Текст книги "Проект хаоса – 2"

6
Сурсак. Когда выбора нет

Большое семейство Шуркаевых справило новоселье всего два года назад. Сразу четыре больших двухэтажных дома встали на западе микрорайона Бугровка, заняв свободный край улицы Гастелло. В центре был дом Заура Шуркаева, полковника пограничных войск, недавно переехавшего в Сурсак. Справа дом старшего сына Сергея, слева младшего сына Алана, за ним дом Ростислава Камышева, который женился на младшей дочери полковника Нине и вместе с Сергеем руководил фирмой автоперевозок. Чуть дальше возводили пятый дом для родителей Камышева. Собрать всю родню в одном месте придумал Заур Шуркаев, остальные идею охотно поддержали и не стали откладывать дело в долгий ящик.

С подачи Шуркаева-старшего в вечернее время мужчины устраивали прогулки по их улице и соседней Маресьева, организовав своего рода народный патруль. Почин поддержали соседи, так как резкий наплыв мигрантов уже создавал для жителей проблему. То кто-то драку затеет, то к девчонкам пристанет, то у магазина ограбит старика или женщину.

Полиция сюда редко заезжала и больше следила, чтобы гастарбайтеров не обижали. А их самих не трогали, словно не замечали. Заявления участковый складывал в ящик, а в райотделе полиции вообще неохотно регистрировали факты преступлений.

Шуркаевы подали пример с закупкой оружия, глядя на них и соседи приобрели ружья и карабины, а для вечерних прогулок взяли удобные в ношении хоть и не особо надежные травматические пистолеты. Не поранят, так отпугнут.

И впрямь после десятка стычек и разговоров «по душам» мигранты перестали забредать в этот район, ища приключений в других местах. А месяц назад здесь впервые за тридцать лет справили свадьбу на улице, пригласив всех соседей. Столы поставили на поляне, где детвора гоняла в футбол. Угощение готовили сами, столы и стулья принесли из дома, музыкальное оформление обеспечила мощная стереосистема, установленная на машине.

Торжество прошло отлично и понравилось всем, так что решили и впредь отмечать праздники вместе. Многие еще гадали – почему раньше так не делали?

Среди жителей подавляющее большинство были русские, разбавленные татарами, мордвой и осетинами. Религиозных, территориальных и прочих разногласий не существовало, так что сплочение жителей произошло быстро и без проблем.

Никто и не знал, что недавно созданная община вскоре пройдет суровое кровавое испытание на прочность. Причем, на своей земле.

Микрорайон Бугровка входил в зону действия группы «Закат» из отряда Мурада Гулиева. Командовал группой боевик с позывным Парван. Это был опытный воин, начавший воевать в пятнадцать лет в Афганистане под командой самого Ахмад Шах Масуда. Он сражался против Советской Армии, потом против талибов. После гибели Масуда перешел к талибам и уже с ними воевал против американцев. Три года назад ушел на покой, но мирная жизнь не задалась и он принял предложение тренировать новых боевиков. А полгода назад Парван дал согласие на участие в особой операции. Никаких подробностей не сообщали до последнего момента. И только когда его вместе с другими перебросили в Россию, понял, где именно предстоит воевать.

Под рукой Парвана была сотня боевиков, половину из которых он тренировал сам. Вторая половина собрана уже на месте из жителей бывших советских республик. Насколько хорошо они подготовлены, Парван не знал, но командир отряда Гулиев дал понять, что этих людей особо беречь не надо. При необходимости, группу пополнят такими же вояками, благо есть резерв.

Поняв намек командира, Парван разделил группу на три части. Одну повел сам, другую отдал под руку своего помощника, а третью приказал возглавить местному торговцу Умару. Ему же поручил прочесать север и запад Бугровки, набрать сотню заложников и не особо увлекаться грабежом и насилием. На это еще будет время.

Умар, который считал себя сильным воином и не очень охотно подчинялся залетному афганцу, довольно потирал руки. У него были свои планы и на трофеи, и на пленников. Особенно на пленниц.

Прилетевший в город ночью Алан Шуркаев едва успел переодеться, когда ему позвонил Кеша Олимчук и в ультимативной форме потребовал, чтобы тот бросил все дела и ехал к Храмову, где уже сидела теплая компания и ждала одного опозданца.

Алан с трудом выторговал полчаса, клятвенно пообещав прибыть. Ехать особенно не хотелось, но раз дал слово, то придется. Да и переговорить с мужиками надо, по делу и просто по душам.

Пока он размышлял, позвонил охранник из офиса автошколы.

– Тут муть какая-то, – непонятно начал тот. – Стреляют неподалеку. Нет, это не петарды. Реально лупят.

Не успел Алан переварить это известие, позвонил уже Ростислав Камышев.

– Алан, в городе байда пошла нездоровая. То ли разборки бандитские, то ли еще что.

– А ты сам где?

– Домой еду. Нинке что-то нехорошо, в аптеку мотался.

Сестра Алана Нина ждала первенца и муж вполне понятно нервничал.

– Сам слышал шум у «Перекрестка». Смотреть не стал, рванул.

– Давай домой. Со школы звонили, тоже что-то слышали.

К Алану подошла жена, вопросительно посмотрела.

– Что случилось?

– Прилетел, называется. Бред какой-то, – Шуркаев поцеловал жену в щеку. – Ты ложись. Я пока тут.

– Ты поедешь к Храмову?

Жена знала друзей мужа, а с женами некоторых из них тесно общалась.

Ответить Алан не успел. Затрещал звонок на воротах. На небольшом экране домофона возникло лицо соседа Ивана Буряка.

– Привет, Иван, – включил громкую связь Алан. – Чего не спишь?

– Сосед, моя сестра звонила. Она в центре живет, недалеко от управления полиции. Говорит, там стрельба была. И взрывы. Я других предупредил на всякий случай. Ты отцу позвони.

Буряк махнул рукой и, не дожидаясь ответа, поспешил к себе. Алан ругнулся. Что за ночка такая странная?

Он перехватил встревоженный взгляд жены, хотел успокоить ее, но тут опять зазвонил телефон. Это был Олимчук.

– Алан, в городе бой, – на этот раз голос Кеши звучал сурово и глухо. – Это не разборки, это налет террористов. Поднимай своих и готовьтесь, они начнут прочесывать улицы. Связь в любой момент оборвется. Так что приготовь радиостанции. Нашу волну помнишь?

Олимчук намекал на их канал, который они использовали при выезде на охоту и рыбалку.

– Помню.

– Будь все время на связи. Мы уже в деле, но как повернет пока неясно. Понял?

– Да. Все понял. На связи.

Алан пару секунд смотрел на смартфон, потом поднял взгляд на жену.

– Возьми дочь, оденьтесь и спуститесь в подвал. Сейчас.

Жена у Алана была наполовину осетинка, наполовину русская, воспитанная на кавказских обычаях. Она хорошо знала, когда можно вести полемику с мужем, а когда надо слушать и делать все быстро. Судя по застывшему взгляду и суровому выражению лица любимого, время вопросов прошло. Женщина вышла из гостиной, аккуратно прикрыв дверь.

Алан зашел в рабочий кабинет, где стояли два сейфа с оружием, на ходу набирая номер отца. Если сведения Олимчука верны, то времени на подготовку к визиту незваных гостей не так много.

Сейфы хранили целый арсенал оружия. Здесь были нарезной «Тигр» под натовский патрон 7,62х51, недавно купленный «Бумсланг» под тот же патрон и укороченный вариант Калашникова «МА АК-03» под патрон 7,62х39. Другой сейф хранил гладкоствольный полуавтомат «МР-155» и короткоствольный «Вепрь». Еще был изрядный запас патронов, которого хватило бы на несколько часов стрельбы.

Сейчас, не зная еще, что происходит в городе и с какими силами готовы нагрянуть незваные гости, Алан выбрал «Бумсланг». Сильный патрон, небольшие габариты – самое то для работы в условиях улицы, где дистанция боя вряд ли больше ста метров.

Быстро снарядив четыре магазина, Алан забросил в небольшой рюкзак несколько пачек патронов. Закинул рюкзак за плечо, отыскал на столе радиостанцию, проверил аккумулятор и сунул ее в карман рюкзака.

Во дворе у ворот стоял брат. На его плече висел гражданский АКМС с рамочным прикладом. На теле разгрузка, на голове кепи. Сергей мрачно посмотрел на брата и спросил.

– Что происходит? Отец разбудил, велел собираться. Война что ли?

Алан включил радиостанцию, отыскал нужный канал и нажал тангету.

– «Брус», это «Клин». Прием.

Каждая группа террористов работала по своему плану, разработанному с учётом планировки улиц, количества и типа домов. Во время подготовки к операции в отрядах были неоднократно проиграны разные варианты действий, в том числе и те, когда боевикам пришлось бы отступить при слишком уж сильном сопротивлении. Правда, такие ситуации рассматривали при атаке второстепенных объектов полиции или нацгвардии. В жилых районах какого-то организованного отпора не ждали.

Парван специально напомнил Умару о варианте с отходом, но тот только презрительно усмехнулся. В этом городе ожидать настоящего сопротивления смешно. Русские тут безропотные и покорные, словно бараны. Даже если начнешь резать, будут мычать и ждать. Вот если бы операция проходила где-то на Северном Кавказе, там каждый дом встречал бы гостей огнем и сталью. Да и отпор давали бы всей улицей или районом.

Кое-какие меры предосторожности Умар все же принял. Поставив машины в начале улицы, он посадил снайперов прямо на крышах микроавтобусов, чтобы они простреливали все свободное пространство, отправил две группы на зачистку ближних домов, а основные силы сосредоточил у магазина, который уже проверили.

Дома взяли быстро, перерезали сонных хозяев, заняли позиции на крышах и перевели туда снайперов. Теперь они могли держать под контролем всю улицу до перекрестка. Благо, здесь дома частные и ничто не загораживало обзор. Вот теперь можно было веселиться!

Это было даже проще, чем в компьютерной игре. Перелезть через невысокий забор, выломать дверь и войти в дом. А там сонный хозяин, его жена дети, родители. Тупо смотрят на незваных гостей, замечают оружие в их руках и только после этого начинают соображать. Кое-где мужчины пытались выгнать визитеров, даже бросались с кулаками, один вообще с ножом. Таких сразу пристреливали. Затем шел быстрый осмотр комнат, короткий грабеж (только то, что лежало на виду), проверка пленников, точнее, пленниц и их сбор на улице.

Умар предупредил боевиков, чтобы не тратили время на женщин. Если насиловать, то быстро. Боевики и сами понимали, что надо спешить. Только в двух домах задержались подольше. В одном глава семьи и его сын утроили настоящий бой. Пока отец дрался с боевиками, сын успел достать ружье и сделать несколько выстрелов. Его изрешетили, но уже после того, как он убил одного и ранил другого террориста. И отец сумел тяжело ранить одного противника. Разозленные боевики добили мужчин, зарезали больную жену и ее мать, гостившую в доме.

В другом доме трое боевиков не смогли оторваться от молоденькой девчонки, уж очень хороша оказалась. Рослая блондинка шестнадцати лет с телом гимнастки и большой грудью. Ее родителей и брата скрутили и вывели во двор, а саму разложили на диване и пользовали с двух сторон. Так в разорванном халате и потащили к автобусу. Во дворе избили ее брата, тот полез в драку и размахивал руками пока не получил прикладом по голове.

К тому моменту, когда улица была зачищена, стрельба и крики раздавались с разных сторон района. Группа Парвана действовала в ударном темпе, пополняя стадо пленников и нагоняя страх на всех остальных. Умар отправил битком набитый автобус к месту сбора, а сам повел боевиков дальше. Он был доволен, уже в самом начале почти выполнили план по заложникам и собрали неплохой куш денег и драгоценностей. Можно рассчитывать на такие же трофеи и дальше.

От приятных мыслей Умара отвлекла стрельба на перекрестке, где улица Средняя переходила в улицу Гастелло. Умар вызвал по радиостанции командира передового дозора, но тот молчал. Умар отдал приказ боевикам идти вперед и вновь вызвал дозор. Что там еще за дела? Неужели нарвались?

Перекрыть улицу целиком нереально, это отлично понимали все. Поэтому отряд самообороны, стихийно собранный из жителей улицы Гастелло, устроил засаду на перекрестке, а на крышах крайних домов посадили наблюдателей. Они-то и сообщили о самой настоящей бойне, устроенной вооруженными группами на улице Средней, на Большой Бугровке и за путепроводом.

– От Восьмого Марта идут, – высказал догадку Константин Казенников, сосед Шуркаева-старшего. – Чешут сплошняком.

– Алану друзья звонили, сказали, что в городе террористы атаковали большими силами, – проговорил Заур Шуркаев, невольно морщась. – Это уже что-то запредельное.

– Как в Будённовске? Опять Шамиль?

Казенников имел в виду рейд отряда Шамиля Басаева, в результате которого боевики вошли в город Будённовск, заняли больницу и взяли заложников. Нашумевшая история, о которой уже стали забывать.

– Боюсь, это похуже, – ответил Шуркаев.

Он посмотрел на стоявших рядом соседей. Большей частью это были люди среднего возраста от сорока пяти лет и зрелого за шестьдесят. Были и помоложе как его сыновья и даже совсем юные едва за двадцать. Все вооружены и готовы защищать свои дома до последнего. Но никто из них никогда не воевал, не знает, что такое бой и что это за ощущение, когда по тебе стреляют.

Разве что Казенников, подполковник запаса, в прошлом командир разведбата и начальник разведки танковой дивизии. Он успел зацепить вторую чеченскую, участвовал в крымской операции и после нее ушел из армии.

– Как действовать будем, Заур? – спросил Казенников, давая понять, что считает старшим именно его, Шуркаева.

Подтверждая эту догадку, Казенников посмотрел по сторонам.

– Согласны, что полковник будет командовать?

Возражений не последовало. Все хорошо знали нового соседа и успели оценить его опыт хотя бы по организации уличного патруля и по решению вопроса с незваными гостями.

– Командуй, Заур Казбекович, – пробасил Василий Вурнач, двухметровый здоровяк, бывший борец и владелец спортивного центра.

– Командуй, полковник, не подведем, – поддержал кто-то еще.

– Тогда так, – решил Шуркаев. – Отряд делим на части. И готовим позиции. И главное – придется воевать до конца. Всем понятно?

Всем было понятно, а если кто сомневался и думал иначе, участь соседей быстро помогла осознать момент.

– За дело, братцы, – подбодрил людей полковник. – Надо успеть до их прихода.

Шуркаев-старший своими глазами видел, как бандиты врывались в дома, убивали собак, если те были во дворе, вышибали двери и окна, стреляли, даже пару раз бросили гранаты. Именно взрывы убедили опытного пограничника в том, что это был не просто бандитский налет, а нечто гораздо более серьезное. Ибо ни один бандит или боевик никогда не рискнет устраивать подобную бойню в густонаселенном районе.

Сопротивления почти не оказывали. Шуркаев в который раз с горечью подумал о том, что подавляющее большинство населения не только не владело оружием, но и не думало защищать себя. Так сильно и надежно было запугано властью, каравшей посмевших отстаивать жизнь в схватке с преступниками. Сколько народу пересажали даже за незначительные ранения, нанесенные нападавшим. А уж за убийство при обороне своего дома и родных давали огромные сроки. Только громкий общественный резонанс изредка помогал таким смельчакам остаться на свободе. Вот и приучили людей терпеть.

Ладно бы полиция защищала, но она в последние годы все реже обращала внимание на простой народ и еще реже что-то делала. У полиции свое дела, свой бизнес. Так что если и брала кого-то в оборот, то чаще посторонних людей, из которых выбивались показания пытками и запугиваниями. И опять в редких случаях только общественный резонанс заставлял полицейское руководство изгонять из своих рядов попавшихся сотрудников. А сколько таких не попадалось?

Когда из захваченных домов стали выгонять жителей и закидывать их в автобус, Шуркаев сперва не поверил своим глазам. Эти ублюдки брали заложников. Выходит, действительно, теракт. Немыслимых масштабов, просто нереальных! Сколько же боевиков в городе, раз они пошли на такое? И где полиция, нацгвардия? Или сперва устранили их? Друзья Алана предупредили о боях в центре Сурсака и о взрывах. Каковы цели террористов, полковник знать не мог, но судя по размаху небывалой операции, по ее организации и привлеченным силам, городу было уготовано нечто ужасное. И те, кто попал в заложники, имели мало шансов на выживание.

Когда передовая группа боевиков вышла к перекрестку Шуркаев достал мобильный телефон и с сомнением посмотрел на него. Их переговоры услышат все, кто захочет. С другой стороны, пусть слышат, может, поймут, наконец, что происходит в Сурсаке.

– Константин, у нас гости. Встретим горячо, – использовал нехитрый код полковник.

– Понял, командир, – отозвался Казенников. – Готовы.

Отставной подполковник тоже наблюдал за соседней улицей и сам видел происходящее.

– Мы поработаем, а ты поглядывай, вдруг с другой стороны пожалуют.

– Сделаем.

Шуркаев покинул второй этаж дома Вурнача и во дворе увидел самого Василия и своего сына Алана.

– Идут сюда. В открытую. Давайте по местам.

Вурнач кивнул и похлопал по висящему на плече карабину «Тигр».

– Сделаем.

Он с Аланом пошли к воротам. Шуркаев окликнул Алана.

– Сынок.

Тот повернулся.

– Главное, не подставляться. И никакого геройства.

Алан улыбнулся.

– Конечно, отец.

Братья Шуркаевы отслужили в армии, но в боевых действиях участия не принимали. Алан был стрелком в пехоте, Сергей водителем БТР. С оружием обращались уверенно, но только на стрельбище и на охоте. В них еще ни разу не стреляли. И хотя оба уже не мальчики, однако, полковник переживал за сыновей. Как и каждый отец.

Была у жителей мысль устроить переговоры с боевиками. Понять, что нужно, может отговорить от нападения. Но то, что те творили на соседней улице, напрочь отбило охоту трепать языками. Какие переговоры с нелюдями?! Они же сразу стрелять начнут. Поэтому надо стрелять первыми. Лучше потом объяснительные писать, чем сейчас голову под пулю дуриком подставлять. Все же была надежда на то, что полиция вмешается пусть и запозданием.

Заур Шуркаев решил подпустить боевиков ближе, чтобы те подошли вплотную к крайним домам, и потом дать залп. Тут двойной расчет: больше боевиков войдет в сектор обстрела и у убитых потом легче оружие забрать. Да и точность огня будет выше. Все-таки немногие могут похвастать навыком стрельбы. Тем более, по живым людям, а не по бумаге.

По договоренности Шуркаев-старший первым откроет огонь и даст команду другим. Полковник подождал, пока два боевика дойдут до ворот крайнего дома, прикинул движение ствола и приник к оптике.

Он был хорошим стрелком, мастером спорта и опытным охотником. В тайге из мелкашки бил дичь и пушных зверей. Потом охотился на волков и кабанов с СКС. Даже пару раз взял медведя, хотя пуля промежуточного патрона для такого зверя слабовата и все зависит от меткости.

Сейчас, когда расстояние до противника не превышало сорока метров, оптика была не нужна, но не снимать же ее с карабина! Тем более, следующие цели стоят дальше, там оптический прицел пригодится.

Первый боевик толкнул калитку забора, шагнул во двор и рухнул на траву с прострелянной головой. Шуркаев тут же перенес прицел на второго и мягко дожал спуск. Этот боевик упал навзничь.

С небольшой паузой открыли стрельбу Сергей и Алан, потом начал стрелять Ростислав Камышев, а за ним еще шестеро соседей. Трое по ближним целям, трое по тем, что стояли возле микроавтобуса. Боевики не ожидали такого мощного ответа и промедлили буквально пару секунд. За это время их количество сократилось на семь человек. И только один еще шевелился на дороге, пытаясь уползти на обочину. Дозор боевиков прекратил существование.

Константин Казенников выждал несколько секунд после окончания стрельбы, убедился, что на дороге никого живых нет и дал отмашку.

– Можно.

Алан и Роман Вялин, совсем молодой парень, недавно вернувшийся из армии, проворно выскочили со двора дома и, пригибаясь, побежали к боевикам. За ними выскочили сам Казенников и его племянник Данил. Они быстро осмотрели тела х боевиков, вытащили из карманов содержимое, подхватили трофейное оружие и так же быстро побежали обратно. Проверять трупы у микроавтобуса не стали, слишком рискованно.

Добычей стали четыре АКМа, магазины, два пистолета, ножи, деньги, небольшая радиостанция и пакеты первой помощи.

– Крутая штука.

Алан вертел в руках редкий образец пистолета «Tokagypt 58» – венгерскую копию ТТ. Она была у старшего дозора.

Данил завистливо присвистнул.

– Откуда только такой тут?

Казенников докладывал об успехе Шуркаеву-старшему.

– Оружие, деньги, рация, больше ничего. Даже мобильников нет. Может, не полезут больше?

– Уже, – ответил Заур Шуркаев. – Идут. Уходите со двора, быстро. У них может и гранатомет есть.

– Откуда? – удивился Казенников, но спорить не стал и сказал своим. – Тикаем, парни.

Гранатометы у боевиков были. И старые добрые РПГ-7 и одноразовые «Аглени» и даже реактивные гранаты РШГ-2. Вообще, по оснащению и вооружению террористы могли дать фору иному спецназу. Хотя никаких новейших навороченных разработок не использовали. Да они и не нужны в такой операции. Что может быть лучше для боя надежного автомата Калашникова? Или гранат Ф-1? Или того же РПГ? И пулеметы, и снайперские винтовки пусть не самые крутые и дорогие, но отлично работающие, испытанные в десятках войн. Иностранные типы оружия представлены только некоторыми образцами вроде взятого пистолета. И то только потому что в России стали более широко использовать пистолетный патрон 9х19.

К хорошему оружию нужны еще хорошие умелые руки. И голова, чтобы сперва думать, а потом жать на спуск или бежать. Вот голова у командира дозора явно не сработала. Иначе бы не сунулся так тупо к дому, а его бойцы не изображали бы из себя мишень.

Это в сердцах и сказал Умар, когда увидел тела своих людей на дороге. И еще увидел хорошую работу неведомого противника и оценил это. И понял, что легкая прогулка по мирным улицам для него закончилась. А впереди его группу ждали не растерянные и безоружные обыватели, а некий отряд. Сплоченный и подготовленный. Значит, пора начинать воевать, а не грабить и захватывать.

– Ты со своими налево, ты направо. На дорогу не выходите, работайте из домов. Возьмите десяток пленников, выставите из окон, пусть те по ним стреляют. Азиз, мы прикроем их отсюда. И надо поджечь ближние дома.

Два младших командира побежали выполнять приказ, а помощник Умара Азиз кивнул и дал отмашку подчиненным. Те достали из автобуса ящик и вытащили несколько гранат РШГ-2. Они отлично подходили для дела.

Рядом с Шуркаевым на чердаке дома лежал его старший сын Сергей. Он смотрел в бинокль на суетившихся в полутора сотнях метров у дороги боевиков. Он же рассмотрел гранатометы в их руках и поспешил сказать об это отцу. Тот поднял карабин и посмотрел через прицел. Прицел был импортным шестикратным с просветленной оптикой.

– Как они все это сюда притащили?

Вопрос отца был чисто риторическим, но Сергей все же ответил.

– Сюда можно и бомбу притащить, только плати. Они сейчас дома подожгут.

Замысел террористов был как на ладони. Заур кивнул и достал телефон.

– Алан, можешь связаться со своими друзьями? Спроси, что у них? Что делают боевики, как по дворам ходят. Нет, не это. Мне надо понять их задачу. Все ли подряд чешут или выборочно. Да, если вдруг знают. Понимаю, что не могут. От этого зависят наши действия. Уходить или оставаться.

Сергей нахмурился при этих словах отца, посмотрел в бинокль на противника.

– Звони сейчас, я жду.

Полковник покатал телефон в руке и набрал номер Казенникова.

– Костя, кто там у тебя с «Тиграми» и «Вепрями»? Да и с «мосинкой» тоже. Надо снести гранатометчиков, не то они сейчас ударят. Хрен с ними, пусть стреляют издалека, главное отогнать как можно дальше. Или мы заставим их уйти, или придется уходить самим. Нет, не хочу. Но если они пригонят еще сотни две боевиков? Будем к окраине пробиваться.

Казенников явно выразил готовность открыть огонь. Полковник положил телефон рядом с собой и поднял карабин.

– Думаешь, нам придется уходить? – спросил Сергей.

– Не знаю, – с сомнением ответил Шуркаев-старший. – Дома мы новые построим, если сохраним головы. А вот жизнь не вернешь.

Сергей вздохнул и отвел взгляд. Отец прав, себя и семьи сохранить важнее. Если конечно, боевики не пойдут до конца.

Умар выждал, пока его люди займут позиции, и дал отмашку гранатометчикам. Те споро выбежали на середину дороги, вскинули РШГ на плечи и… тут же попадали на землю под метким огнем с той стороны. Обе группы боевиков открыли ураганный огонь из крайних домов улицы, успев выставить в оконных проемах нескольких захваченных там жильцов. Боевики били по чердакам домов через дорогу, верно полагая, что противник занял позиции именно там. Ответного огня не было, никто не смог стрелять по заложникам.

Зато на дороге из четырех террористов уцелели двое, причем оба были ранены. Двое других убиты. Раненые попытались уползти к обочине, но одного ужалила пуля и он затих. Второй кое-как добрался до кустов и там его подхватили боевики.

– Пулемет! – заорал Умар. – По окнам и чердакам! Работайте, уроды!

ПКМ[5]5
  Пулемет Калашникова Модернизированный


[Закрыть] заработал из кустов, вынося стекла крайнего слева дома. Но огонь с той стороны не стихал.

– Стреляйте! Стреляйте! Давите их! – брызгал слюной Умар, соображая, послать ли к автобусу кого-то забрать РШГ или просто отвести автобус назад. Словно подслушав его мысли, с той стороны прозвучали несколько выстрелов и из шин автобуса с шипением стал выходить воздух. А потом пули ударили в мотор.

– Суки!

У него остался на ходу только один микроавтобус. Всех не вывезти, если придется отступать. Но уходить Умар не хотел. Он не мог сказать Парвану, что его остановили какие-то тупые русские. Значит, надо атаковать. Зайти с другой стороны улицы и ударить.

Умар приободрился, поднял голову, осматривая перекресток, и в этот момент слева вдруг заработали автоматы. Они били по левой группе и по людям Азиза.

От неожиданности боевики прекратили стрельбу и залегли.

– К этим собакам пришло подкрепление! – проорал упавший рядом с Умаром Азиз. – Умар, это полиция или военные. У них автоматы! Надо уходить!

Умар повернулся к помощнику и вдруг резко ударил его по щеке.

– Трусливый шакал! Какая полиция?! Это местные стреляют из захваченных у наших автоматов! Их надо убить! Иди, Азиз! Бери своих людей и иди!

Умар направил на Азиза ствол пистолета и тот, бросив злой взгляд, отполз. Умар вновь повернулся к дороге, выждал момент и перебежал к автобусу. Надо любой ценой взять гранатометы! Иначе местные действительно погонят его группу прочь.

Атаковать боевиков предложил Алан. После короткого разговора с Храмовым и Олимчуком. Те обрисовали обстановку в их районе и выразили уверенность, что террористы не смогут взять под контроль даже половину города. Только основные улицы, площади и объекты типа стадиона или торгового центра.

– Они забирают заложников! – сказал Храмов. – Но окраины не захватят. Если против вас меньше полусотни боевиков, сможете отбиться. Если нет – просто уходите. Им долгий бой не выгоден.

Может Храмов и ошибался, но пока боевики вели себя именно так, как он сказал. Алан передал его слова отцу и тут же предложил план атаки. Его поддержал Казенников и другие соседи. Они были дико злы. На их глазах сперва почти разнесли дом Егора Баркова, а потом ранили двух парней.

Полковник сперва колебался, но потом принял предложение. Все равно долгую перестрелку они вести не смогут, просто не хватит патронов. Да и бить по домам, в окнах которых террористы выставили заложников, нельзя. Надо заставить боевиков отойти. Или уходить самим.

– Алан… – голос немолодого полковника вдруг сел. – Я прошу тебя, сын, осторожнее. Не лезь на рожон.

– Да, батя, – весело откликнулся младший. – Сделаем.

Заур Шуркаев почувствовал укол в сердце и вдруг на излете шестого десятка лет ощутил, что оно у него вообще есть. Раньше этот орган о себе знать не давал. Возраст или страх за сына?

Сергей тоже хотел пойти, но полковники не пустил.

– Их нужно поддержать огнем, – пояснил он. – Ты стреляешь лучше.

Сергей хмыкнул. Стрелял, допустим, он не лучше. У Алана больше опыта, он чаще ездил на охоту и на стрельбище. Но спорить не стал. Сергей вдруг понял, что отец просто испугался отправлять на риск обоих сыновей. Непростое это дело – смотреть, как идет под пули твое дитя, даже если оно давно уже взрослое и само стало родителем.

В группе Казенникова было восемь человек. Отставной разведчик разделил ее на две части, одну возглавил сам, вторую Алан. Они обошли позиции боевиков по дуге через стоянку и вышли им в тыл. По пути встретили убежавших из домов жителей с соседней улицы. Успокоили их и показали, куда идти.

Казенников предложил сперва отработать по основной группе террористов, а когда засевшие в доме выскочат наружу, ударить и по ним.

– Лезть в дом нельзя, подставимся. А так из-за забора покрошим.

– А если они заложников впереди себя выставят? – спросил кто-то.

– Стреляем по ногам! – решительно сказал Казенников. – Все лучше, чем сгинуть от рук этих уродов.

Новоявленные ополченцы пожали плечами. Стрелять по своим, даже по ногам сложно.

– Пошли, – не дал времени на раздумье отставной разведчик. – А то они наших зажмут.

Все вышло почти в точности, как он и думал. Дружный огонь шести стволов заставил боевиков прекратить стрельбу и искать укрытия. Двое ополченцев следили за домом с другой группой боевиков. И те вскоре выскочили наружу, поняв, что им зашли в тыл. Теперь группа Казенникова отработала по ним. Благо заложников боевики с собой не потащили.

Обычному мирному человеку очень сложно стрелять в другого человека, даже если он враг и убивает людей. В начале боя не все ополченцы смогли преодолеть себя, кто-то просто не нажал на спуск, кто-то целил в сторону. Но бой все равно заставляет изменить отношение к убийству, причем быстро. Ибо можно самому получить пулю, если не будешь стрелять. Эту истину постигает каждый, кто вынужден защищать себя и близких.

В группе Казенникова сомневающихся не было, да и вновь приобретенный опыт помог. Но все равно стрелять в людей, которые от тебя в двух десятках шагов, и ты видишь, как они падают от твоих выстрелов, сложно.

Из левой группы боевиков уцелели четверо. Еще четверо легли во дворе дома. И один остался в комнате у окна, получив от Шуркаева-старшего привет из «СКС».

Ополченцы потеряли раненым двоих, к счастью пули не задели внутренних органов. Однако о преследовании боевиков и речи быть не могло. Пока Казенников наскоро перевязывал раненых, Алан с Данилом осмотрели дом. В гостиной они нашли хозяина и его жену. Оба буквально изрешечены пулям. Их внук лежал на кровати. Без головы. Данил при виде такой картины согнулся пополам и исторг из себя завтрак и вчерашний ужин.