Текст книги "Детективы из 4 «А». Птеродактили и Пушкин"

Александра Калинина
Детективы из 4 «А». Птеродактили и Пушкин

Школьники-детективы

Иллюстрации: Кристина Бородина

© А. Н. Калинина, текст, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Дело о Юрке и динозаврах

Мне сегодня приснилась прабабушка. Оказывается, она была птеродактилем. Я её никогда не видел до этой ночи. Но всегда подозревал, что у меня – великие предки! Я сразу же позвонил Лидке, нашей старосте. Она вечно говорит обо всякой девчоночьей ерунде. А я слушаю и запоминаю. Потому что детектив должен понимать не только свою, но и де-воч-ко-ву-ю логику. И вот, значит, Лидка узнала, что мне снилась прабабушка, и тут же примчалась в гости с книгой.

Я ей налил чаю в самую большую кружку, а себе – в самую глупую, по мнению моей мамы, с надписью: «Лучшей капибаре на свете». Это был план «Г» – глупи, чтобы разведывать! Папа говорит, что иногда надо сделать вид, что ты ничего не понимаешь, тогда тебя пожалеют, угостят конфетой и всё объяснят. Главное, если ты притворяешься, что чего-то не знаешь: не умничать и не перебивать. А то всё испортишь.

Конфеткой меня Лидка и вправду угостила. Моей же, ну да ладно, я хоть знаю, что она вкусная, сделана из шоколада и шоколада. А потом я у Лидки осторожно спросил:

– Помнишь, ты рассказывала, что сны с четверга на пятницу – вещие? Ну, типа, они правду говорят?

– Конечно – вещие! – Лидка спохватилась (не ожидали от меня такое услышать?) о своей книге и сбегала за ней в прихожую: – Это – сонник. Что там тебе снилось про прабабушку?

– Она ходила в школу для динозавров и училась в классе для птеродактилей. У неё была вытянутая морда и сильные крылья с острыми локтями. А мне было обидно. Все лучшие гены достались птицам, а мне – только недохвост – копчик.

– А тебе вчера чем-нибудь тяжёлым со шкафа не доставалось, Андрюш? – обиделась Лидка: наверное, подумала, что я её разыгрываю.

Зачем на меня дуться? Это же не я себе такое в голову сочинил. Оно само…

– Ты лучше посмотри, к чему птеродактили снятся, – попросил я.

Староста нахмурилась и принялась листать книгу:

– О, нашла! – Она серьёзно на меня посмотрела: – Тебе лучше не знать.

– Ты говори, Лидка, ко мне в гости в этом году директор приходил. Мне ничего не страшно.

Она вздохнула:

– Ну, сам напросился. Сон про птеродактилей – к исчезновению кота!

– Какого кота? – Я на всякий случай нашёл взглядом Мурзика.

– Любимого.

– Понятно. То есть необязательно моего. Может, я чужих котов люблю больше, чем своего. Вообще всех! Или срочно полюблю! Если для дела надо.

– Значит, все коты исчезнут, а виноват будешь ты, Андрюша, потому что историю учить надо. Твоей прабабушке сколько лет было, когда она родилась? Ой, то есть в каком тысячелетии она, по-твоему, родилась?

– Неважно, в каком: мутации – они всегда были.

Лидка посмотрела на меня так, как будто я издеваюсь:

– Андрюш, ты же про эволюцию читал. А так и не эволюционировал.

Мне аж страшно стало! А вдруг я глупею, потому что в птеродактиля превращаюсь, и это сон предупреждающий был. Вдруг именно я в нашей семье должен стать летающим динозавром?

Лида услышала это, вздохнула. А потом опять. Надо было историю учить.

Я хотел пошутить, что, дай мне волю, я эту историю научу и математике и робототехнике, и даже трём аккордам на гитаре! Но Лидка, наверное, в прошлой жизни была рентгеновским аппаратом. Она меня насквозь видит. Помолчала несколько секунд и закрыла книжку:

– Андрей, только не говори, что ты можешь научить историю чему угодно!

– Так вот почему я такой забывчивый, – мне всё стало ясно, – ты у меня мысли из головы забираешь, вот они и теряются. А я что, действительно такой…

– Предсказуемый? – догадалась Лида. – Ну что ты. Нет! Просто ты любишь играть словами и фантазировать. Когда я сказала, что историю надо учить… Сама подумала о том же. Как она в виде девочки сидит за партой, а я ей объясняю, как легче запомнить таблицу умножения.

Ничего себе! Получается, Лида такая же, как я! У нас мысли совпадают.

– Может, у нас один мозг на двоих? – Я радостно подхватил ничего не подозревающего Мурзика, подбросил и поймал. – Давай хором назовём любимый фильм!

– А в чьей же голове тогда живёт этот необыкновенный общий мозг? – спросил дедушка из прихожей.

– Мы его по очереди носим, – рассмеялась Лида.

Странная какая. Никогда не видел нашу старосту такой хулиганистой. Дедушка – тоже. Я думал, он хоть динозавров видел, но куда там…

– Андрюха, вот за что тебя люблю, так это за всё – и за то, что вместо меня за кефиром сегодня пойдёшь ты. А я вечером за тебя в компьютер поиграю. Видишь, как справедливо! Тебе даже интереснее! А что это у вас за учебник?

Дедушка прочитал название Лидкиной книги. Он хехекнул и спросил:

– Вы что, не знаете значения снов? Слушайте деда, дети мои!

– Не дети, а внуки. А Лидка так вообще…

– Не перебивай, Андрюха! А то расскажу тебе на ночь страшилку про пенсионную реформу. Вот что вам приснилось?

– Птеродактили. – Я наливал третью кружку чая – для дедушки. – Но ты говорил, что не видел динозавров.

Дедушка отхлебнул чаю и хитро прищурился:

– Видел.

Я понял, что моя жизнь не станет прежней. Лидка была права! Сон вещий! Получается, это она самая умная в нашей детективной команде? А я скоро того… стану птеродактилем. Вот дела…

Я быстро смирился с тем, что Лидка будет нашим лидером, у неё и имя подходящее – на «лид» начинается. А я напишу книгу по рассказам моего великого предка деда! И выброшу энциклопедии про динозавров, потому что на первой странице написано, что они – наши далёкие предки, которые жили миллионы лет назад и вымерли. А вдруг всякие там рэксы и сейчас ходят по планете. У нас вон сколько деревень заброшенных.

– Ты их в деревне видел, да, дед? – Я приготовился всё запоминать.

Дедушка важно открыл холодильник, вытащил оттуда зелёную картонную коробочку и три раза ударил по ней:

– Слышишь этот звук? Так плачет кефирная пачка, когда почти опустела. Вот в магазин сходишь, тогда всё и расскажу.

На крыльце магазина мы столкнулись со Светкой и Шерлоком Крутиковым. Оказывается, они поспорили, что мелкий не сможет рассмешить Светку за три часа. Ставки были высоки – целая огромная шоколадина со всякими взрывными карамелями внутри. Всё по-взрослому. Светка честно выиграла, но тут Шерлок признался, что она уже сорок минут смеётся, а три часа закончились полчаса назад.

– Он в своей квартире все часы перевёл, а потом – ещё и на моём телефоне, – надула щёки проигравшая сторона. – Я сначала кричала, что это нечестно, но к нам прибежали соседи Крутиковых, которых я напугала.

– И вообще, в плавилах, – (никто ничего не плавил, просто первоклашка всё ещё не выговаривал «р)», – никто не заплещал пелеводить часы или ещё как-то жульничать. У нас всё на бумаге записано. Вот!

Он протянул мне листок в клеточку:

«Гражданка Светка и гражданин Крутиков (младший) заключили следующий спор. Если Шерлок не рассмешит Светку за три часа, она купит ему огромную особо ценную шоколадку. Если рассмешит – Света купит Шерлоку огромную особо ценную шоколадку. Подшучивать можно как угодно».

Лидка ахнула, сунула договор Светке под нос и закатила глаза. А что толку? Если ты хочешь, чтобы кто-то увидел, как ты закатываешь глаза, и ощутил себя глупым, не тычь ему в лицо бумажкой.

Староста, может, и сердилась на Шерлока, но, кажется, больше восхищалась:

– Света, что ж ты женскую часть нашей детективной команды подводишь? Он тебя как ребёнка обманул! Шерлок разрешил себе подшучивать как угодно.

– Поэтому перевод часов считается честным? – надувала губы Светка.

– Это документ. К нему не плиделёшься. – Крутиков тянул на себя дверь магазина и отпускал обратно, потому что все застряли на крыльце.

Тут я вспомнил, что не отменил план «Г», и сделал это. Надо же свой умище показать:

– В договоре синим по клетчатому накорябано, что, рассмешит Шерлок Светку или в тоску вгонит, она в любом случае покупает ему особо ценную шоколадку!

Вы бы видели эти девчонковые глаза. Ух, как она разозлилась!

– Так нечестно! Это неправильный договор.

– Это подписанный договол! – Если бы Шерлок снимался в мультике, в его глазах вместо зрачков были бы нарисованы – нет, не деньги, как у всяких там Скруджей Макдаков, – а шоколадки. – Считай, ты плосто лешила угостить меня сладким!

– Я потратила на это три с половиной часа!

– Ты детектив и не читаешь важные бумаги! Я пловелял твои способности! – Шерлок не сдавался, но отошёл от магазинной двери.

Лидка пыталась их утихомирить, уверяла, что с пользой проведённое время не считается зря потраченным. Она так красиво говорила о том, как важно, чтобы хорошие люди держались вместе и творили добро для тех, кто вокруг, что я ещё больше в неё влюбился.

Потом Лидку осенило:

– Что вы, вообще, делали столько времени в крутиковской квартире? В куклы играли или изобретали звездолёт?

Светка назвала нас с Лидкой глупыми, хотя я тут вообще ни при чём.

– Мы Юлку ждали. – Раздосадованный Шерлок снял с головы шапку и давай её мять в раках. – А его всё нет. И телефон не отвечает. И лодителей нет. Но мы им не говолим. Вдлуг он велнётся ланьше, чем мама с папой, что их зля беспокоить.

У меня от сердца отлегло! А вдруг птеродактили снятся к четырёхчасовому исчезновению друзей! Если Юрка попал в какую-нибудь тундру, мы его найдём по геолокации и пошлём за ним вертолёт или Крутикова-папу. А если я поглупею, то никогда не женюсь на Лидке. Кто ж за ящера замуж пойдёт, пусть и говорящего?! А вдруг я вообще язык забуду, буду только орать во весь голос, как плохая певица.

– Андрей, о чём ты задумался? Пошли шоколадину покупать! – Светка постучала меня сначала по плечу, а потом по голове.

– О себе я думаю. Лидка хоть и сказала, что мой сон – к исчезновению кота, но вдруг её книга не всё знает.

Лида тут же во всех красочных подробностях рассказала, как мы пили чай, что мне снилось и чего я боюсь. Светка старалась не упасть от смеха, поэтому прислонилась к стене магазина и хохотала, держась за живот. А Шерлок так развеселился, что повалился на крыльцо и давай кататься, давясь от смеха.

– Андлей. – Он отдышался, но всё ещё иногда издавал хихикающие звуки. – Ты не станешь динозавлом. Это невозможно.

Много он знает! Я на три года старше.

– А никто не хочет Юрку поискать? – на всякий случай спросил я.

Я первым вошёл в магазин, взял особо ценную шоколадину, бесценный кефир и за всё заплатил. Но шоколадку разделил поровну между всеми, потому что она для мозгов полезна, а нам надо сообразить, куда Юрка пропал.

Все стояли в задумчивости. Как будто нас только что за прогул отругали. Даже Шерлок перестал радоваться своей победе. Он молча протянул Светке две свои законные особо важные дольки:

– Плости, я нечестно иглал. И вообще.

Он часто-часто моргал. Я так делаю, когда не хочу расплакаться. Нет, я не плачу. Потому что здорово моргаю. Но Шерлока предавал и дрожащий блеющий голос:

– Мне вообще больше не хочется шоколадку. Могу всё тебе отдать. Только узнай, где Юлка! Он сегодня обещал смотлеть со мной все части «Бэтмена». Вышел на час.

Мы все уставились на мелкого, как на последнюю надежду, как на шпаргалку на контрольной. Я ими не пользуюсь, потому что боюсь, а вот Антон, ну да ладно…

– Внимание! – Я достал из кармана обломок карандаша, облепленный растаявшей конфетиной, и давай его снегом отмывать. – Сейчас я нарисую вам кое-что интересное!

Друзья терпеливо молчали и жевали шоколадину. Я попросил листочек, на котором Крутиков-младший со Светкой заключили договор, и на всякий случай протёр карандаш шарфом со всех сторон:

– Перед нами бесполезный документ! Но сейчас он превратится… – Я перевернул его к себе чистой стороной: – В главный рабочий документ! Объявляю открытым дело о пропаже Юрки!

– Не надо, – разрыдался Шерлок. – Он не мог исчезнуть, он бы никогда меня не блосил.

Я похлопал его по плечу:

– Он тебя не бросил. А просто временно куда-то делся. Смотрите. – Я нарисовал на листочке уродливую загогулину, потому что у меня всегда люди выходят только такими: – Это Юрка.

Светка как будто забыла, что я спас её карманные деньги от Шерлока-разорителя:

– Если это Юрка, то я балерина.

– Так ты ж в балет и записалась, – вовремя вспомнила Лидка.

Светке оставалось признать, что у неё нет таланта, или признать в каракуле Юрку.

– Вылитый, – согласилась она, тыкнула в мой рисунок перчаткой и спросила: – А дальше что?

Я написал под Юркой слова «Бэтмен» и «час».

Тут в моей голове включился калькулятор. Он на математике никогда не включался, но то урок, а здесь – дело государственной важности. Я начал считать. Сколько фильмов про Бэтмена мы знаем? Лично я – десять. Средняя продолжительность одной части – не знаю я. Они все разные, как собаки. От полутора часов (это такой киномопс) до четырёх (это кинодоберман!).

– Если мы представим, что все фильмы идут в среднем по два часа, то десять фильмов – это целых двадцать часов! Шерлок, у вас или телевизор бы взорвался, или мозг!

– Просто пришли бы родители и загнали их спать. – Лидка начала пританцовывать от холода.

Я снял с себя синий шарф и повязал на Лидку так, что наружу у неё выглядывали только глаза. Они так странно смотрели на меня. Как будто я сделал что-то очень хорошее. Например, спас Вселенную. Хотя… Лидка ведь лучше Вселенной.

Я заподозрил, что Шерлок что-то скрывает:

– Почему ты сказал про все части? Вы бы не успели. Что вы делали, прежде чем Юрка ушёл?

– Или собирались делать, – поддакнула Светка.

– Смотлеть «Бэтмена». Все части. Котолые нам лодители лазлешают…

Эх, никакого толка от свидетеля! Получается, нам вообще не за что ухватиться. Никакой ниточки. Расследование почти зашло в тупик. Но оставалась надежда.

Я попросил Шерлока закрыть глаза и в точности вспомнить, что говорил Юрка.

– Челез час буду! – шмыгал носом Крутиков. – А больше – ничего.

– А где он через час будет? – спросил я.

– Дома!

– Так и сказал? Через час буду дома? – Лидка словно опять влезла в мою голову и поняла, о чём я думаю. – Может, он сказал, что через час будет с Печенькиным в хоккей играть? Или есть мороженое с новыми друзьями, о которых мы не знаем. Или… Да мало ли что он через час собирался делать.

Шерлок ткнул в загогулину, которую я на всякий случай подписал «Юрка», чтобы все узнавали:

– Он никогда бы меня не блосил надолго. Мы хотели смотлеть фильмы до вечела.

– А на это надо много времени, как я уже говорил, – согласился я. – Получается, он действительно хотел быстро вернуться. Но откуда? Неужели он не сказал?

Шерлок сделал снежок и запустил его так далеко, как только мог. На целый метр.

– Я испытывал новые наушники. Вот и плопустил всё. Когда снял, услышал только «челез час буду, понял?». Я сказал, что понял. Хотя не понял, куда он пошёл. Хотел челез час сплосить.

– Ладно, Шерлок, на то ты и детектив, чтобы с тобой вечно что-нибудь приключалось, – неуверенно подбодрила его моя Лидка. – Сейчас мы отнесём кефир дедушке Андрея, и Юрка сам найдётся. Когда о чём-то перестаёшь думать, оно обязательно случается. Тебе надо отвлечься. Однажды я очень ждала, когда мама подарит мне теннисную ракетку, но та никак не дарилась.

– А потом? – шмыгнул Шерлок.

– А потом я занялась бальными танцами. Думала, мама обрадуется, но, что подозрительно, она грустила. Оказалось, что они с папой уже купили мне ракетку на день рождения. Ракетка стала – так себе подарок. Она очень плохой партнёр по танцам. – Лидка рассмеялась над собственной шуткой.

– Да уж, никакой грации у этих ракеток, – поддакнул я. – Они всё как-то без души делают.

Тут и Шерлок развеселился:

– Ой, пледставляю, как огломная лакетка пляшет с Лидой вальс.

Староста обиделась:

– Вальс не пляшут, а танцуют. Но я не танцую. Потому что, как только узнала о подарке, сразу же записалась в секцию тенниса. А потом ушла оттуда. Потому что мячик высоко взлетал и так быстро несся на меня. А я маленькая, я уворачивалась от него.

– Потому что стлашно? – Шерлок сегодня просто маяк разума.

Лидка с таким упоением и задором рассказывала, как она спасалась от мяча несколько тренировок подряд, даже грозилась обратиться в полицию за преследование, что я решил – ей надо не в спортсмены идти, а в комики.

По пути домой мы придумали целый фильм про мяч, который хотел со всеми дружить, но каждый от него отмахивался, отбивался или убегал, и вот однажды…

– Андрюха кефир принёс! – Это нам дедушка открыл дверь.

– И две дольки шоколада. – Я протянул дедушке угощение. – У меня к тебе два вопроса, деда.

Мы прошли в мою комнату.

Дед весело раскручивался на компьютерном стуле:

– Ты хочешь узнать всю правду о динозаврах?

– Конечно!

– Тогда почитай энциклопедию.

Он протянул мне книгу, которую я знал наизусть. И как раз последние дни на ночь читал.

– Я это перед сном изучал.

Оставалась секунда до моей обиды на весь мир, кроме Лидки.

– Так, может, потому тебе птеродактили и снились? – Лидка выхватила у меня энциклопедию. Никакого воспитания! – Точно, и закладка на них…

Это всё объясняло! Почему я-то сразу не догадался? Наверное, все мои умные мысли ещё утром улетели в голову к старосте. Но почему же дедушка сказал, что видел динозавров? Я прямо об этом спросил. Дедушка отхлебнул кефир из пачки, и у него на лице нарисовались смешные кислые усы. Откуда знаю? А вы кефир пробовали? Вот и я.

Отхлебнул он, значит, кислятину эту и говорит:

– Видел я таких чудиков – по телевизору. Ещё в кино, на картинках, в твоих книгах и журналах. Ты ж просишь, чтобы я тебе купил, почитал. Но потом отвлекаешься на комиксы. Так что я сам себе читаю.

– Так я и знал, что твоя мама или бабушка не были птеродактилями…

Мне стало стыдно перед собой. Так себя опозорить перед друзьями!

– Не были. Я бы запомнил, – серьёзно ответил деда и, радостно пританцовывая, ушёл.

– А моя прабабушка снималась в кино, она точно не могла быть динозавром, – развеселилась Светка.

Тоже мне гений – первоклашке шоколадку проиграла, а надо мной смеётся.

Мне на помощь пришёл Шерлок. Он больше всех верил в чудеса:

– Светка, а ты видела свою плабабушку? Может, она была динозавлом и снималась в фильме «Палк Юлского пелиода»!

– «Парк Юрского периода»? – обиделась Светка. – Нет, она играла человека. Одну секунду. И в российском фильме. А в «Парке Юрского периода» снимаешься ты, потому что с Юркой живёшь.

Шерлок тут же забыл, что он отвлёкся от грустных мыслей, и давай названивать нашей детективной команде.

– Встлечаемся у Андлея! – повторял он каждому.

Ничего себе! Раскомандовался.

– А вдруг, пока мы тут, Юрка вернётся домой! А нас там нет. Зато мы бегаем и героически ищем человека, который не потерялся, – возмутился я.

Шерлок нарисовал на магнитной доске, которая висит у меня на стене, два злых лица.

– Это кто? – Лида тискала Мурзика.

Светка ей помогала изо всех девчоночьих сил. Но на каляки-маляки они отвлеклись.

– Это лица моих папы и мамы, если Юлка будет дома один. Они скажут «не уследил». Он этого «не уследил», как волователя новогодних подалков, боится.

– А такие бывают? – засомневались девочки.

– Всё бывает, во что ты велишь.

Я побежал из комнаты, но не из-за страха перед подарковым ворователем, а потому, что Печенькин пришёл, а ещё – Антон и Серёга. Последней скромно постучалась Лидка-вторая.

Я рассказал им про все неприятности сегодняшнего дня. И про сон, и про энциклопедию, и про Лидкину книжку, которая говорит, что птеродактили – к исчезновению кота, а исчез почему-то Крутиков. И про то, что у меня в предках не было динозавров, поэтому я женюсь на Лидке-в-горошек, когда вырасту.

Последнее я зря ляпнул вслух. Все стояли и молчали. Как будто сочувствовали. Вот только кому – мне или Лидке? Если мне, то зря.

– Для всех особо удивлённых повторяю: нам надо найти Юрку. – Я пытался вернуть всех в реальность из моего счастливого будущего. – Он пропал. Но Шерлок не хочет ждать брата дома.

– Если он увидит, что меня нет в квалтиле, то позвонит. Даже если его телефон кто-то съел, позвонит от соседей. Иначе будет вот что. – Мелкий указал на рисунок со злыми лицами родителей.

Я стёр злые лица и нарисовал загогулину:

– Как помнит часть из вас, это – Юрка.

Лида перехватила маркер и нарисовала стрелочки, направленные в разные стороны от загогулины:

– Каждая из стрелок указывает на версию. Где может быть Крутиков-старший?

Я написал на доске «кружок». Но оказалось, Юрка уже месяц как не ходит ни в один кружок.

Антон протянул руку за фломастером и вывел «новые друзья».

– Исключено! – фыркнул Шерлок. – Я бы знал.

– Лидка Новенькая, а у тебя какие версии?

– Не знаю. Он мне позвонил утром, сказал, что у него смешные новости, но он развеселит меня после какого-то «во…». А потом связь такая плохая стала: одни буль-буль-буль.

Мы начали соображать, что же это за «во» такое, которое мешает смешное рассказать.

– Вокал? – Серёга смотрел вверх и что-то бесшумно шептал. – Точно! Всё сходится. Если он развеселится перед вокалом, то будет смеяться, ничего не споёт и зря истратит родительские деньги на учителя.

Шерлок от неожиданности приземлился на мою кровать, будто у него ноги подкосились:

– Как это, он учится петь и не сказал мне? Но сказал тебе… И кто ему после этого лодной человек.

Серёга перепугался, как будто совершил что-то плохое:

– Нет же, я просто подумал, что это самый очевидный вариант. Что ещё бывает на «во»?

Лидка хихикнула, что самое знаменитое слово на «во» – это Печенькин. Потому что он Вовка.

– Тук-тук-тук. – Хитрое лицо Вовки показалось в двери.

– А ты где был? – хором не поняли все.

– Много молока выпил, – недовольно поморщился Печенькин. – Весь день навещаю встречные туалеты. Может, не надо было молоком селёдку запивать.

Я нарисовал любителя молочно-селёдочной диеты рядом с одной из стрелочек.

– Ты начинаешься на «во». Признавайся, когда в последний раз видел Юрку?

– Надеюсь, не в последний, – отшутился Вовка. – Но пока по нему не скучаю. Он сказал мне неприятную вещь по телефону и исчез вместе с нашими костюмами для животных.

Вот, думаю, я считал себя дурачком, потому что сна испугался. А Печенькин решил хомяку костюмы покупать или, ещё хуже, шить? Оказывается, я произнёс это вслух, потому что Вовка сказал:

– Именно шить… Юрка брал уроки кройки и шитья у Светки.

Теперь мы уставились на Светку.

– Похоже, в этой комнате слишком много лжи, – сказал я.

Девчонка обиделась:

– Человек попросил не рассказывать вам о том, что шьёт. Он решил, что сможет стать великим модельером для животных всех видов и размеров и получать миллионы и славу.

Я снова подумал, что Светка очень хорошая. Мало того что перестала быть ябедой и превратилась в крутого детектива, так ещё и хранит секреты человека, которого сама же делает будущим миллионером. Вот какой я молодец – обо всех умею думать всякие приятности.

Печенькин стучал пальцами по магнитной доске:

– Мы должны были ненадолго увидеться. Юрка позвонил мне, сказал: «Печенькин, у меня Шерлок дома, я быстро к тебе заскочу, вари кофе! А потом мне надо будет домой». Я, как дурачок, кофе варил, а он не пришёл, только опять позвонил и сказал: «Вовка, ты, конечно, мне друг, но…» – рассмеялся и телефон отключил.

Шерлок вскочил и давай шёпотом кричать на Вовку:

– И ты никому не сказал? Человек шёл к тебе. Плопал. А тебе всё лавно?

Печенькин сложил руки на груди и уставился на мою загогулину:

– Это Юрка, что ли? Похож!

– Что ты с ним сделал? Что он на загогулину похож? – разозлился Шерлок.

– Ничего! Просто похож, и всё. Тем более у вас там стрелочки какие-то. А ищете вы Юрку. Тут не надо быть умным, чтобы догадаться.

Я испугался уже не только за Юрку, но и за всю детективную команду. Мы же сейчас перессоримся и распадёмся и никому больше не поможем.

Печенькин почесал затылок – вдруг в его глазах мелькнула идея:

– Шерлок, у тебя с собой есть какая-нибудь Юркина вещь?

– Валежка. Мы с ним гуляли, я одну свою потелял, и он мне её дал, чтобы мне было не холодно снежки лепить.

– Вечно мы всех по варежкам ищем, – пробурчал Печенькин. – У меня же очень умная собака. Она найдёт нашего друга, товарища и брата! Айда ко мне домой!

Ещё никогда так быстро мы не прибегали в Вовкину квартиру. Честное слово! Входим, а там сидит Вовкина собака, которую гладит грустный Юрка.

Мы как кинулись все его обнимать! Прямо так, в грязных сапогах и варежках, испачканных в снегу.

– Ты жив! – кричу. – Представляешь, Крутиков, ты жив! И никуда не пропал!

Юрка на нас посмотрел грустно-грустно. И дальше сидит молчит.

Печенькин сказал, чтобы мы все сейчас же сняли куртки и помыли руки, потому что чай.

И добавил:

– Мы сейчас устроим великий пир в честь того, что нашли клад – нашего друга! – Он потрепал по голове собаку, потом Юрку, потом опять собаку: – Ты что молчишь?

– Псы не говорят, – хихикнула Светка.

Тут Печенькин спохватился, что чешет за ухом Крутикова, а разговаривает с обладателем самого громкого лая в доме.

– Думаю, он на нас обиделся, – догадался Вовка. – Но за что? И вообще, откуда он здесь взялся?

Мне вот тоже было интересно. Ладно бы он в школе решил, что больше никогда не будет разговаривать человеческими словами, а отныне только щебечет и лает. Но тут другое дело – пришёл в чужую запертую квартиру, так хоть мяукни на вопрос хозяина.

– Юлка!

В дверь ворвались свежий воздух и Шерлок. Наперегонки. Даже не знаю, кто быстрее.

Малец задержался у подъезда, чтобы ответить на звонок родителей. Надо было им рассказать, как они со старшим братом весь день вместе играют и едят. Не расстаются ни на минуту. Так что наш детективный шум был бы лишним, вот мы и решили, что Шерлок договорит и сразу к нам поднимется.

Воссоединение Крутиковых происходило как в кино. Младший обнимал старшего и вытирал слёзы с глаз заснеженными варежками. От этого лицо становилось только мокрее. Никакой логики!

– Почему ты плопал? – Шерлок немного успокоился и почти перестал хлюпать. – Я ждал тебя несколько часов и даже успел выиглать у Светки большую особо ценную шоколадину. Мне было так жутко, вдлуг тебя похитили.

Наконец Юрка сообразил, что его обида не самое главное в этой квартире.

Главный здесь – Печенькин.

Шучу. На самом деле Юрка как будто проснулся. Понял, что некогда из себя героя трагедии корчить. Вот оно – самое главное – перед ним. Младший брат, который так волновался и не выдал его родителям.

– Это холошо, что ты тут, – рассуждал Шерлок. – Значит, я не очень обманул маму, что ты там же, где и я. И даже несколько лаз сказал, что никто из нас никуда неожиданно не исчезал и никто не паникует.

Серёга в этот момент вышел из Вовкиной комнаты с хомяком в руках. Он, как слова Крутикова-младшего услышал, чуть зверя не уронил.

– Да ты что?! – говорит. – Теперь твои родители точно что-то заподозрят и позвонят Юрке. А у него почему-то телефон не отвечает. Разве это не подозрительно?

– Они знают, какой я шутник, – отмахнулся Шерлок.

Печенькин для полноты компании принёс своего кота. Серого. Он меньше, чем мой Мурзя, но милый и всклокоченный, как будто его током ударило. Шерсть такая. И зовут эту мохнатость Учёный. Но не потому, что он умный кот, хотя все коты полны мудроты… мудрости. Просто «мудрости» – не в рифму.

В общем, дал он мне кота и спрашивает у нашего «клада»:

– Юрка, мы, конечно, рады, что ты нашёлся и теперь не хочешь с нами общаться. Но как вообще так получилось, что я на тебя обижаюсь у Андрюхи, а ты на меня обижаешься у меня? И я об этом даже не знаю! Говори правду, и только правду при всём зверином совете. – Вовка указал на Учёного, хомяка и собаку по очереди.

На самом деле это не весь его зверинец, а те, кого он назначил великими старейшинами.

Крутиков зарычал, как паровоз. Вы скажете, паровозы не рычат, но и Юрка не гений пародий. В общем, он издал такой звук, как будто он не четвероклассник, а старый поезд: «РРРРхммм-тр-чух», и говорит:

– Ты тут чай всем обещал! А мне – кофе. Обещалкин! Ага. Приходи, приноси вещи, а я тебе кофе сварю, бла-бла-бла. В итоге я этот кофе один и пил.

– Так много? Это же на четыре порции!

Печенькин схватил себя за волосы, потом отпустил, схватил за волосы Юрку и давай орать, что столько кофе пить нельзя. Это мало того что опасно – от таких порций нервными становятся.

Юрка его успокоил:

– Я выпил только одну чашку, ну, потом ещё одну через два часа. А что толку? В кофе главное – компания. А я тут был один.

– А меня тут не было вообще ни одного, – не успокаивался Вовка. – Потому что ты не пришёл.

Я стою и не понимаю, что это за ерунда. Как Юрка здесь оказался, если не пришёл? В окно влетел?

Крутиков попросил Печенькина сжалиться и перестать паниковать, пока у нас ушные перепонки не лопнули. Мы все решили, что самые лучшие разговоры – за чаем. Юрке к моему любимому напитку достались не только баранки, но и целое пирожное. Он улыбнулся, как король, посмотрел на всех, кто ничего не понимает, и начал:

– Я сегодня Светке звонил, сказал, что у меня смешные новости. И я их расскажу, когда схожу к Вовке. Хотел с ней поболтать обо всяких там фильмах и анекдотах.

– Понятно, – говорю, – значит, загадочное «во», за которым последовало бульканье в телефоне, – это всё-таки «Вовка». Вот мы какие умные.

Юрка прочавкал, что перебивать нехорошо. А я считаю, что чавкать тоже нехорошо.

– Так вот. А потом я позвонил тебе. – Крутиков указал на Печенькина. – Но не успел договорить, потому что у меня сел телефон. Ладно, мне нетрудно, я без мобильника могу десять минут прожить. Прихожу к тебе, а ты – в туалете.

– Это всё молоко и селёдка, – признался хозяин дома. – А как ты узнал, что я там?

– Так меня твоя мама впустила. Она сказала, что как раз уходит к твоей бабушке до самого вечера. И предложила подождать тебя в комнате.

– Какой?

– Твоей. Я услышал, что на улице что-то бахает, выбежал на балкон. А это салюты. За окном почти что день, а кто-то решил фейерверк устроить. Вот я стоял и думал, какие они глупые и на что можно было потратить столько денег. Салют – это ведь дорого. А потом заметил кошку, она на дереве сидела. Её с балкона было так хорошо видно. Какая-то старушка уговаривала её: кис-кис, вернись. А та только мяукала и боялась. Потом какой-то дядька решил вызвать спасателей. Стою, жду. Думаю, надо бы в комнату вернуться, вдруг тебя унитазный монстр уже отпустил. Твоя мама предупредила, что ты весь день почти не оставляешь белый унитазный трон. Вот я и решил, не пойду в комнату, а то пропущу спасателей… Пока они ехали, я в наушниках включил любимые песни, чтобы ещё интереснее было.

– Врёшь! – встрял Антон. – Какие наушники? У тебя же телефон сел!

– Да пусть хоть ложится или делает гимнастику! У меня теперь есть плеер на батарейках. Древний. Мне его папа подарил. Шерлок не даст соврать.

Малец кивнул:

– Не дам!