Текст книги "Кардинал Слипый"

Александра Степановна Киричук
Кардинал Слипый

© А. С. Киричук, 2018

© М. П. Згурская, перевод на русский язык, 2018

© С. Н. Кошелева, художест-венное оформление, 2018

© Издательство «Фолио», марка серии, 2009

Будешь ли переходить через воды, Я с тобою – через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя.

Книга Исайи, 43:2

От деревенского паренька до доктора богословия и профессора
(1892–1924)

17 февраля 1892 года в крестьянской семье Ивана Слипого-Коберницкого-Дичковского и Анастасии Дичковской в богатом подольском селе Заздристь родился мальчик, которого назвали Иосифом. Какую фамилию носил отец будущего кардинала – вопрос, не до конца проясненный. Исследователь его биографии о. И. Хома считал, что Иван Слипый рано потерял отца, а мать впоследствии вторично вышла замуж за Алексея Коберницкого, приняв двойную фамилию Анна Слипая-Коберницкая. Эту двойную фамилию принял и ее старший сын Иван, потому что сын от второго брака носил фамилию Георгий Коберницкий [31, c. 51]. Вскоре у Ивана Слипого-Коберницкого умерла и мать, и тогда он был усыновлен жителем Хмелевки Романом Дичковским. Со временем Иван женился на дочери своего приемного отца – Анастасии. Отсюда и третья фамилия – Дичковский.

Это была обеспеченная семья, где честный и упорный труд был в почете. В отличие от других частей Галичины, земля Восточного Подолья была особенно плодородна, и работа на ней занимала все время.

Будущий кардинал вспоминал, что отец всегда что-то строил: то дом, то конюшни, то сараи, а кроме того, в выходные занимался общественной работой. Он пользовался большим авторитетом, и за трудолюбие, любовь к порядку в хозяйстве, набожность, чувство справедливости крестьяне выбирали Ивана Коберницкого сельским головой в течение двадцати лет. Уже пребывая в кардинальском чине, Иосиф Слипый рассказывал, что большую работоспособность он перенял от своего отца, потому что тот даже в воскресенье после обедни осматривал свою пасеку, а маленький мальчик учился у него азам пчеловодства [11]. Сохранился большой дом – такой на Тернопольщине называют «чворак», то есть «дом, состоящий из четырех комнат». Чтобы заработать на такое жилье, нужно было много и тяжело трудиться на земле. В своих воспоминаниях Иосиф Слипый писал, что «работа на полях кипела – весной и летом среди громкого пения и покрикивания на волов и лошадей, а поздней осенью и зимой под звуки монотонных ритмичных ударов трепалок и цепов, раздающихся на овинах. Привозили дерево из соседних лесов для строительства домов, сараев и хлевов, меньше – на дрова, потому топили соломой» [26, c. 25]. Он рос в атмосфере труда, песен, молитв, старинных историй и легенд, которые взрослые рассказывали долгими зимними вечерами, когда пряли пряжу. «Молись, трудись, учись» – с этим, провозглашенным еще в середине XIX века галицкими просветителями, жизненным кредо вырастало не одно поколение.

В семье, кроме Иосифа, было еще восемь детей: четверо сыновей – старший Николай, Михаил, Роман, Владимир и четверо дочерей – Мария, Розалия, Франциска и младшая Евгения. Иван Коберницкий-Слипый и Анастасия Дичковская уделяли большое внимание воспитанию своих детей в христианском духе и благонравии: предотвращали дурные влияния, учили быть сдержанными, вежливыми, послушными, уважать других, особенно старших, а еще – формировали у сыновей и дочерей культ труда. Эту традицию трудолюбия, честности, принципиальности и силы духа Иосиф Слипый пронес через всю свою жизнь: и когда неутомимо занимался научными исследованиями, и когда развивал Львовскую духовную семинарию и Львовскую богословскую академию, и во время 18-летних скитаний по тюрьмам и ссылкам, и когда взращивал Украинскую греко-католическую церковь (УГКЦ) в диаспоре.

Иосиф в детстве часто и тяжело болел. Чтобы ребенок стал здоровее, мать решила пойти с ним на богомолье в Зарваницу, к Чудотворной иконе Божьей Матери, веря, что Мария примет эту жертву и вернет мальчику здоровье: 24 километра Анастасия Дичковская несла маленького сына на своих плечах и молилась. И действительно, Иосиф выздоровел и вырос высоким и статным юношей.

Может, именно там, в чудотворной Зарванице, на маленького Иосифа и сошла Божья искра, вдохновившая его на самоотверженное служение Богу и украинскому народу? А может, этой великой любовью и жертвенным трудом на благо народа и церкви его наделила сама живительная земля Теребовлянщины? Ведь, кроме Иосифа Слипого, эта земля на юго-востоке Галичины подарила миру и другие значимые фигуры. В соседнем селе Островок родились будущий епископ Торонто Иосиф Борецкий, литературный и общественный деятель Роман Лубкивский, братья Гжицкие (Владимир – член Союза крестьянских писателей «Плуг» и многолетний узник советского тоталитарного режима и Степан – основоположник ветеринарной биохимии в Украине, имя которого носит Львовская ветеринарная академия). В селе Струсове прошли детские годы известного актера и режиссера Иосифа Гирняка – руководителя Ассоциации украинских актеров Германии и Украинского театра в США, продюсера и диктора украинской студии радио «Свобода». Село Романовка – родина художника-византиниста Михаила Бойчука (одного из основателей монументального искусства Украины ХХ века, представителя «Расстрелянного Возрождения»), а село Варваринцы – известного скульптора Михаила Паращука (члена Союза освобождения Украины, председателя дипломатической миссии УНР в Таллинне). Р. Лубкивский, обращая внимание на мощный пласт культуры, на котором рос и формировался будущий Патриарх Иосиф Слипый, писал, что украинский патриотизм жителей этого края проистекает из «ежедневного крестьянского труда, из подвижничества местных священников, которые были первыми энтузиастами в деле основания любительских театральных и хоровых кружков, читален и фестивалей, подписчиками украинских изданий, авторитетными деятелями просвещения» [9, с. 14–15].

До девяти лет Иосиф учился в начальной школе села Заздристь. Школа была построена добротно, ее здание сохранилось до сегодняшнего дня – здесь расположена школьная учебная мастерская. На маленького мальчика оказал большое влияние катехит о. Теодор Цегельский, приезжавший из Струсова. Всегда деловитый и активный, он был членом многих украинских институтов («Крестьянского совета», «Просвещения», ссудно-кредитного кооператива «Собственная помощь» в Струсове и еще 22 других организаций в Тернопольском уезде). На всех уездных мероприятиях он выступал с патриотическими речами, в которых убеждал слушателей в том, что, идя путем просвещения, хозяйственного развития и самодостаточности, украинский народ обретет лучшую долю.

В одиннадцать лет Иосиф окончил с отличными оценками четвертый класс народной школы австрийского типа в селе Вишневчик. В 1903 году поступил в Цесарско-королевскую русскую гимназию Франца-Иосифа I в Тернополе. Перед началом обучения, на праздник Успения Богородицы, Коберницкие повезли сына в церковь села Налужье – в этом храме хранилась особо почитаемая на Тернопольщине икона Богоматери, – чтобы помолиться о покровительстве в науке. Впоследствии Слипый вспоминал, что мать провожала его со слезами на глазах и наказывала, чтобы он молился и учился. Стоит напомнить, что 11-летнего мальчика отдали учиться за 40 км от дома [26, c. 35].

На время учебы в первом классе Тернопольской гимназии родители сняли у управляющего мельницей Райса квартиру для Иосифа за 12 гульденов; в плату входило и питание. До сих пор деревенский хлопец привык есть тогда, когда ему хотелось, и ему тяжело было привыкнуть к скромному трехразовому городскому питанию. Кроме того, польская семья, в которой жил Иосиф, позволяла себе выражать неприязнь к украинцам, и это его сильно ранило. К концу первого года обучения из-за плохого питания мальчик очень похудел, и во втором классе родители перевели его на другую квартиру, к вдове Бачинской, где больше заботились о качественном питании для квартирантов. Но приключилась другая беда: ребята, которые снимали квартиру вместе с ним, втянули Иосифа в карточные игры, и из-за этого он стал хуже учиться. Поэтому в третьем классе Иосиф перешел жить в бурсу (общежитие), но там он простудился, заболел воспалением легких и вернулся обратно на квартиру.

Гимназия Франца-Иосифа принадлежала к школам классического типа, где обязательными предметами были латынь, немецкий, украинский, польский, греческий языки, религия, история и география, математика, естествознание, физика и химия. В седьмом и восьмом классах обучали началам философии, логике и психологии. Факультативными предметами были: история родного края, французский язык, рисование, пение, физкультура, стенография, каллиграфия. В учебном заведении имелись две библиотеки – для учителей и для учащихся, кабинет географии и истории, природоведческий, кабинет моделей и образцов для рисунков, археологический кабинет.

Иосиф Слипый не слишком дружелюбно отзывался о своих суровых и чрезмерно требовательных учителях, особенно о классном руководителе, который преподавал латынь и украинский язык. Тот невзлюбил деревенского паренька и, несмотря на большие старания Иосифа, занижал ему оценки, считая посредственным учеником. Впоследствии кардинал Слипый вспоминал, что тогдашняя гимназическая методика «стояла низко, и конечно же, все предметы нужно было учить наизусть». Ученики, которые в конце семестра получали двойку, были вынуждены платить в кассу 20 гульденов, так называемый дидактрум (для сравнения напомним, что месячная квартплата составляла 12 гульденов), и Иосиф очень боялся, чтобы его родителям не пришлось дополнительно платить заработанные тяжким трудом деньги. Из всех предметов, изучавшихся в гимназии, Иосиф Слипый с удовольствием вспоминал уроки пения Ивана Левицкого, который распознал исключительные вокальные данные Иосифа и готовил его к сольным концертам в школьной хоровой капелле, организованной еще в 1903 году под влиянием встречи с известным украинским композитором Николаем Лысенко [26, c. 37–38].

В классе отношение учителей к Иосифу изменилось, и способствовало этому одно событие. Новый директор гимназии Емельян Савицкий пришел на урок математики с проверкой. Он вызывал к доске многих учеников, но все они получали двойки. На их фоне Иосиф Слипый, который правильно объяснил решение задачи, заметно выделялся. А когда директор задал ему задачу по геометрии, он от волнения стал отмерять отрезок на доске то линейкой, то циркулем, в конце – пальцами. В классе это вызвало смех, но директор остался доволен. После этого Иосиф Слипый приобрел репутацию лучшего ученика [26, c. 39].

В гимназии уделялось большое внимание религиозному воспитанию молодежи. Каждое воскресенье, а также в праздничные дни ученики ходили на богослужение в церковь, а три раза в год исповедовались. В первом классе Иосиф Слипый вступил в Братство Сердца Христова и с тех пор в соответствии с предписаниями этой организации ежедневно произносил по десять раз молитвы «Отче наш» и «Богородице, Дево, радуйся».

В этой же Тернопольской гимназии учились братья Гжицкие, актер Марьян Крушельницкий и известный режиссер Лесь Курбас, физик Александр Смакула, общественные и политические деятели: Василий Мудрый, Михаил Сорока, Ярослав Стецко и многие другие выдающиеся украинцы. Из ее стен вышли признанные Папой Иоанном Павлом II трое блаженнейших священномучеников УГКЦ кардинал Иосиф Слипый, отцы Николай Кондрат и Николай Цегельский. Последний был сыном всеми любимого катехита Струсовской школы Теофила Цегельского.

Помимо школьных предметов, ребята интересовались историей и социологическими науками, самостоятельно готовили доклады о популярных тогда общественных деятелях – Драгоманове, Грушевском, Масарике, Нуссбаум-Гиляровиче, Франко; читали «Литературно-научный вестник» Научного общества имени Т. Шевченко; устраивали концерты в годовщины выдающихся украинцев, в частности Тараса Шевченко и Маркияна Шашкевича. Такая атмосфера в гимназии способствовала формированию патриотической интеллигенции.

Гимназию Иосиф Слипый окончил с отличием. Матуру (государственный экзамен) можно было сдавать по выбору – письменно или устно. Иосиф Слипый выбрал устный экзамен. Завершил он экзаменационную защиту сатирическим стихотворением Самийленко: «Ще стоїть Україна! Не вмерла вона, і вмирати не має охоти. Кожна піч українська – фортеця міцна, там на чатах лежать патріоти» [26, c. 40]. Так в возрасте 19 лет он вступил во взрослую жизнь.

Что предпочесть: науку или церковь, философию или теологию? Подобные сомнения терзали юношу. Он должен был сделать первый шаг, совершить серьезный жизненный выбор. Иосиф Слипый выбрал религию, поступив в греко-католическую духовную семинарию во Львове. Но наука привлекала его в не меньшей степени, поэтому параллельно Слипый записался во Львовский университет для изучения теологии. Там же он посещал лекции по истории М. Грушевского [26, c. 41–42]. Однажды, когда семинарию посетил Андрей Шептицкий, Иосиф Слипый решился спросить митрополита, как согласуется вера с наукой и не препятствует ли последняя духовному совершенствованию. Биограф Иосифа Слипого епископ Иван Хома писал, что митрополит Андрей ответил тогда на этот вопрос такими словами: «Можно очень хорошо использовать знания во время служения Богу, и это совершенно не противоречит таинству священства».

Обратив внимание на природные дарования семинариста Иосифа Слипого, Андрей Шептицкий в 1912 году отправил его на учебу в Инсбрукский университет в Австрии. Требования для поступающих в это заведение были достаточно жесткими: пришлось сдать экзамены по истории, Ветхому Завету, экзегетике, фундаментальной догматике и схоластической философии, а также еврейскому, арабскому, сирийскому и арамейскому языкам.

Университет в Инсбруке был одним из престижнейших высших учебных заведений Австро-Венгерской империи, из стен которого вышли лауреаты Нобелевской премии по химии Ганс Фишер, по физике – Виктор-Франс Гесс. Здесь также учился известный австрийский ботаник Антон Кернер. Сомнения перед выбором между церковным служением или философскими научными изысканиями разрешились удачно: в Инсбруке Слипый получил возможность учиться одновременно на философском и теологическом факультетах богословской коллегии «Канизияну». В этом заведении будущий митрополит прошел первую школу межнациональных отношений: из 250 студентов только 10 были украинцами [26, c. 43]. Преподаватели обратили внимание на исключительные научные способности украинского студента. Об авторитете юноши свидетельствует тот факт, что его избрали председателем «Гомилетического кружка украинских богословов». Но дальнейшее обучение в Инсбруке пришлось прервать на период с лета по декабрь 1913 года: ослабленный недоеданием и обучением без отдыха, Иосиф Слипый заболел тифом. Проучившись первую половину 1914 года, Иосиф был вынужден снова прервать занятия, потому что во время летних каникул в селе Заздристь его застала Первая мировая война.

В августе 3-я российская армия перешла реку Серет, которую австрийские войска решили не защищать, и вышла к реке Стрыпа. 25 августа московиты уже были в Козовой, и Заздристь оказалась в зоне российской оккупации. Перед наступлением российских войск семья Коберницких-Слипых, бросив имущество, вынуждена была бежать на запад, потому что российская власть была беспощадна к сторонникам украинской идеи, а ведь, как уже отмечалось выше, Иван Слипый был сельским головой и придерживался явных патриотических убеждений.

Война нанесла юноше первый серьезный душевный удар – родной брат Владимир, служивший военным врачом, погиб на фронте.

Время было смутное. Войдя во Львов, в сентябре 1914 года российская оккупационная власть арестовала митрополита УГКЦ Андрея Шептицкого и отправила его в ссылку. Большая часть духовенства и патриотически настроенных украинцев была вывезена в Россию. Всячески насаждался русский язык. После того как глава УГКЦ был изолирован от своих прихожан, во Львов прибыли харьковский православный епископ Антоний Храповицкий и архиепископ Волынский и Житомирский Евлогий. Их так называемая «православная миссия» заключалась в разрушении Греко-католической церкви, которая для украинской Галичины выполняла роль крепостной стены перед угрозой полонизации и русификации.

Весной 1915 года ситуация на фронте начала изменяться, и к осени австро-венгерская во главе с генералом Бем-Ермоли оттеснила российскую армию до линии Черновцы – Тернополь – Рига. Семья Слипых-Коберницких перебралась в освобожденный Львов. Возвращаться в родное село было опасно, потому что за зиму 1915–1916 года российская армия пополнилась резервистами, и генерал Брусилов снова начал наступление, дойдя до самых Карпат. Однако понеся значительные потери и потерпев поражение в Карпатах, российские войска стали отступать. С начала 1917 года немецкая и австро-венгерская армии перешли в наступление, после чего основная часть Галичины снова оказалась под контролем австро-германского блока.

Вследствие многомесячных боев немало районов Галичины, особенно Тернопольщина, были полностью разрушены, население эвакуировано, хозяйство и имущество утрачены. После освобождения Теребовлянщины от российской оккупации семья Иосифа Слипого вернулась домой в Заздристь, а сам он отправился в Инсбрук для продолжения учебы.

Когда летом 1917 г. Иосиф Слипый приехал на каникулы, он увидел ужасную картину послевоенной разрухи. Поля вокруг деревни выглядели, «как после татарского нашествия». «Везде, куда хватало взгляда, земля была заброшена, разбросано оружие, колючая проволока, огромные орудийные снаряды лежали, полузарытые в землю. Не видно было только трупов, потому что они были увезены и погребены на кладбище. Воронье каркало и парило над побоищем. Село было разрушено, остались только отдельные дома, а крестьяне копались в своих землянках и горячечно принимались за восстановление своих домов» [26, c. 44]. После того как заботливо обихоженное хозяйство Коберницких-Слипых-Дичковских было уничтожено, а брат Роман, остававшийся «на хозяйстве», пришел с фронта инвалидом, все тяготы сельского труда легли на плечи сестры Евгении. Это была последняя встреча Иосифа с любимой сестрой и братом – через год их обоих не стало.

Но война духовно закалила галичан. Несколько лет российской оккупации лишили их всяких иллюзий относительно принадлежности к единому «русского миру» и покровительства «доброго русского царя», которые некогда столь активно пропагандировались галицкими «русофилами». Выросло украинское национальное сознание. Львов переживал патриотический подъем. Вернулся из российской ссылки митрополит Андрей Шептицкий. В России в результате Февральской революции была свергнута монархическая власть, и к управлению страной приступило демократическое Временное правительство.

Митрополит Андрей Шептицкий стал смотреть на своих прихожан по-другому. Золочевский настоятель А. Юрик, которого также вывезли в Россию как «мазепинца», делился своими воспоминаниями в газете «Дело», рассказывая о торжественной встрече греко-католического митрополита в Петрограде, в которой приняло участие около 20 000 человек: «Особенно большую и горячую овацию устроили ему украинские солдаты с желто-голубыми флагами. […] В письме к своему окружению и к украинскому обществу, направленному г-ну Лотоцкому, Шептицкий заявил, что он, сын великого, но до сих пор порабощенного народа, рад был бы терпеть тюрьму до конца жизни, чтобы только узреть воскресение народа, которое ныне пришло» [37].

В конце каникул, 30 сентября, после праздника Воздвижения Святого Креста, в жизни Иосифа Слипого произошло знаковое событие – в древнем Уневском монастыре студитов он получил рукоположение от самого митрополита Андрея.

И снова Инсбрук, снова интенсивная учеба и подготовка к выпускным экзаменам по моральному и пасторскому богословию, катехитике, гомилетике и литургике. За исключительные научные способности Слипому назначили высокую стипендию в 40 австрийских крон [26, с. 43]. Наконец в июне 1918 г. отец Иосиф Слипый защитил работу «Понятие о вечной жизни в Евангелии св. Иоанна», получил академическую степень магистра богословия и отбыл во Львов.

По дороге домой Иосиф Слипый заехал в Моравию на Велеградский конгресс – международный съезд, в котором принимали участие представители католических славянских народов и некоторых православных церквей. Такие конгрессы проходили с определенной периодичностью с 1907-го по 1936 год. Их целью были поиски путей примирения и объединения православных церквей с Ватиканским престолом.

Вернувшись домой, молодой священник отслужил в родном селе свою первую литургию и получил приход в Словите (ныне Львовская область). Но он недолго прослужил в церкви этого живописного села – желание заниматься наукой победило. Война еще не закончилась, но интеллигенция питала большие надежды на возрождение украинской культуры и науки, в частности на украинские лекции во Львовском университете. Иосиф Слипый мечтал там преподавать, поэтому стал работать над докторской диссертацией. Но сильного и статного юношу Господь готовил к будущим великим испытаниям, закаляя новыми болезнями. В то время в Европе свирепствовала так называемая «испанка» – грипп, унесший за 2–3 года около 40 млн человек во всем мире. По дороге в Мюнхен Иосиф Слипый заразился «испанкой» и месяц пролежал в постели в немецкой деревне Матрай, а затем долечивался в монастыре бернардинцев в Швейцарии [26, c. 44].

Немного поправив здоровье, Иосиф Слипый отправился в Инсбрук. Падение Австро-Венгерской империи 1 ноября 1918 года и провозглашение Западноукраинской Народной Республики он встретил в библиотеке среди книг, работая над будущей докторской диссертацией и изучая, кроме теологии и философии, историю искусства, французский, русский, немецкий, итальянский и английский языки. Через два года диссертация на немецком языке «Тринитарное учение о Пресвятой Троице византийского патриарха Фотия» была завершена, но из-за военной и финансовой разрухи с ее публикацией возникли трудности. А по тогдашним условиям, для получения ученой степени диссертационную работу нужно было в печатном виде разослать всем европейским ученым в области изучаемой проблемы и получить от них положительные отзывы. Наконец, в течение 1920–1921 гг. диссертация быал напечатана в двух номерах журнала «Innsbrucker Zeitschrift für katholische Theologie». Положительные рецензии во французских, немецких, английских католических и протестантских изданиях печатались затем на протяжении почти двух лет.

Напряженная научная работа, тяжелые эмоциональные переживания, связанные с военными бедствиями и смертью родных Евгении, Романа и Владимира, а также перенесенные тяжелые заболевания – тиф и «испанка» – подорвали здоровье юноши.

Окончив два курса философского факультета Инсбрукского университета и защитив диссертацию по богословским наукам, Иосиф Слипый отправился в Рим, где продолжил обучение в трех учебных заведениях: 1) Папском университете им. Св. Фомы Аквинского, известном под названием «Ангеликум»; 2) Папском григорианском университете, известном под названием «Григорианум», который продолжал глубокую историческую традицию, связанную с иезуитами, еще с 1551 года; 3) Папском ориентальном институте (лат.: Pontificium Institutum Orientale), который был не так давно основан Папой Бенедиктом ХV как академическое учреждение для изучения восточного канона и истории восточных церквей с правом присвоения академических степеней по теологии. Посещая лекции известных богословов того времени, Иосиф Слипый получил глубокие знания по теологии и углубился в духовную жизнь. Стоит заметить, что среди выпускников Григорианского университета – 20 святых, 29 блаженных и 14 римских пап [26, с. 43].

А дома разгорелась новая украинско-польская война, шла борьба за украинскую государственность. 25 июня 1919 года в рамках подготовки Версальского мирного договора польские войска получили от стран Антанты разрешение продолжить военные операции до реки Збруч «в целях защиты прав населения и его имущества от опасности, которая грозит от большевистских банд». После того как Австро-Венгрия согласно Сен-Жерменскому договору признала свое поражение в войне, Восточная Галичина была признана территорией, временно оккупированной Польшей. Решением союзных государств 21 сентября 1919 года срок временной польской оккупации был продлен с 10 до 25 лет. В конце 1920 гг. в Рим с намерением лоббировать украинские интересы прибыл митрополит УГКЦ Андрей Шептицкий.

Иосиф Слипый был посвящен во все проблемы, связанные с украинской политической ситуацией: в Риме он сопровождал Шептицкого с визитами к Папе Бенедикту XV, а также к дипломатическим представителям разных стран, в частности Франции. Дело в том, что во время ареста митрополита в 1914 году учредительные документы УГКЦ были вывезены в Россию, и с подачи польских католических лоббистов в Ватикане новый Папа Бенедикт XV подверг сомнению полномочия главы УГКЦ. В частности, они касались предоставленных А. Шептицкому предыдущим Папой Пием Х в 1908 году прав созывать церковные соборы, а также совершать рукоположение греко-католических епископов в России. Собственно на этом основании митрополит созвал в 1917 году в Петрограде собор Русской греко-католической церкви и рукоположил ее экзарха Леонида Федорова. Привезенная в Украину копия решения Собора Русской греко-католической церкви, заверенная подписями экзархов, ныне находится во Львовском музее истории религии. Поскольку чрезвычайные полномочия были предоставлены митрополиту Шептицкому тайно и новый Папа Бенедикт XV ничего о них не знал, то возникла угроза, что Андрей Шептицкий будет наказан Священной Конгрегацией, и митрополия УГКЦ окажется обезглавленной.

Вопрос каноничности действий митрополита Шептицкого разрешился в Ватикане только через несколько лет, когда из Петроградского архива удалось получить документы, вывезенные из Львова. Их конспиративно доставил в Вену один еврей, а родной брат митрополита Климентий Шептицкий затем привез их в Рим [26, c. 45]. А пока, в 1921 году, митрополит Андрей отправился в турне из Рима через европейские страны в Южную и Северную Америку, чтобы рассказать миру об украинском вопросе. Свободно владея французским, он выступал на конференциях, произносил проповеди, собирал пожертвования для сирот…

В Риме Иосиф Слипый продолжил работу над диссертацией и в июне 1922 года защитил на латыни в Григорианском университете труд «Начало духопроисхождения в Пресвятой Троице». Сдав дополнительный экзамен, он получил научное звание agregatus magister, что приравнивалось к степени приват-доцента. В следующем году он защитил в Инсбрукском университете габилитационную работу «Учение о Пресвятой Троице византийского патриарха Фотия», что давало право университетского преподавания.

Митрополит Андрей написал из Америки письмо Иосифу Слипому в Рим с предложением возвращаться на родину. Тридцатилетний ученый муж приехал во Львов с большим багажом знаний по многим предметам и двумя диссертациями Инсбрукского и Григорианского университетов. К сожалению, так и не успела порадоваться успехам Иосифа его мать: измученная послевоенными бедствиями и тяжелым крестьянским трудом, она умерла в 1922 году.

Во Львове у о. Слипого не было жилья, и ему предложили должность капеллана при больнице для душевнобольных на ул. Кульпарковской. Перспектива иметь дело с психически больными людьми больно ударила по амбициям молодого ученого, ибо все годы напряженной учебы его вела мечта преподавать в духовной семинарии и заниматься научной работой. В конце концов ректора, отца Т. Галущинского, упросили выделить молодому преподавателю небольшое помещение в семинарии, и он приступил к преподаванию догматики Святых Таинств. Иосиф ограничивал себя во всем: в еде, теплой одежде. Он экономил средства для строительства семейного склепа в Заздрости.

В 1924 году заканчивался пятилетний срок правления Львовской семинарией отцами-василианами, и митрополит Андрей подыскивал кандидатуру на должность ректора. Еще в Риме во время бесед с Иосифом Слипым он жаловался на кризисное состояние семинарии – ее вице-ректор Дмитрий Яремко умер в ссылке в России, а епископ Боцян вернулся из Сибири тяжело больным. Как впоследствии вспоминал Иосиф Слипый, митрополит присматривался и к нему и несколько раз спрашивал, смог бы он справиться с управлением семинарией.