Текст книги "Восставшая из пепла"

Десять лет спустя

Впереди долгие шесть часов ожидания. Забросив Гошу и Матвея в школу, Лиля поехала в спортзал, где безо всякого энтузиазма походила по дорожке и немного поплавала. Спортзал был новым и очень дорогим. В утро понедельника она оказалась в бассейне единственной посетительницей. Но это и к лучшему. Последние несколько лет люди ужасно ее раздражали, и, даже если кто-то плавал через пару дорожек, удовольствия от воды она уже не получала. Впрочем, не осталось ничего, что приносило бы ей удовольствие.

После бассейна она подумала над тем, пойти ли ей в бар клуба и выпить там удивительно невкусный, но полезный новомодный смузи или же поехать в кафе и нормально позавтракать. Есть совсем не хотелось, но было необходимо, ее вес и так был намного ниже нормы. Врачи твердили, что ей необходимы калории для нормального функционирования. По сути, она уже давно превратилась в машину, которую просто заправляли топливом время от времени, чтобы та оставалась на ходу.

Ей было решительно все равно, где убивать время. Дома сейчас орудует домработница, находиться рядом с чужим человеком не хотелось. Немного подумав, Лиля остановила выбор на кафе в торговом центре. Позавтракает, а потом пройдется по магазинам. Ничего не купит, но время потратит.

Лиля высушила волосы и уставилась в зеркало. Бледная до синевы, глаза впали, с черными кругами не могли справиться даже специальные средства. На щеках тонкие прожилки – начинается розацеа, но к косметологу она все никак не обратится, нет сил. На виске бьется тоненькая голубоватая венка.

Волосы совсем истончились и стали безжизненными. Впрочем, они полностью отражали ее саму – она тоже была безжизненна. Наверное, ей стоило что-то сделать с внешним видом – обратиться к специалистам: косметологам, парикмахерам, стилистам. Возможности у нее были, да и повод тоже. Кирилл настолько высоко взлетел по карьерной лестнице, что девицы сами находили его и не упускали случая повиснуть. Наверное, надо как-то держаться и держать мужа. Наверное…

Лиля быстро скользнула в джинсы и свитер – май в этом году выдался прохладным, кое-где до сих пор лежал снег. Попрощавшись с девушкой и охранником на ресепшене, Лиля села в машину и направилась к новому торговому центру. Два года назад из-за него в городе разгорелась настоящая война. Кирилл, отвечающий за все строительство, происходящее в городе и области, поддержал застройщиков. Какой смысл сохранять два почти умерших древних здания, внутри которых все сгнило, когда на их месте можно открыть новый источник жизни? Который даст прибежище тысячам людей в плохую погоду, да и городу принесет немалую прибыль.

Кирилл попал под шквал критики, но отстоял свое. Он всегда был принципиален. Если считал, что прав – с места не сдвинешь. Здания снесли, несмотря на то что парочка активистов даже бросалась под бульдозер, а на их месте вырос новенький блестящий стеклянный куб, внутри которого открылись магазины, стильные кофейни с «домашней» кухней, суши-бары, несколько кинотеатров и даже боулинг.

Припарковавшись возле центра, Лиля остановила выбор на «домашней кухне» – возьмет сырники. Вроде бы после физических нагрузок нужно заправиться белками. Сделав заказ, она достала мобильный телефон, чтобы отгородиться от мира, но не успела его разблокировать, как ее внимание привлек густой мужской бас.

– Не, ну ерунда, Викуля. Эти сырники с моими и рядом не лежали.

Ему ответил знакомый женский голос. Мягкий, бархатный, вкрадчивый, как кошачье мурлыканье:

– Конечно, ты у нас вообще лучший во всем, даже в сырниках.

Лиля повернула голову и едва не закричала от радости:

– Вика! Вика, это ты?

Подруга, сидевшая за соседним столиком рядом с высоким импозантным мужчиной, вздрогнула и резко обернулась, попытавшись изобразить радость, но мучительный стыд не дал ей этого сделать.

После отъезда она пару раз звонила Лиле, но та не ответила. А больше Вика и не пыталась. Бесстыдно погрузилась в личное счастье – мужа и ребенка. Ей не хотелось даже краешком жизни касаться чужой беды, чтобы не пригласить ее в собственный дом.

Но в последние годы эмоции поутихли, и Вика все чаще вспоминала о подруге. Лилька наверняка дала бы ей правильный совет по воспитанию трудного ребенка. К тому же на ее плече, пахнущем ванилью и корицей, так сладко плакалось…

– Лиля! – только и сумела выдавить из себя Вика, а подруга уже бросилась к ней и обняла, не сдержавшись.

– Вика, как же я рада тебя видеть! Ты давно вернулась? Почему же ты не позвонила? – по бледным щекам Лили словно чиркнули розовым мелком – два чахоточных пятна, что еще больше подчеркнуло усталость и осунувшееся лицо.

Лиля выглядела плохо, очевидно, так и не пришла в себя после трагедии. Вике снова стало стыдно, ведь она-то сама полная противоположность подруге, пышущая жизнью, роскошные кудрявые волосы обнимают мягкие плечи. Полные развратные губы и шальные глаза как и прежде приковывают внимание.

– Мы только вчера приехали, – скомканно ответила она, досадуя, что не осталась дома. Но утренняя ссора с дочерью настолько вывела из себя, что муж едва ли не силком усадил ее в машину и вывез в торговый центр.

– Познакомься, – спохватилась она, – это мой муж, Леонид.

Леонид был похож на огромного медведя. Казалось, даже отлично сшитый костюм трещит на нем по швам. Кудрявые волосы коротко острижены, на щеке легкий порез от бритвы, на белой рубашке уже красуется малиновое пятно от конфитюра. Он протянул огромную лапищу Лиле и осторожно, стараясь не сломать хрупкую ладошку новой знакомой, пожал ее.

– Очень приятно, – пробасил он, кидая взгляд на Вику: та никогда не рассказывала ему, что с Лилей они близкие подруги.

Женщину он прекрасно помнил – работа такая. Он тоже был по большому блату приглашен в тот день в ее дом, но не благодаря дружбе с хозяевами, а по настоятельной рекомендации начальства. Майор отправил молодого Леонида, только-только поступившего на службу, «в логово врага», как он выразился, намекнув, что на празднике соберутся главные люди города. А их нужно знать в лицо. Правда, кроме самих хозяев и мэра, юный Леонид не успел кого-либо запомнить. Когда он увидел Викторию, земля поменялась местом с небом. Он даже подло надеялся, что эта роскошная женщина станет заложницей огня, а он ее спасет и с того момента они станут неразлучны. Но та исчезла сразу же после трагедии, он так и не смог отыскать ее в толпе. Появилась через несколько дней, сама. И с того дня они действительно не разлучались, поправ все правила и истины, что на чужом несчастье свое счастье не построишь. Построили, еще как. Леониду в один миг стало неудобно за собственное благополучие.

– Лиля, – представилась тем временем худенькая блондинка, смотревшая на него, но казалось, что взгляд ее обращен внутрь себя. Она не вспомнила Леонида, а он не стал ей напоминать, при каких обстоятельствах они уже встречались.

Неловкая пауза, из тех, что заставляют продолжить разговор, даже если этого совершенно не хочется.

– Как у Кирилла дела? – промямлила Вика, продумывая предлог, под которым можно будет уйти как можно скорее.

– Лучше всех, – улыбнулась Лиля, – он теперь важный человек, руководит Федеральной службой по техническому и атомному надзору, так кажется это называется. А приходите к нам на ужин завтра? Кирилл будет рад!

Предложение вырвалось само по себе. От этих двоих за версту пахло любовью, энергией и жизнью. Неплохо бы впустить хотя бы тоненький ручеек этого всего в ее собственный дом. К тому же она действительно соскучилась по подруге, с которой тогда они так нелепо расстались. Да и Кирилл будет рад гостям: его все больше тяготили тихие домашние вечера, где каждый занят своим делом. Семья распалась на независимых членов, которых ничто не держало вместе.

Леонид и Вика быстро переглянулись, и еще до того, как подруга успела отказаться, Леонид кивнул:

– Спасибо за приглашение, с удовольствием придем!

Жена метнула в него убийственный взгляд.

– Мы живем там же, – быстро уточнила Лиля, взгляд подруги она заметила, но предпочла проигнорировать.

Да, прошло десять лет, много воды утекло, но вдруг они поговорят откровенно и все снова станет как прежде? Может быть, Вика и ее муж, такие красивые, влюбленные, пышущие жизнью, – это их шанс с Кириллом и самим начать дышать? Не ради себя, а ради детей.

– Вот и отлично, – подытожил Леонид и кивнул Лиле.

Официантка только что принесла кофе, и на секунду он задумался, а не пригласить ли подругу жены за их столик. Но, искоса взглянув на Вику, судорожно вцепившуюся в лежащую на коленях салфетку, передумал. Неожиданно на помощь пришла сама Лиля:

– Не буду вам мешать, пойду. Тогда до завтра?

– До завтра, – кивнул Леонид, а Вика неопределенно покачала головой.

Лиля подошла к кассе, расплатилась за завтрак, который так и не съела. Официантка предложила сложить сырники с собой, но Лиля отказалась. Она не ощущала голода, хотелось как можно быстрее продумать меню и бежать в магазин. Впервые за долгие годы у нее появилась цель.

Едва за Лилей закрылась дверь кафе, как Вика набросилась на мужа:

– Какого черта ты напросился в гости? – не сдерживаясь в выражениях, прошипела она.

– Викуля, ну ты же знаешь, что таких людей, как этот Кирилл, нужно держать на коротком поводке. Как там говорят: держи друзей близко, а врагов еще ближе?

– С чего ты взял, что Кирилл тебе враг? – фыркнула Вика.

– Викуля, ну как такой человек может быть моим другом? – пожал плечами Леонид, без аппетита принимаясь за сырники. Повару они не удались – напоминали подошву. Наверное, действительно следовало позавтракать дома, но Лене отчаянно не хотелось начинать жизнь в новом городе со скандала, поэтому он и настоял на походе в кафе. С громким скрежетом Вика отодвинула от себя тарелку с блинчиками.

– Зря ты это все затеял, – остывая, пробурчала она.

– Ну чего ты? Вы же дружили? – Леонид заглянул в глаза жене, пытаясь увидеть в них правду. Та отвела взгляд. Леонид не стал продолжать, выдерживая паузу, которая рано или поздно заставит ее заговорить.

– Да, – в конце концов, кивнула Вика, – с детства.

– А почему разорвали отношения? – Леонид все же проглотил сырники и поглядывал на остывающие блинчики жены. – Ты это есть будешь?

Вика покачала головой, а затем выпалила:

– Потому что она сумасшедшая, психичка, понимаешь?

– Выглядит нормально. – Леонид отрезал кусочек блинчика и положил в рот, тщательно прожевал, прислушиваясь к ощущениям. Поесть он любил, а уж хорошо приготовленную еду ценил выше всего на свете. Вика, к сожалению, хозяйкой была аховой, поэтому часто они питались в ресторанах, и Леонид легко мог определить на вкус свежесть и качество продуктов. Хозяева этого ресторана явно не скупились, но с поваром им не повезло. Возможно, потому, что только открылись, если заменят, то место станет популярным.

– Притворяется.

– Да будь она хоть Джеком-потрошителем, мне все равно, не мое ведомство, – пожал плечами Леонид, – мне нужен ее муж, поэтому завтра мы идем в гости. Купи коньяка или что они пьют, торт и цветы хозяйке.

Вика метнула в него быстрый взгляд, но сказать ничего не успела, Леонид, проглотивший блины и в два глотка опорожнивший чашку с кофе, уже широко ей улыбался:

– Ну и себе чего-нибудь, что тебя развеселит? И про Катюшу не забудь.

– Меня развеселит свет в ванной, – фыркнула Вика.

– Точно, – покаянно кивнул Леня, – будь другом, купи лампочки, а? А вечером я все поменяю.

* * *

Кирилл с недовольством оглядел рубашку – помялась. Сколько раз он просил не кидать поверх его вещей свои. Ладно, под пиджаком незаметно, но снять его уже не получится. Он много внимания уделял внешнему виду и не мог позволить себе явиться на встречу в неглаженой рубашке.

– Когда ты ей скажешь? – Маша продолжала валяться в постели, ничуть не боясь опоздать на работу. Официально они были на деловой встрече, а квартира, что он снял ей два года назад, находилась в двух шагах от областной администрации. В любом случае Кирилл выйдет раньше, а она появится в офисе через полчаса. Хватит времени, чтобы привести себя в порядок.

Кирилл застегнул рубашку, заправил в брюки и расправил, чтобы еще больше не помять под пиджаком.

– Только не говори мне «завтра», – в голосе Маши послышались капризные нотки, – завтраками я уже сыта.

– Лиля – больной человек, я не могу ее бросить, я уже миллион раз тебе объяснил.

– Но… – Маша села на постели, абсолютно голая, товар лицом. Конечно, она по всем параметрам давала фору тощей Лиле, но Кирилл слишком часто все это видел, чтобы поддаться соблазну.

– Никаких «но», Маша, мы с тобой изначально обо всем договорились.

Накинув пиджак, Кирилл тяжело посмотрел на девушку. Он сдался через полгода после смерти дочери. Не вынес бремени. Не мог постоянно находиться в гнетущей атмосфере. Физически не справился без Лили, а Маша была рядом. Такая понимающая, добрая, поддерживающая, молодая, красивая и на все согласная. Он сразу объяснил, что с женой не разведется. А она сказала, что любит и просто хочет быть рядом. Он был идиотом, что поверил. Спустя пару лет ситуация изменилась. Маша начала намекать, затем просить, а потом и вовсе требовать. Он и сам не знал, зачем тянул эти отношения. Наверное, стоит их разорвать в самом ближайшем будущем.

– Я понимаю, что тебе нужно устраивать личную жизнь… – мягко начал он, но его прервал телефонный звонок. Жена. Без раздумий он ответил.

– Кирилл, ты не поверишь, кого я сегодня встретила! – поспешно и сумбурно начала изливать в трубку Лиля, словно боясь, что он ее перебьет. Она так давно не говорила с ним, кроме дежурного «привет», «как дела?» и «как дети?», общих тем и не осталось. Встреча старой подруги стала событием космического масштаба, и теперь ее голос дрожал от возбуждения. – Я встретила Вику с мужем, она вчера вернулась в город, и я пригласила их завтра в гости. У тебя никаких планов на вечер?

Планы были, естественно, у него они всегда были, но, немного подумав, Кирилл почувствовал, что ему будет приятно увидеть подругу юности. Вика, с ее бьющей через край энергией и жизнелюбием, всегда была ему симпатична.

– Нет, никаких, буду рад, – коротко сообщил он жене и посмотрел на любовницу. Та лежала на кровати, накрывшись одеялом с головой. Судя по сдавленным всхлипам и вздрагиваниям, плакала. Или делала вид. Он всегда реагировал, но сейчас почувствовал, что устал. Нажав на отбой, Кирилл взял портфель и сообщил рыдающей девушке:

– Я пошел, жду тебя через полчаса.

* * *

Звуки обрушились на них, едва они вышли из лифта. Казалось, за дверью их нового временного жилища шла настоящая война. Армии солдат стреляли, взрывали, убивали. Крики умирающих холодили душу. Леонид мельком взглянул на перекосившееся лицо жены и тут же взял ее за руку.

– Спокойно, это просто возраст такой, – поспешил заверить он Викторию.

– Я же умоляла ее не врубать звук на полную, не хватало, чтобы нас еще и отсюда выселили, – процедила та сквозь зубы и сделала шаг к квартире, одновременно пытаясь достать ключи из сумочки. Но руки дрожали, и ей никак не удавалось совершить простое действие. Весь день наперекосяк. Вначале эта встреча в кафе. Затем дурацкое, никому не нужное приглашение на ужин, потом чуть в аварию не попала из-за раззявившей рот дуры. Мастер в парикмахерской покрасил не в тот оттенок, при маникюре едва руку не порезали, и теперь еще и это – ее ежедневный ад. Леонид обнял жену и, повернув к себе, поцеловал в пушистые, пахнущие чем-то горьковато-сладким волосы:

– Викуся, родная, что с тобой? Это из-за ужина, да?

– Да, – кивнула та и прижалась к мужу, словно вбирая в себя его тепло. За эти десять лет они проросли друг в друга. Никто никогда ее так не любил, как Леня, не принимал такой, какая она есть на самом деле. Она с таким трудом выстроила этот хрупкий шаткий мир под названием «семья», что боялась чужого безумия – оно могло проникнуть под и без того тонкую оболочку и все разрушить.

– Это всего лишь пару часов. Ты прости, что так тебя подставил, но Кирилл Маруховский – ключевая фигура в городе, я уверен, что коррупция так или иначе проходит если не через него, то хотя бы возле. Нам надо подружиться, понимаешь? А тут такой повод. Если я справлюсь, это означает повышение. И мы наконец поедем на Мальдивы, как мечтали. Ну? Завтра думай о Мальдивах, и все пройдет намного веселее.

Не дав жене ответить, Леня достал из кармана ключ от квартиры и открыл замок. Надо будет позвонить хозяину и серьезно с ним поговорить – тот клялся, что в квартире практически идеальная звукоизоляция. По крайней мере, за те деньги, что они за нее платят, ее можно было бы обеспечить.

Но стоило Лёне открыть дверь, как он понял, что хозяин им не соврал. До площадки доносились лишь жалкие отголоски того, что творилось в квартире. Помимо приставки, подключенной к телевизору, включенному на полную мощность и издававшему душераздирающие звуки, дочка включила еще и музыку. Леонид был меломаном и не жалел денег на новинки в области звука, скупая новейшие звуковые системы. Этим Катя и воспользовалась, наверняка подключив к новеньким колонкам ноутбук и выбрав в качестве музыкального сопровождения тяжелый металл.

Леонид ухмыльнулся – очередной демарш. Девочка ненавидела тяжелый металл, предпочитала сладкоголосую попсу. Но музыку она включила не для себя. Нет, все это было сделано для матери.

Леонид увидел, как смертельно побледнела жена, и не успел ее остановить. Та определила источник звука и кинулась в комнату, которую они временно определили под гостиную. Захлопнув крышку ноутбука и положив конец металлическому разгулу, Вика, резко развернувшись на каблуках, направилась к дочери, сидевшей к ней спиной и настолько погруженной в происходящее на экране, что даже не заметила прихода родителей.

– Вика, не надо, давай я сам, – автоматически попытался остановить ее Леонид, уже понимая, что это бесполезно. Виктория приняла вызов и закусила удила. Теперь будет пытаться показать, кто в доме хозяин. Чем все окончится, и так понятно. Вздохнув, Леня сбросил туфли, но не успел снять пальто, как из гостиной понеслись крики:

– Пусти, не трогай, это мое, я играю! – завопила дочь.

– Дай сюда немедленно! – тут же в ответ заорала Вика. – Я не разрешала тебе играть на приставке, ты должна была сделать домашнее задание после школы!

– Я все сделала! Там все тупые в этой школе, я это задание за пять минут сделала! – взвилась в ответ дочь.

– Тогда надо было взять книгу. Когда ты в последний раз читала? Сидишь тупеешь со своими приставками! Дай сюда немедленно!

– Сама тупая!

Леонид зашел в комнату в тот самый момент, когда Вике удалось вырвать приставку из рук дочери. Та, одетая в какое-то невообразимое шмотье – черное, с дырками и прорехами, через которые выглядывало бледное тельце, – вскочила прямо на диван. Леня автоматически отметил, что на ногах у дочери грязные кроссовки.

– Ты почему не разулась? – задохнулась Вика, выключая телевизор.

В квартире наконец-то воцарилась тишина, впрочем, ненадолго. Катя тряхнула короткими черными волосами. В знак протеста против переезда дочка выкрасилась в радикально-черный цвет и сама обстригла длинные волосы. Перескочив через спинку дивана, Катя плюхнулась в объятия отца:

– Привет, папа!

– Привет, котенок. – Леня снял с головы дочери наушники. Так и думал – сама она не слышала того адского шума, который устроила в квартире, чтобы позлить мать. – Чего шумим?

– Ску-у-учно, – проныла Катя.

– Надо было делом заняться, заодно повеселилась бы, – рявкнула Вика, с трудом подавляя желание треснуть дочь от души.

Леня, подхватив Катю поудобнее, направился к выходу из комнаты. На пороге обернулся, и так, чтоб девочка не видела, подмигнул жене и ободряюще улыбнулся. Вике было очень нелегко. Катя всегда была с характером и с самого детства делала все наперекор матери, а сейчас, с приближением подросткового возраста, и вовсе вышла из-под контроля. Леня считал, что строить и муштровать бесполезно, надо просто искать компромиссы и договариваться, чтобы избежать жертв. Вика же была категорически против столь лояльного подхода. Уверяла, что дочь спасут только ежовые рукавицы, иначе в пятнадцать они ее просто потеряют.

Вика проигнорировала взгляд и улыбку мужа. Тот не стал дожидаться ее реакции и вышел вместе с дочерью на руках. Их путь лежал в кабинет. Святая святых.

Обычно дочь туда не допускалась, потому что Леонид частенько брал домой копии рабочих материалов и сидел с ними до глубокой ночи, чертя невидимые нити и пытаясь найти ключ к преступлениям.

Ребенок мог бы внести хаос в хрупкую систему, которую Леонид раз за разом выстраивал в голове, но не этого боялся Леня. Его тревожило то, что Катя невольно станет носителем информации и может подвергнуться опасности. И все же время от времени он закрывал глаза на все свои опасения и разрешал дочери проникнуть в кабинет.

Эта традиция появилась у них пару лет тому назад. Раз в неделю вечером, после ужина и ванной, Катя тихонько скреблась в дверь, Леня складывал все текущие дела в верхний ящик стола, открывал, дочь проскальзывала под стол, а сам он садился в старое кожаное кресло, за долгие годы принявшее очертание его тела, включал напольную лампу и брал с полки одну из книг серии «Приключения Тинтина». Наверняка Катя знала их все наизусть, так же как и он, но каждый раз прикидывалась, что слышит историю впервые.

Леня читал ей вслух. Время от времени, если настроение и мысли были подходящими, он входил в образ и озвучивал персонажей разными голосами. Особенно здорово ему удавалась собака Дружок. Внимательно дослушав очередную книгу, Катя просила разрешения рассмотреть его коллекционные фигурки, и Леня разрешал, а иногда и сам заигрывался с дочерью, пока на пороге не появлялась Вика и суровым голосом не прерывала их забавы.

– Ну что, Тинтин? – предложил Леня дочери, усаживая ее на крутящийся рабочий стул и раскручивая его. Катя кивнула и счастливо засмеялась. От колючего подростка не осталось и следа, перед ним снова была маленькая ранимая девочка, что десять лет тому назад украла его душу и сердце.

Едва Леня и Катя вышли из комнаты, как Вика принялась собирать разбросанные вещи. Верхнюю одежду дочь бросила прямо на пол. Рядом стояло блюдце с недоеденным яблоком, а под диван закатился опрокинутый стакан сока, оставляя на светлом ковре тоскливый оранжевый след. Вика снова почувствовала приступ неконтролируемого бешенства и с огромным трудом сдержала порыв броситься за мужем с дочерью, вернуть ее и заставить все вытереть.

Она подняла стакан, достала из сумки влажные салфетки, опустилась на колени и, в чем была, не переодеваясь, принялась драить пол. Спустя несколько минут пятно было ликвидировано, но Вике этого показалось недостаточно. Во внезапном припадке желания очистить все вокруг она начала тщательно вылизывать жизненное пространство – стряхивать несуществующую пыль, протирать и без того идеально чистый экран телевизора. Вытряхнула крошки из щелей дивана и пропылесосила его, затем принялась за разбор коробок, которые стояли в гостиной. Без особой цели вытащила все книги и уложила их в равные стопочки на полу. Тупое монотонное действие успокаивало. Вика так увлеклась, что не заметила, как в квартире воцарилась тишина. Муж снова вернулся в гостиную и, мягко пройдя по еще раз вымытому, на этот раз тряпкой, полу, присел на краешек дивана.

– Катя спит, – сообщил он.

Уложил спать как есть, утром разбудит пораньше и загонит в душ. Вика подняла на мужа покрасневшие глаза и вдруг, не выдержав, разрыдалась. Леня протянул руку и привлек жену к себе, поглаживая по голове, принялся уговаривать, как маленькую:

– Ну-ну, тише, со всеми бывает, зато можно не бояться, что она вырастет тварью бессловесной, всегда за себя постоять сможет.

– Почему, ну почему?.. – Сквозь всхлипы Вика принялась задавать уже набившие оскомину риторические вопросы. – Я ведь все для нее, с детства отказа не знала, она даже не представляет, как ей повезло в жизни! Я… я ведь не требую благодарности, но может же она меня хотя бы специально не бесить? Почему, Леня?

Вика судорожно вцепилась в мужа, словно хотела из глубины его мощного тела извлечь на белый свет ответы на болезненные вопросы.

Муж прижал ее сильнее, движения стали более настойчивыми, рука опустилась ниже спины… Единственный верный способ прекратить истерику. Вика задохнулась, хватка мужа была железной, и легкие начали гореть огнем.

– Пусти, – прошептала она.

Леня резко встал с дивана и, увлекая за собой Вику, закинул ее на плечо:

– Ребенок спит, а мы не пользуемся возможностью!

Словно восточную невесту, он поволок жену в направлении спальни и почувствовал, как та рассмеялась. Наконец-то!

– Пусти, тяжело же! – слабо запротестовала Вика. Но Леня знал, что эти протесты притворны, ей нравилось чувствовать себя маленькой хрупкой девочкой, которую дикарь волочит в пещеру.

– Нет уж, вначале надо заплатить выкуп, – хихикнул Леня, мысленно выдыхая и расслабляясь.

– Лампочки в ванной поменяй! – уже миролюбиво попросила жена.

– Темнота – друг молодежи! – отмахнулся Леонид, уволакивая ее в спальню.

Можно выдыхать. День прожит без потерь.

* * *

На ужин к Маруховским было решено ехать без Кати. Вика все еще была обижена на дочь за вчерашнюю выходку, а Леня не стал настаивать. Катя стала непредсказуемой, вполне может выкрутасами помешать происходящему. Сегодня он не мог себе позволить все внимание и энергию тратить на капризы дочери.

Леонид был назначен расследовать дело о коррупции в высших эшелонах власти, и его внутренний радар прямо заходился в истерике при мысли о Кирилле Маруховском. Занимая такую должность и делая столь звездную карьеру, невозможно оставаться чистым. Осталось лишь узнать, насколько Кирилл замаран сам, или попробовать через него добыть другие имена.

Смирившись с неизбежным, Вика с утра снова отправилась в салон красоты, а затем потратила время на выбор вина, торта и даже букета для Лили. При мысли о близкой встрече с бывшей лучшей подругой ныло сердце. Она и боялась ее, и одновременно страстно желала. Вопреки всему она соскучилась.

Лиля же вскочила ни свет ни заря. Ужин будет готовить сама, обязательно из натуральных фермерских продуктов. Решила подать что-нибудь интересное. На закуску горячий пирог с тыквой и горгонзолой, канапе, мясную и сырную тарелку. На горячее будет крем-суп из шпината, а в качестве основного блюда – кролик в вине.

Она попросила Кирилла отвезти в школу Матвея и Гошу, домработницу удалила с кухни и принялась хлопотать. После обеда вспомнила, что не привела себя в порядок, но решила просто ограничиться одним из новых платьев, уже несколько лет висящих в шкафу, – она даже не потрудилась снять с него бирку. Вымыла голову и нанесла легкий макияж. Ничего особенного. Но если учесть, что в последние несколько лет она вообще не красилась – огромный прогресс.

Войдя в дом вечером, Кирилл остановился на пороге – в воздухе витал давно позабытый аромат домашнего ужина. Вот уже десять лет, как Лиля не готовила. Это делала за нее домработница, милейшая Майя Михайловна, вбившая в голову, что лучшая еда – это супы и котлеты. Так они ими и питались, день ото дня. От тоски Кирилла спасали деловые обеды и ужины в ресторанах, сама же Лиля жила на салатах. И тут такие перемены. Интересно, готовила сама или заказала в ресторане?

Но стоило Лиле появиться в гостиной, как он понял – сама. Жена выглядела вернувшейся, пусть не полностью, частично, но все равно это было лучом надежды. Кирилл молча подошел к Лиле и поцеловал в висок:

– Прекрасно выглядишь.

Та улыбнулась мимолетно, но он сумел поймать тень улыбки. Кто бы ни был этот Леонид, согласившийся на семейный ужин, он заранее был ему симпатичен.

Впрочем, симпатия развеялась, как только огромный мужик, похожий на медведя, устроился за столом, продегустировал и прокомментировал закуски, а потом сообщил, зачем он в городе.

– Коррупция? – переспросил Кирилл, разрезая нежное мясо идеальной обжарки: снаружи румяная корочка, внутри розовая мякоть. Тщательно прожевал, а потом поднял глаза на Леонида. – Попробуйте кролика в вине, лучше моей жены его никто не готовит.

– Ну вот тут готов поспорить, – загромыхал Леонид, лучась таким энтузиазмом, что Кирилл с трудом удержал улыбку.

Несмотря на то что Леонид Павлов принадлежал к вражескому лагерю, он показался ему симпатичным. Мужик явно любил жизнь во всех ее проявлениях. С таким наверняка здорово было поехать на рыбалку или шашлыки с ночевкой и за бутылкой пива потрещать о своем, о мужском. Впрочем, Кирилл никогда до такого не опускался.

Леонид тем временем продолжил:

– Кролик в вине – это мое фирменное блюдо, Вика не даст соврать.

Вика, залпом допив бокал вина, резко поставила его на стол и кивнула:

– Леня у нас гурман и повар от Бога, – усмехнулась она.

– Да брось ты, – смутился Леонид, – просто увлечение. У меня ж работа какая? Иногда так в грязи перемажешься, что дышать тошно. А на кухню пришел, там все красиво, тонко и для души. Твори – не хочу.

– И что же такой творец имеет общего с коррупцией? – тщательно промокнув рот салфеткой, не удержался Кирилл.

– Это не я с ней, а она со мной, – расхохотался Леонид.

– А что-то указывает на то, что уровень коррупции в нашем городе особо отличается от среднего по стране? – ухмыльнулся Кирилл, переводя глаза на Вику и подливая ей вино. Выглядела та сногсшибательно, вот уж кому семейная жизнь к лицу. Расцвела, налилась соком, за десять лет ни малейших признаков увядания. Вика напоминала живительный источник, к которому хотелось немедленно припасть. С Леонидом они смотрелись на удивление гармонично. Тот, впившись крепкими зубами в розовое мясо и тщательно его прожевав, загрохотал в ответ:

– Есть кое-какие намеки, но все надо проверить.

– Действительно, – широко улыбнулся Кирилл и снова перевел взгляд на Вику. – Виктория, а ты сама как? Работаешь или дома сидишь?

– И то и другое, – пожала мраморными плечами Вика, к мясу она не притронулась, терзала овощи на тарелке, – перешла в свободное плаванье, теперь консультирую. Сам знаешь, я умею стучать в нужные двери.

– Знаю, – кивнул Кирилл, – а кого консультируешь?

– Компании, которых интересует выход на наш рынок. В столице это было проще, сейчас думаю переключиться на местный бизнес, может, кто-то из столичных захочет открыть здесь филиалы, а я подсоблю чем смогу.

Вика снова опустила глаза в тарелку, не высказывая интереса к продолжению разговора. Кирилл пригубил вино, не сводя глаз с подруги жены.

– А дети у вас есть? – поинтересовалась Лиля, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Вика бросила нервный взгляд на мужа, но тот его не заметил.