Текст книги "Ночь пляшущей тени"

Глава 8

Аккуратный, недавно покрашенный фаэтон остановился не возле угрюмого двухэтажного здания лицея, а по диагонали – у двух кирпичных башенок, за которыми начинались темные аллеи сада. Ян Эрмон рассчитался с возницей и осмотрелся по сторонам, но ни Брамбеша, ни его машины нигде не было видно.

– Мы вроде вовремя, – пробормотал навигатор. – Он что же, решил опоздать?

– Такие люди не опаздывают, – улыбнулся Маттер. – А вот ты стал недостаточно наблюдательным. Вот же он…

Эрмон повернул голову в сторону, в которую указывал князь, и увидел хорошо знакомую фигуру, торопливо петляющую среди прохожих на тротуаре.

– Мы все же прибыли раньше, – заметил Маттер. – Чем, конечно, изрядно смутили нашего приятеля.

Он оказался прав: подбежав, Брамбеш принялся витиевато извиняться, но Маттер только махнул рукой:

– Мы пойдем пешком?

– Они уже ждут нас, – ответил Брамбеш. – Тут, в харчевне… в соседнем переулке. Я предупредил их о вашем участии в деле, господин князь…

– И?..

– И ничего. Мои партнеры выразили свою радость по поводу того, что «заверяющим посредником» в нашей сделке окажется столь уважаемый человек. Вот, знаете ли, и все.

– Хм.

– Я сказал себе точно так же, ваша милость.

Господин консультант провел своих спутников вдоль забора сада и уверенно свернул в узкую улочку, уходившую вниз к старому порту. Скоро он распахнул перед князем резную дверь с мутным оплывшим стеклом:

– Это здесь, ваша милость.

При виде Брамбеша из-за столика, на котором стояли несколько чашек и тарелка со сладостями, поднялись трое мужчин. Одеты они были солидно, но неярко, и Эрмон решил про себя, что люди эти – явно не с Юга, более того, прибыли они недавно. Ничего необычного в этом не было, Майли становился весьма привлекательным местом для помещения капитала, и ехали сюда многие.

– Роха Панниц, – представился старший из троицы, рослый мужчина лет сорока пяти с короткой подстриженной седой бородой. – Мои друзья и деловые партнеры с Восточного берега – господа Салмон и Берсик. Мы искренне рады знакомству с вами, господин князь: ваша слава достигла самых, я бы так сказал, удаленных пределов Королевства Пеллийского, и мы…

– Не преувеличивайте, – оборвал его Маттер. – В деловых кругах, особенно столичных, мое имя действительно известно, но не более и не далее. Здесь, к счастью, обо мне мало кто слыхал. Впрочем, вы, Панниц, – моряк, поэтому я не удивлен, что вам действительно приходилось слышать о князе Лоттвиц-Лоер.

– Все верно, – немного смутился тот. – Мне действительно случалось плавать офицером торгового флота. Для глаза вашей милости это, наверное, заметно хорошо. Ну что же? Нотариус Калтер уже ждет нас.

Князь бросил взгляд на Брамбеша, но тот лишь пожал незаметно плечами. Нотариусов в Майли было едва ли меньше, чем мух, так что не было ничего удивительного в том, что про какого-то Калтера не слышал никто, кроме соседей да постоянных клиентов.

Моряк Панниц радушно взмахнул рукой, приглашая следовать за ним, и двинулся вниз по улочке. Далеко впереди, над кронами деревьев, росших за перекрестком, виднелись портовые краны и косые струи дыма мощных паровых машин, приводивших в действие различные механизмы. Чуть правее Маттер различил мачты большого торгового судна, стоящего, видимо, у пристани в ожидании разгрузки.

Контора нотариуса обнаружилась через два квартала. Улочка тут стала шире, вдоль тротуаров появилась зелень фруктовых деревьев, и Маттер не сразу заметил двухэтажное строение с большими окнами, построенное, видимо, в прошлом столетии. На стене у двери подъезда висели таблички некоего поверенного и двух нотариусов, одним из которых и был искомый Калтер.

– Все очень удобно, – извиняющимся тоном произнес Панниц, – совсем рядом. И… недорого. В Новом городе дерут как-то уж совсем по-свински, я чуть не упал, когда узнал их расценки.

Маттер безразлично кивнул. Бывший моряк, а ныне негоциант, распахнул перед ним дверь, в которую первым все же протиснулся Эрмон, и князь оказался в полутемном холле, наполненном запахами старого дерева и пыльной затхлости. Помещение, занимаемое нотариусом, находилось на первом этаже слева, за высокой дверью, едва глянув на которую, Маттер покачал головой: перекрашивали ее лет сорок назад, а то и больше. Ясно, что богатые клиенты о такой конторе и слыхом не слыхивали; Панницу и его партнерам, по всей видимости, приходилось экономить на всем.

Никакой опасности Маттер уже не ощущал, ему все было понятно. Не самые удачливые торговцы с Восточного берега, скопив какие-то деньги, приехали в Майли, желая приобрести «дело на ходу», но так как подобные покупки способны выскрести карманы дочиста, даже нотариуса для заключения договора с Брамбешем им пришлось выбирать из самых дешевых. Князю стало скучно, но – слово было сказано, и теперь приходилось высидеть с четверть часа, чтобы потом поставить свою подпись и откланяться…

Калтер, седой длинноволосый старичок – такие прически были в ходу у пеллийских законников три десятилетия тому, – встретил клиентов в прихожей, плотно уставленной шкафами с папками. Шкафы казались старше самого Калтера, папки в них стояли как попало, и отчетливо воняло мышами.

– Прошу вас, господа. Я так понимаю, – он с любопытством посмотрел на Матера, – в сделке появился заверяющий посредник? Это обычное дело… сюда, господа мои.

Кабинет нотариуса, просторный и достаточно светлый, пребывал в таком же «рабочем беспорядке», что и прихожая. Пока господин Салмон доставал из большой кожаной сумки бумаги, пока писец, почти такой же старый, как его хозяин, подбирал себе перья, Маттер прошелся по вытертому коричневому ковру, что лежал на полу у дальней от двери стены. Стена эта была занята все теми же шкафами, но, кроме папок и плетеных коробок для бумаг, князь увидел еще кое-что, показавшееся ему интересным.

На нескольких полках среди ящичков с канцелярскими ножами и старинными чернильницами он разглядел с десяток треугольных шкатулок, густо украшенных резьбой. Некоторые, явно дорогой и по-настоящему древней работы, отличались еще и инкрустациями в давно забытых стилях Южной Пеллии. Маттер знал, что это за шкатулки: в них хранились фигурки и глиняные дощечки, употребляемые при игре в лимбо – игре, считавшейся уделом настоящих ученых и аристократов. Калтер, похоже, был любителем этой довольно редкой в нынешнее время забавы – да не просто любителем, а коллекционером раритетных игровых комплектов.

Интересная находка заставила Матера улыбнуться, и он решил, что потратил время все же не даром. Стили, в которых оказались исполнены некоторые орнаменты, не были знакомы ему вовсе, и он рассматривал их с большим интересом.

– Ваша милость, – от созерцания князя отвлек жизнерадостный голос Брамбеша, – документы готовы.

– О, разумеется, – Маттер подошел к столу нотариуса и вытащил из кармана небольшую золотую печать, после чего вывел на двух листах несколько иероглифов.

– Мы чрезвычайно благодарны вам, господин князь, – с чувством произнес Панниц, передавая нотариусу несколько купюр. – Если вам потребуются от меня какие бы то ни было услуги, вам достаточно всего лишь…

– Не давайте обещаний, – грустно улыбнулся Маттер. – Особенно таким людям, как я. Господин Брамбеш – мой давний друг, и я никак не мог отказать ему в такой вот ерунде. А уж с ним мы сочтемся отдельно.

Распрощавшись на улице с Брамбешем и его партнерами, князь двинулся к площади.

– Мы пойдем пешком, – объявил он Эрмону, – благо ходу здесь на полчаса неспешным шагом, а погода отличная.

– С удовольствием, – кивнул навигатор. – Но позвольте один вопрос, командир: мне причудилось, или вы разглядели в кабинете нотариуса нечто интересное?

– В некотором роде, – улыбнулся князь. – Хотя все это, конечно, просто безделки…

На углу возле лицея князь купил у уличной торговки треугольный пирожок с вареньем и, жуя, махнул рукой в сторону гостиницы. Ян послушно пошел вперед, а Маттер неторопливо двинулся следом.

В голове у князя крутилась всякая чушь, посреди которой постепенно вырастало ощущение того, что он ухватил какую-то ниточку, кажущуюся ерундовой, но в то же время чрезвычайно важную. Что это была за нить, Маттер пока не понимал. Он рассеянно глядел по сторонам и вспоминал имена некоторых людей Братства, которые, по давно забытым слухам, успели скрыться на Юге. Кое-кто пересек океан, но о них князь не имел вообще никаких сведений… Ясно было, что появление таких людей в Майли могло наделать много шума, пусть он и остался бы неслышным для простого обывателя.

Могло это появление быть как-то связано с Терсио, и, главное, с принцем Инго?

Да, говорил он себе, могло. В этой паутине вполне может прятаться большой куш, большой настолько, что ради него стоит рискнуть буквально всем. А может, и не просто куш, а – возможности. Если Инго все же обладает «особыми амбициями», то лучшего случая для него придумать трудно. Эмиссары Братства никогда не высадились бы в Майли, не обладай они прочной и разветвленной сетью связей по всему Югу – просто потому, что эти люди всегда умели заботиться о собственной безопасности.

Граф Дериц, человек, более чем искушенный в делах Трона и особенно в той суете, что творилась вокруг оного, не зря упомянул, что Инго отправили подальше от столицы по его собственному желанию. С одной стороны, парня и вправду берегли от лишних соблазнов и откровенного разврата, а с другой – сам он вырисовывался фигурой далеко не простецкого пошиба. Конечно, развлечения можно было найти и в Майли, и в Ангрене, но вряд ли их стоило сравнивать с тем, что предлагала столица. Тем не менее принц крови отправился в дальний путь, чтобы засесть за чиновничий стол, да еще и не на самой почетной должности.

Маттер готов был поклясться, что это его желание вызвало в дворцовых кругах немалый переполох. Принцев, как правило, не отпускали от Трона далеко и надолго – уж больно дурные прецеденты имелись в долгой истории Королевства Пеллийского.

Он хорошо понимал, отчего так взволновался старик Ларне, по должности обязанный присматривать за Их милостями Наследниками, каждый из которых мог, в потенциале, отчубучить если и не мятеж, так заварушку. А уж такой ход событий был сейчас Пеллии не нужен вовсе.

Пеллия росла, и рост ее в последние несколько лет стал до того стремительным, что изрядно напугал соседей – Ханонго на севере и островное государство Ла-Велле, расположенное неподалеку от восточных берегов Королевства. Нет, Трон Пеллийский не угрожал никому из них, но уж больно заметной становилась разница в возможностях – финансовых, промышленных, транспортных. В конкурентной гонке за сырье, привозимое из-за Западного океана, эти соседи отчетливо проигрывали, но сделать ничего не могли. В то же самое время Маттер хорошо знал одну не очень приятную вещь: бумаги многих финансовых объединений, особенно столичных, были переоценены из расчета будущих высоких прибылей и торговались на биржах не самым честным образом. Пока все было тихо и благолепно, биржевые жуки охотно брали эти слабо обеспеченные бумаги, так как знали, что свое получат при любых раскладах, но вот если где-то в провинции вдруг возникнет шумный скандал, то биржи рухнут моментально, а с ними обвалятся и банки.

А тут еще и слухи о Братстве… Многолетнее чутье, почти никогда его не подводившее, говорило князю Маттеру, что слухи эти, скорее всего, небеспочвенны.

Если вдруг – да помилует нас Небо! – принц Инго получит в свои руки подобный ресурс, на Юге может начаться такая игра в лимбо, что многим станет тошно. А Энгарда Дерица затошнит самым первым. Подобный недуг, однако, никак не входил в планы Маттера.

– Ян, – позвал князь своего навигатора.

– Да, командир? – Тот остановился и повернулся к нему. – У вас возникли какие-то мысли?

– Именно. Я вернусь в гостиницу, а ты езжай в Королевскую банковскую коллегию – любой извозчик знает, где это, – и разузнай, где и когда будут хоронить господина советника Эйно Роти… того, что вчера разнес себе голову.

* * *

Начало похоронной церемонии, которая должна была состояться при храме богини злаков и посевов Дайен, ожидалось за час до полудня. Дайен, богиня из сонма старейших, не слишком почиталась на Юге, а раз так, то храм ее не входил в число богатых – однако ж семья покойного Роти поклонялась именно ей, и упокоиться ему предстояло на храмовом кладбище.

После довольно продолжительного завтрака Маттер, жуя, внимательно читал утренние листки, доставленные посыльным, князь, Эрмон и Васко, которого решено было взять на этот раз в город, оделись поскромнее и потемнее, положили в карманы траурные белые повязки и вышли на улицу.

В Майли отчетливо попахивало штормом. Небо отливало свинцом, резкие порывы ветра то и дело наклоняли кроны деревьев вдоль улиц. Маттер знал, что такое ураганы Западного берега, и, посмотрев вверх, обеспокоенно подумал, хорошо ли укреплен в своем убежище его «Даамир» – впрочем, инженеры базы представлялись ему людьми достаточно опытными и знающими, чего стоит ожидать при такой погоде.

Храм Дайен располагался у западной стены старинной крепости, так что ехать пришлось не очень долго. Князь велел извозчику остановиться за полквартала от небольшой храмовой площади, а уж дальше они пошли пешком.

У ворот храмового сада потихоньку собиралась толпа с белыми повязками, среди солидных господ сновали нищие и вездесущие торговцы, предлагавшие пирожки и вина в розлив. Большинство людей, как с удовлетворением отметил Маттер, не были знакомы друг с другом; ничего удивительного в этом не было – такой человек, как советник Роти, неизбежно вращался в самых разных кругах местного общества, и зачастую круги эти не пересекались никак. Данное обстоятельство упрощало дело, которое он наметил.

На троих новых гостей, скромно вставших у ржавой и местами покосившейся ограды, никто не обратил ни малейшего внимания. Маттер купил себе картонный стаканчик вина, которое оказалось довольно приличным на вкус, а Эрмон взял пирожок с вареньем.

– Благодаря вашей милости мы завтракали так долго, что теперь мне снова хочется есть, – проворчал он.

Маттер хотел ответить какой-нибудь колкостью, однако не успел: через толпу пробился младший жрец в длинном зеленом балахоне, украшенном изображениями спелых колосьев, и пригласил всех двигаться к храму: семейный молебен подошел к концу, теперь покойника понесут на кладбище.

Троица влилась в людской поток, и вместе с ним потянулась к видневшемуся в глубине сада храму из желтого кирпича. Храм этот строили очень давно, одновременно, наверное, с самой крепостью, и ремонтировали с тех пор нечасто. Шпиль его, невеликий и не самый гордый, показался князю слегка перекошенным. Впрочем, старый храмик волновал его мало – ему интересно было послушать, что болтают люди, собравшиеся здесь для того, чтобы проводить в последний путь почтенного советника Роти, решившего свести счеты с жизнью.

В толпе, однако же, о покойном не говорили вовсе. Обрывки разговоров, долетавшие до ушей князя, касались, в основном, королевских податей, нового сбора на акцизную печать и слухов о скором повышении кредитных ставок, якобы неизбежном из-за давней свары столичных банкиров, переходящей, по мнению осведомленных южан, в новую стадию. Маттер вдруг снова ощутил скуку. Город Майли уже стал казаться ему болотом, которое заселяли исключительно деляги, озабоченные только лишь податями и биржевыми сплетнями – болотом, в котором ничего интересного не происходило и происходить не могло. С этой мрачной мыслью он подошел к храму.

Гроб уже выносили. Четверо дюжих жрецов в специальном траурном одеянии с белыми кистями медленно выбрались через главный вход, повернулись и, не обращая ни на кого внимания, понесли свою ношу куда-то в сад – очевидно, кладбище находилось именно там. За гробом тащилась вопиюще молодая вдова и двое сыновей покойного – оба чуть старше нее. Следом шли ближайшие друзья самоубийцы.

Глянув на них, Маттер совершенно забыл про всю свою скуку.

Коллег и друзей оказалось не так уж много, человек тридцать. Первых видно было сразу, ибо они, согласно статуту, явились на похороны в церемониальных мундирах лилового цвета, опоясанные синими кушаками своего цеха. Кое-кто из прочих – в числе тех, что стояли на молебне в храме, – оказался в военной форме, двое угрюмых стариков носили длинные плащи податного ведомства, но отнюдь не они заставили так взволноваться князя. Меж важными торгашами и какими-то родственниками, что прицепили на рукава фамильный герб Роти, неторопливо шествовали трое старцев в желтых в косую белую клетку накидках. Такие накидки исстари являлись отличительным знаком игрока в лимбо, достигшего высших уровней познания игры.

Теперь Маттер стал змеей. Двигался он безмолвно и гибко, и к тому моменту, когда гроб опустили у края свежеоткопанной могилы, ему удалось оказаться рядом. Ненадолго, но этого ему хватило.

В ногах покойного, над которым изрядно потрудились мастера бальзамирования, отчего он сделался похож на деревянную ярмарочную куклу, что так часто покупают своим дочкам заботливые сельские папаши, лежал потемневший от старости ящичек для игры в лимбо, некогда красиво инкрустированный жемчугом.

– Мы можем возвращаться, – сообщил Маттер, вывернувшись из толпы.

– Вы чем-то заинтригованы, господин князь, – утвердительно произнес Эрмон.

– Я?! – поднял бровь Маттер. – Еще как!

Они прошли мимо нищих, поджидавших гостей у ворот храмового сада – набожный Васко, кивая огорченно головой, раздал два десятка медных монет и принял уйму шепелявых благословений, – и быстрым шагом двинулись в сторону «Гусиного клюва».

Где-то над океаном раскатисто громыхнуло, и тотчас вдоль улицы ударил холодный злой порыв соленого ветра.

Глава 9

Наскоро перекусив паштетом, князь Маттер раскупорил бутылку старого вина и велел Васко найти управляющего гостиницей. Ему уже случалось перекинуться с ним парой слов: управляющий показался князю человеком, хорошо осведомленным в городской жизни.

Скоро Васко вернулся вместе с седовласым мужчиной в дорогом сюртуке, украшенном каймой.

– Очень рад вас видеть, господин Сандик, – Маттер поднялся из кресла и радушно протянул гостю руку. – Присаживайтесь, прошу вас. В такую погоду, как сейчас, самое время осушить стаканчик крепкого вина, не правда ли?

– Вы правы, господин князь, – управляющий ответил ему вежливым поклоном, – боюсь, к вечеру нас ждет буря. Барометр падает с самого утра, и мне это не очень нравится.

– Ну, нам-то чего опасаться? Мы сидим за крепкими стенами, которым не страшен никакой шторм.

– Да, но в порту…

– В порту… – Маттер разлил вино по бокалам и понимающе покачал головой. – Надеюсь, впрочем, что моряки достаточно опытны, чтобы выдержать это испытание. В молодости мне пришлось пережить немало штормов, и некоторые из них, скажу вам честно, снятся мне до сих пор. Да, господин Сандик, пришлось мне поплавать по разным морям и океанам – куда только не заносило.

Управляющий ответил ему короткой улыбкой и взял свой бокал.

– Майли слишком тесно связан с морем, ваша милость.

– Конечно. Море кормит, не так ли? Да, Майли – город торговый, уж кто б сомневался. Но, однако ж, мне приходилось слышать, что тут обитает и немалое количество представителей почтенных старых семей, которые покинули свои замки и усадьбы, чтобы жить в более комфортных условиях…

– Традиционная аристократия играет заметную роль в нашем городе, – осторожно ответил Сандик, мучительно пытаясь понять, куда клонит князь.

– И среди этих людей, конечно же, имеются знатоки старых искусств?

– Вероятно, ваша милость, хотя смотря что вы имеете в виду. Как-то мне приходилось слышать, будто бы в Майли есть несколько очень сильных мастеров меча, но сейчас их искусство уже и впрямь устарело…

– А? Нет, фехтование меня в данный момент не интересует ни в малейшей степени. Видите ли, в молодые годы я был обучен благородной старинной игре в лимбо – учился я у замечательного столичного мастера, и с тех пор игра стала одним из моих любимых развлечений. Увы, выкроить на нее время мне удается совсем нечасто, к тому же время – это одно, а достойные соперники – это немного другое. Не играл я уже довольно давно и сейчас был бы весьма не прочь развлечь себя этим делом. Скажите мне, дорогой Сандик, не приходилось ли вам слышать о таких игроках здесь, в этом городе?

– Лимбо? – Господин управляющий потер лоб в искреннем недоумении. – Конечно, я знаю об этой старинной игре, а вот что касается игроков, то здесь… Хотя, постойте! Я слышал, будто бы наш главный повар, господин Вильмо, весьма неравнодушен к этой благородной забаве и даже учился у кого-то из старых учителей. Возможно, вам, господин князь, будет угодно поговорить с ним лично? Он сейчас на месте, и я могу привести его буквально через три минуты.

– Вы весьма любезны, дорогой Сандик…

Управляющий выскочил из номера. Пока он спускался в кухню и искал повара, Маттер позвал к себе Васко.

– Я окончательно определился с текстом депеши, – сказал он своему слуге. – Вот она, – и из кожаной папки, лежащей на письменном столе, появился лист бумаги с длинным рядом цифр. Отправляйся в почтовое отделение нашей гостиницы и передавай все это в столицу по известному тебе адресу. Если дежурный по идиотизму своему спросит, что это такое, ответишь просто: биржевая сводка за сутки.

– Как всегда, – с ухмылкой поклонился Васко.

– Именно так. Ступай…

Скоро вернулся и управляющий. Следом за ним шел крупный немолодой мужчина с веселым остроносым лицом, одетый в желтый халат с короткими рукавами. Завидя князя, он вежливо поклонился и застыл с улыбкой на лице.

– Вот вам наш добрейший Вильмо, – отрекомендовал повара Сандик. – Я уже ввел его в курс дела, и он, как я понимаю, готов ответить на вопросы вашей милости.

– Мы говорили о лимбо, – Маттер предложил гостям сесть, – и я спрашивал господина управляющего, не знает ли он в Майли каких-нибудь серьезных игроков…

– Лимбо, ваша милость, сейчас вовсе не в почете, – качнул головой повар. – Но кое-каких мастеров я указать могу, отчего же. Когда-то у нас в Майли была очень сильная школа, правда, с тех пор прошло немало лет, и почти все старики давно упокоились в могиле. Если господину князю будет угодно, я рекомендовал бы к посещению игорный сад барона Баада на углу улицы Святого Перста и 3-й Гранитной. По средам и субботам там собираются хорошие мастера… правда, среди них попадаются весьма колоритные персонажи, но вас, я полагаю, им не смутить.

– Колоритные? – с улыбкой приподнял бровь Маттер.

– Старые негоцианты не самой лучшей репутации, – обтекаемо пояснил повар. – Да-да, и с ними вполне играют люди древних фамилий… таков уж наш Майли, ваша милость.

– Это достаточно ценная рекомендация, – снова улыбнулся князь. – Весьма благодарен вам, господа. Надеюсь, сегодня или в крайнем случае завтра я буду ужинать со своими людьми в вашем ресторане, и господин Вильмо получит богатый персональный заказ.

– Всегда к услугам вашей милости…

Проводив управляющего и улыбчивого повара, Маттер вернулся в свой кабинет, налил себе полный бокал вина и подошел к окну. Холодный ветер трепал зеленые ветви сада, но буря пока еще обходила город стороной, хотя князь твердо знал, что она будет.

Князь пытался вспомнить лица тех казначеев Братства, с которыми ему случалось встречаться много лет назад… Вряд ли многие из них еще ходят под солнцем – жизнь человеческая удручающе коротка, особенно тогда, когда ты имеешь дело с людьми, стремящимися укоротить твою собственную. Люди эти, некогда ворочавшие огромными деньгами, либо погибли, либо покинули Пеллию, и с тех пор он почти ничего не слышал об их судьбе – да, по совести говоря, и слышать не хотел. В былые времена князь Маттер имел с Братством кое-какие дела, однако отошел от них достаточно скоро. Причин для этого у него имелось множество…

Но лимбо!.. Игра, требующая развитого стратегического мышления, являлась любимым развлечением высших членов Братства, а уж стать казначеем, не будучи мастером лимбо, считалось делом невозможным.

«Хотелось бы мне хоть примерно представлять, какие средства могли остаться здесь, на Юге, – думал князь, с задумчивым прищуром глядя в окно. – А также в каком виде. Ясно, что банковские бумаги той эпохи на сегодняшний день свою ценность наверняка утеряли, разве что речь может идти о бумагах крупных домов, но в такие активы Братство предпочитало не вкладываться. Скорее всего, это металлы и монета… но металлы, как можно догадаться, давно расплавлены, а монета ушла по Королевскому Казначейству. Или, вдруг – там что-то еще? Например, поручительные письма, не имеющие срока давности?.. по слухам, с Братством были связаны некоторые весьма влиятельные фамилии – скомпрометировать их никто не осмелился, и во время следствия дознаватели предпочли не копать слишком глубоко. И каков может быть уровень компроментации на сегодняшний день? Да, тут есть о чем подумать, более того – пожалуй, тут есть за что повоевать!»

– Документ отправлен, – услышал Маттер негромкий голос Васко и повернулся.

– Все в порядке?

– Как я понимаю, в нашей гостинице часто останавливаются финансовые поверенные, передающие информацию о курсах и котировках в зашифрованном виде. Мастера связи произвели на меня весьма благоприятное впечатление.

– Замечательно, Васко. Ты можешь отдохнуть и выпить стакан вина. Ночь я ожидаю бурной, так что стоит согреться заранее.

– Возможно, дело начнется к темноте, ваша милость.

– Ты снова прав, но я останусь оптимистом.

Слуга вышел, однако не успел Маттер угнездиться за письменным столом и достать бумагу – в минуты размышлений он имел привычку набрасывать каллиграфические конструкции в классическом стиле, – как Васко вернулся вновь.

– Прибыл мальчишка снизу, – доложил он с самым невозмутимым видом, – и говорит, что в холле вашу милость немедленно требует некий господин весьма странного, как он выразился, вида. Прикажете спуститься?

– Странного? – скривился Маттер. – Хм, возьми любой из моих пистолетов, но кажется, я догадываюсь, кто это может быть. Если я не ошибся, сразу же закажи горячие паштеты и зелень. Побольше зелени.

Васко ответил ему поклоном. К тому, что его господин часто говорит загадками, а иногда так и вовсе невпопад, он привык давным-давно.

Маттер не ошибся. Через две минуты после ухода Васко в его кабинет влетел капитан Хадден, вид имевший не так чтобы странный, а самый что ни на есть оборванный. Походил он при этом не на нищего, а скорее на подозрительного бродягу из числа тех, что ночуют в темных портовых углах и приворовывают на рынках.

– Прошу прощения вашей милости, – Хадден сорвал с головы порыжелую от древности шляпу с обвисшими полями и изобразил поклон, – но я так спешил, что решил не переодеваться, хотя такой мой вид, конечно, вполне может дурно сказаться на вашей репутации…

– На моей репутации? – рассмеялся Маттер. – Какая ерунда. Садись в это кресло, друг мой, и наливай себе вина. Васко, как я понял, отправился на кухню?

– Да, он бурчал что-то о паштетах…

– Значит, сейчас ты будешь лакомиться паштетом. Кажется, ты опять голоден. Но пока рассказывай, а то лопнешь. Что у тебя стряслось? Ты слышал что-нибудь о столичных дознавателях?

– Я слышал кое-что другое, но сейчас дело не в этом. Ваша милость, я… в общем, я увидел здесь одного человека, с которым не встречался много-много лет, и его присутствие в Майли меня невероятно изумило. Человек этот давно работает на столичную Стражу, но по должности он вовсе не дознаватель и даже не сыскарь. Его роль – провокатор.

– Провокатор? – скривился Маттер. – Дальше, дальше…

– Я имею совершенно точные сведения о том, что восемь лет назад под его руководством Стража схватила банду наемных убийц, которую не могли зацепить в течение очень долгого времени… и вот теперь он – здесь. Он был одет нищим, но ошибиться я не мог, это именно тот, о ком я говорю. Видите ли, в юности мы вместе с ним служили простыми солдатами на северном кордоне, в горах. И если возраст все же изменил его лицо, то наколка на правой ладони, которую сделал ему один из наших полковых товарищей, осталась все той же…

– Продолжай. Он узнал тебя?

– Думаю, что нет. Под этой вонючей шляпой лица моего почти не видно, да и обормотов в Майли хватает… к тому же я шел за ним совсем недолго. Я увидел его на площади Предержателя Маоля, потом он прошел квартал к приюту Сострадательной братии и сел там у будки привратника – это, если вы не знаете, на улице Медной подковы, возле дамского лицея изящных искусств.

– На Медной подковы? – переспросил Маттер. – Напротив коричневого трехэтажного дома с соколами под крышей?

– Именно там, ваша милость. Мне кажется, он занял наблюдательную позицию.

– Вот как…

Маттер забрал у неслышно вошедшего Васко плетеную корзинку, в которой находились тарелки с паштетами, свежий хлеб и зелень, поставил ее перед изголодавшимся Хадденом и снова отошел к окну.

– Ты можешь назвать мне имя этого человека?

– Для меня это нетрудно, ваша милость, однако ж я совершенно уверен, что он давно живет под другим именем. Или даже именами. Мой бывший сослуживец происходит из младшей ветви старого рода Лэраас, причем родился он вне брака, однако был признан своим отцом – в противном случае его никогда не взяли бы в полк. В горную пехоту не берут людей сомнительной крови.

– Я знаю, – перебил Маттер. – Имя?

– Отис Тагмир, господин князь. Таково имя, данное ему при рождении. Как он зовется ныне, я не имею ни малейшего понятия.

– Связь Тагмиров с Лэраасами может трактоваться как сомнительная, – пробормотал Маттер, – но сейчас это не имеет особого значения. Да уж, кто бы мог подумать?.. хорошо, а что тебе удалось услышать на улицах?

– Ваша милость, в порту и на рынках кое-кто из местных всезнаек толкует о том, что в Майли якобы видели людей Братства. Слух этот кажется мне слишком нелепым, чтобы воспринимать его всерьез, но все же я считаю, что вам следует об этом знать. Про столичную Стражу, повторюсь, я не услышал пока ничего.

Маттер сел напротив Хаддена, отрезал от теплого еще каравая ломоть хлеба и жирно намазал его гусиным паштетом.

– Что тебе известно о Братстве? – спросил он, жуя.

– О чем? – Хадден на миг застыл от изумления. – О Братстве? Ваша милость… я привык воспринимать его как легенду. Нет, я знаю, разумеется, что оно существовало на самом деле, и я вполне застал ту эпоху, и все же для таких, как я, – то есть для офицеров, не видевших ничего, кроме службы в дальних гарнизонах, все эти дела представлялись чем-то совершенно сказочным. А потом я покинул Пеллию и возвращался сюда нечасто, и только по самой крайней надобности. Так что известно мне об этих людях меньше, чем ничего.