Текст книги "Больше чем слова"

Картина

В музее наступил новый день. Сегодня выставка художника, чье имя когда-то было у всех на устах. Художник вложил частички души в картины, говорящие на своем языке со стен залов. В старину рассказывали, что любая вещь имеет душу, рожденную из мыслей творца. На стене от солнца ярко вспыхнула позолоченная рама картины. Подойдем ближе и увидим романический пейзаж, в котором все краски играют друг с другом. О чем думает эта картина? Прислушаемся сердцем… – Эй! Стой! Да. Да я к тебе обращаюсь! Не делай вид, что не слышишь! Не отводи взгляд в задумчивости. Куда ты несешь свое тело? Куда так спешишь, что нет даже минутки поднять глаза от пола, по которому они блуждают, ища точку опоры. Твои испуганные ноги несут мимо всех статуэток, витражей и картин. НА твоих глазах пелена тумана, а мысли твои черны и жгучи. Даже мне невыносимо прикасаться к ним энергетическим полем, боюсь испортить строение теней и красок в пейзаже. Представляю, как внутри тебя мысли разъедают психологические настрои. Сделай что-нибудь, только выплесни их из себя и тебе станет легче. Никогда не пытайся уйти от себя". Действительно, остановившийся перед картиной человек, был задумчив и мрачен. Немного постояв, он отправился дальше по коридорам музея, таща груз мыслей в себе. «Ушел… Брр… Аж перекосило меня на гвоздике. Бабуля! Бабуля! Поднимись, поправь меня. Не спи на рабочем месте, будь всегда бдительна на посту. Меня необходимо охранять. Я ведь росчерк кисти художника. Ты и не представляешь, что во мне есть душа. Я живая. Да …Кричи, не кричи, а дежурная бабуля не услышит. Придется мне так провисеть до конца дня. Что сегодня за день? Ни одного приличного посетителя. Все бегут, проносятся мимо, лишь мазнув взглядом по моей поверхности. Сегодня солнышко! Наверное, люди сейчас отдыхают, греясь в лучах светила. Жаль, что я не могу закрыть глаза, чтобы помечтать, наслаждаясь светом и теплом солнца».

                        ***

Через некоторое время к картине подошел молодой человек с бородкой в темно-синем свитере с огромной папкой, зажатой под мышкой. Молодой человек внимательно посмотрел на пейзаж, укоризненно покачал головой и потянулся поправить картину. От неожиданности последняя заголосила: «Ой, все кружится передо мной! Полегче, приятель! Аж испугалась, а, оказалось, творят нужное дело. Спасибо! Ты же художник! Что ж располагайся удобнее и принимайся за работу, учись у моего творца, а я тебе помогу, освежив краски, выгодно преподнеся пейзаж чувствительному глазу. Приятно внимание! Главное дождаться нужного человека, который сможет без слов тебя понять. Какая идиллия! К нам подошли влюбленные и будто солнце ярче засветило. Ими можно любоваться как произведением искусства. Головка девушки доверчиво прильнула к груди мужчины, который нежно обнял талию девушки, но они не видят мою сущность, потому что в их сердцах звучит музыка любви. Они постоят, поцелуются и уйдут, останется только терпеливый художник. И никто не знают, что люди оставляют во мне свои мысли, выражения чувств и крошечное дыхание души. Это все пласт за пластом накладывается на первые чувства и мысли моего создателя, усиливая энергетику… Вообще, я люблю философствовать. Особенно, когда вижу интересный тип человека или ощущаю его мысли. А бабуля все спит. Ай… я… ай!!! Так и уничтожить меня можно, обокрав будущее поколение". Тут молодой человек медленно встал с табуреточки, встряхнув рисунок от лишнего графита. Размяв затекшие ноги, он собрался и, неспеша, побрел к выходу. „Ты уже уходишь? Даже краешек работы не показал. Опять я осталась в одиночестве. Может поболтать с соседями?! Но они такие спесивые, не хотят поддерживать разговор. Видите ли, на них изображены важнее господа. Если честно, то мой пейзаж намного интереснее со стороны искусства, чем их расфуфыренные людишки. Только понимаю это я одна“.

                              ***

Вдалеке показалась женщина с ребенком двух лет. Малыш еле ковыляет на неуверенных ножках, готовый в любой момент плюхнуться на попку, но держит руку мамы с видом взрослого мужчины. Видимо мама с малых лет воспитывает в нем дух истинного мужчины-защитника. Топ… Топ… Шаг за шагом они приближаются к картине. Звук детских шажков переплетается со звонким звуком женских каблучков, выбивая на полу мелодию любви.      «Какая миленькая пара! Чувствуется аура полноценной семьи, где никто не чувствует себя лишним. Молю тебя, мгновение, пусть они остановятся и замрут, смотря на меня. Что значат какие-то взрослые люди на холстах для детских глазок, столь любопытных и впитывающих новые знания, ощущения. Мое содержимое Должна привлечь внимание этого ребенка. Ну, еще пара шагов и вы будете со мной! Еще, еще и стой! Какие глазки! Больше всего я обожаю детей. Они постигают тайну, заложенную в нас сердцем, а не разумом и намного быстрее взрослых. Как интересно наблюдать за выражениями очаровательной мордашки. Малыш! Запомни меня навсегда! Вложи этот образ в свое сердце и помни, что прекрасное помогает жить. В трудные моменты своей жизни приходи ко мне и вспоминай момент детства. Ах, ты мой сладенький, уже зеваешь. Мама, твой малыш устал, уводи его домой. До свидания, детка!» От внимания мамы не ускользнула усталость малыша от переизбытка информации. Наклонившись, она подняла ребенка на руки и прижала к груди. Затем они неторопливо пошли обратно к выходу. Напоследок малыш обернулся и бросил прощальный взгляд на картину, слово, посылая ей мысленное прощание.

                              ***

Постепенно наступил вечер. В коридорах и залах музея находятся последние посетители, число которых быстро уменьшается. Наша картина задремала, поэтому мы не слышим ее монолог. Но что там? Посмотрите налево, видите! Мужчина пренеприятной внешности крадется вдоль стены, на которой расположены картины. Его взгляд выдает недобрые намерения и правая рука, что-то держит, спрятавшись под плащом. По-моему, нужно бить тревогу, а дежурная бабушка как назло вновь уснула. НА цыпочках мужчина прошел мимо дежурной, лишь его тень немного потревожила ее, но пробормотав, что-то она погрузилась в крепкий сон. Тем временем мужчина приценивался к картинам, ища дорогостоящую, и нашел нашу знакомую. В его узких глазах вспыхнула искорка удовольствия, когда он резким движением вытащил руку из-под плаща, а в ней банка с кислотой. Повернув голову влево, затем направо, он удостоверился, что никто его не видит. Растянув губы в гадкой усмешке, он вылил кислоту на картину. «Ай, что случилось? Больно мне, очень больно! Ты, гад, что наделал!!! Я умираю. Бабка, проснись же! Аааааа....» Полюбовавшись своим творением, мужчина бегом удалился. Вопль картины материализовался в упругий шар воздуха, который рванулся в сторону дежурной и сильно ударил ее. Та захлопала глазами, спросонья не соображая, от чего нарушился сон. Вроде никого рядом нет, но тяжелое предчувствие заставило ее подняться со стула и осмотреть вверенный участок коридора. Она быстро проверяла картины, молясь, и вот ее глазам предстала изувеченная картина. – Батюшки!– дежурная всплеснула руками. – Помогите, тут проблема. Крикнула она, одновременно нажимая кнопку сигнализации.      Через минуту перед картиной замелькали дежурные, художники, реставраторы, администрация. К сожалению, они уже ничем не могли ей помочь. Еще один бессмертный голос творца навсегда замолк.

Ласточка

В детстве я мечтала о пианино, о моем пианино. И моя мечта сбылась, однажды преподнеся сюрприз. Помню, как два грузчика, ругаясь и плюясь, привезли пианино и поставили его на свободное место у окна. Пианино приукрасило мою комнату, внеся свежесть и утонченность. Оно гордо стояло у окна, красиво отливая темно-коричневым цветом. От неожиданности вскрикнув, я легко подбежала и обняла свою мечту. Радостная мордашка дочери больше слов благодарила родителей за чудесный подарок. Немного успокоившись, я поднесла стул к пианино, села и открыла крышку. Мой детский взор сразу привлекли загадочно-знакомые черно-белые клавиши. Холодные и спящие, когда над ними приоткрывалась крышка, но стоило маленьким пальчикам неуверенно пробежаться по ним, как они сразу же ответили своей тональностью, игриво запутывая пальчики в огромных аккордах, шаловливой пьесе и неподдающейся гамме, но всегда терпеливо ждущие ласкового прикосновения. Единственному ребенку в семье одиноко, приходиться самому находить занятия. Для меня лучшим другом стало пианино с загадочным названием «Ласточка». Проводя за ним время, я музыкально развивалась, мои пальчики становились тоньше и гибче. Со временем я познала все закутки души своего друга. Когда уставала от нот, усаживалась под пианино либо с книгой, либо с куклой. Мы росли вместе, учились, мечтали, влюблялись, плакали. Моя обиженная душа всегда находила покой в ласковых объятиях музыки, рождающейся в согласованном разговоре пальцев и клавиш. Вскоре я выпорхнула из родного дома, оставив преданного друга. Увы, больше никто не прикоснется к пианино. Оно словно живое забилось в угол. Никто его не обнимет в порыве чувств и не откроет крышку, освободив клавиши из плена темноты. Лишь по ночам жадно вслушиваясь в темноту, оно ждет свою повзрослевшую хозяйку, которая вдохнет жизнь в одинокое пианино. Но никто не идет и жалостно поскрипывают педали, пытаясь оторваться от пола, чтобы взмыть ласточкой ввысь и оттуда броситься стрелой музыки на землю. Ты уж меня прости, что в круговерти жизни забыла тебя. Поверь и мне тяжело сейчас. Я вернусь, и угасшая было улыбка, вновь появиться в твоем отражении. Мы еще сыграем гимн неразлучной дружбы, я обещаю! Только ты дождись меня…

Левое Око бога Ра

-Ну, здравствуй! Что для тебя значит новый день? – Каждое утро я начинаю с этих слов, встречаясь со своим отражением в зеркале ванной. Наша жизнь упрощена до предела: проснуться и наводить порядок на планете, которую веками отравляли предки. Теперь, мы дети будущего, находимся на грани гибели. Я не могу больше так жить, внутри меня поселилось новое существо, которое каждую ночь расправляет крылья. Днем я ощущаю его, как раньше беременные женщины чувствовали ребенка. Самое странное, что оно ночью живет своей жизнью, я ее вижу в сновидениях. Это трудно объяснить. Мне кажется, что я сплю физически и продолжаю существовать одновременно, потому что мое сознание, моя часть человека отключается, уступая место другому живущему во мне, чья стихия-ночь. С наступлением сумерек у моего тела обостряется чувства, появляется желание жить и огромная работоспособность. Словно силы души просыпаются в темноте, ища поддержки у эгрегоров. Целый день существо предвкушает одиночество ночи, чувство смешения с миром потусторонним и животным, оставаясь все же человеком, а днем я раздражаюсь, устаю от рутинных бессмысленных дел ради выживания. С этим существом внутри меня нет ничего общего, но ничего случайного в мире не существует. Я мучаюсь, переживаю, ищу, в чем смысл существования, но безрезультатно. День проходит, ночь тает. Вновь день и ночь сменяют друг друга, а ответа нет. Из замученного человека я медленно превращаюсь в усталое апатичное человеческое существо с опустившимися руками. Единственно, что я понимаю в существе то, что его сила увеличивается. Она рвется наружу и оно не может без меня жить. Я боюсь и, похоже, вскоре придется обследоваться на психические расстройства, влекущие за собой неработоспособность, фактически это конец жизни. Наше время жестоко. Нам приходится забыть о жалости во имя выживания на планете и те, кто не может работать лишается всего, начиная от комнаты до талонов на еду, воду, медикаменты, их высылают в самое отдаленное непригодное место, где можно прожить максимум год-это своеобразная свалка, кладбище для еще живых людей. От такой картины слезы навернулись на глаза. Внезапно передо мной на стол с громким хлопком упала старая книга. Мои расстроенные нервы сдали, и я в испуге вскочила на ноги, опрокинув стул. – Номер 77,твое состояние меня пугает. Сядь и послушай. На мое плечо с силой опустилась рука в пыльной перчатке, она стала вдавливать меня вниз. Подчинившись ей, я опустилась на соседний стул. Как легко и приятно подчиняться, бездумно выполнять команды, медленно успокаиваясь. Я посмотрела на девушку, склонившуюся, чтобы поднять упавший стул. Огромные металлические цифры на всю спину блеснули при ее движении -108 номер. Она была мне как сестра. Пока мои мысли вяло перетекали в голове, девушка уже успела пристроиться рядом и вперить в меня строгий взгляд синих глаз. Насмотревшись вволю и ничего нового не обнаружив, она начала говорить, похлопывая по книге: – Здесь твое спасение. Вчера мне пришлось съездить в заброшенную библиотеку, перебрать кучу книг, но я все же нашла ее. Оказывается, ты не мучаешься, а возрождаешься, чтобы появилось чудо. Сквозь туман апатии я посмотрела на нее, и лениво разлепив губы, спросила: – Откуда ты поняла, что именно эта книга необходима мне? – Помнишь, ты рассказывала обрывки своих снов, где была странная фигура очень похожая на мумию, которая повторяла слово Осириус! – Да. – Так вот… – Девушка схватила книгу, было заметно, как она возбуждена. Не каждый день находишься на пороге открытия! Дрожащими пальцами она пролистнула несколько страниц, ища нужное место. Радостно вскрикнув, девушка ткнула пальцем в нужное место на странице. – Слушай! Осириус в Древнем Египте наиболее почитаемый бог. Он изображался в виде мумии. Все сходится со сном! Этот бог умирающий, а затем воскресающий, символизирует природу, так же умирающую и воскрешающую.-108 номер победно посмотрела в мои тусклые глаза… Пока мне это ничего не говорило, и я продолжала тупо смотреть на нее. Кажется, мое безразличие взбесило девушку. Она резко встряхнула мое податливое тело. И самое важное, что наше поколение умирает и, значит, вскоре оно возродится. Может для тебя все слишком непонятно, но так вышло, что именно тебе суждено возродить человечество. Осириус и покровитель, и судья мертвых, которые хранят опыт и знания, но и это еще не все! Ты беременна и твой ребенок от бога Осириуса. Когда ты родишь сына, то он станет искусным врачевателем человеческих тел, потому что ему дано в наследство Левое Око бога Ра, связанное с врачеванием. Я понимаю, что все выглядит невозможным и глупым, но по сути все в жизни повторяется, а боги всегда одни. Слезы неожиданного счастья бежали по нашим лицам. Бросившись в объятия, друг друга, мы зарыдали от нахлынувших чувств. Проходящие мимо люди с номерами на спинах, неодобрительно посматривали в нашу сторону, они еще не знали, что боги сжалились над нами, подарив возможность продолжить жизнь на планете и, мы не упустили шанса с радостью смотреть в зеркало по утрам.

You my baby!

–Приготовьте, пожалуйста, пятую операционную. Анна Сергеевна, во сколько вы начнете? Да, да. Хорошо, будет готово. – Инга хладнокровно и быстро управляла медперсоналом больницы. Она недавно перешла сюда, в платное отделение по прерыванию беременности и сразу же погрузилась с головой в работу, которую хватало всегда, особенно весной. Инге нравилось работать со специалистами своего дела, стараясь быть на уровне. Быстро пробежав по коридору и заглядывая по пути в палаты, удостовериваясь, что все в порядке – чистое постельное белье на кроватях, готовы пузыри со льдом, одноразовые тапочки аккуратно стоят у каждой кровати, пол вымыт, несколько каталок выглядывают из-за угла и в операционной полный комплект лекарств, полотенец, стерильных инструментов. Инга в десять часов утра стала спускаться с четвертого этажа, где находился их отдел, в приемный покой, чтобы забрать двадцать девушек записанных на операцию сегодня. Для своих пациентов Инга старалась быть внимательным и чутким помощником, поддерживая в столь трудной ситуации на протяжении всего времени нахождения в отделе. Очень часто через несколько дней приходили девушки с благодарностью к ней. Но кажущаяся легкость в работе Инге давалась очень тяжело, в свой отпуск она уходила морально и психически подавленной, уставшей. И сейчас глубоко вздохнув перед дверью, отделяющей ее от пациентов, она мысленно взбодрила себя и распахнула дверь. Бодрым шагом Инга подошла к регистрационной и обратилась к женщине за столом: – здравствуйте! Сколько сегодня на прерывание?

–Добрый день. Вот десять медкарт. – Женщина протянула стопку бумаг.– Все без осложнений с маленьким сроком. Девушки уже готовы, ждут вас в раздевалке. – Улыбнувшись на прощание, она пожелала. – Удачи вам!

–Спасибо! – Искренне откликнулась Инга, прижимая медкарты к груди. Удача никогда не помешает. Не смотря, что прерывание беременности в наше время считается легкой процедурой, она весьма опасна, потому что врач проводит ее наощупь, совершенно не видя, что и как выскребает из женщины. Хотя все делается под наркозом, женщина легко может получить физическую и психологическую травму , навсегда оставшись инвалидом. А о последствиях этой процедуры совсем другой ужасающий разговор, но самое главное, что женщина может не раз решиться на прерывание, таких Инга не жаловала, встречая знакомые лица. Можно ошибиться один раз, но не три, пять – это уже элементарная небрежность к себе и потомству, если оно еще будет потом. Если мужчина не может сберечь женщину, то она сама должна о себе позаботится. С такими мыслями Инга вошла в раздевалку, натолкнувшись на испуганно-растерянные взгляды девушек. «Боже, какие они молоденькие. « – Передернуло Ингу, но собравшись, она скомандовала:

–Девушки, прошу следовать за мной.

Подчинившись Инге, друг за другом девушки пошли за Ингой. В тишине они вошли в отделение, остановившись перед дверями палат.

–Так! Пять девушек в палату №1.-Указала рукой Инга.– И пять в палату №2.-махнула другой рукой по направлению к двери палаты №2. Распределив девушек, Инга отдала медкарты, подошедшей медсестре, и попросила ее: – Померьте температуры, попросите их не курить и сходить в туалет. Скоро начнем. Отнесите карты врачу в операционной, выписав фамилии на листок в том порядке, в котором лежат карты и отдай его мне. Я подойду через 15 минут.А в палатах девушки знакомились друг с другом. Ничто так сильно не сближает ,как общая беда. Опытные ободряли девушек, с кем беременность случилась впервые, но слезы на глазах были у всех. Страх поселился в воздухе палат .Этот день девушки будут помнить всегда .Пройдут года, они создадут семьи, обзаведутся множеством воспоминаний, некоторые их них потускнеют, исчезнут, но этот страх никогда не выветрится, он поселился в их сердцах. И как бы крепко не подружились девушки, они больше никогда не встретятся за пределами больницы. Самое большое, они вместе доедут до нужной остановки метро или трамвая, чтобы попрощаться –«Надеюсь, больше не встретимся там». Вскоре девушки освоились, чувствуя себя как дома, и занялись чем-то, чтобы убить время до прихода Инги. Медсестра уже забрала у них градусники, оставив одних. Кто слушал музыку, кто лежал и болтал с соседкой, кто—то, не смотря на запрет, жевал бутерброд. Одна девушка сидела на кровати у окна и молчала, наблюдая за птицами на деревьях. По ее лицу струились горькие слезы, девушка даже не пыталась их вытереть. Ее заметила другая с кровати напротив. Она подошла к ней ,протянув платочек. -Как тебя зовут?

–Катя.– Тихо ответила та, беря платок.

–А меня Ира. Ты впервые здесь? Вообще это первый раз? – увидев кивок головы, продолжила.– Ничего бывает, главное не паниковать, держись рядом, Хорошо?

–Мне страшно, а у тебя не первый…

Усмехнувшись, Ира на секунду отвела глаза: -Второй. Ты главное приготовь себя, словно ложишься спать и ничего не почувствуешь. Тебе нечего боятся, кроме неизвестности. Тебе что-нибудь нужно?

–Нет. У меня температура поднялась до 38 градусов. Они хотели отослать меня обратно, но я отказалась, и медсестра заставила написать записку, что они ответственность за меня не несут. Это важно?

–Ты просто волнуешься, поэтому температура поднялась. С тобой ничего не может случиться, кроме воспаления.… Здесь хорошие специалисты, доверься им… Тебе не говорили, что ты очень милая?

Последний вопрос вызвал застенчивую улыбку на бледном лице Кати. Она с благодарностью посмотрела на свою покровительницу, чтобы она без нее делала? Их разговор прервал резкий звук хлопков. Посреди палаты стояла Инга, хлопая в ладоши, привлекая внимание. -Девушки, тихо. Сядьте на свои места и послушайте меня.– Воцарилась тишина.– Вы знаете все о последствиях прерывании беременности, поэтому я не буду читать вам лекцию, а расскажу о нас. Проводить операцию будет великолепный специалист, можете не волноваться. После процедуры вам вколют лекарство, блокирующее воспалительные процессы – это нужно особенно тем, у кого сейчас повышенная температура. Рядом с вами на тумбочках лежат пузыри со льдом. Не пугайтесь, когда обнаружите их на животах и не снимайте их, пока не придет медсестра. Если у вас есть какие-либо аллергии, сообщите медсестре. Мы проводим операцию под очень сильным наркозом. Вы быстро засыпаете и быстро просыпаетесь без галлюцинаций и головокружения. Через два часа после операции вас осмотрит врач, затем накормят, и вы можете уйти. Кому будет плохо, тот задержится. Ко мне есть вопросы?

–Врач мужчина или женщина? – Раздался звонкий голос.

–Какая разница! Главное-это золотые руки больницы, готовые вам помочь. Надеюсь, никто не предпринимал попыток криминального прерывания, чтобы не было осложнений в ходе операции.– Инга обвела взглядом притихших девушек.– Тогда начнем с вашей палаты. Я произношу фамилию, и девушка ложится на каталку, ее отвозят в операционную. – Вытащив из кармана листочек, отданный ей медсестрой, она прочитала фамилию. Она знала, что девушки молятся, чтобы не быть первой, но кто-то должен открыть список. С грохотом в палату въехала каталка, управляемая двумя санитарками. -Левченко Ирина. При своей фамилии девушка вздрогнула, с мольбой взглянув на Катю, которая ободряюще ей улыбнулась, проводив Иру до порога палаты, дальше ее сопровождала Инга, держа за руку. Долго тянулись 15 минут для Кати, она сама не знала, почему так переживает за Иру, но девушка не могла найти себе места, бродя от окна к кроватям. Вздох облегчения вырвался у нее, когда открылись двери и на той же каталке ввезли спящую девушку. – На какой кровати ее положить?– Спросили санитарки, приостановившись перед рядами кроватей. Девушки показали на пустую у окна. Подъехав к ней, санитарки бережно переложили хрупкое тело девушки на кровать, не забыв о пузыре со льдом. Затем удобно устроили голову на подушке, закрыли одеялами и стали ждать следующую посреди палаты. – Иванова Татьяна.– Произнесла Инга и новую девушку увезли. Моментально все девушки бросились к Ире, им хотелось узнать единственное – больно или нет, но девушка крепко спала, и ее лицо выражало спокойствие, которое немного передавалось остальным. Вскоре привезли другую девушку. – Алексеева Екатерина. «Вот и моя очередь пришла» – Хотелось пошутить Кате, но улыбка вышла вымученная, поэтому она просто легла на твердую каталку, устремив взгляд на белый потолок и считая лампы, мимо которых проезжала. – Будь умницей!– Напутствовала ее Инга, остановившись перед дверьми операционной. Катя почувствовала, как испугано, бьется ее сердце в груди и, затаив дыхание, въехала в ярко освещенную операционную. Как бы Катя не держала себя в руках, при виде гинекологического кресла в ней встрепенулся животный страх, и только силой воли девушка заставила себя перебраться на кресло, вместо того, чтобы броситься вон. – Какую хорошенькую привезли!– Воскликнула врач.– Что ж твой парень не хочет ребенка? Брось его, он не стоит тебя. Лучше найди мужчину, который захочет от тебя детей и роди ему. У тебя ведь будет очень красивый ребенок. От этих слов, произнесенных доброй уверенной Анной Сергеевной, Катя немного успокоилась, расслабившись в кресле. Некоторое время врач что-то бормотала, читая медкарту Кати, а затем медсестра вколола наркоз, пожелав: – Спи спокойно. Следя за местонахождением врача, Катя попросила: – Не начинайте, пока я не засну.

–Конечно!– Анна Сергеевна присела рядом и начала тихо разговаривать с девушкой. Ей было интересно ,чем занимается Катя, что любит, о чем мечтает. На первые вопросы Катя отвечала легко, не закрывая глаза, затем язык стал плохо слушаться, а потом девушка вообще стала отвечать невпопад, в конце концов, Катя погрузилась в крепкий сон. Тут же Анна Сергеевна деловито подозвала ассистента и строго сказала: – Начали. Жизнь, счастье и будущее девушки находились сейчас в их руках. Малейшая ошибка могла привести к непоправимым результатам. Где-то в начале операции тело девушки резко дернулось, и она жалобно застонала, словно действия врача причиняют ей невыносимую боль. От неожиданности рука врача с инструментом дернулась, отчего на лбу мгновенно выступила испарина. -Тихо, девочка, успокойся.– Нежно обратилась она к Кати, которая не могла услышать ее слов, но добрая интонация успокоит нервное состояние, бессознательно воспринимающее окружающее. К середине операции Катя заплакала, словно теряла что-то дорогое. В то время как инструмент коснулся зародыша, которому всего было двадцать дней, девушка почувствовала дикий страх, непонимание происходящего, но это были не ее чувства, а маленького комочка, сжавшегося внутри материнского чрева предавшего его. Маленькая душа затрепыхалась, отдернувшись плотью от холодного металла, неумолимо приближающегося, несущего боль раздираемого тела и смерть, возвращающую к нулю. Перед закрытыми глазами Кати вспыхнул белый свет, образуя длинный коридор, уносящийся в темноту и по нему после следующего движения инструмента, пролетела маленькая искорка загубленной жизни. В голове девушки, словно сосуд лопнул, и свет погас, оставляя оглушающую пустоту, которую не смогут заполнить слезы. – Все с ней закончено. – Устало сказала Анна Сергеевна, снимая перчатки.– Что случилось с девушкой? Не могла же она почувствовать боль? Она вообще ничего не могла чувствовать. На ее вопрос медсестра только пожала плечами, отдавая каталку в руки ошарашенных санитарок и Инге, которая заметила легкую бледность врача. – Что случилось?

–Ничего такого, но эта девушка так странно себя вела.

–Может, отдохнешь? Я пришлю замену.

–Справлюсь. Когда девушка проснется, позови, я хочу ее сама осмотреть.

–Ладно.– Инга накинулась на стоящих санитарок. – Что стоите? Работа еще не закончена. Недовольно побурчав, санитарки покатили каталку в палату, где Ира уже ждала Катю, вытянув шею. Она посмотрела на подругу и вновь заснула вместе с ней, набирая силы, чтобы бороться и жить дальше…

Бумеранг

–Прощай! печально произнесла девушка и тихо закрыла за собою дверь. В комнате наступила оглушающая тишина. Он тупо смотрел на дверь. «Теперь я остался один и как же больно!» И он заплакал, сидя перед дверью, его лицо спряталось в ладонях, по которым бежали слезы. Теперь жизнь не имела смысла, казалось, впереди тьма. Уже открывая дверь балкона, он вспомнил лица девушек, так же моливших о его любви. Лишь холодная усмешка исказила безумное лицо. «Я в таком же положении… Холодный ветер растрепал ему волосы, но не отрезвил. «Ты всегда будешь со мной» Шаг. Лишь короткий шаг, но безвозвратный… Всегда придет время расплаты словно бумеранг!

Дневник одной жизни или      Рожденная свободной

«Гнев означает страх. Тот, кто злится, – испуган, он боится что-либо потерять»

                  Пролог.

Осень – позднее время в нашей жизни, когда погружаешься в воспоминания и хочешь остаться где-то там, в прошлом, но жизнь стремительными темпами отнимает тепло прошлого, увлекая с собой в будущее, которое так пугает своей неизвестностью. Желтые листья деревьев, кружась, падают, так же пролетают года мимо нас. Еще чувствуется запах еле уловимый через года, но картины жизни постепенно стираются из памяти. Как хочется остаться нейтральными, но водоворот жизни слишком силен, чтобы противостоять ему. Страшно смотреть на людей с лицами, перекошенными от страха. Хочется вспомнить строки из стихотворения:

            «Пусть жизнь течет, минуя нас,

            Волна вслед за волной.

            Пусть кроет темная вода,

            Я буду смел…»

Лично я плыву с потоком времени вперед, открытая переменам, с уверенностью в завтрашнем дне. Мой якорь не зацеплен в прошлом, а в будущее не мчусь сломя голову. Сейчас и здесь – проживаю каждый момент жизни, увлекаемая вперед.

                        Глава 1.

« О многом писать можно гораздо смелее, чем говорить».

            (Абеляр)

Мерзкая погода осенью не делает никаких поблажек даже в выходные дни. Такой же пронизывающий ветер, не говоря уже о низкой температуре воздуха и вечной слякоти под ногами и ,конечно, дождь. Правда сегодня он мне не мешает. Дождь.…Насколько больше естества и искренности в такой погоде, чем в солнечный день, когда подчиняясь большинству, ты пытаешься изобразить радость, которой в действительности нет. Можно просто грустить, шагая в одиночестве по любимым улицам, которых немало. Мне посчастливилось родиться в Санкт-Петербурге – культурном центре России. Петербург прекрасен везде, всегда и в любую погоду. Величественно и гордо он стоит на берегах Невы. Именно в дождливую погоду понимаешь, сколько загадок он хранит. Свернув с шумного Невского проспекта на улицу Марата, я загрустила сильнее. Уже не замечая ни ветра, ни дождя, ни листьев на асфальте я устремилась к родному дому, на каждом шагу отмечая изменения, произошедшие в мое отсутствие, узнавая старые вывески, объявления, места. Наверное, где бы я ни оказалась, всегда буду помнить и скучать по тем местам, где выросла и провела несколько счастливых лет, стараясь быстрее стать взрослой и самостоятельной, чтобы затем выпорхнуть из родительского дома. Тогда я не знала, как сильно захочется вернуться! Единственное что осталось прежним – это мои ключи в сумочке и мама, которая все так же ждет меня, словно я вот– вот вернусь со школы или с прогулки. Осень! Мама, ты ведь любишь увядающую природу. -Снимай быстрее куртку. Ты вся промокла! Я так рада видеть тебя! -Привет, мамуль! – Я чмокнула в щечку маму и прошла на кухню. К сожалению, я прихожу к маме, когда отец на работе. Даже стараюсь не звонить, чтобы папа случайно не подошел к телефону, иначе мне придется положить трубку телефона на место. Видит Бог, как мне больно слышать его грустный и родной голос. Я очень скучаю без него. Со временем все уляжется, он поймет меня, примет взрослым человеком, который хочет и может жить по своим правилам и желаниям. Сейчас же никогда не причиню папе боль своим присутствием, не напомню о себе, хотя уверена, он помнит свою дочь. Стыдно признаться, но я все еще боюсь его, ведь мое уважение и любовь к нему огромны. Редкий отец сможет быть лучшим мужчиной на свете для своего ребенка. Самое страшное в жизни человека – есть потеря родителей, их отказ от детей. В кошмарном сне не мог присниться мне тот день, когда отец захлопнул передо мной дверь. Его чувства затмили разум, а ревность оттолкнула меня. Так уж получилось! Жизнь часто преподносит сюрпризы. Раздевшись, я побрела к себе. Моя комната-это еще одно, что осталось неизменным: письменный стол, пианино, диван, игрушки словно продолжаю здесь жить. И я вновь становлюсь ребенком. «Да, мама. Конечно, мама. «Робею перед родительским оком, но внезапно очнувшись от магии дома, я взмолюсь: -Мама, я же выросла! Хватит переживать! Пошли, попьем чай, я замерзла. – А где мои малыши? Пойду, поздороваюсь. Две огромные лохматые южнорусские овчарки – мальчик и девочка – бросились мне навстречу. Многие их боятся, точнее все, но для меня они малыши. Ну, вот опять свитер в шерсти. Я тут же кричу: -Мама, помоги!