Текст книги "#Мой малой. Как не потерять связь с детьми, когда они взрослеют"

Алексей Афанасьев, Мария Афанасьева, Алена Яра, Светлана Сонет
#Мой малой. Как не потерять связь с детьми, когда они взрослеют

Книга посвящается нашим ученикам, которые поддержали и вдохновили нас своими позитивными изменениями, достижениями и победами.

Спасибо вам!

© Алексей Афанасьев, Мария Афанасьева, Алена Яра, Светлана Сонет: текст, 2018

© ООО «Феникс»: оформление, 2018

© В оформлении обложки использованы иллюстрации по лицензии Shutterstock.com

Дорогие друзья, представляем вашему вниманию нашу новую книгу, посвященную подростковому кризису. Тема эта – одна из универсально актуальных. Интересна она и родителям, у которых взрослеют дети, и самим взрослеющим детям, и специалистам, работающим с теми и другими. Полагаем, что раз вы читаете эти слова, так называемый кризис переходного возраста что-то значит и для вас тоже.

Это рассказ о том, почему, собственно, подростки бывают такими, какими мы привыкли их представлять: колючими и непримиримыми. Очень важно понимать, с чем на самом деле связаны все эти конфликты и метания… Как помочь сыну или дочери пройти через трудные моменты возраста, выйти победителем из собственных внутренних сражений… А главное – что сделать, чтобы и во время подростковой бури сохранить (и лучше бы даже укрепить) со своими детьми теплые, уважительные отношения, которые станут залогом крепкой дружбы между вами в будущем. Надеемся, что тот путь, который предлагает эта книга, поможет вам развить в себе что-то такое, что вам сейчас нужно, и почувствовать больше теплоты к своим взрослеющим детям. Чтобы в каждый, абсолютно любой момент времени возможно было их Любить и Понимать.

Часть 1
Кризис переходного возраста: что нужно знать о нем

Глава 1
А о чем, собственно, речь? Что такое подростковый кризис

– Вова!

Тишина в ответ.

– Володя!

Нет ответа.

– Вовка!

Какая-то возня и поскрипывание дивана.

– Не смей меня игнорировать!

Долгая напряженная пауза.

– Прости, мама, я в наушниках, – голос Вовы сочился сарказмом.

– Нет, ты меня специально бесишь! – Ольга уже шла по коридору в состоянии кипящего чайника.

– Не выдумывай. Если я если захочу тебя потроллить, то придумаю что-нибудь повеселее, – Вова уселся на диван у компьютера и приготовился к скандалу.

– Да как ты смеешь со мной так разговаривать?! – Ольга влетела в комнату и нависла над сыном: – Как. Ты. Смеешь. Говорить со мной. Таким тоном?!

– Ну, прости, – Вова бросил это как бы между делом, полностью углубившись в смартфон.

– Смотри на меня! Ты слышишь? – Ольга попыталась вырвать у него гаджет, но он ловко увернулся и отскочил к окну.

– Не заставляй меня делать это! – Вова торопливо начал открывать окно, всем своим видом показывая, что собирается совершить непоправимое.

– Вовочка, не надо! Только не пугай меня больше! – Ольга кинулась к окну, пытаясь его закрыть.

Несколько секунд они боролись за обладание оконным проемом. Сын стремился окно открыть, а мать настойчиво пыталась его захлопнуть.

В конечном счете победила молодость.

Победно взвыв, Вова вскарабкался на подоконник и оглядел двор с высоты пятнадцатого этажа.

– Я же говорил тебе! Не доводи меня до последнего… – судя по драматическому голосу и пафосному взгляду, прыгать вниз Вова не собирался, но мама панически боялась, что он упадет случайно.

– Слазь, мерзавец! Слазь, я тебе говорю! Убьешься, идиот!

– Убьюсь! Не подходи! Так и умру непонятым!

– Слазь! Я полицию вызову!

– Вызывай! Пусть все знают, что ты плохая мать!

– Слазь, сволочь! Я тебя в интернат сдам!

– Да! Давай! Лучше я в интернате сдохну, чем с тобой жить! Папа от тебя сбежал, и я сбегу!

Это был явно удар ниже пояса. Ольга истерически зарыдала и тихонечко съехала на пол. Полная беспомощность накрыла ее с ног до головы, как тяжелое одеяло.

Вова медленно сполз с подоконника, присел рядом и погладил маму по голове.

– Прости, мам, я это зря сказал. Прости.

– Сколько бессонных ночей я на тебя потратила! Сколько слез выплакала, а ты меня ни во что не ставишь! – Она плакала уже тихо, развозя слезы по щекам.

– Ладно, ладно. Только не начинай эту пластинку снова, – Вова терпеть не мог рассказы о бессонных ночах и страданиях над детской кроваткой. – Ты зачем меня звала?

– Я обед приготовила, хотела, чтобы ты поел.

– Отлично. Вот и пообедали… – Вова встал, закрыл окно, тоскливо огляделся по сторонам и вышел из комнаты.

Дорогие наши читатели, мы снова с вами, и снова у нас важная тема: подростки, подростковый кризис и ему сопутствующие ужасы-корюжасы. Страх, сепарация, непослушание, волчий взгляд исподлобья. Жуткие рассказы о подростках-наркоманах. Запах сигарет от одежды, бутылка вина, неумело спрятанная за шкафом. Или просто депрессивное состояние, апатия, грусть, полное непонимание, куда идти и кем стать.

Куда подевался милый малыш, который радовался и радовал вас и всех окружающих своей непосредственностью и чистотой?..

В этой главе мы поговорим о том, что такое личностный и возрастной кризис, в чем особенности подросткового кризиса, какие задачи в ходе него должны быть решены. Наша цель – объяснить родителям, что переходный возраст – это не какой-то монстр, которого нужно бояться до дрожи и с которым надо отчаянно воевать, а необходимый этап формирования личности их сыновей и дочерей.

Потому что человек не может жить без личностных кризисов. Все развитие происходит через кризисы. В общем и целом, кризис – это когда по-старому ты уже не хочешь, а по-новому не умеешь. Желаемое сильно расходится с действительным. Кризисы бывают индивидуальными, а бывают общими, через которые проходят все люди. Один из них – подростковый кризис. Нужно взрослеть. Детские способы поведения уже не подходят и не приносят радости, а новых еще нет. Но они должны появиться! Подростковый кризис – это об этом. Поэтому кризиса переходного возраста не надо пугаться. Без него наши дети не повзрослели бы. Самое главное – поддержать их в том, чтобы они взрослели, а не удерживать насильно в образах малышей.

На страницах книги мы будем говорить об этом более развернуто. Друзья, нас с вами ждет увлекательное путешествие в подростковую психологию и в психологию взросления. Берите с собой ручки и карандаши для пометок на полях, большой молоток, чтобы ломать стереотипы, и отменное чувство юмора. Без иронии часто невозможно воспринимать устаревшие убеждения и установки, которые пытаются завладеть нашими умами.

Итак, кризис – это такой момент, когда ломается весь старый уклад жизни. Под воздействием каких-либо обстоятельств человек должен измениться и перейти на новый этап развития.

Как ни парадоксально, первый кризис такого рода мы проходим в утробе матери. Ближе к последним неделям беременности. Такой знакомый, комфортный и дружелюбный мир становится тесным и начинает подталкивать малыша к чему-то. Вовне. А ребенок-то там уже освоился. Знает каждый закуток, каждую складочку. А что лежит снаружи этого теплого мира – наоборот, неизвестно. Отсутствие информации порождает страх. Ребенок не может оставаться в своем старом мире, но в новый мир тоже не может перейти сразу, без подготовки.

Но вот роды прошли, и прошли успешно. Малыш родился, окреп и хорошо уже разобрался в новом мире, где есть мама, папа, старший брат и кот Вася.

Он знает уже вдоль и поперек всю двухкомнатную квартиру, уверенно ходит и почти не промахивается, когда писает в горшок через бортик. Вот здесь лежит еда, вот через эту дверь приходят гости и родственники, есть еще улица и другие дети на игровой площадке за домом…

Как видите, его мир расширился, стал больше и богаче. Комфорт? Но не тут-то было. Пора идти в детский сад.

Тут – уже совсем новый мир. Свои порядки. Законы детей и взрослых. Ребятня, воспитатели, терки внутри группы. У ребенка снова начинается кризис. Как жить в этом месте, он не знает. И начинает ошибаться. Это вызывает стресс. Но обратно в маленький домашний мирок он вернуться не может! И вынужден пройти через испытания кризиса, чтобы адаптироваться в новой жизненной ситуации.

Где-то через год малыш уже уверенно рассекает в детском саду. Он там знает каждый закуток и каждую щелку. Виртуозно обходит дурную нянечку Клаву, меняется игрушками, выкидывает ненавистную манную кашу так, чтобы никто не заметил. Короче, у него вновь процветание и благоденствие.

Но тут, как назло, подкрадывается школьный возраст. Хлоп – и весь изученный детсадовский мир отправляется в известное место…

Снова неизвестность. Учитель со строгими глазами. Из класса ты не выйдешь просто так. От тебя требуют что-то изучать. Контрольные. Диктанты. Оценки в четверти. Страх остаться на второй год. Учебники. Неподъемный ранец. Униформа. Стресс. Стресс. И еще раз стресс.

Ребенок начинает втыкаться, так сказать, в тему. Адаптируется к учителям, к одноклассникам, к новой столовке. Нужно заодно разобраться с деньгами. Библиотека. Пугают выпускными экзаменами.

И вот, когда ты уже полностью адаптировался к школе и чувствуешь себя уверенно, все заканчивается. Начинается институт. В лучшем случае ты сам принял решение, в какой вуз поступать. В худшем – мама с папой тебя пристроили, куда посчитали правильным.

А здесь все вообще по-новому. Новые отношения. Новые люди. Новые страхи. Как дамоклов меч – будущее устройство на работу.

Но и институт заканчивается, и нужно выходить на работу, создавать семью. И это такой же кризис.

А потом приходит вдруг понимание, что работа не твоя или что надоело вкалывать «на дядю» и пора создать что-то свое. И снова стресс – личностный кризис.

У мужчин ко всему еще добавляется служба в армии, что само по себе является испытанием и своеобразным кризисом.

Для женщин – роды. Здесь за девять месяцев проходят все стадии личностного кризиса, который разрешается рождением ребенка и переходом в новый социальный статус. Девушка становится женщиной в полном смысле этого слова.

Потом выход на пенсию – и это тоже кризис. Переход в состояние пожилого человека. Новая метафора– «пенсионер». Надо понять, что с этим делать. Найти новые смыслы, переориентироваться в новом статусе. Преодолеть страхи. Примириться с неизбежностью смерти.

Ну, и финальным испытанием человека, как вы уже догадались, является смерть. И переходу в мир иной тоже предшествует личностный кризис.

Тоже стресс, знаете ли, и немалый. Тоже неизвестность, как у младенца перед родами. Тоже страхи. Ну и, конечно, как и после родов, все заканчивается хорошо.

Но в этой книге мы не будем углубляться во все виды человеческих кризисов, включая экзистенциальный и индивидуацию (поиск, обретение и выработку индивидуального смысла жизни). Здесь мы говорим именно о подростковом кризисе.

Вы уже поняли наверняка, что кризисов не надо бояться. Это естественное состояние психики развивающегося человека. Без кризиса развития не бывает. Кризис предшествует испытанию и выходу на новый уровень. Убегая от испытаний, человек остается слабым и невзрослым. Проходя испытания и побеждая, становится успешным, развивается и достигает новых высот.

Люди с сильными поддерживающими установками легче и спокойнее проходят испытания. Кризисы воздействуют на них менее травматично. Люди, имеющие негативные установки, проходят испытания тяжело и трудно. Или могут не пройти их вообще. Чем сильнее страхи и блоки, тем страшнее и тяжелее симптомы кризиса.

Одна из самых главных задач родителей – снабдить своих детей мощными поддерживающими установками с максимально широкой рамкой (применимыми в самых разных жизненных ситуациях).

Ярким примером такой установки, например, является фраза, которую имеет смысл повторять ребенку с самого детства: «Я точно знаю, что в любой, даже самой сложной жизненной ситуации ты найдешь наилучшее решение». Пожалуйста, запомните ее – мы к ней еще вернемся в одной из следующих глав.

Глава 2
Между миром детей и миром взрослых: почему так трудно быть подростком

У Вани выдался тяжелый день.

Вот взрослые – в частности, мать с отчимом – вечно твердят, что пока не попробовал, что такое работа с восьми до семи, такими словами бросаться не имеешь права. Но ему было плевать на то, кто что думает и что там имеет.

Началось с того, что он опоздал на автобус, на котором – слава богу, недалеко, всего четыре остановки – приходилось ездить в школу. За двадцать минут народу на остановке прибавилось. И все пожелали набиться в тот же номер, что и Ваня.

– Эй ты, куда прешь?! – грубо одернул Ваню нетрезвого вида мужик.

То есть вчера он явно был нетрезв от слова «совсем», а сегодня – ну как сказать… Но одернул в буквальном смысле – за рюкзак. Отлетевший на несколько шагов Ваня оказался в хвосте импровизированной очереди на посадку, и как итог – никуда не влез. Обидно было даже не то, что пришлось топать пешком, а то, что постоять за себя решительно не получилось. По дороге в школу Ваня сто пятьдесят раз – мысленно – догнал мужика, сказал ему много едких резкостей, остроумно высмеял, даже несколько раз врезал по наглой морде… Но все тщетно. Сатисфакции, как говорили лет двести назад, он не получил и получить не мог.

В школе все было как всегда – ни шатко ни валко. Зато потом все усугубилось тем, что нужно было идти в поликлинику – мать попросила взять ей талон на следующую неделю. И вот это был ад, < в котором Ваня провел почти полтора часа, потому что на самом деле городская поликлиника – это не столько учреждение здравоохранения, сколько тренировочный полигон для бойцовых пенсионерок (некстати вспомнилось из прочитанного пару недель назад рассказа). И им всем надо, и надо срочно, вот прямо сейчас, а ты, мальчик, куда лезешь, никакого уважения к старшим, нет, не ты тут стоял, я тут стояла…

Логично, что, когда с гудящей головой и пересохшим горлом Ваня возвращался домой, ему хотелось одного – присесть и не шевелиться какое-то время. Время было как раз не пиковое. И ему удалось проехать целую остановку, прежде чем в автобус зашла дама с девочкой – Ваня видел – младше его года на три, не больше.

– Эй, парень, уступи-ка место! – по-хозяйски распорядилась кондуктор. – Не видишь: человек с ребенком едет…

Ваня глянул на нее исподлобья. И ему очень хотелось спросить, а как тогда называются те, которые не «человек» и не «ребенок». Но он точно знал, что ничего, кроме ругани, в ответ не услышит, а потому взвалил на плечи свой тяжеленный рюкзак и вышел из автобуса.

– Как же достали все, сволочи, – прошипел сквозь зубы и поймал неодобрительный взгляд молодой женщины, спешащей куда-то мимо.

Интересно, когда это все закончится?

Несколько лет назад мы создали свой собственный детский сад – место, где дети могли бы получать любовь и понимание без всяких дополнительных дисциплинарных бонусов, так сказать. В плане коммерческого развития это была тема не очень перспективная, а вот в плане развития профессионального – очень даже. Мы получили такой огромный багаж опыта работы с детками, что он до сих пор еще не исследован даже на одну десятую часть (за что мы всегда будем благодарны нашим юным воспитанникам). Так вот, в этой главе самое время рассказать об одном из важнейших уроков, почерпнутых нами у детей как сообщества.

Звучит он так: никто не хочет быть маленьким.

На языке детей и подростков: Никто! Не хочет! Быть! Маленьким!

«Ты маленький», – это было самое страшное ругательство в детском саду, причем как у тех, кому 4–5 лет, так и у тех, кому 1,5–2. Представляете? Два малыша, которые еще запросто могут отправиться в пешую прогулку под стол, как самое сильное средство в споре используют «ты маленький». Жутко гордятся этой возможностью – и страшно обижаются, если слышат такие слова в свой адрес.

Но они впрямь не считают себя маленькими, честное-пречестное слово, и до глубины души возмущаются, когда кто-то называет их малышами.

А теперь представьте себе подростка. Длинные руки, длинные ноги. Непропорционально крупные ступни и ладони. Угловатое тело – черт бы побрал эти шутки неравномерного роста…

Плюс много мыслей в голове. Очень много. В основном, кстати, о важных вещах – об устройстве человеческого общества, о справедливости, о любви, дружбе, статусе, уважении, вере…

И на него кто-то смотрит свысока: подумаешь, ребенок, много ты еще понимаешь в жизни… Вот поживи с мое, да что там, хотя бы денег заработай себе на куртку, какую хочешь. Слабо? Вот и не выеживайся.

Думаете, пропустит, проглотит? Не-а. Как бы не так. Конечно, в зависимости от конкретной ситуации и степени подавленности данного ребенка в данной семье протест может быть выражен более или менее ярко, но он будет, будет иметь место.

Потому что никто не хочет быть маленьким. Никто не считает себя маленьким. Маленький – это глупенький и незначимый. Тот, кто ничего не решает, тот, кто ни на что не влияет. Иногда подростком бывает приятно (или скорее выгодно) прикинуться, но лишь на очень недолгое время – пока не отбушует какая-нибудь гроза…

Вспомните свои чувства, когда ваши родители вас нынешних, взрослых и умных, осекают как-нибудь эдак… с высоты прожитых лет. И на все возражения – один ответ: «Ты для меня навсегда останешься ребенком». Порой от этого делается тепло на душе, но рядом с этой теплотой – неизменно и неприятно – поскребываются кошки: «Надоело уже… Неужели так трудно взглянуть правде в глаза и признать во мне взрослого человека?!»

А вот знаете – сложно. У многих людей мозг устроен таким образом, что им прямо-таки необходимо хоть на каком-то основании ощущать свое превосходство. Поэтому «ты маленький» для них – эдакая сладостная мантра. Раз «ты маленький», то «он большой» («она большая»), а это так здорово…

Что парадоксально, «ты уже не маленький» – ненамного лучше. Это обычно о том, что большинство привилегий уже потеряно. «Ты уже не маленький», значит, нужно убирать за собой посуду, мыть полы, выносить мусор… возможно, еще стирать и гладить одежду, готовить обед на всю семью. Но ни слова о том, что можно возвращаться домой позже, смотреть фильмы, которые раньше были под запретом, или, скажем, об увеличении «карманного бюджета»… Приобретение новых обязанностей явственно ощущается, новых прав – нет. И кстати, многие из прежних прав тоже потеряны: ты уже не маленький, так что не жди, что кто-то тут будет гладить тебя по головке, умиляться (уси-пуси, какой славный мальчуган) и угощать конфетами…

И это – важно, крайне важно подчеркнуть – проявляется не только дома, но и в социуме. Вы, скажем, видели такое, чтобы один взрослый человек с другого взрослого человека сдергивал рюкзак? Если и да, то это, скорее всего, была история про драку и ограбление. А вот с подростком такое «запросто» можно проделать без всякого криминального подтекста, в маршрутке или троллейбусе, просто потому, что рюкзак мешает, а ты сегодня встал не с той ноги… Подростка можно безнаказанно оттеснить в очереди (хоть к врачу в поликлинике, хоть на взвешивание овощей в супермаркете). А самое вкусненькое – это то, что любое сопротивление можно квалифицировать как «неуважение к старшим», «невоспитанность» и «хамство», – и выйти чистеньким в глазах общественного мнения. Растишь этих детей, воспитываешь, а все равно – как звери…

И вот вам два ключевых дефицита, которые так сильно влияют на подростковое восприятие мира и социума: дефицит уважения и дефицит любви (к маленьким детям хотя бы проявляют любовь, для детей постарше это уже как бы не обязательно). Прибавьте к этому резкое и глубокое переключение интересов с «игрового» мира на взрослый – и вот вам итог. Как говорят психологи, «группа лиц в состоянии крайней фрустрации» (фрустрация – это такое состояние, которое возникает у нас, когда мы не можем удовлетворить ту или иную потребность). А фрустрация не может не иметь проявлений. Она и имеет…

«Так что же с этим делать?» – спросит читатель. Ответим:

1. Любить.

Любить! Да, вот такого колючего, неуемного, замкнутого или громкого, ничуть не похожего – как, кажется, только вчера было… – на медвежонка Умку. ЛЮБИТЬ.

Близкие отношения строятся только на любви. На терпении, злости, подавлении, обиде и т. д. строятся страдания, и ничего больше. Без вашей любви у подростка жизнь будет гораздо труднее, не будет ощущения надежного тыла, которое так необходимо, когда ищешь и познаешь свое место в мире.

Любить как взрослого и проявлять свои чувства соответственно.

Знаете, почему подростки так часто хмурятся, морщатся и зажимаются, когда их пытаются обнять или поцеловать? Ответ очевиден: потому что им неприятно. Главным образом из-за того, что для получения порции любви нужно как бы «приуменьшиться», прикинуться младше, чем они есть, а этого, как мы помним, никто не любит. Ясно, что мало кто из родителей при виде четырнадцатилетних сына или дочери испытывает эйфорическое желание нацеловывать макушечку и пяточки, как младенцу. Но все интонации «сюси-пуси» тоже придется убрать. Вообще. И научиться выражать душевную теплоту иначе.

Важно еще вот что: нужно понимать, что каждый из нас не только проявляет любовь по-разному, но и понимает ее тоже по-разному. Кто-то понимает, что его любят, когда его обнимают (это очень распространенный вариант, прямо скажем, биологически обусловленный). Кто-то – когда его кормят (это уже плод наших отечественных реалий). Кто-то – когда про него помнят и ему звонят. Кто-то – когда ему что-то дарят, хоть свисток или шоколадку. И это про своих близких (да что там – в первую очередь про себя) недурно бы знать. Так что имеет смысл выяснить, какие проявления любви и заботы хотелось бы получать вашему сыну или дочери и рассказать в ответ о своих. Только, пожалуйста, уберите из содержания этого разговора манипуляции типа «я понимаю, что ты меня любишь, когда ты мне не перечишь/пылесосишь полы/убираешь у себя в комнате». Манипуляции – это вообще самый простой способ заморозить любовь.

2. Уважать.

Уважение – это вообще эдакая магия, необходимое и достаточное условие позитивных отношений с другим и собой. Включает уважение границ, признание прав и свобод, внимание к желаниям и – обязательно – отсутствие пренебрежительного, высокомерного отношения. Как только кто-то становится «второго сорта», неважно, на каком основании (из-за недостатка роста, веса, жизненного опыта, личных денег и т. д.), появляется зародыш будущей войны. Не зря же равенство – одно из основных достижений современной человеческой цивилизации. Пожалуйста, внимательно следите за появлением в речи ноток презрения. Проверяйте себя: а стал бы я разговаривать в таком тоне/таких выражениях со старшим коллегой, например? Так можно обнаружить в отношениях с близкими много мусора, подлежащего… ну, сами знаете, что нужно делать с обнаруженным мусором. Выбрасывать, сжигать, вывозить подальше – но только не оставлять валяться на полу детской или спальни: это вредно как для самовосприятия, так и для здоровья, и человек в здравом уме и трезвой памяти так поступать не станет.

3. Постепенно отпускать.

Да-да. Еще несколько лет – и сыну или дочери придется отправляться в самостоятельную жизнь. Для того чтобы этот процесс проходил безболезненно для всех сторон и даже к вящей радости этих самых сторон, нужно готовиться к нему уже сейчас. Осознавать, что это будет. Чем легче вы проводите своего повзрослевшего друга в свободное плавание, тем больше вероятность, что там, в этой свободе, он будет благополучен, счастлив – и думать о вас станет с теплотой, а не с тоской в душе. Ведь между этими чувствами (каждое из которых при некоторых обстоятельствах именуется любовью) есть большая-пребольшая разница… Поэтому уже сейчас имеет смысл побольше заниматься собой – точнее, всем тем, что останется у вас и будет составлять смысл и радость вашей жизни, когда ваши дети в полной мере отделятся от вас. Это залог того, что и через десять, и через двадцать лет вашим сыновьям и дочерям будет с вами легко и интересно, а значит, они будут общаться с вами не потому что «надо», а потому что «хочется».

А самое главное – хотя, если честно, об этом нужно было думать, еще держа новорожденного младенчика на руках – это каждую минуту знать, что ваш сын или дочка – это уникальный, неповторимый человек, человечище, каких больше нет, со своей удивительной судьбой, собственным смыслом, предназначением, ценностями, которые, может быть даже не до конца понятны вам или не совпадают с вашими (что бывает очень, очень часто), и он заслуживает уважения, восхищения и вообще – очень нужен в этом мире вот так. И этот человек очень крепко вас любит. А значит, какие бы штормы ни бушевали на поверхности моря, в ваших отношениях всегда есть зерно, из которого может вырасти добрая, истинная дружба.

Это отношение помогает разрешать любые конфликты, преодолевать трудности и выходить из сложных моментов командой победителей. Желаем вам открытий и радости на пути внедрения его в собственную жизнь.