Текст книги "Метрика"

папе

-1-

 
я не знаю всего что было с тобой до меня
я никогда не видела дедушку
когда я родилась – у меня был ты
а у тебя не было папы
 
 
но у тебя было много всего
удочки петарды
зелёный двухколёсный «урал»
и подсахаренные ноябрём ранетки
 
 
с тех пор как я упала с велосипеда
в шершавую пыль просёлочной дороги
и разодрала коленки до самой черешневой мякоти
я так и не научилась кататься снова
боюсь
таким страхом боятся воды те
кто хоть раз тонул
 
 
но это падение было самым спасительным
из всех падений на земле
едва ли вообще падения могут быть спасительными
 
 
ты посадил меня на багажник своего велика
перепуганную белую
с меловым лицом
на котором проступали красные пятна ужаса
я походила на взявшуюся крапом румянца ягоду ранета
и я ехала и ехала
долго и далеко
и заучивала наизусть
одно единственное —
я в безопасности
больше со мной ничего не случится
пока ты со мной
пока ты всегда со мной
 

-2-

 
ты как-то сказал мне
что тебе совестно
оттого что ты недолюбил своих детей
 
 
так думают все родители
детей невозможно долюбить
они всегда вырастают больше своего роста
наливаются соками допьяна
и тянут к самой земле
всё ниже ниже
пока наконец не обрывается
иссохшаяся и истончившаяся веточка
 
 
тебе нечего стыдиться
всякий раз во сне
я вижу тебя дома
большого весёлого светлого
ты похож на огромное кучевое облако
которое неведомо как забралось к нам в дом
и заполонило собой всё
белое мягкое облако
полное самой большой любви
 

-3-

 
на ночь ты рассказывал нам сказки
не про волка и зайца
не про красную шапочку
не про гусей-лебедей
ты рассказывал нам
про бамбарбиюшку и кергудушку
они шли на базар
навещали друг друга
бродили по лесу
и хватали нас за нос н
е было ничего смешнее страшнее и интереснее
утром я просыпалась и думала
вот бы скорее стемнело
так хочется новую сказку
про бамбарбиюшку и кергудушку
 
 
дни летели неистово одним мигом
плавились на лету и посвистывали
как раскрученная юла
к вечеру совсем не оставалось сил
мы ужинали полуспящие
сомнамбулически чистили зубы
и уже в кровати
бессильно борясь с отягчалыми веками
то и дело смыкающимися посередине слова
на втором или третьем слоге
мы с восторгом слушали
про бамбарбиюшку и кергудушку
истории про которых
всегда оставались слишком короткими
недослушанными до конца
 

-4-

 
меня удивляли твои руки
крупные грубые
мне казалось что ими
совершенно невозможно ничего сделать
твои пальцы выглядели слишком толстыми для того
чтобы распутать швейной иголкой
цепочку в мелкие звенья
или заточить самой острой бритвочкой
грифель карандаша
но ты брался за всякое дело
требующее точности и умелости часовщика
с азартом и полудетским восторгом
 
 
в такие моменты ты казался мне
моим приятелем
сверстником
подготовишкой из моей группы
с которым мы задумали очередное баловство
зная что такое нельзя и нас обязательно накажут
 
 
и вот уже под канцелярской лампой
красовалась идеально склеенная ваза
собранная вновь из скорбных сколышков разного размера
или безупречно спаянные проводки
разорванного телефонного кабеля
я смотрела на то как в твоих руках
совершаются чудеса
и не могла поверить
 
 
а ещё раз за разом думала о том
что именно случилось с твоим указательным пальцем
ноготь которого рос неправильным изломанным
сгорбленным на всю жизнь
в результате чего-то страшного и жутко болезненного
о чём я никогда тебя не спрашивала
потому что боялась
и не спрашиваю до сих пор
потому что боюсь
за тебя
 

-5-

 
ты обижаешься
я совсем мало пишу
доброе утро спокойной ночи
а дней между этими четырьмя словами как будто и нет
их и правда нет
они наступают сами собой
рождаются как нежеланные дети
из ниоткуда из ничего
случайно
не по любви
и разгоняются до невозможного
превышают скорость
пересекают двойную сплошную
неумолимо вращаются
как лопасти мельничных жерновов
смалывают всё подряд
трамвайные билеты
разменные купюры
обезболивающие таблетки
и стаканчики от йогуртов
и лишь когда наступает темнота
мукомольня затихает
чтобы заработать с рассветом вновь
но прежде
я залью молоком мюсли грубого помола
и напишу доброе утро
и прочитаю доброе утро в ответ
 

-6-

 
мама научила меня чистоте
а ты – музыке
если представить что всё что есть человек
соткано из музыки
(возможно так и есть на самом деле)
то всё что есть я это ты
потому что ты научил меня музыке
 
 
наш дом был одним из первых
в котором появились музыкальные диски
они назывались компакт-диски
лицензионные дорогущие
и конечно же они не имели бы смысла
без огромного
– в половину квартиры —
музыкального центра
он тоже был
 
 
и вот мы слушаем диски из серии «романтик колекшн»
в моё сознание проникают первые английские слова
онли ю
ин май харт
форева
а потом ты подбираешь мелодии
на нашем пианино «петрофф»
и показываешь мне как их играть
на какие клавиши нажимать и в каком порядке
когда на чёрную когда на белую
 
 
так мы разучили с тобой
шоу маст гоу он
которое сейчас для меня конечно же
show must go on
но тогда оно было только звуками
самыми правильными в правильном порядке
и с тех самых пор
только музыка
в моём сердце
навсегда
 

-7-

 
я совсем не знаю что было с тобой до меня
не представляю что в тебе нарывает
пульсирует изнывает и не может излиться
но всякий раз когда я смотрю на небо
полное облаков
пышно сбитое как перьевая подушка
я думаю о тебе самое-самое светлое
такое которое было бы способно
укрыть своим мягким пуховым телом
всё безжалостное и нестерпимое
что происходило с тобой до моего рождения
и всем своим птенцовым существом
желаю чтобы оно никогда не случилось с тобой
 

брату

-1-

 
мы почти незнакомы
хотя конечно брат и сестра
но вот как-то не срослись плавниками
как поётся в одной известной песне
 
 
ты ведь помнишь нашу семейную притчу
о том как меня принесли из роддома
и положили в твою кроватку
а ты стал протягивать свои
уже достаточно для того окрепшие ручонки
между балясинок кроватки
истерично пытаясь меня из неё вышвырнуть
веря в то что это возможно
с тою искренностью веры
какая бывает только у детей
так мы и стали братом и сестрой
точнее сестрой и братом
потому что кроватка тогда всё же досталась мне
 
 
ну и что с того
совсем не обязательно знать
для того чтобы любить
 
 
и дело уж точно не в плавниках
 
 
если что-то не сказано
или не сделано
это вовсе не значит что оно не существует
иногда (почти всегда) мне кажется
что мы с тобой больше брат и сестра
чем кто-либо в мире ещё
точнее сестра и брат
точнее и то и другое
 

-2-

 
ты отрывал головы моим куклам
чтобы мы не играли с ними
а играли в танчики и войнушку
и мы играли в танчики и войнушку
а мои куклы валялись безголовые
полуголые с выдранными руками
 
 
когда тебе надоедало играть со мной
и в самом деле – какой из меня пацан
я возвращалась к своим изувеченным куклам
и бережно приделывала всё оторванное обратно
руки ноги головы парики
они снова становились похожими на самих себя
и я становилась похожей на саму себя вместе с ними
так мы и сидели
пластмассовые плохо гнущиеся тугие
но похожие на самих себя
 
 
я встречаю много безголовых кукол
на работе в транспорте и других общественных местах
они отличаются от моих детских тем
что у них нет кого-то
кто мог бы приладить их смазливые головки
с шелковистыми париками
на их тоненькие шейки
и они никогда уже не станут
похожими на самих себя
 

-3-

 
мы учили стихи
как и все другие дети
и конечно рассказывали их
на утренниках и уроках литературы
у меня были любимые
уж небо осенью дышало
мороз и солнце день чудесный
и ещё какие-то
не могу вспомнить сразу
но есть одно стихотворение
которое я помню до сих пор
лучше всех других
слово в слово
оно всякий раз звучит во мне твоим детским голосом
потому что ты читал его вслух
много-много раз
оно тебе никак не удавалось
не запоминалось ни в какую
и тогда мы с мамой стали тебе помогать
мама читала по две или четыре строки так
чтобы ты за ней повторял
а я следом – ещё один раз
чем больше повторений тем лучше
ты вызубрил его
и рассказал лучше всех других в классе
тебя даже пригласили выступить с ним
на конкурсе чтецов
вообще-то это было даже не стихотворение
а басня – конечно крылова
не стрекоза и муравей – эта у тебя получилась легко
не ворона и лисица – её не задавали (слишком уж на слуху)
а лебедь рак и щука
ты так и произнёс название на конкурсе чтецов
хотя на самом деле она называется
лебедь щука и рак
и вот я слышу как ты с выражением читаешь
/когда в товарищах согласья нет
на лад их дело не пойдет
и выйдет из него не дело только мука/
и думаю что мораль этой басни —
самая главная выученная мной в жизни
наверное потому что мы втроём
мама ты и я
сумели сделать одно большое дело
и никто из нас не рвался в облака
не пятился назад
и не тянул других в воду
 

-4-

 
/см эпиграф в конце параграфа/
 
 
помнишь мы хохотали над вредными советами
нам казалось ужасно смешным
читать про то как здорово ковыряться в носу
или про то как тормозить велосипед о папин живот
/папа мягкий
он простит/
григорий остер и представить себе не мог
насколько острыми бывали колики у нас в животах
от мучительного неостановимого хохота
когда мы читали его уморительную книжку
 
 
эти вредные советы
до сих пор саднят в животе
застрявшие внутри
каким-то колюще-режущим предметом
не имеющим ничего общего со смехом
и от этих строчек
которые навсегда останутся прочитанными
нехорошо
 
 
/бейте палками лягушек
это очень интересно
отрывайте крылья мухам
пусть побегают пешком
тренируйтесь ежедневно
и наступит день счастливый
вас в какое-нибудь царство
примут главным палачом/
 

-5-

 
у меня хранится одна открытка от тебя
– всего одна —
я не знаю куда делись остальные
растерялись разлетелись разорвались
их и было-то не больше десяти
 
 
эта открытка совсем старая
отпечатанная министерством связи ссср
в восемьдесят шестом году
годом позже твоего рождения
за год до моего
на лицевой стороне ландыши
художник в. хмелев
она продавалась с маркированным конвертом
так сказано на обороте в правом нижнем углу
но конверта у меня нет
не помню был ли он вообще
цена открытки с маркированным конвертом
восемь копеек
 
 
наверное ты подарил мне её
когда только научился писать
лет в пять или шесть
буквы совсем неумелые
ты провёл пять строчек по линейке
чтобы писать ровнее
чтобы буквы не убегали вниз или вверх
не рассыпались по белому полю открытки
как синие бисерины
и вот из этих пяти строчек
тебе понадобились только три
 
 
саша
поздравляю тебя с жетским днем!
желаю тебе всего самого лучшего!
 

-6-

 
а ещё мы играли в игру
в которой нужно было отгадывать слова
объяснять приходилось наскоро
потому что мы засекали время
и получалось смешно
потому что наспех мы все несли какую-то чушь
и отгадать порой было никак нельзя
 
 
один раз ты не мог объяснить нужное слово
и только повторял
ну такая круглая ну круглая круглая такая
и видя что никто из нас
ни я ни мама ни папа
не понимает о чём речь
ты выпалил так
как наверное кричат «эврика»
бывает квадратная!
и я поняла что это пуговица
до сих не знаю как именно я догадалась
 

-7-

 
мы с тобой знакомы постольку поскольку
как-то поверхностно шапочно не всерьёз
мы не звоним и не пишем друг другу
без особой надобности
я не знаю твоего точного адреса
ты почти не бываешь в нашем городе
но у меня есть брат
а у тебя есть сестра
и мне не сказать ничего лучше
 

сыновьям брата

-1-

 
вы совсем ещё маленькие
ваше знание о мире совсем ещё крошечное
не больше гречневого зёрнышка
и вы совсем ничего не знаете о том
что всё продолжится вами
 
 
но вам и не нужно этого знать
пока достаточно того что вы есть
растёте во сне
слышите много новых слов
и только что съели по тарелке гречки с молоком
это самое вкусное
я тоже такое любила
я помню
 

-2-

 
вы умеете наряжать ёлку
знаете что такое новый год
уже видели деда мороза
как хорошо
 
 
ваша прабабушка
(это слово вы узнаете позже)
жила одна и не наряжала ёлку
жалко было ставить живую
в пустую квартиру
а искусственной у неё не было
поэтому она наряжала куст дикой китайской розы
такое маленькое кустарниковое деревце
в большой кадке
размером в три ведра
 
 
куст никогда не давал бутонов
хотя дерево цветочное
но во всякий новый год
вступал в своё прекрасное
(пусть и ненастоящее) цветение
обрастал волшебной лозой – мишурой
и легонько раскачивал разноцветные ёлочные шары
как если бы они были сонными колыбельками
на сквозняке из открытой форточки
 
 
когда ваша прабабушка умерла
(это слово вы тоже узнаете)
осиротевший куст китайской розы
перевезли к нам
мы не наряжали его на новый год
ставили ёлку
а сам он так и не зацвёл
 

-3-

 
вы оба ходите в садики
в разные – так надо
хорошо кушаете
много гуляете
рисуете
слушаете музыку
и даже встречаетесь с носителем английского языка
который для вас просто «английский дядя»
мы с вашим папой тоже ходили в сад
в один – тогда их было не так много
у меня на кухне стоит фотография
на ней нам с вашим папой столько же
сколько и вам сейчас
на нём белая футболка в синие звёздочки
заправленная в короткие серые шортики
а на мне платье с микки маусом
оно мне досталось от друзей вашего дедушки
его выслали из германии
я сложила руки на коленочки
(вас так тоже учат)
а ваш папа держит меня за плечико
потому что нам так сказали
брат и сестра должны обниматься на фотографии
 
 
я наблюдаю за вами
вы обнимаете друг друга часто и радостно
не потому что вы братья и так должно быть
а потому что вы не можете не обнять друг друга
в ту единственную секунду
когда любите друг друга нестерпимее всего
когда братство которым наделила вас природа
переливается через край ваших крохотных сердечек
и не умещается в вас
как многоводная река
вышедшая из берегов
в сезон половодья
 

-4-

 
вы родились в москве
она большая и красивая
у вас всё есть
игровые площадки
автомобильные кресла
и монстер-траки
 
 
ваш папа родился в томске
это далеко и холодно
у него было всё что нужно
хоккейные коньки
ранец с котом леопольдом
и татуировки-переводки
 
 
ваш дедушка родился в каргаске
каргасок совсем маленький
у вашего дедушки было главное
яблочные снегири на разлапистых ветках ельника
 
 
потом у него было много всего другого
пионерский значок
наручные часы с электронным циферблатом
и даже зелёный велосипед
только монстер-траков никогда не было
 
 
сейчас ему не нужен монстер-трак
он сам водит настоящую машину
и дарит вам крутые игрушечные машинки
на все праздники
 
 
а вы никогда не видели снегирей
ещё обязательно увидите
какие ваши годы
 

-5-

 
я никогда не дарю вам подарков
это может звучать как угодно смешно
но я не умею
 
 
я не знаю что именно вы любите
ваши любимые цвета
какие игрушки у вас уже есть
о чём вы просили деда мороза
 
 
я боюсь ошибиться с размером или расцветкой
переживаю что не подойдёт
что не понравится
боюсь всего на свете и потому
проявляю самое простое человеческое слабоволие
маскируя его под дерзость и принципиальность
так делают многие
почти все
 
 
всякий раз собираясь к вам
я думаю
куплю что-то на месте
спрошу – может что-то нужно
как-нибудь сорганизуется само собой
 
 
само собой ничего не происходит
и я никогда не дарю вам подарков
этого я не умею
но я умею другое —
признавать самое болючее
и просить прощения
 
 
простите меня
 

-6-

 
у нас на антресолях
лежали огромные тюки
из старых простыней и пододеяльников
в них ваша бабушка хранила
крошечные комбинезончики
маечки пинетки и ползунки
в которые одевали вашего папу
когда он был грудничком
 
 
потом что-то из этих мешков досталось вам
что-то пришлось выбросить —
слишком изжелтелось или прохудилось
 
 
а ещё там хранились платьишки
юбочки и косыночки
на годовалую пуговку-девочку
их когда-то носила я
ваша бабушка всё ещё держит их на антресоли
их станет носить ваша сестрёнка
если она родится
когда-нибудь
 

-7-

 
вы совсем ещё маленькие
крохотные до нетерпения сердца
у вас махонькие пальчики и ноготки
ваши темечки пахнут свежесваренной кашкой
а в уголках ваших губ
вылизанных до карамельной красноты барбарисок
пенятся те непонятные слова
которые вам только предстоит произнести
когда-нибудь потом
 
 
в этой вашей получеловеческой
кукольной уменьшённости
умещается целая атлантида моей любви
неповоротливой заплывшей одутловатой
 
 
всё что я пока для вас сделала —
несколько случайных поцелуев в жиденькие макушки
но я сделаю больше
я уже делаю больше
с каждой следующей буквой
вырванной из
и отвоёванной у
с каждой не проставленной запятой
их будет больше и больше
больше чем лун и звёзд
больше чем гречневых зёрен
в мире во все века
даже потом когда-то
после самой меня
 

– / -

-1-

 
всё это слишком странно
пребывание здесь и сейчас
слепое бессознательное
будто бы и не твоё
чужое выдуманное для кого-то ещё
для соседа по парте
кондуктора в троллейбусе
девочки с мелком в руках
рисующей на асфальте в городском парке
для кого угодно ещё
только не для тебя
 
 
словно бы всё что прежде —
сплошная непроглядная память
матерчатая холщовая
сложенная в дюжины складок так
чтобы через неё решительно ничего
невозможно было разглядеть
 
 
а всё что потом —
мел пыль сыпь мука
крахмальный клейстер
 
 
всё это в общем-то больно
бегло и беспричинно
все мы насколько-то вхожи
в эти слои из рваных
перистых облаков
каждый насколько положено
только сказать об этом
значит войти без стука
значит войти без стука можно
…
кто там?
 

-2-

 
мне всё равно
до какой степени
и вовсе не важно
что для кого и как
я говорю важное
самое настоящее
первое что должно быть
прежде всего другого
всякое что не пошло
как сэндвич или бутылка пива
всё что не новое платье
или попкорн в кино
 
 
я говорю «время»
и повторяю «время»
после «ещё не время»
и наконец «пора»
«самое время»
«самое-самое время»
«время пришло»
«время настало»
время без препинаний
долгое без кавычек
хоть бы с заглавной буквы
хоть бы и с прописной
может одновременно
временно – то и другое
я утопаю в ритме
захлёбываюсь в носоглотке
хочу говорить другое
но говорю это
время
«время»
«Время»
времявремявремя
 

-3-

 
я не сказала главного
то для чего стоило начинать
то без чего всякое начало
приравнивается стыду
для чего вообще можно было бы родиться
и для чего рождаются некоторые нам подобные
 
 
я не сумела
не произнесла
не нашла слов
умолчала в самый важный момент
струсила в самую нужную минуту
сделала вид
что я здесь не за этим вовсе
а за всем другим что есть кроме того вообще
 
 
и даже сейчас
я всё ещё умалчиваю
всё ещё жду что кто-нибудь
прочтёт это мимоходом
вляпается сапожищем
и разнесёт по комнатам
как сорное ненарочное
просыпанное пролитое
упущенное на веки вечные
оставленное дотлевать
 

-4-

 
я не могу так писать
за стенкой ремонт уже целую вечность
сверлят и сверлят
стараются тише
(в других квартирах малые детки)
поэтому дробят медленнее
так вроде бы меньше шума
на деле же шума столько же
а сил это терпеть всё меньше
 
 
книги так не пишутся вовсе
им нужен свет и время
долгое непрерывное
не знающее начала и конца
ищущее их в себе самом
беспокойное растревоженное
 брошенное на самой середине
осиротевшее озабоченное
 
 
буду представлять такое:
сверлят большую стену
свежепобеленную синькой
(бабушка всегда белила
стены своей квартирки синькой)
за этой стеной – недозволительное
тайное-претайное
самое сокровенное
будто высверливают скважину
не для крепёжного дюбеля
а для секретного наблюдательного пункта
что-то вроде дверного глазка
через который можно было бы рассмотреть
всёвсёвсё что вообще случалось
и почему-то не вспоминается
ни при особом усилии
и ни само собой
 
 
здание маминой школы
одна тысяча девятьсот восьмого года
(архитектора фишеля)
красного кирпича
с белыми эркерами
совсем не похожее на школу
скорее на средневековый замок
или древнерусский терем
может быть даже на корабль
только не на школу
невероятно красивое
 
 
папина работа
на другом конце города
не доезжая конечной
на сочленённом икарусе
центральная площадка автобуса
вращалась как дворовая карусель
а резиновые меха
(вероятно они как-то иначе называются)
растягивались как настоящая гармошка
так я и ехала всю дорогу
на карусели под воображаемую игру гармониста
и смотрела в скруглённые окошки
похожие на иллюминаторы
космического корабля
 
 
бабушкины ёлочные игрушки
шишечки ангелочки снегирьки
фонарики скворешенки часики
глянцевые искристые
полные самой красивой красоты
ни на что не похожие
 
 
рабочие ушли на обед
наконец тишина
 
 
я всё равно не могу писать
что-то поранено оцарапано
будто надкровлено о стеклянную крошку
не удержавшихся на еловых лапах
звёздочек и шаров
 

-5-

 
разве всего упомнить
ох уж едва ли едва ли
память такая цепкая
держится коготочками
за сухостои тросточки
жёрдочки перекладинки
цокает по перильцам
вдоль оловянных солдатиков —
строганных ровно балясинок
 
 
птичка она смышлёная в
спархивает легонько
не углядишь не тронешь
 
 
нет на неё силка
 

-6-

 
между стихами и прозой
есть ещё что-то —
что-то неустановленное
беглое безымянное
 
 
между огромной льдиной
ставшей прошедшим временем
и до сих пор неясным
всё ещё не оформившимся
клейко клубящимся воздухом
который когда-то в будущем
станет тем самым будущим
есть ещё что-то
странное
сложное
непредставимое
что-то такое дикое
вроде лесной земляники
неудержимое жгущееся
как молодая крапива
это необъяснимое
сорванное с куста
вяжущее по привкусу
вовсе не остановимое
это неотменимое —
ты и твоя жизнь
 
 
вы – не одно целое
каждый из вас удивителен
для одного другого
который для вас второй
 
 
смотрите друг на друга
силитесь опознать
не понимаете главного
кто вы кому и кто
 
 
вас замышляли задумывали
заранивали затевали
вас бережно намывали
из ила на дне реки
вас истово вылепляли
из искр золотой пыльцы
слетевшей с пчелиных крыльев
 
 
и чем вы ещё станете
не знает никто на свете
не знаете вы сами
не знаете ничего
 
 
между стихами и прозой
есть что-то ещё
срединное
ни первое ни второе
ни первое с половиной
ни с хвостиком ни на ниточке
то чего не было прежде
и может не будет вовсе
то что уже сейчас
хотя ещё никогда
 

-7-

 
всё это очень и очень странно
и наверняка оно создавалось не с тем
чтобы его постигать
и не с той единственной целью
чтобы просто быть
но всё что не правда
а только догадка о ней —
ложь
 
 
поэтому мне хорошо
оттого что мне может быть хорошо
мне легко
потому что я знаю как может быть нелегко
мне светло
потому что меня уже видели в этом безудержном белом свете
и я не хочу лгать
 
 
осталось совсем немного
заставить себя не плакать
закрыть незакрытую кем-то тему
задёрнуть ситцевую занавеску
с большими подсолнухами
осмотреться – не дует ли где-то ещё
закрыть ноутбук
дождаться
пока он кончит жужжать
закрыть за собой дверь
на три оборота по часовой стрелке
 
 
и главноеглавноеглавное
осталось сказать спасибо
 
 
спасибо