Текст книги "И дам вам сердце новое"

– Вы ведь не одна тут живете?

– Что? – На какую-то секунду ей снова удалось выбить Женю из равновесия. – Нет, я живу со своим любимым человеком.

– И он не знает, что у вас есть ребенок, не так ли?

Женя промолчала и тяжело посмотрела на Веру. Та могла не продолжать, Женя прекрасно поняла, к чему она клонит.

– Даже не думайте, – предупредила девушка.

– Вы не оставляете мне выбора. Я мать и буду бороться за своего ребенка до последнего. Если вы не хотите, чтобы ваш любимый человек узнал про ребенка, вы поможете мне с операцией Левы.

Женя попыталась вспомнить все, что когда-либо слышала или читала о шантажистах. Главное, не поддаваться.

– Он в курсе и все мне простил, – она широко улыбнулась.

– Ну что же, тогда, возможно, он сумеет помочь, – Вера пожала плечами и, прихватив свою жалкую дерматиновую сумку, направилась к выходу. – Я обязательно узнаю, кто прописан в этой квартире, большого труда это не составит. А уж с нынешними социальными сетями так тем более. Вы ведь наверняка повсюду выкладываете фотографии своей счастливой жизни.

Женя смотрела в спину уходящей незваной гостьи и испытывала целую гамму эмоций. От слепой ярости, когда хотелось схватить Веру и выбросить ее из квартиры, до невольного восхищения – кто бы мог подумать, что у этой колхозницы хватит духа противостоять ей, Жене. Еще так нагло и вызывающе.

– Постойте! – Женя закусила губу.

Вера остановилась, но не оглянулась.

– Я… Я посмотрю, что я смогу сделать. Но мы должны договориться. После того, как я помогу, вы забудете о моем существовании навсегда.

Вера обернулась и с удивлением посмотрела на Женю.

– Еще одна сделка с собственным ребенком?

– Прекратите, – тихо попросила Женя. – Мне просто жаль вашего сына.

Вера молча кивнула и направилась в коридор. Обулась и, не прощаясь, вышла. Женя аккуратно прикрыла за ней двери. Прислонилась к створке и сползла на пол. Обхватила голову руками.

Этот мальчик чужой. Чужой. Это не ее ребенок. Группа крови, даты, документы – все это просто совпадения. Но что если вдруг? Нет, она даже думать об этом «вдруг» не будет. Она точно знает, что родила дочь. Она в этом уверена. Всегда знала, что у нее девочка – форма живота, тяга к сладкому, да и та тетка сказала.

Да, она поступила мерзко, отдав дочь чужим людям. Но прошлое должно оставаться прошлым. Хотя, возможно, появление этого больного мальчика – это та самая пресловутая плата за содеянное? И ее надо воздать? Она сейчас поможет этому мальчику, а кто-нибудь когда-нибудь протянет руку помощи ее дочери. Бред. Бред, как есть.

* * *

Неоновые лампы тихо гудели. Медсестры завершили процедуры, пациенты готовились ко сну. В больнице оставался лишь дежурный персонал да Вадим Владимирович. Все как обычно. Теплые кремовые стены, дорогие плазмы, роскошные растения в кадках. Рай для людей, заботящихся о здоровье.

Вечернюю идиллию нарушил звонок. Галина Кирилловна вздрогнула и подплыла лебедушкой к рецепции. Мягкой белой рукой подняла хромированную трубку.

– Клиника «Сафрония», слушаю… Нет, извините, Вадим Владимирович уже уехал, у него рабочий день в 18.00 заканчивается. Конечно, я могу записать вас на прием, но это будет не раньше ноября. Да, я понимаю, что сейчас середина апреля. У нас очень много пациентов, которые нуждаются в срочной операции. Миленькая, я вас понимаю, но действительно не могу ничего сделать, у Вадима Владимировича расписана буквально каждая минута… Так я вас записываю? Уже завтра этого времени может просто не быть. И вам всего доброго, – задумчиво пробормотала Галина Кирилловна трубке, издававшей глухие гудки.

«Ко всему можно привыкнуть. Даже к людскому горю и отчаянию», – философски подумала медсестра. Потушив верхний свет, женщина накинула невесомый тренч, взяла сумку и не спеша направилась к выходу. Босса она решила не беспокоить.

На улице мягко падал дождь. Галина Кирилловна зажмурилась, постояла несколько секунд, подставляя лицо весенним слезам, и заторопилась к поджидавшему ее такси.

* * *

Женя задумчиво смотрела на телефон. Ей сказали «нет». Единственным местом в стране, где маленькому Леве могли сделать операцию за более или менее вменяемые деньги была клиника «Сафрония», которой владел Вадим Владимирович Сафронов. Один из самых завидных женихов города, мачо и плейбой, мальчик, родившийся с серебряной ложкой во рту. Даже Станиславу было до него далеко. И этот маленький принц, устами своей ассистентки, ответил ей «нет». До чего же она таких ненавидела. Смотрят на мир сквозь кривое зеркало, не замечая ненужные элементы.

Женя окинула взглядом ванную и закусила губу, чтобы не закричать от злости. Шикарная комната в двадцать квадратных метров являлась пределом ее детских мечтаний. Они долго спорили со Станиславом, но в конце концов она настояла на своем – посреди помещения на мраморном постаменте стояла ванная на львиных ножках, стоившая как небольшой самолет. Жене она казалась непременным атрибутом шикарной жизни. По периметру были расставлены толстые свечи с ароматом ванили. Больше всего на свете Женя любила принимать ванну в одиночестве, при зажженных свечах, отгородившись от всего мира и слушая тихую ненавязчивую музыку, – комната была оборудована специальной аудиосистемой.

Отделанная бежевым мрамором, сантехникой Лалик, эта комната являлась самой любимой в квартире. Женя могла проводить в ней часы, размышляя, тихонько напевая и смывая умопомрачительно дорогими средствами стрессы дня.

Вера позвонила ей сегодня утром и сказала, что Леву положили в больницу на какие-то процедуры, которые могли бы временно его поддержать. Жене необходимо было устроить пацана в клинику, как можно быстрее. Счет шел на дни. Черт.

Стук в дверь вывел ее из задумчивости.

– Женя, ты в порядке? – Станислав. Она совсем забыла про него. Женя кинулась к умывальнику, открыла кран, быстро намочила голову и лицо.

– Женя?

– Секунду.

Она сбросила одежду на пол и схватила огромное банное полотенце – они купили его в Блюмингдейлс во время последней поездки в Нью-Йорк, – обмотала вокруг тела.

Ручка двери задергалась.

– Женя, что случилось? Почему ты там закрылась? У нас огромный паук в спальне! Сделай что-нибудь!

Черт бы побрал Станислава с его дурацкой ревностью и боязнью пауков. Наверняка решил, что она разговаривает с любовником по телефону и придумал нелепый повод выманить ее наружу. Был лишь один способ отвлечь его от глупых мыслей. Женя навесила на лицо широкую улыбку и распахнула дверь.

Станислав влетел в ванную и огляделся вокруг.

– С кем ты разговаривала?

– Ни с кем, – промурлыкала Женя и подошла близко к жениху.

– Я слышал. Зачем ты врешь? Это опять тебе Иван названивает?

Женя закатила глаза.

– Ваня просто коллега.

– Знаю я этих коллег, это он звонил? Где твой телефон? – немного визгливо потребовал Станислав, в голосе послышались истерические нотки. Женя кинула быстрый взгляд на парня – рифленое тело, полностью эпиллировано, легкая небритость, свежая стрижка. Она скривилась.

– Ты же не собираешься проверять мой мобильный? – Женя добавила немного стали в голос и выразительно посмотрела на Станислава, намекая, что все хорошо в меру. Просто удивительно, насколько этот парень был раним и уязвим. Стройный, даже в простых джинсах похожий на ангела. Он был моложе Жени на полгода, а ей казалось, что он вполне мог бы быть ее сыном. Станислава отличала патологическая ревность. Этот феномен Женя не могла объяснить. Материнским вниманием он не был обделен, отец тоже уделял сыну достаточно времени и сил. Откуда такая подозрительность и неуверенность в своих силах? Страсть к дешевым мелодраматическим эффектам и истерикам? Иногда это здорово действовало Жене на нервы, но она старалась найти оправдание любимому.

– Я не беру мобильник с собой в ванную, – пожала плечами Женя, искренне надеясь, что Станиславу не придет в голову рыскать по полкам. Телефон она спрятала за духами. Станислав рванул к настенному шкафчику, но Женя его опередила. Схватила за руку и притянула к себе. Когда слова до Станислава не доходили, у нее был испытанный способ, старый, как мир. Женя запрыгнула на Станислава и начала его целовать. Парень замер на секунду.

– Я думала о тебе, – промурлыкала она ему в самое ухо. – Мне тебя очень не хватало.

– А паук?

– С пауком я потом разберусь.

Через минуту они оказались в ванне. Включив воду на полную мощность, Женя щедро плеснула пены. И пока Станислав, закрыв глаза, полностью отдался ее рукам, она не прекращала думать. Что делать с Левой, с клиникой и как бы было хорошо, если бы все в этом мире решалось так же просто, как проблемы с мужчинами.

* * *

В клинику «Сафрония» Женя приехала на следующее утро. Выбрала черный брючный костюм от Армани, туфли Версаче на невысокой шпильке, элегантный клатч из змеиной кожи – подарок самой себе на двадцатипятилетие. Под костюм ничего не надела – только черное кружевное белье.

Если верить информации из Интернета, Вадим Владимирович Сафронов любил девушек без комплексов. Волосы она забрала в хвост, умеренный макияж. На глазах очки в половину лица.

Женя уверенным шагом вошла в клинику. Не глядя на ожидающих консультации посетителей, разместившихся на мягких кожаных диванах, стоящих возле самого входа, Женя подошла к рецепции и начала с места в карьер, не обращая внимания на то, что девушка-администратор разговаривает по телефону. Проверенный прием. Вести себя, как будто все тебе должны, и у людей не возникнет ни малейшего сомнения в этом.

– Я к Сафронову, – потребовала она безапелляционным тоном.

– Секундочку, – вежливо попросила девушка и улыбнулась Жене.

– Я не могу ждать, – властным тоном заявила та.

Галина Кирилловна, искавшая что-то в высоком металлическом шкафу неподалеку от рецепции, подошла к Жене. За годы работы она научилась чувствовать проблемы. И одна из них стояла сейчас перед ней.

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

Женя кивнула.

– Я к Вадиму Владимировичу, – проронила она тоном кинодивы, которой причиняют мучительные неудобства дремучие люди, никогда не видевшие фильмов с ее участием.

– У вас назначено?

– Нет, – пожала плечами Женя и решила действовать ва-банк. – Но он будет рад меня видеть, – чуть понизив голос, многозначительно сообщила она Галине Кирилловне.

– Боюсь, сегодня Вадим Владимирович очень занят, – та попыталась мягко возразить, но Женя не дала ей такой возможности.

– Где его кабинет? – бесцеремонно перебила девушка.

– Послушайте, Вадим Владимирович принимает только по записи.

Но Женя не стала ее слушать, она решительно направилась мимо рецепции вглубь клиники. Сразу за стойкой регистратуры начинался длинный коридор. Наверняка владелец обитает где-то там. Женя ждала, что тетка с рецепции кинется за ней с воплями, но та слишком много повидала на своем веку. Галина Кирилловна подняла трубку внутреннего телефона.

– Гоша, у нас проблема, – тихонько сообщила она, кидая настороженные взгляды в сторону посетителей – не заметили ли чего? Но нет, бизнес-леди погружена в смартфон, знаменитый актер, пытающийся стать неузнаваемым при помощи очков и кепки, читал книгу (недаром он ей всегда нравился!), депутат, которому костюм был явно мал на два размера, продолжал ворковать по трубке с некой Машенькой, убеждая ее не дуться. Вот уже двадцать минут подряд.

Через секунду в помещение спокойно вошел парень в темном костюме. Женя не обратила на него внимания, входя в клинику. Парень курил на крыльце, и она приняла его за одного из пациентов. Он кинул вопросительный взгляд на Галину Кирилловну, а та лишь кивнула в сторону коридора.

Гоша без слов понял, что речь шла об очередной отчаявшейся родительнице. За год с лишним, что он пробыл в клинике, он уже насмотрелся на человеческое горе и знал, что мать больного ребенка пойдет на все что угодно, лишь бы попытаться спасти маленькую жизнь. Последняя из проблемных клиенток умудрилась притащить в клинику пакет с зажигательной смесью и пообещала сжечь себя, если дочь не возьмут на операцию. Пришлось действовать жестко – женщине вызвали психиатрическую «Скорую помощь». Ребенка Вадим Владимирович обследовал, но ничем помочь не смог – было слишком поздно. Сафронов тоже не бог, как это ни горько признавать.

Гоша ускорил шаг, предварительно убедившись, что на него никто не обращает внимания, и быстро настиг высокую эффектную блондинку, которая уже взялась за ручку двери кабинета Вадима Владимировича. Он на секунду растерялся – посетительница была меньше всего похожа на отчаявшуюся мать. Скорее на модель с обложки журнала. Может быть, Галина Кирилловна перепутала? Нет, совершенно невозможно. Эта женщина являлась чем-то вроде суперкомпьютера. Но, тем не менее, сразу заламывать руки и выводить девушку силой Гоша не решился. Лучше вначале предупредить.

– Извините, туда нельзя.

Девушка повернулась, подняла холеные брови. И ничего не ответила. Решительно потянула дверь на себя. Гоша положил тяжелую руку на ладонь девушки. Вадим Владимирович платил большие деньги за собственное спокойствие.

Он заломил девушке руку за спину и прижал ее к стене. Посетительница взвилась:

– Ты что, обалдел? Отпусти немедленно!

– Извините, вы должны покинуть помещение клиники, – вежливо, но с напором предложил Гоша.

– У меня встреча назначена! – продолжала гнуть свою линию Женя.

– Нет у вас никакой встречи. – Гоша легонько встряхнул девушку, та оказалась совсем легкой, наверняка, ничего не ест, чтобы оставаться в такой форме.

На глазах у Жени вспыхнули злые слезы. Ее давно уже так не унижали, применяя к ней грубую силу. С того момента, как ей исполнилось четырнадцать и в детской дом пришел Андрей. Он всегда был рядом и не разрешал никому прикасаться к ней даже пальцем.

– Отпусти меня, сволочь. – Гоша уже волок девушку к выходу. Та подвернула ногу и чуть не упала на светлый пол, выложенный таким же мрамором, что и ее ванная.

– Извините, я предупредил, – вежливо извинился Гоша.

Под неодобрительным взглядом Галины Кирилловны Гоша вывел Женю на улицу. Та держала голову высоко вверх – она не отпускала ее ни при каких обстоятельствах. В мыслях пульсировала ненависть, придававшая окружающему миру багряный оттенок.

– Ты за это заплатишь, – прошипела Женя.

– Конечно, – согласно кивнул Гоша. – А пока уходите, не создавайте лишних проблем.

Выйдя на крыльцо, он отпустил руку Жени. Та, успевшая привыкнуть к непрошеной опоре, потеряла равновесие, покачнулась и все-таки упала, приземлившись на четвереньки. На глазах выступили слезы ярости, злости и бессилия. Она так много отдала, чтобы ее больше никогда не унижали, и это снова произошло. Она поднялась и посмотрела на небо. Безоблачное, безмятежное. Слезы отступили.

Женя направилась к машине. Гоша с удивлением увидел, как незваная гостья щелкнула сигнализацией роскошного нового «БМВ», скользнула внутрь и, не снимая шпилек, так газанула, что чуть не снесла шлагбаум, преграждавший въезд в клинику.

Женя с яростью кусала губы и смотрела прямо перед собой, пульс потихоньку замедлялся, дыхание выравнивалась.

– Ну что же, Вадим Владимирович, не хотите по-хорошему, будет по-плохому.

Она достала телефон и набрала знакомый номер.

– Наталья, привет. Какие планы на вечер?

Светская львица собиралась вечером в СПА. Женя решила к ней присоединиться – почему бы не совместить приятное с полезным? Час массажа, и у нее будет полное досье на Вадима Сафронова.

* * *

Вадим любил ночь. Мягкие огни скрывали убожество индустриальных улиц. Серый цвет размывала яркая радуга неона. Сегодня снова шел небольшой дождь, теплый, неназойливый, умывающий запылившийся за день город.

Вадим потряс головой, сбрасывая с себя капли, налипшие на густые волосы. Они посеребрили его темную шевелюру, плавно сливаясь с первой сединой. Пожалуй, сегодня он действительно переработал. Не стоило ему после смены тащить Эмилию в тир. Надо было ехать самому. Вначале она просила, чтобы он выиграл плюшевого зайца, а потом выразила желание научиться стрелять и так откровенно прижималась к нему при каждой отдаче, что становилось ясно – ее придется пригласить домой. Спас звонок из клиники – одному из пациентов, которого он оперировал, стало плохо.

Веки слипались, но он уже привык к этой усталости, сроднился с нею и не смог бы без нее жить.

Щелкнув брелоком, он нырнул в промозглый салон внушительного черного внедорожника. Плавно заведя мотор, Вадим негромко включил любимую джазовую радиостанцию и принялся постукивать пальцами в такт замысловатой мелодии. Спешить некуда, можно подарить себе пятнадцать минут покоя и приятных мыслей. Он медленно тронулся с места.

Нет, все-таки открытие клиники было правильным решением. Несмотря на то, что вначале эту идею он воспринял в штыки, как и все замечательные идеи своей матери, в этот раз она действительно оказалась права. Собственная клиника дала ему возможность перейти на иной уровень. И не только в финансовом плане. Наконец-то он смог позволить себе проводить поистине уникальные операции на сердце, которые ему бы не разрешили делать в обычной городской больнице. Результаты были фантастические. Ему удавалось вытаскивать с того света самых тяжелых больных. Один из них сегодня лично пришел поблагодарить Вадима, долго тряс ему руку, совал визитку и просил обращаться, «если вдруг что»… Вадим даже знал, что он, поступаясь собственными правилами, обратится. Клинику нужно расширять, чтобы вместить всех желающих, к тому же он хотел сделать бесплатное отделение, где смог бы оперировать тех, кто не в силах заплатить за собственную жизнь высокую…

Тормоза отчаянно завизжали. Ремень безопасности впился в тело. От неожиданности Вадим громко и нецензурно выругался. Отдышавшись, сумел рассмотреть виновника происшествия. Ну, конечно, маленький красный «тазик» со знаком «У» – убийца за рулем. Да кто их вообще на дорогу выпускает?! Еще и в такое время суток и при такой видимости?

Резко затормозивший «тазик» включил аварийные огни. Продолжая чертыхаться, Вадим вылез из машины и решительным шагом направился к малолитражке. Он почувствовал, как накопившееся за день раздражение сливается в тугой клубок, становится тяжело дышать и, чтобы не взорваться, необходимо срочно выпустить пар. Лучше он наорет на этого горе-водителя, чем на Эмилию, а та пожалуется его матери.

Он изо всех сил потянул на себя дверь красной машинки и замер на месте. Огромные глаза, наполненные слезами, хрупкая фигурка и дрожащие руки.

– Извините, я не хотела, – пролепетала девчушка.

Вадим медленно выдохнул воздух. Внезапно вспыхнувший гнев неожиданно погас.

– Девушка, вы хотя бы время от времени смотрите в зеркало заднего вида, что ли… – пробормотал он.

Девчушка мотнула головой в сторону.

– Вот в это?

– А у вас еще есть зеркала заднего вида? – ядовито поинтересовался Вадим.

– Не знаю, – тихо прошептала девушка. – Но в это ничего не видно…

Вадим замер на месте и задал идиотский вопрос:

– Почему?

– Потому что у меня вода налипла на стекло, – уже смелее пояснила девушка и, завозившись на месте, принялась отстегивать ремень. Затем она потянулась к бардачку и извлекла из него внушительных размеров носовой платок. – Я как раз остановилась, чтобы его протереть, – деловито пояснила она и проскользнула мимо Вадима на улицу.

Размытый свет витрины дорогого бутика бросал тусклые лучи на лицо горе-водительницы. При ближайшем рассмотрении она оказалась не такой юной. «Около двадцати пяти», – прикинул Вадим. Худенькая, почти невесомая, высокого роста. Из-под капюшона настороженно смотрят серые глаза, на которые мокрыми сосульками наползает непокорная светлая челка.

«Блондинка за рулем», – немедленно вынес вердикт Вадим и тяжело вздохнул.

– И чем вы собираетесь протирать стекло? – устало поинтересовался он. Ситуация начинала его забавлять.

– Вот этим, – вежливо пояснила девушка, кивнув на носовой платок, и действительно принялась вдохновенно елозить по стеклу.

– А что, дворники в вашей… – Вадим запнулся, подбирая правильное определение средству передвижения, – в вашем транспорте не предусмотрены?

– Почему не предусмотрены? – удивилась девушка. – Конечно, они есть! – важно кивнула она. – Только без водички от них мало толку.

Вадим замолчал, сбитый с толку. Через несколько секунд пришло понимание.

– Водичка это в смысле «омыватель»?

Девушка кивнула, не переставая сосредоточенно протирать стекло тканью, немедленно ставшей мокрой и грязной.

– А вы новый заливать не пробовали? – стараясь не рассмеяться, уточнил Вадим.

– А у меня капот не открывается, – тяжело вздохнула девушка, на секунду останавливаясь. – Я его дергала-дергала, а он не открывается.

– Вот так прямо не открывается? А из салона открыть пробовали? Наверняка там есть такая маленькая волшебная кнопочка, – Вадим уже широко улыбался, не в силах сдержать веселье. Капельки в быстром танце оседали на пушистые ресницы его случайной знакомой, толпясь и толкаясь, и, не удержавшись, падали на нос и губы. Девушка, незаметно для самой себя, слизывала нахалов.

– А я не знаю, где она, – чистосердечно призналась она. И Вадим Владимирович осознал, что эта девушка просто находка для его матери, которая в последнее время стала немыслимо настойчива. Он не может ее просто так отпустить!

– Скажите, а что вы делаете завтра вечером?

– Я… я еще не знаю, – пролепетала Женя, с трудом сдерживая рвущуюся наружу улыбку триумфатора.

* * *

– Такие, как он, уверены, что все бабы дуры, – предупредила вчера Женю Наталья на презентации новой коллекции подающего надежды шестнадцатилетнего дизайнера, куда она рванула в последний момент вместо спа-салона. – Ну с такими и тусует, соответственно. Кстати, любит твой типаж. Все у него блондинки, тощие, в коротких юбках, только тупые, какие-то модельки. Как Мильке удалось его зацепить, непонятно. Наверняка мамаша посодействовала.

– Кто у нас Милька и мамаша? – полюбопытствовала Женя. Самой ей удалось немного нарыть в Интернете о Вадиме Сафронове. Несколько фотографий с вручения фармацевтических премий и совещаний в министерстве здравоохранения. Всегда одет с иголочки, на руке часы за пятьдесят тысяч долларов. На тусовки ходит крайне редко.

– Маман у нас оперная звезда – София Потоцкая. Слышала? – продолжала вещать Наталья.

Женя покачала головой. Она была весьма далека от оперы. Кстати, досадное упущение. Надо начинать ходить, в этих кругах это принято.

– А Милька?

– Эмилия Колобова, дочка нового дирижера в оперном. Такая прям фея, страшно рядом стоять. Ходячее несчастье. Два раза за год ее обворовали, представляешь? И чем только взяла Сафронова, непонятно.

– Она толстая брюнетка? – хихикнула Женя.

– Нет, тоже тощая блондинка. Просто она не из тех, кого поматросил и бросил, понимаешь, о чем я?

Женя кивнула.

– Может, любовь?

– Да какая там любовь. Милька баба ушлая, поверь мне, хоть и прикидывается овцой, – закричала Наталья ей на ухо, стараясь перекричать музыку и не переставая сканировать пространство в поисках нужных личностей.

– Почему?

– Ну вот прикинь, папа, у тебя дирижер в театре, ну сколько они там зарабатывают? Не Игорь же Крутой. А у Мильки и брюли серьезные имеются, и шмотки не с базара. И сама при этом непонятно чем занимается.

– Может, Сафронов одевает?

– Я тебя прошу, такие не одевают. Сороковник мужику, был ли женат – неизвестно. Засветился только после того, как клинику свою открыл. Персонаж достаточно мерзкий – конъюнктурщик, богатых записывает на операции вне очереди, а хвост «не блатных» пациентов у него на год вперед.

– А ты откуда знаешь? – усомнилась Женя. Наталья прославилась как мастер художественного свиста, в чем Женя уже несколько раз имела возможность убедиться. А та уже лучезарно улыбалась седовласому импозантному господину, немедленно отсалютовавшему ей бокалом с шампанским.

– Так он моего бывшего оперировал. И спас. Скотина, – во внезапно наступившей тишине с чувством добавила Наталья, автоматически принимая «рабочую» позу и обращая на себя внимание пробегавшего мимо фотокорреспондента.

– Почему «скотина»? – Женя попыталась привлечь внимание Натальи, уже отвлекшейся на толпу светских птичек и принявшейся щебетать, метая в соперниц ядовитые бомбы, глазированные сиропом.

– Да не Сафронов. Бывший скотина, – пояснила та, снова вспоминая о Женином присутствии. Поправила огненно-рыжие волосы и пояснила: – Перед операцией он мне дачку отписал на Лазурке, а потом вышел из больнички и поменял завещание. – Наталья загрустила при мысли о потерянной дачке. – А тебе Сафронов зачем? – она с подозрением уставилась на Женю.

– Да так, хотим его на одно мероприятие пригласить, для фармацевтов, – легко соврала та. Хорошо иметь работу, где все для всех можно организовать.

– А, ну-ну, – ни на секунду не поверила ей Наталья. – Держись за своего Стасика и не рыпайся. Сафронов это не твое.

– Да не очень-то и хотелось, – фыркнула Женя, в голове которой уже созрел план. С такими, как Вадим Владимирович еще проще, чем со Станиславом.

* * *

На следующий же день она взяла в аренду небольшую малолитражку, нацепила «у»-шку. Надела скромные джинсы с футболкой, накинула ветровку с капюшоном и, припарковавшись в одном квартале от клиники, принялась ждать, наблюдая за парковкой.

Вначале Сафронов появился с худосочной девицей – той самой Эмилией, о которой говорила Наталья. Женя опознала ее сразу же – длинные волосы, короткая юбка, высоченные шпильки – Барби на выгуле. А вот Сафронова она узнала с трудом – тот успел отрастить небольшую бороду и стал похожим на Че. В голове сразу же зазвучали аккорды назойливой песни про «команданте».

Женя тут же усомнилась в информации, полученной от Натальи. Не могут такие мужики на полном серьезе играть в куклы. Но Вадим Владимирович так галантно усаживал Эмилию в машину и улыбался ей, что Женя испугалась – если Сафронов действительно влюблен, шансов у нее немного. Нужен был план «Б». Раздумывая над его деталями, Женя не заметила, как Сафронов уехал, а потом снова вернулся и оставил машину на стоянке. Часы показывали девять вечера. Ну что же, он не коротает ночь с любимой женщиной, предпочтя работу. Пожалуй, шанс все-таки есть. И оказалась права.

Спустя полтора часа Сафронов пригласил ее на свидание – он не только конъюнктурщик, он еще и бабник. Женю мутило от одной мысли, что придется тесно общаться с таким типом и прикладывать усилия, чтобы ему понравиться. Но речь шла о жизни ребенка – и раз уж она не смогла спасти своего, надо помочь хотя бы чужому.

Вернувшись домой, Женя придирчиво осмотрела собственный гардероб. Конечно, вещи с последних коллекций ведущих домов мод категорически не годятся – Вадим Владимирович раскусит ее немедленно. Отечественные дизайнеры слишком экстравагантны и бросаются в глаза. То, что ей требовалось для успешного осуществления плана, дома она не держала.

На следующее утро Женя отправилась в ближайший торговый центр, кажется, там располагалось скопище попсовых магазинов. Она давно ничего не покупала в родном городе – предпочитала редкие, но эффективные шоппинг-туры за границу, куда-нибудь в окрестности Милана или Бари, где в огромном торговом центре можно было скупить все последние творения мировой моды. Бюджетные магазины для молодежи перестали ее интересовать в тот день, когда она получила первые пять тысяч долларов за свою работу. Тогда она сразу же махнула за границу (паспорт сделала заранее, у нее и сомнения не имелось, что когда-нибудь она обязательно туда поедет).

Италия ошеломила и покорила. С тех пор она объездила половину мира (когда только вспыхнул ее роман со Станиславом, он часто брал ее на сборы и игры), но Италия попрежнему оставалась для нее номер один. Женя знала – к пенсии она заработает достаточно денег, чтобы купить себе виллу на берегу озера Комо, недалеко от Джорджа Клуни и его худющей адвокатши, и будет встречать каждое утро чашкой лучшего в мире итальянского эспрессо на собственной веранде. Эти планы представлялись настолько идеальными, что Женя даже не сомневалась – все будет именно так, а не иначе. И никакой Вадим Владимирович ей в этом не помешает. И если для достижения мечты требовалось купить жуткую синтетическую одежду и китчевую обувь – ну что же, она согласна была немного пострадать.

Припарковавшись на тротуаре прямо перед входом в торговый центр (на парковке наверняка не найдется свободных мест), Женя зашла внутрь и бросилась в первый же магазин, украшенный вывеской такого розового цвета, что у Жени разболелась голова при одном взгляде на нее.

Быстро пройдя между стойками с одеждой, она остановила свой выбор на платье-резинке (пик их популярности пришелся на ее школьные годы, и такое платье было пределом ее мечтаний. Пожалуй, к лучшему, что некоторые грезы не сбываются). Женя посмотрела на размер – S – прекрасно. Можно брать без примерки. Жизнь без углеводов, и дни, начинающейся на пробежке и заканчивающейся йогой дома, имеют свои неоспоримые преимущества. Поколебавшись между ярко-розовым и светло-серым, выбрала дымчатое. Женя, которой суждено общаться с Сафроновым, была глупенькой, но не вульгарной. Да, она попытается на первом свидании подать товар в самом выигрышном свете, что в ее мире подразумевает демонстрацию красивых ног и носибельной груди, но она не будет дешевкой. Поэтому и наденет платье чуть выше колен.

Каблуки, они нужны обязательно. Женя повертела головой. Наверняка в этом храме безвкусия и обувь имеется. Она не ошиблась. Возле стены стояли разноцветные копытца, маскирующиеся под бархат, на умопомрачительных каблуках. Женя прикинула – при ее-то росте в метр семьдесят пять да еще и пятнадцать сантиметров на платформе, пожалуй, слишком для Вадима Владимировича. Хотя, если верить фото в журнале и сведениям от Натальи, девиц он любил высоких и длинноногих. Эх, была не была. Женя схватила ближайшие к ней туфли черного цвета с красной подошвой (наверняка закос под славно-известные лабутены), надела и чуть не упала. Она уже отвыкла от такой обуви, давно отдав предпочтение элегантным лодочкам с удобной колодкой и невысокой шпилькой. На таких же каблуках, по ее глубокому убеждению, могли ходить только звезды сельских дискотек или девицы, активно ищущие приключения на свои вторые девяносто. Расставшись с копытцами, она сделала выбор в пользу блестящих босоножек на практичном каблуке в восемь сантиметров.

Немного подумав, Женя прикупила еще и бижутерии – мощный кулон, который будет акцентировать внимание на ее третьем размере. Серьги-гвоздики, сияющие блеском недорогих камней.

Маникюр решила не менять. Все-таки длинные ногти с росписью под хохлому Вадим Владимирович вряд ли оценит. Волосы распустит и уложит сама, никакой профессиональной укладки. Подкрасится. Большего и не требуется.