Текст книги "История моего рода. Издание второе с дополнениями и изменениями"

Старший сын прадеда – Василега Матвей Иванович

Старший сын прадеда Василега Матвей Иванович предположительно родился в период с 1880 по 1885 год. Это достаточно точно можно предположить исходя из даты рождения его сына – Захара Матвеевича 1904 года рождения.

О жизни Матвея Ивановича, к сожалению, никаких сведений не сохранилось. Его сын Захар Матвеевич был участником Великой Отечественной войны, с фронта вернулся живым. В честь сороковой годовщины Победы, его наградили Орденом Отечественной войны II степени.

Проживал Захар Матвеевич с семьёй, сначала на подворье своего отца Матвея Ивановича, на улице, которая сейчас называется Степной, а в 1964 году переехал на ту часть улицы Первомайской, которая в народе называется «Старовершиной».

Я хорошо помню и Захара Матвеевича, и его жену – бабушку Веру. Они всегда очень по-доброму относились к моим родителям и к нам с сестрой.

У Захара Матвеевича было трое детей – сын Михаил Захарович 1925 года рождения, дочь Валентина Захаровна 1936 года рождения и сын Николай Захарович 1939 года рождения. О судьбе Михаила Захаровича мне ничего не известно, знаю о том, что Николай Захарович, после возвращения из армии, уехал жить в город Волгоград, там и проживал. Валентина Захаровна училась в школе вместе с моей мамой, они были подругами, думаю, что именно через неё познакомились мои родители. Жила она где-то недалеко от станицы Ловлинской, часто приезжала навещать своих родителей.

Мои родители поддерживали связь и с Николаем, и Валентиной. К сожалению, новых сведений о Николае Захаровиче и Валентине Захаровне разыскать не удалось.

Второй сын прадеда – Василега Николай Иванович

Василега Николай Иванович родился в 1893 году в станице Ловлинской. Участник Гражданской войны, боец Красной Армии. В марте 1920 года в бою с деникинцами под городом Екатеринодаром был ранен.

После женитьбы Николая, отец – Иван Яковлевич купил ему дом и земельный надел рядом со старшим братом Матвеем Ивановичем на улице Степной. Жену Николая Ивановича звали Ефросиньей 1896 года рождения, в девичестве Кравцова.

Своих детей у них не было, но они вырастили и воспитывали детей моего деда Пантелея Ивановича, пока он находился в местах заключения. А самую младшую его дочь – Валентину они воспитывали до её замужества. Я хорошо помню и деда Николая, и бабушку Фросю (так мы её называли). Часто ходил к ним в гости.

Со своим братом Пантелеем Ивановичем Николай Иванович поддерживал хорошие отношения, а их жены дружили. Показателен такой факт – перед смертью, моя бабушка Мария Моисеевна завещала, чтобы её похоронили рядом с «нянькой», так она называла свою подругу – жену Николая Ивановича – Ефросинью.

Николай Иванович был среднего роста, худощавым. Характер у него был спокойный и доброжелательный. Он был рассудительным человеком, пользовался авторитетом и уважением у своих младших братьев, других родственников и соседей.

Здоровье у него было слабым, видимо сказывалось ранение, поэтому он часто болел,

У Николая Ивановича был хороший сад, он любил заниматься им, постоянно экспериментировал с фруктовыми деревьями. Помню, как он делал прививки разных сортов и даже разных фруктовых деревьев на одном дереве. Получалось, что на одной яблоне росли разные яблоки и даже груши. Был у него и хороший виноградник, до сих пор сохранился куст винограда во дворе дома моего отца – его посадили от чубука, взятого из сада деда Николая.

Николай Иванович умер в 1965 году. Бабушка Ефросинья пережила своего мужа на двадцать четыре года и умерла в 1989 году.

Похоронены они на Ловлинском кладбище, в том месте, где похоронены все родственники рода Василега.

Младший сын прадеда – Василега Федот Иванович

Василега Федот Иванович родился в станице Ловлинской в 1906 году и был четвёртым ребёнком в семье прадеда. Был женат, жену звали Прасковья.

Участвовал в Великой Отечественной войне с сентября 1943 по май 1945 года. Воевал в составе 121 Краснознамённого пластунского полка 9-й пластунской стрелковой Краснодарской Краснознамённой ордена Красной Звезды дивизии имени ЦИК ССР Грузии 1 Украинского фронта. В боях за Тамань и Крым эта дивизия показала настолько высокие боевые качества, что была взята под контроль Ставкой ВГК и использовалась только по указаниям Ставки и Генштаба.

В феврале 1945 года в бою за город Рыбник Федот Иванович из противотанкового ружья уничтожил вражеский пулемёт противника, тем самым обеспечил возможность для наступления нашей пехоте, был награжден медалью «За отвагу». После войны работал в колхозе механизатором.

Семья Федота Ивановича жила на той же улице, где жил его отец и брат (современная улица Первомайская). У Федота Ивановича и Прасковьи было двое детей – дочь Вера Федотовна 1926 года рождения и сын Федор Федотович 1936 года рождения.

Дочь Вера Федотовна была за мужем за Кашириным Михаилом Петровичем, 1925 года рождения. Михаил Петрович участвовал в Великой Отечественной войне, был награжден Орденом Красной Звезды, Орденом Славы, Орденом Отечественной войны.

Вера Федотовна с мужем жили в станице Ловлинской, сначала рядом с родителями, а в конце шестидесятых годов переехали в центр станицы. В их семье родились две дочери – Валентина Михайловна 1950 года рождения и Антонина Михайловна 1956 года рождения.

Валентина была замужем за Резниченко Дмитрием Алексеевичем, офицером-танкистом. В браке у них родилась дочь. В настоящее время Валентина вдова, проживает в Ловлинской.

У Антонины двое сыновей – Михаил и Дмитрий. Один из сыновей Антонины погиб от несчастного случая на производстве. В 2021 году Антонина умерла.

Сын Фёдор Федотович 1937 года рождения был женат на Берко Татьяне Петровне 1939 года рождения. У них родились две дочери: Алла – 1960 года рождения и Елена 1969 года рождения. Жили они, сначала в Ловлинской, вместе с родителями, затем переехали в станицу Тбилисскую. У Аллы родились три дочери: Ирина – 1980, Ольга – 1985 и Юлия – 1988 года рождения. У Елены сын – Аркадий – 1988 года рождения. Фёдора Федотовича уже нет в живых.

Отношения у Федота Ивановича с моим дедом были неважные, общались они довольно редко, хотя жили на одной улице недалеко друг от друга. Федот Иванович был среднего роста, крепкого телосложения. По характеру резок, порой груб. На этой почве в их семье часто возникали скандалы, о которых было слышно всем соседям.

С нашей семьёй он практически не общался, во всяком случае, я этого не помню и мне об этом ничего не известно. Умер Федот Иванович в 1993 году, похоронен рядом с могилами наших предков.

Дочь прадеда – Василега (Ватутина) Анастасия Ивановна

Василега Анастасия Ивановна родилась в 1909 году и была шестым, самым младшим ребёнком в семье. До замужества жила с родителями. Вышла замуж за Ватутина Петра и переехала в совхоз «Кубань» Кавказского района.

В браке у них родились трое детей – дочери: Дарья 1932, Раиса 1938 и сын Николай 1945 года рождения. Старшая дочь Дарья Петровна вышла замуж за Петра Крикавцова, жили и работали они в совхозе «Кубань». В браке у них родились две дочери: Татьяна и Ольга. Татьяна 1954 года рождения, получила высшее образование и вышла замуж за своего сокурсника. После окончания института они с мужем уехали работать в Ростов-на-Дону. Ольга 1956 года рождения, вышла замуж за выпускника военного училища в Харькове. Дальнейшая её судьба, к сожалению, мне не известна.

Вся трудовая деятельность младшей дочери – Раисы Петровны прошла в совхозе «Кубань». В 1958 году в браке у неё родилась дочь Ирина, к сожалению, в настоящее время о её судьбе я ничего не знаю.

Сын Анастасии Ивановны – Николай, после окончания средней школы, поступил в Высшее военно-морское училище имени Нахимова в городе Севастополе. В 1965 году, находясь в каникулярном отпуске после 4-го курса, в результате несчастного случая погиб на реке Кубань. Похоронили его на кладбище центрального отделения совхоза «Кубань». Анастасия Ивановна очень гордилась своим сыном, каждый раз при встрече, она много рассказывала мне о нём. А когда я уже служил на флоте и приехал к ней в гости в морской форме – она долго плакала и от радости, и от горя.

С бабушкой Анастасией наша семья поддерживала очень хорошие отношения. Она была добрым и светлым человеком, часто приезжала в гости к нам, а мы ездили к ней. Отделение совхоза «Кубань» находится на левом берегу реки Кубани, и для того, чтобы туда попасть из Ловлинской, нужно было ехать через станицу Тбилисскую на автобусе. В станице Казанской работала паромная переправа через реку Кубань, в совхоз «Кубань» можно было добраться и на нём. Мы с отцом неоднократно ездили на мотоцикле через эту переправу, было необычно и интересно. Анастасия Ивановна умерла в 1995 году, похоронена на кладбище центрального отделения совхоза «Кубань», рядом с могилой мужа и своего сына Николая.

Третий сын прадеда – Василега Пантелей Иванович (мой дед)

Василега Пантелей Иванович, родился в июле 1903 года в станице Ловлинской. Пантелей Иванович был третьим ребенком в семье. Окончил два класса Ловлинской церковно-приходской школы. В детстве рано приобщился к труду – вместе с братьями помогал отцу по хозяйству. До коллективизации семья вела хозяйство единолично.

В начале двадцатых годов дед женился, его избранницей стала Коханная Анна Алексеевна, уроженка хутора Терско-Каламбетский Тбилисского района. В браке у них родились шестеро детей – четверо сыновей: Иван 1925, Михаил 1928, Алексей 1930, Федот 1932 года рождения и две дочери – Нина 1936 и Валентина 1939 года рождения. К сожалению, младший сын Федот умер в младенчестве во время голода в 1932 году.

В довоенные годы дед работал в колхозе на разных должностях – разнорабочим, мастером дорожных работ, плотником, пасечником.

С началом Великой Отечественной войны Василега Пантелей Иванович был мобилизован и направлен в действующую армию. Участвовал в боях при обороне Харькова и Ростова-на-Дону, ему было присвоено воинское звание «сержант». В одном из боев, весной 1942 года, дед получил ранение в ногу и был направлен в госпиталь, который находился в станице Невинномысской. После излечения его отправили в 46 запасный стрелковый полк 15 запасной стрелковой бригады Закавказского фронта, дислоцировавшийся на тот момент в городе Кизляре. Оттуда, 12 июня 1942 года, в составе маршевой роты, он убыл на фронт.

В это время бои шли на Харьковском направлении. В результате окружения и последующего уничтожения крупных сил Красной Армии под Харьковом, оборона советских войск Южного и Юго-Западного фронтов была кардинально ослаблена. Пользуясь этим, немецкое командование начало успешно развивать стратегическое наступление по двум направлениям – на Кавказ и на Волгу. На направлении главных ударов противник добился значительного превосходства в силах – более чем в десять раз. В конце июня на фронте от Курска до Таганрога стояли изготовившиеся к бою пять полностью укомплектованных, хорошо оснащенных германских армий.

В конце июня 1942 года немцы заняли правобережье Воронежа. Их 4-я танковая армия стремительно двинулась на Ростов, громя по пути отступающие части Юго-Западного фронта. Только пленными РККА потеряла здесь более двухсот тысяч человек. Двадцать третьего июля Ростов-на-Дону пал – путь на Кавказ для фашистов был открыт.

После того, как немцы захватили Ростов-на-Дону, в последнюю неделю июля 1942 года на южном фронте произошли события, оказавшие огромное влияние на судьбу всего Северного Кавказа. Под непрерывными ударами немецких войск остатки армий разбитого Южного фронта быстро отходили за Дон. Но и здесь они не успевали привести себя в порядок и организовать прочную оборону. К тому же, в предыдущих боях были потеряны все танки и артиллерия. Если в составе немецкой группы армий «А» к двадцать пятому июля насчитывалось более тысячи трёхсот танков и четырёх с половиной тысяч орудий и миномётов, то в войсках Южного фронта танков осталось всего семнадцать, а орудий – сто шестьдесят девять. В артиллерийских частях 37-й армии, вообще не осталось ни одного орудия.

Двадцать восьмого июля 1942 года командующий Южным фронтом генерал Р. Малиновский был снят с занимаемой должности. В этот же день решением Ставки Южный фронт прекратил свое существование, а его немногочисленные подразделения были переданы в состав Северо-Кавказского фронта. Отходившим частям Южного фронта командиры Северо-Кавказского фронта запрещали следовать в назначенные места сосредоточения и приказывали оставаться для обороны новых рубежей. Более того, у отступавших солдат и офицеров даже отбирали оружие и боеприпасы для укомплектования подходивших свежих соединений.

Конечно, такого рода эпизоды не способствовали укреплению морального духа бойцов и командиров. Очень красноречиво об этой ситуации говорится в докладе начальника политотдела 295 стрелковой дивизии 37 Армии старшего батальонного комиссара Титова: «…Снабжение централизованным порядком плохое. Еще до сих пор не указаны станции снабжения для получения продуктов и боеприпасов. В частях отсутствуют такие продукты как соль, табак, спички, сахар, макароны. Ощущается недостаток в боеприпасах, в частности почти отсутствуют 76мм и 45мм снаряды, мины 82мм. Мало винтпатронов. Одновременно доношу, что дивизия, начиная с 10 июля не получает газет, в настоящее время у нас также отсутствует ППС». И такое положение было по всему фронту.

В одном из боев, в июле 1942 года, уже на левом берегу Дона, Пантелей Иванович получил второе ранение и был отправлен в госпиталь. Во время очередной бомбежки их полевой госпиталь разбомбило. Тех раненых, которые могли передвигаться самостоятельно, отправили на долечивание своим ходом на юг, а куда конкретно – одному богу известно. Поскольку наши войска спешно отступали – вокруг царила паника, никому не было никакого дела до самостоятельно добирающихся раненых.

Дорога на юг пролегала совсем недалеко от дома, и дед решил по пути в госпиталь заехать домой. От железнодорожной станции Мирской до станицы Ловлинской всего-то пять километров. В то время в станице фашистов ещё не было.

В конце июля Пантелей Иванович добрался до станицы. Дома его ждала беда – жена Анна Алексеевна находилась при смерти. За несколько дней до его прибытия, она заразилась какой-то инфекцией, лечить было некому, да и не знали от чего лечить. Пролежав дома несколько дней с высокой температурой в бессознательном состоянии, она умерла. Убитый горем он, вместе с детьми, похоронил любимую жену.

Смерть жены для него оказалась страшным ударом. Он оказался в смятении, растерянности, не представлял себе, как будет жить теперь без жены. В памяти ещё были свежи воспоминая недавнего отступления, а вернее сказать, панического бегства наших войск под Ростовом.

После всего пережитого на фронте его уже трудно было чем-то испугать, он прекрасно понимал, что, если придут наши – его обвинят в дезертирстве, если придут немцы – его могут расстрелять сразу, или угнать в плен. В общем, ситуация безвыходная.

Перед ним очень остро встал вопрос, который решать нужно было срочно. Немцы уже захватили Кропоткин, Армавир, наших войск в округе не было, но не было ещё и немцев. «Что делать дальше? Искать своих, но где и как их искать с ещё незажившей раной?» Вспоминая, с какой скоростью, наступали немцы под Ростовом и как отступали наши войска после Ростова, дед понимал, что немцы не сегодня-завтра обязательно будут в станице. Больше всего у деда болела душа за детей. После смерти жены остались пятеро детей: Ивану – семнадцать лет, Михаилу – тринадцать, Алексею – одиннадцать, Нине – шесть лет, и младшей Валентине – четыре года. «Что будет с ними, если его возьмут в плен, или расстреляют? Как быть самому, когда придут немцы?» – постоянно задавал себе вопросы дед. Ни на первый, ни на второй вопрос ответа он не находил.

В станице было много мужчин такого возраста, как и он. «Что будет, то и будет! Не один я такой, если со мной самим что-либо случится, то старший брат Николай позаботится о детях» – решил он.

Немецкая оккупация застала Пантелея Ивановича в станице. В плен его не взяли, наверное, не захотели возиться с раненым. Ему предложили сотрудничать с оккупационной властью. Дед сначала отказался, но, когда комендант ему пригрозил расстрелом старшего сына, он вынужден был согласиться. Его назначили одним из старост, в станице Ловлинской.

Здесь крайне важно отметить следующее: Василега Пантелей Иванович пошёл на сотрудничество с фашистами не по идейным соображениям и не по своей воле, а вынужденно – под воздействием тяжелых жизненных обстоятельств. Для него такое сотрудничество стало тяжёлым выбором между жизнью и смертью своей и своих детей. Ни я, никто из нас – его прямых родственников, не имеем права его судить, потому что мы не были там, мы не стояли перед страшным выбором: либо смерть твоих детей, либо предательство и твоя смерть. Неизвестно, как бы поступил каждый из нас в такой ситуации.

В конце 1942 года дед женился второй раз. Его женой стала Валуйская Мария Моисеевна – дочь, раскулаченного в тысяча девятьсот тридцатом году, казака Валуйского Моисея, вернувшаяся перед войной из ссылки.

Дед прекрасно осознавал, чем ему грозит «сотрудничество» с врагом после прихода наших войск. Тем не менее, он пошёл на это. Значит, у него не было другого выхода. Об этом я говорю не для того, чтобы как-то оправдать своего деда, а ради объективной оценки его действий и ради человеческой справедливости. Простые люди видели всё это и относились с пониманием. Каждый из них мог оказаться в такой ситуации. Они не осуждали пассивную помощь немцам, тем более, если человек попадал в безвыходную ситуацию, вынужден был спасать своих детей, родных. Тем более, что никаких злодеяний в отношении своих земляков во время оккупации дед не совершал.

В феврале 1943 года, по приходу Красной Армии, деда арестовали и осудили на десять лет за сотрудничество с оккупантами. Наказание строгое, но даже за менее тяжкие преступления людей осуждали на более длительные сроки, а то и к высшей мере наказания. Значит, военный трибунал учёл все обстоятельства его деяния.

Наказание он отбывал в городе Калач-на-Дону. Срок наказания он отбыл весь – от звонка до звонка. Находясь в тюрьме, дед работал плотником, был на хорошем счету у администрации колонии.

По возвращении из мест заключения он работал в колхозе разнорабочим, плотником, пасечником. Выйдя на пенсию, подрабатывал сторожем на бахче. Дома у него была столярная мастерская, где он плотничал – делал мебель, оконные рамы, двери, бочки.

У деда дома был хороший сад, большая пасека, которой он занимался с удовольствием. Здоровье у деда было крепкое, я не помню, чтобы он чем-нибудь болел. Был высокого роста, крепкого телосложения, худощав, вынослив, по характеру – спокойный, уравновешенный человек. Я очень редко слышал, что бы он повышал голос, или на кого-то кричал и, тем более, выражался нецензурно.

К описанию его поведения в полной мере подходят слова: «Кто понял жизнь – тот не торопится». Бабушка часто его ругала за то, что он всё делал неторопливо, особенно не напрягаясь.

Пантелей Иванович много курил, любил выпить. Всю жизнь после возвращения из мест заключения он очень болезненно переживал праздник Победы. Каждый раз в этот день сильно напивался, молчал и только крепко, сжимая зубы, молчал. Всё время его мучила обида – обида за несправедливость, ведь многие односельчане на фронте даже дня не были, во время оккупации также, как и он работали в колхозе, а после окончания войны стали заслуженными людьми – ветеранами. Им почёт и уважение… А ведь он воевал, дважды был ранен и – «враг народа». Конечно, ему было обидно, поэтому и пил…

У него было какая-то особенная способность находить места, где спрятано зелье. Бабушка куда только не прятала, а он находил спрятанное спиртное. Помню такой забавный случай – бабушка сварила самогон, разлила его по банкам и решила сделать заначку – на всякий случай. Дело было ранней весной. Она подумала: «В огороде дед водку точно искать не будет, спрячу-ка я банку с самогоном в лунку на грядке с помидорами». Так и сделала. Посадила семена во все лунки, кроме той, в которой спрятала банку (чтобы знать, где потом искать), а деда заставила каждый день их поливать. Дед исправно исполнял бабушкино поручение – поливает неделю, две. Во всех лунках взошла рассада, а в одной ничего нет, «странно» – подумал он и раскопал лунку. Каково же было его удивление, когда там вместо семян он обнаружил то, что так долго искал в других местах. Естественно, банку он перепрятал, а лунку стал поливать и дальше, как ни в чем не бывало. Бабушка проверяет – всё полито, и её лунка тоже. Она спокойна, знает, что на «чёрный день» у неё есть в запасе трёхлитровая банка самогона.

Настал тот момент, когда этот самогон понадобился, то ли для дела какого-то, то ли гости пришли, не важно. Она, со спокойной совестью, идёт в огород, копает лунку и ничего там не находит. Конечно же, сразу всё поняла, ну что теперь возьмёшь с деда? Покричала на него не долго, а потом посмеялись вместе. Отношения между ними были нормальными, ворчала на него, конечно, по-стариковски, но он её называл ласково «Маня», а бабушка называла его просто «дед».

Василега Пантелей Иванович умер на девяносто четвёртом году жизни двадцатого января 1997 года, спокойно, ночью во сне. Похоронен он на кладбище в станице Ловлинской, на том месте, где похоронены все наши родственники, рядом с первой женой Анной Алексеевной. Он очень любил свою первую жену, поэтому перед смертью завещал похоронить его рядом с нею. Его сыновья Михаил и Алексей исполнили его волю.