Текст книги "Княжич. Знак силы"

– Не буду скрывать: я считаю вас способными учениками. Но кое-что меня печалит…

Эх, точно Арборис настучал! Княжич нахохлился. Не ждал он от любимого наставника подвоха, ох, не ждал. Когда успел только?!

– …Я не против ваших игр и забав. Но помните: свои дарования вы сможете раскрыть исключительно благодаря усердию. А у вас его явно не хватает.

– Я-то думал… – неосторожно, с облегчением выдохнул княжич. Светозар удивлённо воззрился на него:

– Надеюсь, мой маленький урок пойдёт на пользу… Вам обоим. Вы ведь друзья?

Олешка и Санко, не сговариваясь, кивнули и смущённо переглянулись.

– Это хорошо. Мудрость гласит: конь познаётся на поле боя, другу же в беде добрый друг поможет. Друг верный – дороже золота и каменья драгоценного; ограда запертая, источник укрытый, где в нужное время можно напиться.

Учитель снова замолчал, словно раздумывая.

– Настанет час, когда вам придётся расстаться. Он всегда приходит нежданно… Я хочу, чтобы вы хорошенько запомнили, – Светозар встал. – Не позволяйте страху и обиде завладеть душой. Слушайте лишь сердце!

Зачем он так говорит? Какая обида? Княжичу сделалось не по себе. Аж ком подкатил к горлу. Их с Санко никто не разлучит. Хоть убей! Росс отчаянно замотал головой.

Настоятель взъерошил Олешке вихры и, подцепив морщинистым пальцем подбородок мальчика, посмотрел ему прямо в очи:

– Не бойся!

Десятинные земли,

Месяц Белого Сияния и Покоя Мира

Ветер ударил в лицо. Выехавший на вершину холма всадник сощурился и прикрылся ладонью от его резких порывов. Потом, обернувшись, махнул: мол, проезжайте, не задерживайтесь.

Впереди под серыми небесами чернела широкая водная гладь. Холодные северные вихри гнали по её поверхности белые барашки. Долгожданное озеро Ок!

Теперь и до Татавина рукой подать – отогреться и отдохнуть на постоялом дворе. Да отоспаться в тёплой постели, а не под открытым небом на замёрзшей земле.

Две недели они пробирались тайными тропами сквозь Срединный хребет. Нет, чтоб по наезженному тракту – через Славонию. Там и подворья, и корчмы. Всё веселее. Но ныне сей путь россам заказан!

Как пропал князь, Властояр, пёс шелудивый, по-другому и не скажешь, войной пошёл на соседей. Дескать, они виноваты, что Добромир сгинул.

Может, и виноваты… Так ты разберись сначала, посольство снаряди к кесарю. А не мечом маши. Сколько уж деревень спалил?! И совета у уважаемых людей не спросил. Эх, молодо-зелено… Власть, что ли, почуял?

Ещё удумал его, Будана, за княжичем отослать. Зима на носу: хороший хозяин собаку на двор не выгонит. А заслуженного человека, значит, можно? Нет, верно, за наследником надобно съездить. Так мог бы найти кого помоложе…

С холма, по крутой, но широкой степной дороге, один за другим спускались конные воины – без малого полтора десятка. Все одеты по-походному. У каждого в поводу – запасная лошадь с оружием и пожитками.

– Скоро ли переправа, боярин? – справился, проезжая мимо, молодой гридь3737
  дружинник


[Закрыть], замыкавший строй.

– Даст Варок, за седмицу доберёмся, – Будан поёжился, оглянулся и зло буркнул: – И чего, скажи на милость, они опять плетутся, что твои жолвы3838
  черепахи


[Закрыть]?

Вот ещё басурман отрядил. Ему, Властояру, мол, спокойнее, ежели опытные бойцы сопроводят княжича. Опытные… А кто их испытывал-то? Будто росский меч уже ничего не стоит. Дай волю, показали бы этим бойцам!.. Тьфу!

На привалах всё в сторонке, всё молчком. Или по-своему меж собой. Не по-людски, в общем. Вон, и гриди на эту троицу косо поглядывают. И главное – не разберёшь, какого они роду-племени. Как будто на степняков смахивают – глаза раскосые, да черты не грубые, как у тех же казар или тартар. Одно слово – басурманы! Прости мя, Варок!

Всю дорогу в хвосте тащатся! А ведь и кони добрые, холеные, и лишней поклажи нет.

– Эй, Некрас, поторопи-ка этих… попутчиков. А то к темноте до города не доберёмся…

Новый год

ОПЯТЬ снег! Олешка зябко поёжился и спрятал руки за пазуху.

Сегодня ему выпало дежурить у ворот обители. И он, по обыкновению, забрался в надвратную башню. Оттуда дорога просматривалась особенно хорошо.

Хотя, понятно, глупо надеяться, что кто-то примчится в Академию в непогоду. Но вдруг? Того загадочного всадника тоже не ждали.

Уж месяц минул, как он внезапно объявился и так же негаданно исчез. Вот и Новый год на носу. По-здешнему, конечно. Точнее – по-рамейски.

Дома Новолетие встречают в самом начале осени, когда день равняется с ночью и собран весь урожай. Из Небесного Чертога сходит к людям Великий Князь Варок. Чтобы выковать Золотую Подкову Счастья и Достатка.

Увидеть бога суждено не всякому, только избранным. Но радуются его приходу от мала до велика. Игрища устраивают, веселятся от души. Мёд рекой льётся. Интересно, Олешку вспоминали?

А посреди зимы праздновать Новый год чудно. Чего рамеи удумали? Вроде, сказывают, умный народ. На их языке, считай, пол-Поднебесья говорит.

И то: даже месяцам названья сочинить не смогли! Просто по порядку перечисляют: януарий, февруарий, сет… септемврий… Нынче вот де… кем… врий. Тьфу! Не выговоришь! И некрасиво ничуть. То ли дело у россов – Месяц Белого Сияния или Месяц Вьюг и Стужи. Сразу всё ясно!

А ещё, смешные люди, между весной и осенью измыслили впихнуть… лето! Этого княжич вообще понять не мог: лето оно и есть лето – год. А в году – три поры по три месяца. Сие каждое дите неразумное в Гардарике знает. Что же получается: если ему одиннадцать лет, то, по-ихнему, по-рамейски, он тридцать и три месяца на свете пожил? Вздор!

Надвратная башня

Пурга укутала дорогу так, что в десяти саженях не различишь ни конного, ни пешего. Лишь когда ветер стихал, сквозь снежное марево проступали чёрные силуэты деревьев. А дальние вершины не видать и подавно.

Княжич потоптался наверху, с надеждой всматриваясь в белую пелену. Он любил представлять себя дозорным в осаждённой крепости. Нужно постоянно быть начеку, чтобы ничего не пропустить, всё заметить.

Но сегодня враг не спешил штурмовать Академию. А потому замерзать на холодном ветру смысла не было. И Олешка нехотя спустился в тёплую сторожку.

Там, громыхая котелком, колдовал у печки Волотка.

– Замёрз, ехоза? Чехо ж тя во двор понесло?.. Сейчас кохвию хоряченькохо сообразим. А ты пока сухарики доставай – знаешь хде?

Княжич молча кивнул и полез под лавку – там хранился куль с припасами. Погреться и впрямь не мешало. Хоть бы и кохвием. Тоже ведь басурманская выдумка – горькие зёрна толочь да заваривать. Чистая отрава – бе-е!

За год Олешка так и не привык к странному напитку. А Волотке заморское пойло нравилось.

Этот долговязый парень попал в Академию несмышлёным мальцом. Родители отдали его трактирщику в Торжке за долги. Толку от сопливого работника не было, и Брег отвёз пацана к Светозару. В обители отрок прижился, а когда подрос, настоятель доверил ему ключи от всех замков.

– Сейчас, сейчас… Куды ж я чашки задевал? Батюшка-домовой, подмохни!

Ключник явно пребывал в хорошем настроении. Самое время, чтобы невзначай выведать, правду ли тогда сказал Есеня про его ночные хождения. Олешка и вопрос хитрый давным-давно заготовил. Да повода не находилось.

– Слышь, Волотка… А чё, правда, у нас домовые водятся? Ты, говорят, часто их видишь. Ну, когда по ночам Академию обходишь.

– Хто ж такое ховорит? – удивился ключник. – Не, не видал. Да и не люблю я по ночам расхаживать. Сам знаешь, на Каменщика нарваться можно, – Волотка вновь громыхнул – теперь большими деревянными кружками. – Нашёл!

Вот те на! И он Каменщика поминает.

– Так ведь враки это.

– Может, и враки. А повстречаться с ним я б не хотел… Ты пей кохвий-то! Мёду дать?

– Ага.

Олешке порой начинало казаться, что ему действительно всё приснилось – и про пацана на мельнице, и про колодец.

Хотя нет. Есеня-то взаправду есть. Его княжич вызвал разок по просьбе Санко. Ух, и глаза ж были у славона, когда домовёнок вылез из-под полатей3939
  широкая лавка, на которой спят


[Закрыть]! До сих пор, как вспомнится, на смех пробивает.

Но про оборотня Есеня верно приврал.

Впрочем, переживать о ночных приключениях, по чести сказать, было некогда.

По давней традиции в канун Нового года в Академии проводили «компетицию» – соревнования в разных искусствах: как на смекалку, так и на силу. Сами мальчишки, понятно, предпочитали воинские умения. А потому всё свободное время без продыху бегали, прыгали, боролись, стреляли из луков, дрались на мечах, в общем, не скучали.

В дверь сторожки настойчиво забарабанили.

– Эй, отворяйте! – раздался со двора голос Санко. Лёгок на помине!

Славон ворвался как вихрь. Щёки его рдели от мороза, глаза горели огнём.

– Ого, они тута кохвеи гоняют! – деланно удивился Санко, вперив руки в боки и принюхавшись. – Айда! Арборис наших кличет. Переодеться треба!

– Ну, бехите, празднуйте! – Волотка, вздыхая, принялся собирать со стола. – Не слыхал, кохо в подмоху пришлют? Или мне одному тут куковать?

– Не, не слыхал, – крикнул Санко уже на бегу. – Мы сами опосля заскочим.

– Давайте-давайте! – заулыбался ключник.

По пути в келью Санко сообщил, что Светозар, наконец, объявил испытания, которые ждут юных состязателей.

– Ну, ентова… Я сам грамоту не видал. А пацаны бают: стрельба будет. Я пойду! Тока тетиву на луке сменю. Чегось?.. Не, борьба будет, отжималки на кулачках. Ножички… Кто захочет, вестимо. Ну, и наперегонки. А-а, рад? Я знал! – славон довольно хохотнул.

Ещё бы! Конечно, рад. Недаром же росса кличут Олешкой, то есть «оленёнком», а значит – быстроногим. И покровительствует ему Батюшко-Олень, что держит на кончиках золотых рогов весь земной мир.

Жаль, так звать его будут не всегда. Отпразднует княжич пятнадцатое лето, и мудрый вольх Всемысл наречёт наследника Гардарики взрослым именем. Ибо исстари заведено. Вот, к примеру, тятю в детстве величали Даньшей, а Властояра – Силко, потому как от рождения был крепким и выносливым. Он сам говорил.

А Санко не унимался:

– Светозар дозволил дважды пытаться. Коли силёнок хватит.

– Да? – Олешка задумался. – А трижды?

– Ну, ты даёшь! А смогёшь? – изумился Санко, перепрыгивая через две ступеньки.

Черныш встретил их возмущёнными криками. Княжич подошёл к клетке:

– Что, притомился взаперти? А не будешь по ночам бегать, дурилка! – росс, поддразнивая птенца, сунул сквозь прутья палец. Черныш не упустил случая щёлкнуть клювом. – Ай!.. Ну, потерпи, потерпи. Вечерком и погуляем, и поиграем.

Олешка для верности проверил замок на клетке и нырнул под кровать – за сундучком, в котором хранил свой скарб.

– Ты как, сразу в нарядное?.. Ни фига себе!

То есть, знамо дело, княжичу так выражаться не след, но… что тут ещё скажешь?

Санко глянул из-за плеча: в сундуке росса кто-то хорошо похозяйничал. Одёжка и пожитки смешались в полном беспорядке.

– Ого! Сочти, всё на месте?

– Рубахи нет. Помнишь, красная, с узорами? Я её надеть хотел. И… и портов одних не хватает. – Олешка покопался в сундучке. – Больше вроде не взяли. Кому понадобилось?

Славон озадаченно почесал нос:

– Из наших навряд кто полез бы. Якой толк? На себя не надеть – зараз чужое приметят. Мож, Есеня шалит?

Росс замотал головой – не верю! Пропавшего добра было не очень-то и жалко – одёжи у княжича хватало, но настроение упало. Даже соревноваться расхотелось.

Ну, уж нет!

Олешка извлёк из закромов нож с широким, заточенным с обеих сторон лезвием и коротким, но тяжёлым деревянным череном. Примерил его к ладони, прищурился, будто прицеливаясь.

У каждого ножа, поучал ещё дома Властояр, свой норов. Пора проверить, пошла ли та наука на пользу. Росс решительно сунул клинок за голенище сапожка. Санко хмыкнул:

– Ясненько. А третье якое?

– Увидишь! – буркнул княжич.

В двух первых забегах Олешка победил легко.

С самого начала мальчишек разбили по парам: кто быстрее – проходит дальше. И так до тех пор, пока не останется один – наибыстрейший.

Дистанцию отмерили в сто шагов: вокруг поприща – большой песчаной ямы для борьбы.

Кроме княжича, лучше других промчались земляк Амодиха, длинноногий балл по имени Гаспарх, Рогер – коренастый и мускулистый вон из Рангиора и малыш Тариб.

Кого из них Варок изберёт россу в соперники?

Арборис отвязал от пояса мешочек и положил в него два белых и два чёрных камушка.

Княжич поспешил вытянуть жребий вперёд остальных. Чего ждать-то?

Белый. Третий раз подряд. Хороший знак.

Не то чтобы Олешка был очень суеверным, но… Вчера вот Мавр перешёл дорогу, и, как ни плевался росс через левое плечо, сегодня оказия с одёжкой приключилась.

Второй белый кругляш выпал Тарибу. Чтобы залезть рукой в мешок, кушт привстал на цыпочки. Росс чуть не прыснул – так потешно это выглядело.

И как он пробился в третий круг?! Ах да, с ним, кажись, недотёпа Феодосий бежал. Ну, тот, который из рыбацкого посёлка с побережья залива Ветров? Точно! Рамей ещё поскользнулся на повороте. Потому Тариб и выиграл. Княжич беспечно решил, что без труда обгонит смуглокожего коротышку.

…А всё-таки, кто ж покопался в сундучке? И почему взял только рубаху и ношеные портки? Будь – чур! чур! чур! – на его месте Олешка, он бы соблазнился другим. Да тем же ножиком, к примеру. Или… Ох, хорошо, что он перстень не стал в сундук прятать!

От раздумий княжича оторвал гулкий раскат колокола. Тариб уже стоял на изготовке, рядом с Арборисом. И Олешка поспешил занять своё место.

Он и не заметил, что первая пара уже отбегала. И кто там?.. Гаспарх. Сойдёт!

Учитель поднял руку с платком…

Кушт рванул так, что в мгновение ока оставил Олешку позади. Ах, ты!!!

Росс изо всех сил припустил следом, коря себя за нерасторопность.

Настичь Тариба удалось у самой черты. А перегнать?

Запыхавшийся княжич с досады бухнулся на колени, не обращая внимания на каменный пол. Не хватало проиграть этому заморышу! Засмеют же!

Санко оказался тут как тут:

– Ты перший! Я видал!

Олешка не ответил.

Чуть поодаль на корточках устроился Тариб. Его загорелый торс лоснился от пота. Он тяжело дышал, опустив голову.

Княжич устремил взгляд на высокий деревянный помост в центре гимназия4040
  большой зал для упражнений и игрищ


[Закрыть] – там, за длинным столом, покрытым блестящим алым сукном, восседали настоятель и старшие учителя.

Совещались они долго. В конце концов, Светозар присудил победу россу.

Ох! Олешка облегчённо вздохнул и, сложив ладошки, воздел очи кверху. Спасибо тебе, Варок!

– Я ж сказал! – заорал Санко. Теперь у княжича нашлись силы, чтобы улыбнуться в ответ.

К Тарибу подошёл Турка, зло сплюнул и надменно направился прочь. Маленький кушт вздрогнул как от удара и втянул голову в плечи.

Что-то оборвалось внутри росса. Нет, так нельзя! Он шагнул к недавнему сопернику, тронул за руку. Тариб поднял на княжича тёмные глазищи. И Олешка увидел, что они полны слёз. Росс, растерявшись, прикусил губу, но потом всё же пролепетал:

– Ты… ты здорово бегаешь… Я и не знал.

Тариб сглотнул:

– Э-э… Спасиба! – и, скоро оглянувшись на удалявшегося вразвалочку Турку, прошептал: – Я… за тебя… э-э… болеть буду.

Опять ударили в колокол.

Младший учитель Брин, низенький и круглый как тыква, призвал участников следующего испытания.

«Передышка – это хорошо!» – рассудил княжич. А где же Санко? Олешка завертел головой в поисках друга.

Славон уже стоял в общем строю, небрежно опершись на лук. Желающих пострелять набралось с два десятка. Брин степенно разъяснял правила, прохаживаясь перед юными лучниками.

Сначала мальчишки должны выпустить по пять стрел с двадцати шагов. Те, кто трижды попадёт в цель, будут допущены в следующий круг. Там придётся стрелять на тридцать шагов. Дальше…

– А дальше видно будет, – закончил речь Брин. Точно сомневаясь, что кому-нибудь из учеников удастся сделать хотя бы то, о чём он уже рассказал.

И отчасти угадал. После первого рубежа осталось четверо. Санко положил свои стрелы в мишень, почти не целясь.

Также легко он прошёл и второй круг.

Повторить достижение славона смог лишь узкоглазый тартарин Чагатай. Тот тоже стрелял быстро, навскидку, расставляя ноги, будто сидел в седле боевого коня. Поговаривали, что его отец – темник4141
  предводитель войска


[Закрыть] Великого хагана4242
  правитель


[Закрыть] из Дикого поля – сызмальства брал отпрыска в настоящие набеги на врага.

После короткого совещания с настоятелем и старшими учителями Брин отнёс мишень на пятьдесят шагов и выдал мальчишкам всего по одной стреле.

Первым к рубежу вышел Чагатай.

В яблочко!

На скуластом лице юного тартарина не дрогнул ни один мускул.

Санко внешне тоже был совершенно спокоен. Княжич заметил, как дружок провёл губами по оперению стрелы, словно заговаривая её. И вновь, почти не целясь, послал в центр круглого деревянного щита.

Судивший испытание Брин покачал головой – молодцы! И отодвинул мишень на семьдесят шагов.

Теперь первым стрелял Санко.

Олешка сжал кулаки – попади! Славон как почувствовал это. Нашёл взглядом росса в толпе зрителей, едва заметно подмигнул ему. И, резко вскинув лук, выпустил стрелу. Вокруг охнули и захлопали в ладоши! А Санко на мгновение прикрыл глаза, а потом невозмутимо отошёл в сторону, даже не посмотрев на мишень.

Чагатай, против обыкновения, целился долго. Дважды поднимал и опускал лук. И, наконец, подавшись всем телом вперёд, с каким-то отчаянием в глазах отпустил тетиву.

Стрела, зацепив щит, ударилась о стену и упала на пол.

Славона окружили, но он, будто не веря в свою удачу, ни разу не улыбнулся.

Олешка протолкался к другу. Санко потянул его за собой, в сторону от восторженных болельщиков.

– Замаялся! – признался он. – С меня хватит! А ты? Не передумал?

– Нет, – замотал головой Олешка. – Сейчас мы с Гаспархом побежим.

– Ага, твой черёд. Ну, ентова… побеждать, – улыбнулся Санко.

– Типун тебе на язык! – взревел княжич. – Сглазишь!

И ведь сглазил!

Гаспарх был выше росса на полголовы. Бегал он, широко раскидывая руки. Княжич подумал, что надо рвать вперёд с первых же шагов, иначе на узкой дорожке обойти балла будет затруднительно.

Но не тут-то было! Гаспарх, как и Тариб, молнией метнулся с места, и княжич снова бросился в догонялки… Да что ж он так клешнями машет! Нечестно!!!

Олешка попытался поднырнуть Гаспарху под локоть, однако тот неожиданно сместился в сторону, и росс врезался прямо в соперника. Оба мальчика повалились на пол, но балл оказался за чертой первым. И тут же вскочил, размахивая от радости ручищами. А Олешка остался лежать, закрыв лицо от обиды.

Обескураженный Санко склонился над другом:

– Прости!

– Да ну тебя! Сам виноват: опять проспал.

Олешка попытался подняться, и чуть не вскрикнул: острая боль прошила правую руку от запястья до локтя. Но тотчас отпустила. Княжич прыжком вскочил на ноги. Ничего! Он ещё отыграется сегодня.

На отжимания росс смотреть не стал, а занялся своим ножичком. Немного подправил лезвие, поупражнялся в бросках. Получалось неплохо – значит, не растерял навык.

Потом прибежал Санко и сообщил, что у отжимальщиков победил Турка. Кто б сомневался! Он, небось, и в борьбе всех одолеть рассчитывает.

Но это испытание оставили напоследок. А пока Брин созвал к себе метателей. К неудовольствию Олешки среди них оказался и кушт. Вот же ж… каждой бочке затычка!

Турка посматривал на окружающих свысока, нарочито поигрывая кинжалом с белой резной ручкой.

– Дорогой! – шепнул Санко, стоявший за спиной у княжича. – Дивись, якой черен. С бивня лефанта, зуб даю.

«Он, что, собрался шибать эту безделку?» – изумился росс.

Брин тем временем занудным голосом оповестил, что кидать ножи придётся с десяти шагов – до первой ошибки.

«Неплохо!» – решил Олешка. Дома он с такого расстояния пять раз из пяти втыкал клинок в чурку шириной в два вершка4343
  мера длины, равная ширине двух пальцев


[Закрыть].

Слепой жребий свёл заклятых противников вместе: сначала Турка метнул свой кинжал, а сразу за ним – и росс. И оба попали в цель. А вместе с ними – худой как лучина Рави из Нагаура.

Но после трёх бросков он вышел из игры: его кривой ханжар4444
  кинжал с изогнутым клинком


[Закрыть] плашмя стукнулся о доску и отлетел в сторону. Увидев это, курчавый синд воздел кверху руки и, надувшись, уселся среди зрителей.

Кушт и росс спорили ещё трижды. Клинки снова и снова вонзались в чёрный круг размером с ладонь. Уступать не хотел никто.

Брин сделал короткий перерыв и опять отправился за советом к настоятелю и старшим учителям. Наставники пошушукались, и Светозар, позвонив в колокольчик, чтобы привлечь внимание галдевших от нетерпения отроков, объявил:

– Друзья мои, оба поединщика достойны похвалы. Я назначаю последнюю попытку. Тот, кто попадёт ближе к центру мишени, и будет признан самым метким. Согласны?

Мальчишки одобрительно загудели. Брин вернулся к рубежу и жестом призвал Турку продолжить спор.

Кушт долго примеривался, и, наконец, бросил. Кинжал вошёл в дерево чуть левее центра. Турка удовлетворённо хмыкнул и оглянулся на росса: мол, попробуй, повтори.

Олешка шагнул на его место. Он чувствовал себя вполне уверенно. А потому медлить не стал, резко выкинув вперёд руку с ножом.

…Острая боль обожгла предплечье. Княжич ойкнул, но клинок уже сорвался с ладони, перевернулся в воздухе и… вонзился прямо в рукоять туркиного кинжала, отбив от неё внушительный осколок.

Олешка осел на песок, прижав десницу к груди. Варок! Ну, почему так?!

– Ты… Ты мне заплатишь! – Турка подскочил к княжичу, размахивая обломком кинжала и яростно вращая зрачками. Но подоспевший Арборис схватил его за плечи и увлёк за собой, что-то втолковывая по пути.

Как сквозь туман росс услышал, что настоятель провозгласил Турку победителем.

Да, правильно, конечно. Княжич-то в мишень не попал… Но всё равно несправедливо! Обида снежным комом разрасталась где-то под ложечкой. Теперь Турка будет задаваться ещё больше! И такое право ему подарил он, Олешка. Своим неточным броском. И кому какое дело до больной руки.

А никто, похоже, и не понял, почему росс промахнулся.

Олешка прислонился к стене, зажмурился и сжал зубы. Хотелось заплакать. Но это было бы совсем позорно. Нет, он никому не даст повода обозвать его слабаком! А Турка… С Туркой ещё поквитается!

– …желающих больше нет, – донёсся до княжича голос Светозара.

Росс увидел, что настоятель стоит посреди поприща. А рядом ухмыляется ненавистный кушт.

– Неужели не найдётся смельчака, который бы бросил вызов этому молодому человеку? – Старец указал на Турку. – Да, безусловно, он очень хороший боец. Но так ли уж непобедим?

Олешка вздохнул и выпрямился. Попробовал сжать кулак, крутанул кистью, потом всей рукой. Кажется, ничего не болит.

– Вы разочаровываете меня, друзья мои. – Настоятель с укором оглядел притихших школяров. – Что ж, впервые в истории нашей обители я вынужден…

– Я! – крик сам вырвался из горла росса. К нему обернулись и расступились, образуя проход. – Я буду драться с ним!

Олешка шагнул вперёд и увидел, как в глазах Турки вспыхнул недобрый огонь.

Славония,

Месяц Белого Сияния и Покоя Мира

Трое мужчин торопились по дворцовым коридорам.

Первым почти бежал щеголеватый боярин в расшитом золотыми узорами кафтане. Его длинные рыжие усы топорщились от плохо скрываемого волнения.

Двое бородачей, высокий и совсем коротышка, в замызганных грязью дорожных платьях и сапогах, старались не отставать от провожатого.

Шаги гулко разносились среди пустых каменных стен. Здесь не было ничего от невообразимой роскоши, поражавшей любого, кто попадал ко двору могущественного кесаря Славонии.

Наконец, спутники упёрлись в неприметную двухстворчатую дверь. Рыжеусый приказал:

– Ждите! Я доложу о вас государю.

Но ждать не пришлось: рука в знакомом кафтане тут же высунулась из-за неплотно прикрытой створки и нетерпеливо поманила оставшихся.

В просторной палате царил сумрак. Зажжённые в дальнем углу свечи источали дурманящий аромат.

Там же, за громоздким дубовым столом, восседал Божидар – широкоплечий, с окладистой белокурой бородой. Лежавшая перед ним карта была уставлена резными фигурками воинов.

Кесарь поднял на вошедших раскрасневшиеся от бессонных ночей глаза.

Боярин пихнул высокого в спину: говори!

Тот склонил голову и несмело пробормотал:

– Плохие вести, государь! Россы готовят большую войну…

– Чем докажешь? – зло оборвал его Божидар.

– Ставр истину глаголет, – вступился за товарища низкорослый. – Каликами4545
  нищими


[Закрыть] мы обошли немало деревень по ту сторону. Везде на постое видели оружных: и пеших, и конных. Ходят слухи, что князь вздумал отомстить тебе, кесарь, за некую смертную обиду. А иные шепчут, что и не Добромир вовсе заправляет теперь в Златограде. Что сгинул неведомо куда…

– Приготовления делаются по приказу Властояра, Добромирова воеводы, – вновь встрял высокий. – А ещё поговаривают, что ты вознамерился извести юного княжича…

– Хватит! Не желаю слушать эти бредни. Пшли вон!

За ходоками затворилась дверь. Рыжеусый обратился к кесарю:

– Думаю, гонцам стоит верить, государь. Россы жгут наши селения в приграничье. Их лазутчики рыскают по горам, ищут тропы в обход дозорных крепостей. Хотя какие там крепости… – с горечью молвил он. – Всегда в мире жили.

– Видит Варок, я не хочу войны! И не верю в козни Добромира. Хоть убей! – Божидар в сердцах опустил тяжёлый кулак на столешницу.

– Разумею твои сомнения, государь. Однакож тот юнец из Оболья, которого давеча прислал добрянский староста, божился, что зрел самого князя на раздоре. Засим я его трижды пытал. И вдругорядь он твердил то же… Мой повелитель, пора решаться. Иначе будет слишком поздно.

– Что ж, ты прав, Тилей… Ты, как всегда, прав, мой старый друг и советчик. Нынче же пошли за Бранибором. На восточном рубеже сейчас спокойно. Казары на зиму ушли в степи, подвоха ждать неоткуда. Пусть оставит на границе две… Нет, три сотни. А прочих снимает и ведёт к Граничному кряжу. – Божидар придвинул карту. – За седмицу успеют обернуться. Встретим их в Зорнице…