Текст книги "Контракт на молчание"

Нам с Клинтом следует поздравить Эперхарта. Потому что все поздравляют. Уж тем более все менеджеры. От мысли, что сейчас я должна познакомить Клинта с боссом, мне самой хочется спрятаться в кустах или торте. И сидеть там, пока не причалим! Я бы так и поступила, но ведь от смешков не отобьюсь. Ребята начнут, а босс добавит. Он такой. Ведь не всерьез он мне советовал не показываться ему на глаза до понедельника?

Мысли мечутся в голове, отскакивая раз за разом от черепной коробки, набирая скорость и дезориентируя меня все больше. А вот ноги упрямо шагают вперед. И Клинт еще, который держит меня под руку и которому мои метания непонятны.

– А вот и Валери с довольно распространенной фамилией. – До Эперхарта мы дошли быстрее, чем ожидалось. – Неужто мисс Хадсон за сутки отрастила большие злые зубы?

– Сэр, – пытаюсь я его урезонить одним веским обращением и тяжелым взглядом.

– Я что-то пропустила? – тут же вклинивается, не скрывая любопытства, Бриттани.

– Веласко пытался насесть на мисс Хадсон, но она показала завидный характер, который я бы предпочел видеть в применении к подведомственным ей арабам. Но тут он тоже пришелся очень кстати.

– О! – восклицает девушка и мигом протягивает мне руку для пожатия, на которой раскачивается браслет стоимостью как несколько моих неустоек по контракту. – Бриттани Лоуренс, и коснитесь меня на удачу! Я когда впервые увидела этого человека, чуть не поседела от страха. Хочу заразиться от вас смелостью.

– Да? – Я, конечно же, пожимаю ее ладонь, не без труда подавляя порыв кивнуть на Эперхарта и доверительно сообщить, что оказалась в точно такой же ситуации с ним. После первого разговора с этим человеком я буквально еле устояла на ногах! Удивительно, но Бриттани располагает к откровенности. – Валери Хадсон. Это Клинт Дексворт, мой жених, «плюс один».

– Райан Эперхарт, – скупо кивает босс.

– Ммм, очень приятно, – с улыбкой протягивает Бриттани и вдруг стреляет глазами на мою руку, где красуется помолвочное кольцо. – Удачи вам с вашей боевой невестой.

Рука Клинта по-хозяйски обвивается вокруг моей талии, и я, конечно же, заливаюсь краской. Заче-ем? На официальном мероприятии подобная демонстрация совершенно излишня. Впрочем, собственнические жесты Клинта всегда были, это не новость. Но откуда-то ощущение, будто мы студенты, милующиеся под грозным взором преподавателя.

Во взгляде босса, устремленном на Клинта, я замечаю неприкрытое любопытство. И какие бы выводы он ни сделал, уверена, скоро со мной ими поделится, потому что они будут неприятными. Эперхарт вообще не склонен говорить о хорошем. Наверное, он пригласил Бриттани для того, чтобы закрыть эту нишу. У нее, кажется, с радушием как раз никаких проблем.

Ах да, нужно же поздравить.

– Мистер Эперхарт, – начинаю я чопорно и отчего-то чувствую себя какой-нибудь экономкой из романа Диккенса. – Мы поздравляем вас и «Айслекс» с юбилеем.

Надо что-то еще добавить, но всегда, когда дело доходит до поздравлений, моя, в сущности, неплохая фантазия сужается до горошины, подсказывая сплошь шаблонные фразы, которые даже произносить стыдно! И… я понятия не имею, как это изменить.

Так, ладно, поздравила. Теперь нужно что-то сделать. Что в таких случаях делают? Руку пожимают? Обнимают? Целуют в щеку, как Бриттани? Вот уж точно нет! Мои мучения Эперхарт, к счастью, разрешает сам, банально поднимая бокал. И почему я не догадалась? Мама, как ты могла не научить меня всем этим премудростям? Как?

Раздается мелодичный перезвон, но никто не делает глоток. Потому что если Эперхарт и Бриттани выпьют хоть по капле со всеми собравшимися, то никакие медики этих двоих уже не спасут. А мы… мы люди маленькие, повторяем за великими.

– Как вам остров, мистер Дексворт? – лениво тянет, к моему ужасу, босс. А я так надеялась сбежать!

– Прекрасен. Но было бы куда веселее, если бы Валери не приходилось замалчивать малейшие подробности по работе.

К моему удивлению, шпильку Эперхарт проглатывает легко и непринужденно. Даже объясняется:

– Вы сами видели, как на нас наседают. Увы, я бизнесмен, а не патриот, и в этом мы с господами военными расходимся во мнениях. Много лет они не оставляют надежду переубедить меня, но едва ли все сотрудники так тверды в своих принципах, как я сам. И, между прочим, молчать о должностях и ответственности нас вынуждает беспокойство о персонале. К слову, менеджеры под обстрелом в первую очередь, потому что знают большую часть наших контактов. Хуже будет, только если для показаний в суд вызовут непосредственно руководящий состав.

– Менеджеры? Но разве Валери брали не на должность личного помощника? – удивляется Клинт.

– С тех пор, как подписан арабский контракт, – она в рядах менеджеров. Но спасибо, теперь я убедился, что мисс Хадсон строго блюдет пункт о конфиденциальности.

Смерив Эперхарта убийственным взглядом и под смешок Бриттани, я перехватываю Клинта за руку – ту, что побывала на моей талии, – и увожу его от греха подальше. Босс у нас нынче грех, ага, такой вот каламбур.

– Классное платье! – вдруг кричит нам вдогонку Бриттани, обжигая мои щеки румянцем. Уж кому, как не ей, знать, что под него белья не надеть.

– Милая девушка, – неожиданно дает оценку Клинт, и я хмурю брови.

Бриттани мне совершенно искренне понравилась. Она не злая, как Сибил, смеется и на равных общается с гостями, подходящими для поздравлений, даже если это только маска. Будь мы в других обстоятельствах, я бы хотела иметь такую подругу, но… зачем Клинт это сказал?

– Хочешь заставить меня ревновать в ответ?

– Было бы неплохо, – улыбается он, ничуть не смущаясь тому, что его коварный план был раскрыт.

– А не выйдет, я тебе доверяю, – улыбаюсь я.

– Это ты меня таким образом учишь сознательности?

– Именно, – подмигиваю я, а сама сглатываю застрявший в горле ком. Потому что у Клинта есть причины меня ревновать, даже если он еще не понял, к кому. – Прости, любимый. Мне нужно хотя бы попытаться вывести пятно с жакета.

Это был предлог. Отчистить жакет я даже не надеялась, но совестливо намочила и действительно потерла пятно, искренне жалея, что не предусмотрела такой вариант и не взяла никакой запасной одежды. Так и пришлось бросить испорченную вещь в нашей с Клинтом каюте и направиться к выходу.

Погруженная в свои невеселые мысли и гулко стуча каблуками, я шагаю обратно к банкетному залу, но дохожу до конца коридора, сворачиваю, еще раз сворачиваю и буквально упираюсь в прачечную, которую точно еще ни разу не видела. Так. Если следующий работодатель спросит у меня, как дела с ориентированием на местности, я честно отвечу, что не в состоянии дойти от дома до работы без GPS-навигатора. Даже если это будет стоить мне потенциальной должности.

Стоит представить масштабы лайнера, как мне резко дурнеет. Да эта посудина пойдет на дно прежде, чем я разберусь, как добраться до банкетного зала, если уже сейчас заплутала! Ну ладно, это я преувеличила, но все равно до смешного нелепо. Я хватаюсь за мобильный и буквально лбом врезаюсь в обещанное Эперхартом отсутствие сигнала.

Так, дыши, Валери, дыши. Банкетный зал пятью или шестью ярусами выше твоей каюты, а значит, надо искать лестницу, а затем персонал. Уж его должно хватать. И почему ты всегда такая невнимательная?

Лестница, на мое счастье, находится довольно быстро, и, осторожно цепляясь за перила, ибо не хватало только подвернуть ногу, я поднимаюсь по узеньким, неудобным ступеням. Пятью палубами выше я испытываю искреннее, незамутненное облегчение. Не убилась, не разбилась, теперь нужно идти на свет и звук. Все просто.

Решив для себя задачку века, я бодренько шагаю вперед к очередной лестнице и… упираюсь в какой-то канат. Преступно подныривать смысла нет: лестница за ним тоже перекрыта, причем на этот раз не просто ниточками. Серьезно, это только в фильме про Титаник все открыто, доступно, а в носовой части корабля можно встать, раскинув руки, не обходя миллион препятствий.

«Так, значит, следует обойти, и лучше через помещения. Там могут быть люди», – решаю я снова и открываю ближайшую дверь. За ней, к моему облегчению, голоса. Ура! Я радостно ныряю внутрь, оглядываюсь. Это вроде как бар, но сейчас он закрыт, потому что гости уже развлекаются и напиваются палубой выше. Но персонал, очевидно, где-то тут есть, и мне все же лучше спросить, как правильнее дойти до банкетного зала. Блуждать в темноте по незнакомому судну – испытание моей удачливости на прочность. Либо платье порву, либо каблук сломаю. От жакета меня сегодня уже избавили, и не хотелось бы задействовать последнее, что осталось: бикини и парео.

С этими бодрыми мыслями я двигаюсь к дверце с небольшими круглыми окошками и пометкой «Только для персонала». Подхожу ближе и застываю, потому что за ней вовсе не разговоры или теперь уже не разговоры, а страстные стоны. И мне бы отпрянуть и не лезть в чужую личную жизнь, но я подошла уже слишком близко: взгляд так и примагничивается к мутноватому стеклу. Секунда на понимание, и кровь бросается к щекам.

Мой босс-тире-тайная-эротическая-фантазия исступленно вколачивается в тонкое и податливое женское тело. Она распластана на металлическом разделочном столе. По болезненной худобе и разбросанным светлым волосам я узнаю Бриттани Лоуренс. Она обнажена полностью, он – одет, и это меня тревожит, как и остальная внешняя жесткость акта. Однако очень быстро становится ясно, что изгибается Бриттани вовсе не от боли. И чтобы не кричать, привлекая лишнее внимание, она закусывает зубами его палец, иной раз срываясь и выпуская, чтобы лизнуть. В такие моменты с ее губ срываются стоны. Их я и услышала.

Приходится сглотнуть застрявший в горле ком, но отойти или хотя бы отвернуться нет никаких сил. Эта картинка будто выскочила из порнофильма в реальность, а я ведь была уверена, что в жизни так не бывает. На борту, где любой может увидеть, почти не раздеваясь! Сквозь мутное стекло да в неверном зеленоватом свете ламп отчетливо разглядеть происходящее невозможно, но и не нужно. Мое воображение отлично дорисовывает недостающее. Вздутые вены на шее у мужчины, побелевшие костяшки цепляющихся за столешницу пальцев. И как его язык играет с небольшой, но красивой грудью Бриттани. Я сама не понимаю, зачем так жалко и сиротливо наблюдаю за чужой страстью. Не потому ли, что я всегда стеснялась обсуждать с подружками свою интимную жизнь и это чуть ли не первое живое доказательство ее ущербности?

Стоит об этом подумать, как Бриттани сильнее прогибается в спине, запрокидывает голову, начинает метаться и, окончательно позабыв о конспирации, громко стонет. Даже с расстояния видно, как дрожат ее ноги. Она рывком садится, обнимая Эперхарта, притягивая его ближе, вздрагивает от каждого последующего резкого, но замедлившегося толчка. Что?

Понимание накрывает меня с головой, заставляя отступить на шаг и… броситься прочь, уже неважно куда. Мне хватает опыта понять: сбой темпа не случаен, они закончили оба. Просто… просто со стороны мужчины это не было так уж заметно. Бриттани оттянула на себя все внимание. А выйдут они, конечно же, по отдельности. Причем Эперхарту не нужно много времени на сборы, только брюки застегнуть.

По палубе я бегу, игнорируя холодный ветер в лицо, едва ли не сшибая встреченных людей. Каким-то чудом нахожу лестницу наверх, взлетаю по ступеням, бегу-бегу-бегу дальше, пока не застываю на корме перед дверями банкетного зала. Из-за ночной прохлады здесь не людно: только двое дымящих мужчин. На меня они не обращают никакого внимания, и это плюс. Мне нужно прийти в себя и разобраться, что я натворила.

Подсматривала за чужим сексом из любопытства, не чувствуя омерзения от всей этой ситуации, да еще примеряла увиденное на нас с Клинтом! Ну как тебе, Валери, понравилось? С другой стороны, вот тебе урок: мужчина, чьим расположением ты втайне гордишься, только что хладнокровно поимел свою бывшую в обход официальной подружки. И говоря о хладнокровии, я не преувеличиваю. При всех прочих равных, даже Клинт в постели более эмоционален. Дьявол, я едва поняла, что Эперхарт… ну, все. Ни звука, ни лишнего движения, будто Бриттани была там одна!

Да какая мне разница?! Зачем я вообще об этом думаю?!

– Кого ж еще встретишь на ночном ветру, как не раздетую и дрожащую мисс Хадсон?

Знакомый хриплый голос простреливает меня, заставляя сердце скатиться вниз, к пяткам. На фоне последних событий высказывание про мою раздетость ударяет прямо по нервам.

– Мистер Эперхарт.

Я звучу не менее глухо и хрипло, но это от страха. Он… заметил меня? Боже мой, что, если он меня видел? Приходится откашляться, чтобы голос звучал спокойнее.

– Всего лишь поддерживаю традицию неприятностей с гардеробом. Доктору Челси посчастливилось пролить красное вино на мой жакет. – Еще и оправдываюсь. Хуже некуда.

– Поддерживаете традицию?

А нет, вот и стук снизу. Прокололась на ровном месте. Я закусываю губу, и Эперхарт тотчас заинтересованно приближается. Черт-черт-черт! Если бы не это, он бы, может, прошел мимо. Теперь только не отвернуться.

Мне приходится обхватить руками плечи, потому что ночной холод жалит кожу мурашками и под тонкой тканью платья отчетливо видны собравшиеся острыми пиками вершинки груди. Пока я была одна, это не имело значения, но теперь с компанией приходится считаться.

– В первый день я опоздала на работу, потому что Клинт толкнул меня, когда я пила кофе. Пришлось срочно искать другой наряд, – сознаюсь я неохотно. Так и чувствую, как босс отчитывает меня на тему «Надо было предусмотреть и это тоже», но…

– То есть все неприятности вашей жизни – из-за мужчин, – против ожидаемого делает он один из своих сногсшибательных выводов.

Тут мне становится и смешно, и грустно одновременно. Нет, еще со мной иногда случается заказ авиабилетов после насмешливых комментариев Сибил, и тогда я начинаю портить себе жизнь собственными силами. Даже более успешно.

– Помнится, вы изъявили желание не видеть меня до понедельника, сэр, – выдаю я максимально нейтральное, мысленно всеми силами отбиваясь от картинки, где Бриттани с неподдельным удовольствием отдается этому мужчине.

– Хадсон, поверить не могу, это вы меня так прогоняете? – насмешливо спрашивает босс. Вот именно, что босс, только босс. Которого я только что невольно поймала на горячем. И стояла, как дура, таращилась!

Так, в копилке неприятных инцидентов с Эперхартом в главной роли достойное пополнение. Наряду с предложением переспать и постыдным поцелуем. Я уже чувствую, как скользит почва под ногами и я еду вниз. Ниже, ниже, ниже. До морального дна осталась всего одна остановка.

– Как можно, сэр? – бесстыдно вру, придав лицу выражение, по моему пониманию максимально приближенное к покерфейсу. – Как всегда, забочусь о ваших нервах.

– К вопросу о понедельнике. Помните, что вы мне вчера сказали? – прищурившись, уточняет Эперхарт.

– Что поменяю билеты, – выдаю нервной скороговоркой.

– Другое, – резко мотает он головой.

– Что виновата?

– Другое, – начинает он злиться.

– Кажется, я еще обещала так больше не делать.

– Все не то! – окончательно раздражается Эпехарт и угрожающе наклоняется ко мне. – Вы сказали, что мне стоит оставить Элейн Гейз, потому что она искренне любит «Айслекс» и мечтает работать именно здесь. Я вас услышал, хоть и по-своему. Я заинтересован в вас, потому что не желаю тратить лишнее время на контракт Кайеда. А, как бы ни заливалась соловьем Сибил о вашей профнепригодности, больше спихнуть арабов мне не на кого. Однако будет нечестным оставить в компании вас, бабочкой запорхнувшую погостить, но при этом уволить человека, который дорожит местом. Оттого я принял простое решение: вы точно так же, как Элейн Гейз, на испытательном сроке. В четверг мы с вами летим в Эмираты. Вдвоем, потому что я не уверен, что эти остолопы соберут установку даже за время нашего визита, и не буду отрывать лишних людей от работы из-за вашей непредусмотрительности. Быть может, мое присутствие придаст им нужное ускорение. От этой поездки целиком и полностью зависит, останетесь ли вы в компании.

– Спасибо, – бормочу я, не поднимая глаз. – И за Элейн тоже.

В Эмираты? Вдвоем? Да мне же конец!

Я бросаю взгляд в сторону и внезапно замечаю блеск на его шее. Шиммер Бриттани? Она же прижималась к нему лицом в самом конце. Боже мой, я разговариваю с мужчиной, который только что занимался любовью с другой женщиной! Разве случалось со мной в жизни что-то более странное? Неожиданно Эперхарт понимает, куда я смотрю, и проводит по этому месту рукой. Я почти жду, что он потребует объяснений, но нет. Кажется, сам понимает, что я обнаружила. Объясниться, к счастью, тоже не пытается. Напротив, он бросает взгляд на мое покрытое мурашками декольте, не полностью прикрытое руками.

– Если собираетесь продолжить прогулку, то возьмите пиджак у жениха. Если, конечно, не разругались с ним в пух и прах. В Эмиратах вам следует быть здоровой.

– С чего вы взяли, что мы поругались? Мы не ругались.

До меня слишком медленно доходит, что единственной причиной, по которой я стою на ночном холоде, он видит скандал с Клинтом. Ну, уж лучше так.

– Да? – насмешливо спрашивает босс. – Тогда чем дуться на него здесь, идите поругайтесь и потребуйте в качестве компенсации пиджак. Романтически страдать тоже надо с умом. Если к Эмиратам заболеете, я вас точно уволю!

Тут у меня вырывается невольный смешок. Знал бы он, что я таким образом пытаюсь всего лишь выветрить из головы зрелище ног Бриттани на его талии. Хотя о чем это я? Пусть лучше никогда, ни при каких обстоятельствах не узнает.

– Есть, босс, – отвечаю я послушно, разворачиваюсь и направляюсь в зал.

Уже собираюсь толкнуть дверь, как Эперхарт делает это вместо меня. Я вздрагиваю: не слышала шагов, не заметила, что он последовал за мной. Поймав его насмешливый взгляд сверху вниз, я мгновенно шмыгаю внутрь, стараясь не думать о том, что на этот раз он точно заметил характерно натянутый на груди шелк платья. Впрочем, едва ли его это зрелище должно было взбудоражить после того, что он проделывал с супермоделью четверть часа назад. Оглядевшись несколько раз, я обнаруживаю Клинта одиноко сидящим за столиком. Все остальные ребята уже танцуют на приспособленном для этого пятачке.

Подойдя, я натягиваю на лицо расслабленную улыбку и говорю:

– Жакет спасти не удалось, но можно потанцевать.

Он поднимает голову и улыбается в ответ, легко поднимаясь и приглашающе протягивая мне руку.

Я знаю, что совершаю глупость, что чувство вины способно разрушить не только мое душевное равновесие, но и вообще отношения. Потому что из-за этих неподобающих мыслей буду оправдывать любые обиды Клинта, его ревность, его собственнические замашки. И каждый раз буду идти на компромисс первой, повторяя, что имела бы право себя отстаивать, если бы не поцелуй, не подсмотренный интим и так далее. Но что мне с этим делать? Я вляпалась в крайне странную ситуацию и не вижу выхода, кроме как покинуть остров, выплатить неустойку и подставить людей, ставших мне не чужими! Все плохо.

– Ты напряжена, – шепчет мне на ухо любимый, фривольно сминая платье на моей талии.

Ради зрелищного фейерверка все собрались на верхней палубе и теперь дожидаются запуска огней в небо. На ночном воздухе действительно очень холодно, и потому я воспользовалась советом Эперхарта забрать у Клинта пиджак, иначе бы мне наверняка хлюпать носом в понедельник.

– Все хорошо. Просто прохладно, – вру я без запинки. Когда только научилась?

Ровно в этот момент босс произносит короткую речь о том, что это последняя часть сегодняшнего праздника, после чего все разойдутся по каютам и встретятся уже только за завтраком. На последних его словах небо уже расцвечивается огнями. По скромной улыбке я понимаю, что так и было задумано: Эперхарт не любит длинные речи.

– Почти как в Дубае, – шепчу я, глядя в пестрое небо.

Меня всегда завораживали фейерверки, напоминали о детстве. Я любила Дубай, я не помню первые годы, проведенные в США. И мне непросто было приспособиться к жизни на исторической Родине. Зато каждое воспоминание о проведенных на Аравийском полуострове годах отдается в сердце особенной теплотой. Теперь еще и напоминает о маме. Глаза начинает щипать сентиментальными слезами, приходится проморгаться. Но Клинт решает вопрос по-своему. Пользуясь тем, что все смотрят в небо, он поворачивает мою голову к себе и целует. Глубоко и сладко. Если честно, вот это он делает просто виртуозно. Целоваться с ним сплошное удовольствие. Но я не позволяю Клинту делать это с собой слишком долго, потому что хочу насладиться зрелищем фейерверка еще немножко. Отворачиваюсь… и натыкаюсь взглядом на странный взгляд Эперхарта. Мы стоим недостаточно далеко, чтобы он не разглядел, что мы делали, или ошибся в выводах. Не все смотрели в эти минуты в небо.

Меня прошивают насквозь смущение и острое осознание, что все не так, неправильно. Сегодня мы с боссом оба ухитрились подглядеть личную жизнь друг друга. Счет один-один. Но все же только я сделала это преступно и сознательно. И это ужасно давит.