Текст книги "Рома едет в Кремль"

На дисплее сначала появилась маленькая стрелочка, которая, казалось бы, хаотично бегала по всему его пространству. Потом стала постепенно проявляться карта Москвы. Стрелочка устремилась в район центра и замерла где-то между площадью Киевского вокзала и набережной Тараса Шевченко. Цан взял из рук француза аппарат и, нажимая на боковой его поверхности кнопку «плюс», стал укрупнять фрагмент карты.

– Вот, – сказал он, – набережная Шевченко, дом 2, глубина примерно пятнадцать – семнадцать метров. Не знаю, как сам ваш молодой человек, но аппарат его находится ниже уровня поверхности. Кстати (опытный взгляд китайца уловил легкое движение курсора), похоже, аппарат двигается, хотя и медленно. Похоже, жив ваш товарищ, хотя и под землей.

– Тамбовский волк ему товарищ! – Жоржик был необычно агрессивен и категоричен. – А вы мне поможете потом его отыскать?

Получив наши заверения в том, что его враг – наш враг, соотечественник Николя Саркози и Люка Бессона успокоился и даже стал насвистывать какую-то мелодию, в которой угадывались мотивы «Марсельезы».

Заранее предупрежденный об особенностях оплаты, я попросил у Шурика выданный ему пакет, в котором находилось двести тысяч долларов в стодолларовых, но бывших в употреблении купюрах. Цан взял его и удалился в глубь строения. Через некоторое время он вышел и показал Тыну, Шурику и Жоржику на лежавшие рядом со столом коробки и ящики. Упаковка и погрузка в багажник «Шевроле» наших спецсредств заняла не более пяти минут. Мое сердце несколько успокоилось. Еще середина дня, а, судя по докладам моих подчиненных, наша армия уже почти полностью укомплектована, а большая часть бойцов даже получила индивидуальные средства связи. Вот только о продовольствии мы в спешке забыли.

– Итак, – надув щеки, объявил я, – мне кажется, что личный состав заслужил хороший обед. Загружаемся в машину и едем в «Черную кошку»! Мои бойцы, воодушевленные речью командира, быстро заняли свои места в микроавтобусе, и «Шевроле», троекратно посигналив, выехал со странного пустыря в переулок и двинулся вперед навстречу обеду и новым приключениям…

Глава 10

Когда мы вчетвером разместились за столом в «Черной кошке», который постепенно приобретал пристойный вид, поскольку официанты ставили на него хрустящие соленые грузди и крепенькие маринованные белые, икорку и балычок, капустку и соленые огурчики, язык под хреном и буженину с перчиком, а также разливали по рюмкам ледяную водку, у меня наконец появилось ощущение важности происходящего. Поэтому я встал и, взглянув в глаза каждому из соратников, провозгласил тост: «За победу!» и тихо добавил: «За нашу победу!»

Во время обеда я вспомнил замечательную историю о том, как один мой знакомый олигарх пытался использовать современные компьютерные технологии для того, чтобы стабилизировать свою личную жизнь. Женат он был довольно давно, причем на бывшей олимпийской чемпионке по гимнастике, которую «увел» из профессионального спорта. До некоторого времени, между прочим, считал, что живет вполне счастливо. Но с течением времени ему стало казаться, что у его супруги существует какая-то тайна, в которую он никак не мог проникнуть. Как человек мудрый и осторожный, Игорь Викторович (так зовут владельца заводов-газет-пароходов) понимал, что любая женская тайна может в конце концов обернуться чем угодно: от нехорошего развода до банкротства и потери бизнеса. Особенно если жена полностью в курсе всех твоих дел, а вот ты сам отнюдь не знаешь всего о ней. А прецеденты были. У супруги одного медного магната через десять лет совместной жизни проявился ее «первый мужчина», ставший к тому времени лидером преступного сообщества и сделавший своим лозунгом слова бывшего министра финансов Александра Лифшица: «Делиться надо!» У другой дамы, жены президента сети продовольственных магазинов, оказалось столь бурное и опасное прошлое, что ей не помогли ни смена фамилии и имени, ни пластические операции. Дело кончилось громким разводом. А ведь службы безопасности проверяли кандидатуры невест…

Так что Игорь Викторович был в задумчивости. С одной стороны, он доверял жене во всем, с другой – стал чувствовать какую-то недосказанность, мелкие несоответствия в ее намерениях и действиях. Он не понимал, что на самом деле происходит, и это раздражало его более всего.

Конечно, можно было бы нанять хорошего частного детектива, который профессионально проследил бы за супругой, обрисовал круг ее знакомств, занятий в свободное время и пр. Но Игорю не хотелось делиться своими сомнениями ни с кем. «Жена Цезаря должна быть вне подозрений!» – считал он. Во всяком случае, вне подозрений со стороны посторонних.

Окольными путями его вывели на известного в узких кругах компьютерного гения, который разрабатывал такие программы, которые не снились даже спецслужбам. Стоили услуги его очень дорого, но он мог сделать почти все. А задание, полученное от Игоря, вообще показалось ему крайне простым, поэтому и было оценено в какие-то двадцать тысяч долларов. Нужно было получить возможность отслеживать перемещения человека, читать его эсэмэс-ки, а также контролировать звонки и выборочно писать разговоры. Конечно, легально все это сделать вполне возможно, но только с санкции суда и при наличии достаточно веских оснований для ее выдачи. А круг спецслужб, которым это разрешается, весьма широк. И главное – когда в игру вступают спецслужбы, суд, сотовые операторы, то утечка почти неизбежна. Все зависит только от того, сколько за нее будет заплачено. Вот поэтому и требовалась оригинальная персональная программа, которая в конце концов была разработана и установлена на личный коммуникатор олигарха. В целях сохранения конфиденциальности номера телефонов супруги, за которыми должен был вестись контроль, он вводил в программу сам.

Установленный софт работал без всяких сбоев. На карте с точностью до пяти метров показывалось местонахождение автомобильного телефона жены и двух ее сотовых, в мощной памяти коммуникатора записывались все отправленные и полученные эсэмэс-ки, разговоры писались во временную папку, а потом автоматически копировались в компьютер. Шли недели, а результатов никаких не было. Дом, фитнес-клуб, магазины, бассейн, косметический салон – маршруты были вполне обычными. Все контакты мужского пола были Игорю известны, в передаваемых и получаемых сообщениях не было абсолютно ничего непонятного. Пару раз, правда, на вопрос мужа красавица Лидочка (так звали даму) немного сбивчиво отвечала по своему сотовому, что находится в машине. А сравнение местоположения сотового телефона и автомобильного, который испускал сигнал даже тогда, когда был выключен, показывало, что между ними расстояние как минимум несколько десятков метров. В обоих случаях это происходило, когда она выезжала в район Нового Арбата.

Игорь Викторович даже выехал однажды в тот район и с помощью засеченных его коммуникатором координат проверил, что находится на том месте, где был зафиксирован телефон супруги. В доме № 9 по Новому Арбату было зарегистрировано множество организаций: от Совета Федерации Федерального собрания РФ до туристических агентств, офисов продаж, косметических кабинетов, магазинчиков, аптечных пунктов и прочего. Проверить, в каком из полутысячи офисов побывала дважды Лидия Володина, не представлялось возможным. Олигарх, правда, пошел даже на то, чтобы лично обратиться в бюро пропусков с основательно профинансированным запросом, не посещала ли его жена режимные организации в здании. Выяснилось, что никаких заявок на пропуск для нее не поступало.

И тут Игорь Викторович решил пойти ва-банк, заказав компьютерщику, к которому он уже обращался, новую программу, которая давала бы ему возможность использовать телефон жены в качестве своего рода «дистанционного жучка». Поздно ночью, когда супруга уже крепко спала (внимательный муж позаботился о том, чтобы в бокал шабли за ужином попало достаточно снотворного), он взял ее телефонный аппарат и отнес на первый этаж дома, где его уже ждал мастер по созданию устройств и программ шпионажа и контршпионажа. Минут тридцать он «прокачивал» телефоны супругов, добиваясь как можно более стабильной работы сопряженных устройств. Наконец цель была достигнута: даже при вынутом аккумуляторе телефон Лисички (так называл Игорь Викторович свою супругу за золотой цвет волос) исправно транслировал все то, что происходило в радиусе пяти – семи метров от него. Достигалось это за счет интегрирования в схему аппарата малюсенеького источника питания на основе одного из изотопов плутония. Кроме того, местоположение телефона определялось теперь не только в горизонтальной, но и в вертикальной проекции.

Несколько дней подряд потерявший покой и сон супруг внимательно следил за перемещениями своей благоверной, дожидаясь, когда она наконец отправится в сторону Нового Арбата. И вот этот день настал! Мобильник Лидочки снова дислоцировался в районе дома № 9 по Новому Арбату, причем находился на высоте чуть выше уровня земли. А прослушивание (о ужас!) принесло олигарху не просто ощущение давно уже не испытывавшейся им ревности – услышанное повергло его в бешенство. Тяжелое дыхание, сначала сдавленные, а потом громкие и страстные женские крики, мужской смех, не очень хорошо слышные комментарии и подбадривающие возгласы, один из которых: «Лидуня, трахни ее!» – чуть не свел бедного страдальца с ума.

Езды от «Раффайзен банка» на Смоленской, где был в этот момент олигарх, до Нового Арбата было три минуты. Приказав водителю остановиться около магазина «Юпитер», Игорь Викторович достал любимый в свое время Джеймсом Бондом «Вальтер РРК», на всякий случай лежавший в нише под подлокотником заднего сиденья, передернул затвор и сунул оружие в карман. Затем вышел и, ориентируясь по экрану своего коммуникатора, пошел к зданию. К его удивлению, искомая точка находилась где-то в недрах фотомагазина. Он, держа руку в кармане, вошел внутрь, а затем направился к двери в служебные помещения. Открыв ее, посмотрел на дисплей. До цели оставалось каких-то несколько метров. Вдруг дорогу ему преградил рослый охранник в черном костюме. «Сюда посторонним нельзя! – сказал он с видом, не допускающим возражений. – Немедленно покиньте помещение! Там сейчас финал». Пропустив мимо ушей слова о финале, взволнованный муж выдернул из кармана пистолет и, ткнув не ожидавшего такого поворота дела охранника стволом в район печени, коротко сказал: «Веди!»

Повинуясь его приказу, охранник повернулся и пошел к металлической двери, из-за которой слышался приглушенный шум и какие-то возгласы. Затем, очень четко чувствуя, что пистолетный ствол упирается ему между лопаток, парень стал нажимать кнопки кодового замка. Дверь открылась, Игорь Викторович оттолкнул охранника и неслышно зашел внутрь. Картина, которую он увидел, поразила его не меньше, чем звуки, которые он услышал в своем коммуникаторе десять минут назад. В не очень большой, площадью метров двадцать, комнате был установлен подиум, на котором возвышался стол с вбитыми в него стальными штырями. За столом сидели две женщины в довольно откровенных, но спортивных купальниках. В одной из них он узнал свою родную жену. Покраснев от напряжения до корней волос, маленькая и, казалось, хрупкая Лидочка всеми силами старалась прибить к столу руку своей соперницы, юной брюнетки мощного атлетического сложения. Сидевшие на стульях мужчины, которых было с десяток, подбадривали участниц громкими возгласами. Наконец под одобрительные аплодисменты Лида дожала-таки соперницу и встала с места. Игорь тихонько открыл дверь и вышел. «Извини, братан, – сказал он испуганному охраннику, – ошибочка вышла». Затем неторопливо пошел к выходу из здания, а выйдя на улицу, вытащил из своего аппарата сим-карту, а сам прибор, нафаршированный последними достижениями современной науки и техники, что есть силы грохнул об асфальт. Затем на всякий случай похрустел каблуком по бренным останкам и поспешил к своему «Майбаху».

Вечером он был необычно предупредителен к жене, а ночью, как никогда в последние годы, нежен. «Какая ты все-таки у меня сильная женщина, Лисичка, – сказал он ей, засыпая, – какая маленькая и сильная…» А супруга, приятно удивленная отношением мужа, еще долго думала о том, что же такое случилось, что он вдруг стал так ласков и внимателен к ней…

– А что, Иван Васильевич, а можно ли в наших телефонах установить подобные описанным мною функции? Прослушивать разговоры противника – это очень важно, не правда ли?

– Когда, Роман Львович, эта история-то происходила? Года два-три назад, наверное? В те времена все это было вполне актуально. А сегодня техника ушла значительно дальше. Как вы уже успели убедиться, определение местонахождения любого аппарата у нас возможно как в горизонтальной, так и в вертикальной проекции. А вот насчет маленьких запасных источников энергии… Если, конечно, вам не жаль своих чисто мужских способностей, то я вам хоть сегодня вставлю в аппарат изотопный источник, хоть урановый, хоть плутониевый. С ним вам вообще телефон заряжать не нужно. Опять же и о женщинах мысли не будут мешать. Не сразу, конечно, но через пару месяцев у вас проявится стойкая импотенция. Неизлечимая, кстати. Ну что, будем «вечный аккумулятор» ставить?

Я вежливо отказался от такого сомнительного с точки зрения сохранения способности к размножению технического новшества. Соратники с моим мнением оказались полностью согласны. Особенно кипятился Жоржик:

– Я бы вообще такие ужасные вещи запретил! Они ведь и экологии тоже вредят наверняка!

– А вот как насчет прослушивания разговоров вероятного противника?

– В этом, – сказал китаец, – проблем абсолютно никаких нет. Поскольку наши телефонные аппараты достаточно маленькие, впихивать в каждый из них эту функцию было бы достаточно сложно. Поэтому для прослушивания разговоров противника и контроля эсэмэс вам нужно выйти на головное устройство, то есть мой компьютер, нажав два раза на символ «звездочка» и набрав 117, еще раз «звездочку» и номер абонента. А затем, если нужно читать сообщения, нажимаете «решетку» один раз, а если нужно слушать разговор и записывать его, то два. Затем кнопка «посыл вызова», и через десять секунд услуга работает на вашем аппарате. А остальные функции ваших телефонов и имеющейся у нас спецтехники мы обсудим немного позже.

Со вкусом отобедав, мы снова погрузились в «Шевроле» и отправились в сторону моего знакомого ювелира Абрама Семеновича Кацмана, который должен был выдать мне заказанные серебряные пули для маузера. Чтобы не смущать его появлением нашей разношерстной армии, я дал Шурику приказ остановиться в близлежащем переулке и пошел в магазинчик один. Как обычно в таких случаях, Абрам закрыл дверь, повесив табличку «Перерыв», опустил жалюзи и принял таинственный вид.

– А что, Роман Львович, монетку-то свою вы продать все-таки не надумали? Никогда бы не поверил, что за какой-то поддельный рубль, пусть даже платиновый, могут предлагать триста тысяч долларов…

– Я предлагал не триста, а пятьсот. – С этими словами из-за шторы, закрывающей вход в личный кабинет ювелира, вышел человек с пистолетом, в котором я узнал директора казино «Мефисто». – Любезнейший Абрам Семенович просто ошибся. И глупо было бы оставлять такую ошибку без последствий…

Выстрел из пистолета с глушителем прозвучал совсем негромко. Тело ювелира еще оседало на пол, а дымящееся дуло оружия уже смотрело на меня. И это, похоже, ничего хорошего мне не сулило.

– А теперь, господин Трахтенберг, медленно вытащите руку из кармана (я обнаружил, что моя правая рука сжимает в кармане новенький телефон) и давайте поговорим насчет вашего выигрыша, странных монет и не менее странных несчастных случаях с сотрудниками нашего казино…

Мои пальцы скользнули по клавиатуре и нащупали цифру «9». Как там говорил Цан? «Смешать, но не взбалтывать?». Нет, вспомнил! «Нажать и не отпускать». Я нажал на девятку и удерживал ее до тех пор, пока поднимающееся дуло пистолета не вышло на уровень моих глаз. Затем неторопливо стал вытаскивать руку из кармана.

– А телефончик ваш сюда давайте, он у меня целее будет. Да и что нам с вами тут-то беседовать? Давайте-ка отъедем в одно замечательное место в ближнем Подмосковье, там и пообщаемся. Вы, кстати, весьма недипломатично этот гостеприимный подвальчик покинули. Ушли, можно сказать, по-еврейски…

– А по-еврейски это как?

– Как будто вы не знаете? По-английски это просто уйти незаметно. А по-еврейски – это еще что-нибудь на память прихватить. Вот вы и прихватили: чужой автомобиль, служащего казино и пару антикварных вещиц. А мы ведь музей со временем хотели открыть…

– Да нужен он мне, этот ваш сраный «Ситроен»! Я в нем даже ноги вытянуть не мог нормально, потом болел целый день. Он на спецстоянке в Питере стоит, вас дожидается…

– Ноги вы протянете, и уже скоро, это я вам, как директор, могу пообещать. А в «Ситроене» мы с вами еще напоследок покатаемся, только вам, уж извините, придется багажник осваивать, думаю, это надежнее будет.

Я наконец вспомнил, как зовут директора.

– А вот вам, Анимал Гитамович, какая выгода от нашей беседы будет? Казино ваше все равно уже прикрыли, соратников никого не осталось, все учредители в Швейцарии, наверное. Вы-то, кстати, почему не там?

– Да вот, за вами приехал. За монеткой вашей, да и другие дела надо порешать. А рубль-то ваш, он не полмиллиона стоит и не миллион. Для кое-кого он вообще бесценен. Пойдемте, однако, а то до темноты не справимся. Меня ведь в Шарике самолет ждет… Кстати, никакой я теперь не Анимал Гитамович, а гражданин Чехии пан Иржи Попердел. Ударение, кстати, на первом слоге, хотя вам это уже не важно.

– Все равно смешно, – мрачно сказал я и, повинуясь указаниям новоиспеченного шенгенца, пошел к двери.

Когда мы вышли из ювелирной лавки и пошли к стоявшему неподалеку черному «Ситроену», на улице практически никого не было. Только около телефона-автомата стояла целующаяся парочка. К своему удивлению, я узнал во влюбленных Цана и Жоржика, причем рука китайца весьма основательно обхватывала скромную ягодичку француза.

– Совсем стыд потеряли, пидоры, – достаточно громко сказал директор казино, не забывая при этом упираться мне в спину пистолетом, на который был сверху накинут его пиджак.

И тут Жоржик сыграл обиду:

– Вы – гомофоб! Таким не место на московских улицах в ХХI веке!

Попердел уже было собрался пристрелить наглеца и на секунду отвел пистолет от моего позвоночника, направляя его в сторону «влюбленных». В этот момент сзади раздался свист, сопровождавшийся резким выдохом и хрустом ломающихся костей. Когда я обернулся, то увидел лишь страшные последствия мастерского удара: тело бывшего директора казино, у которого вместо верхней части головы была какая-то красно-белая каша, лежало на асфальте, только ноги его чуть-чуть дергались. А над ним стоял, довольный содеянным, Шурик.

– Ну Гитамыч дает! – восхитился он. – В кои-то веки сам на дело вышел. А ведь обычно других подставлял… – Затем взял пиджак директора и стал задумчиво протирать им окровавленный кистень. Потом кинул пиджак на голову убитого и спросил меня:

– Ну как, Львович, настроение?

Настроение у меня, несмотря на испытанное потрясение, было несколько лучше, чем несколько минут назад, когда я под прицелом пистолета должен был в комфортабельном багажнике «Ситроена» выезжать в «загородный офис».

– Шурик, между прочим, ты только что натурально замочил не какого-то там Анимала Гитамовича, а господина Иржи Попердела из Чехии, вернее, бывшего господина… Кстати, ударение в его фамилии – на первом слоге. Впрочем, это ему уже не важно. Так вот, бери у этого опездола ключи, открывай багажник его машины и грузи труп. И мой телефончик, он у него в кармане, тоже не забудь. А вы, ребята (кончившие к этому времени обниматься Цан и Жоржик замерли в ожидании указаний), сходите в лавку и заберите с прилавка пакет с серебряными пулями. Они нам еще понадобятся. И проследите, чтобы на двери была табличка «Закрыто».

До моего дома мы доехали без приключений, тем более что с кончиной директора «Мефисто» опасность подвергнуться нападению сводилась к минимуму. Но все равно, наученные горьким опытом, мы при выходе из микроавтобуса были весьма осмотрительны. Назначив встречу для уточнения плана действий и инструктажа по использованию спецсредств на завтрашнее утро, я распустил своих бойцов, предварительно вынеся им благодарность за проявленную смекалку и личное мужество.

– Да что вы, Роман Львович, – сказал при этом простодушный Жоржик, – нам с Иваном Васильевичем было даже приятно, правда, Ваня?

При этих словах Цан густо (насколько густо это возможно у китайцев) покраснел. Я погрозил им пальцем и промолвил:

– Смотрите у меня, шалунишки! До завтра!

Отдохнуть от пережитых потрясений мне не удалось: уже через полчаса ко мне заявились Рамиль и Тыну, притащившие здоровенный мешок с оружием, боеприпасами и прочей амуницией. С гордостью демонстрируя мне приобретенные ими предметы боевого назначения, подполковник выдал мне упаковку маузеровских патронов, на которой был изображен фашистский орел со свастикой в когтях. Под ним была надпись: «Waffenfabrik Augsburg. 9 mm. Mauser patronen. 500. 07.07.1937».

– Надо же, – сказал я, – семьдесят лет с лишним пролежали. А срок хранения у них есть?

– Насчет маузеровских – не знаю, но вот мы в милицейском тире на улице Наметкина пробовали стрелять патронами выпуска 1913 года из трехлинейки, ни разу осечки не было. Думаю, что немецкие тоже должны быть в порядке, тем более что на складе хранились, видишь, никакой коррозии нет, даже надписи сохранились.

– Тыну, вот тебе мое командирское задание на вечер: берешь эту упаковку, мешок с серебряными пулями и снаряжаешь мне полсотни единиц боеприпасов. Но до этого нам с тобой нужно будет посетить эстонское посольство, отметить твой паспорт для продления визы, да и по своим ты, я думаю, уже соскучился…

Когда мы приехали в посольство Эстонии и я попытался объяснить светловолосой девушке в окошке цель нашего визита, она, медленно растягивая слова, сообщила мне, что прием частных лиц на сегодня уже закончен и нам нужно записаться в очередь на завтра, причем она готова внести наши данные в специальный журнал. Тут стоявший рядом Тыну достал свой паспорт и неожиданно быстро заговорил по-эстонски. Из всей его речи я понял только слово «Трахтенпперк», повторявшееся раз пять. Блондинка посмотрела на меня:

– Прафда? Фы тот самый Трахтенпперк?

Я достал свое удостоверение с орлами и начальственными подписями, чем произвел на молодую особу неизгладимое впечатление. Она замерла секунд, наверное, на десять, после чего наконец улыбнулась:

– Фам, госпотин Трахтенпперк, к первому секретарю посольства, госпотина посла сейчас нет ф Москфе. Я профожу фасс…

Первый секретарь, представившийся нам как «просто Яак», оказался на диво шустрым и деятельным молодым человеком. Интересно, что у него не было даже следа эстонского акцента. Говорил он по-русски, скорее, излишне правильно. Мне даже пришла мысль, что без эстонской разведшколы тут не обошлось. Но дело свое он знал. Как только в нашем разговоре всплыли имена Юри и Мартина, он тут же предоставил себя в наше распоряжение. Достав из сейфа печать, он поставил в паспорт необходимую отметку и тут же перезвонил в консульское управление МИДа России, чтобы нам без задержек оформили продление визы. Потом, еще раз взглянув в паспорт Тыну, он встал и торжественно сообщил:

– Уважаемый господин Тыну Вилль! От имени и по поручению Министерства юстиции Эстонской республики сообщаю вам, что ваш отец, господин Арвид Вилль, сегодня в 15 часов освобожден из тюрьмы «Виру» в городе Йыхве под подписку о невыезде. Формальная причина досрочного освобождения – ухудшение здоровья, но вам, думаю, об этом беспокоиться не следует. Так заверили меня в министерстве. Сегодня вечером он уже будет дома, и вы сможете с ним поговорить по телефону. С завтрашнего дня он будет проходить курс реабилитации в курортно-медицинском центре Вильянди. Удачи вам и поздравляю с торжеством справедливости! А вас, господин Трахтенберг, мы будем всегда рады видеть в нашей стране!

Распрощавшись с любезным господином Яаком, мы отправились в Неопалимовский переулок, чтобы в консульском департаменте завершить формальности с паспортно-визовым обеспечением моего бойца. Около здания мы увидели десятка полтора молодых ребят в черных куртках, которые чего-то ждали. У некоторых из них на лицах были синяки и ссадины. Тыну сразу признал в них своих бывших соратников по отряду «Память “Эрны”» имени Альфонса Ребене. Выяснилось, что они, задержавшись в Питере, просрочили свои визы и, опасаясь питерских ментов, от которых, равно как и от болельщиков из «Невского фронта», основательно пострадали, двинули в Москву. И вот теперь они без денег на обратную дорогу тщетно обивали пороги разных учреждений, чтобы их отправили на родину. Мягкосердечный Тыну тут же раздал им полторы тысячи долларов, которые в качестве подъемных получил у меня, и мы с ним прошли в управление. Формальности по продлению визы были недолгими. Минут через десять мы вышли из здания и увидели следующую картину: отряд омоновцев со щитами и дубинками окружил остатки фашистского войска и теснил их по направлению к автобусу с зарешеченными стеклами. Тыну было рванулся, чтобы помочь своим, но я мягко, но решительно удержал его:

– Давай мы решим этот вопрос по-другому.

Я подозвал Рамиля, сидевшего за рулем моего «Лексуса» с начальственными номерами и мигалками, и мы подошли к омоновцам.

– Так, – сказал я, – кто тут у вас старший? Быстро ко мне!

От такой наглости омоновцы на секунду опешили. В это время Рамиль достал свое удостоверение центрального аппарата МВД, показал его бойцам и скомандовал:

– Выполнять!

Возбужденный столкновением майор неторопливо подошел к нам. Подполковник показал ему свою ксиву еще раз и сказал, указывая на меня:

– Знакомьтесь. Трахтенберг Роман Львович. Руководитель спецгруппы.

Тут пришло время и мне показать свой документ. Увидев его, майор вытянулся по стойке «смирно», отдал честь и отрапортовал:

– Майор Иванов, московский ОМОН. Выполняем задание по зачистке территории от скинхедов!

– Да никакие они не скинхеды, обычные эстонские фашисты. Знаете, чтобы у нас не было дипломатических осложнений, давайте-ка лучше в централизованном порядке заведем их в консульское управление, чтобы им продлили визы, а затем вы проконтролируете, чтобы их отвезли на Ленинградский вокзал к таллинскому поезду. Деньги на билеты у них имеются. Задание понятно?

– Так точно, товарищ Трахтенберг! Разрешите выполнять?

– Вольно, майор! Выполняйте!

Майор повернулся на каблуках, быстро дал какую-то команду своим бойцам, и те строем погнали унылых эстонцев в консульское управление, к ужасу его персонала, наблюдавшего из окон все происходящее. Мы же не стали дожидаться конца операции и отправились в сторону дома.

По дороге у меня возникла шальная мысль: а не заехать ли нам в казино «Мефисто», осмотреться да и поужинать? Помнится, улитки там были замечательные, да и от фуа-гра Рамиль и Тыну не отказались бы. Поэтому я дал команду Дугушеву, сидевшему за рулем, двигаться в сторону заведения. Он удивленно посмотрел на меня, но (дисциплина!) не сказал ни слова. Немного отошедший от свалившихся на его голову событий, связанных с суверенной Эстонией и ее гражданами Тыну собрался с духом и выдал такую тираду:

– Госпотин Трахтенпперк! От себя и всей моей семьи я блакотарю фасс за освопождение моего отца госпотина Арвида Вилля! Фы фсегта бутете нашим гостем в Вильянди. И фаше участие ф сутьбе педных эстонских парней, тоже достойно высокой моральной оценки. Тумаю, Эстонская Респупплика фасс не запутет!

После этого он протянул мне свою руку, которую я с чувством глубокого удовлетворения и пожал.

Охранники казино «Мефисто», в здании которого по случаю проверок был открыт только ресторан, разинув рты, наблюдали, как из «Лексуса» со спецномерами и мигалками, припарковавшегося прямо у входа, выгружается наша компания. Сначала с переднего сиденья выскочил Тыну в куртке с надписью «Россия» и с брезентовой сумкой, в которой достаточно явственно угадывались контуры автомата. Он встал спиной к машине и лицом к охранникам, держа руку внутри сумки. Затем с водительского места вышел Рамиль в штатском, но с угадывавшейся под пиджаком здоровенной кобурой и открыл мне заднюю дверь. После этого мы встали в боевой порядок. Дугушев – впереди, я в середине, эстонский боец – сзади. В холле подполковник показал старшему охраны удостоверение и дал приказ: «Рамку отключить! Идет спецгруппа!» Мы прошли через немедленно выключенную рамку металлоискателя и под удивленными взглядами персонала направились в ресторан. Спокойно уселись за моим любимым некогда столиком и стали изучать меню. Точнее, изучали меню мои телохранители, я же сразу попросил бутылку «Фэймос Трахтенберга», улитки и фуа-гра по числу персон. Затем Тыну заказал мраморную говядину, а Рамиль – бараньи ребрышки гриль. Наклонившийся ко мне официант вежливо сказал:

– А что, Роман Львович, вы свою диету уже закончили? В последнее время вы ведь только салат у нас заказывали, «Цезарь»…

– Да-да, диета, «Цезарь»… Принесите-ка два!

Официанты залетали по залу ресторану с шелестом, чуть не сбивая друг друга, чтобы как можно скорее выполнить наш заказ. И тут я вспомнил историю Богомолова о первом посещении им итальянского ресторана в начале девяностых. Тогда подобные заведения в Москве можно было пересчитать по пальцам. Отличались они высокими ценами, не менее высоким уровнем пафоса и среднего качества едой и обслуживанием. Богомолов вместе со своим тогдашним приятелем, имевшим отношение к криминальным кругам, отправился пообедать. Заняв места за столиком, молодые люди изучили меню и сделали заказ. Прошло десять минут, никаких блюд им не принесли. Через двадцать подошел официант и неторопливо разложил приборы. Через тридцать были убраны меню и принесены салфетки. А через сорок терпение у спутника Богомолова, которого звали Влад, лопнуло. Высмотрев маячившего где-то вдалеке официанта, он махнул ему рукой. Официант чинно приблизился к столику и поинтересовался, чего изволят уважаемые сеньоры. Сеньор Влад задал короткий вопрос: «Еда где?», на что получил следующий ответ от служителя заведения: «Видите ли, уважаемые гости, в концепции нашего ресторана содержатся положения, которые определяют временные рамки обслуживания клиентов. Для начала они должны насладиться изысканными интерьерами зала, послушать легкую приятную музыку, насладиться волшебными запахами, исходящими с кухни, если хотите, даже немного проголодаться…» При слове «проголодаться» Влад понимающе кивнул головой и жестом попросил официанта наклониться к нему. Затем по-товарищески положил ему руку на шею и с довольно приличным усилием опустил его голову на стол. Официант резко выпрямился. Из разбитого носа текла кровь… «Бегом!» – сказал Влад и удобнее уселся в своем полукресле. Прижимая к лицу салфетку, официант вприпрыжку понесся на кухню. Нужно ли добавлять к этому, что все блюда появились на столе через пару минут?