Текст книги "Аллира"

Глава 5

До Торрота, как и обещал Лех, мы добирались весь следующий день. Все так же, напрямик через лес, то и дело рискуя переломать себе ноги.

Нет, на самом деле звериные тропки, которые выбирал патруль, были вполне проходимы, никто из лошадей даже толком не споткнулся, однако лес есть лес. Дорог тут принципиально не было. Поэтому мужчинам пришлось немало потрудиться, чтобы расчистить нам путь, а я, как и вчера, умудрилась нацеплять целую кучу паутины.

– Быстрее, – велел Лех ближе к вечеру и в который раз озабоченно глянул на небо. – А то до ночи не успеем.

– Ус… пе… ем, – прерывисто возразил Рес, остервенело разрубая какую-то лиану. – Ты ж и так все углы спрямил. По дороге бы…

– По дороге не успеть. И так уже опаздываем.

Я вскинула голову и оглядела стремительно темнеющие небеса: ну да, вечереет, ветер становится все холоднее, тучки снова набегают, солнца уже часа два как не видно… но разве это повод для паники? Потом перехватила острый взгляд Беллри. Вспомнила, как быстро темнеет в лесу. Проследила за тем, как ершистый Рес проламывает собой зеленую чащу, вместо того чтобы рваться к близкой, но весьма изрядно петляющей дороге. Затем повернулась к эльфам. По их виду поняла, что даже они начинают тревожиться, и прибавила шагу.

Лех – не дурак. Зря я о нем вчера так плохо думала. Он знает эти места как свои пять пальцев. А если и не рассчитал со временем, то лишь потому, что поначалу умышленно шел медленнее обычного, приноравливаясь к моему шагу.

Я припомнила с какой прытью меня когда-то вели по такому же лесу Шиалл и Беллри. Если у них тут все патрули так ходят, то скоро мне действительно станет неуютно. Эх, как бы не осрамиться. Если мы застрянем тут по моей вине, я ж потом со стыда сгорю.

– Не устала? – тут же заботливо наклонился ко мне Шиалл.

Я торопливо помотала головой и демонстративно прибавила шаг.

– Трис, не геройствуй, – вдруг подал голос и Рум. – Если устанешь – скажи. Лучше уж так, чем потом в неподходящий момент свалиться совсем без сил.

Я недобро покосилась на «советчика» и еще немного наддала, решив, что уж пару-тройку часов в таком темпе выдержу.

Мужчина быстро переглянулись, но мне ни слова больше никто не сказал, однако гнотт стал передвигаться заметно быстрее, особенно после того, как лес заметно поредел и необходимость с боем прорубаться сквозь заросли исчезла.

К этому времени тучи над нашими головами окончательно потяжелели. Воздух стал влажным, душным. Затем поднялся сильный ветер.

Кажется, скоро начнется дождь?

Я прямо на бегу перемахнула через поваленное бревно и, споткнувшись на ровном месте, едва не толкнула Шиалла в спину. Но обошлось: эльф как почуял – проворно сдвинулся левее и умудрился подхватить меня под локоть, не давая упасть. Да и потом старался держаться поблизости. Вероятно, на случай, если мне вдруг вздумается рухнуть на полном ходу или впечататься в какое-нибудь дерево. Беллри от него не отставал, и Лех, оборачивающийся на меня все чаще и чаще, кажется, впервые за последние дни порадовался, что у остроухих неожиданно проснулось такое редкое для их расы почтение к людям. Потому что в их окружении я при всем желании не могла ни отстать, ни потеряться, ни свалиться в изнеможении, красиво испустив дух, что, признаться, в какой-то миг стало казаться мне весьма неплохим выходом из ситуации.

Упрямо поджав губы, я заставила себя переставлять ноги без потери темпа, и… вот тут-то оно и случилось: из-за сгустившихся туч внезапно проглянула луна. Немного, самым краешком, буквально кончиком остроклювого месяца, еще слабого и почти невидного на фоне не до конца почерневшего неба, но мне и этого хватило: спину прорезала острая боль, между лопаток словно воткнули стальной кол, а обрушившийся сверху лунный свет буквально утопил меня с головой.

У меня мгновенно побелели руки, преобразилось лицо, вытянулись пальцы, изломалось тело, перехватило горло чуть не до хрипоты. Однако вместо старческого сипа оттуда вырвался тонкий хрустальный перезвон – тот самый чужой голос, от которого даже мое сердце иногда замирало. Но при этом я также почувствовала, что идти стало заметно легче. И силы вдруг откуда-то взялись, и усталость разом испарилась. А еще я стала лучше видеть в темноте и первой заметила мелькнувший далеко впереди просвет.

– Туда!

От нежного перезвона эльфийских колокольчиков мужчины удивленно крякнули и заозирались. Лех прямо на ходу обернулся, увидел мои побелевшие волосы и поменялся в лице. Но прежде чем Рес и Крот, бежавшие последними, успели заметить и осознать произошедшие со мной перемены, Беллри ловко накинул на мою голову капюшон, благо сайеши по его совету я так и не снимала.

Темпа мы при этом почти не потеряли, но у меня хотя бы появилось время прийти в себя, поспешно натянуть перчатки и поплотнее укутаться в полы эльфийского плаща.

Уф-ф-ф, кажется, и на этот раз обошлось: луна снова скрылась, небо окончательно потемнело, а мы все-таки выбрались из опостылевшей чащи.

Я с такой радостью выскочила на вершину холма, откуда была хорошо видна цель нашего путешествия, что не удержалась от облегченного стона. Но даже он прозвучал неправдоподобно звонко, словно рвущаяся от напряжения струна.

Вот тогда-то Рес с Кротом и замедлились, с подозрением уставившись на мою закутанную до бровей фигуру.

– Три-ис?

– Все хорошо, – как можно тише отозвалась я, а эльфы, не сговариваясь, загородили меня собой. – Я в порядке. Все нормально. Я могу идти.

– Уверена? – во второй раз замедлился, а потом и остановился Лех.

Я сделала ему успокаивающий жест.

– Я себя контролирую. Не переживай.

– Хорошо, – медленно кивнул он. – Но если нужно, мы можем задержаться.

Я покачала головой, а потом прислушалась к себе, мельком себя оглядела и незаметно перевела дух.

Фух, все нормально. Луна меня почти не манит, разум не застилают никакие видения, а благодаря сайеши я – это снова я. Волосы черные, руки обычные, пропорции тела вернулись к прежним. Правда, голос еще тонковат и глаза ненормально блестят, но надеюсь, спишут на мои врожденные способности. А к утру оно само пройдет.

Я незаметно пожала руку Беллри, благодаря его за заботу, кивнула Шиаллу и следом за Лехом подошла к краю холма, чтобы взглянуть на один из местных фортов – знаменитый Торрот, о котором раньше только слышала.

Собственно, это был не просто форт, а полноценный город, снаружи отгороженный от леса широкой полосой старательно выжженной земли и тремя высокими валами, поверх которых выглядывали тщательно заточенные осиные колья. Причем в свете звезд они явственно поблескивали, как если бы из дерева торчало множество серебряных шипов. Чуть дальше, за валами, возвышалась внушающая уважение каменная стена, виднелись окованные железом ворота, а еще подальше – сторожевые башни, усыпанные бойницами, словно обрыв – ласточкиными гнездами.

Сейчас, ближе к ночи, ворота, разумеется, были закрыты. На башнях и вдоль стен горели многочисленные факелы. За стенами угадывались очертания домов, несколько идеально прямых, сходящихся в центре улиц, приличная по размеру площадь в центре…

Я повернулась к Леху.

– Нас туда пустят? Поздно ведь. Ворота уже закрылись.

– Не переживай. Не думаю, что меня там успели забыть.

– Тебя забудешь, как же, – хмыкнул подошедший Рес. – В прошлый раз так буянил, когда тебе двери не открыли посреди ночи, что потом полфорта отстраивали заново.

– Не верь, – убежденно сказал Лех в ответ на мой заинтересованный взгляд. – Все врет. Только того и было, что ворота со злости вышиб.

– Башкой, между прочим, – не преминул уколоть его Кеол. – Вон остроухие не дадут соврать: как слетел с холма, так и протаранил, хотя в них в свое время чем только не долбили.

Лех скривился.

– Я ж не своей, а упыриной. Да и что мне было делать, когда их целая армия за нами увязалась? Нацеловывать от счастья? Пришлось бежать так, что пятки в спину влипали, и колотиться в двери, словно голодный вурдалак. А там не сразу проснулись, вот и вышло… гм, что вышло. Не зря ж у меня тогда жезл Ордена из-за пояса торчал.

– Магический? – навострила я уши.

– Точно, – хмыкнул в ответ Крот. – Как жахнул, так тут половина леса сгорела шагов на сто вместе с упырями и оборотнями в придачу. А от ворот тогда осталась только половина. Вторая расплавилась к демонам. Как при этом не расплавился сам Лех, понятия не имею, но факт остается фактом – он снес нам ворота. Да так, что эльфы потом целого посла сюда отписали, чтобы выяснил, почему тут зашкаливает магический фон. Тогда как Леху потом крупно влетело от начальства… жезл-то надо было местному магу отдать! А Лех весь заряд прямо тут и шарахнул со всей… гм, со всего ума! Лес потом еще с неделю догорал!

Я усмехнулась, представив, какой здесь царил бедлам, но тут же сделала многозначительное лицо, так как подметила, как болезненно поморщился наш командир. Похоже, влетело ему действительно знатно, раз до сих пор вспоминать не хочет. Ну да не пропадать же ему было из-за магической безделушки? На войне как на войне. И если у него другого выхода не было, то Иир с ним, с жезлом-то.

– Ладно, хватит, – дал отмашку Лех, первым забираясь в седло.

– А как же Ширра? – остановила его я, ощущая ненормально теплый риал скорра: он был близко, только скрывался пока в темноте. – Его мы куда денем?

Патруль нерешительно переглянулся.

– Ну… может, снаружи обождет? – предположил Рес.

– Да? Или через стену перелетит на крыльях? Может, и потом ему от патруля по кустам скрываться?

– Раньше его это не смущало, – буркнул Крот, настороженно покосившись в темноту.

– Трис… – примиряюще начал Лех, но Беллри перебил:

– Погоди, не кипятись. Если Ширра захочет, внутрь его никто не заставит войти. А если он все-таки пожелает идти с нами, то скорра в его истинном обличье никто, кроме нас, не распознает. В Торроте сроду не было никаких эльфов. Тем более что о скоррах никто, кроме вас, слыхом не слыхивал. Так что на него будут смотреть, как на здоровенного зверя, только и всего.

– То есть нам надо взять его с собой? – опешил Рес. – Ты в своем уме?!

– Если он скажет, то да, – спокойно отозвался эльф. – Мы все равно не сможем идти дальше без печати на подорожных. И если в них не будет стоять нужная отметка, то возле Пустоши с нас за это спросят, а там, между прочим, даже скорру придется потрудиться, чтобы остаться незамеченным. Они именно поэтому предпочитают в том районе передвигаться исключительно в форме…

– Шр-р, – неслышно донеслось из темноты, и Беллри тут же осекся.

– И что нам делать? – нахмурился Рес после короткой паузы.

– Я бы не стал рисковать, – озабоченно сказал Крот. – Это привлечет к нам ненужное внимание.

– Верно, – обронил Лех. – Но я не уверен, что Ширра согласится ночевать под стенами.

Кеол нерешительно оглянулся в сторону леса.

– Ну его же можно попросить, объяснить, уговорить…

На молодого парня скептически взглянули все, а Беллри еще и ободряюще кивнул:

– Давай. Но объяснять и уговаривать будешь сам.

– Э нет, – поспешил отказаться Рес. – Пусть Трис пробует, а мне еще жить и жить. И вообще, раньше его не смущала компания упырей. Особенно в свете того, что они сами его до ужаса боятся, если, конечно, верить нашим остроухим друзьям.

Я насупилась: бросать Ширру мне не хотелось. Тем более зная, что для него никакая стена не станет препятствием. Если уж он в Кроголин умудрился пробраться, то тут его тем более ничто не остановит. С другой стороны, если взять скорра с собой, то придется все время держать его за шею, доказывая местным, что наш кот – хороший и безобидный, на людей не кидается и вообще прекрасно воспитан. Проблема в том, что кандидатом на такого «поводыря» может стать лишь один человек из нас шестерых. Я. И все бы ничего, но с нами также находится Рум, который при первом же прикосновении к Ширре с воплем исчезнет.

Но выбирать между ними было невыносимо.

– Если хочешь, я останусь, – вдруг тихо шепнуло над ухом. – Уйду на время в мир теней. А ты, когда найдешь укромный уголок и избавишься от этого… снова позовешь, ладно? Твой Ширра не вытерпит – слишком молод еще, а я справлюсь. Так что иди спокойно, а я подожду.

– Спасибо, Рум, – с облегчением выдохнула я. – Как только найдем комнату, сразу вернешься. Обещаю.

Рум мягко улыбнулся и беззвучно растаял в воздухе, а мы перевели дух и уже спокойнее переглянулись: вот теперь можно было попробовать.

– Ну-с? И кто это к нам пожаловал на ночь глядя? – скептически осведомился с башни какой-то страж, едва наша кавалькада приблизилась к воротам. – Чего вам дома не сидится в такую погоду?

Я запрокинула голову.

Неизвестным шутником оказался немолодой бородатый тип в сверкающем шлеме и надраенной до блеска кольчуге. Лица его толком разглядеть в темноте не удалось. Тогда как он внимательно нас оглядел, с нескрываемым подозрением уставился на Ширру, потом заметил эльфов. Похоже, узнал и довольно быстро отыскал командира.

– Лех, ты, что ли?

– Здорово, Стагр, – проворчал Лех. – А ты, как обычно, всех подозреваешь? Все упырей в гости ждешь да вампиров высматриваешь?

– Работа такая, – философски пожал плечами страж, не торопясь открывать ворота. – Как видишь, мне пока не везет: все больше люди да простое зверье попадается.

– Прости, что разочаровал.

– Да чего там… в следующий раз авось повезет больше. Что это с тобой за чудовище?

Я ощутила на себе прицельный взгляд стража и, на всякий случай прижав Ширру покрепче, оценивающе прищурилась.

– Это вы мне?

Рядом со Стагром неожиданно возникли еще две бородатых физиономии.

– Деваха, – удивленно проговорила левая.

– Надо же, – задумчиво протянула вторая. – И правда, деваха… красивая. Лех, твоя?

– Нет. Стагр, открывай – надоело стоять под дверьми, как безродным бродягам. Я ручаюсь за всех своих спутников, в том числе и за того, что с хвостом.

– Тебе открою – вопросов нет, – буркнул Стагр. – И побратимов твоих впущу. Реса и Крота сто лет уж знаю, как облупленных, но инструкции тебе известны не хуже моего. Леди мне незнакома, а ее зверь и вовсе – потенциальная угроза для форта. Если ты готов оставить его снаружи, то милости прошу. А если нет – звиняй, у меня приказ. Утром придет командир и сам решит, что с вами делать.

Лех потемнел лицом, а я как можно тверже сказала:

– У меня подорожная есть. А Ширра на самом деле человек. Просто под заклятием личины. И мы ищем того, кто смог бы ему помочь.

– Гм…

Вгляд Стагра из подозрительного стал сперва задумчивым, а затем и откровенно оценивающим. Ширра был действительно велик. По-настоящему грозен, и только слепец не понял бы, насколько он может быть опасен. Но при этом не заметить отсутствие на скорре поводка и ошейника было невозможно, как невозможно не понять, что он разумное существо. Ну и что, что на человека не похож? Каких только странностей на свете не бывает! Кто, скажите мне на милость, докажет, что его внешний вид не может быть связан с воздействием магии?

Впрочем, сомнения стража мне тоже были понятны. На его месте я бы тоже тысячу раз подумала, прежде чем открывать ворота таким сомнительным гостям.

– Что с ним произошло? – наконец разлепил губы Стагр, все еще изучающе рассматривая настороженно замершего скорра.

Я с независимым видом пожала плечами.

– С одним магом общего языка не нашел. Тот колданул со злости. Ширра тоже… погорячился. Ну вот и вышло, что он теперь на четырех лапах ходит и вместо нормальных слов только рычит.

– А ты к нему каким боком прилепилась? – снова поинтересовался страж. Вот ведь зануда дотошный! – Кем он тебе приходится?

– Это мой жених, – спокойно ответила я, почти не погрешив против истины.

А что? Мне, можно сказать, предложение по всей форме сделали. Руку… то есть лапу и сердце подарили, и я даже сказала, что подумаю.

– Жених? – негромко присвистнули стражи, а потом один из них со смешком добавил: – Ну и влипла ты, дева… А если он не расколдуется?

– Все равно не брошу, – так же спокойно ответила я, после чего Ширра благодарно заурчал, а Старг озадаченно почесал в затылке.

– Ну раз такое дело… проходите. Что с вас взять? Любовь есть любовь. Эй, там, внизу! Открывайте! Тут свои! Только Леха первым пускайте, а то помню я, как он в прошлый раз от нетерпения нам одну створку снес!

Лех в который уже раз за вечер скривился (видать, достали его с этими воротами), а я с неимоверным облегчением услышала громыхание невидимых засовов и звон цепей по ту сторону стены. Тяжелые створки натужно заскрипели, дрогнули и начали неохотно открываться. Одновременно с этим загрохотала спешно понимаемая решетка. Наконец проход оказался полностью открыт и нам позволили войти в святая святых.

Ничего неожиданного внутри форта не оказалось: обычные дома, обычные улицы. Фонарей, конечно, вдоль дороги горело непривычно много, но для военного городка такое расточительство – жизненная необходимость. Нежить, как известно, не любит света, поэтому факелы, лампы и магические светильники являлись одним из элементов обороны.

Что еще мне бросилось в глаза?

Пожалуй, народу для темного времени суток здесь оказалось многовато, причем подавляющее большинство – мужчины. Поджарые, как муравьи, суровые, закаленные. И все вооруженные до зубов.

А еще меня поразило то, что Лех, показав подорожную какому-то усатому громиле на входе, вошел в форт и буквально за первым же углом завел нас в первый попавшийся, ничем не примечательный с виду дом. Ни у кого не спросил, ни с кем не согласовал. Просто толкнул ногой дверь и зашел, будто имел на это какое-то право. А чуть позже, словно только и ждали сигнала, из соседнего дома примчались расторопные мальцы, таща в руках корзины со снедью. Эти же мальчишки, пока мы расседлывали коней, торопливо прибрали внутри, вымыли полы, пробежались по комнатам, застилая постели свежим бельем. Проворно натаскали горячей воды в три огромные бадьи. Повесили рядом пушистые полотенца и так же шустро умчались. Вернее, умчались не все – один из пацанов остался с нами и с готовностью вызвался помочь во всем, что мы только могли бы пожелать.

При виде таких странностей я с недоумением обернулась к эльфам.

– Так принято, – с улыбкой пояснил Шиалл. – В форте всегда есть пустующие дома, специально для тех, кто вернулся с рейда. Правда, обычно их приходится делить с кем-то еще, чаще дом делят между собой два-три гнотта сразу, но для нас с братом в Торроте делают исключение, поэтому этот дом пустует всегда. А касательно парнишек тоже все просто: о нас еще от ворот послали предупредить и все приготовить, так что не удивляйся. Здесь так заведено: любой вернувшийся гнотт в первые сутки обеспечивают всем необходимым за счет казны.

– А кто за все это отвечает?

– Командир форта, конечно. На то он тут и поставлен, чтобы порядок блюсти.

– Хочешь сказать, что любой из патруля, заходя в любой из фортов, может быть уверен, что его накормят, напоят и выделят место для ночевки? И все это за счет казны?

– Именно.

– Ну надо же… такие деньжищи во все это вложены, что аж оторопь берет. Даже королевская гвардия о таких условиях не мечтает. А уж сколько чиновников глотки бы друг другу перегрызли, лишь бы хоть на денек оказаться у такого вкусного пирога…

– Воровать у своих же им никто не позволит, – усмехнулся эльф. – Да большинство и сами не рискнут, поскольку в Приграничье наказание за воровство не отрубленная рука и не позорное клеймо, как в столице, а волчья яма и быстрая казнь, во время которой никто за тебя не заступится. Чтобы ты знала, за казнокрадство здесь разрешено вешать без суда и следствия.

– Жуть какая. Хоть любимую работу бросай и уходи в монахи.

– В монахи тоже можно, – не понял моего беспокойства Шиалл. – И храм тут тоже имеется. Торговать тоже не возбраняется, но учти – цены задирать не дадут: разоришься на одних только процентах, потому что спрос за каждую накинутую сверх установленной квоты монетку будет таким, что все до исподнего с себя продашь, а и тогда не расплатишься. По этой же причине в Приграничье – самые низкие цены. И поэтому же тут выгоднее всего закупаться для продажи в той же столице. Думаешь, зря Брегол в последние годы так зачастил в Кроголин?

– Ничего не думаю, но полагаю, он своего не упустит.

– Он даже подумывал здесь лавку открыть. Но Лех отговорил: не хочет проблем с начальством. У начальника форта после той истории с воротами и так на него зуб заточен.

– Что ж так? – не сдержала я улыбку. – Все убытки вспоминает?

– А то. Покрывать-то их ремонт за счет казенных денег пришлось, а Леху за спасение города еще и премию выписывать, чего начальство, как ты понимаешь, делать не любит.

– То есть Лех на этом еще и заработал?

– Причем немало, – подтвердил эльф. – Поэтому-то его тут уважают, но при этом очень не любят.

Я тихонько рассмеялась, припомнив, как Лех недавно прибеднялся, что, мол, ничего не смыслит в семейном деле. На самом деле смыслит, еще как смыслит. Только потомственный купец мог безнаказанно сжечь безумно дорогой артефакт, испортить ворота, устроить массу разрушений в городе и при этом не только на выговор не нарваться, но еще и награду за свои подвиги получить.

Ну, Лех…

Я так и ушла, посмеиваясь про себя, в дом, благо мне позволили первой выбрать себе комнату на ночь. А когда благополучно устроилась, вымылась и переоделась, то первым же делом открыла окно и тихонько позвала:

– Ру-ум! Ты здесь?