Текст книги "Нечеловек"

Вдруг кошка отскочила, словно ошпаренная, и шмыгнула под крыльцо.

– Ты еще пожалеешь, гадина! – зло проговорил мальчик.

Утром котят нашла бабушка. Они, все пять, лежали в корыте с водой. Мертвые. Кошка лежала у корыта и никого не подпускала. Соседка видела, как кошка подносила к корыту котят и топила их. Но не это казалось странным, а то, что кошку как будто подталкивал кто-то.

В тот день от него отвернулась мама. Женщина тайком весь вечер поглядывала на сына. А потом ночью Максим проснулся от странных звуков. Кто-то плакал навзрыд.

Мама все поняла.

* * *

Она боялась и ненавидела его. Мама боялась его…

– …Скучаешь? – Он не заметил, как подошла Анжела.

– Соскучишься тут. А что это за улыбчивый хорек встретил нас у входа?

– Кто? Вера Михайловна?

– Так он еще и женщина? Надо же… никогда бы не подумал.

– Ну, хватит тебе. – Анжела шутливо надула губки. – Ты об Игоре, что ли?

– Ничего себе, в вашем живом уголке зверей человеческими именами называют?!

– Ну, зачем ты так о нем? Ты же его совсем не знаешь. Он у меня в магазине лучший работник. Может быть, чересчур услужливый, а так – милый молодой человек.

– Готов поспорить, что он тебе почту в зубах носит. А Владлену еще и тапочки. А вот с сослуживцами он ходит павлином.

– Да он Влада раз в год видит. Тебе что, поговорить больше не о чем?

– Почему? – Он осмотрел вновь прибывших гостей. – Давай поговорим вон о той девочке бальзаковского возраста. Миленькая у нее косичка.

– Ты чего? – Она засмеялась. – Это же начальник IT-отдела. И к тому же он мужчина.

– Да и бог с ним. – Он и сам готов был рассмеяться, но сдержался. – Женушка моя любимая, давай начистоту. Ты привела меня сюда, чтобы принести в жертву этим гермафродитам?

Она снова засмеялась. Он присоединился к ней. Котята и шипящие кошки вылетели из головы.

* * *

Владлен Маркович, высокий мужчина сорока пяти лет, выглядел лет на тридцать пять. Тренировки три раза в неделю, солярий и, конечно же, ежемесячный осмотр у дантиста – это и был его секрет красоты и молодости. Завидный жених, говорила его мама. И он верил ей, но вот жениться не хотел. Не нагулялся.

Да и к тому же была у него одна слабость. Нет, слабостей – куча. Но эта… В общем, он, кроме женщин, любил и мужчин. Молодых мужчин. И в обоих случаях он был активен. Активность – это его кредо. Он был активен во всем.

Был у него и еще один секрет. Хобби. В подвале его трехэтажного особняка на Сиротской горе располагалась специальная комната. Когда она, эта самая комната, была еще в проекте, Влад называл ее музеем. Там он собирался складывать раритетные вещи. Но когда дом был построен и он въехал туда с мамой, Владлен понял, что там будут располагаться не менее ценные вещи. Женское белье. Разумеется, нижнее. Со временем коллекция настолько разрослась, что пришлось пожертвовать бильярдной для переноса туда «Зала славы». Так для себя решил называть это помещение Владлен.

Толстоганов волочился за каждой юбкой. Нет, эти слова скорее подходили для нищего ловеласа, а не для богатого всемогущего хозяина сети магазинов и четырех заправок. Он поворачивал беседу так, что женщины начинали сами бегать за ним. Коллекция требовала пополнения.

Вот и сейчас, сидя у сцены, он смотрел на женщин, словно кот на сметану. Его взгляд привлекла девушка в черном облегающем платье. Он знал многих подчиненных – в основном они и пополняли коллекцию, – но эта показалась ему незнакомой. Он встал и направился к ней, прикидывая по пути, какое у нее может быть белье. Черные стринги или танга? То, что трусики в тон платья, он был просто уверен. Не может такая красивая женщина одеваться как скоморох! А может, она и вовсе без трусиков? Влад почувствовал легкое возбуждение.

* * *

Макс увидел приближающегося к ним Владлена.

– Не оборачивайся, по-моему, он к нам.

– Ты о ком? – не поняла Анжела, но все-таки не обернулась.

– Твой шеф хочет засвидетельствовать нам свое почтение.

– Что это он вдруг?

– Не знаю. Но я выясню, что у вас общего, – пошутил Макс.

– Добрый вечер, – поздоровался Владлен Маркович и протянул руку Максиму.

Бабурин встал и ответил на рукопожатие.

– Э-э-э… – Макс заметил, как Влад в недоумении смотрит на перевернутую табличку.

– Максим и Анжела, – подсказал парень.

– Да-да. Конечно. Максим и Анжела. – Он отпустил руку Макса и повернулся к Анжеле: – Анжелочка Алексеевна! Вы, как всегда, прекрасны. – И он тут же доказал, что его дантист не зря ест свой хлеб.

– Владлен Маркович, а развлекательная программа предусмотрена? – От наглости Макса Анжела даже привстала.

Владлен повернулся к Максиму:

– Да. Из Москвы приедет группа «Краски». Да и клоунов вы будете встречать на протяжении всего праздника. И не одного. – Владлен усмехнулся.

– Да мы уже встретили одного у входа…

Анжела ударила мужа под столом. Тот не отреагировал, а продолжал смотреть на начальника жены.

Влад не совсем понял, о ком он. Встреча с говорящей лошадью и поощрение ее стодолларовой купюрой вылетели из головы. Он кивнул и улыбнулся из вежливости.

– Ну, располагайтесь удобней. Раз клоунов вы уже видели, ждите «Краски». Там такие… – Владлен Маркович повернулся к Максиму и поднял руки к груди, показывая женский бюст. – Максим меня понял. Ну, если что, я там, у сцены. – Мужчина развернулся и пошел по залу, отвечая на рукопожатия и кивки подчиненных.

– Что он тебе показал? – спросила Анжела.

– Ограниченность ума. – И Максим повторил жест Толстоганова.

Глава 2

«Надо же, никогда бы не подумал, – удивлялся Владлен Маркович, подходя к столику. – Да она красавица. А я и не замечал. Какие формы!»

Он вспомнил глубокое декольте. Сегодня не получится – она с мужем. А вот в понедельник, так сказать, в рабочей обстановке… Она не устоит. Никто еще не устоял.

Влад обвел взглядом приглашенных. Бесконечная череда любовниц и любовников с вожделением поглядывали на него. Они ему были неинтересны. Как только они попадали в койку с Владом, а их трусы – в «Зал славы», интерес Толстоганова к ним пропадал.

Анжела. Надо же, серая мышка. Золушка. Влад еще больше почувствовал себя принцем. Он знал: если она начнет ломаться, то это его еще больше раззадорит. Что-то подобное он испытал, когда впервые переспал с молодым парнем. Влад подцепил его на заправке. На собственной заправке! Прыщавый педик с золотой жопой принес какие-то книги. Слово за слово, и он едет в «Хаммере» к Владлену домой. Влад не чувствовал такого возбуждения давно, но все было как-то не так. Неправильно, что ли? Конечно, не сказать, что ему не понравилось. Даже напротив – его возбуждала одна мысль о том, что перед ним готовы раздвинуть ноги не только женщины. Но все равно он считал, что это неправильно. Эта самая неправильность его возбуждала, заставляла почувствовать себя не таким, как все.

Поэтому, когда ему нужно было расслабиться, он всегда звонил Паше. Тот лучше самой искусной любовницы мог помочь ему забыться. Он бы до сих пор ему названивал, но всему приходит конец. Родители мальчонки узнали об их невинном увлечении. Вот тогда-то та часть тела, которая так притягательно действовала на Владлена Марковича, у паршивца вмиг превратилась в золотую. Оказалось, мальцу едва пятнадцать стукнуло. Вот и пришлось расстаться с новеньким «БМВ» и трехкомнатной квартирой, хоть и не московской, но все же. В Салимове тоже начали строить приличные дома. В одном таком, прозванном в народе Замком за его схожесть со средневековым строением, Владлен и купил квартиру. Как знал. Купил – и отдал. Суки, чтоб вас всех!

Теперь он аккуратен в связях. Нет, он мог, конечно, напугать их, заплатить адвокатам – да, в конце концов, даже судьям, – но ему не нужна была огласка. Такой видный человек – и гомосексуалист. Да еще и педофил, мать его!

У нас тут не Америка и не Англия. И он не Элтон Джон и не Джордж Майкл. Маму бы кондрашка хватила. Ее раздражало хоть какое-нибудь упоминание о сексуальных меньшинствах. «Эти пидарасы скоро весь мир захватят!» – выкрикивала она из спальни после просмотра очередного шоу. Узнай она, что ее сын засунул свою хреновину в представителя того же пола… да она бы хер ему оторвала и сожрать заставила. Общественное мнение – ничто по сравнению с гневом любящей матери.

«Надо завязывать с экспериментами. Анжелочка будет последней. Ну, или одной из последних».

Влад улыбнулся. Он напомнил сам себе конченого алкаша, говорящего перед налитым стаканом: «Ну, все, этот последний – и завязываю». А потом надирается и забывает, какой из стаканов последний.

Нет, надо жениться. Женюсь! Порадую старушку-мать.

* * *

Праздник так себе. «Краски» немного приукрасили его, и только. Макс хохотнул каламбуру, образовавшемуся в голове. Он был пьян. Поводов тому три. Да ни один человек на этой годовщине не имел столько поводов напиться и забыться.

Первое – это, конечно, то, что их всех собрали здесь, то есть сам юбилей сети магазинов «Семья». Второе, не менее важное событие: к нему клеилась подруга Анжелы, Леся. Нет, она красивая девушка, и слова «не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки» – не о ней. Но, но, но… Но он любил свою Анжелу.

А вот третий повод… А третий повод сейчас веселится с Владленом и хорьком Игорем. То ли Анжела насмотрелась на его откровенные танцы, то ли еще что… Макс решил, что обязательно это выяснит. Сейчас выпьет еще и выяснит. Он посмотрел по сторонам. Столика через три сидела девушка со странной прической. Сотни мелких косичек ниспадали на обнаженные плечи. Она улыбнулась и подмигнула ему.

Максим вспомнил девушку. Она работала в магазине, в котором Анжела была управляющей. Точно, старший кассир. Красивая, экстравагантная. Необычная дама. Макс подмигнул ей в ответ и отвернулся. Посмотрел в окно. Уже стемнело. Фонари заливали стоянку желтым светом.

– Привет.

Макс подпрыгнул. Повернулся. Старший кассир с узбекскими косичками сидела напротив с пустым бокалом.

– Вы не поделитесь вином? А то на нашем столике закончилось. Официанты что-то совсем не следят за столами.

– Обычно так намекают на завершение банкета. – Макс взял бутылку и налил в подставленный бокал.

– Но банкет ведь можно продолжить. – Пауза. – В другом месте.

– Я женат, – сухо сказал Максим и снова повернулся к окну.

– Но я же тебе не жениться на себе предлагаю. – Женщина взяла его за руку.

«А почему бы и нет, черт возьми! Кому-то там весело, а я что, хуже, что ли?!»

– Нет, спасибо. С меня на сегодня хватит банкетов. – Максим встал, допил вино и пошел к выходу.

* * *

Не сдержался, черт побери! Захотел подержать ее, так сказать, в руках. Владлену было интересно, поймет ли он (когда будет танцевать с Анжелой), в каких она трусиках. Не понял. А потом втянулся. Пригласил ее за столик у сцены.

Удивительное дело, на что идут самые верные жены, когда узнают об измене драгоценных мужей. Все, как одна, мстят. Только у каждой свое понимание мести. Одна отрежет любимому то, чем, собственно, он и изменил. Другая лишит всех сбережений. Ну а третья изменит сама. Мол, смотри, гад, то же самое чувствовала и я, когда ты пристраивал свою кочерыжку.

По мнению Влада, Анжелочка, конечно же, способна на все три способа мести, но третий метод ей ближе. Это немного облегчало намеченный путь Владлена. Да и мужик ее не так уж дорожит ею. Вон сидит, вино хлещет. Владлен Маркович перевел взгляд. К столику Максима подошла Элла. Хорошая девочка. Ее красные ажурные трусики уже были в коллекции Толстоганова. Через пару минут муж Анжелы встал и пошел к выходу.

Вот дурак! Либо он верный муж, либо дурак. Хотя Владлен почти не сомневался, что это одно и то же.

Анжела не видела, как уходит ее муж, – она сидела спиной к залу. Игорь что-то весело рассказывал ей, Владлен улыбнулся очередной хохме Игоря. Как последний оказался за его столом, Влад не заметил. Анжела их познакомила. Теперь он, похоже, не хотел уходить. У Влада даже появилось такое странное ощущение, что Игорек своими рассказами пытается произвести впечатление не на Анжелу, а на него самого.

Какой-то российский хит наконец-то затих. И на удивление меломана Владлена, заиграла волшебная мелодия «Wind of Change». Владлен Маркович протянул руку Анжеле. Та застенчиво улыбнулась и приняла приглашение. Толстоганов вывел девушку на сцену. Музыка нежно ласкала слух. Влад слегка опустил ладонь ниже талии Анжелы. Либо девушка, разгоряченная спиртным, не замечала поползновений начальника, либо все шло так, как и должно. В любом случае он не останавливался и его никто не останавливал. Пока.

* * *

Макс подошел к гардеробу. Старик в униформе сидел и дремал.

– Отец, а ты почему не танцуешь?

Гардеробщик встрепенулся и, уловив суть вопроса, хмыкнул:

– Оттанцевал я свое. Еще в сорок третьем. Осколок по ноге гуляет. Так теперь вот боюсь, чтоб в танце он из неприглядного места не выскочил на радость буржуям. Хе-хе-хе.

В зале заиграла одна из композиций «The Scorpions». Макс, все еще улыбаясь шутке старика, повернулся на звуки музыки. Нравилась ему эта песня.

«Почему я вообще собрался уходить? Ведь еще не все выпито!»

Максим развернулся и, пошатываясь, вошел в бывший актовый зал бывшего Дворца культуры. Окинул быстрым и, к его сожалению, уже мутным взглядом танцующие пары. Посмотрел на столик, за которым еще пять минут назад сидели его жена и пара претендентов на взбучку. Ничего, кроме пустых стульев, его нетрезвый взор там не различил. Он медленно, спотыкаясь о каждую ступеньку, будто мысленно поднимался туда, перевел взгляд на сцену.

Ноги понеслись раньше, чем мозг сообразил, что происходит. Макс влетел на сцену; словно шар в боулинге, он смел всех на пути. Подбежал к Анжеле, отбросил ее и правым прямым отправил Владлена Марковича в легкий нокдаун. Все затихли, кто-то даже выключил музыку. Врубили свет, тем самым притупив раздражение от мигающей светомузыки.

Игорь, злобный хорек, не знал, что ему делать. Либо бежать лизать задницу несправедливо обиженному начальнику, либо броситься на разъяренного Максима. Ох как хотелось разорваться и вдвойне обеспечить себя карьерным ростом! Он решил ограничиться выкриком нецензурных слов в сторону разбойника и хулигана, чем приблизил свою встречу с прекрасным. Макс ударил левой, и Игорь упал к ногам встающего Владлена. Тот не стал раздумывать, что ему делать – просто переступил через назойливого подчиненного.

Анжела подбежала к Максиму и начала выпихивать его к выходу.

– Ты что делаешь?! – закричала она.

Макс молча отступил.

– Ну, что вы замерли? – Голос Владлена вернул всех на землю. – Вы что, пришли сюда смотреть, как вашего начальника бьют? Перебрал парень. С кем не бывает? Продолжаем веселиться.

Голос Влада сменился музыкой. Макс прошел в гардеробную и взял куртку. Фронтовик всхрапнул и проснулся.

– Что сынок, уходишь?

– Да, батя, у меня, похоже, тоже осколок. Только в сердце.

Старик понимающе кивнул и увидел у входа девушку. Она плакала. Когда парень молча вышел на улицу, девушка побежала к туалету.

– Молодежь, – сказал старик и, устроившись удобней, снова захрапел.

* * *

Макс не понимал действий жены. Мало того, что она позволяла шарить этой обезьяне по собственной заднице, так она еще и заступается за него! Где справедливость?!

Бабурин подошел к ларьку, где было практически все, что нужно ночному посетителю. А нужно Максу было только одного – продолжения банкета. Он взял две бутылки пива и за ларьком повернул на улицу Кирова. Вдруг из темноты ему навстречу выбежала огромная собака. Он плохо разбирался в породах, но, судя по тому, что псина бросилась на него молча, без лая, она принадлежала к одной из бойцовых пород. Питбуль, или бультерьер, прыгнул и на мгновение замер у лица Бабурина. Потом кто-то затянул собаку в темноту. Максим снова начал дышать. Испуг еще не ушел, но уже появилась ярость. Из темноты вышел крупный мужчина. Он держал своего питомца за ошейник. Животное, не оставив надежд поужинать лицом припозднившегося путника, рвалось в сторону Макса.

– Ты бы своей псине намордник надел, – предложил Максим и боком начал обходить хозяина с непокорной собакой.

– Я щас тебе намордник надену, забулдыга херов! – Здоровяк развернулся и потащил пса в сторону ДК.

Ярость нарастала.

– Послушай, ты почему так себя ведешь? – спокойно спросил Бабурин, а внутри все тряслось.

– Слышь, ты, алкаш, я сейчас спущу на тебя Кинга и скажу, что это ты напал на меня. Я понятно излагаю? – Мужчина улыбнулся, и Максим вдруг заметил сходство между хозяином и собакой.

Несмотря на закипающую все сильнее ярость, Бабурин продолжал мыслить здраво. Набросься он с кулаками на этого амбала, Кинг порвет его. Аскер как-то рассказал Максиму о страшном оружии бойцовых собак. Давление сжатия челюстей такое, что этот самый Кинг с легкостью раздробит несколько костей в теле Бабурина. Так что если Максим и выживет, то останется калекой. Даже если бы сейчас здоровяк оказался один, то это мало чем помогло бы Бабурину в борьбе с ним. Поэтому оставалось только одно – вступить в словесную перепалку, которая, если начистоту, могла закончиться не в пользу Макса.

– Тебя сожрет собственная злость! – проговорил Максим.

– Что ты сказал?! – На мгновение Бабурину показалось, что мужчина спустит пса, но тот поднял свободную руку и покрутил пальцем у виска. – Чокнутый. – Дернул Кинга и потащил его подальше от этого полоумного.

Максим не спешил поворачиваться спиной. Он выждал, когда здоровяк с псом скроются из поля зрения, и только тогда отправился своей дорогой. Пройдя метров десять, услышал шум двигателя. К нему приближалась машина. Макс отошел к обочине. Синяя «десятка» остановилась, и в окно выглянула красивая девушка с узбекскими косичками.

– Ну, что, Максим, мое предложение еще в силе. – Элла открыла дверь и подвинулась в глубь салона.

Макса, ввиду сложившихся обстоятельств, долго уговаривать не пришлось. Он плюхнулся рядом и закрыл дверь.

– Ну, как ты, боевик? Бить меня больше не будешь? – К Максиму повернулся водитель. Это был Игорь. – Ты уж извини, что я орать там начал…

– Ага, ты тоже не обижайся. Ко мне в таких случаях на расстояние вытянутой руки подходить нельзя. – Макс открыл бутылку пива и отдал Элле, вторую оставил себе.

– А больше пива нет?

Тут Максим увидел, что на переднем пассажирском кресле тоже сидит парень. Молодой, но очень хочет выглядеть как можно старше. Большие баки на его еще детском лице были так же уместны, как водоросли в ванной.

– Познакомьтесь, Максим, это Паша. Паша, это Максим. – Элла глотнула пива.

Макс кивнул и молча отдал свою бутылку.

– Давай, Игорек, ко мне, – мурлыкнула Элла. – Там у меня и коньяк, и вино. Разве что только пива нет.

– Мы можем вернуться к палатке… – предложил Максим.

– Нет. Игорек, давай ко мне.

Максим забрал свою бутылку назад и глотнул пива. Бугай и Кинг вылетели из головы.

Квартира была небольшая, но уютная. С порога можно было понять, что у хозяйки есть вкус, но совершенно нет времени на то, чтобы прибраться в квартире. Максу было наплевать, что происходит у Эллы в ее жилище. Он хотел выпить. Да и вкус, собственно говоря, его интересовал только один. Вкус спиртного.

Элла принесла из кухни десертную тарелочку с нарезанным лимоном и поставила на сервировочный столик. Судя по тому, что Игорек быстро сориентировался в женских апартаментах, он был здесь не в первый раз. Он включил музыкальный центр. Мелодия нежно полилась из динамиков. Игорь подошел к Элле и потянул ее за руку на себя. Женщина вывернулась и подошла к бару. Достала бутылку коньяка и подала Максиму.

– Будь как дома. – Она развернулась и в танце пошла к пляшущему в одиночку Игорю.

Макс разлил по стопкам и посмотрел на Павла. Тот тоже смотрел на него. Макс поднял рюмку и хотел предложить парню. Паша вдруг подмигнул ему и улыбнулся. Максим от неожиданности не стал предлагать, а выпил сам.

Ерунда какая-то. Максу еще в машине показалось, что у парня выходки не совсем мужские. Вернее, совсем не мужские. Будто паренек неумело пародирует поведение девушки. Нескромной такой девушки.

– Привет.

Давно не виделись. Пока Максим размышлял, стоит ему выпить с этим пародистом или нет, Паша подсел к нему.

– Нальешь даме?

Макс поперхнулся. Посмотрел на Павла. Перевел взгляд на Эллу. Она и не собиралась возвращаться к столу. Дискотека восьмидесятых полностью захватила ее. Значит, все правильно. Раз Элла там, а Макс – мужчина, то Паша попросил налить себе. Вечер перестает быть томным.

Максим налил. Даме так даме. В конце концов, в мире равноправие. Если парень хочет покривляться, ему никто не может помешать.

– А давай на брудершафт, – предложил Павел.

Вот тут уже Максим задумался. Этот обряд, приводимый в исполнение в основном уже в нетрезвом состоянии, нес в себе не только дальнейшее фамильярное обращение друг к другу, но и поцелуй. Поэтому-то он (обряд) и предлагается подвыпившими мужчинами малознакомым симпатичным девушкам. Бывало и наоборот. Но такое?! Услышать подобное предложение от парня… Пусть кривляющегося и вообразившего себя дамой, но все-таки парня. Это даже пьяного в стельку заставит задуматься.

Несмотря на продолжительные раздумья, Макс ответил коротко:

– Нет!

– Ну, тогда за любовь.

Макс кивнул и залпом выпил, проигнорировав протянутую руку с рюмкой Павла. Тот пожал плечами и сделал небольшой глоток.

Мелодии сменяли друг друга. Элла и Игорь подбегали к столику, выпивали и снова пускались в пляс. Макс с опаской поглядывал на Пашу. Тот словно и не замечал косых взглядов собутыльника; сидя, он двигался в такт музыке.

– Я слышал, ты сегодня Владику нос разбил?

– Нет, просто мы с ним не поняли друг друга.

– И правильно. А я смотрю, Игорь в машину садится. Ну, я к нему на хвост. Элла мне и рассказала, что ты… Ну, не именно ты… То есть ты, конечно. Ну, в общем, правильно. Многие хотели его побить, но ты же знаешь… – Павел замолчал. А Максим не знал.

– Ты знаешь, он бросил меня. Поделом ему. – Парень-дама подвинулся ближе к Максиму. – Ты такой мужественный. Волосатик.

Макс посмотрел на свою грудь – ворот рубахи расстегнут, и волосы торчат из образовавшейся прорехи.

– Не надо, не закрывай. Я так люблю волосатиков. – Паша засунул свою руку за ворот Максима. – Волосатик.

Макс, будто ошпаренный, вскочил с дивана и, не оборачиваясь, подошел к книжному стеллажу, разделявшему комнату на две неравные части. Взял в руки первую попавшуюся книгу и начал листать ее.

«Сначала лапают мою жену, теперь меня. Удивительно чудный вечер».

Макс искоса взглянул на Пашу. Парень встал и пошел к танцующим. Ну, слава всем святым! Протянул руку, чтобы поставить том на место, но посмотрел на обложку. Книга заинтересовала его.

– Увлекаешься?

Макс повернулся. К нему подошла Элла, подала ему рюмку. Они чокнулись и выпили.

– Так ты не ответил.

– Да. Все, что связано с НЛО, привидениями и всякой нечистью, может заинтересовать меня.

– В этой книге вряд ли ты прочтешь о привидениях, но… На самом деле я ничего не поняла из того, что прочитала. Хочешь, возьми ее себе.

– С удовольствием.

– Дай-ка на минутку. – Элла взяла книгу и открыла. Достала из стакана на одной из полок авторучку и написала на первой странице: «Чудес не бывает. Элла».

Фраза всплыла сама собой. Откуда? Да, скорее всего, из этой же книги.

– Держи.

Макс прочитал.

– Могу с тобой не согласиться. Хотя давай поговорим, когда я прочту ее.

– Ловлю на слове.

Образовалась неловкая пауза. Макс подумал, что такие паузы бывают в любовных фильмах перед поцелуем.

– Спасибо. Я, наверное, пойду?

– Наверное.

Музыкальный центр, будто чувствовал ситуацию в комнате, воспроизвел медленную композицию. Вот под этот медляк Элла и довела Максима до двери.

– Пока.

– Пока. – Элла улыбнулась.

Перед тем как девушка закрыла дверь, Макс увидел в зеркале отражение происходящего в комнате. Игорь и Паша целовались. Максим понял, что Павел не кривлялся.

Возможно, чудес не бывает, а вот дерьма – полные закрома.

* * *

Руслан Сергеевич Бугаев среди друзей звался гордым именем Бугай и на свое данное при рождении имя практически не отзывался – поэтому, когда кто-то из парней окликнул его, он даже и не повернулся. Бугай знал, что его ждут дома. И каким бы он ни пришел, его примут. По крайней мере, Руслан так думал, а Верка, его жена, ничего не делала, чтобы разубедить его в этом.

После встречи с чокнутым прохожим Бугаев решил напиться. Он не хотел себе признаваться в этом, но испугался того мужчину. Человек, который прет на тебя, зная, что вряд ли останется в живых, либо бессмертный, либо чокнутый. В любом случае, кем бы ни оказался тот прохожий, Руслан проникся к нему уважением и просто ушел. На самом деле никакого уважения не было. Четырехкратный чемпион города и трехкратный чемпион республики по вольной борьбе Руслан Бугаев не испытывал подобных чувств ни к кому, кроме себя. Там, на темной улице, несмотря на разницу в весовой категории и наличие собаки, которой только скажи «фас», Бугай струсил. Он испугался пьяного дрища только из-за того, что тот на него как-то странно посмотрел и сказал какую-то хрень. Что-то типа: «Кто-то сожрет тебя».

«Тебя сожрет собственная злость!» – вот что он сказал.

Даже Кинг, почувствовав неуверенность (трусость) хозяина, стал вести себя странно. Едва войдя в дом, пес пошел и лег на свой коврик. Бугай, ни слова не сказав жене, снова ушел. Обзвонил друзей и назначил место встречи. Ему не хотелось излить душу, нет. Бугаю хотелось залить в себе труса, которым, по сути, он был всегда. Только занятия спортом, бойцовые псы, друзья и наличие денег, за которые можно все купить, сделали из него храбреца. Как оказалось, ненадолго. Он возненавидел случайного прохожего, напомнившего Руслану, кто он на самом деле.

Бугаев боялся всего. Высоты, воды, темноты, одиночества, крыс, змей, волков, пауков… Список можно продолжать бесконечно, но один из страхов был самым сильным. Собаки. Да, да, собаки. В детстве его дважды кусали бродячие псы, и эти случаи, разумеется, оставили не только шрамы на коже, но и душевные раны, которые порой открывались и кровоточили. Кинг был бальзамом на эти раны. Бугаев купил его не для защиты от людей. Его питбуль с легкостью мог порвать свору шавок, подобных тем, из детства. То есть, по сути, от одного страха он все-таки избавился. Ну, или затушил его.

Был еще один страх. Нет, таковым его Руслан не считал – так, комплекс. Знай Бугаев значение этого слова в психологии, он бы и о нем думал с содроганием. Ему еще ко всем его страхам комплекса неполноценности не хватало. Несмотря на то что ему нет равных в борьбе – по крайней мере, в этом городе, – Руслан боялся драк один на один. Ему всегда нужна была поддержка, болельщики, так сказать. Может, этот комплекс появился за годы тренировок, он не знал; но сейчас Руслан по-другому не умел. Если конфликта было не избежать (Бугаев просто притягивал их к себе), он тут же начинал обзванивать друзей, и тогда… Впрочем, зачастую заключительная часть шоу отменялась – оппонент включал «заднюю», и Бугай, припугнув его для пущей острастки, уходил победителем. Сегодняшний вечер стал исключением. Этот долбанутый посмотрел на Руслана, пронзив его глазами-иголками насквозь. Бугай почувствовал себя незащищенным, будто его раздели, избили и собирались скормить бродячим собакам. Самое главное, что он в тот злополучный момент был без друзей и на поводке у него сидел не беспощадный бойцовый пес, а пластмассовая собачка с вращающимися глазами.

Уже к часу ночи Руслан Бугаев забыл о своей обиде. Он снова был грозой слабых и другом сильных. Он забыл о том человеке, который посмел посмотреть на него и сказать что-то непонятное. Руслан веселился, заказывал водку и музыку, приставал к женщинам и, перекрикивая певцов, горлопанил «Владимирский централ». В общем, та же программа, что и практически каждый вечер. Но часам к трем Бугай напился. Он встал, подошел к бару и расплатился, не забыв оставить «на чай», потом молча, не прощаясь с друзьями, пошел к выходу.

– Эй, Бугай! Ты куда? – крикнул кто-то из парней.

Руслан уже не понимал, кто кричит. Он даже смутно представлял, где находится. Какая-то сила (в таких случаях это называется: добираться на автопилоте) тянула его домой. Пусть не самым коротким путем, но все же домой. Бугаев вышел из кафе, прошелся по асфальтированной дорожке, остановился у кустарника, пошатнулся и упал. Кто-то снова окликнул его. Он встал и махнул рукой. Парни засмеялись. Выйдя на аллею, Бугай, вместо того, чтобы пойти по дороге вдоль парка, вошел в него.

Руслан осмотрелся. Паника зарождалась в его охмелевшем мозгу. Он перестал слышать голоса людей и шум машин, будто ему в уши вложили ватные пробки. Бугаев побежал. Ветки больно хлестали по лицу. Вокруг темно хоть глаз коли. Он бежал наугад, положившись только на внутренний компас. Впереди показался свет. Когда он снова вышел к кафе вместо двухэтажных домов поселка, он понял – внутренний компас сломался.

Откуда взялся мужик с большой черной собакой, Бугаев не понял и, когда они двинулись на него, буквально остолбенел. По мере того как Бугай понимал, кто перед ним, легче не становилось. За секунду до того, как зубы пса сомкнулись на горле Руслана Сергеевича Бугаева, он понял, что перед ним тот самый чокнутый прохожий.

* * *

Зеленая черепаха, вышедшая с конвейера с гордым названием «Жигули ВАЗ-2105», издавая громкий рев, ползла по проселочной дороге. Макс сидел за рулем и думал о вчерашнем происшествии. Нехорошо получилось. Перебрал, да еще этот козел руки распускать стал. Вот и получил по морде. Надо было еще…

– Максим, Максим!

Бабурин вздрогнул и посмотрел на пассажирское сиденье. Нина Федоровна бросила на него вопросительный взгляд и снова повернулась назад.

– А?

– Я говорю: мы в шесть за ними заедем.

Макс посмотрел в зеркало заднего вида. Женщина и мужчина глупо улыбались ему. Несмотря на то что Максим вчера пил, он почувствовал запах перегара от пассажиров. Где их теща только нашла? Работники. Где бы она их ни нашла, пользы от них куда больше, чем от самого Максима. Егор, брат Анжелы, неисправимый лодырь, тесть с радикулитом слег; ну, а Макс… А Макс решил, что за удовольствие иметь дачный участок лучше расплачиваться наличными, чем собственным здоровьем. Голова еще болела, да и подташнивало слегка. Отлежаться бы. Он непременно так и сделал бы, если бы Анжелка не начала пилить его за вчерашнее. Спасибо любимой теще – позвала на дачу.

– Думаю, что да. А вы управитесь до шести? – обратился Максим к пассажирам. Те закивали, продолжая блаженно улыбаться.

«Хреново им, наверное, – подумал Макс и еще раз взглянул в зеркало. – Точно, хреново. Рожи перекосило. Мне сейчас так же было бы. Но, к счастью, у меня стаж не тот, и таблетка «Антипохмелина» мне еще пока помогает».