогая перебираться через валежины.

Пользуясь редкими прогалинами в саговниковых джунглях, профессор поглядывал на солнце, выдерживая строгий курс на юг.

Сам того не ожидая, он вывел путешественников на широкую безлесную полосу. Она была основательно утоптана чьими-то громадными ногами. Виднелись раздавленные в труху пни, желтели засохшие листья папоротников.

– Наконец-то дорога! – обрадовалась Дашутка. – А кто её построил?

– Это даже не дорога, а настоящий проспект. Динозавры потрудились, – отозвался профессор, разглядывая округлые вмятины сохранившихся следов. – Часто пользуются одним маршрутом. На славу утоптали. Всю молодую поросль саговников извели.

Макс подметил:

– Следы пятипалые. Принадлежат явно диплодоку или брахиозавру.

– Гигантских зауроподов в юрском периоде предостаточно. Нельзя исключать барозавров. Кстати, и камаразавров тоже, – добавил Алвас.

Проспект, обнаруженный в джунглях, заметно поднял настроение у Дашутки.

– По дороге легко передвигаться. Без передышки можно шагать и шагать.

В ответ профессор улыбнулся:

– Если мы по дороге пойдём, то на юг не попадём. Видишь, дорога в одну сторону ведёт на запад, в другую – на восток. Что выбираешь?

– Запад. Юг подождёт. Может быть, и туда динозавры дорогу построят, – беззаботно заявила Дашутка.

И они отправились на запад. Бросая взгляды налево и направо, Алвас сказал Девяткину:

– Смотри-ка, стробилы на саговниках по обеим сторонам ободраны почти до голых стержней.

– А листья нетронутые. Выходит, стробилы им больше по вкусу, – удивился Макс.

– Они гораздо калорийнее, чем зелёный корм. Пасть у зауроподов маленькая, а тело огромное. Чтобы насытиться, нужно день и ночь листья есть. Стробилы содержат много углеводов, обеспечивая гигантских динозавров необходимой энергией.

Вскоре они своими глазами увидели юрских ящеров. Даже на расстоянии эти исполинские создания внушали почтительный трепет. Длинные шеи вздымали почти игрушечные головы на высоту пятиэтажного дома.

– Диплодоки! – очень уверенно заявил Девяткин. – Обрати внимание: передние конечности у них незначительно длиннее задних.

Дашутка испуганно присела, разглядев похожие на толстые стволы саговников коричневато-бурые ноги динозавров.

– Не бойся, – успокоил профессор. – Они не тронут. Кто мы для них? Слабые муравьишки.

Диплодоки сосредоточенно кормились, словно не замечая странных пришельцев. Ящеры открытой пастью проводили сверху вниз по крупному стробилу, обдирая зубами верхней челюсти лакомую мякоть.

– Приятного аппетита! – крикнул Макс.

Никто из гигантов даже головой не повёл.

– Когда я ем, я глух и нем, – вспомнила Дашутка мамино наставление за обеденным столом.

У динозавра, поднимающего голову вверх, хвост опускался вниз. Чем ниже находилась голова, тем выше поднимался хвост.

– Понятен закон механики? – весело спросил Алвас.

– Хвост служит противовесом шее, – быстро сообразил Макс.

– Так двое могут на бревне качаться: один – вверх, другой – вниз, – добавила догадливая сестричка.

– Без хвоста диплодок как без рук. Если хлестнёт своим кнутом наотмашь, мало не покажется даже аллозавру. Ну что, друзья мои, снова в путь? – предложил профессор.

– Ага! Будем шагать до тех пор, пока не кончится динозавровая дорога, – заявила Дашутка.

Алвас с ней не согласился:

– Всё-таки это проспект, а не дорога. Проспект Гигантов. Годится название?

– Годится! – в один голос согласились Девяткины.

Алвас, подхватив руку Дашутки, скомандовал:

– Вперёд, на запад!

– Пожалуйста, ещё немного, – взмолился Макс, достав заветный блокнот.

Через пару минут его творение получило от сестрички полное одобрение:

– Всё по правде!

– Сильный образ! – добавил профессор.