Текст книги "Зубы дракона"

Только через несколько секунд Шатов вдруг подумал, что эта его фраза попахивает двусмысленностью. Если Светлана действительно говорила о том, что он ей понравился… Если она действительно потерлась тогда щекой о его руку, то все, что сейчас происходит в комнате выглядит, мягко говоря, пошло. Мужик зазвал к себе в комнату семнадцатилетнюю девчонку и напоминает ей о ее неосторожности.

Сейчас Светлана начнет раздеваться, или станет раздевать его, или просто полезет с поцелуями, а он начнет ей объяснять, что не это имел ввиду, начнет ее мягко отпихивать, а потом войдет Дмитрий Петрович и скажет, что Шатов молодец, с первой попытки попал куда нужно, или Игорь войдет, чтобы продолжить знакомство и решит, что присутствует при совращении малолетних.

Шатов вздрогнул, когда Светлана засмеялась.

– Но я же просил не смеяться.

– У вас было такое странное выражение лица.

– Выражение как выражение… – буркнул Шатов.

– Очень милое, – Светлана чуть наклонилась к Шатову, и тот почувствовал легкий запах ландыша.

– Так о чем мы с вами разговаривали?

– Вы спросили меня о селе, сказали, что у него странное название…

– А какое?

– Название?

– Да, как называется село?

– Главное.

– Главное… – все сходится, все пока сходится. – А еще о чем мы с вами говорили?

Светлана положила руки на колени, прикрыла глаза и как примерная ученица на уроке отбарабанила:

– Еще мы с вами говорили о том, что у вас шрам на лице нанесен ножом не позднее года назад, что вам очень повезло, причем дважды, что вы очень красивый и понравились мне уже давно, и что мы вас изучали в школе.

Шатов тяжело вздохнул.

– Изучали в школе, – Светлана снова посмотрела в глаза Шатову, и тому показалось, что вся комната заполнилась запахом ландыша. – И я очень хотела, чтобы вы остались живы.

– И я остался жив, – сказал Шатов, отворачиваясь, – пока.

– Да.

– Что – да? Жив или пока?

– И то, и другое. Все мы не вечны, – спокойно сказала Светлана.

– Странное заявление в устах школьницы.

– Выпускницы, – поправила Светлана.

– Поздравляю, – Шатов осторожно прикоснулся к руке Светланы. – И куда теперь после школы?

– В город.

– А точнее?

– В город, учиться.

– А на кого учиться?

Светлана снова улыбнулась:

– А какая разница?

– Но ты же хочешь кем-нибудь стать?

– Космонавтом, – странным голосом ответила Светлана.

– А серьезно?

– Замуж, детей, дом, – Шатову показалось, что Светлана находится где-то далеко.

– Для это вовсе не обязательно ехать в город. Здесь…

– Здесь? – Светлана резко встала с тахты. – Здесь!

– А что, нехватка женихов?

Светлана промолчала, рассматривая ковер на стене.

Шатов посмотрел на нее снизу вверх. Встал.

– Я что-то не так сказал… Извини.

– Ничего, – Светлана дернула плечом, поправила волосы и обернулась к Шатову. – Все хорошо.

Снова на лице улыбка. И улыбка эта в опасной близости от лица Шатова.

Шатов снова сел на тахту. В следующий раз нужно будет беседовать с молодыми девушками только сидя за письменным столом, так безопаснее.

– Вы больше ничего не хотите спросить? – Светлана подняла руки, потягиваясь.

Шатов отвел глаза.

– Еще я хотел спросить…

– Да?

– Как давно я сюда попал?

– Что?

– Не удивляйся, просто ответь.

Светлана засмеялась.

– Все-таки, сколько дней я уже здесь?

– Мне кажется, что вы были здесь всегда, – сказала Светлана.

– А на самом деле? – Шатов подавил в себе желание взять девушку за плечи крепко встряхнуть.

– А на самом деле – слишком мало, – чуть печально сказала Светлана. – Мне девчонки завидуют, а мы с вами даже и не поговорили толком, не то, чтобы…

– Света, пожалуйста, скажи мне, просто ответь, сколько дней я нахожусь здесь, в этом поселке, в этом доме, – Шатов говорил ровно, сдерживая эмоции. – Сколько дней?

Светлана прошлась по комнате, словно вальсируя с невидимым партнером:

– А вы умеете танцевать вальс?

– Да.

– Здорово. Тогда я вас приглашаю на наш выпускной вечер. Девчонки с ума сойдут!

– Сейчас я с ума сойду, – предупредил Шатов и встал. – Мне нужно точно знать – как давно я попал сюда.

– И как, – пропела Светлана.

– И как, – Шатов протянул руку, чтобы остановить ее, но девушка легко увернулась.

– Вопросы, вопросы… Зачем? – Светлана вдруг оказалась возле Шатова и положила руки ему на плечи. – Зачем столько вопросов? Просто потанцуйте со мной.

– Света…

– Потанцуйте.

– Нет, – Шатов отстранился, – не хочу.

– Тогда я вам не скажу, – тоном обиженной девчонки заявила Светлана и села на стул. – Не стану отвечать на ваши вопросы. Сейчас.

Она не будет отвечать на вопросы. Не будет. Сейчас. А когда? Когда Шатов с ней потанцует немного? Твою мать, но не приглашать же ее сейчас на тур вальса.

– Вон, с Игорем потанцуете, – сказал Шатов.

– С Игорем… С Игорем мы пойдем на охоту.

– Одно другому не помеха, – Шатов подвинул стул и сел напротив Светланы.

– Помеха.

– А на вид этот Игорь очень приятный молодой человек, – сказал Шатов, – симпатичный такой, милый. Зашел ко мне познакомиться поближе. Сказал, что давно хотел свести личное знакомство.

– Игорь? – на лице Светланы появилась гримаска брезгливости. – Конечно, хотел бы свести… Личное.

– Знаете, Света, у меня такое чувство, что я все время говорю какие-то неправильные вещи. Все невпопад.

– А вы не говорите.

– А что же делать?

– Комплименты, – Светлана плавным движением провела по своим бедрам. – У меня красивое тело?

– Гм.

– Бедра, талия, ноги… А грудь? – Светлана подняла руки. – У меня красивая грудь?

– Да, – коротко ответил Шатов.

– А могли бы, между прочим, и сами об этом сказать. Не ждать, пока девушка сама попросит.

– Света, – Шатов постарался сказать это строгим учительским тоном, – я немолодой, женатый мужчина. Это во-первых.

– Не такой уж вы и пожилой…

– Не перебивай. Я люблю свою жену.

– Естественно, вы любите свою жену. Жену нужно любить. Как же иначе?

– Света!

– А что я такого сказала? Я только сказала, что жену нужно любить.

– Да, но каким тоном ты это сказала?

– Нормальным, – вздохнула Светлана. – А каким нужно было?

Интересно, кто здесь взрослый, умудренный житейским опытом человек? Кто из нас должен держать под контролем этот дурацкий разговор? И почему это они вдруг заговорили о пожилых женатых мужчинах, если Шатов собирался говорить совсем о другом?

– Вы остановились на «во-вторых», – напомнила Светлана.

– А, в третьих, молодым девушкам не стоит так вот навязываться пожилым женатым мужчинам, – выпалил Шатов, – и вообще кому бы то ни было так навязываться не стоит.

– А как? – невинно переспросила Светлана.

– Не знаю.

– Ждать, пока вы сами ко мне подойдете?

– Хотя бы.

– Но вы же пожилой женатый мужчина, который любит свою жену. Вы же сами не подойдете, – рассудительно сказала Светлана.

Логика в ее заявлении есть, вынужден был признать Шатов. Это, пожалуй, единственное, в чем Шатов обнаружил логику за последнее время.

– Мне пора, – сказала Светлана, вставая со стула, – нужно бежать в школу. У нас сегодня практикум по биологии. Сразу после встречи с вами.

– А на какую тему у нас встреча?

– Разное, – от двери улыбнулась Светлана. – Вы все время притворяетесь, Евгений Сергеевич. Но вам это идет.

– Как шрам.

– Нет, шрам вам очень идет.

– Спасибо за комплимент, – угрюмо произнес Шатов.

– А я вас приглашала в клуб, помните?

– Помню.

– Я вас жду.

– Когда?

– Сегодня, к одиннадцати. Придете?

– Если смогу.

– Нет, пообещайте!

Шатов пожал плечами:

– Хорошо, обещаю.

– Здорово! Девчонки просто с ума посходят, – сказала Светлана.

– Сойдут, – поправил Шатов. – Правильно говорить – сойдут.

– Так они же не все сразу сойдут, а посходят по очереди. И каждая со своего собственного ума. Посходят.

– Посходят, – подтвердил Шатов. – Если вы мне скажите, где у вас расположен клуб – обязательно посходят.

– На правом берегу, в конце Третьей улицы.

– Это район Манхэттена? – осведомился Шатов.

– Это район правого берега села Центральное, – церемонно ответила Светлана.

– А мы на каком берегу реки?

– На правом. И еще… – Светлана подняла указательный палец, словно подражая манере Дмитрия Петровича.

– Я помню – обед в два часа. Не опаздывать. Вы, кстати, не поинтересовались, что мне приготовить.

– А я и не буду ничего готовить. Вы сегодня обедаете в школе. И говорить об этом я не собиралась, это вам Дмитрий Петрович сказал бы.

– Тогда что ты мне собиралась сказать?

– Я собиралась сказать вам, Евгений Сергеевич, что никуда вы от меня все равно не денетесь. Все равно я вас…

– Не нужно подробностей, дитя мое, – поднял руку Шатов. – И никогда не давай обещаний, которых не сможешь выполнить.

– А я никогда и не даю обещаний, которых не смогу выполнить, – очень серьезно сказала Светлана. – Никогда.

И вышла.

Шатов погладил шрам. Вот так, Женя. Вас только что пообещала трахнуть семнадцатилетняя девушка, которой это нужно для того, чтобы девчонки посходили с ума. Каждая со своего. Однако волевые в глубинке растут девушки. Не знаю, как на счет горящей избы, но на ходу они могут не только остановить, и не только коня. Если верить им на слово.

Кстати, о словах. Вам, Евгений Сергеевич, за проведенный разговор минус девяносто пять по десятибалльной системе. Вами манипулировали, как хотели. Светлана мало того, что не ответила на ваши прямые вопросы, но даже все смогла обставить так, будто не скрывает информации, а просто дурачится, пытаясь раззадорить пожилого… и так далее, мужчину.

Однако, как бы все это не выглядело печально, но в сухом остатке есть и небольшие приобретения. Их нужно отложить в уме и постоянно иметь ввиду.

Первым, естественно, Игорь. Сам приходит, чтобы засвидетельствовать почтение, но при этом… А что при этом? При этом он очень насторожен и обиделся на совершенно пустяковое замечание Шатова. Даже не на замечание он обиделся, а слишком уж серьезно пережил свою обмолвку. Он что, не должен был подтверждать, что был в курсе того, как Шатов ловко выбрал дом? И туда же, в папочку с информацией о доме – какого черта он вообще должен был выбирать? В смысле, отчего это такой ажиотаж?

Местные жители ставили на то, какой именно дом он выберет? Такое своеобразное казино?

И кстати, сам Шатов помнит два утра здесь, причем в первое с ним пришел знакомиться Дмитрий Петрович. Будем считать это утро первым – появление Шатова. В то же утро он выбрал дом, чем привел Дмитрия Петровича в неописуемый восторг. В восторг неописучий. Игорь вон тоже был поставлен в известность о том, что Шатов произвел этот выбор…

Почему столько эмоций по поводу дома?

Шатов обвел взглядом комнату. Что в этом доме такого? Или он был единственным пустым домом этого странного поселка? Тогда становится понятно, почему все пришли в восторг от выбора Шатова. Понятно, почему пришли в восторг. Но почему пришли в ТАКОЙ восторг?

Теперь об Игоре.

Лет около тридцати, спортивен, подтянут. Не очень умеет скрывать свои чувства, хотя пытается. Светлана назвала его по имени и на «ты». При этом не слишком высокого мнения о нем, если судить по последнему заявлению. Во всяком случае – в глазах местных девчонок сравнение с Шатовым он проигрывает. И еще Света пойдет с ним на охоту.

Сам Игорь только что вернулся… Откуда? Затравили и могут приступать в любой момент. Откуда вернулись и к чему приступать? Получается, что Игорь охотник. Или егерь. Или браконьер. На дворе лето и охотиться официально нельзя.

Официально.

И приступать Игорь сможет только после того, как ему даст команду замок. Именно с ударением на первом слоге. Замок.

Это слово произнесла Светлана, а Игорь, кажется, был несколько недоволен тем, что слово это прозвучало при постороннем. При Шатове.

Какое продуктивное утро выдалось у Шатова. Богатое на информацию! Удалось узнать столько новых слов. Вы, Шатов, молодец, и в качестве награды можете засунуть эти слова знаете куда?

Правильно, угадали.

Шатов встал, взял сумку, вышел в спальню. Постель не смята. И она не была смята, когда Шатов ходил принимать душ. Кто здесь корчит идиота? Шатов, который распинается насчет встречи восхода, или Дмитрий Петрович, который ему верит. Или делает вид, что верит?

Ладно, в то первое утро, когда Шатов первый раз обнаружил себя валяющимся на тропинке, все еще могло быть похоже на правду с недомолвками. Выпил, упал, уснул. Один раз такое могло сойти. Но второй раз? Шатов снова лежит на песке, просыпается и идет к домам. Снова заходит в тот же дом, но на этот раз Дмитрий Петрович приветствует его как старого знакомого. И Светлана также не отрицает своего знакомства, с именем только накладки, но это…

Об этом лучше не думать. С этим как раз можно разобраться потом. Сейчас нужно просто думать. Высматривать и отсортировывать.

Шатов разложил вещи по полкам в шкафу.

Замок. Месть. Охота. Светлана – Ирина. Бред.

Ничего, все рано или поздно решится само собой. Или не решится. Он застрял на границе бреда и яви, застрял, похоже, наглухо и выбираться только предстоит.

Шатов аккуратно прикрыл дверцу шкафа. В школе может быть телефон. В школе наверняка должен быть телефон. Нужно будет просто набрать номер и сказать Хорунжему, чтобы приезжал. Мишка сразу приедет, он такой. И Виту успокоить. Ей сейчас совершенно не стоит беспокоиться.

Ей сейчас нужно сосредоточиться на предстоящих родах. А он обещал ей, что будет рядом. Обещал…

Шатов затравленно оглянулся по сторонам. Только не психовать. Только держать себя в руках. Что бы с ним сейчас не происходило, кто бы за всем этим не стоял – держать себя в руках. Еще наступит момент, когда нужно будет дать волю адреналину. Наверное – наступит. Лучше бы не наступило, но что-то подсказывало Шатову, что…

Это еще не совсем неприятности, подсказывало Шатову что-то, сидящее под черепной коробкой. Неприятности только начинаются.

– Вы где, Евгений Сергеевич? – раздался голос Дмитрия Петровича.

– Туточки, – Шатов вышел из спальни.

– Очень хорошо, – Дмитрий Петрович удобно устроился на стуле, закинув ногу за ногу и изящно подперев голову рукой.

У дедушки склонность к многозначительным позам, мелькнула у Шатова мысль. Дмитрий Петрович и говорил и двигался так, будто изображал на сцене интеллигента начала двадцатого века. Не был этим самым интеллигентом, а именно – изображал. На сцене любительского театра.

– К вам заходил Игорек? – осведомился Дмитрий Петрович.

– Да, – Шатов сел напротив Дмитрия Петровича и с трудом подавил желание продублировать его позу. – Заходил. Милый молодой человек.

– Вы заметили? В высшей степени достойный молодой человек.

– Достойный чего?

– Э-э, наивысших похвал.

– За браконьерство? – безразличным тоном спросил Шатов.

– Помилуй Бог, почему за браконьерство? – всплеснул руками Дмитрий Петрович.

– Он, насколько я понял, вернулся с охоты… И в ближайшее время собирался на новую. На дворе лето, охотиться не сезон, вот я и решил…

– Лето, говорите? – неожиданно резко переспросил Дмитрий Петрович. – С чего вы взяли, что на дворе лето?

Шатов вздрогнул.

Лето. На дворе – лето. Он это знает точно. Не могло же за то время, пока он был в доме, лето смениться осенью. Не могло. Не могло! Это все ерунда, чушь. И нечего Дмитрию Петровичу так смотреть на него. Лето на дворе.

Дмитрий Петрович сделал небольшую паузу и улыбнулся:

– И если на дворе лето – почему именно браконьер? Если это частные угодья, то можете там промышлять хоть круглогодично. Нет?

– Наверное… – протянул Шатов.

А нервы тебе, Шатов, нужно лечить. Так переполошиться и почти поверить в то, что могло случиться чудо, и время сделало гигантский скачек. Как-то все происходящее слишком уж серьезно повлияло на тебя, Шатов.

– Вас Игорь на охоту не звал? – спросил Дмитрий Петрович.

– Нет. Он больше заинтересован в Светлане, кажется.

– В Светлане… Трудно знать Светлану и не быть в ней заинтересованным. Вот, например, вы…

– Давайте, например, без меня, – спокойно сказал Шатов. Почти спокойно.

Это очень просто – говорить спокойно. Нужно просто контролировать каждое свое слово, следить за интонациями и паузами. И не бить собеседника в лицо.

Последнее было особенно трудно.

– Давайте, например, без вас, – согласился Дмитрий Петрович. – Молодая красивая девчонка живет в детском доме, круг ее общения ограничен и не слишком разнообразен. Гормоны играют. Хочется, чтобы любили и очень хочется любить самой. Лучше бы не просто одноклассника Петю, а кого-нибудь серьезного, внушающего еще и уважение. И чтобы девчонки-одноклассницы завидовали…

– Игорь, например.

– Игорь… – снова со странным выражением произнес Дмитрий Петрович. – Игоря она знает много-много лет, встречается с ним ежедневно… Нет, Игорек, конечно, парень хороший, но не объект для романтической любви. Максимум – пару свиданий после отбоя. Если бы Игорю это кто-нибудь разрешил.

Последнюю фразу Дмитрий Петрович произнес медленно и с оттенком брезгливости.

– У вас тут строго с моралью? – поинтересовался Шатов.

– У нас тут строго.

– Строго с чем? – настойчиво переспросил Шатов.

– Со всем и во всем. Строго.

– Замок контролирует?

– Что? – лицо Дмитрия Петровича чуть вздрогнуло, словно было из пластилина и внезапно попало в жар.

Все черты лица как-то разом чуть опустились, и Шатов даже успел испугаться, что вот сейчас, как в фильмах ужасов, вся плоть, пузырясь, стечет вниз, обнажая оскалившийся череп. Но Дмитрий Петрович вдруг улыбнулся, и лицо перестало течь, замерев в вежливой улыбке.

– Замок не разрешает трахаться с кем попало? – Шатов потер пальцами мочку уха, хотя жутко хотелось почесать шрам.

– При чем здесь замок? Связь преподавателя с ученицей нигде особенно не приветствуется.

– Преподавателя? И что же преподает Игорь?

– Физическое воспитание.

– Физкультуру?

– Физическое воспитание. Какая там может быть культура? – засмеялся Дмитрий Петрович.

– Физическая, – заставил себя улыбнуться Шатов. – Кстати, мы вроде бы торопились с вами на встречу в школу талантов?

– Торопились, – подтвердил Дмитрий Петрович, – я вот даже портфельчик собрал.

– Так, может, пойдем? Чего сидеть? – предложил Шатов.

– За нами должен зайти доктор.

– Доктор?

– Ну да, доктор. Он живет в крайнем домике, – Дмитрий Петрович небрежно ткнул пальцем в пространство, – и просил его подождать.

– Он школьный доктор?

– Он общий доктор. Мой доктор, ваш доктор…

– Простите, – Шатов улыбнулся, – я совершенно здоров. Мне доктор не нужен.

– Как это не нужен? – почти искренне удивился Дмитрий Петрович. – Конечно нужен. И именно для того, чтобы вы могли подольше оставаться здоровым.

– Дмитрий Петрович… – начал Шатов.

– Да?

– Знаете, с первой минуты нашего с вами знакомства я хочу… – Шатов кашлянул. – Я хочу вас спросить.

– Пожалуйста.

– Какого черта я здесь делаю? – в последнюю секунду Шатов спохватился и не сорвался на крик.

– Вы вместе со мной ждете доктора, чтобы потом отправиться в школу, – нарочито спокойно ответил Дмитрий Петрович.

– Не корчите из себя и меня идиота, Дмитрий Петрович, – Шатов заставил себя остаться сидеть на стуле. Спокойно.

– Не было ни малейшего желания. Как вы могли такое подумать, – улыбка Дмитрия Петровича даже стала чуть обиженной, но глаза смотрели внимательно и остро. – Корчить идиота…

– Как я сюда попал? – спросил Шатов. – Только не вздумайте рассказывать о том, что я пришел из вашего домика после совместного завтрака.

– А что, вы попали сюда как-нибудь иначе? – почти шепотом спросил Дмитрий Петрович.

– Послушайте! – Шатов ударил кулаком по колену. – Да, сейчас я пришел сюда из вашего дома. И действительно после завтрака. Туда я пришел из этого дома. Оставил здесь сумку и пришел к вам. А в этот дом я пришел…

– После того, как ходили встречать рассвет, – подхватил Дмитрий Петрович. – Вы же сами сказали мне утром.

– Сказал. Мало ли, что я сказал… – Шатов задержал дыхание, а потом выдохнул. – Я очнулся на тропинке неподалеку от домов.

– Проснулись?

– Очнулся, проснулся… Пришел в себя. И обнаружил, что лежу на тропинке, рядом стоит моя сумка…

– И что? – черты лица Дмитрия Петровича дисциплинированно перестроились в выражение искренней заинтересованности.

– Я не помню, как туда попал. И я не уверен в том, что помню вчерашний день, – Шатов зажмурился.

– Что значит – не уверены?

Шатов потер лицо руками:

– Мне кажется, что вчера… Мы с вами познакомились вчера?

– Лично?

– Лично.

– Как вам сказать… – протянул Дмитрий Петрович.

– Дмитрий Петрович, – Шатов медленно встал со стула.

– Да?

– Вас давно били?

– Вы имеете ввиду – по лицу? – спокойно переспросил Дмитрий Петрович.

– И по другим частям тела. Но сильно.

– Давненько.

– Я предлагаю вам договор – вы перестаете уходить от ответов, а я не буду вас бить, – Шатов демонстративно постучал кулаком о ладонь.

– Это не интеллигентно, Евгений Сергеевич.

– Не знаю, насколько это интеллигентно, но меня подмывает выяснить, насколько это эффективно.

– Несколько нелепая ситуация у нас сложилась, вы не находите? – спросил Дмитрий Петрович.

– То ли еще будет! – пообещал Шатов.

– Вот тут я с вами совершенно согласен, Евгений Сергеевич. Будет еще много чего.

– А пока вы мне скажете, что здесь происходит.

– Господи, да ничего не происходит! – воскликнул Дмитрий Петрович. – Везде происходит, а здесь – нет. Тут нет вулканов и землетрясений. Нет цунами и торнадо. Здесь, если хотите знать, нет даже воровства и мелкого хулиганства. Здесь люди работают, учатся, плодятся и размножаются. Здесь ничего не происходит!

– Я здесь не работаю, не учусь, не пложусь и не размножаюсь. Я хочу отсюда уехать и не могу найти автобусную остановку. Или просто почтовое отделение, чтобы позвонить по телефону или отправить телеграмму. Я даже поговорить толком ни с кем не могу, потому что все отвечают загадками и уходят от вопросов. Я второе утро подряд прихожу в себя на вашей дурацкой тропинке, а вы второе утро подряд делаете вид, что все нормально, только восхищаетесь, как здорово я выбрал этот самый дом. И Светлану эту вашу сексапильную вчера вы звали Ириной… – Шатов перевел дыхание. – А еще вы знали меня раньше.

– И не скрываю этого.

– Не скрываете? Вы наблюдали за мной, вы даже умудрялись как-то получать информацию о моей… – Шатов запнулся, подбирая слово, – разборке с Драконом. О двух разборках…

– С чего вы это взяли?

– Мне сказала об этом вчера Светлана.

– Вчера она была Ириной, вы же сами только что сказали.

– Ириной. И сегодня она подтвердила, что они в школе даже спорили – выживу я или нет.

– Это вам сегодня Ирина сказала?

– Да.

– Но сегодня она ведь Светлана. Ириной она была вчера.

– Да что вы прицепились ко мне с этим вчера-сегодня! – выкрикнул Шатов.

– Простите, – тоном оскорбленного достоинства заметил Дмитрий Петрович, – это вы прицепились ко мне с этим вчера-сегодня. Я только пытаюсь разобраться в вашем рассказе.

– Нечего в нем разбираться! Просто скажите, как я сюда попал?

– Вы сюда попали? – переспросил Дмитрий Петрович.

– Да. Как я сюда попал. Сюда – это не в этот дом, а сюда вообще, в эту местность, в этот гребанный поселок!

– Для начала – вернитесь на стул, – ледяным тоном предложил Дмитрий Петрович. – Мне не хочется, чтобы вы сгоряча действительно не стали бить меня по разным частям тела.

– Хорошо, – Шатов сел на стул.

– Неплохо. Теперь извинитесь за свои пошлые угрозы приметить ко мне грубую физическую силу.

– Извините меня пожалуйста, я больше не буду вам угрожать применением силы, – выдавил из себя Шатов.

– Очень хорошо. Теперь ваш вопрос…

– Как я сюда попал.

– Да, как вы сюда попали… – Дмитрий Петрович внимательно посмотрел на Шатова и улыбнулся. – Только не нервничайте. Вы действительно пришли сюда утром с сумкой в руке? и я вышел к вам, подождав, пока вы берете дом.

– Что значит, я просто пришел с сумкой в руках? Я… Вы ведь знали…

– Знал. Мне сказали, что вы, Евгений Сергеевич Шатов, со дня на день можете появиться у нас в гостях. И я, естественно, был вашим визитом не удивлен, а обрадован.

Обрадован он был, подумал Шатов. Его предупредили о предстоящем визите, блин.

– Кто вас предупредил?

– Извините?

– Кто вам сказал, что я приеду со дня на день?

– Мне об этом сказал Илья Васильевич.

– Илья Васильевич… – Шатов наморщил лоб, пытаясь вспомнить, откуда он знает это имя. – Илья Васильевич…

– Ну да, за завтраком Илья Васильевич сказал мне, что вы скоро присоединитесь к нам.

– Присоединюсь к вам… – пробормотал Шатов. – Как вы изволили сказать вчера утром – навсегда?

– Простите, не совсем понял. Что я вам сказал?

– Вчера за завтраком вы мне сказали, что я прибыл сюда навсегда.

=Извините, но я не мог вам такого сказать, – покачал головой Дмитрий Петрович. – Я в принципе избегаю слов «всегда” и «никогда”. Еще древние римляне советовали их не использовать, чтобы не быть лжецами, ибо мы не можем гарантировать ни того, ни другого.

У Шатова начала кружиться голова.

– Мы с вами завтракали, и заговорили о том, как я сюда попал и как мне отсюда выбраться.

– Вчера?

– Вчера, черт бы вас побрал!

– И я сказал, что вы сюда попали навсегда? – теперь лицо Дмитрия Петровича демонстрировало сомнение, легкое, очень интеллигентное сомнение.

– Да, и еще что-то о том, что меня могут выпустить отсюда, а могут и не выпустить.

– И это я вам сказал?

– Да. Да, это вы мне вчера сказали, после чего я пошел прогуляться к селу.

– К Петровскому?

– К Главному.

Дмитрий Петрович покачал головой:

– Если вы имеете ввиду ближайшее село, то это село Петровское. Других здесь нет.

– Стоп. – Шатов потер виски, пытаясь унять зарождающуюся боль. – Вчера Светлана…

– Э-э…

– Хорошо, вчера девушка, которая накрывала сегодня нам стол, сказала, что село называется Главное. Сегодня я у нее переспросил, и она подтвердила…

– И, тем не менее, село называется Петровское.

– Хорошо. Хорошо, пусть оно называется Петровское? и я пошел в него. В Петровское.

– И как вам село? – спросил Дмитрий Петрович.

– Нормальное, – ответил Шатов. – Только я не смог поговорить ни с кем, потому, что…

В дверь постучали.

– Это, наверное, доктор, – тихо сказал Дмитрий Петрович.

– Мы с ним знакомы?

– Естественно, он вас даже осматривал. Илья Васильевич.

– Понял, – кивнул Шатов, – входите.

– Доброе утро, – сказал Илья Васильевич, входя в комнату. – Сидеть в такую погоду под крышей – преступление перед своим организмом.

– Вас ожидаем, доктор, – засмеялся Дмитрий Петрович, – и коротаем время за дружеской беседой.

– Ага, – кивнул Шатов, – смеемся и заливаемся.

Он понял, почему имя доктора показалось таким знакомым. Он даже вспомнил фамилию доктора – Звонарев. Только вчера доктор был в милицейской форме и сидел в комнате с надписью «милиция” на двери. Вчера. В официальном здании на раскаленной площади.

Шатову захотелось закричать, но он улыбнулся. Показалось, что мышцы и кожа лица одеревенели и поддаются с громким скрипом.

– Ну что, – жизнерадостно спросил Шатов, – пойдем в гости к талантливым детям?