Текст книги "Бесноватый цесаревич 2"

Демидов ржал так, что в кабинет забежал его секретарь. Я сегодня прямо как юморист в ударе, развеселил сразу двух подполковников. Вообще, с вменяемыми военными проще всего иметь дело. Да, грубоваты и иногда простоваты в манерах, но лучше они, чем всякие бездельники и заумные паразиты. За просителей теперь можно быть спокойным. Они не только понесут деньги в губернскую казну, но ещё и побегут, опережая друг друга, выражать свою дружбу и почтение чете Митусовых. Настроение стремительно улучшалось, как мало нужно человеку для счастья!

На следующий день с утра пораньше навестил усадьбу. Пробежался с десятком, из тех, кто был здоров. Выдохся на первой версте, далее осилил ещё одну и еле-еле добрался до усадьбы. Руппрехт осуждающе посмотрел на мои мучения, но не стал меня сегодня трогать. Пока я мылся, прибежали остальные бойцы. Времени было мало, поэтому собрал всех в тренировочном зале. Подошли даже Анвар с ещё одним раненым солдатом.

– Обсуждать ошибки с захватом разбойников, нет смысла. Первый раз и всякое может случиться. Хотел поговорить о павшем воине Акакии. Вы непросто какой-то взвод и даже непросто егеря. Вы – летучие егеря.

– Как вы сказали, Константин Павлович? Летучие егеря? – отношения во взводе были простые, без всякой уставщицы, поэтому Фитцнер мог позволить себе меня перебить.

– Совершенно верно, господин прапорщик. Тихо налетели, кого надо захватили, кого нужно устранили, нагнали страху и также незаметно исчезли.

На самом деле название я придумал только что, но судя по лицам, оно пришлось ко двору.

– Если название не понравится, значит, придумаете своё. Я сейчас о другом. Егерь – это не просто солдат, а совершенно новый вид войск. Более того, уже скоро, попасть в наш взвод будет дано не каждому. Вы пока в начале пути, но через несколько лет убедитесь в моей правоте. Но пока вы металл, которому требуется обработка мастера. Только после огромного труда и превозмогания самих себя, вы должны превратиться в настоящее произведение военного искусства. Это как обычная фузея и штуцер работы великого мастера, который бьёт точно на расстояние в три раза больше. И мы не должны забывать ни одного своего сослуживца.

Народ слушал меня внимательно, но не совсем понимал. Думаю, только Первушин с Фитцнером догадывались, куда я клоню. Но они и знали гораздо больше о создаваемом взводе.

– Взвод должен стать не просто местом службы, а самым настоящим братством по оружию. Поэтому забота об увечных и семьях убитых, должна быть такой же, как в обычной семье. Акакий Пуков, наш первый павший товарищ и мы не имеем права забывать ни его, ни его семью. Надо завести книгу взвода и записывать туда погибших, а так же ваши главные успехи, как индивидуальные, так и общие. Все успехи записывать не получится, но некоторые необходимо.

Вот здесь народ проникся, офицеры точно. Понимаю, что это риск создавать такую часть, по сути, касту или секту. Но мне нужны свои люди, плюс надо думать о кадровом резерве. Где мне находить грамотных, а главное, верных людей для будущих проектов? Только смущает меня фамилия нашего первого павшего.

– А откуда у Акакия такая необычная фамилия? – спрашиваю всех, ни к кому персонально не обращаясь.

– Так это, из деревни Пуково он родом, что под Псковом, – отвечает Василий, самый старший из солдат.

– А там нет рядом какой-нибудь речки или ручья, чтобы название было поблагозвучнее?

– Как не быть, есть речка Липня, а рядом Белка, – отвечает этот эрудит.

– Так и запишем в книгу взвода, что первого павшего в поимке особо опасного разбойника, звали Акакий Липнёв. Далее надо будет послать в деревню, откуда был родом наш товарищ, человека, лучше кого-то из помощников моего управляющего Шульца. Пусть на месте посмотрит, как живёт семья покойного. Вдруг родители уже совсем старые, или брат помер и семья без кормильца. Корову там с лошадью купить или инструментов каких-нибудь привезти, топоры, лопаты и чего там ещё крестьянам в хозяйстве нужно. Денег тоже надо выделить и сообщить, что у семьи этой теперь есть защитники, дабы всякие охочие до чужого добра на него не покушались. Более того, немного позже, каждый летучий егерь, сможет оказать помощь своей семье.

Здесь народ завис окончательно. Если офицеры просто не могли понять, для чего нужна такая благотворительность, то солдаты тем более. Из них с самого первого дня вышибали любое воспоминание о прежней жизни и внушали, что теперь они не какое-то сиволапое дерьмо, а солдаты императорской армии. И метод этот был действенным, солдаты считали себя выше не только крестьян, но и мещан. А если поступит приказ, то будут стрелять, куда прикажет офицер с унтером и не думать ребёнок перед ним или женщина. Но летучие егеря – это не просто армейская часть, а особая. Это я и буду внушать своим людям при любой удобной возможности.

– Василий, а ты, откуда столько знаешь про Акакия и его деревню?

– Так это, я родом с Дна, село так называется. От нас недалеко и до Пуково.

Хорошо, что не из деревни Большая Жопа или Старые Ебени, сегодня меня уже ничем не удивить.

После усадьбы заехал к Кулибину и компании. КБ строилось ударными темпами, что не могло не радовать. Все изобретатели и инженеры были заняты, главное пообещали результат к приезду Императора. Более того, Иван Петрович припахал даже инженера – водопроводчика, который обещал мне канализацию. С некоторыми вещами Мартин помог, например, сделал мне душ и слив воды. Для кухни тоже собрал несколько приспособлений на радость повару. Но работы по канализации и водопроводу упирались в отсутствие труб, так что пока буду гадить в горшок, и умываться без централизованной подачи воды. А Кулибину он пригодился, быстро построил водяное колесо, которое приспособил для лесопилки, интересное получилось сооружение. Сейчас голландец мудрил чего-то с печью для производства кирпичей. В общем, человек полезный, ещё и мастер на все руки.

Прохождение полосы препятствий прошло как-то буднично. Сразу понятно, что Томас Фитцнер давно гоняет солдат, и они уже потренировались на малой полосе, которую разбили около усадьбы. Фон Миллер был рад и очень высоко оценил новинку для подготовки солдат. Плохо, что другие роты не могли похвастаться подобным прогрессом, но это дело наживное.

Возвращение в Новгород получилось исключительно приятным, если не брать в расчёт погибшего Пукова. На завтра у нас запланирована поездка в поместье к Арцыбашеву. Выдвигаемся большой делегаций, причём я еду как поручик сопровождения по фамилии Гольштейн[56]56
  Гольштейн-Готторпы – немецкая герцогская династия, младшая ветвь Ольденбургской династии, правившая в части Шлезвиг-Гольштейна в 1544–1773 годах, после его раздела на 3 части, когда восточная часть с замком Готторп досталась сыну датского короля Фредерика I – Адольфу. Последующие представители заняли престолы под титулами Великих герцогов Ольденбургских и Королей Швеции.


[Закрыть]. Надеюсь, когда Павлу донесут об этом, у него не случится очередная истерика. Опять захотелось похулиганить, уж очень было хорошее настроение. Ничего не могу с собой поделать. Знал бы, как изменится моя жизнь и я сам после этой поездки.

Часть 2

Стою, борюсь со спазмами, но заставляю себя смотреть и не пропускать, ни единого момента. Рядом со мной Дугин, Игнатьев, братья, Богдан, Первушин, доктор Вольф и Кузнецов молча взирают на это непотребство. Напротив расположились новгородский полицмейстер, его уездный коллега, местный дворянский судебный заседатель, коллежский секретарь из Тайной экспедиции и их помощники. Небольшая группка местных крестьян, в основном старухи и дети стоят в сторонке. Перед ними расположились трое егерей, чтобы не было никаких эксцессов.

Кузнецов как чуял и попросил взять из Новгорода несколько нормальных лопат. Вот ими сейчас вгрызались во влажную землю двое дворовых и кучер, углубившись примерно на аршин. Только что копателям пришлось нацепить на нос тряпки, смоченные уксусом, лёгкий запах гнили начал ощущаться уже рядом с ямой. Вслед за ними мы тоже надели эти аналоги респиратора. Опять подсуетился наш новгородский Шерлок. Нет, этого кадра я никому не отдам, такие самородки редкость во все времена. Уверен, что сыщик давно обо всём догадался и сейчас ждёт только подтверждения своим выводам. Надо спросить у него, когда всё закончится.

Через некоторое время крестьян сменили солдаты и с помощью верёвок вытащили из ямы свёрток. Ткань ещё не успела сгнить, и пришлось её разрезать. Жуткий смрад, от которого не могла защитить повязка, просто валил с ног. Первым не выдержал полицмейстер и оросил окрестности сегодняшним завтраком. К нему сразу присоединился уездный коллега с дворянином. Какие хрупкие полицаи в это время, однако. Один из солдат развернул холстину и произнёс:

– Так это, девка здесь господин поручик. Вон коса, какая знатная и сохранилась она, ещё не сгнила до костей. И вот крестик нашёл, – солдат протягивает деревянный крест на какой-то верёвочке.

Я посмотрел на уже порядком разложившееся тело. Но ещё можно было рассмотреть, что убитая девушка, вернее, совсем девчонка. Русая толстая коса, обляпанная грязью, перевязанная полусгнившей синей ленточкой, рубаха, от которой остались лишь рваные обрывки, рука, согнутая под неестественным углом, явно сломанная в нескольких местах, почерневшие и полусгнившие ступни, трогательные и беззащитные в своей миниатюрности. Горло сдавило судорогой, стало трудно дышать и отнюдь не из-за запаха. Ненависть. Всепоглощающая ненависть рвалась наружу, угрожая затопить моё сознание и прорвать плотину, которой я с трудом отгородился от безумия Константина.

– Настенька, – раздаётся полный боли детский крик.

К нам подбегает местный мальчик Ваня, с которого всё и началось. Его перехватывает Савва, прижимает к себе и говорит:

– Не тронь, заразу можно подцепить и помереть. Видишь, у дядьки солдата рукавицы надеты и тебе нельзя без защиты.

Мальчик пытался вырываться, но потом обмяк и только всхлипывал, растирая слёзы. Некоторое время в полной тишине он рассматривал разлагающийся труп, когда-то бывшей его сестрой, а потом отчаянно и с надрывом закричал в сторону кучера:

– Ты говорил, жива она, дядька Анисим. Продали Настеньку доброй помещице в Псков. Иуда ты и душегуб, будь ты проклят.

Ваня попытался броситься на звероватого, обросшего светлой бородой кучера. Плотный такой мужик, хотя и невысокий, очень непохожий на местных задохликов. Питается явно не только пустыми щами и кашей на воде. На нём приличный такой кафтан, на ногах самые настоящие ботинки, что для местной босой и лапотной публики, одетой в рванину, недостижимый признак богатства. Кучер сначала дёрнулся как от удара, его поросячие глазки забегали, не то в поисках поддержки, не то возможности побега. Затем принял решение и начал кричать в ответ:

– Чего ты брешешь, сучье семя. Сбежала эта блядина с каким-нибудь разбойником, все знали, что она на передок слаба. И не смей мне тут перед важными господами напраслину наводить, запорю до смерти, ублюдок ты неблагодарный. Кормили вас с сестрой, поили и чем ты отплатить за доброту хочешь?

– Как же так? – полные непонимания и слёз глаза смотрели на меня, – Настенька не такая. Сказывали, продали её, будто надоела она барыне. И врёт дядька Анисим, если бы не сродственники наши, то померли бы давно с голоду от барских объедков. Они скотину и то лучше кормят. А собаки барчука каждый день мясо едят.

– Господа, чего мы устраиваем здесь театральную трагедию? Всё и так ясно, девка сбежала да попалась в руки к разбойному люду. Она не первая и не последняя. Не обвинять же в этом кучера уважаемой Анны Ильиничны. А спрашивать надо с того, кто донёс о месте погребения. Может, и найдём виновных, поспрашиваем для начала хорошенько, они мне всё расскажут, – с какой-то глумливой улыбкой поддержал кучера дворянский заседатель, – И с этого мелкого подлеца тоже спросим со всем старанием, может это он и продал сестру татям.

Картинка мира дёрнулась, красная пелена затмила моё сознание. Только что стоял, хорошо видел происходящие события и вдруг какие-то невнятные силуэты, и звуки, раздающиеся будто издалека. Ощущение, что уши заложило ватой, а сам я попал в густой кисель и пытаюсь из него вырваться. Вроде чего-то даже орал или скорее рычал. В себя я пришёл рывком, чувствую, кто-то меня крепко держит. Лицо пылает, сердце колотится как после пробежки, а в голове каша из мешанины мыслей. Напротив стоят испуганные заседатель с кучером. За ними расположился Игнатьев, который переместился туда только что. Остальные представители нашей комиссии, благоразумно сделали несколько шагов в сторону.

– Ваше Высочество, нельзя. Не простят, не стоит оно того. Сошлют или того хуже, – повторял по кругу одну и туже фразу Дугин, который и держал меня, обхватив руками. Силён собака, чуть рёбра не переломал.

– Отпусти меня, Пётр, я в порядке.

Освободившись, посмотрел ещё раз на присутствующих. В общем-то, ничего не изменилось, только мои люди обступили меня, готовые помешать добраться до высокородного придурка.

Глубоко вздохнул, и меня самого чуть не вырвало, как изнеженных полицаев. С трудом подавил спазмы от зловония, исходящего от лежащего рядом трупа, на который старался не смотреть. Будто гвоздём царапнул по сердцу вид одинокого плачущего мальчика, стоящего рядом с телом сестры. Главное – опять не впасть в неконтролируемое безумие. Обернулся к кучеру, под моим взглядом его глазки забегали ещё быстрее, в мою сторону он старался не смотреть.

– Говори, борода. Если скажешь правду, то суд примет это как добровольную помощь и смягчит наказание.

Глазки опять заметались и остановились на заседателе, ища поддержки. Тот не заставил себя долго ждать.

– Это какое-то недоразумение. Верить грязному крепостному мальчишке и вообще это сущее беззаконие. Должно быть проведено самое тщательное расследование и в первую очередь надо строго допросить того, кто указал на захоронение.

Я кивнул стоящему справа Савве, тот быстро подскочил к дворянину и ударил его в печень. Жирная туша рухнула на колени, но Савва не дал ему падать дальше, перехватил за шею и встал сзади. Ильин без всяких знаков прислонил клинок к веку кучера и тоже заставил его встать на колени.

– Ты всё равно расскажешь, только это займёт немного больше времени, – прошипел я кучеру, не обращая внимания на заседателя, которого начала бить нервная дрожь.

Как бы не сомлел болезный или не помер. До этого идиота только начало доходить, кто я такой и что он был на волоске от смерти. Убивать я его не собираюсь, но кто мешает прописать ему хороших плетей? Благо Павел восстановил телесные наказания дворян, а причину найдём, это дело нехитрое.

Тонкая струйка крови потекла по лицу кучера – это мой псевдолакей решил добавить оппоненту желания покаяться. Я, честно говоря, сам испугался своей реакции и ненависти, которая меня просто переполняла. Но уже взял себя в руки и не собирался бросаться на подонков. Вот только мой взгляд не сулил ничего хорошего. Анисим сразу поплыл и начал рассказывать, а Небаров, наконец удалось вспомнить фамилию судебного заседателя, смотрел на меня как бандерлоги на Каа.

Сижу на раскладном стульчике, кстати, производства одной из вновь организованных новгородских артелей и анализирую прошедшие события.

До Дубков добрались на третий день в конце дня. Вечером было не до знакомств, все завалились спать в отведённых комнатах. Усадьба у семейства Арцыбашевых была основательной, видно, что недавно её перестраивали. И вообще парк, само здание, дворовые пристройки, псарня с гавкающими собаками, аккуратные дорожки, ведущие в огород, производили очень приятное впечатление, чувствовался порядок и крепкая хозяйская рука. Большие оконные рамы с цельными, а не составными стёклами намекали на немалый достаток. Немного напрягало странное поведение дворовых людей. Часть из них излишне лебезила в попытках показать свою услужливость гостям, а кто-то шарахался от нас как от прокажённых.

Анна Ильинична Арцыбашева оказалась высокой дамой аскетичного склада. Худая, одетая в серое платье, с вечно поджатыми губами и каким-то показным выражением скорби на лице. Я не верил помещице ни на грамм, весь её внешний вид и поведение кричали о лицемерии и фальши. Сынок тоже был ещё тем экземпляром. Эдакий недоросль-пузанчик лет семнадцати, тоже довольно высокий. Но в отличие от мамаши светловолосый и совсем непохожий на неё чертами лица, наверное, в папашу удался. Его поведение, глупые улыбочки, идиотское хихиканье по поводу и без, бесило меня с каждой минутой всё сильнее. Я понимаю, что дворяне сейчас люди свободные и службой не обременены, но молодёжь, с которой мне приходилось встречаться, была совсем иного склада. Они отличались воспитанием, манерами и образованностью, несмотря на юные годы. Из разговоров выяснилось, что дитятко интересуется исключительно псовой охотой и ни о чём другом говорить неспособно. Вот тебе и становой хребет Империи в лице мелкопоместных и провинциальных дворян. Это не хребет, а какой-то жирный хрящ.

Хозяйка усиленно делала вид, что повод, по которому прибыла наша делегация, её не касается. Обыск уже проводился ранее, и кое-что из мелочей было обнаружено. Но тогда среди проверяющих не было Кузнецова и в данный момент мы искали в основном свидетелей, кто мог рассказать новые подробности жизни двуличного помещика.

Я ещё с вечера попросил Дугина походить по окрестностям и присмотреться. Можно было и братьев отправить на разведку, но больно вид у них был воинственный. А Пётр даже в дорожном костюме, напоминающем одеяние казаков, но немного мною переделанное, выглядел вполне себе мирно, а главное – умел располагать к себе людей. Он-то и набрел на мальчика Ваню, который жил у родни в деревне, расположенной в двух верстах от помещичьей усадьбы. Вернее, мальчик сам искал контакта и подошёл к Дугину.

Краткая история в изложении мальчика была такова. В усадьбе за последний год пропало три девушки. По словам помещицы, они были проданы за ненадобностью. Иван с сестрой Анастасией были детьми дворового крестьянина вдовца. После смерти отца они остались при поместье, выполняли всякую работу. Потом вдруг Ивана отослали к брату отца в деревню, а сестру оставили прислуживать по дому. От одной из дворовых баб он и узнал, что на сестру положил глаз наш барчук-недоросль Володя Арцыбашев. Последний раз, когда Иван встречался с сестрой на Покров, она была совсем поникшая и просила брата больше не появляться в усадьбе. А через неделю, её вроде как продали. От той же бабы Иван узнал, что Настя мертва и про место, где её закопали.

Процесс допроса организовали быстро. Разбили всех дворовых людей на две группы из мужиков и баб, с последних начали допрос. Заодно люди из Тайной экспедиции начали исследовать усадьбу на предмет тайников. Помещица ещё сильнее сжала тонкие губы, изобразила жуткое страдание и объявила, что уезжает с сыном к соседям и вернётся завтра утром. Вот за это ей огромное спасибо. До вечера проводили допросы и, в общем-то, узнали много интересного. Про частые отлучки Арцыбашева, про троих его гайдамаков, которые жили недалеко на хуторе, даже про крестьянку, многолетнюю сожительницу помещика и их общих детей. Один из мужиков проболтался, что слышал про схрон, который был на хуторе. Но про девушек молчали как партизаны на допросе. Было видно, что некоторые знают, о чём речь, но, ни крики полицмейстера, ни обещания запороть мерзавцев не приблизили нас к делу. А вот прачку, которая, скорее всего, и рассказала Ване про сестру, я вычислил сразу. Пока в усадьбе был переполох и нервотрёпка, отправил Петра аккуратно расспросить тётку. Как выяснилось, она была вдовой и сожительствовала с местным псарём, одним из подручных помещика.

– Значит, этот псарь и проболтался, будучи пьяным, что закопали девку у Большого камня, место здесь известное и считается проклятым. Вроде бы ведьма там жила в давние времена, вот крестьяне туда и не суются, – отчитывался Дугин.

– Псаря зовут Парамошка? – решил пошутить, чтоб хоть немного разрядить состояние угнетения, которое вызывала у меня эта история.

– Почему Парамошка? – удивлённо спросил Пётр, – Зовут его Демьян. Так вот, на следующее утро он значит прачку бил смертным боем. Знал, что проговорился, но вроде как бабу запугал. Но прачка всё равно Ваньке рассказала, потому что знала она хорошо их с сестрой и вообще баба она хорошая, жалко ей мальчика. Больше мне ничего не рассказала, боится сильно. Говорит, запорют её до смерти, и дети сиротами останутся. Но она ещё чего-то знает, не смог я выпытать других подробностей. А псаря повязали при нападении вместе с помещиком, ранен слегка, но живой скотина. Вспомнил я его, он единственный, кто показания на Арцыбашева не давал.

– Обязательно пошли солдат на хутор и в деревню, где живёт женщина Арцыбашева. Надо задержать всех, особенно бабу с детьми, потом скажу, как поступим. Но там тоже необходимо всё обыскать, значит, придётся отправлять Кузнецова с полицмейстерами.

С утра пораньше выдвинулись к Большому камню. Местность представляла собой небольшую полянку с валуном посередине и непроходимой чащей, которая начиналась метрах в двадцати от него. Вот между деревьями в небольшом овражке мы и обнаружили бугорок. Два дворовых мужика и присоединившийся к ним кучер, которого послала вернувшаяся хозяйка, принялись за раскопки.

– Константин Павлович, всё закончили, – отвлёк меня от воспоминаний Дугин, – Итого четыре тела, вернее, два уже скелета. Все девушки, судя по косам и остаткам одежды.

– Позови коллежского секретаря и Кузнецова, – не оборачиваясь, приказал Петру.

Через несколько секунд раздались шаги и хрипловатый голос произнёс:

– Коллежский секретарь Ермолаев, по вашему приказанию прибыл.

Я встал со стула и обернулся. Представитель Тайной экспедиции стоял навытяжку и изображал из себя настоящего служаку, местный Шерлок молчал и грустно смотрел на меня.

– Господин Ермолаев, надо будет снять все показания. Вы же понимаете, что это убийство, причём не единичное. Как вы думаете, будем арестовывать помещицу сразу или потом её вызовут в суд? И не тянитесь, пожалуйста, на тупого служаку вы не похожи, дураков в вашем ведомстве не держат.

– Скажу откровенно, Ваше Высочество, – Ермолаев встал более расслабленно, – Даже если будет доказано, что девок запороли по приказу Арцыбашевой, то нет никаких причин её арестовывать. Такое происходит, чуть ли не в каждой пятой усадьбе. Да и свалит она вину на кого-нибудь. Земский суд её оправдает, если до него вообще дело дойдёт.

Борясь с наступающей пеленой и желанием сделать, что-то нехорошее уточняю:

– То есть убийство молодых девчонок и закапывание их в лесу, как какую-то падаль, вы считаете обыденностью? А суд значит, даже не станет рассматривать это дело?

– Прошу простить, но говорю, как есть, – секретарь слегка струхнул от моего злого тона.

– Вы что скажете, господин Кузнецов?

– Для меня это дело – не секрет, а вчера я ещё разобрался в деталях. Могу рассказать, что произошло на самом деле.

Ситуация простая и в то же время отвратительная. Отвергнутая жена, которой муж предпочёл молодую и красивую крестьянку, долго пыталась вернуть его расположение. С годами эта идея стала для неё навязчивой, а главными виновниками стали дворовые девки. Если первое время Арцыбашева держала себя в руках, то года три назад придирки, пощёчины и порки прислуги приняли регулярный характер. Но это было ещё не всё. Владимир Арцыбашев с детства был любимцем матери, а когда дочь вышла замуж и покинула усадьбу, он стал центром её мироздания. Любая его прихоть выполнялась со всей возможной скоростью. Когда этот переросток начал заглядываться на девушек, то никто и не думал ему перечить. Постепенно вседозволенность перешла в более нездоровую фазу. Был ли он порочен с детства или так повлияли наказания девушек, за которыми он наблюдал с радостью, неважно. Принуждение перешло в откровенные изнасилования и постоянные избиения. Что творилось в комнатах молодого садиста, не знал никто. Но даже страх перед Тайной экспедицией, не смог пересилить животный ужас дворни, который они испытывали в отношении хозяйки и её сыночка.

– Вы же знали о том, что здесь происходит, Савелий Иванович?

– Я догадывался, так как некоторые слухи всё равно ходили по окрестностям. Но сейчас составил полную картину. К своему ужасу, я не мог даже предположить какие преступления здесь творились. И не вините господина Ермолаева, Ваше Высочество. Он хороший служака, дело своё знает и просто сказал вам правду. Ничего Арцыбашевой не будет, в крайнем случае, вышлют куда-то под наблюдение, но это вряд ли, – заступился Кузнецов за коллегу.

– Салтыкову[57]57
  Дарья Николаевна Салтыкова по прозвищу Салтычиха и «Людоедка»(1730–1801) – русская богатая помещица, позже вошедшая в историю как изощрённая садистка и серийная убийца нескольких десятков подвластных ей крепостных крестьян. Решением Сената и императрицы Екатерины Второй в 1768 году была лишена достоинства столбовой дворянки и приговорена к смертной казни, но позже мера наказания была изменена на пожизненное заключение в монастырской тюрьме, где осуждённая и умерла.


[Закрыть] же осудили и в клетке держали? – вспомнил я про самую известную садистку России.

– Она покушалась на жизнь дворян, потому и была строго наказана. А про клетку всё это выдумки. Жила она в монастырской тюрьме и ни в чём себе не отказывала, даже ребёнка родила от охранника. И вроде до сих пор жива, я не слышал про её смерть, – ответил коллежский секретарь.

– Спасибо, господин Ермолаев, можете идти. Савелий Иванович, мне интересно узнать, что вы думаете об этой семейке и какое наказание они заслуживают? – решил узнать мнение сыщика, от ответа которого многое зависело в наших дальнейших отношениях.

– Смерть и только смерть, – сразу ответил Кузнецов, взгляд которого будто заледенел, – Относитесь к моим словам так, как считаете нужным, но бешеных зверей нужно уничтожать, другого выхода нет.

– Я понял вас. Идите, помогите организовать перевозку тел. Надо выяснить имена убитых, всё внести в протоколы и допросить хозяев. Может дворня ещё чего интересного расскажет. Я ещё немного здесь посижу.

Сел на стул спиной к безрадостной картине. Сижу, раскачиваюсь на стульчике и понимаю, что я ничего не знаю об этом времени. А чем больше я в него погружаюсь, тем сильнее бесит окружающая реальность. Ещё просто сводит с ума моё бессилие что-то изменить в короткие сроки и полнейшая уверенность аристократии в своей правоте. Не все дворяне жестоки к своим крестьянам, но большая часть считает мужика говорящей скотиной. Многие из них любят рассуждать о свободе и прочих либеральных ценностях, только забывают уточнить, что распространяться они должны исключительно на правящий класс.

Основной вопрос, который я себе давно задаю – «За что?». За что такие страдания и несправедливость выпали на долю моего несчастного народа? Кто дал право небольшой кучке людей держать в рабстве больше половины жителей страны, а остальных считать людьми второго сорта? Самое мерзкое, что эта кучка в данное время была освобождена вообще от какой-либо государственной нагрузки. Они могли не служить, заниматься любой деятельностью и не платить налоги. Правящее сословие давно привыкло жить исключительно в своих интересах, забыв истоки и причины возникновения крепостного права. Нарушен главный постулат – земля с прикреплёнными крестьянами давалась дворянину за службу. Более того, можно было заложить имение в Дворянский банк, получить деньги и продолжать их транжирить без угрозы потери имущества. Часто государство покрывало долги паразитов, в которых превратилась весомая часть аристократии. Но им этого мало. Полнейшая безответственность часто приводила к безнаказанности. Избиения и даже убийства, разлучение и осознанная продажа членов семей разным хозяевам стали нормой. Сожительство с изнасилованиями, часто совсем ещё детей даже по меркам этого времени, вообще не считалось чем-то зазорным. Бешеная сука Салтыкова запытала и убила десятки людей. А осудили её за покушение на жизнь дворян, так как Екатерина только села на трон и откровенно побаивалась реакции правящего сословия. Более того, родня и высшие чины, которые были прекрасно осведомлены о преступлениях не получили даже намёка на порицание и тем более наказание. И вот новая сумасшедшая семейка – муж разбойник, жена с сыном садисты. Думаю, Арцыбашев будет казнён, но только из-за убийства дворянина. А его уродливое семейство будет и дальше продолжать жить припеваючи.

Мысли перескочили в мою реальность. Ситуация ничем не отличается. А может, она имеет корни именно в этом времени. Та же кучка людей, захватившая власть и богатства страны, на которые не имела никаких прав. Период равенства всех перед законом сменился правом новых хозяев жить, как им хочется и не отвечать ни за что. А вслед за сволочью покрупнее, которая окопалась у трона нового владыки, мерзость помельче начала копировать поведение вышестоящих товарищей.

Перед глазами начали появляться события из прошлой жизни. Сынок друга нового властителя, в пьяном виде сбил человека – не было даже суда. Депутат хозяин газет-пароходов имеет срок за педофилию и по слухам, сейчас не отказывает себе в любых извращениях – уважаемый законотворец и общественный деятель. Дочь прокурора, нарушив ПДД, давит двух детей с бабушкой – нет даже условного срока. Пьяный полицай выезжает на встречку и на пешеходном переходе сбивает насмерть беременную женщину – дело открыли только через две недели после общественного резонанса. Срок минимальный. Депутаты главной партии изнасиловали десятки детей и снимали с ними порно. Кто-то верит, что уродов реально осудят? Убийца семьи из одиннадцати человек, который лично облил бензином и поджог живого девятимесячного ребёнка – получил всего двадцать лет, живёт в тюрьме припеваючи и наверняка выйдет по какой-нибудь амнистии. Ларчик открывается просто, за бандой убийц стоит семейство прокурора области. Национальные диаспоры, а по сути огромные преступные сообщества, захватывают целые отрасли экономики и регионы, под довольное похрюкивание воров-чиновников, с радостью продающих страну и свой народ пришельцам. В голове всё мелькали десятки заголовков с убийствами, изнасилованиями, избиениями, совершёнными представителями новой власти и их обслугой. Власти нуворишей и торгашей, которые торгуют Родиной оптом и в розницу. Главной задачей которых является хапать как можно больше и сбежать с награбленным при первой же угрозе своей безопасности. Благо тёплые лёжки уже приготовлены, наворованные деньги хранятся в западных банках. А гражданства всяких Англий, Израилей и прочих Финляндий давно куплены и ждут своего момента.

Я так и не смог ответить на вопрос. А также для меня загадка, почему народ терпел многолетние издевательства в моём мире и почему терпит в этом? Никто не отменял кровную месть, даже в Ветхом Завете есть фраза про око за око. Хотя я не прав. В том времени есть Дон и Сибирь, куда бегут люди, часто проткнув вилами пузо очередного дегенерата и насильника. Только двадцать лет назад отгремело восстание Емельяна Пугачёва, которое слегка остудило пыл особо рьяных любителей пороть и убивать. Но в моём времени люди иные. Какие-то бессловесные зомби с напрочь отключенным желанием сопротивляться беззаконию. Наверное, им так легче и спокойнее. Глядишь, мою мать не убьют и мою дочь не изнасилуют, мне не засунут в анус бутылку пьяные полицаи. Воинов и пассионариев уничтожает сама власть, кого-то перекупают, а большую часть простых людей запугали и промыли им мозги. Так и живут, заливая совесть водкой и успокаивая свою трусость мнимым величием страны, в котором их убедили с экранов зомбоящиков. А если, что-то и случится, то наше самое честное и справедливое правосудие найдёт и накажет супостата. Не нашло или не осудило? Так ведь есть царь наш батюшка, напишем ему, вот он точно поможет. Ой, царь-батюшка не ответил и не помог. Наверное, плохие бояре не дают ему знать, как живётся простому народу и какие преступления творят его клевреты при полной безнаказанности.