Текст книги "Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)"

Суффикс – ирова(ть). Рост иноязычных заимствований в середине XIX в. в сфере глагольной лексики был связан со значительным увеличением репертуара иноязычных глаголов на – ировать (и его вариантом – изировать) [Сорокин 1965: 296; Очерки 1964b: 130–140; Рогожникова 1966: 144–146]. Однако вплоть до революции 1917 г. производных глаголов на – ировать/изировать с русскими основами все-таки не возникало. Новые возможности суффикса – ировать/изировать появились в революционную эпоху: белоруссизировать, большевизировать, военизировать, советизировать [Селищев 1928]. Появление глагольных производных с русской основой в революционную эпоху примечательно тем, что можно говорить о русификации иноязычного суффикса и его превращении в «полузаимствованный» [Виноградов 1986: 360].

В эмигрантской прессе нам не встретилось ни одного производного с русской основой, все – с иностранной. Глаголы относятся по преимуществу к книжной лексике: агонизировать, арбитрировать, базировать, иммунизировать, импонировать, капитулировать, кооперировать, крейсировать, маневрировать, манифестировать, механизировать, оккупировать, пактировать, режиссировать, ренегировать[64]64
  В СУ: ренегатствовать.


[Закрыть], рекламировать, рентгенировать[65]65
  В СУ: рентгенизировать.


[Закрыть], реставрировать, саботировать, санкционировать, телеграфировать, терроризировать, фальсифицировать, шаблонизировать, эсксплуатировать. Карцевский отмечает глагол эволюционизировать, встретившийся ему в одной эмигрантской газете [Карцевский 2000: 256]. Обращает на себя внимание, что все эти глаголы были уже ранее заимствованы в русский язык, пребывание русских за границей не внесло каких-либо пополнений в разряд глаголов на – ировать, за исключением, пожалуй, нескольких примеров: кокаинизировать, пледировать (фр. plaider – «вести суд, тяжбу, судиться»), чехизировать.

…Солоневич… проводя время исключительно с комиссарами, ибо они не сближались с «народом», чтобы те не фамильярничали, сытно ел, много пил и кокаинизировал, как все комиссары (Рус. голос. 1939. 19 марта. № 415).

20 лет издевались чехи над «некультурными» братьямикарпатороссами, чехизируя их, искусственно насаждая украинство, тесня Православную Церковь и чиня всякие препятствия русской школе (Рус. голос. 1939. 19 марта. № 415).

Последнее производное было особенно значимо, актуально для эмигрантов в Европе в социальном контексте взаимоотношений русских беженцев с другими (славянскими и неславянскими) народами.

Эмигранты суффикс – ировать/изировать попрежнему использовали в составе иноязычных слов, за исключением некоторых трансплантированных слов из советского языка. С. И. Карцевский отмечает любопытную деталь социолингвистической дифференциации суффиксов в эмиграции: образованные люди предпочитают использовать иноязычный книжный суффикс для производства глаголов: гутировать (фр. goûter – «полдничать; слегка закусить»), ангажировать (фр. engager – «обязывать, побуждать, склонять, нанимать, зачислять»). простой народ (напр., прислуга) – гутекать, ангажевать, то есть более «русские» формы [Карцевский 2000: 256].

Суффикс – ова(ть). В революционное время увеличилось число производных на овать, образованных как от иноязычных, так и от русских основ, причем любопытна высокая степень вариативности, дублетности русского суффикса – ова(ть) и иноязычного – ировать/изировать: национализовать (= национализировать), муниципализовать (= муниципализировать), реквизовать (= реквизировать), ангажировать (= ангажевать).

Единственным эмигрантским новшеством в сфере глагольных производных на – овать было слово большевизанствовать (от существительного большевизан), устойчиво сохраняющееся в речевом обиходе эмигрантов до наших дней.

В русском языке метрополии расширилась словообразовательная база глаголов: от одушевленных имен существительных (либерданстовать < Либер и Дан, большевиствовать < большевик, комиссарствовать < комиссар, буржуйствовать < буржуй, ораторствовать < оратор), сложносокращенных слов (исполкомствовать < исполком). Эмигрантский узус не знает такого расширения словообразовательной базы глаголов, он следует моделям, сложившимся в дореволюционное время.

Суффикс – нича(ть). Суффикс – нича(ть) придает глаголам «резкую экспрессию ироничности и насмешки», в семантическом плане такие глагольные производные «обозначают и характеризуют действия отрицательного, осуждаемого свойства в социальном и психологическом отношении» [Сорокин 1965: 290]. Таких глаголов особенно много появилось в середине XIX в., суффикс легко соединялся как с русскими, так и иноязычными основами [Очерки 1964b: 106–112]. В конце XIX – начале XX в., по данным [Лексика 1981], новых производных не появилось. Революция дает всплеск глагольных производных, особенно образованных от имен существительных. А. Мазон фиксирует такие новоообразования: либерданничать (< Либер, Дан), мешочничать (< мешочник) [Mazon 1920: 36]; С. Карцевский отмечает: мешочничать, халтурничать [Карцевский 2000: 255]; у А. М. Селищева находим: мешочничать, халтурничать, склочничать [Селищев 1928: 183]. В эмигрантской прессе ни одного из названных глаголов нам не удалось обнаружить, все глаголы на – нича(ть) старые или уже освоенные (что касается глаголов с иноязычной основой), стилистически сниженные: кокетничать, наивничать, оригинальничать, хозяйничать.

Газета [ «Правда»] спрашивает: «Что это за обстановка в деревне, в округе, если тайком пришлось отвозить в больницу изувеченного?» Зачем орган ЦК РКП наивничает? (Дни. 1925. 11 февр. № 688).

Как бессмысленно хозяйничают большевики… лишний раз показывает статья в «Правде» о шпалах в железнодорожном хозяйстве (Возрождение. 1939. 14 июля. № 4192).

В русском языке советского периода, напротив, «в связи с влиянием просторечия на литературный язык [в 20–30-е гг. – А. З.] глаголы на – ничать широко распространяются в разговорной речи и, так сказать, упрочивают, укрепляют свою сниженную стилистическую окраску» [РЯСОС 1968: 233].

Суффикс – и(ть). Глаголы на – и(ть) также получили развитие в годы революции: новые реалии довольно быстро приобретали обобщенную семантическую характеристику, передавая определенные признаки. Если в последнее десятилетие XIX – начале XX вв. активность глаголов на – и(ть) была относительно невелика, то в революционные годы «почти каждое существительное (особенно с непродуктивными суффиксами) и многие прилагательные могут образовывать глаголы IV класса» [Карцевский 2000: 256]. Эту же закономерность (преимущественное образование от имен) отмечал и А. М. Селищев [Селищев 1928: 187]. В отличие от активности глаголов на – и(ть) в русском языке революционной поры эмигрантская публицистика не дает ни одного нового производного, все глаголы на – и(ть) представляют старые лексемы: высокого стиля (благотворить, утишить, благословить, вырешить, мирволить, освободить, осенить, править, славить, славословить, умилостивить, хулить[66]66
  С амбивалентной стилистической окраской: книжное/просторечное.


[Закрыть], чернить), немногочисленные глаголы разговорного стиля (баламутить) или нейтрального (обменить, отучить, очистить). Таким образом, активизация суффикса – и(ть) при образовании глаголов в советском обиходе не была свойственна языку эмиграции (по крайней мере в его письменной форме).

Суффикс – ну. «В революционные годы получили большое распространение новообразования с суффиксом – ну– в неопределенной форме (не в наст. [оящем] вр. [емени]), по образцу крикнуть, свистнуть, пугнуть и др.» [Селищев 1928: 187]. Как известно, глаголы на – нуть в русском языке являются перфективными однократными; их активизация в пред– и революционную эпоху была вызвана не столько языковыми, сколько внеязыковыми причинами: динамичность времени, поляризованность идей и людей, партий и движений. Сгущенность, спрессованность действия в языковом плане выражают глаголы с суффиксом – ну, который «ограничивает такое действие пределами одного акта, одного момента, мига, т. е. придает глаголу значение недлительности, мгновенности, одноактности, моментальности» [Виноградов 1986: 361]. Сопоставление с языковым состоянием предшествующего времени действительно сигнализирует резкий, стремительный рост глаголов на – ну– в революционное время. Активизацию глагольных производных на – ну– современники революционной эпохи относят к началу Первой мировой войны: «со времени войны 1914 г. получил большое распространение глагол спекульнуть» [Селищев 1928: 187]. В. В. Виноградов характеризовал такие слова на – ну– как «просторечновульгарные новообразования» [Виноградов 1986: 362]. Итак, какие же производные возникли в русском языке революционной поры? Представим их в сводной таблице.

В эмигрантской публицистике нам встретился только один советизм реквизнуть, все прочие глаголы представляют глагольные лексемы либо нейтральностилистические (угаснуть, повернуть), либо разговорные (подохнуть):

Главный прокурор СССР тов. Вышинский констатировал, как судят советские суды: суслик натаскал в свою нору более 3 клгр [sic] зерна. Какойто крестьянин поинтересовался норой суслика и от «счастливой жизни» реквизнул это зерно. В результате суда – 4 года тюремного заключения «за похищение социалистической собственности», именно так и мотивировано судебное решение (Сигнал. 1938. 1 окт. № 40).

Следовательно, активность глагольных производных на – ну, образованных от актуальных реалий и явлений, не затронула эмигрантский узус, оперировавший старыми глаголами.

2. Префиксально-суффиксальные производные

Интенсификация процессов, протекающих в общественно-политической жизни, проявляется и в росте префиксально-суффиксальных образований в языке. Пред– и революционные годы активизировали префиксальные и суффиксальные морфемы для производства новых слов, обозначающих актуальные реалии. Понятно, что среди них было и много слов-однодневок, быстро возникающих, но и также бесследно исчезающих в непрерывном потоке новых понятий и обозначений. Расширение класса префиксальных производных имен существительных происходило в русском языке за счет заимствования иноязычных лексем в XVIII–XIX вв., префиксы которых вычленялись как самостоятельные словообразующие форманты и порождали новые производные уже на русской языковой почве. Эти иноязычные элементы, с одной стороны, включались в словообразовательно-семантические сети существовавших русских префиксов, с другой – возникала нужда в их семантической и стилистической специализации.

Словообразовательное значение аффиксов позволяет группировать их в словообразовательные разряды (типы), объединенные на основе общности или близости выражаемой ими словообразовательной семантики. Систематизация производных имен по группам значений проясняет, выявляет наиболее активные тематические зоны именования, попавшие в центр общественного интереса. Одни словообразовательные типы оказываются менее активизированными, другие – более.

Это одна из самых больших групп производных, активность словопроизводства объясняется нелингвистическими причинами: наличием множества политических и идеологических систем и партий, их поляризованностью, остротой социально-экономических и политических проблем и их оценок со стороны общественных и иных групп.

Префикс анти-. Префикс анти– выступает в русском языке одним из самых мощных семантических маркеров для выражения значения отрицания или противодействия чему-либо. Активизация этого форманта в революционную эпоху весьма заметна: антибольшевистский, антисоглашательский, антисоветский [Карцевский 2000: 260]; антидемократизм, антиликвидатор, антиликвидаторство, антирелигиозник, антисниженец («противник снижения цен»), антидемократический, антижорестский, антилиберальный, антинародный, антиоборонческий, антирелигиозный, антисоветский, антистачечный [Селищев 1928].

Эмигрантская пресса также чрезвычайно широко использовала производные с префиксом анти-; доминировали имена прилагательных и производные от них наречия. Понятия группируются вокруг следующих зон:

а) от наименований социальных явлений: антиреакционный, антианархический, антиалкогольный, антивоенный, антигосударственный, антимилитаристский, антинародный, антинациональный, антиоппозиционный, антипасхальный, антирелигиозный, антисоветский (антисоветски), антианархический, антибольшевистский и антибольшевицкий (антибольшевистски и антибольшевицки), антикоммунистический (антикоммунистически), антикомсомольский, антилиберальный, антипатриотический, антифашистский, антисиндикалистский, Антикоминтерн. Здесь оказываются понятия, касающиеся как иностранных реалий, внутренних взаимоотношений эмигрантских групп и движений, так и советских реалий.

…в американском городе Нью-Лондон арестовано 39 человек береговой антиалкогольной полиции. Эти полицейские, которым была поручена борьба с спиртоносами, сами пьянствовали и продавали конфискованные запасы алкоголя (Сегодня. 1930. 10 янв. № 10).

За антикомсомольские поступки на них [комсомольцев] накладываются взыскания – выговор, предупреждение и в редких случаях исключение (Голос России. 1932. июль. № 12).

…Антикоминтерн, действующий в Германии, не имеет никакого отношения к «Российскому Антикоминтерну» ген[ерала] Глазенапа, образованному в Данциге. Германский Антикоминтерн – это немецкая официозная организация, действующая самостоятельно, но… находящаяся в сфере влияния германского министерства пропаганды. Ее задача – бороться с Коминтерном путем пропаганды в печати и организации союзов (Возрождение. 1937. 20 нояб. № 4107).

б) от наименований и имен лиц: антисоюзнический, антимонархический, антисталинский, антибольшевик, антимилитарист, антисталинец, антисемит.

…сторонник германской и антисоюзнической ориентации… собиравшийся просить помощи у «исторического врага» [Германии] России (Сигнал. 1938. 1 сент. № 38).

…антимонархическая кампания сменилась кампанией протеста против коммунистического шантажа (Младоросская искра. 1933. 5 янв. № 26).

[Газета «Новая искра» – ] это просто свалочное место, где доморощенные большевизаны подвизаются рядом с такими же примитивными «антибольшевиками» (Меч. 1937. 25 апр. № 16).

в) от названий стран: антигерманский (такие производные единичны).

Издаваемая в Москве советская газета «Журналь де Моску», занимающаяся главным образом антигерманской пропагандой, в целях приобретения симпатий во Франции, недавно обрушилась на Финляндию (Возрождение. 1935. 1 янв. № 3499).

Итак, наибольшую словообразовательную активность обнаруживают понятия, которые характеризуют советскую действительность или эмигрантское идеолого-политическое расслоение.

Префикс противо-. Префикс противо– соотносителен с иноязычной приставкой анти-, но гораздо менее активен в эмигрантских газетах. Во многих случаях была возможна полная взаимозамена префиксов противо– и анти– без ущерба для смысла: противоанархический = антианархический, противобольшевик = антибольшевик, противобольшевистский = антибольшевистский, противобольшевицкий = антибольшевицкий, противовоенный = антивоенный, противогосударственный = антигосударственный, противокоммунистический = антикоммунистический, противомилитаристский = антимилитаристский, противопомещичий = антипомещичий, противореволюционный = антиреволюционный, противосоветский = антисоветский. В некоторых из этих производных с противо– еще остается старое значение лица, характерное для языка XIX в., однако преобладание слов с анти– (с личным значением) в эмигрантских газетах все-таки свидетельствует, что процесс «передачи» словообразовательного значения лица иноязычному префиксу анти– уже практически завершен: в эмигрантской прессе мы видим только реликты этого прежнего состояния. В качестве же компенсации за утрату этого словообразовательного значения в префиксе противо– произошло усиление «инструментального» (технического) словообразующего значения. Отличием русского префикса противо– от иноязычного анти– является наличие словообразовательного значения «защищающий от кого-, чего-л., препятствующий появлению, угрозе чего-либо» (+ второй элемент слова, называющий это понятие), иначе – префикс находится на пути к специальной лексике, к терминообразованию; ср. противовоздушный, противогазовый, противоядие. Интересно, что «технического» словообразовательного значения, аналогичного противо-, у слов с префиксом анти– в эмигрантской прессе нам не встретилось.

Затемнение, производимое в целях противовоздушной обороны, имеет только в том случае пользу, если оно проводится безупречно (Вести дня. 1939. 28 дек. № 295).

Пожарные бросились в огонь, не успев даже надеть противогазовые маски (Руль. 1930. 2 янв. № 2767).

Префикс без-/бес-. Префикс без-/бес– не обнаруживал особенной продуктивности в конце XIX – начале XX в. Напротив, в революционные годы наблюдается рост слов с без-/бес-. А. Мазон отмечает неологизм той поры безгосударственник [Mazon 1920: 26]. У Селищева находим: беспартиец, беспартийщина, бесплановость, беспризорник, беспризорный [Селищев 1928]. В дальнейшем в русском языке появляется множество производных с без-/бес-, относимых к профессионально-терминологической сфере [РЯСОС 1968: 155–158]. В эмигрантской прессе префикс без-/бес– используется для производства существительных или прилагательных (и производных от них наречий) очень часто, в пропорциональном отношении с явным перевесом морально-этических, оценочных обозначений. Производные могут обозначать:

а) советские реалии, явления: безбожие, безбожник, «Безбожник» (журнал), безбожничество, беспартийный, беспризорный (беспризорно), беспризорник:

Рабочая масса целиком возлагает вину на компартию, и какое бы то ни было предложение, исходящее от комячеек, неизменно проваливается беспартийными (Дни. 1925. 6 февр. № 684).

В сочельник в Москве предполагался грандиозный карнавал безбожников и комсомольцев… (Сегодня. 1930. 1 янв. № 1).

Желание разрушить до конца старый мир было тесно связано с безбожничеством (Младоросская искра. 1932. 12 июля. № 20).

б) политические понятия (преимущественно эмигрантские): безвластный, безглавный, безгосударный, безначалец, бесподданный. Такие производные представляли собой чаще всего окказиональные, модельные образования:

Новый скорбный удар по русским сердцам – смерть патриарха – вновь нам громко твердит о пагубности нашего безглавия (Рус. стяг. 1925. 4/7 июня. № 1).

…наша гонимая церковь и остается беззащитна и безглавна, пока вся наша отчизна пребудет безгосударна, пока не станет над ней Царь православный, законный, первый сын и защитник страждущей Церкви родной (Рус. стяг. 1925. 4/7 июня. № 1).

…установлен следующий порядок выдачи нансеновских паспортов: бесподданные иностранцы в порядке известной постепенности будут вызываться в уездные и городские староства [Польши] (Руль. 1930. 25 марта. № 2836).

в) технические реалии: беспроволочный, бессахарный.

Особенно заинтересован московский радио-диктатор последними успехами в области беспроволочного телефона (Руль. 1930. 25 марта. № 2836).

В маленькой комнатушке… Яков Иванович, запивая бессахарным кофе вязкий бутерброд со шпеком… говорил своей жене… (Руль. 1930. 1 янв. № 2766).

Эти слова возникли еще в дореволюционное время. Новых «технических» производных в эмигрантской прессе нам не удалось обнаружить. В русском языке СССР именно этот тип производных с без-/бес– был особенно активен, начиная с 20–30-х гг. XX в. [РЯСОС 1968].

Префикс де-/дез-. Префикс де-/дез– в значении противоположного явления, действия, факта в русском языке был заимствован еще в XVIII в. и употреблялся только в составе иноязычных слов: существительных, прилагательных, глаголов [Биржакова et al. 1972]. А. Мазон в революционную эпоху отмечает: дезавуировать, дезаннексия [Mazon 1920], А. М. Селищев: дезавуировать, деклассированный, деклассирование [Селищев 1928]. Эмигрантская пресса не составляет исключения; все производные сочетаются также только с иноязычными основами: дезинформация, дезорганизатор, дезорганизованность, дезорганизованный, демобилизация, депролетаризированный, дефляционный, декламация, деклассированный, дегенерат, дегенеративный и др. Часть их является терминами, часть – квалифицирующими (оценочными) лексемами. Семантическая близость иностранного префикса де-/дез– и русского не– на деле разрешается не их смысловой дублетностью, а семантической дифференциацией; особенно это касается процессуальных обозначений: первый префикс (дез-) имеет значение изменения, модификации, трансформации какого-либо явления, второй префикс (не-) имеет значение полного отказа, отрицания, аннулирования. Семантическим новшеством эмигрантского словоупотребления явилось словообразовательное гнездо, сформированное вокруг понятия «денационализация» (ср. англ. denationalisation – «утрата этнических особенностей, черт»), интерпретируемого как ослабление или даже утрата эмигрантами национальной русской (российской) идентичности, отсутствие глубокой привязанности к России, нежелание вернуться в родную страну или на родину отцов и дедов. Ср. ряд широко используемых производных: денационализация (< денационализироваться), ср. также отглагольные формы: денационализированный, денационализируясь.

Результат ясен – или дальнейшее дробление грядущих молодых сил, или же уход от интересов русской жизни, т. е. денационализация… (Рус. голос. 1934. 29 июля. № 173).

Вот потому-то я и боюсь, что борьбой против денационализации детей заняты, и вполне искренно заняты, люди, которые сами уже в значительной степени денационализировались духовно [М. А. Осоргин] (Дни. 1925. 6 февр. № 684).

Ведь если не будет готова наша «смена», если наша молодежь распылится, «денационализируется», окончательно уйдя от России в свою личную заграничную жизнь, то эмиграция как политическая сила через некоторое время перестанет существовать (Возрождение. 1939. 14 июля. № 4192).

[Русские студенты в Лилле] учатся, что, понятно, их главное занятие. Но параллельно выполняют еще одну серьезную и хорошую работу. Нисколько не денационализируясь, не принимая облик французского студента, – они поддерживают… живую и дружескую связь с университетской молодежью и профессурой, всегда выступая под национальным флагом (Младоросская искра. 1933. 5 янв. № 26).

Префикс а-. Иноязычный префикс а– встретился только в одном случае, в анархической газете, его использование с позитивной прагматикой (в рамках анархизма) обусловлено идеей отрицания и равенства наций, народов, этнических групп: анационалист.

Мы – анационалисты. Мы требуем права свободного самоопределения для каждой общины, для каждой области, для каждого народа (Анархич. вестник. 1923. № 5–6).