Текст книги "#Мой малой. Как не потерять связь с детьми, когда они взрослеют"

Глава 3
Отдельное слово об архетипе Тень

Поздним январским вечером Денис возвращался домой. Хотелось уже прийти в тепло и заняться своими делами: подготовиться к докладу, посидеть в социальных сетях… Холод стоял лютый, ветер пронизывал до костей. Звук шагов, хруст снега под ногами напоминали о том, как тепло и уютно в родительской квартире.

Денис учился в одиннадцатом классе. В планах у него было поступление в политех, так что приходилось потеть на дополнительных занятиях у репетиторов и подготовительных курсах. Дорога опять-таки съедала уйму времени… Эх, как же хочется поскорее домой, съесть горячую котлету с хлебом, запить сладким чаем… О счастье, вот и родной подъезд. Денис вытащил из кармана ключ-таблетку и открыл железную дверь.

В этот момент время будто остановилось. Зато кровь ударила в голову с бешеной силой.

Здоровенный мужик, наверное, под метр девяносто ростом, сидел на корточках над маленькой девочкой и… И бил ее. Денис мельком заметил окровавленные светлые волосы и почти оторванный рукав куртки.

Музыки в наушниках больше не было, был только глухой ритмичный шум в ушах. Что происходит? Зачем он?.. Где все, почему никого в подъезде нет, не ночь же, право слово… И – надо что-то делать с этой тварью. Быстро.

Насильник посмотрел на него бездумными глазами и начал медленно подниматься. Хорошо. Выиграл время. А сволочь и впрямь здоровая… Сам Денис был невысоким даже среди мальчишек из класса. Но сейчас это не значило ничего. Не было страха – только лютая ненависть, которую нужно куда-то вложить, иначе разорвется что-то внутри.

Денис никогда не занимался боевыми искусствами и не был атлетом. Физра дважды в неделю и редкие походы в бассейн не в счет… А по фигу!

Подскочил и набросился на насильника, начал лихорадочно молотить руками и ногами. Неведомо как увернулся от направленного в висок удара. Пару раз угодил ногой в пах. Извернулся и вцепился в шею зубами – ну откуда это? Тот оттолкнул и бросился прочь. Денис опять прыгнул и сбил насильника с ног. Тот поднялся, снова побежал. Денис догнал, нанес несколько ударов. Вывалились из подъезда. Денис забыл, кто он и что происходит. Он не думал о том, зачем ему нужно убить вот этого, – просто так было необходимо, и все. Не думал и о том, откуда берутся силы. Бил и бил, не чувствуя боли, зверея еще больше от какого-то электрического ощущения в руках и ногах. Кто-то прибежал, разняли. Вокруг много кричали. Урода – он уже и не пытался вырваться – держали лицом в снег. Потом приехали скорая, полиция…

Девочка осталась жива, и это было самое главное. У Дениса обнаружились трещина в лучевой кости и перелом ноги, множественные ушибы – надо же, с какой силой, оказывается, один человек может избивать другого… Но это все было неважно по сравнению со спасением ребенка. Потом к нему приезжали журналисты, в том числе с местного телевидения. Всем было любопытно, как это он, щуплый мальчишка, сумел сделать такое со здоровенным дядькой… Денис не знал в точности сам, но точно сознавал, что иначе было никак нельзя. Еще он чувствовал себя удивительно спокойно. Наверное, как человек, выяснивший, что ходит под защитой лютого, но дружественного ему зверя.

«Разве так бывает?» – спросит кто-то. Бывает. Бывает еще и не такое. Бывает, что пятнадцати-шестнадцатилетние мальчишки, когда враг нападает на их Родину, бегут на фронт, потому что не могут усидеть дома. Бывает, что вчерашние землепашцы и врачи берут в руки винтовки со штык-ножами – и отправляются в рукопашный, убивать врагов, потому что по-другому никак. Было такое в нашей истории, и не раз. «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути».

И вот эта способность в случае необходимости обратиться в зверя в человеческом обличье – чтобы защищать детей, семью, Родину, – одна из основных «встроенных» защит человечества. А обеспечивает нам ее так называемый архетип Тень (пользуемся терминологией К.Г. Юнга, потому что она удобна). Карл Густав Юнг считал, что в нашей личности существуют сознание, индивидуальное бессознательное и коллективное бессознательное. Сознание – понятное дело: то, что мы про себя знаем и что знаем в себе. Бессознательное – то, что в нас тоже есть, но его мы не осознаем, лишь сталкиваемся с результатами его деятельности (которые здорово объясняем какими-то осознаваемыми мотивами, обычно с действительностью не имеющими ничего общего). В индивидуальном бессознательном откладывается личный опыт человека, коллективное бессознательное несет в себе структуры, общие для всех людей. Их Юнг назвал архетипами. К ним относят Персону (социальную маску «хорошего человека»), Аниму и Анимуса (женскую часть в мужчине и мужскую в женщине), Самость – центр личности и, конечно, Тень. Внутри Тени можно выделить составные части: Воин, Шут, Зверь.

Архетип Тень – это очень древнее образование в психике. Тень сформировалась тридцать-сорок тысяч лет назад, когда наши предки-кроманьонцы жили бок о бок с дикими зверями и еще воевали за выживание с неандертальцами. Именно эта коварная, изобретательная и безжалостная часть (совокупность черт и возможных способов поведения) и позволяла выживать в тех жестких условиях борьбы с врагом, который сильнее. Так и повелось: в ситуации выживания можно все. Тень – это об этом «всем».

Тень похожа на ядерный реактор, который всегда работает. Он выделяет столько энергии, что трудно даже описать словами. Вопрос в том, имеем ли мы доступ к этой своей внутренней части – или нет. Когда человек «в контакте» со своей Тенью, то он свободен, опасен, силен, у него здоровая сексуальность и отменное чувство юмора. И конечно, нам, родителям, хочется, чтобы наши дети были такими, потому что это – залог их успешного, благополучного будущего… Вот только страшновато чуть-чуть… Как это? Ведь мы сами другие… Нам-то нельзя! И получается, что парень говорит родителям: «Я хочу быть военным. Служить в армии, защищать Родину». А родители пугаются и начинают отговаривать: «Зачем тебе это, это уже не модно… И вообще: армия – это опасно, там тебя могут убить. А мы этого не переживем. Поэтому иди-ка работать врачом, как твой отец», – ну, или как-нибудь еще в этом роде. В общем и целом, заблокированный архетип Тень – это когда «нельзя быть злым» (драться, орать и т. д.). Свободный архетип Тень – это когда «можно». Хотя бы иногда. (К примеру, когда… то-то и то-то).

Как вы понимаете, в некоторых культурах архетип Тень сильно заблокирован априори. Например, в христианстве это просматривается очень сильно. Все проявления Тени объявляются дьявольщиной и искушением. Будешь делать так – в ад попадешь… В этом плане хочется сказать отдельное спасибо Гете за роман «Фауст» и Булгакову за его «Мастера и Маргариту». Не только из-за неоспоримых художественных достоинств этих произведений, но и потому, что это была литературная «амнистия» дьяволу. Тот, кто является воплощением (персонификацией) Тени, предстает перед нами в новом свете, каким-то человечным и обаятельным персонажем. И это ни много ни мало помогает человеку примириться с собой. По том у что психика с блоками и запретами, с Тенью, которая под замком, не может быть здоровой. Человек, который не может себе позволить проявить Тень, не эффективен. Если по этому поводу возникают сомнения, можно пофантазировать о том, насколько иначе могла бы сложиться судьба Дениса из описанной в начале главы истории без этого всего…

Смысл же не в том, чтобы что-то человеку (себе) запрещать раз и навсегда, а в том, чтобы объяснять, где то или иное поведение уместно и оправданно, а где нет. То, что можно с врагами, недопустимо повторять со своими, и наоборот. Хорошо, когда это подкрепляется личным родительским примером.

Блок на проявления Тени у человека возникает довольно легко. Вот сидит малыш в песочнице, играется. Подходит другой и толкает его. Недолго думая, первый бьет обидчика по лбу. Лопаткой. Что происходит дальше? Правильно! Крики, вопли: «Не смей драться, ай-ай-ай, какой ты плохой мальчик!» Большая часть родителей в такой ситуации отругает своего ребенка и велит «не драться, а разговаривать». Кто-то еще добавит спецэффектов… Вот вам и ограничение. Нельзя гневаться, нельзя проявлять силу. Вообще, даже для защиты себя! А как блокируется Тень в подростковом возрасте? А все так же. Подрались подростки, пришли домой: из носа кровь, под глазом синяк, руки в ссадинах. «Так нельзя, ты что за зверь такой, на тебя в суд подадут, из школы выгонят, будешь дворником всю жизнь работать!» Все, выходит, что нельзя проявлять агрессию, нельзя показывать силу. Нельзя быть собой, собой настоящим, поэтому нужно держать своего рода социальную маску, чтобы всем было спокойнее.

Парадокс в том, что на самом деле спокойнее не становится никому. Даже если и возникает нечто похожее на спокойствие, то это скорее уж усыпленная бдительность… Во-первых, неспокойно становится человеку, который отрезан от своей Тени. Как было бы неспокойно нам всем, если бы вдруг нашу армию взяли и распустили до последнего человека, а все вооружение списали в утиль. Это что же, в огромном сложном мире мы теперь совсем без защит?..

Во-вторых, зря успокаиваются и окружающие, ибо Тень, сидящая во внутренней тюрьме, под замком, найдет какой-нибудь коварный выход. И тогда будет уже неважно, кто от этого коварства пострадает: свои или чужие… А что? Раньше надо было думать… Если агрессивная внутренняя часть заблокирована, то это может грозить всевозможными неврозами, опухолями, шизофренией. Поэтому гораздо эффективнее не запрещать, а изначально разрешать своим детям быть свободными, оговаривая контексты, где проявления свободы уместны. «Все можно. И все – в своей ситуации». Чтобы потом не пришлось их водить по врачам и вчитываться в диагнозы. Заблокировать Тень ребенку можно довольно быстро. А вот обратно прирастить намного сложнее. Но мы надеемся, что у вас не осталось сомнений в том, что она все-таки нужна. Нужна она как мужчинам, чтобы защищать семью и Родину, так и женщинам, чтобы рожать и беречь детей. И просто людям вообще – чтобы быть сильными, здоровыми, жизнеспособными и благополучными. Смелости вам, дорогие друзья. Смелости и принятия.

Глава 4
Когда подростки становятся невыносимыми: факторы, усугубляющие течение подросткового кризиса

Смачно хлопнула входная дверь. Удар сумки о пол. Возня в коридоре.

– Мне сегодня звонила Маргарита Павловна, – Лариса медленно вышла в коридор, оглядев дочь неодобрительным взглядом.

– Я счастлива, – буркнула Ира, продолжая копошиться с обувью.

Она хотела быстро проскочить в комнату, но мать скрестила руки на груди, это означало, что она собралась разговаривать. Ира выпрямилась и выжидательно на нее уставилась: «Ну, что еще?»

– Она сказала, что тебе светит тройка по геометрии в четверти. А еще, что тебя библиотекарши видели в курилке с каким-то мальчиком. И что ты, скорее всего, куришь.

Ира продолжала молчать, в упор и как-то враждебно глядя на мать.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Нет.

Ира резким движением схватила пакет с учебниками и направилась в комнату. «Господи боже, ну что им все неймется! Курю, я не курю – какая кому разница?» Ира отставила стул и демонстративно уселась, доставая учебники и делая вид, что собирается заниматься.

Мать встала в дверном проеме, не размыкая скрещенных на груди рук.

– Так и что с тройкой-то будем делать, я не поняла?

– Не знаю, – сквозь зубы процедила Ира.

– Тебе нужно репетитора нанять. Мне сказали, что у тебя и по физике проблемы.

– Хорошо, мам, возьмем репетиторов. Это все? – Ира часто заморгала, и вся ее лоза говорила: уйди отсюда, оставь меня в покое, не лезь, отстань, я не хочу с тобой говорить, выйди.

Лариса набрала в грудь воздуха.

– Да что с тобой происходит?! Что я тебе – враг, что ли? Тебе слова не скажи. Ты вся как колючий ежик! Я слышала про переходный возраст, но у тебя он что-то затянулся! Ты куришь?

– Нет.

– А что за мальчик?

– Обычный мальчик.

– Это тот Витя?

– Да какая тебе разница, кто это? Хоть Витя, хоть Петя! Почему бы не оставить меня в покое?

– Да кто тебя трогает! – Лариса злилась. – Можно подумать! Трогают ее! Делаешь что хочешь! Готовить тебя никто не заставляет, полы моешь раз в неделю, и то с пятнадцатью напоминаниями! Тебе на все наплевать! Что в доме происходит, что со мной, есть ли что пожрать! И работать никто не заставляет. Гулять – пожалуйста! Кто трогает-то тебя? Достали бедную! Только о себе и думаешь!

Ира чувствовала, что свирепеет, жилы на висках начали стучать, и потемнело в глазах.

– Да я вечно у тебя не такая! Все не то! Ну, раз если я все равно не такая, – оставь меня в покое! – закричала она.

Повисла тишина. Ира даже испугалась. Опять она слишком бурно среагировала.

– Да откуда ты это взяла, что ты не такая? Я тебя люблю, а ты постоянно обороняешься от меня! Ты же была такой хорошей девочкой! Такой лапушкой. Что случилось с тобой? – мать смотрела растерянно.

Ира почувствовала, как подкатывают слезы. Она не знала, что случилось с ней. Только постоянно все заканчивалось одинаково. Сначала Ире рассказывали, что она неправа, Ира злилась и сопротивлялась, но потом сдавалась, ревела и шла мириться. Вот и сейчас вся злость куда-то делась. Она смотрела на мать и понимала, что постоянно незаслуженно обижает ее. Что у нее отвратительный характер, и непонятно, что с этим делать.

Ира подошла и обняла маму.

– Мам, прости меня, пожалуйста.

Лариса махнула рукой, погладила ее по голове и вышла:

– Пойду борщ готовить.

Наконец-то дверь закрыта.

Ира чувствовала себя так, словно ее отпинали ногами. «Надо покурить», – сразу пришло в голову. Ее взгляд упал на учебник по геометрии. Неужели ей когда-нибудь понадобится эта геометрия?

– Да ну ее в задницу.

Ира набрала номер телефона подруги.

– Привет, ты дома? Я через пять минут приду.

Она нашла в сумке пятьдесят рублей. «Живем! Скинемся на винище. А Оля шоколадку принесет».

– Мам! Мне Насте надо помочь. Я пошла!

Обычный скандал в семье, причем не самый сильный и ужасный. Без оскорблений, побоев, уходов из дома, угроз и так далее. Спецэффекты у каждого свои. Нам же важно отследить структуру.

Дверь подростка с приколоченной к ней надписью «Не входить» стала уже притчей во языцех. К этому еще иногда добавляется одежда мрачных тонов, цепи, белила на лице. Иногда – нет. И при этом давайте разберемся, что же происходит в этот момент в семье.

Прежде всего надо понять, что транслирует своим поведением «трудный ребенок». Если вы чувствуете от него неуважение к себе, это означает лишь то, что вы сами его не уважаете. Дети нас моделируют, зеркалят – помните? Они возвращают нам все то, что мы им даем. Не только плохое, но и хорошее. Именно поэтому кризис подросткового возраста встречается не в каждой семье. И не в каждой семье превращается в ад.

Если отношения построены на доверии, уважении, свободе и равенстве, то ребенок будет транслировать в мир эти модели и жить в соответствии с ними. Если ребенок понимает, что его мнение двадцатое, сам он никчемный и ненужный – именно так он будет себя чувствовать и это же будет стремиться передать окружающим. Кроме того, это еще и обидно, поэтому на сцену обязательно выйдет такой компонент, как озлобленность. Маньяком от хорошей жизни еще никто не стал.

Здесь важно не задавить ребенка своим авторитетом: «Я же мать!», «Я твой отец!» (поэтому слушайся меня!), «Сказала, что люблю – значит люблю, и не перечь!» Это не получится ни у кого. Нужно именно понять, где вы своим поведением, метасообщением (невербальным) выказываете пренебрежение, признать это, честно извиниться и постараться больше никогда так не делать.

Если вы чувствуете, что ребенок хочет защититься от вас, – подумайте, где вы наносите ему вред. Дыма без огня не бывает. Скорее всего, сами вы считаете, что без вашей опеки школу он не закончит, на работу не устроится, а значит, и денег потом не заработает, то есть станет полным неудачником. Может быть, боитесь, что станет наркоманом или преступником, или гулящей девкой, проституткой. Здесь открывается следующий интересный момент. Заключается он в пресуппозиции.

Пресуппозицией называется некое априорное утверждение, уверенность, что дело обстоит так или иначе. Вот представьте, что к вам приставлен надсмотрщик. И приставлен он конкретно для того, чтобы следить за тем, чтобы вы не стали наркоманом. И вот он ходит за вами и наблюдает. А вы только удивленно на него смотрите и спрашиваете: «С чего ты взял, что я решил становиться наркоманом? У меня ничего такого и в мыслях не было!» На что он понимающе улыбается, кивает и продолжает за вами наблюдать. Пресуппозиция такого поведения: ты станешь наркоманом, если я за тобой не буду смотреть. Если заглянуть глубже, то это означает: ты глупый, сам ничего не понимаешь, за тобой нужен глаз да глаз, и вообще ты бедовый человек, и слава богу, что есть кому за тобой присмотреть. Будь благодарен! Странная ситуация, не так ли?

Это именно так и работает. Ребенок всегда говорит родителям: «Да»! И сначала родитель транслирует свое опасение, взявшееся обычно из каких-то надуманных страхов, а потом ребенок понимает, каким его видят, и начинается бой с тенью. Всеобщий. Конечно, реакция на это будет однозначной – злость, непонимание, недоверие к родителю и желание, чтобы он все-таки перестал играть роль надсмотрщика.

Другой почвой для конфликтов является конкретное родительское видение того, кем ребенку быть, каким ему быть. Если родитель не устанавливает четкое правило: «Я тебе доверяю, я уверен, что в любой жизненной ситуации ты справишься», – значит, он автоматически начинает операцию спасения. «Будешь писателем – никогда не заработаешь денег», «Актрисой стать в наше время почти не возможно», «Чтобы выучиться на врача, надо быть очень умным, давай смотреть правде в лицо». Вот и реакция соответствующая. В ребенка не верят, его не поддерживают самые близкие люди. Те, на которых он привык равняться, кому привык доверять. Часто дело кончается тем, что ребята послушно идут учиться на юриста или экономиста (именно поэтому выпускников этих профессий в 10 раз больше, чем нужно), заканчивают вуз и работают где-то совсем в другом месте, сами уже не помня, кем они хотели быть. А если все-таки настаивают и идут по своему пути, часто голос на задворках сознания твердит им: этим денег не заработаешь, ты не справишься, ты недостаточно умный, – это фактически самосбывающиеся прогнозы, и, чтобы им противостоять, нужно прикладывать очень много усилий.

Сюда же относится попытка родителя навязать собственные нереализованные желания. «Мне кажется, ты станешь отличным футболистом». И вот ребенок уже понимает, чего от него хотят. А маму с папой надо радовать – это каждый знает. Так начинается внутренний конфликт: собственное желание – и желание родителя. Поэтому очень важно не заниматься проекцией собственных мечтаний, а именно дать человеку широкую рамку – помните? «Я уверен, что в любой жизненной ситуации ты справишься. Ты сильный, умный, расчетливый, талантливый, поэтому у тебя все прекрасно получится». Ребенок на это так же скажет: «Да»! Только уже без конфликта, потому что каждый человек сильный, умный и способный.

Так же важно, чтобы то, что вы говорите вслух, не противоречило тому, что вы думаете про себя, так как ваши мысли отражаются на лице. Помните, как мама Лариса из примера поняла, что дочь хочет, чтоб она вышла? Хотя та и слова об этом не сказала. Вот так же все мы прекрасно понимаем, что о нас думают на самом деле, даже если слышим обратное.

Следующий вопрос: почему конфликт, если он есть, обостряется именно в подростковый период? Потому что именно в этом возрасте наступает стадия взросления – отделение от родителей и поиск своего индивидуального пути – предназначения. Если родители не отпускают («станешь наркоманом»), не выказывают ребенку доверия, не дают положительных установок, заставляют заниматься тем, чем ребенку заниматься неинтересно, не нужно, – конфликт обостряется. Ребенок злится, сам не может толком объяснить на что, а родитель недоумевает: «Я же хочу как лучше!» Потому самое верное, что здесь можно сделать, это проявить доверие и услышать, что вам говорит ваш ребенок, а не устраивать: «Да как он смеет так со мной разговаривать, я его вырастил, выходил. Он мне обязан!», «Я жизнь прожила – я лучше знаю!» А какую жизнь вы прожили? Вы уверены, что ваш ребенок хочет ее повторить? Вы уверены, что он не способен на собственный выбор?

Дело в том, что нас самих так воспитали. И мы неосознанно несем эту модель дальше. Но неужели нам самим в детстве не хотелось, чтобы к нам относились с большим уважением, слышали, что мы говорим, поддерживали, доверяли? Так давайте сделаем так, чтобы нашим детям было легче найти свой путь, чтобы они верили в себя, в свои силы и в то, что они способны совершить что-то стоящее, в то, что они талантливы и очень нужны этому миру! Нам под силу и помочь им, и самим стать лучше, приблизиться к себе, вернуться на верную тропу, с которой мы когда-то свернули.