Текст книги "Приключения Ерошки"

Знакомство с большой медведицей

До самого вечера медведь Мишка под руководством Ерошки учился кататься на самокате. Ему так понравилось это занятие, что он даже забыл про свою сердитую мамочку.

А Большая Медведица – так её звали – думала уже, что никогда не увидит своего лохматого ребёнка. Обнаружив свою берлогу совершенно разрушенной, она подумала, что приходили новички-охотники. Когда в лес приходят новички-охотники, добра от них ждать не приходится. То они в берлогу провалятся, то в норе застрянут или, того гляди, утку станут руками ловить и вместе с ней же и утонут.

Но всё-таки на всякий случай Большая Медведица решила побродить по лесу и послушать – не послышится ли где родной голосок. Каково же было её удивление, когда очень скоро и совсем рядом она услыхала рёв Мишки.

– Э-ге-ге!!! – визжал от радости молодой медведь. – Теперь я самый быстрый медведь в лесу! Ура! У меня получается!

– Ах ты негодник! – на весь лес зарычала рассерженная мамаша и приготовилась задать сыну хорошенькую трёпку. – Вот как ты меня любишь? Вместо того чтобы искать меня и плакать, ты весело смеёшься. Эй, косолапик, ну-ка, покажись своей мамуле!

– Мамочка! – закричал в ответ радостный Мишка. – Я здесь!

– Мамочка! – закричал и напуганный Ерошка. – Нас здесь нет! Это не мы! Мы не хотели-и-и!

И тут же из-за кустов на огромной скорости выкатился самокат с Мишкой и Ерошкой и врезался прямо в Большую Медведицу. Медведица не смогла выдержать такой удар, повалилась на траву, сверху на ней очутились Ерошка, Мишка и самокат. Получилась хорошенькая куча-мала.

– Так… – придя в себя, проревела Большая Медведица. – Меня что, задавили? В лесу теперь, как в городе, светофоры, что ли, ставить придётся? – Потом для порядку она скорее дала сыну оплеуху, а мальчика подняла за шиворот и удивлённо спросила: – Это кто? Это, что ли, охотник?

– Да, – ответил Ерошка.

– Нет! – испуганно ответил Мишка и тут же засмеялся, потому что Ерошка очень смешно болтался в лапе мамочки.

– Не нет, а да. – Ерошка первый раз видел вот так близко, нос к носу, живую медведицу, и она очень его впечатлила. – Ух ты! Настоящая медведица. Живая.

Медведицу тоже впечатлил такой «огромный» горе-охотник, и она вслед чуть не рассмеялась вслед за сыном:

– И за кем же ты охотишься, страшный охотник?

– Я охочусь за Пустосмехом! – ответил Ерошка.

– За Пустосмехом? – не поняла пленника Большая Медведица и удивилась ещё больше. – Раз мой сын сейчас смеётся просто так, как пустосмешка, значит, ты охотишься за моим сынулей?

– Нет, – опять испугался за Ерошку Мишка.

– Да! – закричал упрямо ребёнок и улыбнулся своей очаровательной улыбкой. – Я охочусь за всеми, кто смеётся просто так! Но мне всё-таки важнее отыскать Пустосмех. И не могли бы вы опустить меня на землю, иначе моя рубаха вот-вот порвётся. Тогда мне достанется не только от Нафталиныча, но и от Бабы-яги. Наверное, в этот раз она превратит меня в какую-нибудь муху и Нафталиныч с радостью меня прихлопнет.

– Так… – Большая Медведица задумалась. – Кажется, ты не охотник, а обыкновенный глупенький мальчишка. Ну-ка, расскажи мне, почему ты охотишься за всеми, кто смеётся просто так?

– О… – Ерошка перешёл на шёпот. – Я уже давным-давно ищу Волшебный Пустосмех. Когда-то мне рассказывала про него моя бабушка. Бабуля говорила, что если его найти, в этом мире станет всё по-другому. И вот я хожу, бегаю, летаю, даже иногда ползаю и падаю, но никак не могу его отыскать. Но знаю: когда человек начинает веселиться просто так, ни с того ни с сего, значит, мой Волшебный Пустосмех где-то рядом.

– И что ты будешь делать со своим Пустосмехом? – Большая Медведица осторожно опустила этого забавного человечка на землю. – Ты хочешь намазать его на хлеб, как масло, и съесть?

– Нет! – замотал головой Ерошка и поморщился. – Я хлеб с маслом вообще не люблю. А с Пустосмехом я хочу поговорить по-мужски. Я его спрошу – пусть он скажет мне по секрету, почему он так не любит родителей. Почему он мам и пап всегда обходит стороной. Чужие дяди и тёти смеются просто так, а родители при детях просто так не смеются.

Большая Медведица не выдержала и рассмеялась. Таких странных людей она ещё не встречала. Ей даже захотелось задать ещё один вопрос этому рыжему мальчику, но вдруг где-то вдалеке раздался истошный крик:

– Ау! Ау! Ау!

– Нафталиныч… – Ерошка встрепенулся.

Сразу же раздался другой голос – жалобный и протяжный:

– А-у! Е-ро-ше-нька! От-зо-вись!!!

– А это, кажется, голос бабушки Яги, – обрадовался Ерошка. – Вот она, наверное, сегодня на меня будет дуться.

– Правильнее будет, если она не дуться будет, а просто-напросто тебя вздует. Пойдём, маленький охотник. – Большая Медведица своей огромной лапой осторожно подтолкнула Ерошку в сторону, откуда раздался голос. – Оттого что ты так упорно ищешь свой Пустосмех, Печаль попадается тебе гораздо чаще. Седлай свой самокат, а мы с Мишкой на всякий случай проводим тебя. В нашем лесу так просто заблудиться.

Волшебный угол

Баба-яга, даже не сказав Большой Медведице спасибо, очень больно схватила Ерошку за ухо и скорее повела его к своему домику. У неё не было сил даже на то, чтобы отругать беглеца – так она устала носиться по лесу.

Нафталиныч же, когда увидел, во что превратился его мотоциклет, чуть не расплакался. Всю дорогу до бабушкиной избушки он пытался приспособиться к своей переделанной технике, но у него это получалось с трудом. То ли дело мотоциклет – его завёл да поехал, а здесь приходилось работать ногами и рулить непослушным рулём. Нафталиныч всё время то врезался в деревья, то падал в кусты да в крапиву, чертыхался, хватался за руль самоката и падал снова и снова.

Ерошка видел, как пыхтит этот вредный старикан, и, несмотря на боль в оттянутом ухе, пытался смеяться и размышлять о том, что его ждёт впереди.

– Я бы, конечно, если бы мне только позволили, с удовольствием постоял в каком-нибудь углу, – произнёс он вслух на всякий случай. – Угол, как говорила моя мама, самое лучшее-прелучшее наказание для нашалившего маленького-премаленького ребёнка. В углу ведь есть время подумать о том, что можно делать, а что нельзя. Я столько раз стоял в углу, что иногда мне кажется, будто я теперь самый настоящий мудрец. Я столько передумал всяких мудростей…

– Помолчи, мудренький-премудренький хулюган! – нервно зашипела Яга и дёрнула Ерошку за ухо. – Сейчас я тебя поставлю в такой угол-преугол, что ты испугаешься-расперепугаешься. В таких углах ты, инопланетянин, ещё никогда не стоял.

– Ура, – обрадовался было Ерошка, но Яга снова на него зашипела:

– И не зли меня, болтун, понапрасну, а то я, чую, скоро с тобой в змею превращусь. От злости. Ох, сегодняшний угол ты надолго запомнишь!

Наконец-то они пришли. Яга, ни слова не говоря, завела угонщика техники в избушку и указала пальцем на тёмный угол:

– Вот тебе твоё место для размышлений. Стой и узорами из паутины любуйся. Да гляди – если выйдешь из угла, сразу же превратишься в навозного червяка. Нафталиныч обрадуется, насадит тебя на крючок, забросит тебя в озеро, к тебе подплывёт Налим и…

– Знаю, знаю… – догадался Ерошка и со страхом пошёл к месту наказания – Всё я про этого старика знаю. Потом Нафталиныч сварит из Налима уху и сам же её всю слопает, обжора. Даже мне не оставит.

– Но-но-но! Не обзывать старших, умник! – Яга погрозила наказанному пальцем, вышла из избушки и дверь за собой закрыла крепко-накрепко.

Ерошку со всех сторон обступил жуткий мрак. Он первое время даже боялся пошевельнуться – так ему почему-то стало страшно в этом углу. Вдруг с потолка по толстой паутине к самому его носу спустились два паука и, раскачиваясь, как дети на качелях, стали с удивлением наблюдать за мальчиком. Раскачивались они довольно долго, и скоро Ерошке эта карусель надоела.

– Ну и чего вы на меня уставились, кошмарные насекомые? – Ерошка на всякий случай замахнулся на любопытных пауков. – Раскачиваетесь передо мной, как сопельки на носу у младенца, и думаете, что я вас испугаюсь? Да я, между прочим, ещё и не таких пауков видел. Я столько всяких паучищ перевидал – о-го-го! И нечего глазами на меня хлопать.

Паукам от его слов стало весело, и они ещё сильнее закачались на своих качелях.

– Да ну вас, тонконогие толстопузики. Вместо того чтобы мух ловить, вы ворон считаете.

Ерошка стал озираться по сторонам – чем ещё можно развлечься в этом углу. Вдруг прямо перед собой он увидел всю оплетённую паутиной, маленькую полочку на которой стояли какие-то баночки и пузырьки.

– Эй, паучочки-дурачочки, вы, случайно, не знаете, что находится в этих скляночках-бочонках? – При мысли, что там может находиться варенье, у Ерошки потекли слюни. – Чего молчите? С вами ведь разговаривают.

Пауки почему-то скорее поднялись по паутине наверх, к самому потолку.

– Ну и ладно, не хотите отвечать – я сам посмотрю. Если это то, что я думаю, тогда это самый настоящий волшебный угол! – Ерошка в предвкушении сладкого угощения потёр руки. – Я ещё никогда не находил в углах варенье, потому что от меня варенье всегда хорошенько прятали.

Когда он потянулся к самой большой банке, пауки почему-то заволновались.

– А чего это вы насторожились? – спросил Ерошка. – Не бойтесь, я и вам дам попробовать.

Пауки же опять стали тихонечко опускаться на паутинах и при этом страшно задвигали челюстями.

– Ах, вы напугать меня хотите, охранники-мохранники?! Вот я вас сейчас! – Ерошка вдруг затопал ногами и скорчил им такую рожу, что пауки разбежались по потолку в разные стороны.

– Ага, вот так-то!

Теперь уже любителю сладкого никто не мешал. Очистив полочку от паутины, Ерошка снял с неё скляночку с берестяной крышечкой, крышечку эту снял и осторожно понюхал содержимое.

– Какое странное варенье… – удивился он. – Совсем даже и не пахнет вареньем. Даже плесенью не пахнет. Может быть, это варенье из неизвестных мне лесных ягод? Интересненько… Ну, раз оно подозрительно ничем не пахнет, тогда мне придётся его попробовать.

Ерошка смело опустил палец в вязкую массу, потом этот палец так же смело облизал. Что произошло с ним дальше – он так и не понял: всё в его глазах закружилось, мир вдруг перевернулся вверх ногами, потом перевернулся ещё раз, и Ерошка почувствовал, что на голове его сама собой вырастает огромных размеров шляпа.

– Эй! Чего это такое происходит?! – воскликнул он испуганно и тут же услышал хохот, который доносился откуда-то сверху.

Ерошка с трудом поднял голову – мешала выросшая шляпа – и увидел знакомых пауков. Но теперь они, почему-то выросшие, висели где-то высоко-высоко. Вернее, потолок оказался высоко, а они сидели на нём вверх ногами, огромные, как бегемоты.

– Чего хохочете? Хотите, чтобы я вас опять напугал, букашки-промокашки колченогие? Интересно узнать, почему это вы так быстро потолстели, а?

– Ха-ха-ха! – ещё громче захохотали пауки. Один из них смело опустился прямо к носу Ерошки и противно прошипел:

– Посмотри на себя, Ерошка-сыроёжка, обзывальщик противный! Будешь теперь знать, как совать свой пальчик в незнакомые скляночки. Хоть ты и непослушный мальчишка, но я тебе дам совет: поберегись! Как бы теперь из тебя Нафталиныч грибной суп не сварил.

– Чего-чего?! – Ерошка не понимал, на что намекает этот противный паук.

Но оба паука вместо ответа поднялись по своим паутинам к потолку и оттуда стали показывать Ерошке противные рожицы.

Ерошке страшно захотелось пить. Он опять стал озираться по сторонам и вдруг не узнал мир вокруг себя. Оказалось, что не только пауки – всё вокруг выросло: и единственное окно, и дверь, и полати, и лавка, и даже кадушка с водой. Всё стало большим-пребольшим, огромным-преогромным.

– Ой, мамочка, что такое произошло? Наверное, я уснул в этом противном углу и мне снятся странные сны? – Ерошка ущипнул себя за живот, чтобы скорее проснуться, но проснуться ему не удалось.

Вдруг огромная дверь со скрипом, похожим на гром, отворилась, и на пороге появился Нафталиныч. Теперь это был не простой Нафталиныч, а Нафталиныч-великан, с чудовищным, страшных размеров ремнём в руках.

– Я всё-таки должен выпороть тебя за мотоциклет, мерзавец, – львиным голосом произнёс он и стал высматривать свою жертву.

– А-а-а!!! – от ужаса закричал Ерошка, проскочил между ботинок Нафталиныча и, закрыв глаза руками, бросился в чащу леса.

– А-а-а!!! – Нафталиныч тоже завопил, подпрыгнул, как козлик, и, споткнувшись непонятно обо что, упал. От его падения случилось столько шуму, что Ерошке показалось, будто бы началось настоящее землетрясение.

Ерошка припустился ещё шустрее.

Плач Бабы-яги

На крик Нафталиныча Яга откликнулась быстро. Заглянула она в избушку и увидела лежащего на полу старика. Удивилась она:

– Чего это ты, старик, разорался? И почему ты на полу разлёгся? Загорать нужно на улице, а не в избушке. С твоей-то поясницей, Нафталиныч, вредно на полу лежать.

– Здесь кто-то пищал, бабуля… Кажется, мыши… – дрожащим от страха голосом произнёс старик. – Ты же знаешь, Ягуля, я мышей с детства боюсь. Давай сюда скорее Ваську-Баюна, пусть он меня от страха спасает.

– Васька-Баюн в командировке, за Горынычем я его послала. – Яга подозрительно осмотрела свою избушку и тут же увидела открытую скляночку. – Ой! А где наш Ерошка? Где наказанный проказник?

Нафталиныч посмотрел по сторонам и пожал плечами. И тут же позеленела от страха старуха, закричала не своим голосом и упала как подкошенная рядом с Нафталинычем:

– А, батюшки!!! Ежели это он моё волшебное секретное снадобье открыл-попробовал, быть беде невиданной. Ой, что теперь, старикашка, будет! Пропал Ерошка, пропал, мой ненаглядный! Не уберегли мы инопланетянина, насмерть загубили! Всё, старик, можно по Ерошке панихиду служить – зарежут теперь его!

– Чего? – испугался Нафталиныч. – Ты чего говоришь, старая? Или на старости лет сбрендила? Кто же в диком лесу на мальчика ножик поднимет? Это в городе цивилизованном нынче с ножиками в руках бегают, а в диком лесном мире все живут покуда по справедливости!

– Молчи, старикан! – заплакала Яга, как маленькая. – Съел Ерошка зелье волшебное. Превратился теперь наш малец в гриб-сыроежку, и любой грибник его сегодня же срежет и в корзину положит. А потом сварит из него похлёбку и слопает. И в том наша с тобой вина – нельзя ребёнка в тёмные углы ставить, даже если этот малыш мотоциклет проклятый сломал. Чтоб он провалился, твой драндулет!

Понял Нафталиныч, к чему клонит Яга, и стал возмущаться:

– А при чём здесь мой мотоциклет? Нечего свои зелья везде разбрасывать. Вот если бы я сразу отлупил этого инопланетянина своим ремнём – стал бы он мальчиком шёлковым, а не грибком-боровиком. Мой ремень хоть и не волшебный, но волшебство творит правильное и человеческое. И дети после этого волшебства долго умными ходят!

– Молчи, старикашка-террорист! Оба мы виноваты! Эгоисты мы лесные, вот мы кто! И помочь теперь мы нашему мальцу не сможем, потому что прежде чем ему помочь – нужно его найти и специальным порошком побрызгать. Но грибов в лесу нынче видимо-невидимо, и на всех – волшебного порошка не хватит.

– Неужели ничего-ничего нельзя предпринять? – Теперь и Нафталиныч испугался за Ерошку.

– Ну-ка, живо давай вместе со мной плакать! – вдруг приказала Яга.

– Плакать? – удивился старик. – Для чего плакать?

– Нужно! – закричала на него опять Яга.

– Извини, бабуля, но я и в детстве плаксой никогда не был, – начал оправдываться перед ней Нафталиныч, будто был виноват в страшном преступлении. – Только в грудном возрасте, когда мне соски не давали, вроде ревел для порядку, а так – не плачу я.

– У-у… Потому ты и вырос таким злющим да непонятливым, – в сердцах вырвалось у Яги. – Но плакать тебе сегодня всё-таки придётся. План у меня хитрый возник: станем мы сейчас реветь, да погромче. От наших слёз пойдёт дождь проливной. Все грибники тут же домой побегут как угорелые и потом целый день в лесу носа не покажут. Пока они по домам сидеть будут, мы, может быть, чего-нибудь ещё придумаем.

– А если дождик не пойдёт? – засомневался Нафталиныч.

– Ты что, издеваешься надо мной? – искренне удивилась Яга. – Ты позабыл, что я ведьма? Так что давай, начинай слезу из себя выжимать!

– Ну, если, конечно, плакать понарошку – я ещё могу попробовать, – согласился старик. – Только я уже, кажется, плакать-то совсем разучился.

– Ах ты плакать разучился?! Ну, плакать-то я кого хочешь научу. Хоть покойника.

Схватила Яга кочергу да огрела Нафталиныча от всей души по шее. И раздался в домике ведьмы такой рёв, какого никто ещё не слышал.

Гриб-хохотун

Недолго бежал Ерошка по лесу – очень скоро запутался он в высоченной траве, споткнулся о гигантскую шишку и свалился в большущую яму.

– Интересненько… – Беглец скорее вскочил на ноги и посмотрел вокруг себя. – Куда это я попал? Около домика бабушки Яги таких лохматых зарослей, кажется, не было. И что это за шишка такая? Похожа на еловую, но какая-то она громадная. Неужели в лесу появились волшебные ёлки-великаны?

Ерошка поднял голову и не увидел неба – мешала шляпа, приросшая к голове. Попытался он снять этот головной убор, но ничего у него не получилось – только голове больно стало. Тогда он лёг на землю, лицом вверх, но и теперь вместо неба увидел густую траву, потому что правильно лежать мешала всё та же шляпа.

– Так-так-так… Что-то со мной происходит непонятное. Или я опять во что-то превратился, или мир вокруг меня превратился во что-то… Странная шляпа, странная трава… И куда мне теперь бежать по этому странному и непонятному миру? А может быть, Земля неожиданно превратилась в лохматую планету?

Ерошка представил неподстриженную планету и захохотал.

– Вот это да! Лохматая планета Земля! Здорово я придумал!

Вдруг вокруг быстро потемнело, и очень страшно загрохотал гром. Ерошка скорее вскочил на ноги.

– Ну вот, не успел я обрадоваться, как пора уже думать, где спрятаться от грозы.

В небе сверкнула молния, потом ещё раз громыхнуло, и сразу же пошёл сильный дождь. Но странно – дождик Ерошку совсем не замочил. Вот тут-то он оценил достоинства своей огромной шляпы.

– Так это же не шляпа, а настоящий зонтик! Здорово! Теперь мне не страшен ни дождь, ни ливень, ни ураган. – И мальчик от такого открытия принялся хохотать ещё громче.

Но как ни было ему весело, он всё-таки решил выбраться из этой высокой травы и найти сухое место. Не успел Ерошка шагнуть несколько шагов, как тут же провалился в огромную ямку, наполненную до краёв дождевой водой.

– Ай! – Вода оказалась очень холодной. – Ну вот, не хватало ещё мне утонуть в болоте.

Ерошка принялся выбираться из ловушки, но ноги его скользили, и он, несмотря на многочисленные попытки, снова и снова оказывался в воде. Когда горе-гриб совсем уже отчаялся, трава над его головой вдруг подозрительно зашевелилась, раздвинулась, и прямо перед глазами появилась голова какого-то чудовища. Ерошка, находясь по горло в воде, застыл с открытым ртом.

– Мамочки!.. Это ещё кто? Это, наверное, настоящий мамонт? Наверное, на неподстриженной планете водятся мамонты…

– Странно… Никогда такого не видела… – произнесла в ответ огромная голова и подозрительно Ерошку понюхала. – Или я сегодня не выспался, или в нашем лесу появился новый вид грибов.

– И я никогда не видел мамонтов, которые путают Ерошек с грибами. – Ерошка ещё раз попытался выбраться из воды, но опять у него ничего не получилось.

– Во-первых, я не мамонт, а обыкновенный лось. – Лось опять понюхал Ерошку-сыроежку и облизнулся. – Во-вторых, я давно за тобой наблюдаю и очень удивляюсь. Грибы ведь не умеют хохотать. Ты откуда взялся, гриб-хохотун?

– Сам ты лось мамонтовый! Ты почему меня называешь грибом? – Ерошка взмахнул руками и поднял кучу брызг. – Может быть, ты слепой мамонтовый лось?

– Не заговаривай мне зубы, грибок. Хоть ты и научился где-то смеяться и говорить про лосей всякие глупости, всё равно я тебя сейчас съем. Я всегда во время дождей грибы кушаю. Грибы во время дождя гораздо вкуснее. – Лось открыл свой ужасных размеров рот, и Ерошка от страха закричал:

– А-а-а!!! Я всё понял! Я опять в кого-то превратился! Я превратился в гриб! И теперь меня ни за что ни про что съест обыкновенный лось! А вдруг у лося в животе я превращусь обратно в обыкновенного мальчика?

Ерошка вдруг перестал кричать. Он живо себе представил, как лось, оттого что у него в животе появился маленький человечек, начнёт подпрыгивать на месте, и заулыбался.

Лось же, услышав такое, от неожиданности вздрогнул и захлопал огромными ресницами.

– Что ты сказал, гриб-хохотун? Почему это ты превратишься у меня в животе в мальчика?

– Потому что я Ерошка-инопланетянин! Я самый несъедобный в мире инопланетянин, и от меня возникает аллергия. Ну-ка, помоги мне выбраться из воды.

Лось послушался, подцепил Ерошку своим ветвистым рогом, опустил его на трухлявый пенёк, который стоял рядом с лужей, и стал внимательно разглядывать странный гриб. Ему очень хотелось есть, но рисковать своим здоровьем даже из-за голода он не желал. Лось бы думал, наверное, ещё дольше, если бы ему кое-кто не помешал.