Текст книги "Если бы у меня были крылья"

При ежедневных нагрузках душ Вика принимала каждый день. Но крылья приходилось защищать дождевиками. Едва ли Вика представляла, сколько проблем появится вместе с крыльями. Но ничего не поделаешь, новая жизнь вносила свои коррективы.

Но если с любой физической проблемой можно справится, то с эмоциональным состоянием дела обстояли куда сложнее.

Вика, резко расставшаяся с детством при переезде в эту глушь, не была готова ко всему, что на нее свалится. Взросление не проходило без проблем, поэтому с мамой часто случались бытовые и семейные конфликты. В особенности мать заметила, что Вика часто «витает в облаках» или попросту филонит. Даже зная планы по хозяйству и дела, что обсуждали накануне – делает вид что забыла или не замечает, пока ей не скажут. Также ее беспокоило и раздражало то, что Вика стала огрызаться и психовать. В городе все это было не заметно, ведь Вика часто была предоставлена обществу и школе, а с родителями общалась лишь по вечерам. И все вроде было в норме. Но здесь, вся ее жизнь была как на ладони, вместе с ее ленью, импульсивностью и раздражительностью. Все это вызывало недоумение. Эрке тоже не скрывала раздражения: работы валом, а Вика пух чешет по полдня, потом потренируется, а остаток дня ерундой занимается, потому что вроде как устала… В отсутствии отца все чаще вспыхивали скандалы:

– Вика, ты помнишь, о чем я тебя просила?

– Да-да, сейчас пойду!

– Куда ты пойдешь? – строго сказала мать и посмотрела на дочь, которая в это время пялилась в телефон со скучающим лицом. Она выхватила трубку и бросила на стол, затем продолжила, едва ли не срываясь на крик, – Ты помнишь, что надо помочь мне свет в туалете починить и убрать вещи в сарай, а потом еще съездить на третью точку?

– Да помню я, чего ты кричишь?

– Да ничего!!! Потому что пока тебя не пнешь, не полетишь!!! – крикнула Эрке, – Что я с тобой как нянька, постоянно контролировать должна?! Сама что ли не понимаешь, что надо следовать плану и помогать! А не сидеть и ждать команды!

– Слушай, мне надоели твои планы! Неужели нельзя просто спокойно сказать и я сделаю всё?

– Да я устала тебе уже всё говорить!

– Я тоже устала! А тебе, будто наплевать… – обиженно сказала Вика и со слезами ушла к себе, где около часа лежала лицом в подушку и плакала. Мать села за стол и долго пыталась успокоиться.

Вика действительно уставала, но далеко не всегда физически, скорее всё же морально. День за днем она выворачивалась наизнанку, а результата все не было. День за днем перед глазами только мама и время от времени – папа. Энтузиазм начинал угасать. Иногда вечерами она подолгу сидела в комнате одна. Иногда ее пробивало на слезы. Грусть порождала мысли сдаться:

«Да ну все это к черту! Кого я обманываю?! Я пожелала ведь только крылья, а не умение летать! Может, потому и не получается…» – думала она, но матери почти ничего не говорила, держа все в себе. Зима в одиноком домике была испытанием для всей семьи. И нервы у всех были на пределе.

Для отца это было периодом беспросветных будней и недосыпа. Он зашивался на работе, отдавал почти всю выручку семье, а все выходные, по сути, проводил в дороге, так как надо было и продукты, и вещи привозить, чем-то помогать по хозяйству, да и семью навещать. Иначе Вика с матерью рисковали вообще забыть его в лицо. На этой почве он очень сильно похудел и осунулся, чем обеспокоил домочадцев. Для поддержки отца, Эрке и Вика резко забывали про свои конфликты и старались для него всем чем могли.

Дискомфорт ощущали все. Но в те нечастые моменты, когда семья собиралась полным составом, о нем удавалось забыть. Чтобы не унывать, иногда, оставив дела, они все вместе играли, ходили на лыжах, устраивали праздники и веселились. Самым любимым было построить снежный замок или поиграть в снежки. Тут Вике не было равных. Научившись сносно подпрыгивать, махая крыльями и хорошо приземляться, она подскакивала и атаковала родителей целой очередью снарядов. От ответного огня ее защищали все те же крылья, когда она их сворачивала куполом.

Еще при приездах отца, помимо общего чаепития, Вика очень полюбила смотреть с ним на ноутбуке фильмы и засыпать на диванчике рядом. Они усаживались все втроем на диван после трудного дня, включали фильм или сериал и обняв отца с двух сторон смотрели, пока обе не засыпали у него на плечах. Григорию потом было настоящей проблемой встать, не уронив обеих, но само действо согревало его сердце.

Временем примирения, семейной идиллии и веселья стали каникулы и встреча Нового Года, когда отец приехал на целую неделю. Уже сам факт, что семья в полном составе, добавлял праздничного настроения. Рутинные обязанности по дому отошли на второй план. На маленькой опушке за участком всей семьей выбрали пушистую ель и украсили самодельными игрушками. Вика охотно помогала отцу жарить шашлыки, а матери – топить баню. После бани, игр в снегу, шашлыков и пышного застолья в последнюю минуту уходящего года каждый из них загадал своё желание. Вне всяких сомнений, в тот момент оно у всех троих было одно: чтобы Вика, наконец, научилась летать. Но, разумеется, друг другу о загаданном желании никто не сказал. Чтобы сбылось.

Этот Новый Год Вика точно запомнит. Жгучий мороз за окном переносится легче, когда рядом любимые люди. Но всё-таки чуть-чуть не хватало города. И салюта. Такого оглушительного и безумно яркого… Раньше в Новый Год они всей семьей смотрели, как запускают фейерверки, либо запускали сами, когда собирали друзей или бывали в гостях. Вика очень любила салюты. И Григорий конечно же об этом помнил. Но здесь, в заповедной зоне, салют устраивать нельзя. Режим особый: патруль засечет не только нарушение тишины и безопасности заповедника, но может обнаружить и сизокрылого Ангела… Но как для любимой дочурки и не сотворить чуда в Новый Год? Просто невозможно! Еще в городе он обдумал свой подарок для дочери и его воплощение в реальность. Всё подготовить нужно было незаметно. Ведь если сюрприз обнаружится раньше времени, это будет уже не сюрприз…

Покричав «ура» наступившему году и поздравив друг друга, они покинули праздничный стол. Отец позвал всех на улицу, чтобы зажечь бенгальские огни возле красавицы-ёлки, и хитро подмигнул Вике. Она прямо засветилась от любопытства:

«Папка что-то задумал! Сюрприз? Уже хочу!»

Сразу же с порога окружило бездонное тёмное небо, и даже с опушки среди деревьев ощущалась его холодная бесконечность. Воздух словно обжигал мириадами кристальных иголок, то ли слетевших с заснеженных веток, то ли поднимавшихся от пушистых сугробов. Зажгли бенгальские огни. Сквозь их шипение и треск из дома едва слышно доносились звуки музыки. Внезапно на самой макушке украшенной ели вспыхнул огонёк. И, как в детских мультфильмах, ёлка зажглась гирляндой ярких огней. Их сияние и переливы сразу заворожили Вику. Но это было только начало! Огнями гирлянд зажглось соседнее дерево. Да так лихо вспыхнуло, будто в его ветвях салют рассыпался! Потом ещё, и ещё… И вот уже вокруг ёлки словно танцевал бесшумный фейерверк! Хотя почему бесшумный?! Он танцевал под музыку! Никто под впечатлением даже не заметил, как отец включил ее громче в открытом окне. Это была просто феерия! Зажигалось то одно дерево, то другое, то загорались все вместе, то мерцали под музыку в случайном порядке. Вика была в полном восторге и даже прослезилась, обнимая родителей:

– Папка! Обалдеть! И когда ты только успел?! – Отец улыбнулся и пожал плечами: «ну, мол, как-то так, сам не знаю». Он сам был в восторге от проделанной работы, как ребенок. Лишь в шутку сказал:

– Дед Мороз помогал! С Новым Годом, Викуль!

– Умница, дорогой! Люблю тебя! – обняла и поцеловала мужа Эрке. Она была немало удивлена замыслом и находчивостью мужа и по достоинству оценила реализацию задумки. Сейчас, глядя на это волшебство, она невольно вспомнила, как не раз в ожидании праздника Вика жалела, что больше не увидит настоящий салют. Саму ее конечно было не удивить таким фокусом, но то, как Григорий старается ради дочери и вообще ради них в очередной раз добавляло сил и ей, вдохновляло и заставляло любить своего мужа еще сильнее.

Для Вики это было настоящим чудом. Ведь здесь, в заповедной глуши, о таком можно было только мечтать! Эмоции зашкаливали, и Вике показалось, что она в этот момент способна на все. Когда музыка закончилась, и родители уже собирались пойти в дом, Вика решительно вышла на середину двора. Расправила крылья. Зажмурилась, сосредоточилась, немного поежившись и попрыгав на месте, хорошенько оттолкнулась, взмахнула крыльями и, неожиданно для самой себя, взлетела. Открыв глаза, она сама не поверила, что была над землей, метрах в пяти, махая крыльями и планируя. Но в момент, когда она открыла глаза, ее тут же повело влево, так как она еще не умела нормально управлять полетом. Приземляясь, она сильно взмахнула крыльями, чем затормозила падение, но все равно с громким «ай» шумно плюхнулась в сугроб. И все же, вне всяких сомнений, это не подскок на месте, а самый настоящий полет.

Успех!

Родители уже в который раз были потрясены поведением от дочери. Они переглянулись и в унисон произнесли:

«Ни хрена себе! Полетела!»

Но в этот раз потрясение было наградой. После приземления в сугроб они подбежали к дочке, помогли выбраться, и засыпали расспросами: не ударилась ли она, цела ли, как себя чувствует. Когда убедились, что все хорошо, на несколько секунд все замолкли, а затем разразились восторженными воплями. Теперь уже они разрыдались от радости, обнимая дочку. Лучшего подарка на Новый Год для них и пожелать было нельзя. Теперь-то уж точно стало ясно, что все старания были не напрасны. Новогоднее чудо все же случилось, суля невероятные перемены к лучшему для Вики и всей её семьи.

Глава 8. Дикая природа – дикие правила

Зима заканчивалась. Мороз отступал, снег сходил, а дни становились все теплее. В дикой природе Алтая это время – одно из самых живописных. Даже в воздухе витал согреваемый солнцем дух пробуждения природы и жизни. Появлялись листья на деревьях, первые подснежники, а затем и цветы, наполнявшие долину такими ароматами, которые нельзя сравнить ни с чем другим.

Семья постепенно обживала участок. Организовали небольшой огород, спланировали строительство загона для скота, завели корову, козу и несколько кур. Приобрели солнечную батарею: электричество теперь было не только от генератора. Подумывали в будущем покупать ретранслятор для мобильной связи, ведь у дороги телефон ловил сигнал, хоть и плохо, а на участке уже нет. Спутниковая связь была бы лучше, но тарелка и оплата канала стоили слишком дорого.

Мать вернулась в бизнес. Едва сошел снег, она стала чаще и дальше ходить на разведку территории, чтобы со временем составить туристические маршруты этого района, а также поискать достопримечательности. Работа долгая, но неплохое подспорье отцу, который так и продолжал работать в городе, приезжая время от времени.

Ну, а Вика продолжала полетные тренировки, которые давали все большие результаты. После переломного момента на Новый год Вику захватил настоящий спортивный азарт. Засыпавший до этого энтузиазм получил новый заряд, и как оголодавший зверь вырвался из клетки, так что работала Вика теперь более усердно и меньше ныла. Она достаточно окрепла и научилась базовым приемам полета: к поздней весне уже хорошо взлетала, садилась и маневрировала на коротких дистанциях. По участку она теперь перемещалась только на крыльях и без присмотра матери. Взлетать выше деревьев даже при слабом ветре Вика пока опасалась. Причиной был страх, который она испытала однажды.

Был погожий весенний денек. Слабый ветер шевелил траву и листья кустов. Эрке как обычно поставила задачу очередной тренировки:

– Так Вик! По прямой ты разобралась как летать, давай маневры отрабатывать! Хвоста у тебя нет, так что тебе придется в полете ногами это делать. Задача следующая – с разбега против ветра взять небольшую высоту и облететь кругом участок с поворотом направо, используя парение в воздухе, а затем плавно приземлиться. Поняла?

– Да, понятно! Ничего сложного! – ответила Вика и пошла на площадку на изготовку.

Задача казалась плевым делом. Определив направление ветра, Вика встала ему навстречу и побежала. Но в момент отрыва от земли повернула крылья слишком круто к ветру. Ее подбросило вверх, словно с трамплина. Ощущение такое, как будто на Американской горке внезапно выходишь на крутой вираж. Взмыв выше деревьев, она попала в порывистые потоки ветра значительно большей силы чем у земли, которые тотчас ударили в раскрытые парусом крылья. Вику дернуло и словно под руки понесло назад. Испугавшись от неожиданности, она начала махать крыльями, и ее стало переворачивать через голову. К счастью, бесконтрольный полет длился недолго – до ближайшего дерева. С воплем пролетев его крону, она врезалась в ствол, больно ударившись спиной и головой. Лишь чудом не напоролась на острые сучья: повезло, не иначе! Произошло всё с ошеломляющей быстротой, среагировать нужно было всего за доли секунды. Но Викина реакция была неправильной.

Жесткая посадка Вики стала шоковой терапией и для матери. Она в ужасе наблюдала как дочку несет в дерево, но ничего не могла поделать, чтобы ей помочь. В итоге ей пришлось доставать с дерева трясущуюся и плачущую от ужаса Вику с рассеченным затылком. Было удивительно узнать, но кроме рассечения у нее было лишь несколько сломанных перьев и синяки. Легко отделалась, но моральную травму заработала. Несколько дней вообще не летала.

Разумеется, тот случай стал поводом для появления острых вопросов: «почему невысоко летать получается нормально, а выше возникают проблемы с управлением? Как обеспечить безопасность полёта и экстренной посадки, если что-то пошло не так?»

Пока они не решены, летать надо было осторожно.

И все же, не смотря на опасность, нет ничего лучше, чем превосходство в воздухе. Поэтому оправившись от первого серьезного падения, Вика продолжила открывать для себя прелести полета. Правда, стоило Вике начать сносно летать, как мать тотчас нашла этому применение в быту. Прочистить дымоход – Вика, починить крышу – Вика, слетать за инструментом – Вика, залезть куда-нибудь, повесить или снять что-либо – ну, кто же еще? Впрочем, в кои-то веки сама крылатая бестия не жаловалась, а наоборот всеми силами старалась показать, насколько полезной она может быть с крыльями.

Ее энтузиазм и чрезмерное пребывание в воздухе обнажили еще один острый вопрос: нужна одежда для полетов. Не смотря на закалку и другие защитные меры, у Вики начались проблемы со здоровьем: часто обветривалась и даже обмораживалась кожа. Понизился иммунитет, Вика стала чаще простужаться и болеть. Поэтому летать выше деревьев, где ветер переменчивый, холодный и требуется постоянно маневрировать, она не могла. Даже чуть выше деревьев оказывается намного прохладнее, чем ближе к земле. На Алтае, ещё и среди дикой природы, даже летом бывает прохладно, а не только в холодные времена года или просто ветреную погоду. В жару и штиль другая проблема: солнце так припекало, что мог случится обморок прямо в полете, и тогда финал был бы совсем плачевным. Поэтому проблема с одеждой серьезно мешала успехам в дальнейшем обучении.

И снова родителям пришлось углубиться в орнитологию, сопоставлять факты и делать выводы. У птиц перья покрывают всё тело, создавая баланс обтекаемости и теплообмена, хвост активно используется при маневрах. Строение головы и расположение глаз тоже не случайно. У Вики перьями были покрыты только крылья, хвост заменялся лишь особым положением ног. Благодаря растяжке Вика в воздухе выгибала спину и складывала ноги так, чтобы их отклонение влияло на полет. Однако долго так летать было невозможно, Вика уставала и мучилась от боли в пояснице. Попробовали компенсировать недостаток хвоста подвязав к ногам сетчатую ткань. Это облегчила управляемость, но Вика путалась в ней, приземляясь. Еще одной проблемой был бьющий в лицо ветер, от которого у Вики часто болели и слезились глаза. Изучая факты и результаты старинного метода проб и ошибок нужно было добиться улучшения аэродинамики и снижения сопротивления воздуха. Требовалась обтекаемая одежда, которая не пропускала бы воздух и одновременно согревала, позволяя коже дышать и не потеть.

Итогом изучения вопроса стало приобретение шлема, очков и костюма с перепонками между ногами и руками, который называется Wingsuit[1].

Первые же пробы полета показали, что костюм превосходно справляется с поставленной задачей. Однако постоянно носить и работать в нем оказалось совершенно невозможно, как стоять на солнце в парике. Он мешал и цеплялся за все из-за своей просторности, кроме того в нем было очень жарко: ведь он предназначен для ветра и нахождения в воздухе.

Если до этого просто были ограничения в одежде – в юбке, например, уже не походишь, тем более не полетаешь, – то теперь ещё добавились постоянные переодевания в сменную одежду. Сказать, что Вику это бесило – ничего не сказать, но вариантов не было.

Впрочем, хорошенько подумав, Вика стала делить полеты на короткие и продолжительные. За короткий полет простудиться не успеешь, максимум чуть замерзнешь, поэтому и переодеваться не надо, а вот в продолжительный полет без костюма нельзя. В итоге полеты «принеси-подай-сделай» теперь считались короткими, а тренировочные полеты, занятия или полеты по делам – длительными.

От любых систем экстренной посадки пришлось отказаться, как только узнали, сколько это стоит и весит. Оказалось, что стандартный парашют весит не менее 10 килограмм, что сильно уменьшало полезную нагрузку, которую Вика может брать в воздух. Вместо этого более точно обговаривали полеты и правила безопасности.

Вика окрепла и было пора подниматься на серьезную высоту, но она никак не могла на это решиться. Страх и паника – никакой сосредоточенности, и никаких других ощущений. Все потому, что в памяти засел случай падения – тот неудачный полет, когда она влетела в дерево. Ей даже периодически снились кошмары после тренировок, будто она вновь поднимается выше деревьев, а потом внезапно падает и не может с этим справится. Это чувство похоже на потерю равновесия, когда вроде бы научился кататься на велосипеде, уравновешенном маленькими колесиками, а потом, когда их сняли, долго не можешь привыкнуть и падаешь. Или, когда из детского бассейна, где можно в любой момент встать на ноги, переходишь во взрослый, где под ногами глубокая пропасть и надо плыть, или утонешь. У Вики под ногами тоже была пропасть, только если упадешь, то разобьешься насмерть.

Родители изо всех сил помогали дочери обрести уверенность в своих силах и справиться с гнетущим страхом и волнением. Говорили с ней. Устраивали «пеший полет» – это также, как летчики маленькими модельками самолетов планируют полет на земле. Затем собрали небольшой стенд, где с помощью вентилятора и маленького самолетика показывали, что может произойти в воздухе и как правильно в этом случае маневрировать.

Вика все понимала, но никак не могла совладать с объемом информации при скорости происходящего. Еще и переменные потоки при неверном положении будто бы выламывают крылья, что по ощущениям сравнимо с выкручиванием руки или заломом при силовом захвате. По идее поток надо компенсировать по правилам аэродинамики – создать обтекаемость вразрез волне. Но не всегда так. Иногда потоку надо сопротивляться, прилагая усилия. Например, когда надо снизить скорость, подняться вверх, а также при маневрах корпусом влево и вправо. При переменном ветре за потоками надо следить постоянно и маневрировать, чувствуя их не только крыльями, но и всем телом. В итоге, стоило ей оказаться в воздухе и почувствовать биение ветра в крыльях, как она тотчас начинала паниковать и снижалась.

Наблюдая за птицами в походах или на прогулках с матерью, Вика думала, что они даже не напрягаются, а наоборот, отдыхают, находясь в воздухе. Скользят и парят легко и просто. Вот только она с крыльями не родилась, а птицы просто привыкли.

Но однажды, ей пришлось пересилить свой страх.

К лету мать составила примерные маршруты турпоходов по здешней местности и подобрала «легендарные места», чтобы там своими руками создать достопримечательности. Туристам ведь важна не только красота местности, но и легенда, экстрим, а для этого надо было поработать. Перспектива местности была просто колоссальной. В будущем Эрке уже планировала взять кредит, чтобы у дороги построить небольшой перевалочный пункт, куда будут приезжать туристы и отправляться отсюда по разработанным ею пешим маршрутам. Запрос в свою контору она уже подала и ей дали добро на предварительные работы.

Вика ходила вместе с ней на такие вылазки. Несколько раз они натыкались на других егерей или туристов, и Вике буквально приходилось спасаться бегством, чтобы ее не увидели.

Игры в шпионов ей вскоре надоели и совместные походы становились все реже. Эрке же нужно было уходить дальше, чтобы доделать маршруты и лень Вики ей попросту не давала работать. Вновь стали назревать конфликты. Чтобы их разрядить, Григорий приобрел рации и передатчик. Мать уходила в походы одна, поддерживая связь с Викой, как с базой. В случае опасности или несчастного случая Вика должна была бежать к дороге и звонить отцу, и только потом отправляться на поиски матери самостоятельно.

Поскольку вся семья понимала принцип «дикая природа – дикие правила», для обеспечения безопасности, Григорий стал обучать и Эрке, и Вику стрельбе из ружья. Мать освоилась быстро и спустя неделю тренировок лупила навскидку даже по движущимся мишеням. У Вики же с этим были проблемы.

– Ну что за фигня? – психовала Вика, когда в очередной раз смотрела на мишень где все выстрелы оказались в молоко.

– Вик, ну целься точнее, не напрягай руки!

– Да целюсь я, а они не туда летят! Пули, наверное, кривые!

– Ну да, все десять… кривые… – хмыкнул Григорий.

– Плохому стрелку вечно крылья мешают! – подшучивала Эрке.

– Да ну вас! – обижено сказала Вика, отдала ружье отцу и нахохлившись пошла в дом.

Вика вообще не любила оружие и работала с ним лишь по настоянию родителей, оттого навык ей давался с большим трудом. Итогом месяца мучений стало попадание по стоячей мишени с пятнадцати метров.

В «день икс» с самого утра стояла ясная погода. Ветер едва колыхал верхушки деревьев. Насыщенный воздух предвещал жаркий денек.

Мать отправилась на очередной марш-бросок в пятнадцать километров для возведения очередного «сооружения древних алтайцев». Вике она расписала маршрут и указала время, когда нужно быть на связи.

– Смотри внимательно! Я иду на юг! Тут я огибаю порог! А вот тут остановлюсь на привал, затем сюда и сюда! У нас будет пять сеансов связи! Поняла? – говорила Эрке разрисовывая карту.

– Угу!

– На связи будем каждые три часа! К ужину я постараюсь вернуться! Рацию из рук не выпускать! Там медведи водятся!

– Да-да, мам! Ну ты рассказываешь мне, будто я в первый раз!

– Эх, ладно! Держи! – недовольно сказала Эрке, вручив блокнот и карту и пошла собираться.

Предвкушая свободный день, Вика помогла матери отправиться в путь, и сразу после ее ухода занялась обязательными делами вроде разминки, небольшой тренировки и завтрака. Затем покормила скотину, полила огород, помыла посуду, после чего позволила себе немного отдохнуть и заняться собой.

Нечасто выпадали дни, когда крылатая девчонка была предоставлена самой себе. Поэтому она его не упускала и занималась тем, что нравится. Летала над участком, гоняя птиц с огорода, оттачивала приемы полета, играла. Устав, сходила в летний душ, налила себе кваса и устроилась загорать, а чуть позже переместилась в тенек под дерево.

Так прошло пол дня. Солнце в зените. Жара. Вика сама не заметила, как крепко задремала, лежа на полотенце в тени дерева. Очнулась она, когда рация на веранде неподалеку стала издавать звуки. Вика не сразу поняла, был ли это позывной, или просто шум. Зевая, она подошла к столу, взглянула на часы и чуть было на месте не подскочила.

На часах 14:20.

Вика заглянула в блокнот, и у нее подкосились ноги. Оказалось, что она проспала один сеанс связи.

«Капец! Как минимум, скандала теперь не избежать. Но куда хуже, если что-то случилось…» – подумала она и поспешила вызвать мать:

– Сокол! Гнездо на связи! Прием! – произнесла в рацию Вика. «Гнездом» был их дом, «Соколом» – тот, кто его покинул и находился в пути.

В ответ шипение, вскрики, какие-то шумы и будто бы голос матери, но вдалеке.

Вика повторила:

– Не понял! Сокол! Повтори! – произнесла Вика.

Снова шипение и какие-то шумы, а затем тишина. Руки похолодели. Она стала уже вызывать мать не по позывным, а как попало:

– Мам! Мама! Ответь! Ответь!!!

Сердце тревожно забилось. Мать всегда бы ответила, если все нормально. Отругала бы, но ответила. Точно что-то случилось.

Оставалась надежда, что барахлит передатчик, так как в эфире были помехи.

Расправив крылья, Вика вспорхнула и полетела к сарайчику со столбом на окраине участка, чтобы его проверить. По ходу полета она не переставала вызывать мать по рации. Осмотрев передатчик, она пришла к выводу, что с ним все нормально. Шумы в рации были еще несколько раз, а затем в эфире наступила полная тишина.

«Черт возьми! Как же я…?! Только бы все нормально было! Мам, ну отзовись, пожалуйста!» – паниковала Вика.

Недолго думая, она помчалась домой за летным костюмом. По инструкции родителей требовалось бежать к дороге и звать на помощь отца, а он уже должен был вызывать МЧС. Но Вика уже упустила несколько часов, забыв выйти на связь в первый раз, а к моменту прибытия спасателей пройдет еще несколько часов. Может, и вовсе сутки. Если что-то произошло, то к тому моменту мать уже может оказаться мертва.

Воображение рисовало ужасные картины: нападения зверей, падения со скалы, обвал (маршрут проходил у небольшой горы). Решение пришлось принимать самостоятельно. И она решила не терять время зря.

Надев костюм, схватив карту, компас, ружье, патроны, флягу с водой, пару батончиков пайка и аптечку, Вика ринулась по маршруту следом за матерью. В прошлые походы она научилась неплохо ориентироваться по карте и компасу, так что безошибочно определила направление. Поднявшись в воздух, она попробовала взлететь выше деревьев, но ветер, ударив в крылья, снова стал сбивать направление. Вика опустилась раньше, чем долетела до конца участка. Было ясно, что идти будет куда дольше, чем лететь. Но страх пока пересиливал. Пошла пешком.

Сначала она шла быстро, почти бегом. Потом перешла на обычный шаг. Через два часа она поняла, что в летном костюме, даже расстегнутом, да еще с багажом, она уже взмокла и устала. Требуется привал. Но время и так было против нее, так что останавливаться надолго было нельзя.

Усталость намекала разуму:

«Выход там же, где и вход! Надо взлетать и добираться по воздуху! Быстрее и проще, чем идти пешком пятнадцать километров!»

Страх и волнение пробивали до дрожи. Но нужно было решаться.

«Ну же! Соберись и делай уже!» – приказывала сама себе Вика.

Она вышла на опушку и с короткого разбега поднялась в воздух. Взмокшее тело ощутило спасительную прохладу. В крылья били ветра, но Вика решительно с ними справлялась. В душе, как в котле, варился коктейль из легкой эйфории от полёта, ярости и стремления во что бы то ни стало найти мать. Страх потерять маму, да еще и по собственной невнимательности, был куда сильнее страха еще раз влететь в дерево.

Сначала возникли проблемы и тряска из-за бьющих потоков, но вскоре Вика их компенсировала. Поймав один поток, затем другой и почувствовав управление, она, наконец, начала по ним скользить, как по волнам, изменяя крыльями направление и высоту без особых усилий.

«Гляди-ка! Получается! Ларчик просто открывался! – обрадовалась Вика, – Так! Соберись! Не до щенячьей радости!».

Ее немного швыряло из стороны в сторону, но направление она держала и даже не побоялась набрать высоту нормального птичьего полета. Только когда ветер усилился, она поняла, что выше подниматься не стоит.

Если по земле Вика с легкостью могла сориентироваться и понять, сколько она прошла и куда, то с высоты птичьего полета все выглядело по-другому. Расстояние преодолевалось куда быстрее, только успевай наблюдать. На первой точке она была через двадцать минут.

Это была поляна искусственного происхождения. Вика припомнила рассказ матери, что здесь была незаконная вырубка, которую пресекал предыдущий егерь, но она периодически возобновлялась. Правда, в конечном счете всё же заглохла.

Вся поляна была в молодых деревцах и кустарнике, растущих рядом с пнями в высокой траве. Новых срубов не было. Она заметила примятую траву, что свидетельствовало о том, что мать явно тут устраивала привал. Оглядев близстоящие деревья, она нашла зеленую ленту, примотанную на ветке, означавшую, что мать пошла дальше. В радиоэфире по-прежнему тишина.

Десять минут передышки, и Вика снова поднялась в воздух. От предыдущей точки нужно было взять восточнее к подножию горы.

Еще двадцать минут, и она уже приближалась к горе. Вдруг у подножья она увидела пятерых человек, двое из которых несли шестого под руки. Вика насторожилась и снизилась, чтобы рассмотреть внимательнее. Она летела к ним с правого бока, в спину ей било солнце, так что опасаться того, что ее приближение заметят, не было нужды.

* * *

Эрке шла несколько часов подряд, отчасти потому, что внутри кипел гнев.

«Ну Вика! „Мам, ну что я первый раз что ли“?! Разгильдяйка! А если я тут умираю?! Вернусь, ремня всыплю, что сидеть неделю не сможет!» – думала она.

Она даже не заметила, что отклонилась от маршрута.

У подножья Эрке поняла, что находится не там, где планировала. Она вышла на опушку, чтобы свериться с картой и наткнулась на место с поваленными деревьями и кострищем, где при беглом осмотре обнаружила несколько разделанных звериных туш. Среди них были снежный барс, пять горных алтайских баранов и медведь. Все животные из Красной книги, а это означало только одно. Браконьеры. По оставленным в схроне рюкзакам она поняла, что охотники где-то рядом, и решила устроить им засаду.

Выходить на связь по рации было опасно. Но, учитывая, что один раз до «гнезда» она так и не дозвонилась, это следовало сделать. Нужно было предупредить Вику, чтобы та выдвигалась к дороге и вызывала подкрепление.

Только Эрке начала вызывать дочь, как вернулся один из охотников. Матери пришлось затаиться в кустах, но рацию она выключить не успела.

Как на грех, в самый неудобный момент Вика ответила по рации и стала вызывать «сокола». Обнаружив себя с потрохами, Эрке ничего не оставалось, как пойти в атаку в лоб: