Текст книги "Небо, земля и что-то еще…"

Алина тряхнула головой. Она подавила в себе тошноту несколькими глубокими вдохами. Тем временем поезд остановился у перрона.

Перед кабинетом медкомиссии Алина столкнулась с Машей. Та внимательно посмотрела на старшую коллегу.

– Все нормально? – спросила стажерка, чуть улыбнувшись. Озадаченность читалась в ее взгляде.

– Да. Просто плохо спалось этой ночью, – отмахнулась Алина и взялась за дверную ручку. – Увидимся.

Медкомиссию она прошла. Проверяющего врача, смуглую женщину средних лет, смутило чуть учащенное сердцебиение, которое Алина списала на спешку. Она на ходу придумала историю о том, как угодила в пробку на машине, а после долго не могла попасть на вокзал. Врач, понимающе кивнув, порекомендовала бортпроводнице больше отдыхать и поберечь себя.

– А то у вас синяки под глазами, дорогая, – сказала она. – С вашей работой, конечно, и не таких последствий можно ожидать, но, все же, вы еще достаточно молоды. Берегите себя.

– Хорошо. Я постараюсь, – улыбнувшись, ответила Алина.

Покинув кабинет, она пошла по коридору. Где-то в глубине своих мыслей она корила себя за то, что не рассказала врачу о своей проблеме. Ничего, повторяла Алина. Это просто мысли. Я сильнее всего этого.

Плюшевый медведь. Исчезнувший самолет, на котором она должна была находиться. Случайность, которая могла стоить ей жизни. Нет! – твердо сказала себе Алина, стоя на крыльце в одиночестве. Это просто фантазии. Еще рано делать выводы. Но куда мог пропасть целый самолет? И как эта чертова игрушка могла оказаться вне салона?

– Пойдем, Алина, – окликнула ее Елена, старший бортпроводник. Она окинула коллегу взглядом карих глаз, отчасти скрытых челкой. – Нам пора в автобус.

– Да, конечно.

Тревожный гул разносился по бетонному полю. Десятки сотрудников наземных служб готовили к вылетам самолеты. Курсировали по своим маршрутам автобусы с пассажирами. Привычная суета аэропорта. Взгляд изнутри.

Алина проверяла салон. Чуть заметная дрожь ее рук никому особо в глаза не бросалась. Все были заняты своими делами.

– Тут плед забыли положить…

Но вот к трапу подъехал автобус с пассажирами. Началась посадка. Тишину салона наполнил шум голосов.

– Добро пожаловать…

Улыбка. Алина слышала от одной из коллег историю о том, как однажды пассажиры небольшого самолета решили устроить необычный флэш-моб. Они улыбались на протяжении всего полета. Отдали дань уважения стюардессам. Бывает же…

– Ваше место 18В…

Она думала о тех улыбках, что видела в своей жизни. Ей хотелось думать о чем-то хорошем, да вот только сердце ее тревожно билось в груди в предчувствии чего-то нехорошего. Дрожь не унималась. Будто ее душа знала что-то, чего не знал ее разум.

Сотый пассажир. Еще половина. Боль внутри не унять. Алине хотелось забиться в угол и расплакаться. От одной лишь мысли об этом ее воротило. Как маленькая девочка, – повторяла она про себя. Соберись!

Но вот все на своих местах. Закрытая дверь. Рукоятка в положении «Автомат». Самолет может начинать руление.

Алина стояла в начале салона со спасательным жилетом, надетым поверх формы. Легкими движениями рук она показывала пассажирам, как пользоваться жилетом в случае приводнения. Рутина, на которую многие не обращают внимания. Тем временем самолет уже выруливал по полосе. Впереди его ожидал взлет. Долгое, тревожное ожидание взлета.

– Дамы и господа. Просьба пристегнуть ремни, привести столики и спинки кресел в вертикальное положение…

Плюшевый медведь в руках маленькой девочки. Ничем не примечательная игрушка с добрыми глазками и маленьким ротиком. Алина, увидев ее, чуть не захлебнулась собственным волнением. Огромных усилий стоило ей продолжить демонстрацию с улыбкой на лице. Конечно, многие пассажиры обратили внимание на изменения, но никто не придал этому значения.

Откидное кресло. Ремни безопасности. Тревога, зародившаяся внутри Алины, не угасала ни на минуту. Она набирала мощь, как набирают мощь двигатели самолета перед взлетом. Еще немного, и она готова была закричать на глазах у сотен пассажиров. Поделиться своим страхом с другими людьми. Непростительная ошибка для бортпроводника, да и для человека, пожалуй.

Она закрыла лицо руками. Ей казалось, что так она хоть немного укроет себя от той невнятной угрозы, что нависла над ней. Нет, ей срочно нужно было коснуться земли, почувствовать ее стопами ног. Нет, ей нельзя было лететь тем рейсом!

– Я не могу… – тихо простонала она.

– Алина, что с тобой? – взволнованно спросила Маша. – Алина, ты меня слышишь?

Возросли обороты. Пилот медленно отодвигал от себя рычаг управления двигателями. Показания приборов были подтверждением возрастающей силы, готовой вознести к небу сотни человеческих жизней.

– Нет, я не могу…

Голос Алины принял тон агрессивный. Она готова была разорвать себя на части. Лишиться твердой оболочки, в которую была заключена вся ее внутренняя структура, такая сложная и такая хрупкая одновременно.

– Алина, что с тобой? Ты вся горишь! Алина!

Никак не отреагировав на вопросы Маши, Алина отстегнула ремень безопасности, вскочила и направилась в сторону кабины пилотов. Плюшевый медведь. Рев двигателей. Она уже мало что понимала.

Хорошенько замахнувшись, она постучала по металлической двери, ведущей в кабину пилотов. Повторила действие. На третий раз ее остановила старшая бортпроводница.

– Что ты тут устроила? – возмущенно спросила она. Публика позади нее разразилась громкими разговорами.

– Я не хочу лететь, – тихо отозвалась Алина. На ее глазах проступили слезы. – Я не знаю, что со мной…

– Пойдем, – резко бросила Елена и взяла коллегу под руку. – Маша, принеси воды!

Маша мигом побежала на кухню, где раздобыла бутылку воды без газа. Тем временем самолет остановился. Пилоты сообщили о внештатной ситуации диспетчерам.

– Попей воды, – приказным тоном посоветовала коллеге Елена. – Вот так.

Алина жадно втянула в себя полбутылки воды. Жар внутри ее тела чуть угомонился, но тревога все так же ворочала ее мысли, оставляя вместо них отголоски пустоты.

– Спасибо…

Она протянула бутылку Маше, с ужасом смотрящей то на старшую бортпроводницу, то на саму Алину.

– Что случилось? – спросила Елена. – Ты ведь всех пассажиров напугала!

– Я не могу лететь. Не знаю, как это объяснить. Просто выпустите меня.

– Как тебя выпустить? Самолет на полосе, взлет практически! Возьми себя в руки и сядь на место!

Алина тяжело выдохнула. Она бы и рада была взять себя в руки. Да, не думала она, что подобное может произойти с ней. Сотрясаясь и истекая потом на кухне, она по-прежнему не верила в происходящее.

– Что тут у вас стряслось? – войдя на кухню, с негодованием в голосе спросил командир экипажа. Он направил свой острый взгляд на Алину. – Что с тобой?

– Я не знаю, Андрей. Мне просто стало страшно…

– Так! Я возвращаю самолет. Чертовщина какая-то!

Елена посмотрела на командира экипажа с нескрываемой тревогой. Все прекрасно понимали, чем закончится эта история. Понимала и Алина.

– Все согласно инструкции, – пояснил Андрей. – Я не могу поступить иначе. Мне потом голову оторвут и попрут из летного отряда.

– Я понимаю, – сказала Елена.

Маша тем временем пыталась привести Алину в чувства. Она гладила ее по голове и что-то тихо шептала на ухо. В ту секунду она была нежна как никогда. Будто страх, разлитый по окружающему ее пространству, воздействовал на какие-то особые участки ее мозга, отвечающие за материнские чувства.

– Все будет хорошо. Все будет…

Командир экипажа скрылся за дверями кабины пилотов. Спустя несколько минут огромная махина продолжила свой путь по полосе. Пробежала чуть вперед, повернула. И снова ряды самолетов, неказистые рукава терминалов. Полет окончился, не успев начаться.

– Уважаемые дамы и господа. Из-за внештатной ситуации мы были вынуждены вернуться к терминалу аэропорта. Просим вас не покидать свои посадочные места…

***

Алина сидела на твердой кушетке в кабинете врача. Ее окружали белые стены, украшенные дипломами и свидетельствами. Сквозь приоткрытое окно в кабинет проникал свежий воздух. Ни пылинки в свете полуденного солнца. Стерильно чисто.

Другой день, другое настроение. От былого напряжения, казалось, не осталось и следа. Да вот только взмывающий в небо самолет, который она увидела, когда стояла на крыльце и курила вторую сигарету подряд, заставил ее сердце трепетать. Она боялась, или она стремилась? Алина и сама не знала правды.

А вот врач-психотерапевт знал правду. Паническое расстройство. Страх, застрявший где-то в глубине души, под самым сердцем.

– Временно вы будете освобождены от работы, – сказал он беспристрастно, так, как и должен говорить врач. – Я говорю о месяце, по истечению которого будет проведен повторный сеанс. Ну а там можно будет говорить о возвращении на работу. С анализом крови у вас все в порядке. Есть, правда, некоторые отклонения в работе желез, но все в пределах нормы.

Он чуть помедлил. Поправил очки, украшающие его аккуратное лицо, обрамленное густой шевелюрой и небольшими бакенбардами. Он был похож на красавчика из 70-х годов 20-го столетия. Широкий ворот его рубашки лишь подчеркивал ретро-стиль.

– Это еще ничего не значит. Такие симптомы, как у вас, в современной практике успешно купируются. Не нужно думать, что это приговор. Возможно, ваш организм говорит, что пора передохнуть. Подумать. Возможно, переосмыслить что-то в своей жизни. Примите это как дар, который не каждому суждено получить в жизни. Ну и не забывайте принимать препараты, которые я вам выписал.

Он широко улыбнулся своей пациентке. Взгляд его зеленых глаз внушил Алине некоторую уверенность в том, что все хорошо. Магнетизм. Она была безоружна перед подобного рода людьми.

Вагон метро чуть покачивался, убаюкивая и без того сонных пассажиров. Передышка среди суеты дня. В тоннелях подземки вместе с мобильной связью, казалось, пропадала и связь людей с городом. По крайней мере, она становилась слабее. Магнетизм города. Глаза цвета стали. Отражения душ в окнах высоток. Все это оставалось на земле. Под землей все было иначе.

Алине не хотелось спать. Она хорошо выспалась после того, как ее отправили домой по окончанию того неудачного рейса. Предоставили машину, буквально довели до дверей квартиры. Приятно, но, в то же время, невероятно мерзко.

С ней обошлись как с покалеченным пассажиром. Будто бы принесли извинения за то, что она такая полоумная дура. Знакомая ситуация. Алина вмиг потеряла чувство своего превосходства, такого мнимого, как оказалось. Это чувство не прошло проверку на прочность. Сталь брони на деле оказалась дешевым пластиком.

Вернувшись из аэропорта домой, она легла спать. Мысли о выпивке улетучились вместе с мыслями о сдаче крови. Анализ на наркотики. Так авиакомпания подстраховывала себя. Нарики среди бортпроводников никому не нужны. Тем более, неуравновешенные нарики, способные создать панику среди пассажиров самолета.

Нет, она не принимала. По крайней мере, в последние полгода. После поездки в Лондон, где она обнюхалась кокаином и напилась дорогим виски так крепко, что отдалась двум пилотам бразильской авиакомпании за милую душу, она решила следить за собой.

Повторить лондонские приключения она хотела в Дубае. Но теперь ни о самолете до Дубая, который бесследно исчез, ни о самом Дубае не могло быть и речи. Ее оставили на земле. Пора привыкать.

Сознание Алины выудил из потока мыслей голос машиниста, который предупредил пассажиров о том, что двери закрываются. Бросив мимолетный взгляд на платформу, Алина сообразила, что добралась до нужной станции метро, и рванула к дверям. Она успела покинуть вагон в самый последний момент.

Двери позади нее с грохотом захлопнулись, и поезд помчался вперед. Она посмотрела ему вслед, испытав странное чувство, будто позабыла что-то в вагоне. Тряхнув головой, она пошла к эскалатору.

Телефонный звонок. Гарик.

– Да, – ответила Алина. В тот момент она уже шла по тротуару в сторону своего дома. Ветер развевал ее волосы и чуть задирал юбку, оголяя стройные ножки.

– Привет, – небольшая пауза. – Как ты?

– Бывало и получше. Еду от мозгоправа. Сказал, что я конченная.

– Ты же работаешь бортпроводником, – усмехнулся Гарик, отчего захрустел динамик телефона. – Так что ничего удивительного. Значит так! У меня тут время свободное есть. Может, заеду за тобой?

– Я думала, ты теперь больше по мальчикам… – с иронией подметила Алина.

– Слушай, не нужно шутить на эту тему, – с долей обиды в голосе ответил Гарик. – Все, я тебе позвоню, как буду в твоих краях. Только не выключай телефон.

– А я так делаю?

– Не знаю. Просто к слову пришлось. Да можешь и выключить, я тебя все равно найти смогу.

– Да неужели! Даже если я укачу на необитаемый остров?

– Даже там.

Алина улыбнулась. Ей определенно нужно было поговорить с кем-нибудь. Близких подруг у нее в этом большом и одиноком городе не было. Так уж получилось. Да и близких мужчин было не так много. Гарик, Антон… вспоминая имена, она шла вперед. Глаза ее были открыты, но она как будто бы ничего не видела перед собой.

Ей хотелось заглушить шум улиц. Она достала из сумочки наушники, воткнула их в разъем смартфона и включила песни Adele. Подходящая под настроение музыка. Осталось только просмотреть дома парочку мелодрам про неразделенную любовь и объесться шоколадным мороженным. Да нет, подумала Алина, все это сопли. Лучше бы выпить. Анализ крови ведь остался позади. Теперь можно напиться и, не думая о последствиях, рвануть в клуб. Потеряться. Исчезнуть. Этим она и собиралась занять вечер и, быть может, ближайшую ночь.

Она хотела потеряться в большом и одиноком городе. Едва ли она могла бы ответить на вопрос, зачем ей все это. Просто она так делала, и не могла иначе. Быть может, таким образом она пыталась найти что-то прекрасное. Методом от противного, так сказать.

Гарик подъехал к дому Алины на своем потрепанном седане вишневого цвета через час после звонка. Остановившись во дворе, прямо напротив детской площадки, он достал из кармана телефон и позвонил Алине. Та, к слову, ждала его на скамейке. Они не сразу приметили друг друга.

– В бар? – спросил он, когда Алина села на пассажирское сидение и закинула назад свою сумочку.

– Туда, где наливают, – ответила она, глядя на друга. В тот момент они хорошо понимали друг друга. Впрочем, как и всегда.

– Так что сказал тебе товарищ доктор? – спрашивал Гарик, когда они уже вовсю мчались по темнеющему асфальту проспекта.

– Выписал кое-какие таблетки. Сказал, чтобы берегла нервы, йогой там занялась… короче, мозги на место поставила. Даже не знаю. Неужели я на самом деле такая шизанутая?

– Ну, если только самую малость. В любом случае, все мы немного психи, Алина.

– А что там про меня среди коллег болтают?

– Да ничего такого. Мол, Алина уже совсем заработалась, переутомилась. Знаешь, тебя ведь люди любят. Ты у нас как рок-звезда! Столько всего повидала, столько всего сделала.

– Да ну, брось. Ты же знаешь, что я людей не очень то и люблю.

– Да? Как же ты тогда работаешь с людьми? – притворно изумился Гарик.

– Притворяюсь. И, конечно же, улыбаюсь.

Алина потянулась за сумочкой, достала пачку сигарет, вытянула себе одну и закурила. На все эти действия Гарик кидал подозрительные взгляды.

– И что, как давно в моей машине можно курить? – спросил он, чуть прищурившись.

– С тех пор, как ты в первый раз повел меня в бар. Тогда ты, вроде как, не особо ругался по этому поводу.

– Да, но тогда я очень-очень хотел залезть тебе под юбку…

– И залез?

– Да…

– Значит, у меня теперь есть право курить в салоне твоей машины. Вот такая вот логика получается.

– Очень даже женская логика.

– Наматывай на ус, тебе это еще пригодится, – подмигнула Алина приятелю. – Захомутать парня – это тебе не склеить девочку у стойки бара!

– Опять ты за свое! – возмутился Гарик. – Знаешь, я ведь уже не раз пожалел о том, что рассказал тебе. Вот серьезно…

– Кто он? – будто бы не услышав последние слова Гарика, спросила Алина. – Из авиакомпании?

– Нет. Он из тех ребят, что акциями торгуют. Постоянно в своем планшете торчит. Графики и прочее. День, ночь… не оторвать.

– Работяга, значит. Хм, непростой случай. Ты бы для начала нашел кого-нибудь вроде стюарда, чтобы без особых запар и обязательств. Размять булки, так сказать.

– Черт возьми, Алина! Я же сказал, что это вышло как будто бы случайно. Я не скажу, что не хотел этого, но… это не по расчету. Как ты не можешь понять?!

– Тогда держись за него крепко, – Алина многозначительно помедлила. – И за «его» тоже.

Тем временем седан повернул на менее оживленную улицу, вдоль которой стройными рядами располагались рестораны самых разных мастей.

– Думаю, следует начать с хорошего ужина и бутылки вина. Посидим, поболтаем. Ну а после поедем в клуб. Как ты на это смотришь?

– Ты всегда знал толк в развлечениях.

Гарик припарковал седан у одного из ресторанов с широкой верандой. Они с Алиной прошли внутрь, где их встретила девушка-хостес в черном платье, превосходно облегающем ее упругое стройное тело.

– Добрый вечер! Вам столик на двоих?

– Да, будьте добры, – кивнул Гарик.

Столик в углу зала. Приглушенный свет. Музыка в стиле lounge. Бутылка неплохого красного вина, которую при посетителях мастерски откупорил официант. Легкие закуски. Разговоры о работе. Забавные истории, произошедшие когда-то и прочно скрепившие дружбу. У Алины могло случиться дежавю. Она не была против этого.

Несмотря на выработанную с годами готовность к любым изменениям и жизненным ситуациям, Алина, все же, предпочитала иметь дело с чем-то знакомым. Да, ей было знакомо предвкушение хорошей тусовки, когда первые глотки вина лишь доставляют телу небольшую дозу хмеля, а разум чуть окутывается приятным туманом сиреневого цвета. Почему сиреневого? Да просто потому, что так казалось Алине. Туман сиреневого цвета. Или сиреневый туман, как в старой песне.

И даже внезапные мысли о том, что ей невероятно скучно, и что все, что ее окружает, до тошноты осточертело, никак не могли сбить ее с выбранного пути. Она пила, чтобы опьянеть, а после танцевала, чтобы хмель активнее поступал с кровью в мозг, и мысли не ложились на старые рельсы.

Гарик рассказывал ей что-то, а она думала о пропавшем рейсе. Снова и снова. Эти мысли не давали ей покоя вот уже несколько дней. Чего так испугалась она на борту самолета? Безобидной игрушки, или же предупреждения, данного откуда-то свыше? Неужели на самом деле что-то пора менять в жизни? Неужели все это неспроста?

– Ты меня слушаешь вообще? – немного грубо спросил Гарик, заметив отстраненность Алины.

– Да, конечно слушаю! – кивнула та.

– Нет, не слушаешь, – настоял Гарик. – Ты где-то в своих мыслях, и даже не думай дурить меня! Я же вижу. Слушай, я ведь знаю, что ты хочешь выговориться. Может быть, сейчас самое время? Как ты думаешь?

– Я думаю, что сейчас самое время для джина с тоником, – немного помолчав, ответила Алина. – И пора бы уже нам выбираться в клуб!

Евгения Звягинцева лежала на удобном шезлонге, расположенном в тени огромного разноцветного зонта, и попивала ромовый коктейль. Чуть сладковатый на вкус, как раз под стать приятной погоде. Неподалеку от нее молодые парни играли в пляжный волейбол. Море покрывали едва заметные барашки. Теплая и безумно соленая вода буквально манила в свои объятья. Настоящий рай.

До обратного вылета оставалось еще много времени. Почти сутки. А ведь Евгения еще хотела погулять по магазинам Дубая и прикупить себе пару новых футболок. Может даже джинсовые шортики. Впрочем, она могла не отказывать себе в удовольствиях. И очень даже положительный баланс на ее банковской карте был тому подтверждением.

Пришел Саша. На нем были плавательные шорты с изображением Спанч Боба и солнцезащитные очки.

– Как загорается, малышка? – спросил он свою жену, запрыгивая на соседний шезлонг.

– Солнце неплохо припекает. Я вот в тенек перебралась, а то нехорошо будет завтра на рейс явиться с облезшим носом.

– Ага, еще кусочек кожи кому-нибудь в стакан с соком упадет. Ужас! – изобразил Саша.

– Представь, что ведь когда-нибудь наша с тобой кожа превратится в труху. Безжизненную, бледную труху.

– И тебе хочется думать об этом на берегу такого великолепного моря? Лучше пойдем купаться!

Саша взял жену за руку и потянул к морю. Горячий песок обжигал пятки, заставляя быстрее двигаться к живительной влаге моря.

Женя испытала чувство блаженство, когда вошла в воду и, медленно выдохнув, нырнула. Ее тело будто сбросило с себя тяготящую обертку, прожженную южным солнцем и пропитанную северными дождями. Она будто очистилась от всего того, что накопилось за долгие месяцы работы. Смыла с себя недовольные взгляды, сквернословие пассажиров. Угрозы. Пошлые шуточки. Все то, с чем она имела дело каждый день.

Они с Сашей обнимались и целовались, стоя в воде. Ласкали тела друг друга нежными прикосновениями. Им хотелось друг друга в тот момент, но взгляды сотен людей, загорающих неподалеку, были для них сдерживающим фактором. Тем больше оставалось желания заняться любовью на мягкой кровати в номере отеля.

Алина поцеловала незнакомца прямо в губы. Она сделала это не случайно. Он понравился ей, да и, кроме всего прочего, угостил ее коктейлем. Нет, она не продалась ему за один лишь коктейль. Просто она дала понять незнакомцу, что готова сыграть в старую добрую игру.

– Ты красивая, – сказал ей незнакомец. Они стояли у стойки бара. – Как тебя зовут?

Ему пришлось практически выкрикивать свой вопрос, потому что музыка звучала невероятно громко. Посетители клуба зажигали под бодрые ритмы, то и дело заправляя себя алкоголем и легкими наркотиками. Сумасшествие посреди рабочей недели.

– Угадаешь? – ответила вопросом на вопрос Алина.

– Давай попробую. Может, Настя?

Незнакомец внешне напоминал немного провинциального Зака Эфрона. Молодые и упрямые черты лица, приятный взгляд, стройная фигура. На нем была белоснежная футболка и джинсы. Алина подумала, что с ним она может неплохо провести время.

– Нет, не угадал.

– Тогда, может, Женя?

– Стоп! – Алина приложила к его губам указательный палец. – Давай попробуем без имен. Они нам все равно ни к чему.

Незнакомец улыбнулся. Алина была обворожительна. Она успешно надевала маску роковой женщины, особенно когда ей хотелось немного побыть этой самой роковой женщиной. Незнакомец и представить себе не мог, что та же самая девушка, которую он повстречал в клубе и угостил выпивкой, была и улыбчивой стюардессой, и депрессивной прожигательницей жизни. Чьей-то строптивой любовницей. Для него она была лишь незнакомкой без имени, стоящей у стойки бара и попивающей коктейль через соломинку. Невыносимая легкость бытия.

– Почему ты одна? – спросил незнакомец.

– Я не одна. Там мой приятель тусуется.

Алина кинула взгляд в сторону. Лицо Гарика терялось в толпе людей. Она знала, что он уж точно не пропадет в этой танцевальной мясорубке. Как-никак, он был вполне себе сексуальным кусочком мяса.

– Так у тебя есть приятель? – нахмурился незнакомец.

– Ты меня не слышишь! Не парень, не муж! Приятель. У него другие интересы.

– Вот как?! Круто. Давай выпьем за это!

Стукнулись бокалы. Музыка пробивала до самого сердца, будто бы ломала ребра и разрывала легкие на части. Возбужденные взгляды, пьяные разговоры. Приятная суета, по которой Алина успела соскучиться. Здесь, в толпе незнакомых ей людей, она ощущала себя частью чего-то целого.

– И чем ты занимаешься? – спросил незнакомец, чуть приблизившись к Алине.

– Я… летаю в облаках.

– Да мы ведь все летаем… мечтаем, – с некоторым непониманием протянул незнакомец.

– Нет, ты меня не понял. В прямом смысле, я летаю в облаках. Стюардесса.

– Ого! Ничего себе! Обожаю стюардесс.

– И как много у тебя их было? – усмехнулась Алина беззаботно.

– Да немного… ну, то есть, я не это имел в виду…

– Расслабься. Мне все равно. Может, по шотику?

– Почему бы и нет! – незнакомец развернулся к бармену, находящемуся по ту сторону стойки. – Эй, приятель. Сделай нам два Б-52!

Услышав заказ, бармен принялся мастерски смешивать ликеры. Алина с улыбкой наблюдала за его движениями. Ей нравилось следить за работой мастеровитых барменов. Было в этом что-то завораживающее. Искусство алкоголя. Атмосфера всепрощения. Приятные на вкус грехи. Философия падения.

Выпив по стопке, они пошли потанцевать. Ночь как раз была в самом разгаре. Было чуть душно, оттого, вероятно, и сердце билось быстрее. Кружилась голова.

Тело Алины чуть взмокло. Сквозь блузку она ощущала прикосновения рук красивого незнакомца. Он двигался хорошо, даже, можно сказать, изящно. Наверное, танцами занимался, подумала Алина.

Они были близки. Мимолетный поцелуй. Свет, слепящий глаза. Потеря контроля.

Толпа танцующих людей напоминала единый живой организм. Подобно нервным импульсам, звуки музыки заставляли мышцы этого организма реагировать.

Крепкие объятья. Ее спина упирается в стену. Его упругие мышцы, его цепкие пальцы, обхватывающие в порыве страсти ее шею. Горячие поцелуи, пылающие на ее оголенной груди. Она захотела его прямо там, на глазах людей. Хотела, чтобы все вокруг завидовали их внезапно вспыхнувшей страсти. Чтобы все видели красоту их тел, сливающихся в сексуальном танце.

Ей хотелось чувствовать его внутри себя. Ощутить животную грубость, живущую глубоко внутри каждого человека. Она хотела, чтобы он взял ее, как дешевую проститутку, в мужском туалете.

Нежные прикосновения Саши доставляли Жене возвышенное удовольствие. Он медленно раздевал ее, как будто боялся спугнуть легкое ощущение тоски по телу любимого человека. Так смакуют хорошее вино, желая прочувствовать весь его вкус и аромат.

Легкий ветер нес с собой запах южного моря. Чуть вздымалась белая занавеска, отделяющая яркий свет природы от полутьмы номера отеля. Прохлада, создаваемая кондиционером, будто бы подталкивала влюбленных на близость. Им хотелось согреть друг друга.

Женя лежала голой на спине. Она извивалась, прикусывая нижнюю губу своими белоснежными зубками. Саша, любуясь красотой ее тела, снимал с себя плавательные шорты. Оголившись, он припал к жене, коснулся губами ее гладкого бедра. Она вцепилась пальцами руки в его волосы и запрокинула голову. Дрожь пробежала по ее телу. Да, она наслаждалась этими мгновениями любви.

Алина смотрела в запотевшее зеркало. Ее дыхание было сбивчивым. Красивый незнакомец крепко держал ее за талию и с каждым новым движением своего тела, казалось, хотел проникнуть в нее все глубже и глубже.

Дикий, бурный секс. Она оставила на незнакомце кровавые следы. Это вышло случайно. Она впилась в его тело коготками во время оргазма. Нет, она не любила отказывать себе. Если хочешь – кричи. Так она полнее ощущала жизнь, что с каждым днем, казалось, ускользала от нее все дальше и дальше. Она наслаждалась этой жизнью. По-своему.

Женя и Саша лежали на кровати. Смятая простыня, запах тел. Время от времени они смотрели друг на друга и улыбались. Было что-то особенное во всем этом молчаливом послевкусии.

– Знаешь, иногда мне кажется, что все это нереально. Как будто мы с тобой умерли однажды в прекрасном сне. Настолько я счастлива!

Саша целовал руку своей молодой жены.

– Это все реальнее, чем наши прошлые жизни. Жизни друг без друга, – говорил он.

– Если бы нам с тобой пришлось умереть вместе, ты бы согласился на это? Зная, что сможешь прожить без меня еще долго, смог бы ты согласиться?

– Но что это была бы за жизнь? Нет, не думаю.

Поцелуй. Снова молчание.

Устроившись на заднем сидении такси, Алина смотрела в окно. Она чувствовала себя уставшей, потрепанной. Отчасти счастливой.

Силуэты ночного города, будто бы размокнув под проливным дождем, теряли четкость очертаний. Свет огней разливался красками по тому впечатляющему холсту, что предстал перед ней той обыкновенной ночью. Хмель унимал грустные мысли. Душевная анестезия. Да вот только боль после нее чувствуется еще сильнее.

Она знала, что эта боль будет невыносимой поутру. Когда она, проснувшись, всмотрится в зеркало и не увидит себя прежнюю, когда-то красивую душой. Она ведь пыталась быть похожей на героинь романтических историй, да только однажды ей надоело притворство.

Двигатель тихо урчал. Водитель не проронил ни слова за время поездки. Хороший попался мужчина, подумала Алина. Никаких ненужных комплиментов и вопросов, на которые всегда один и тот же ответ. Нет.

Дождь мог спрятать ее слезы. Она радовалась дождю. Она любила дождь.

***

«В переплетениях отражений, в поисках выхода из зеркального лабиринта нравственных ценностей и моральных устоев довольно просто потерять себя истинного.

Бывает, мы сами загоняем себя в подобные лабиринты. Это происходит, когда не слишком крепкий характером человек пытается углубиться в вопросы возникновения этих преград, созданных для защиты от людской вседозволенности. Он с легкостью может разочароваться во всех тех доводах, что приводят люди с крепкими устоями. Своими собственными устоями и ценностями, чаще всего навязанными внешним миром, таким близким и таким далеким от человеческой сущности одновременно…»

Антон сидел за рабочим компьютером. Его руки были согнуты в локтях, тело чуть напряжено, но лишь для того, чтобы держать осанку ровной. Хорошая привычка для писателя.

Он второй час не мог выдавить из себя ни строчки. Вчитываясь в написанное, он то и дело сомневался в правильности своего мышления. Он мог сослаться на то, что это всего лишь мысли персонажа неоконченной книги, которые не обязаны совпадать с личным мнением автора, и могут быть заведомо ложными, дабы приправить сюжет борьбой, которая выведет для читателя какую-то новую мысль ближе к концу повествования. Он мог наплевать на мнение всех и остаться при своем собственном.

Антон колебался. Потирая нос и поправляя очки, он слушал музыку, которую время от времени выключал, дабы собраться с новыми мыслями. Все было тщетно. Искра не дала огня, на который он так рассчитывал.

Было позднее время. Его жена видела сны, лежа на просторной кровати в спальне. Она привыкла засыпать без мужа и просыпаться тогда, когда он только собирался ложиться спать. Не самый лучший вариант для укрепления брака, но, как бы там ни было, она сумела разглядеть в таком положении вещей нотки романтизма. Чудная женщина со своими устоями, крепкими, как мачта корабля. Способными выдержать непогоду в отношениях.

«Но что может познать сильный характером человек, отправившись блуждать в лабиринте морали, столь искусно созданном мною за пару минут? Абсолютную истину, которой не существует? Быть может, разница между сильным и слабым человеком лишь в умении оставаться при своем, не обязательно верном, твердом мнении в моменты тяжелых раздумий?»

Тревожный звонок застал Алину прямо в центре огромной площади, раскинувшейся посреди делового центра города. Ее окружали строгие линии офисных зданий, плоскость каменных плит и гул людских голосов. Она собиралась заскочить в модный бутик и прикупить себе пару обновок. Что-нибудь, лишь бы потратить деньги на себя. Просто ей так хотелось, и она могла себе это позволить.