Текст книги "Зимний дворец, Дворцовая набережная и Эрмитаж. Прогулки по Петербургу"

В 1755 г. приступили к разборке 4-го Зимнего дворца и закладке фундамента для 5-го Зимнего дворца. Одновременно на месте сгоревшего Гостиного двора, у пересечения Невской першпективы и Мойки, для Елизаветы Петровны начали строить временный деревянный дворец. Некоторые историки именно его называют пятым Зимним дворцом. Однако вряд ли это верно, поскольку предыдущие дворцы возводились капитально, а этот дворец изначально строился в качестве временной резиденции.

В ноябре 1755 г. главный корпус временного деревянного дворца у Мойки уже построили. Он возводился по проекту все того же В.В. Растрелли и представлял собой три соединенных галереей корпуса. Из старого Зимнего дворца сюда перенесли живописные плафоны, скульптуру, мебель, картины. Число просторных и прекрасно убранных парадных покоев составляло около ста, но остальные помещения, в которых размещался Двор, были тесны и неудобны. В 1767–1768 гг. этот дворец разобрали и на его месте появился каменный дом петербургского генерал-полицмейстера Н.И. Чичерина. Впрочем, об этом дворце мы еще поговорим во время прогулки по Невскому проспекту.

Временный деревянный Зимний дворец императрицы Елизаветы Петровны на углу Невского проспекта и набережной Мойки. С гравюры Ф.Т. Внукова по рисунку М.И. Махаева, 1761 г.

Строящийся 5-й Зимний дворец являл собой сооружение огромных по тем временам размеров. Его возведение потребовало принятия ряда неординарных мер. Специальным указом Сената, вышедшим в 1755 г., заготовки камня на известь и для фундамента, дров для обжига кирпича и строевого леса в бассейнах рек, впадающих в Волхов и Неву, разрешили только для нужд Канцелярии от строений. Для производства работ были направлены практически все квалифицированные мастера, состоявшие при Адмиралтейской и Военной коллегии, числившиеся при оружейных заводах и гарнизонах. На строительство направили 3 тысячи солдат. Много мастеров из других городов страны привлекли по вольному найму. Так, в 1757 г. здесь трудилось 2 тысячи каменщиков из Костромы и Ярославля. Ежегодно на строительстве Зимнего дворца было занято порядка 4 тысяч человек – каменщиков, плотников, штукатуров, кровельщиков и пр.

Работы велись днем и ночью и не прерывались даже в зимнее время. Но при этом жалование мастерам выплачивалось нерегулярно, с большими задержками, а условия проживания – крайне плохи. Большинство жило в шалашах, которые стояли на Дворцовом лугу. По свидетельству современника, «вскоре от перемены климата, недостатка в здоровой пище и от дурной одежды появились разнородные болезни… Затруднения возобновлялись, а иногда и в худшем виде от того, что в 1756 году многие каменщики за неуплатой заработанных денег ходили по миру и даже, как тогда рассказывали, умирали с голода».

А другой современник спустя три года добавлял: «Положение работников… в 1759 году представляло поистине печальную картину. Беспорядки продолжались во все время построения и начали уменьшаться тогда только, когда прекратились некоторые главнейшие работы и несколько тысяч народа разбрелись восвояси».

Хотя императрица и поставила условия построить новый дворец за два года, в целом здание было готово только в 1761 г., а его отделка продолжалась еще более 10 лет. Одной из причин этого стало то, что Россия в это время вела войну с Пруссией. Не хватало денег и рабочих рук. В 1758 г. Сенат, например, вынужден снять со стройки кузнецов, так как некому было оковывать колеса пушек. При ежегодной потребности в 120 тыс. руб. выделялись всего 70 тыс. руб., а то и менее.

Другой причиной являлось то, что В.В. Растрелли строго соб людал принятую тогда технологию кладки. Говорят, что на замечание Елизаветы Петровны о медленном возведении стен он ответил: «В день можно класть лишь один ряд кирпичей, ибо всякий кирпич, в дело положенный, будет на воздухе с известью связываться 24 часа, тогда же и крепость свою с удобным просыханием получит, все неполности в заливке видны будут».

Сам архитектор с утра до вечера ежедневно находился на строительной площадке. Нередкой гостьей здесь была императрица. Осенью 1761 г. Елизавета Петровна прибыла осмотреть вчерне готовый дворец и осталась довольна.

Вид на 5-й Зимний дворец с северо-востока. Рис. М.И. Махаева. 1760-е гг. Направо уходит фасад дворца, выходящий на Дворцовую набережную Невы. Здание Малого Эрмитажа еще не построено, и дворец открыт для обозрения со всех сторон. Над юго-восточным крылом виден купол дворцовой церкви

В плане дворец представлял собой вытянутый вдоль Невы прямоугольник длиной 210 м и шириной 175 м с четырьмя угловыми ризалитами. Это было самое высокое здание в городе – высотой 23,5 м. Сильно выступающие боковые ризалиты западного и восточного фасадов образовывали открытые парадные дворы – курдонеры. Впрочем, сам Растрелли считал, что у здания имеются только два фасада – южный, выходящий на Дворцовый луг (Дворцовую площадь), и северный, выходящий на набережную Невы (Дворцовую набережную), здание рассчитано на обзор со всех сторон. Сравнение планов 4-го и 5-го Зимних дворцов говорит о том, что ранее возведенный Растрелли корпус в целом сохранен, он был только частично переделан и поднят выше.

По всей длине ритмично расчлененные фасады украшены рядами и группами полуколонн ионического и композитного ордера. Они образуют два яруса – на уровне первого этажа и на уровне второго – третьего этажей. Фасады декорированы лепными наличниками, картушами, волютами и масками, созданными по рисункам В.В. Растрелли, П. Патона и Р. Аша. Их вырезали прямо на месте по специальным лекалам из набросанной на стены известковой массы, поэтому одинаковых масок или картушей нет. На крыше вдоль балюстрады установили 176 скульптурных фигур, перемежающихся вазами.

Указание от гофинтендантской конторы об изготовлении рисунков статуй В.В. Растрелли получил в ноябре 1755 г. К концу 1756 г. они были готовы, а архитекторы И. Дункер и Й. Баумхен (Боухман) по этим рисункам сделали восковые модели. Начиная с января 1756 г., в течение 6,5 лет, из пудостского камня вырубили все 176 фигур. Все они имели аллегорический смысл, олицетворяя богатство и воинскую мощь России.

Скульптуры, установленные на высоте почти 25 м, рассчитаны на то, что на них будут смотреть снизу, на фоне неба. При взгляде вблизи они производили впечатление весьма непропорциональных фигур с гипертрофированно большими головами и руками. Впрочем, первоначальная скульптура до наших дней не дошла. Она сильно пострадала во время пожара в 1837 г., реставрирована в 1841–1842 гг. и, в конце концов, полностью заменена в 1892 г. новыми фигурами из листовой меди.

В описании своей работы зодчий указывал: «Я возвел в камне большой Зимний дворец, прямоугольный по форме, с четырьмя фасадами… Строение сие в три этажа, не считая подвалов; внутри сего великого здания посередине устроен большой двор, через оный въезжает сама Императрица, и там расположен главный пикет Кордегардии».

Главным фасадом являлся южный, выходивший на площадь. В его центре архитектор устроил три рядом расположенные въездные арки, ведущие во внутренний Большой (Парадный) двор площадью 11 тыс. кв. м. В боковых ризалитах справа от въезда в Большой двор на площадь выходит Комендантский подъезд, а слева – Собственный подъезд. К этим двум подъездам ведут пандусы для заезда экипажей. Они ограждены чугунными перилами, сделанными в 1885 г. по проекту архитекторов Р.Ф. Мельцера и Н.А. Горностаева. Со свода беседок, устроенных над пандусами у подъездов, свисают на цепях большие шестигранные фонари, выполненные по чертежам В.В. Растрелли в 1762 г.

Оформление стен дворца, выходивших в Парадный двор, не уступало по пышности оформлению его фасадов. В него выходит три подъезда. Средний подъезд являлся главным и назывался Парадным. Через него посетители попадали на Посольскую (Главную, Парадную) лестницу. По этой лестнице проводили к Тронному залу прибывавших во дворец иностранных послов, отчего она и получила свое название. Так ее в основном называли до пожара 1837 г.

Еще несколько небольших внутренних дворов устроили в восточной части дворца. Они имели хозяйственное значение, поэтому оформление выходящих сюда стен носит гораздо более скромный характер.

Со стороны северного фасада (со стороны Невы) во дворец ведет еще один подъезд – Невский, или Иорданский. Через этот подъезд во время праздника Святого Крещения Господня из здания выходил к сделанной во льду Невы проруби («Иордани») крестный ход. Он шел от дворцовой Большой церкви и спускался по Посольской лестнице, которая со временем так и стала именоваться – Иорданская лестница.

У проруби происходила служба в память Крещения Иисуса Христа и обряд Великого Водосвятия – освящения невской воды. В крестном ходе участвовали члены императорской фамилии, а возглавляло его высшее духовенство Русской православной церкви. Вокруг «Иордани» выстраивались в парадном строю части гвардии, а в момент освящения производился троекратный оружейный и орудийный салют.

Еще один подъезд, Салтыковский, находится в центре западного фасада, со стороны Адмиралтейства. Ныне он выходит в сад с фонтаном. Здесь, между дворцом и Адмиралтейством, В.В. Растрелли планировал установить конную статую Петру I, которую первоначально предполагал поместить в центре Дворцового луга (Дворцовой площади). Однако на этом месте ее так и не поставили. Скульптура долго стояла практически позабытая, пока император Павел I не повелел установить монумент перед Михайловским замком, на площади Коннетабля.

Посольская (Парадная, Иорданская) лестница. Худ. К.А. Ухтомский. 1860-е гг.

Стены дворца архитектор окрасил краской песчаного цвета с легкой прожелтью. Лепные элементы и полуколонны выбелили известью. Вокруг здания установили бутафорские пушки, простоявшие 15 лет. Затем, при Екатерине II, вместо них установили 24 пары каменных столбов. Со временем на фасадах появились балконы с маркизами, «фонарики» над подъездами, деревянные тамбуры у входных дверей, фонари и полосатые сторожевые будки.

Внутренняя планировка здания тщательно продумана В.В. Растрелли, она отличалась четкой и ясной композиционной структурой.

По примеру итальянских палаццо, на первом этаже дворца зодчий сначала думал устроить открытые аркады-галереи. Однако он вовремя учел, что в Петербурге климат вовсе не южный и отказался от этой затеи. Галереи остались, но вместо их наружных проемов сделали сплошные стены. Особенно хорошо эти аркады видны на участке между Невским подъездом и Иорданской лестницей. Эта галерея, восстановленная в первоначальном виде во время реставрационных работ в 1926–1940 гг., именуется Главной галереей, или галереей Растрелли.

Пол в галереях поднят над уровнем земли всего на 1 м с небольшим. Он выстлан плитами, образующими рисунок шахматной доски. Центральный ход галерей ограничен с обеих сторон мощными столбами, оформленными с боков пилястрами и полуколоннами ионического ордера. Потолки галерей, соединявших все входы во дворец и лестницы на второй этаж, сводчатые.

Первый этаж дворца носил хозяйственный характер. Здесь располагались кухни, буфетные и сервизные, придворная аптека. По обеим сторонам центрального хода восточной галереи после пожара 1837 г. и вовсе понастроили разделенные кирпичными стенами многочисленные подсобные кухонные помещения. Получившийся коридор получил наименование «кухонного». А в помещениях, устроенных вдоль других галерей, были устроены кладовые, жили придворные служители, располагались помещения для дворцового караула и придворной аптеки.

На первом этаже размещалась также царская Сокровищница, в которой хранились императорские регалии – Большая и Малая короны, Скипетр, Держава. Большая корона, украшенная бриллиантами, жемчугами и рубином выполнена в 1762 г. ко дню коронования Екатерины II. Скипетр украшал крупный бриллиант, а Державу – золотой крест с сапфиром и бриллиантами. В Сокровищнице хранились и другие драгоценности – подаренный персидским шахом бриллиант весом в 36 карат, бриллиантовая цепь ордена Св. Андрея Первозванного и сам орден, украшенный бриллиантами и аквамаринами, диадемы и т. д.

Западный фасад 5-го Зимнего дворца. Гравюра сер. XVIII в. Между двумя ризалитами западного фасада виден Салтыковский подъезд. Слева, на переднем плане, показан земляной бастион Адмиралтейства, который окружен рвом с палисадом

Вид на Дворцовую площадь и Зимний дворец от начала Невского проспекта. Раскрашенная гравюра Г.Л. Лори старшего (1804 г.), сделанная по картине Б. Патерсена (1801 г.). Справа показан дом, в котором с 1779 г. располагалось Вольное экономическое общество. Слева виден юго-восточный угол Адмиралтейства. В глубине, правее 5-го Зимнего дворца, можно видеть здание Экзерциргауза и жилые дома, стоявшие на месте нынешнего Штаба Гвардейского корпуса

План второго этажа Зимнего дворца в начале царствования Екатерины II. В юго-западном ризалите (слева внизу) показан зал и сцена придворного театра, а в северо-западном ризалите – Большой тронный зал. К нему от Иорданской лестницы (в северо-восточном ризалите) ведет анфилада из пяти аванзалов – Невская анфилада. В северной части юго-восточного ризалита (справа внизу) показан зал Большой придворной церкви. В Восточном корпусе на месте нынешнего Гербового зала существовала так называемая Белая галерея

На уровне второго этажа в северо-западном ризалите располагался Тронный зал, в северо-восточном ризалите – Парадная (Иорданская) лестница, в юго-восточном ризалите – Большая церковь (во дворце было две церкви), а в юго-западном ризалите – театр («Оперный дом»). Между собой с северной и восточной сторон ризалиты связывали анфилады парадных залов, а с южной и западной сторон – анфилады жилых покоев. Позднее, в разное время, жилые покои императорской семьи были также на первом и третьем этажах дворца, в его западной части.

На третьем этаже находились квартиры придворных и комнаты фрейлин, а в подвале – различные служебные и подсобные помещения.

До 1762 г. за оформлением дворцовых интерьеров отвечал В.В. Растрелли. Затем, с 1762 г., в оформлении интерьеров принимали участие такие известные архитекторы, как С.И. Чевакинский, Ю.М. Фельтен, Ж.-Б. Валлен-Деламот и А. Ринальди. Сам же В.В. Растрелли в 1763 г. подал в отставку, мотивируя это состоянием здоровья, и в дальнейших работах во дворце не участвовал.

Всего во дворце было более 460 комнат и залов. Представляя выполненные работы, архитектор писал: «Число всех комнат во дворце более 460, включая четыре большие Антикамеры, кои на том же этаже, что и большая зала, и прямо в оную ведут; кроме сих просторных комнат, есть еще большая парадная распашная лестница итальянского белого мрамора, с предивными архитектурными украшениями и лепными орнаментами, со множеством статуй, подобно большой галерее, пышной архитектуры и с лепными орнаментами, и все сие в позолоте и отделано Парижскими зеркалами; также и просторная церковь с куполом, и алтарь, богато украшенный живописью, скульптурой, и с плафоном; повсюду, во всех парадных апартаментах и в покоях императорской семьи, отделка пышности превеликой. В углу сего дворца, со стороны большой площади, построен также театр с четырьмя ярусами лож, все они каменные, а изнутри оный театр предивно украшен скульптурой и живописью».

Елизавета Петровна распорядилась, чтобы к апрелю 1762 г. к освящению были готовы церковь и несколько ее личных покоев. Но въехать в новый дворец ей так и не довелось – в декабре 1761 г. царица скоропостижно скончалась в своем временном дворце на Мойке. На российский престол взошел бывший немецкий принц Петр III Федорович – сын герцога Голштейн-Готторпского Карла Фридриха и Анны Петровны, дочери Петра I. Таким образом, Петр III (до крещения – Карл Петр Ульрих) приходился Петру Великому внуком.

Про Петра III написано довольно много, но в основном все отзывы характеризуют императора негативно. Вырисовывается образ недалекого поклонника всего прусского, пьяницы, грубияна, противника православия. Но так ли это на самом деле? Почему забыты положительные отзывы о нем таких заслуживающих уважения людей, как М.В. Ломоносов, Я.Я. Штелин, Г.Р. Державин, Н.М. Карамзин?

Главным источником порочащих Петра слухов являлась его жена Екатерина, бывшая немецкая принцесса Софья-Фредерика-Августа Ангальт-Цербстская, свергнувшая мужа и взошедшая вместо него на российский престол. Причем своими более поздними высказываниями об убитом ею муже она противоречила собственным более ранним словам. Екатерине вторила ее подруга Е.Р. Дашкова. Но и она нередко противоречила сама себе.

Почти ничто из того, что рассказывалось позднее о Петре III, не имеет никакого фактологического подкрепления. Ученый-агроном и писатель А. Болотов, собравший множество злых рассказов о покойном императоре, по поводу записанной им истории, что император на коленях целовал портрет прусского короля Фридриха, признавался: «Самому мне происшествия сего не доводилось видеть, а говорили только тогда все о том».

Зато стоит вспомнить, что Петр, по свидетельству академика Я.Я. Штелина: «…говорил свободно, что императрицу обманывают в отношении к прусскому королю, что австрийцы нас подкупают, а французы обманывают. Мы со временем будем каяться, что вошли в союз с Австрией и Францией».

И ведь его слова оказались пророческими. Франция дважды вторгалась на территорию России, а политика Австрии к России практически никогда не была дружественной. Зато у России с Пруссией (затем – Германией) между 1762-м и 1914 г. не было ни одного конфликта. Да и тогда участие России в войне против Германии обусловлено лишь ее союзническими обязательствами с Францией и Англией.

Множество издевательских высказываний звучало и по поводу намерения Петра III начать войну с Данией из-за Шлезвиг-Гольштейнского герцогства. Не говоря уж о том, что Петр являлся законным герцогом захваченных Данией земель и был обязан их защищать, стоит обратить внимание на их стратегическое положение. Тот, кто владеет Шлезвиг-Гольштейном, получает выход в Северное море, может блокировать Балтийское море и получает контроль над торговыми путями в этом районе (в том числе, и над торговыми путями из Англии).

Петр III. Худ. Л.К. Пфандцельт. 1761 г.

В последующем Пруссия дважды начинала войну с Данией из-за этой территории, пока не добилась желаемого. А затем здесь, в Киле, построена крупнейшая военно-морская база Германии. Так, может быть, не так уж глупо желание Петра вернуть принадлежавшее ему по праву Шлезвиг-Гольштейнское герцогство и поставить его под контроль России?

А что же действительно сделал Петр III менее чем за год своего правления?

Прежде всего Петр отменил наводившую ужас Тайную канцелярию, ее зловещие «слово и дело». Г. Р. Державин назвал этот поступок «монументом милосердия».

Затем Петр подписал указ «О вольности дворянской». Этим указом подробно регламентировались права и обязанности дворян. Он отменял введенную для них Петром Великим обязательную государственную службу в течение 25 лет. В то же время для дворянских детей обязательным являлось обучение. Тем, кто уклонялся от обязанности учить своих детей, запрещалось бывать при Дворе, на публичных собраниях и торжествах. По достижении детьми 12 лет родители обязаны письменно сообщить о том, чему их обучили и чему они хотят учиться далее.

Дворянам теперь дозволялось служить за границей, но только не в противостоящих России государствах. По первому приказу они должны были вернуться на родину.

Владельцам фабрик и заводов запрещалось покупать крестьян для работы на своих предприятиях и велено «довольствоваться вольными наемными по паспортам за договорную плату», что по тем временам для России невиданно.

Екатерина II. Худ. А.П. Антропов. 1766 г.

Специальным указом объявлена амнистия раскольникам. Амнистия объявлялась и ранее бежавшим за рубеж: «…великороссийским и малороссийским разного звания людям, также купцам, помещичьим крестьянам, дворовым людям и воинским дезертирам». Ни до, ни после Петра III такого рода амнистий не бывало.

Именно при Петре в законодательстве убийство крепостных квалифицировалось как «тиранское мучение» и предпринимались соответствующие меры наказания к виновным. У помещицы Е.Н. Гольштейн-Бек за недостойное поведение отобрали имение в казну. Пытавшую своих крепостных помещицу Зотову постригли в монахини. Поручика Нестерова, виновного в смерти своего дворового человека, сослали в Нерчинск.

В марте вышел именной указ, запрещавший наказывать нижних чинов батогами (палками) и «кошками» (девятихвостыми плетками). В результате таких наказаний далеко не все наказанные оставались живы.

Екатерина II на балконе Зимнего дворца в день дворцового переворота 28 июня 1762 г. Рис. И.К. Кестнера (?). 1760-е гг.

Когда канцлер граф Р.И. Воронцов предложил закрепить за дворянами монополию на землевладение и занятие промышленностью, император высказался категорически против. Он выступил твердым сторонником мер по становлению третьего (мещанского) сословия в государстве, его поддержки и поощрения.

Но когда Петр III вознамерился навести порядок в гвардии, он разворошил настоящее осиное гнездо.

Вскоре Екатерина свергла своего мужа именно при помощи гвардии. А затем кучка пьяных гвардейцев и вовсе убила императора в Ропшинском дворце. Впрочем, новая властительница России особо об этом и не печалилась. В своих «Записках» Е.Р. Дашкова писала об обстановке в Петербурге после переворота следующее: «Улицы были запружены ликующим народом, благословляющим нас; звон колоколов, священники в облачении на паперти каждой церкви, полковая музыка производили неописуемое впечатление.

Колокола действительно звонили, и священникам было за что благодарить Екатерину. Ведь Петр успел часть монастырских крестьян перевести в разряд государственных, которым жилось гораздо легче. Кроме того, он изъял у церкви в казну много принадлежавших ей земель, из которых часть передали крестьянам.

Один из членов делегации Мальтийского ордена, прибывшей в конце XVIII в. в Петербург, сказал по этому поводу следующее: «Петр Третий в короткое время своего царствования конфисковал владения духовенства в пользу короны и низвел его на степень простого служилого сословия… Императрица Екатерина в своих лицемерных воззваниях упрекала своего несчастного супруга за его ненависть к духовенству и Церкви и сделала из нее предлог к его осуждению; но она остереглась вернуть духовенству то, что у него отнял император, и этот изобильный источник средств во все время ее царствования служил для обогащения ее фаворитов и щедрого покровительства искусствам и полезным учреждениям». (Записки баварца о России времен императора Павла // Русская старина. 1899. Сент. Т. 99).

Впрочем, Екатерина не только не стала возвращать уже изъятые Петром земли, но и провела дополнительную секуляризацию церковных и монастырских владений, но это еще впереди, а пока духовенство приветствует ее воцарение на российском престоле. Архимандрит Августин в своей книге «Православный Петербург глазами иностранцев» приводит воспоминания секретаря французского посла в Петербурге К.К. Рюльера: «В полдень первое российское духовенство, старцы почтенного вида (известно, сколь маловажные вещи, действуя на воображение, делаются в сии решительные минуты существенной важностью), украшенные сединами, с длинными белыми бородами, в блестящем и приличном одеянии, приняв царские регалии, корону, скипетр и державу, со священными книгами, покойным и величественным шествием проходили чрез всю армию, которая с благоговением хранила тогда молчание. Они вошли во дворец, чтобы помазать на царство императрицу, и сей обряд производил в сердцах, не знаю какое впечатление, которое, казалось, давало законный вид насилию и хищению».

Но далеко не все приняли свершившийся переворот так радостно, как об этом писала Е.Р. Дашкова. Тот же К.К. Рюльер писал, что он видел, как в столичных кабаках матросы ругали гвардейцев, «что те за пиво продали императора». Другой очевидец видел, как матрос плюнул гвардейцу в лицо и сказал при этом: «Ты, бессовестный тип, продал императора за два рубля».

В общем, никакого всеобщего ликования в Петербурге не было. Не лучше обстояло дело и в Москве. Когда тамошний губернатор огласил перед войсками и жителями полученный манифест о восшествии на трон Екатерины, ответом стало всеобщее молчание. Молчанием встретили и провозглашенную им здравицу в честь новой императрицы.

Заняв престол мужа, Екатерина использовала из задуманных Петром реформ только то, что было выгодно для укрепления ее власти. Весьма жесткую, но, безусловно, справедливую характеристику «золотого века Екатерины» дал А.С. Пушкин: «Со временем история оценит влияние ее царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее политической экономии, ничтожность в законодательстве, отвратительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия – и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России».

Что действительно можно поставить в вину Петру III, так это его пренебрежение к православию, ведь он являлся государем державы, где православие – государственная религия. Видимо, сказалось протестантское воспитание в юности.

Однако вернемся к Зимнему дворцу.

Как мы уже говорили, Елизавете Петровне не довелось стать хозяйкой нового Зимнего дворца. В конце 1761 г. она скончалась в деревянном дворце, на углу Невского проспекта и Мойки. К этому времени в Зимнем успели завершить отделку только части помещений, поэтому Петр III распорядился, чтобы к весне 1762 г. в первую очередь подготовили его личные покои.

Комнаты императора находились на втором этаже юго-восточного ризалита, на углу площади и Миллионной улицы и первоначально предназначались для Елизаветы Петровны. Над подъездом, известном как Комендантский, он приказал сделать фонарик и устроить там его личный кабинет. Позднее, в 1830-х гг., фонарик разобрали. Как он выглядел внутри, сегодня можно видеть, например, на рисунке О. Монферрана или на акварели художника Э. Гау. Кстати, подобный фонарик в 1850-х гг. устроили также над Собственным подъездом дворца, который просуществовал до 1930-х гг.

Отделкой императорских апартаментов занимался архитектор С.И. Чевакинский. Позже в них жил прусский король, и они так и назывались – «комнаты короля Прусского».

В 1762 г., на Пасху, дворец освятили. Без каких-либо торжеств Петр III въехал во дворец, который с этого времени на 155 лет стал официальной царской резиденцией. Екатерина Алексеевна, его супруга и будущая императрица Екатерина II, заняла комнаты на втором этаже в противоположной стороне дворца, в северозападном ризалите. Позднее покои в этой части дворца занимала императрица Александра Федоровна, супруга Николая I. Таким образом, Петр III стал первым хозяином 5-го Зимнего дворца.

Помимо покоев Петра и Екатерины, к моменту их новоселья также готовы: Большая церковь, Парадная (Иорданская) лестница и покои наследника, Павла Петровича (будущего императора Павла I), находившиеся на втором этаже в южном корпусе. Также завершили отделку фасадов. В день переезда императора во дворец новгородский архиепископ Д. Сеченов освятил придворную Большую церковь во имя Воскресения Господня. Но в следующем, 1763 г., уже при Екатерине II, в нее перенесли старинную икону Христа Спасителя. При этом архиепископом Петербургским и Шлиссельбургским Гавриилом храм вторично освятили во имя Спаса Нерукотворного Образа.

Мы уже упоминали, что церковь располагалась в юго-восточном ризалите здания. Ее внутреннее оформление выполнил В.В. Растрелли в стиле барокко, как и фасады дворца. Подпирающие купол арки опираются на четыре пилона со сдвоенными каннелированными колоннами коринфского ордера. Стены украшают пилястры, также выполненные в коринфском ордере. Иконостас полностью вызолочен, образуя как бы золотую стену. Царские врата оформлены в виде портика, завершенного фронтоном с резными фигурами ангелов и Распятием на самом верху.

Большая церковь Зимнего дворца. Худ. А. Тыранов. 1828 г.

Помимо ежедневных богослужений, в дворцовой церкви совершались обряды, не предназначенные для их посещения широкой публикой. В сентябре 1776 г. здесь, например, проходило принятие в лоно Православной церкви герцогини Софьи-Доротеи-Августы-Луизы Вюртембергской, невесты великого князя Павла Петровича. После миропомазания она приняла имя Марии Федоровны.

Отделка внутренних помещений Зимнего дворца после переезда в него Петра III продолжалась. С восточной стороны здания под руководством архитектора Ю.М. Фельтена устраивали манеж, а над ним – висячий сад. Площадь перед зданием новой царской резиденции была еще загромождена разными сараями, лачугами рабочих, горами кирпича, щебня и мусора. Чтобы освободить подъезды к дворцу и очистить площадь, тогдашний генерал-губернатор Петербурга барон Корф посоветовал Петру отдать все, что на площади, жителям города бесплатно. Такое объявление немедленно сделали, после чего площадь была очищена в течение нескольких часов – сбежались тысячи людей и разобрали все, нашлись охотники даже на щебень и мусор.

Петр III высоко оценил труды В.В. Растрелли. Ему присвоили звание генерал-майора и наградили орденом Св. Анны. Впрочем, это оказалось фактически единственным официальным признанием его заслуг. Сам же архитектор говорил, что: «…каменный Зимний дворец строится для одной лишь славы всероссийской».

Многочисленные доделки и переделки выполнялись и в годы царствования Екатерины II, при ней на это истратили более 2,5 млн руб.