Текст книги "Солнечные зайчики"

Глава XI. Ляля

 
«You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down
You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down».
 

«Господи, откуда звук», – подумала Оля, услышав музыку.

 
«You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down
You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down».
 

Мама дорогая, и так хреново… Ну выключите уже кто-нибудь звук… Господи, пусть я еще сплю, пусть это сон… Блин, это точно не сон, во сне так не тошнит…

Девушка лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Когда откуда-то в очередной раз донесся трек группы Flo Rida «Rigth Round», она, не отрывая больной головы от подушки, начала шарить руками по постели в надежде найти источник звука.

 
«You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down
You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down».
 

«Вот уж, действительно – кружится голова… Да заткнись ты уже», – мысленно проклинала Оля неугомонный гаджет.

– Марина, – девушка хотела крикнуть, но, к удивлению, услышала только еле слышный хриплый шепот, свой шепот, как дошло до нее через несколько секунд. – Марина…

А-а, как же хочется пить. Девки, сучки, ну выключите кто-нибудь этот яблофон. Оля помнила, что из всей компании iPhone был только у одной из них, и именно на нем стоял этот треклятый рингтон.

– Маринка, ну возьми ж ты трубку, наконец…. Проснись и возьми трубку, ну пожалуйста, – шептала она больше для себя.

 
«You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down
You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down».
 

С большим трудом удалось оторвать голову от подушки, затем она медленно оперлась на руки и так же медленно подтянула колени. Встав на четвереньки, Оля какое-то время качалась взад-вперед. Потом, не открывая глаз, она доползла до края кровати, сделала небольшое усилие и села на пятую точку. Через пару минут, наконец, удалось открыть глаза, и первое, что она увидела, – свои ноги, которые были по колено измазаны в чем-то зеленом.

– Балин, – медленно выдохнула Оля.

Она уткнулась лицом в ладони и начала медленно растирать пальцами лоб, а потом и виски. Посидев так еще минуту, девушка попыталась встать одним быстрым движением, но резкая боль в голове тут же лишила ее сил: она рухнула как подкошенная, причем не на кровать, а на пол.

– Ай… ну вот, теперь еще и жопа будет болеть, – обреченно сказала Ольга.

 
«You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down
You spin my head right round, right round
When you go down, when you go down down».
 

– А я-то подумала, что ты уже сдох, – вновь обратилась она к невидимому, но очень хорошо слышимому телефону. – Я тебя все равно найду.

Полная решимости отыскать гаджет, который так безжалостно и не вовремя разбудил ее этим утром, она все же нашла в себе силы встать. Оглядела комнату и, поняв, что ночевала тут одна, а также что телефона здесь точно нет, пошла искать iPhone и своих собутыльниц, которые почему-то не проснулись от этого мерзкого рингтона.

Оля вышла в длинный и просторный коридор: несколько дверей по обе стороны вели в разные комнаты. Часть из них были закрыты, и девушка подумала, что ее подруги, скорее всего, еще спят.

«Сколько же времени? Девки, девки, хорошо вам – не разбудил вас этот сучонок», – думала Оля, пока медленно, держась одной рукой за стенку, шла на кухню. Там после вчерашнего наверняка осталось шампанское или мартини, ну или газировка хотя бы. Ай, можно и воды из-под крана, я щас просто сдохну от сушняка.

По пути Оля заглянула в приоткрытую дверь одной из комнат.

Вера и Вика были там… Понятно, эти, видать, самые крепкие, угомонились, похоже, только под утро. Оля посмотрела на спящих подруг и хмыкнула, вспоминая, какими веселыми они были накануне. Сама она тоже порядком набралась: начала с шампанского, закончила вискарем и абсентом, причем «посинела» за какие-то несколько часов. Оля помнила, что к приходу стриптизера соображала совсем слабо, а когда сказала Вальке, что ее тошнит, девчонки отвели ее в самую дальнюю комнату и уложили спать. Выходит, из всех пятерых она вырубилась раньше всех. А эти двое наверняка гудели до утра, как и всегда.

Сейчас Вика раскинулась как звезда на красивом пушистом ковре, ее черные волосы спутались и были испачканы непонятно чем. Длинные ноги не были вымазаны, но на одном из колен красовался приличный синяк. Вера же смогла доползти до кровати, в отличие от подруги, и сейчас спала, свернувшись калачиком.

Еще раз оглядев спящих девчонок, Оля прикрыла дверь и пошла на кухню. Добравшись до холодильника и найдя там бутылку колы, она стала водить глазами в поисках спиртного, но задача предстояла не из простых: мало того, что кухня была огромной, так после вчерашнего здесь царил настоящий бедлам. Блестки, перья, какие-то шапки и рожки, трубочки-гуделки, одежда, коробки из-под пиццы и, естественно, куча бутылок. Перебрав несколько стеклянных тар и не найдя в них ни капли алкоголя, Ольга вздохнула. Налив в стакан колы, она залпом выпила ее и поморщилась: гадость она и есть гадость.

Мартини… Нужно срочно найти мартини. «Похмеляться, так со вкусом», – подумала девушка. Еще раз осмотрев все ящики на кухне, но не обнаружив заветного напитка, Оля решила поискать в других местах.

Прихватив с собой стакан и бутылку холодной колы, Оля вышла в коридор. Когда она увидела дверь в ванную, то тут же вспомнила, почему рингтон, доносившийся издалека, все же разбудил ее этим поздним похмельным утром: природа начала звать ее задолго до телефона – очень писать хотелось, но жажда на какое-то время заглушила желание справить малую нужду. А теперь до Ольги дошло, что она уже битый час хочет в туалет. В ванной она бегом кинулась к унитазу. Поставив колу и стакан на пол, она опустилась на унитаз. Лишь облегчившись, Оля осмотрелась: все, как и накануне: куча женских шмоток, косметики, несколько пар лодочек. Было понятно, что вчера здесь переодевались и прихорашивались не единожды.

Сидя на унитазе и оглядывая ванную, в которой сама вчера была не раз, Оля все же не переставала удивляться тому, до чего огромным было помещение. Такие ванные могут позволить себе только состоятельные люди. В ней, пожалуй, могла бы поместиться вся Ольгина однушка! И мебель здесь была лучше и красивее. На почти 60 квадратных метрах разместились сама ванна, два унитаза, биде, душевая кабина, посередине стояли два диванчика полукруглой формы, большая раковина с двумя кранами – у одной стены, вместительный шкаф с множеством ящиков – у другой. Да чего там говорить, в этой ванной спокойно могли бы жить три человека: двое спали бы на диванах, а третий с комфортом устроился бы в ванне, впечатляющих размеров ванне, к слову.

Оля остановила задумчивый взгляд на ванне, и тут до нее дошло, что там действительно уже кто-то устроился: шторка была задернута, но не до конца, а так, чтобы из-за нее выглядывал бортик, на котором лицом к стене покоилась голова. По цвету волос она сразу поняла, что это Валя.

– Рыжая, ты спишь? – не вставая, прошептала Оля.

Она подумала, что можно попробовать разбудить подругу: вдвоем похмеляться веселее, к тому же Валька могла бы рассказать, что там еще интересного было вчера.

– Рыжая? – ответа не последовало.

Оля встала со своего трона раздумий, прихватив напиток и стакан, и тихонько прошла в другой конец комнаты. Аккуратно одним пальцем отодвинула штору. Увиденная картина была странной и пугающей: заполненная наполовину ванна, с красной, кроваво-красной водой. У Оли перехватило дыхание. Она медленно перевела взгляд на Валькину голову: лицо подруги по-прежнему закрывали волосы, но на затылке Оля отчетливо увидела бордовое пятно.

Выронив из рук и колу, и стакан, который упал на коврик и поэтому не разбился, Оля закрыла руками рот, сдерживая вырывающийся крик.

– Мамочки, мамочки, – только и смогла тихо выговорить она, пока пятилась к выходу.

Оля хотела выбежать в коридор, закричать, позвать на помощь подруг, но тут к горлу подкатила тошнота и девушка молнией ринулась обратно к унитазу. Все веселье, переполнявшее ее последние сутки, высвободилось, наконец, из Ольгиного желудка и теперь покоилось на дне унитаза.

Оля терпеть не могла, когда ее рвало. Этого состояния она старалась избегать как только могла, но зачастую все пьянки с ее подругами именно так и заканчивались. Перестав содрогаться от рвотных позывов, она нажала на кнопку слива, еле-еле встала с колен и подошла к раковине. Сполоснув рот и наскоро умывшись, она подняла голову и тут, впервые за это утро, увидела свое отражение. Длинные черные волосы были спутаны и измазаны чем-то белым и липким, под глазами черные круги несмытого макияжа, шея тоже была испачкана белым нечто, а фиолетовая майка с черной надписью «Подружки невесты» была порвана как минимум в трех местах. Оставив на потом раздумья на тему «как можно было ужраться за пару часов так, чтобы ненавидеть себя на завтра», Ольга бросила испуганный взгляд в сторону ванны и бросилась прочь из комнаты.

– Девочки! Девочки! – Оля вопила во все горло, пока бежала по коридору в спальню, где спокойно спали друзья.

– Девочки, – выдохнула она, вбежав в комнату: подруги по-прежнему спали.

– Девки, вставайте! Беда! – что было мочи снова крикнула Оля.

– Че те надо, Ляля? Сама не спишь и другим не даешь, – первой подала голос Вика.

Не открывая глаз, она сменила свою позу звездочки и легла на бок, подогнув ноги.

– Рано же еще, иди спи, – зевнув, попыталась угомонить подругу Вика.

– Вик, Вальку убили, – вымолвила Оля и, скользя спиной по стене, медленно опустилась на колени.

– Как убили? Ты чего, Ляль? Ты если еще не протрезвела, то так-то не гони – убили! – Вика уже проснулась, села и теперь укоризненно смотрела на Олю.

– Че случилось-то? – все еще зевая, спросила она подругу.

– Рыжая… Валька в ванне лежит, вся в крови… Го-ло-ва про-лом-ле-на, – Оля больше не могла сдерживать слезы и заревела в голос.

– Что за рев? – донесся с кровати хриплый голос Веры. Увидев, что Оля сидит у входа и рыдает, она не на шутку испугалась.

– Ляля! Ляль, что стряслось? – Вера подошла быстрой, но шатающейся походкой к Оле, присела рядом и начала гладить ее по голове. – Ляля, миленькая, успокойся. Ты чего? – пыталась добиться она от подруги ответа.

Но Оля уже вошла в раж: рыдания лились из нее потоком, не давая ни секунды передыха. Так продолжалось пару минут.

– Вика, ты поняла, что произошло? – недоумевала Вера. В ее голосе явно слышалось недовольство ситуацией: после такой ночи можно было и подольше поспать.

– Вальке голову проломили, она в ванне лежит мертвая, – произнося это, Вика, прекрасно понимала, что Оля ее не услышит: та была полностью поглощена своей истерикой. А вот Вера сразу вспомнила, что к чему.

– Лялечка, ты расскажи, что именно ты видела? – ласково спросила она Олю. – Может, тебе показалось?

– Какой нафиг… Я в туалет, пописала… потом смотрю – Валька в ванне, вся в крови, вода в крови, голова в крови, я ее зову, а та даже не шевелится, – всхлипывая через раз, рассказала Оля свою версию случившегося.

– Надо что-то делать, кого-то вызвать. Я пойду посмотрю… – сказала серьезным тоном Вика, которая на самом деле даже и не собиралась подниматься и покидать комнату с рыдающей Лялей.

– Нет, Вик, не ходи! Это ужасно… – остановила подругу Оля.

– Что ужасно? – донесся из дверного проема еще один голос.

– Мертвая Валька…. Она там… вся в крови… – снова начиная всхлипывать, произнесла Ольга.

– Какая Валька, и чего она мертвая? – не унимался голос.

– Наша Валька, рыжая! – психанула Оля… Но, подняв глаза, она увидела Валю – в мокрой майке и плавках, всю в крови… или в чем-то красном, явно замученную похмельем, пытающуюся вытереть насухо длинные рыжие кудри. – Мер-тва-я… – по слогам произнесла Оля. Она не успела потерять сознание при виде живой «мертвой» Вальки, так как комната наполнилась хохотом: смеялись все, даже Валя.

– Ляля… Аха… ха-ха-ха…, – пыталась что-то сказать Вика, но смех душил ее. – Лялька, я тя обожаю. Как же тебя легко развести.

Оля смотрела на них во все глаза: она уже сообразила, что опять стала жертвой очередной дурацкой шутки своих подружаек. Поняв это, она безумно разозлилась и мысленно решала, как и кого из них прикончить первой.

– Вы… Вы! Долбанушки чокнутые! Да как вы… Нахера?! Валя! А ты как согласилась? – обратила Оля негодующий взор на подругу.

– На меня не смотри, я вообще спала, – улыбаясь, пыталась оправдаться Валя. – Но, согласись, смешно же получилось.

– Да ни хрена не смешно, дуры вы! Я чуть дубу со страха не дала… Меня же вырвало, – плаксивым тоном сказала Оля.

Она было снова хотела разреветься от обиды, но решила не веселить больше своими слезами этих дурочек и показала подругам фак и язык.

– Очень по лялявски, – улыбнулась в ответ Вера.

– Как вам только в голову такое пришло? – чуть остыв, спросила Оля.

– А нефиг было так быстро напиваться и вырубаться на такой крутой вечеринке. Мы, понимаешь ли, не одну неделю готовились, а она насинячилась и баиньки, – пропесочила подругу Вика. – Мы решили тебя проучить. Валька, кстати, ничего не знала. Она тоже хороша – уснула в ванной во втором часу ночи, когда веселье было в самом разгаре, а стриптизер без нее не хотел продолжать нас развлекать. Сказал, что влюбился в нее.

– Правда? Так и сказал? – подала голос Валя, которая уже удобно уселась в кресле и вытирала белоснежным полотенцем мокрые, грязные красные волосы.

– Так и сказал? – передразнила подругу Вика. В ее голосе явно слышалось раздражение. – Ау, рыжая, я тебя умоляю – он же стриптизер. Он все что угодно скажет, лишь бы денег побольше срубить. Наплел с три короба, а ты уже готова ему верить, – в конце фразы Вика закатила глаза и фыркнула, выражая недовольство наивностью подруги.

– Я просто спросила, нечего на меня фыркать, – огрызнулась Валя.

– Девочки, щас не об этом, – продолжила Вера. Она посмотрела сначала на Валю, затем на Ольгу и сказала: – Короче, суть в том, что вы две пропульсивки оказались самыми слабыми, а мы решили вас проучить.

Верка подрабатывала переводчиком, английский с пятого класса давался ей легко, был любимым предметом. Однажды в тексте, над которым она трудилась, автор допустил ошибку и вместо «propulsion complex» написал «propulsivky complex». Вера долго не могла найти перевод, а потом придумала свой. С тех пор слово «пропульсивки» стало для нее ругательством, которым она иногда одаривала провинившихся подруг.

– Когда мы все уже порядком набрались и когда основная программа вечера подошла к концу, в общем, где-то под утро то ли я, то ли Вера предложила разыграть вас обеих. Вальку мы просто решили оставить спать в мокрой ванне, и она же стала нашей «жертвой». Ну а, зная твою склонность все драматизировать, – тут Вера повернулась и посмотрела на Олю: – Мы были уверены, что ты попадешься на эту удочку. Так и вышло. Ты, Ляля, очень предсказуема: если уснула раньше всех, то и проснешься раньше. А если увидела труп, то ни за что к нему не притронешься, чтобы проверить – труп ли это на самом деле. Короче, розыгрыш удался, – подытожила старшая из подруг.

– Еще как! Видела бы ты свое лицо, – снова засмеялась Вика, вспомнив, с каким выражением Оля смотрела на «мертвую» Валю. – Эх, жаль никто не сфоткал.

– Этого еще не хватало, – нахмурилась Ольга. – Хотя сегодня вы прям сами себя превзошли: так страшно мне еще не было от ваших дебильных розыгрышей.

В Олином голосе явно слышались обида и злоба.

– Ты их теперь никогда-никогда не простишь? – поинтересовалась Валя с неподдельной тревогой. Олины обиды иногда всей компании выходили боком, поэтому подруга действительно забеспокоилась.

– Да ну вас… Пора уже привыкнуть к тому, что все вы такие ненормальные, но мне ведь никуда от вас не деться, правда? – Оля так посмотрела на подруг, что все они разом замолчали и уставились на нее с виноватым видом: в комнате повисла тишина и не осталось ни намека на веселье, царившее здесь еще несколько минут назад. Оля обвела подруг грустным взглядом и вышла: теперь ей просто жизненно необходимо было найти мартини.

Поиски решено было возобновить на кухне. По дороге туда девушка зашла в ванную и забрала стакан и колу. Еще раз оглядевшись, Оля заметила, что из-под белого диванчика посреди комнаты торчит горлышко какой-то бутылки. Послав мысленные молитвы во Вселенную, она наклонилась и достала бутыль.

– Да! Спасибо-спасибо, – отблагодарила Оля всех, кого только можно: в бутылке было еще больше половины ее любимого напитка.

Собрав все составляющие опохмельного коктейля, Ольга направилась в комнату, в которой проснулась: там был уютный балкон с потрясающим видом на город. Проходя по коридору, она услышала голоса подруг, которые живо что-то обсуждали. Оля остановилась в нескольких шагах от приоткрытой двери большой спальни и решила немного послушать.

– Как думаете, она опять вспомнила? – с тревогой спросила подруг Валя.

– Не знаю, – ответила Вера. – Но снова этот ее взгляд… как будто она предпочла бы лучше умереть, чем с нами общаться.

– Ладно, не нагнетай, – бросила по обыкновению резкая Вика. – Все нормально с ней, погрустит и успокоится, как обычно. Все перенесли это и ничего, пока живем. Лишь бы она опять болтать не начала.

– Может, ее снова к психологу? – предложила Валя. – Раньше же помогало.

– Давайте о психологе подумаем потом. Хотя я считаю, что это лишняя трата времени и денег. Прошлого не вернуть, что сделано, то сделано. Пора бы ей уже успокоиться, – Вера, которая раньше по поводу их совместного прошлого переживала не меньше Оли, с годами стала быстрее остальных все забывать. Либо умело делала вид, что совсем не хочет об этом помнить.

– Кстати, а где Марина? – как всегда она перевела разговор в другое русло.

– Не знаю. Наверное, в своей спальне. Чего ей с нами-то спать, мы ей не чета. А может, она вообще там со стриптизером кувыркается, – зло бросила Вика, которая на дух не переносила хозяйку квартиры.

– Ой, да успокойся ты уже. Сама знаешь, Марина не такая, да и получше некоторых. Уж она-то точно не пустится во все тяжкие, даже на собственном девичнике, – поставила Вера свою спесивую подругу на место.

– Вот откуда ты знаешь, какая она, твоя Марина? Без году неделя она в нашей компании, а ты ей дифирамбы поешь…

Слушать очередной спор подруг о Марине Оля не хотела и пошла в спальню для гостей, или, как ее еще называли, – дальнюю комнату. Войдя, она отыскала взглядом настенные часы: стрелки показывали начало третьего.

«Офигеть! Вот это поспали, точнее – вот это погуляли», – поразилась про себя девушка. Тому, что она проспала так долго, Оля не удивилась: ее организм всегда требовал многочасового сна, если его травили алкоголем.

Открыв дверь на балкон, она не без удовольствия ощутила вечернюю прохладу: кто-то предусмотрительно оставил два окна на проветривании. На обычно теплом балконе сейчас было столько же градусов, сколько и на улице, – не больше +16. В их городе майские вечера очень приятные: не слишком жарко, не слишком холодно, а иногда легкий ветерок, прямо как сегодня.

Балкон, как и вся эта квартира, был большой, с евроремонтом, а его главным украшением была барная стойка практически во всю длину с четырьмя барными стульями, все из какого-то красивого и наверняка жутко дорогого дерева. Она была вроде подоконника – так что, устроившись за ней, можно было смотреть в окно. Оля села на стул и поморщилась: падение на попу не прошло бесследно, одна ягодица все еще побаливала, но сидеть можно было. Девушка налила в стакан немного мартини и уже совсем не холодную колу. Выпив получившуюся смесь, она снова поморщилась: слишком теплое.

– Безо льда никак, иначе фигня, – подумала Ольга вслух.

Оглядевшись, она увидела в одном конце балкона специальный холодильник для вина, битком набитый бутылками, а рядом с ним еще один, поменьше. В этом мини-холодильнике был всего один ящик, почти доверху наполненный льдом. Набрав полный стакан прозрачных кубиков, Оля вернулась на стул и теперь уже с уверенностью смешала себе коктейль, в простонародье именуемый «мартини-кола».

Глотнув прохладного напитка, Ольга с облегчением вздохнула: впервые за этот день, точнее вечер, она почувствовала себя нормально. Открыв настежь окно, девушка вдохнула прохладный воздух и решила пока спокойно побыть здесь и подумать, а подруги пусть сами там разбираются со своим похмельем и всем остальным. Перегнувшись через раму, Оля стала смотреть вниз, пытаясь разглядеть с высоты одиннадцатого этажа, какие цветы растут на клумбе перед домом. Там однозначно были тюльпаны, причем самых разных цветов и калибров.

«Интересно, кто их сажает и ухаживает за ними», – подумала девушка. Конечно, она знала, что это элитный дом с консьержем, садовником и наверняка каким-нибудь еще персоналом. Просто ей вдруг захотелось увидеть человека, который вырастил такую красоту. Цветы Оля обожала, любила смотреть на них, любила запах некоторых из них. Так она просидела с четверть часа: попивая коктейль и любуясь тюльпанами.

Вдруг она увидела парня, лет пятнадцати, он лежал в пустом пространстве посреди клумбы: мертвенно-бледный и с торчащей из груди арматурой.

Оля знала, что делать: она крепко зажмурила глаза и посчитала до десяти, затем, что есть силы, сжала в обеих руках холодный стакан, с шумом выдохнула и посмотрела вниз – мертвый подросток никуда не делся. Девушка прищурилась и стала вглядываться в лицо несуществующего – как она точно знала – парня. Еще крепче сжав стакан, она нервно сглотнула, и тут покойник открыл глаза и посмотрел прямо на Ольгу.

«Это не по-настоящему, не по-настоящему, его нет, просто нет, его не существует, это только твои видения», – закрыв глаза, повторяла она снова и снова, про себя и иногда вслух, зная, что скоро все пройдет. Так и вышло. Через минут пять девушка бросила боязливый взгляд вниз: только красивые тюльпаны и никаких страшных трупов. Но все же Оля закрыла окно, боясь, что видение вновь появится.

Она залпом осушила стакан, убрала его в сторону и закрыла лицо руками. Страха теперь, когда видение, преследующее ее последние 15 лет, исчезло, не было. Осталось только чувство усталости и жалости к себе.

«Господи, ну почему опять? Почему сейчас? Почему вообще именно я должна за все это расплачиваться? – мысленно убивалась Ольга. – М-м, опять к психологу придется идти. Итак, денег нет, а тут еще это. Мрак».

Мертвый подросток с торчащей из груди арматурой… Молодой красивый парень…. Мальчик, допустивший одну небольшую ошибку и поплатившийся за нее жизнью…. И они. ОНИ! Они – это три Олины подруги и, конечно же, она сама. Она тоже виновата, может, даже больше других, ведь видения преследуют только ее. Но в такие моменты она ненавидела только ИХ.

Это случилось пятнадцать лет назад, когда Ольга и ее подруги были совсем детьми, кроме Веры: она у них самая старшая, в то лето ей уже исполнилось 16, а Оле – всего 11. На тот момент они были уже не разлей вода. Мало того, что все из одной школы, так еще и дома расположены по соседству. Оля и Валька жили в одной многоэтажке, Вера и Вика в другой. Родители Веры и Вики знали друг друга всю жизнь, потом и их дети подружились. Вальку в их группу привел ныне покойный брат Веры, он и рыжая вместе пели в школьном хоре. Когда дружная компашка заметила Олю, ей было всего восемь. Ее родители только переехали в этот район, и во дворе она еще никого не знала. Первой с ней познакомилась Валя, а потом и остальные признали ее. Через три года Оля уже не представляла своей жизни без подруг: в школу и из школы вместе, игры вместе, все праздники вместе. Мама и папа иногда шутили, что у них теперь не одна, а целых четыре дочери. Но родители каждой из девочек были только рады такой крепкой дружбе своих детей.

Они были веселыми и беззаботными. Все из благополучных семей, хорошо учились, занимались в кружках, общие интересы, девичьи разговоры, посиделки, практически подростковая идиллия. Самым криминальным в их компании считалось попробовать шампанское или нечаянно увидеть сексуальную сцену по телевизору. Ни одна из них не была, конечно, пай-девочкой, но и пацанками они тоже не слыли. Редкие ссоры из-за того, куда пойти, или если кто-то что-то забыл, перенес, не успел сообщить, вспышки гнева у Вики, которая иногда считала просто необходимым накричать на подруг, но потом обязательно жалела об этом и долго извинялась – частая смена настроения у нее объяснялась тем, что в свои 14 она только-только вступила в период полового созревания – все эти мелочи решались быстро и по месту, никогда не внося надолго разлад в их компанию. Казалось, что впереди у них годы веселой и интересной «совместной жизни». Они дали клятву, что в будущем, как бы далеко их ни забросило, они обязательно будут встречаться дважды в год. Но серьезно об этом подружки не задумывались, ведь у них было еще минимум шесть лет, до той поры, пока самая старшая из них не окончит университет, а получать «вышку» они твердо решили в родном городе.

Многие завидовали таким отношениям этих девочек и говорили, что им повезло: выйдут замуж, нарожают детей, которые будут играть и дружить друг с другом, будет всем вместе весело и интересно. Такое будущее им пророчили родители, родственники и все, кто их знал. Однако один несчастный случай изменил их судьбы.

В то лето у Веры, которая уже была не просто девочкой, а девушкой, появился парень. Точнее, ухажер, потому как Вера никак не соглашалась пойти с ним в кино или кафе, а он все никак не прекращал оказывать знаки внимания: звонил, писал записки на переменках, приходил к ней домой и приносил небольшие подарки. Вера же, хоть ей и льстили такие ухаживания, не могла выкроить хоть один свободный вечер: то уроки, то кружки, то надо помочь брату, а оставшееся время хотелось провести с подругами. Но вот однажды, переделав все дела, Вера поняла, что впереди целая суббота и не надо учить уроки, брат уехал участвовать в очередном конкурсе, а у каждой из подруг на этот день запланированы свои дела. Она позвонила Виталику и договорилась встретиться с ним на катакомбах. Он даже не стал возражать против такого места для первого свидания, хотя Вера и забыла ему объяснить, что ей надо успеть побывать там до следующих выходных.

Катакомбы – это недостроенное семиэтажное здание в противоположном от их микрорайона конце города. Место, про которое ребятня во дворе рассказывала друг другу кучу страшилок, куда взрослые запрещали ходить своим детям и где назначали свидание отчаянные подростки. Подруги, да и сама Вера, ни разу там не были, но в последнее время поставили себе цель: обязательно съездить туда до начала лета, когда большая часть из них разъедется по лагерям и бабушкам. Оставалось всего ничего до конца мая, так что на следующие выходные был намечен тур на катакомбы. А Вера решила, что в эту субботу сходит туда с Виталиком – сможет побыть с ним наедине, а заодно разведает обстановку, чтобы девчонки не боялись. Как-никак она была самая старшая и ей всегда казалось, что ее обязанность – знать больше их, помочь советом, а при необходимости – защитить.

Что именно Вера с Виталиком делали или собирались сделать в тот день, Оля не знала. Но когда подруги увидели эту парочку, они страстно целовались, а парень даже тискал Веру за грудь, и она не возражала, ведь ее руки крепко обнимали его шею. Но Ляля все равно увидела родимое пятно парня, что было как раз на шее. То самое, о котором Вера рассказывала. Отличительная черта что надо – такую увидишь даже с большого расстояния, вот и Оля все никак не могла отвести глаз от этого причудливого знака. Так они и стояли – молодые, красивые, целующиеся в окружении серых стен недостроенного здания. А напротив – трое недоумевающих девчонок. Первой прервала любовную сцену Вика, которая была уже готова взорваться от негодования.

– Мы ее по всему городу ищем, а она тут сосется! – Оля помнила каждое слово, сказанное в тот день, ведь эти события она прокручивала в голове снова и снова.

После Викиных слов Вера резко отпрянула от парня и уставилась на подруг.

– Девочки? – она будто все никак не могла понять, что это правда они. – Вы откуда здесь?

– Вер, ну ты вообще… – грустно сказала Валька. – Мало того, что променяла нашу встречу на свидание, так еще и не потрудилась места другого найти.

– Валь, ты чего? Я ничего не променивала. Это, кстати, Виталик, я вам про него рассказывала, – лепетала смущенно Вера. – Только как вы узнали, что мы здесь сегодня будем?

– Привет, девч… – попытался поздороваться парень.

– Вера, хорош прикидываться, что ты дурочку тут включаешь, – выпалила раздраженно Валька.

– Подожди, – вмешалась Оля. – Она, по-моему, забыла обо всем.

– О чем забыла? – Вера действительно хотела разобраться, чего это подруги делают сегодня на катакомбах и почему ко всему прочему злятся на нее.

– Верка, ты что, правда забыла про наш тур на катакомбы? – спросила с обидой Валя.

– Вы что, конечно же, нет! Я все помню, мы столько дней готовились! Я специально Виталика сюда позвала, чтобы все осмотреть, чтобы, если бы вам в следующую субботу стало страшно, я бы вас подбодрила: мол, не дрейфить, я тут уже все знаю.

– Она еще и сама его сюда притащила! Офигеть! – шипела Вика.

– Какую следующую субботу, Вер? Мы сегодня должны были сюда прийти, только мы вчетвером. Зачем ты его привела? – огорченно протянула Оля.

– Как сегодня?! – ужаснулась Вера. Она поняла, что спорить бесполезно, и в этой ситуации виновата сама: раз все подруги помнили, что тур сегодня, значит, о нем забыла именно она. – Блин, вот косяк.

– Вот-вот! Мы тоже так подумали, когда пришли к тебе, а твои родители сказали, что ты куда-то одна без нас ушла, – сообщила Валя.

– Девочки, простите, простите, пожалуйста, – Вера, казалось, уже забыла про своего парня, подбежала к подругам и стала извиняться. – Блин. Блин! Как я могла так перепутать?

– Потому что головой надо было думать, а не другими местами, – все никак не унималась Вика. – Коза ты, Верка!

– Эй, слышь, малая! Ты полегче давай, следи за словами! – вступился за девушку Виталик. – Вера, хватит уже с ними трепаться, пошли, погуляем лучше.

– Рот свой закрой, урод! – ругалась Вика.

Она так зло глянула на парня, что тот поначалу опешил. Но быстро пришел в себя: подойдя к Вере, он взял ее за руку и потянул в противоположную от подруг сторону, к лестницам, что вели вниз.

– Виталик, подожди, я щас не могу, – Вера высвободила руку и быстро отошла подальше от кавалера. Встав почти у края недостроенной комнаты, она умоляюще посмотрела на подруг.