Текст книги "Закон о чистоте крови. Слуги богини"

Глава 5

Когда мы пришли в мою комнату, я молча поднесла ладонь к плечу, и попугай понятливо на нее переступил, а потом я пересадила его на стол.

Когти тихо цокнули, наверняка царапая полировку, но меня занимало не это.

Я отступила на несколько шагов, с легкой опаской и любопытством рассматривая птицу. Он отвечал мне тем же. Я нервно сцепила пальцы, ощущая, как давит молчание. Мне сказать было нечего, Кеша тоже не разговаривал, хотя последнее, наверное, к лучшему. Но надо же с чего-то начинать…

– А ты голодный?

Пернатый склонил голову, пристально меня рассматривая, и ответил:

– Последний раз ел лет пять назад, еще в человеческом виде.

– О-го-го! – удивленно воскликнула я и, стянув с плеч лилово-голубую вязаную шаль, кинула ее на спинку кресла. – А что ты кушаешь?

Какой бы он ни был противный, но нужно как-то наводить мосты. А раз он, хоть и в перьях, но мужик, то надо для начала накормить.

– Не знаю, – фыркнул Кешка и снова нахохлился. – Не экспериментировал еще.

– Боюсь, из зерен у меня только конопляник, – расстроенно проговорила я, потирая висок. – Но можно сходить на кухню и попросить горсточку чего поприличнее.

– Лалидар-р-ри, – вскинулся попугай, глядя на меня как-то ошарашенно. – Откуда у тебя конопляник?!

– Ну-у-у, – всерьез задумалась я, не зная, как объяснить эту сложную ситуацию. – Есть у нас с сестрами приятель Дарриг… не более умный, чем мы. Но так как он мальчик, то много где бывал, и в одном из путешествий по востоку купил семена, их там как раз в составе корма для птиц продают. Решил вырастить эту травку.

– Идиот, – хмыкнул попугай. – Конопляник с галлюциногенными свойствами вырастает только в определенной среде, и то если ее очень специфически удобряют.

– Наш дурачок не знал, – улыбнулась я и продолжила: – У него сажать было нельзя, мама садом занимается, она бы не допустила бурного произрастания непонятного бурьяна. А у нас в этом плане почти джунгли. Вот и посадили часть, а остальное у меня спрятали.

– И как конопля? – заинтересовался Кешка, сверкая зелеными глазами.

– Выросла большая-пребольшая, – развела я руками. – Но в плане курения, как потом уверял Дарриг, совершенно бесполезная.

– Детки, – рассмеялся попугай.

– Сам-то, – немного обиженно посмотрела я на Кешу и, отступив еще на шаг, примостилась на краешке стула. – Ты, я смотрю, у нас просто кладезь информации по выращиванию конопляника, оказывается!

– Я, в отличие от твоего приятеля, перед этим теорию хорошо изучил, – вскинул хохлатую голову попугай.

– А вам конопля зачем была нужна?

– Нам на продажу.

– Еще и наркодилер… – ошарашенно прошептала я.

Вот тебе и фениксы. Высокая раса, могучие умы…

– Не совсем. Она просто входила в состав одного интересного вещества, которое мы продавали. А вообще закрыли тему, – не пожелал более распространяться о своем преступном прошлом птиц. – Лучше и правда пойдем на кухню.

– А ты летать не умеешь, что ли?

– Умею, – недовольно встряхнулся попугай. – Но я в анабиозе сколько был! Тело все еще не очень хорошо слушается, и пока я предпочел бы не рисковать.

– Просто ты когтистый, и это весьма ощутимо, особенно когда ты пытаешься сохранить равновесие, – пояснила я.

– Я буду еще аккуратнее, – серьезно пообещал попугай, нетерпеливо взмахнул крыльями и закончил сенсационным: – Кеша хор-р-роший, Кеша кр-р-расивый, Кеша полезный! Что еще надо сказать, чтобы ты меня покормила наконец?!

– Не скандаль, – нахмурилась я, но поднялась и двинулась к столу.

– Я пытаюсь, – мрачно буркнула невыносимая живность, взлетая и приземляясь на плечо. – В моих интересах.

– Пошли на кухню, чудо в перьях.

– Я знал, что ты меня оценишь!

Я сделала над собой усилие и промолчала, стремительно выходя из комнаты и направляясь к лестнице на первый этаж.

Лестница меня разочаровала еще на подходе наличием там посторонних нагов, судя по форме – из какого-то официального отдела. Наверное, курьеры за документами явились. Мелкие сошки, это видно по цветам камзолов и перевязи.

Потому я на носочках развернулась и по стеночке, по стеночке, скачками рванула в другую сторону.

– Что ты галопируешь, как призовая коза?! – шипел Кешка, стараясь совершить подвиг: удержаться на плече и не вцепиться при этом в меня сильнее когтями или, не дай бог, клювом.

– Почему коза? – озадачилась я. – Надо говорить: «рысак» или на худой конец «кобыла».

– Потому что ты скачешь как коза! С чего мне тебе льстить? – язвительно отметил этот гад. – Я честный мужчина.

– Ну да, – покивала я в ответ. – Видать, слишком честный ты у нас был, вот потому теперь и в таком виде!

– Ты меня провоцируешь! – вдруг возмутился попугай.

– Чем? – опешила я и, свернув за угол, вскинула голову, вопросительно глядя на Кешку.

– Я стараюсь вести себя примерно!

Я не нашлась что ответить. Вот честно! Разве что…

– А можно как-то блокировать твое ментальное поле?

– Воспитывай силу воли, – посоветовал Кеша, и я поняла, что таки нельзя.

А жаль… Ну зато у меня теперь будут стальные нервы…

– Если на лестнице посторонние, то как мы попадем на кухню? – тоскливо вопросил пернатый, и мне стало его очень жалко. Да и самой захотелось пирожных.

– Можно пройти через крыло сестер…

– У тебя комната, а у них целое крыло? – удивился феникс, склоняясь ближе ко мне.

– Я сама так решила, – улыбнулась я в ответ и решительно двинулась дальше. – И потом, у меня там тоже есть комната. Просто девочки очень резвые, шебутные и беспокойные, и иногда хочется тишины, вот я и обжила еще и одну из гостевых.

Попугай промолчал, и мы двинулись дальше. Дело в том, что выход в сад был только из крыла сестер. Ну а из сада можно попасть во флигель, где располагается кухня. Все просто.

Я открыла узорчатые двери с витражными вставками и прошла внутрь, отодвинув голубой тюль, окутывающий дверной проем с той стороны. Мы оказались в небольшом… наверное, все же зале, хотя я никак могла точно охарактеризовать это помещение. На уровне второго этажа шел балкон, огибающий помещение, а внизу была любимая гостиная сестренок. Глянув вниз, я поняла, что девочки и на сей раз не изменили своим привычкам. Две изящные, совсем юные змейки сидели на одном из диванчиков, склонив темную и светлую головки над книжкой.

Я мысленно взвыла. Только не это!

Внизу же разворачивался привычный спектакль.

– Неужели это случится! – томно выдохнула Наррина, нетерпеливо теребя кончик светлой косы.

– Да пора бы уже, – пробормотала ее сестра Киррина и выразительно потрясла открытой книгой. – Дело к концу вообще-то!

– Ну начинай! – подалась вперед Нарри.

– С чего это я? – покраснела Кира и, откинув за спину длинные смоляные пряди, спустила изумрудный хвостик с дивана и нервно обвила кончиком одну из ножек.

Я крадучись пошла по гладким узорчатым плитам пола, прижимаясь к стене и надеясь, что девчонки меня не заметят.

– Ну! – раздался звонкий голос снизу. – Начинаю!

Двери уже были так близко, что я могла бы успеть удрать… но тут меня легонько ущипнули за ухо и тихо сказали:

– Стоп.

Я удивленно заглянула в зеленые глаза, и Кеша пояснил:

– Мне интересно.

– Ты же есть хотел! – не удержалась от злого шипения я.

– Мой физический голод временно утолит духовная пища! – пафосно поведал феникс и вновь цапнул за ухо, но на сей раз более ощутимо. – Не губи тягу к высокому!

– Кеша, пойдем отсюда, а?! – взмолилась я. – Одно дело – если я была бы тут одна, а другое – в компании с мужчиной, хоть и бывшим.

Судя по злобно сузившимся попугайским глазкам, Кешка все еще считал себя самцом хоть куда, и я его только что оскорбила.

Продолжить общение мы не успели… внизу начали выразительно зачитывать текст.

– Послышался двериный скрип и тяжелые шаги Лудана…

Пауза. И озадаченный голос Киры:

– Двериный скрип? Что-то новое, даже для этого автора!

– Киррина, какая, к ненормальным фениксам, дверь, если тут зашел Лудан! – раздался прерывистый выдох ее сестренки, и спустя секунды девочка выразительно добавила, видать, чтобы все прониклись значимостью момента: – В спальню зашел!

– Да я помню, что она туда его ненавязчиво приглашала… – Шелест страниц и ироничная цитата в исполнении Киры, похоже взявшей книгу у сестры: – Лудан, вы не поверите, как сложно группируются цветочные композиции поздним вечером…

– Не придирайся к мелочам! – шикнула Наррина. – Мы впервые у мамы взрослую книжку утащили! И тут должно быть что-то большее, чем просто «чмок и свадьба, а через год дети». Потому продолжаем! Он уже в спальне у Дуары!

– Однако имя у нее говорящее! – Тихий смех и примирительное: – Больше не буду, читай дальше.

– Хорошо, – послышался недовольный голосок Нарри, но она прокашлялась и продолжила: – Лудан одним грациозным изгибом великолепного тела оказался подле Дуары и низким голосом спросил: «А где же… цветы, о моя ночная лилия?»

– Оба-на! Только сейчас заметила! – непонятно почему радостно воскликнула Кира. – Если он наг, то откуда у него время от времени появляется пара ног? Он же буквально минуту назад «тяжело шагал!»

– Кстати да… – даже отвлеклась от грядущей эротики ее сестрица. Но Нарри так просто с толку было не сбить! – А как он ее назвал! «Моя ночная лилия»!

– Кажется, там упоминалось, что героиня любит духи. – Кира была гораздо более приземленной особой. – И если учесть, что у лилий очень сильный и навязчивый запах, то, может, это был и не совсем комплимент. А «ночная» – так и вообще практически грязный намек!

– Кир-р-ра!

– Молчу…

– Он властно обнял ее за плечи и прижал к своему могучему телу, источающему мускусный аромат!

– Кислятина, что ли? Мог бы и помыться или, по примеру своей лилии, духами облиться.

Я тоже навострила ушки. Неужели сейчас и восполнятся пробелы в знании анатомии?! Кармашки там и прочее… а то у меня мероприятие по идее через несколько дней, а я даже не знаю, с какой стороны там кармашек и как это вообще технически выглядит!

Над ухом раздался озадаченный голос попугая.

– Интр-р-ригующе, однако!

– Может, уйдем? – все же попросила я, потому как слушать такое в компании с Кешей все же не хотелось.

– Я все еще интеллектуально голоден, – непреклонно встряхнул хохолком пернатый.

– Может, я тебя в библиотеку свожу? Там хоть и правда пища для ума будет, а не это…

– Не мешай слушать про похождения Ночной Лилии!

И мы продолжили просвещаться…

– Он властно притянул ее нежное тело к своему жаждущему, и их губы слились в долгом, страстном поцелуе! – торопливо зачитывала Нарри. – О-о-о! Уже страстные поцелуи!

– Прогресс, – флегматично подтвердила Кира.

– «Как же я долго мечтал об этом моменте, о Дуара моя!» – прорычал Лудан, опрокидывая женщину на стол и частью скидывая на пол, а частью просто сминая цветы своим могутным телом!

– О, а тут реально интересно! – снова оживилась Киррина. – Могутное тело – это сильно, это я даже зауважала, видать, или много может, или в этот раз сможет! Ну и да… очень жаль цветочные композиции.

– Я тебя буду игнорировать, – пообещала Наррина сестре.

– Пытайся! – щедро разрешила ей брюнетистая зараза, и девочки вернулись к изучению эротического труда.

– Сильное тело нага распластало ее по струганым доскам стола, прижало своей тяжестью и расплющило ее груди о его, вызвав у Дуары стон блаженства, – потрясенно выдала девочка следующий перл и, видать, зависла.

– Без комментариев, – задумчиво протянула Кира.

– Может, дальше – лучше? – не теряла надежду вторая нага.

– Вспомни, что было раньше… – Кира была реалисткой. – Так что давай воспринимать это как юмор.

– А варианты? – уныло вопросила Нарри. – Судя по дополнительным к хвосту ногам, ничего нам нового про анатомию не расскажут… а если и расскажут, то лучше бы нам не знать. Дабы потом не искать у мужчин несуществующих дополнительных деталей.

– Дай мне! – забрала у сестры чтиво Киррина и продолжила: – Части ее одежды полетели на пол, смешиваясь с его… чешуей.

Да, вот так, медленно, но верно, эротический роман превращался в триллер.

– А это даже не смешно!

– Зато я поняла замысел этой ночной Дуары! – радостно поведала брюнеточка. – Чешуя-то стоит о-го-го! А нет… все не так страшно. Вот, слушай. …Он дернул хвостом, скидывая с него ткань.

Я уже давно сползла по стенке и сейчас давилась смехом, зажимая себе рот. Колорита ситуации добавляла в высшей степени озадаченная физиономия Кешки. Он пошевелился и посетовал:

– Автор, автор… видать, мечты о состоянии, которое можно сколотить на чешуе, временами брали верх над эротическими грезами!

Спектакль внизу, вместе с книжным интимом, набирал обороты.

Кира озадаченно зачитала продолжение:

– Лудан хрипящим голосом перечислял на ухо Дуаре все то, что он хотел бы с ней сделать, параллельно расстегивая пояс на бедрах и стягивая через голову тунику. Она лишь томно выгибалась на столе, в истоме закатав глаза.

Я посмотрела на Кешу. Попугай выглядел изрядно озадаченным и даже малость заторможенным.

– И как тебе? – ехидно поинтересовалась я. – Радует интеллектуальная пища?

– Б-б-безумно. А по поводу «как»… – начал феникс. – Ты не поверишь, но мне нечего сказать. Потрясен, да…

А я не нашлась, что на такое ответить. Закатанные глаза – это жесть! Так и хочется спросить у девочек, нет ли там, в книжке, рецептика, куда консервированные гляделки потом употреблять. На таком фоне даже кошмарный хрипящий голос Лудана теряет свою прелесть!

Тем временем действо разворачивалось.

– О, Дуара, любовь моя! – с выражением зачитала Кира и, хихикнув, сказала: – Ну вот, хоть по делу! А то сам эту девушку среднего возраста уже почти на столе «того», а так ничего и не сказал!

– Почему среднего возраста? – заинтересовалась ее сестренка.

– Потому что у нее очень богатая биография для «юной трепетной девы с густыми локонами и нежными глазами, статно отражавшейся в зеркале», – явно привела цитату из романа Киррина. – Кстати, статно отражаться тоже уметь надо!

– Дай я почитаю. – Судя по всему, литературный труд вновь перекочевал к светленькой наге.

– Да пожалуйста, мне не жалко! – щедро разрешила Киррина. – Там, судя по всему, как раз… оно самое и начинается.

– Я передумала, – резво попыталась переиграть ситуацию Наррина. – Читай ты.

– Ну уж нет! – торжественно провозгласила нага с зеленым хвостиком. – С меня пока хватит могутных тел, закатанных глаз и статных отражений!

– Зараза, – уныло поведала Нарри и, откашлявшись, вернулась к тексту. – Лудан срывал со своей Дуары немногочисленную одежду, наконец оставив ее обнаженной и изнемогающей от желания. – Снова короткая пауза и неуверенный голос сестренки: – Нет, я, конечно, не специалист, но как можно изнемогать от желания только потому, что тебя разок лапнули за грудь, поцеловали, вдобавок поцарапав, да еще и всю одежду изорвали? И еще, Лудан этот… у него женщина – человеческая ведьма! Почему он к ней лезет в срединной ипостаси?! Совсем уже?!

– Ну… Экстремалы? – предположила Кира. – Ладно! Читай уже!

– Дуара жадно глядела, как с ее возлюбленного слетает одежда и пояс…

– Стоп! Он же это все снимал двумя абзацами ранее!

– Запасной комплект? И вообще, Кирри, не мешай, а то мы ни в жизнь не дочитаем! – Нага продолжила: – Дуара жадно глядела, как с ее возлюбленного слетает одежда и пояс, обнажая чешую на бедрах, которая… постепенно расходилась. И оттуда ка-а-ак вы-ы-ыпрыгнет! Что именно – девушка не разобрала, завопив от ужаса и выскочив в окно, навстречу ночи и дереву. Благо это был второй этаж, и ничего плохого не случилось.

У меня глаза почти что из орбит вылезли в попытке представить услышанное.

– Ты это серьезно? – спустя полминуты осторожно переспросила Киррина.

– Не знаю, как автор, а я – да, – вздохнула Нарри. – Кир, я точно больше такую беллетристику даже в руки не возьму! Да, у нас голос крови может проснуться, и, стало быть, мы попадаем под действие Закона! Это что, в ту первую ночь трястись и ожидать, что сейчас «как выскочит, как выпрыгнет»?!

– Бедная Лалидари, – сделала вполне закономерный вывод Кира. – Надо книжку спрятать… ей только такого стресса накануне не хватало!

Я только тяжко вздохнула и, поднявшись, все же достигла двери, а затем направилась к винтовой лестнице.

– Не волнуйся, доберемся мы до Земляны.

О, видать, и Кеша проникся моей участью.

– Ладно, – встряхнула я головой и слабо улыбнулась. – Вот так эротика и перерастает в ужастики!

– Но «навстречу ночи и дереву» – это было сильно, – задумчиво пробормотал феникс.

Я лишь усмехнулась, быстро сбегая вниз, скользя ладонью по гладко отполированному дереву перил и жмурясь от яркого солнца, которое немного слепило привыкшие к сумраку дома глаза.

До кухни мы добрались быстро, там я представила своего «питомца» и попросила его покормить.

Кеша был само очарование и галантность. Вокруг него собрались почти все поварихи, а этот поганец строил глазки и отпускал комплименты поистине завлекательным ароматам и самим женщинам. В итоге через пять минут перед птицей красовался огромнейший ассортимент еды, от фруктов и овощей до зерен семи сортов.

Я только потерла висок, удивленно на все это глядя, а потом спросила:

– Ты тут остаешься, как понимаю?

– До комнаты сам доберусь, – кивнул феникс, неохотно отрываясь от груши. – Спасибо, что принесла сюда. Пока не начал кушать, не понял, как хотелось.

– Не перестарайся, – посоветовала я и, прихватив блюдо с пирожными и графин сока, вышла в сад.

Остаток вечера прошел… на удивление, как обычно. Ужин с родными, вечер за рукоделием с мамой и девочками, потом – чтение интересной книжки. Правда, как я ни искала хоть что-то конкретное про Земляну и миссии, которые она поручает своим слугам, ничего внятного и путного так и не нашла.

Кешу я не видела до ночи. Он, громко охая, явился только к двенадцати, и в ответ на мой удивленный взгляд пояснил:

– Живот болит. Видимо, все же переел.

Я только улыбнулась и задала Кешке несколько вопросов. Потом поглубже зарылась в подушку, закрыла глаза и уснула окончательно.

Попугай, невзирая на свое столь триумфальное появление, спал спокойно. Да и язык существенно укоротил, что позволило перед сном нормально с ним пообщаться, без желания сжать пальцы на тоненькой шейке и ме-е-едленно удавить.

Змеиная провинция. Дом Инейрана Дальвариса

Погода была прекрасная. Настроение у нага было ужасное.

Инейран крайне не любил дураков, а уж дурака в исполнении себя, любимого, он вообще не выносил. По той простой причине, что глупости обычно оборачивались убытками, и, как настоящий делец, наг это дело не одобрял.

А убытки бывают разные… и часто потеря нематериальная оказывается гораздо важнее, чем деньги. Хотя бы потому, что деньги можно снова заработать, а уж тем, кто на этом специализируется, возместить такой ущерб легко и просто. Но в любом случае, рефлексировать – последнее дело.

Для начала подведем итоги. Дурость была обусловлена вспыльчивостью и, хоть это тоже плохо, особенно для бывшего Тихого, имела объяснение. Потому что лорд Нарийн, дав согласие на исполнение Закона, потом внезапно передумал, глядя в несчастные глазки своей доченьки. А рыжий Иней крайне не любил, когда сворачивают с пути и нарушают договоренности. Хотя сам как раз таковым и не брезговал. Но это же он!

Все начиналось замечательно… У девочки проснулся дар, а значит, не нужно было продолжать бегать за ней, как мальчишка, а просто получить свое. А то… не сказать, чтобы эти полгода были для него совсем уж невыносимыми, но Лали все же была молоденькой девочкой. Да, образ мышления у нее был весьма интересным, то есть наг, к своему удивлению, не скучал в ее обществе и даже с удовольствием делился своими знаниями. И с еще большим удовольствием творил для девочки ароматы. Разумеется, особенные. Аромаг он или кто?

Но все достижения прахом!

Хотя какие достижения… Связанный словом змей был вынужден очаровывать и не переходить границ. А очаровываться малышка не желала категорически! Отвратительное отсутствие физического воспитания. Девушка должна понимать, чего от нее хотят! И хоть как-то реагировать.

Нет, «сходил с ума» наг весьма относительно… Просто хотелось снова и снова ощущать ее запах. Постепенно идея становилась все более и более навязчивой, а избавиться уже проверенным методом не было никакой возможности. Да, Инейрана тянуло к женщинам именно на уровне запахов, и, как правило, когда он добивался своего, наваждение проходило. Почему эта ситуация должна стать исключением?

– Не должна, – тихо пробормотал наг, скользнув на другой конец кабинета и отворяя дверь, ведущую в лабораторию. – И вообще, аромаг я или нет?

Инейран Дальварис, как и любой сильный мужчина, терпеть не мог от чего-то зависеть и вдвойне ненавидел подчиненное положение. Но садистом он не был и брать девушку силой не желал, а стало быть, придется прибегнуть к хитростям.

– С чего начнем? – застыл посреди комнаты рыжеволосый парфюмер, вдыхая свежий морозный запах. Началом всегда был он: этот аромат пробуждал фантазию. На губах нага возникла мягкая улыбка, и он кивнул своим мыслям: – Да, пока хватит и этого.

Ошибки нужно исправлять, ситуацию поворачивать в свою сторону, мир прогибать под себя. Это его право. Право сильного.