Текст книги "Сумеречные тени. Повесть"

Виктор сидел в глубоком и широком кресле, стоявшем в углу, между двумя большими окнами его просторного массажного кабинета во втором этаже. До прихода Леры было ещё полтора часа, он мог расслабиться, неспешно подумать о чём угодно или просто подремать.

Виктор любил и ценил это предзакатное время в конце лета. Солнце ещё высоко стояло над горизонтом, но вскоре начнёт смеркаться, и жаркий день перейдёт в теплый вечер. Окружавшие особняк разномастные частные усадьбы, – старые избы с грядками и теплицами, советских времён кирпичные дома на двух хозяев, современные горделивые коттеджи со стрижеными газонами, – уже начинали жить своей вечерней жизнью. Повеяло первым дымком банных печей (летом баню подтапливают чуть ли не каждый день), по огородам босиком бегали вырвавшиеся из городской суеты офис-менеджеры, рекламные агенты, консультанты и прочие служивые люди, собаки радостно гремели цепями и мисками в ожидании еды.

Долгожданный покой окутывал пространство и самого Виктора.

Внизу скрипнула входная дверь. «Наверное, очередная краля пришла Юрке глазки строить», – усмехнулся он. Юра, молодой охранник, был хорош собой, неглуп, но с чёртиками в смешливых глазах, что с учётом холостого статуса делало его магнитом, притягивающим девушек со всей округи. В особняке редко кто появлялся, кроме самого Виктора и его пациентов, поэтому службу охранника никак нельзя было назвать напряжённой. Вот Юрка и пользовался возможностью поболтать с очередной пассией. Дальнейшее развитие событий, видимо, происходило за пределами его рабочего места и времени.

Однако, лёгкие девичьи шаги прошелестели мимо поста охраны. И через минуту в дверь его кабинета робко постучали.

– Входите, – удивленно ответил Виктор.

Дверь медленно отворилась. На пороге, робко улыбаясь, стояла Кира.

– О, привет! Опять ты… Какими судьбами здесь?

– Да так просто. У Вас всегда тут интересно… – глядя в сторону, ответила девушка.

Виктор внимательно посмотрел на неё. Кира была пятнадцатилетней старшей дочерью Олеси, чья усадьба располагалась бок о бок с территорией «Отрады». Несмотря на трёхметровый капитальный забор, ему со второго этажа как на ладони было видно всё немудрёное, но крепкое хозяйство молодой соседки: деревенский бревенчатый дом, баня, пустующий гараж из бруса, огород с двумя теплицами. Вечерами он с улыбкой наблюдал, как мама с дочкой и младшим сыном Семёном весело носились по огороду с лейками и вёдрами – барышни в купальниках или просто в белье, а шестилетний мужичок в одних трусах.

Жили они дружно, но обстоятельства знакомства Виктора с этой семьёй позволили ему узнать о «скелетах в шкафу», которые семья Олеси тщательно скрывала от посторонних.

…Случилось это лет пять назад. Виктор уже год как вёл приём на новом месте, всё устаканилось, вошло в свою колею. Завершив последний сеанс, прибравшись в кабинете, он с радостью плюхнулся в своё уютное кресло и, бездумно улыбаясь, смотрел на закатное небо. На душе у него было хорошо.

Внизу хлопнула входная дверь. Раздался голос охранника, он стал громче, в ответ прозвучал совсем тонкий, похоже, детский голосок, что-то быстро говоривший в ответ. Следом по лестнице застучали две пары ног, и через несколько секунд резко открылась дверь кабинета.

– Виктор Петрович, тут рвётся к Вам какая-то егоза. Говорит, срочно надо – смущённо разводил руками запыхавшийся охранник Михалыч.

Рядом с ним стояла заплаканная девчушка лет десяти, которая испуганно смотрела то на него, то на охранника.

– Дядя Витя, Вы же доктор?

– Не совсем… Я целитель. Впрочем, это неважно. Что случилось?

– Там мама… Ей плохо… А мне страшно, – плечи девчонки затряслись, и она разревелась.

– Михалыч, спасибо. Иди, я тут сам разберусь.

Виктор поднялся, прикрыл дверь за смутившимся охранником, обнял Киру (это была она) за плечи и усадил в своё кресло, сам усевшись на стоящий рядом диван.

– Рассказывай, что случилось?

Девочка, всё ещё всхлипывая, сбивчиво рассказала, что часа два назад мама пришла с работы и сразу, не раздеваясь, прилегла на диван в зале. Сказала, что очень устала, и что ей надо немного полежать. А через какое-то время, – Кира не могла сказать, через какое точно, – мама вдруг позвала её еле слышным голосом и попросила:

– Доченька, что-то мне плохо. Вызови, пожалуйста, «скорую», скажи, что у мамы открылось кровотечение. И не бойся ничего, всё будет хорошо.

Кира схватила мамин мобильный и вдруг поняла, что не знает, как вызвать «скорую», какой номер набрать. Она судорожно тыкала пальцем в разные иконки, но ничего подходящего не находила. Едва не выронив телефон на пол, она повернулась к маме, чтобы спросить у неё, но та уже потеряла сознание.

И тогда Кира бросилась в соседний особняк, за забором. Там была охрана и очень хороший дядя Витя, который лечит людей. Так мама ей говорила.

Глава III. Женские страхи

В «Лесной сказке» было пусто, из двадцати с лишним столиков были заняты меньше половины. Август – не лучшее время для заведений такого типа. Постоянные клиенты – местный бомонд, – отдыхают сейчас далеко от сибирских просторов. Несмотря на усложнившуюся в последние годы жизнь, никто не отменял Турцию, Эмираты, Египет, Черногорию и прочие излюбленные места расслабона от трудов праведных для состоятельных сограждан. К тому же, вновь стали популярными Крым, Сочи, Абхазия, не говоря уже про Алтай, где у многих из них была своя недвижимость.

Даша наконец-то расслабилась. Сбылась её мечта! Она здесь – в небольшом, уютном ресторане в получасе езды от центра города. Расположенная посреди соснового бора, застроенного с советских времён коттеджами, дачами, базами отдыха исключительно сильных мира сего, «Лесная сказка» внешне выглядела как небольшой стильный отель с ухоженной территорией и встроенным в левое крыло рестораном. Но все, кому надо, знали, что поселиться в этом лесном раю простому смертному было затруднительно. Основными постояльцами отеля были заезжие «звёзды» федеральных ТВ-каналов, шоу-бизнеса и просто бизнеса, высокопоставленные чиновники, общественные деятели и политтехнологи. Они же были посетителями ресторана, известного не только изысканными интерьерами из натурального дерева и камня, но и прекрасной кухней.

Конечно, в «Лесной сказке» любили не спеша пообщаться и местные жители. Но для поддержания статуса ресторана был введён своеобразный фильтр: попасть в заветное место можно было только по рекомендации кого-либо из постоянных посетителей.

Даша знала, что Николай и его семья периодически наведывались в «Лесную сказку». Правда, её сегодняшний спутник напрочь были лишён каких-либо понтов, от слова совсем, поэтому услышала она об этом случайно. Как-то месяца три назад, приводя в порядок кабинет директора после итогового пятничного совещания, она стала свидетелем разговора Сергея Степановича и Николая, не спешивших расстаться:

– Вы сейчас к себе домой, в свой лесной рай?

– Нет, Сергей Степанович. То есть, да – в тихий уголок, но в «Лесную сказку», отметить день рождения дочери в семейном кругу. Мама обещала подъехать да мы втроём. Любим там бывать.

– О, я вам по-хорошему завидую. Очень приятное место для уединения, для семейных посиделок. Пожалуй, лучшее в городе.

Услышав это, Даша на секунду замерла. «Лесная сказка»! Её мечта!

«А Коля то какой тихоня, – одобрительно подумала она тогда. – Уже почти четыре месяца общаемся за пределами офиса, а он даже ни разу не упомянул, что бывает там».

Николай вообще удивлял её. Во-первых, своей скромностью. Должность приличная – замдиректора, руководитель аналитической службы. У жены – свой собственный бизнес. Несколько лет назад переехали в коттедж. А он никогда не кичится, пальцы не гнёт, не пускает пыль в глаза, как некоторые.

А во-вторых, сдержанностью в отношениях с ней. Когда он впервые предложил ей выпить по чашечке кофе, Даша внутренне напряглась – ещё свежи были в памяти воспоминания с последнего места работы. Но её опасения оказались напрасными. Они сходил в кафе один раз, потом другой, потом третий-пятый-десятый… И постепенно между ними стали складываться приятные, но непонятные ей отношения. Они просто пили кофе, болтали о всякой разности, шутили, смеялись… – и всё!

Первое время Даша была в напряжённом ожидании. Ну, когда-то же он должен сделать ей двусмысленное предложение! Но её ожидания оказались напрасными. Никаких даже намёков на флирт или, тем более, близость от Николая не прозвучало. Более того, жанр их общения оставался неизменным – только кафе. Никаких тебе романтических прогулок, поездок на природу или походов на выставку.

Впрочем, Дашу эти отношения вполне устраивали, хотя и озадачивали. Её жизненный опыт содержал в себе совсем другие представления о мужчинах, желающих попить кофе с барышней…

Негромкий голос Николая, вернувшегося из туалетной комнаты, вывел её из задумчивости:

– Ты уже посмотрела меню?

– Ой, нет! Да ты сам выбери что-нибудь на свой вкус. Я не очень разбираюсь во всех этих замысловатых названиях

– Ну, тогда дай мне вводную. Мы будем полноценно обедать или что-нибудь полегче?

– Есть я особо не хочу… Давай по салатику да какой-нибудь необычный чай

– Это совпадает с моими пожеланиями. – Николай улыбнулся. – Дай мне минуту, и я смогу тебе что-нибудь предложить.

Николай углубился в меню, а Даша засмотрелась на него. Странный он всё-таки… Насколько она знала, в семейной жизни у него всё хорошо, с финансами тоже полный порядок, жизнь устроена. Зачем она ему?

Было бы понятно, попытайся он затащить её в постель. Обычная история… Но за полгода их отношений даже намёка на это не было. Хотя такому красавцу, как Коля стоит только глазом моргнуть – девчонки в очередь выстроятся! И она бы, скорее всего, не устояла.

Даше стала грустно. Она вдруг впервые поняла, насколько Николай стал близок ей за последние месяцы. Именно потому, что он вот такой – не как все. Не отпускает двусмысленные шуточки, не обнимает ненароком со спины, заходя в приёмную, не зовёт в баню «спинку потереть», не лезет ей под юбку. Ну-у-у, правда, в машине иногда, но очень скромно… Это не в счёт.

Николай поднял голову, посмотрел на неё и улыбнулся:

– Я готов, милая барышня, предложить Вам меню нашего дружеского ужина.

***

Лера приехала на приём минута в минуту, войдя в массажный кабинет слегка запыхавшись. Это было настолько не похоже на неё, – обычно неторопливую, уравновешенную, – что Виктор удивлённо спросил:

– Что-то случилось?

– Нет, всё в порядке. Просто мы с Наташкой поехали по магазинам, обновки прикупить. А Вы же знаете, стоит только женщинам попасть в торговый центр – и всё, время останавливается, – смущённо засмеялась Лера. – Прямо как на Ваших сеансах.

Она, конечно, промолчала о том, что график шоппинга не был нарушен, и её смущение было вызвано совсем другими причинами. Вернувшись с дочерью домой и разобрав покупки, Лера на удивление долго стояла под душем, тщательно приводя в порядок своё тело. А потом так же долго перебирала нижнее бельё, никак не решаясь сделать выбор.

Её задумчивость прервала Наташа, зашедшая в спальню:

– Мам, ты чего зависла? Как будто на свидание собираешься… Вообще то, у тебя меньше часа осталось до приёма. И самые «пробки» сейчас.

«Действительно, как клуша, копаюсь, – с удивлением подумала Лера. – Что-то я часто зависать стала».

…Раздевшись за ширмой до трусиков, Лера постелила на кушетку одну простыню, легла, удобно устроившись и прикрывшись другой. Виктор в такие минуты всегда отходил в дальний угол кабинета, где стояла раковина, тщательно мыл и вытирал полотенцем руки. Лера ценила его молчаливую деликатность, хотя особого стеснения не испытывала, когда он работал с её почти обнажённым телом.

– Ну что, каково твоё сегодняшнее намерение? – спросил Виктор, аккуратно укладывая ей на пупок, поверх простыни, ярко-синий шар лабрадорита.

Лера никак не могла привыкнуть к необходимости каждый раз высказывать своё намерение на сеанс – зачем пришла. На самом первом приёме она даже испытала лёгкое раздражение: зачем-зачем – плохо ей, неужели непонятно?

Но Виктор на каждом приёме терпеливо объяснял, что исцелить не может никто, – никакой профессор, экстрасенс или бабушка, – только сам человек может исцелить себя, остальные в помощь. А для этого необходимо чёткое осознание: что я намерен исцелить, от чего избавиться? И главное: зачем мне был дан опыт этой болячки? Какие выводы необходимо сделать?

Поначалу Лере тяжело давалось формирование своего намерения, особенно его озвучивание. Потому что в глубине своей души она уже знала, что изменения в её жизни за последние месяцы были вызваны внезапно появившимся страхом смерти. Но Лера делала вид, что не слышит и не чувствует этого. А сказать вслух об истинных причинах того, почему она обратилась за помощью к Виктору, значило признать этот страх. И сделать это ей было крайне тяжело, она заикалась и путалась в каждом слове. С механиками в своём автосервисе ей было общаться гораздо проще.

Но на третьем сеансе, почувствовав на своём теле горячие ладони Виктора и волшебный камень (на этот раз тяжёлый оникс), Лера вдруг на удивление легко и даже с радостью ответила на традиционный вопрос:

– Моё намерение следующее. Я благодарю свой страх за пережитый опыт и отпускаю его во Вселенную для дальнейшей трансформации в Любовь и Свет. В моей жизни всё складывается наилучшим образом, и я благодарна за это Высшим Силам

– Какого цвета твоё намерение? Отвечай сразу, не раздумывая

– Фиолетового, – удивившись сама себе, ответила Лера

– Ты делаешь успехи! – В голосе Виктора прозвучало удовлетворение

– Почему Вы так думаете?

– Во-первых, твоё намерение безупречно. А во-вторых, фиолетовый – цвет качественного перехода: в другое состояние, другое измерение, в другой уровень осознанности. Очень мощный цвет, сильно влияющий на жизнь человека и его окружения.

Лера вдруг вспомнила, как пару лет назад, собираясь на новогодний корпоратив в компании мужа, она одела шифоновое платье фиолетового цвета, давно висевшее без дела в её шкафу. Выглядела она в нём просто шикарно, о чём ей тут же поведали муж и дочь! Да и на самом празднике Лере сделали немало комплиментов по поводу внешнего вида. Но её не покидало ощущение некоей полосы отчуждённости, возникшей между ней и веселящимися от души сотрудниками агентства.

Нет, к ней относились всегда очень доброжелательно в этом кругу. Сергей Степанович, директор агентства, строго поддерживал семейный дух в компании, что сильно отличало её от других, и «половинки» сотрудников постоянно приглашались на самые значимые мероприятия. Но в этот раз вокруг Леры как будто возникла незримая граница, не подпускающая к ней других людей.

Может, это было связано с цветом её платья? Надо как-нибудь спросить Виктора об этом.

…Внешне приём прошёл как обычно. После наложения рук на основные зоны её тела Виктор убрал покрывавшую Леру простыню, простучал осиновыми палочками её икры, ягодицы и спину, затем покатал по тому же «маршруту» внушительных размеров скалку, также приготовленную из осины. Следом он помассировал всё тело от пяток до макушки с обеих сторон, используя какое-то необычайно душистое и мягкое масло. И далее пришло время Звука.

Когда Лера пришла на первый приём, – после предварительной консультации, – она без особого восторга пролежала на кушетке целый час. Ну да, Виктор удивительно точно определил её текущие небольшие проблемы со здоровьем. Её телу приятны были ощущения от его горячих, сильных и, в то же время, нежных рук. Но в целом, ничего необычного. По крайней мере, она ждала большего по рассказам тех, кто порекомендовал ей обратиться к этому целителю. Который, кстати, был совсем чуть-чуть старше её самой.

Но завершив ручные манипуляции, Виктор расставил на теле Леры и вокруг него несколько тибетских чаш разного размера и, как впоследствии оказалось, разной тональности. И тут началось нечто удивительное! Извлекаемый из этих чаш разными способами и разнокалиберными палочками звук погрузил Леру в совершенно незнакомое ей состояние. Она то взлетала до небес, то проваливалась в какие-то видения; по её телу проходила то лёгкая дрожь, то волна жара. Иногда тело Леры начинало колоть холодными иголками, – то всё целиком, то отдельные его части, – которые тут же сменялись горячей пульсацией.

Лера не могла определить, сколько длился это чудотворный процесс. Ей было непередаваемо хорошо, и она хотела только одного: чтобы Звук не останавливался, не исчезал.

Завершив чарующие манипуляции с чашами, Виктор положил ей руки на плечи, произнёс какую-то мантру и поцеловал в лоб.

– На сегодня всё. Не торопись вставать, полежи немного.

Лера прислушалась к себе. В её теле всё двигалось, как будто шёл какой-то неведомый скрытый и мощный процесс, который она описала бы как движение магмы внутри вулкана, – или горячего масла в двигателе. Но при этом она ощущала давно забытую лёгкость, в теле и на душе. Это было так удивительно!

…Воспоминания о первом сеансе прервал вопрос Виктора:

– Лера, ты меня слышишь?

– Вы что-то спросили?

– Да, причём уже дважды, – улыбнулся Виктор

– Ой, извините, я не слышала, – смутилась Лера

– Я просил твоего разрешения пригласить на следующий сеанс свою ассистентку. Ты не будешь возражать?

– А сколько ей лет? – неожиданно для себя напряглась Лера

– Пятнадцать. Кира планирует поступать в медицинский колледж, и мне бы хотелось приоткрыть немного для неё мир исцеления

– Я не против, – облегчённо выдохнула Лера.

«Надо же, – с удивлением подумала она про себя. – Оказывается, я могу быть ревнивой».

***

Олеся слышала, как один за другим хлопали ящики комода в комнате Киры и тихонько посмеивалась. Дочь собиралась на первое в её жизни настоящее взрослое дело – сеанс исцеления, да ещё и в качестве ассистентки, – и никак не могла выбрать себе подходящую по случаю одежду.

– Доча, помочь тебе?

– Не надо, – раздражённый голос обычно уравновешенной Киры не оставлял сомнений, что требуется вмешательство

– Ты чего так заморачиваешься? – спросила Олеся, заходя в детскую. – Ты же работать идёшь, а не на танцульки. Выбирай себе одежду максимально простую и удобную: лёгкую, не жаркую, свободную, чтобы не сковывала движений. И волосы прибери.

Кира бросила на неё хмурый взгляд, всплеснула руками совсем как взрослая и резко села на край кровати.

Олеся присела рядом, обняв её за плечи:

– Задача ассистентки, по определению, быть максимально незаметной. Соответственно, ты должна быть одета и выглядеть так, чтобы не привлекать внимание, а точнее – не отвлекать от работы. Иначе вместо помощи от тебя будет только суета.

Кира, уже успокоившись, внимательно посмотрела на мать. «Да, наверное, мама права, – думала девушка. – К тому же, мне надо не только помогать дяде Вите, чётко исполняя то, что он скажет, но и учиться. Смотреть во все глаза, ловить каждое его слово, каждое движение. А я тут о нарядах беспокоюсь…».

По глубокому выдоху дочери Олеся поняла, что та успокоилась. Кира была на удивление разумной девочкой для своих пятнадцати лет. Большинство её сверстниц допоздна на улице пропадают, а она то с младшим братом возится, то с огородом помогает, то с книжкой засиживается вечерами. Всё-таки исчезновение её отца во время очередной вахты на Севере, – а по факту необъявленный развод между родителями, – сразу и резко сделал Киру взрослой.

А тут ещё такой неожиданный поворот с Виктором Петровичем…

Олеся вспомнила, как тогда, пять лет назад, очнулась от прикосновения сильных мужских рук и увидела сидящего рядом с ней на диване целителя, принимавшего больных в особняке прямо за её забором. Они толком не были знакомы, только здоровались, изредка сталкиваясь на улице. А тут – вот он, совсем рядом, издающий такой приятный, но давно забытый аромат мужчины.

– Как Вы себя чувствуете? – участливо спросил Виктор

– Да, вроде, ничего… Голова только кружится

– Пока «скорая» едет, я немного поработаю с Вами и дам пару таблеток.

Виктор не успел повернуть голову, как Кира уже подала ему кружку с водой. «Какая умница, – у Олеси защипало глаза. – Надо же, и за доктором сбегала, и воды успела налить».

Виктор протянул ей маленькие желтенькие таблетки, протянул кружку воды, а затем принялся энергично растирать ладони.

– Ложитесь поудобнее, расслабьтесь, закройте глаза и ни о чём не думайте.

Олеся почувствовала, как на её глаза легли крупные мужские ладони. От них исходил приятный запах, как будто настоянный на неизвестных ей травах. По мере того, как ладони Виктора стали наливаться жаром, в глазах у неё появились разноцветные круги, медленно расходящиеся и вновь соединяющиеся самым причудливым образом. Она как сквозь вату слышала слова целителя, что-то говорящие ей про дыхание и покой, как будто со стороны наблюдала перемещение его ладоней сначала вокруг головы, а потом на теле. И уже проваливаясь в сладкую дрёму, Олеся ощутила, как под ладонями Виктора, расположенными теперь в нижней части её живота, разливалось блаженное тепло. Олеся уснула.

Очнулась она от того, что кто-то осторожно тряс её за плечо:

– Вы меня слышите? Ответьте, пожалуйста.

Женский голос был добрым и усталым. Олеся открыла глаза и увидела врача в белом халате.

– «Скорую» вызывали?

– Да, дочь звонила, я потеряла сознание

– Странно, мне диспетчер сказала, что звонил какой-то мужчина

– Так это сосед наш, наверное, Виктор Петрович. Да, Кира?

Олеся пристально посмотрела на дочь, и та утвердительно покачала головой.

– Ну, тогда понятно. А то мы приезжаем и видим только Вас и девочку

– Что со мной, доктор? Вы меня отвезёте в больницу?

– Никуда мы Вас не повезём, с Вами всё в порядке. Кровотечение, видимо, было, но сейчас, как ни странно, не наблюдается. Да и пульс в норме, глаза ясные. Я померяю Вам давление, напишу перечень лекарств, которые обязательно надо пропить и дам направление на приём. Обследоваться всё-таки придётся.

…Олеся вздохнула и, нехотя расставшись с воспоминаниями, посмотрела на дочь. Кира уже стояла перед ней в свободных льняных штанишках, просторной майке песочного цвета, свисающей до середины бёдер, и вопросительно смотрела на мать.

– Ну, вот, – улыбнулась Олеся. – Удобно и красиво. Прямо настоящая ассистентка. Любуюсь тобой!

***

Светлана Максимовна сидела в просторной застеклённой лоджии, скорее напоминавшей веранду, составлявшей изюминку их большой квартиры на пятом этаже нестандартной многоэтажки. Обшитая деревом, с компактным диваном, парой венских стульев, крохотным кофейным столиком на двоих и кашпо на стене, усыпанными цветами, лоджия была не просто излюбленным местом отдыха с видом на закат. Для неё это была, прежде всего, память о муже, так внезапно скончавшемся в начале лета прошлого года. Тяжёлого для их семьи года.

Квартиру эту в «элитном», как тогда говорили, доме они с Павлом Андреевичем купили десять лет назад. К тому времени все переживания по поводу работы и финансовых перспектив уже давно остались позади. Оба они были ценными специалистами, позиции их в своих вновь оживших коллективах не просто вернулись к прежнему статусу, но значительно укрепились. Можно было выдохнуть и жить дальше. И даже планировать свою жизнь.

Вновь почуяв опору под ногами, родители Николая решили радикально улучшить жилищную ситуацию. И когда встал вопрос, что приобретать – квартиру или дом, – Светлана Максимовна предложила остановиться на стандартном варианте. Купить квартиру, но большую (с расчётом на внуков), со своим двором, в тихом месте где-нибудь в центре. Благо, что выбрать было из чего. Город быстро развивался, не только в спальных районах, но и в центральной части активно строилось жильё самого разного класса.

Аргумент был простой:

– Мы, Паша, с тобой не молодеем. Построить дом – это ещё полдела. А вот жизнь в нём потом потребует не только серьёзных ресурсов, но и здоровья.

Павел Андреевич с лёгким сердцем согласился. Тем более, что сын Николай со снохой всерьёз тогда нацелились строить коттедж, так что и в земле повозиться возможность будет. С Лерой у них сложились близкие отношения, они приняли её как дочь. Опасений по поводу того, что дом детей вдруг может стать для них негостеприимным, у них не было.

Переезд в новую квартиру был не только хлопотным, но и радостным. Быстро и дружно обустроились, скромно, но весело сыграли новоселье, и жизнь потекла своим чередом, полная надежд и замыслов.

Вспоминая сейчас этот период их жизни, Светлана Максимовна с грустью подумала: «Вот уж воистину, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах».

Её размышления прервал звонок со столь любимой мелодией. «Николай, – с радостью улыбнулась Светлана Максимовна, беря мобильник в руки. – Всё-таки он хорошо придумал: установить на номера телефонов самых близких людей отдельные мелодии. Сразу знаешь, кто звонит».

– Мама, привет! В лоджии сидишь, на закат любуешься?

– А ты прямо всё знаешь! Какой догадливый

– Так тут и к бабке не ходи: знаю твоё любимое место в квартире, особенно летом

– Здесь тихо, не жарко, вид отсюда очень красивый. Отец, когда обшивал лоджию, всё приговаривал: вот придём вечером с работы, ты сваришь кофе в турке и будем здесь барствовать…

Повисла неловкая пауза.

– Мам, я заеду к тебе через часок. Покормишь чем-нибудь? – голос Николая вдруг стал непривычно сухим

– Ну, конечно, заезжай. Зачем спрашиваешь?

– Ладно, пока. Забегу сейчас в одно место и к тебе. Купить что-нибудь из продуктов?

– Нет, не надо. Холодильник забит ещё с прошлого раза, когда Лера с Наташей заезжали.

Светлана Максимовна задумалась. Уже не в первый раз за последние месяцы настроение Николая вдруг резко менялось прямо во время разговора. Причём если они общались наяву, глаза в глаза, то она замечала, что он как то съёживался, будто прятался от чего-то. Поначалу она связывала это со смертью Павла Андреевича – они с сыном были очень близки. Но прошло уже более года, скорбь утихла, уйдя глубоко внутрь их душ, а поведение Николая не менялось, вызывая у неё всё большее беспокойство.

Для них с мужем семья сына была источником глубокой, тихой радости. Уважительные и заботливые друг к другу, по-прежнему сияющие глазами при встречах после расставания, обожающие свою единственную дочь, Николай с Лерой украсили собой их жизнь.

Может, и были внутри семьи какие-то недомолвки, недоразумения, – с кем не бывает? – но за почти двадцать лет их брака Светлана Максимовна и Павел Андреевич ни разу не испытывали чувство тревоги или страха за будущее семьи Николая.

Запел домофон:

– Коля, ты?

– А ты ещё кого-то ждёшь?

– Не дерзи, – шутливо ответила Светлана Максимовна, нажимая на кнопку и открывая дверь в квартиру.

Через пару минут Николай вошёл с пакетом в руках, весьма тяжёлым на вид.

– Я же сказала, что продуктов полно, – слегка упрекнула она сына

– Это десерт, мама, медовая дыня. Август – дынная пора

– А как же обед? Ты же сам меня учил, что дыню едят отдельно от всего, как особый приём пищи

– Ну, это на Востоке так… А мы же в Сибири.

У Светланы Максимовны отлегло от сердца. Николай улыбался, был подвижен, разговорчив. Ничто не предвещало сложного разговора.

Не спеша, со вкусом пообедав, – в их семье вечерний приём пищи всегда называли по-старинному обедом, – мать и сын вышли в лоджию.

– Через полчаса можно будет и дыню сюда принести. Солнце уже садится, станет прохладнее. Самое время для десерта – задумчиво произнёс Николай, глядя куда-то невидящим взглядом.

«Ну, вот, опять, – насторожилась Светлана Максимовна. – Только что шутил, и вдруг его как будто подменили. Неспроста он ко мне приехал…».

– Мама, мне надо с тобой поговорить, – повернулся к ней Николай

– Мне это очень приятно! Не так часто взрослые дети говорят со своими родителями

– Я серьёзно. Мне нужен твой совет.

Светлана Максимовна глубоко вздохнула. Материнское сердце её не обмануло.

– Что-то случилось, Коля?

– Да вроде как нет. Но что-то происходит с Лерой, а я не могу понять – в чём причина? И что будет дальше?

– Люди постоянно меняются, на протяжении всей жизни, даже если они сами этого не замечают.

Николай молчал, глядя матери прямо в глаза, как будто не решаясь что-то сказать.

– Говори как есть, я пойму, – у Светланы Максимовны заныло где-то под сердцем от неприятного предчувствия

– Ты же знаешь, мы всегда жили с Лерой очень хорошо, дружно, открыто

– Жили? Что ты хочешь этим сказать?

– Нет-нет, и сейчас у нас всё хорошо, ты не волнуйся. – торопливо ответил Николай. – Просто… Мне сложно это выразить словами, но после смерти папы Лера очень сильно изменилась. Внешне, вроде, всё как прежде, грех жаловаться. Но она как будто ушла глубоко в себя, отгородилась от меня. Такое ощущение, что между нами пролегла невидимая граница, будто тень упала на всю нашу жизнь. И я не знаю, как ей помочь. И вообще – могу ли я задать Лере этот вопрос? Правильно ли это будет?

Лицо Николая вдруг изменилось. На нём появилось такое жалобное выражение, такое страдание, что Светлане Максимовне захотелось прижать его голову к груди, как в детстве. Она уже почти сделала шаг вперёд, как у сына зазвонил мобильный.

– Даша, привет, – тут же улыбнулся Николай, беря трубку. – Я у мамы в гостях. Да-да, накормила меня обедом… Давай я тебе перезвоню через часок.

Светлана Максимовна удивлённо смотрела на сына. Ещё минуту назад его лицо было напряжённым и беспокойным, а сейчас он вновь был её прежним Колей – уравновешенным, радостным.

Заметив её взгляд, Николай ответил на молчаливый вопрос матери:

– Это моя коллега по работе, секретарь нашей приёмной.

Светлана Максимовна по-прежнему молча смотрела на сына.

– Мы просто коллеги. Ну и немного друзья…

– Дружба между мужчиной и женщиной бывает разной. Но, как правило, заканчивается всегда одним и тем же

– Мама, это не то, о чём ты думаешь.

Светлана Максимовна тяжело вздохнула. Она верила своему сыну, ибо очень хорошо знала его. Но это лишь подтверждало, что с Лерой у них действительно что-то разладилось.