Текст книги "Метро 2033: Крысиный король"

Глава 6. Проект «Прометей»

– Все хорошо, я могу идти. – Кристина натянуто улыбнулась, оперлась на руку Деда, поднялась.

– Ну-ка! – Якорь поддержал девушку, затем медленно убрал руки.

Она сделала несколько шагов, прихрамывая, боясь наступить на подвернутую ногу.

– Бежать не сможешь, – прокомментировал Дед. – Привал.

– Нет, мы не успеем, – заспорила Кристина, демонстративно сделала несколько уверенных шагов с упором на больную ногу, но тут же охнула и покачнулась, еле удержавшись за стеллаж с книгами.

– Мы уже не успели. – Якорь поднял с пола перевернутый пластиковый стул, чуть ли не силой усадил на него девушку. – Здоровые за ними не угнались, а с такой лодыжкой – и подавно.

– Что же делать? – Кристина закусила губу от боли, когда Дед принялся ощупывать лодыжку. – Оставьте меня. Здесь, кажется, безопасно. Без меня пойдете быстрее.

Книжный магазин и впрямь внушал спокойствие. Небольшое помещение не просматривалось целиком из-за стеллажей с книгами, но обойти его за пару минут не составило бы труда.

Один вход, отделенный от улицы, кроме двери, еще и опускающейся решеткой. Последняя изрядно проржавела, но отряд, проникнув в магазин, сумел опустить ее за собой. В отличие от магазинчиков по соседству, единой стеклянной витрины у книжного не было. Только пара высоких оконных проемов без стекол по сторонам от входной двери. Изнутри оконные проемы были заделаны металлическими листами, оклеенными газетами. Стеллажи, сдвинутые со всего магазина ко входу, плотно примыкая друг к другу, образовывали хитрый лабиринт, выводящий в основное помещение.

– Кажется, здесь пытались выжить после Катастрофы, – задумчиво произнес командир, оглядывая помещение. – Незадолго до нее все средства массовой информации принялись обучать население действиям в чрезвычайных ситуациях. На курсы с работы отправляли. Знали вышестоящие, к чему все идет, точнее, сами к этому нас и вели.

Якорь замолчал, углубившись в болезненные воспоминания.

– Защита от радиации? – спросил Николай, кивая на окна. После истории Деда про парнишку с учебником физики он чувствовал себя некомфортно.

– Да. – Тот по-стариковски пожевал губами, будто желая что-то высказать канувшим в Лету, а может, успевшим скрыться в день Катастрофы за гермоворотами и до сих пор живущим в метрополитене «вышестоящим». – Есть три вида радиоактивных излучений. От альфа-частиц защищает бумага, с бета-излучением справляется металл. Самое опасное – гамма. Против него только свинец поможет.

– Я останусь, – нетерпеливо вернулась к волнующей ее теме девушка, – мутантов поблизости мы не видели. Спасете Олега и заберете меня на обратном пути.

– Ишь ты, – восхитился Волков, – ушлая какая! Ага, мы быстро заберем твоего ученого – и в Альянс. Еще и проект прихватим – документы, образцы, что там у него есть? Ничего не забыл?

– Если в институте есть бункер, Власов с наскоку его не возьмет, – предположил Штык, мельком взглянув на Кристину, – и мы ударим ему в спину.

– Еще один оптимист на мою седую голову. Зеленые планировали операцию, раз уж им известно про институт и про то, что этот ботаник нашей Кристинке голову вскружил. Значит, и про бункер знают. Разведка у них – что надо. Крис, много народу у Олега в подчинении?

– Не знаю, он четверых упоминал. Может, и больше. Мы должны попытаться. Если Олег окажется у них, тогда… – Девушка запнулась, не в силах придумать, что же может быть страшнее его пленения.

– Начнется война, – подсказал Дед. – Веганцы используют биологическое оружие, Альянс не захочет уступать. Уверен, и у них есть свои сюрпризы. Так или иначе, война затронет всех.

– Время тратим, идите!

– Мы тебя не оставим. Отдохнем и пойдем дальше.

– Я буду обузой. – Кристина умоляюще оглядела диггеров. – Если вы справитесь, заберете меня, если же нет, мне уже будет все равно.

– Мне не все равно, – перебил Якорь. – Полчаса отдыхаем – и в путь. Проверьте магазин, раз тут пытались выжить, возможно, есть чем поживиться. Я пока лодыжку подлатаю. Штык, аптечка у тебя в рюкзаке? Достань-ка нам эластичный бинт и обезболивающее.

Леонид и Николай, оставив Деда возиться со вспухшей лодыжкой девушки, направились вглубь магазина по лабиринту из стеллажей. Из-за наглухо заколоченных окон в помещении царила темнота. Освещая путь фонариками, они медленно продвигались вперед, настороженно прислушиваясь к происходящему за стеллажами.

За спиной, на улице, монотонно барабанил по асфальту косой ливень, не прекращавшийся с самого утра. Чуть слышно постанывала девушка, когда пальцы командира ощупывали ее лодыжку. Немного громче звучало успокаивающее бормотание Якова.

– Чита, блин, хорош книжки разглядывать. – Штык пихнул друга в бок.

Стеллажи, из которых был составлен лабиринт, были освобождены от книг для облегчения передвижения, а после вновь заполнены, но уже впопыхах. Не для выставки товара на продажу, а для создания очередного препятствия радиации, отчего томики лежали на стеллажах кое-как. Леонид, вместо того, чтобы освещать путь, все больше ощупывал лучом фонарика книжные переплеты, разглядывая названия.

Не смея покидать лабиринт, стены которого служили хоть какой-то преградой от возможного нападения сбоку, диггеры пытались осветить помещение, тонувшее в темноте..

Лучи фонариков синхронно замерли, наткнувшись на человеческое тело. Труп, облаченный в серую химзу, лежал лицом вверх. Из-под химзы виднелись черные, высохшие кисти рук со скрюченными пальцами. Лицо – словно вырезанная из пластика маска. Кожа местами прогнила, кое-где, в основном около рта, облезла, обнажив желтые зубы, резко выделяющиеся в свете фонариков.

Труп лежал в позе спящего человека – руки сложены на груди, ноги вытянуты, под головой полупустой рюкзак. Слева от тела, в пределах вытянутой руки, лежал автомат. Справа – опустевшая спиртовка, толстая тетрадь в кожаном переплете, перевязанная тонкой кожаной тесьмой, и несколько карандашей.

– Диггер, – прошептал Николай, сбросив с себя оцепенение, – свеженький. Относительно. Рюкзак бы проверить.

Леонид покосился на друга – тот явно не собирался сам проверять. Вздохнув, Чита приблизился к мертвому телу. Взялся за голову покойника, бережно сдвинул ее, освобождая рюкзак.

– Давай! – Штык протянул руку.

Леонид поднял спиртовку, сунул ее в открытый боковой карман рюкзака. Николай подобрал автомат мертвого диггера, закинул его и рюкзак за спину.

– Продолжаем осмотр.

Кроме мертвого тела, ничего примечательного в магазине не оказалось. Ни других тел, ни припасов. Если хозяева магазина и готовились держать оборону после Катастрофы, то впоследствии явно отказались от этой идеи, покинув укрытие при первой же удобной возможности. На обратном пути к лабиринту Чита, задержавшись возле трупа, подобрал тетрадь в кожаном переплете.

Когда они вернулись, Дед уже закончил оказывать первую помощь. Кристина сидела, высоко задрав вытянутую ногу, положив ее на ближайший стеллаж. Голеностопный сустав был туго перетянут эластичным бинтом.

– Жить будет, – сообщил Якорь, – потянула связки. Больно, конечно, но не смертельно. А с тугой повязкой еще и бегом с нами пробежится. Дольше будет заживать, но выбирать не приходится.

– Мы диггера нашли, – ответил Штык, – мертвого. Он с нами поделился.

Николай продемонстрировал рюкзак и автомат, следя за реакцией Деда – вдруг у диггеров есть какой-нибудь порядок на такой случай?

– Давай, – вздохнул тот, – ему уже ни к чему, а нам все на пользу. Что с ним случилось?

– Непонятно, вроде бы, во сне умер. Внешних повреждений нет. Химза целая.

– У него был перелом ноги, – перебил Леонид, внимательно изучавший тетрадь, найденную рядом с телом, – его бригада столкнулась с мутантами, он прикрывал отход, но, сломав ногу, не смог дойти до Политехнической и спрятался здесь.

– Диггер с Северной Конфедерации? – удивился Якорь.

– Ты чего читаешь? – заинтересовался Николай. – Э, да это его дневник!

– Это не просто дневник. – Чита сунулся в тетрадь, бегло просматривая страницу за страницей. – Он написал его уже здесь, со сломанной ногой, зная, что ему не дойти до станции. Слушайте. «Приветствую тебя, мой друг. Возможно, мы знакомы, возможно, нет. Если ты, как и я, родом с Конфедерации, то должен знать меня как сталкера Браги из бригады Косого». Дед, а кто такой сталкер?

– То же, что и диггер, – отмахнулся Якорь. – Читай.

«Если же мы незнакомы, позволь представиться – я Браги, довольно скромный сталкер с Политехнической. По совместительству – бог красноречия. Тебе, наверное, интересно, как я оказался здесь? Моя бригада наткнулась на летающего гада. Хабару у нас было изрядно, руки заняты. Вот я и прикрывал отступление. Все шло хорошо, пока меня не придавило тушей убитой твари. Здоровенная такая махина, кило под двести. Выжить я выжил, но товарищей не догнал. Судя по всему, у меня перелом. Я не знаю, доберусь ли до дома, и вернется ли за мной Косой. Конечно, вернется, но вот найдет ли? Да и доживу ли я до его прихода – тоже вопрос. Судя по всему, у меня синдром длительного сдавливания. Не знаю, может ли это меня убить, но чувствую я себя паршиво».

– Судя по почерку, парень и впрямь загибался на глазах, – прокомментировал Штык написанное размашистым, неаккуратным почерком.

«Сидеть сложа руки для меня – тяжелейшая из мук. Причем, по большому счету, плевать, найдет ли меня Косой или Косая. Смерть – ничто в сравнении с одиночеством. Я никогда не переносил одиночества – этой тягучей скуки, которая завладевает мной в отсутствие других людей. Косой не зря прозвал меня Браги – он говорил, что это имя древнего бога мудрости и красноречия. Не знаю насчет мудрости, но вот потрещать я и впрямь люблю. А все потому, что мне есть что рассказать. Я родом из потомственной семьи метростроевцев. Мой дед строил метро с самого начала, еще до войны сорок первого года, достраивал после войны, да так и закончил свою жизнь в метро. Умер от сердечного приступа на работе. Батя продолжил его путь, достраивая новые ветки и станции. Наверное, и я стал бы метростроевцем, если бы не день, когда небо рухнуло наземь. Мне нравится эта фраза. Батя ее часто произносил. День, когда небо рухнуло наземь. Звучит так, будто это из какой-нибудь древней легенды. Давным-давно, когда люди спускались в метро, только чтобы добраться из точки А в точку Б, например из дома до какого-нибудь парка или магазина, когда в воздухе не была разлита смертельная доза радиации, а двухсоткилограммовые птицы не пытались утащить вас в гнездо, человек был счастлив и жил в свое удовольствие. Но только до тех пор, пока не разучился ценить окружающие его блага и не стал настолько жадным до комфорта, что уже не желал разделить его с другими, отказываясь считаться с их интересами. Тогда в отместку за людскую жадность и эгоизм настал день, когда небо рухнуло наземь, погребя под собой все то, что мы имели».

Леонид замолчал, восстанавливая дыхание, оглядел товарищей. Кристина слушала, раскрыв рот. Казалось, она даже забыла про боль в ноге. Николай с нетерпением заглядывал в тетрадь через плечо друга, недовольный паузой.

– Красиво излагает Браги, – признал Дед, возясь с найденным автоматом, раскладывая на промасленной ветоши детали разобранного «калаша». – Заслужил погремуху.

«Мой друг, нашедший эту тетрадь, я надеюсь, что раз уж ты пришел за хабаром в книжный магазин, то ты из тех, кто может оценить интересную историю, – продолжил Чита, довольный реакцией слушателей. – Знай – то, что ты прочтешь, не просто записки свихнувшегося от боли и одиночества сталкера. Мои истории не вызовут у тебя доверия и покажутся в лучшем случае байками, но помни, друг, что это рассказы, передающиеся из поколения в поколение в семье людей, прокладывавших метро собственными руками. А это значит, что как минимум половина из них – правда. Я не могу повлиять на твое отношение к рассказу, я лишь хочу, чтобы эти истории продолжали жить после меня. Прошу тебя, кто бы ты ни был, не дай им кануть в небытие. Сохрани эту тетрадь и расскажи однажды у дежурного костра байку о подземном городе между Московской и Звездной, из-за которого туннель между станциями очень длинный, да еще и идет то вверх, то вниз. Или про ветку Д-7, один из входов на которую, как рассказывал дед, находится за замурованным панно с изображением Сталина. Расскажи и вспомни добрым словом сталкера Браги, когда слушатели угостят тебя в благодарность за развлечение стаканчиком горячительного. Я же для начала поведаю тебе о замерзших трупах ленинградцев, которые во время блокады сбрасывали в недостроенные шахты метро, чтобы избежать эпидемии, так как печи для сжигания трупов работали на износ…»

Леонид читал взахлеб.

– Занятно травит, – подытожил Якорь, глядя на часы. – Чита, не вздумай потерять тетрадочку. Надо бы показать знающим людям. Кажется мне, среди баек есть здесь и описания объектов, кое-какие из них я бы лично проверил. Крис, ты как?

– Выздоровела, – бодро ответила девушка и нетерпеливо поднялась.

– Умница, тогда выдвигаемся.

* * *

К зданию НИИ они подошли со стороны главного входа. Не доходя до крыльца, утопленного в угол между двумя основными корпусами, Дед остановил отряд, спрятавшись за брошенным поперек дороги автобусом, когда-то перегородившим движение.

– По данным Шаха, в НИИ можно попасть двумя путями – через главный вход и через вентшахту бомбоубежища. Надо думать, зеленые зашли с двух сторон. Неплохо бы ударить обоим отрядам в спину, но нас слишком мало, чтобы разделяться. Внутрь тоже не пойдем – где бункер или лаборатория, мы не знаем. Или знаем?

– Не знаем, – ответила Кристина.

– Значит, обходим здание, – продолжил Якорь, – снимаем часовых и держим на прицеле главный вход. Вряд ли Вавилова потащат наружу через шахту.

– А есть часовые? – поинтересовался Штык, направив в сторону входа автомат, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь стену дождя.

Когда ливень набрал такую силу, будто за сегодняшний день должна была вылиться месячная норма осадков, Дед велел замотать «Лося» в брезент и спрятать в рюкзак. «Ублюдок» Николая вернулся к нему, а Чита вновь завладел своей вертикалкой, забрав ее у Кристины, которой из-за травмы каждый лишний грамм был в тягость.

– Я бы выставил, – ответил Якорь. – В идеале – снайпера, держащего и вход, и шахту, но погодные условия не для снайперской…

Не договорив, он резко отшатнулся, ударившись плечом об автобус. Его голова дернулась, будто бы стремясь слететь с шеи, безжизненно запрокинулась назад. Ноги подкосились, роняя тело старого диггера наземь. Из простреленной шеи фонтаном забила кровь, расплескиваясь по мокрому асфальту.

– Снайпер! – Штык вывернулся из лямок рюкзака, сбросил его с плеч и ловко нырнул под автобус.

Кристина закричала. Леонид повалил ее на асфальт, заворочался, пытаясь снять рюкзак из положения лежа, подтолкнул Кристину навстречу другу и, наконец-то справившись с рюкзаком, сам заполз под автобус.

– Не ранены? – Голос Николая звучал безжизненно, будто бы это в него угодила снайперская пуля и сейчас он был на последнем издыхании.

– Дед… Деда убили, – прошептал Чита вместо ответа.

Кристина всхлипнула несколько раз и затихла. Наступила тишина. Лишь Леонид неловко ворочался, пытаясь принять удобное положение.

– Меня, кажется, зацепило.

– Он один раз стрелял.

– Значит, за дно зацепился. Вроде кровит. Нет, просто мокро… – стушевался Чита.

– Сука зеленая! – Голос Штыка набирал силу, пропитываясь злостью. – Нельзя тут отлеживаться. Когда Власов выйдет из здания, нас в тиски зажмут. Надо вылезать.

– Убьют, – дрогнувшим голосом сообщила Кристина.

– Ни хера, – процедил Николай сквозь зубы. – Чита, до автомата дотянешься?

– Твоего не вижу.

– Мой у меня. «Канарейку» достанешь?

Леонид завозился, пополз, цепляясь за свисающие со дна автобуса ржавые железяки.

– Достал!

– Вылезаем с другой стороны, – скомандовал Штык.

Чита выбрался из-под автобуса последним. Поднявшись, отдал «Канарейку», приняв автомат друга. Едва они поменялись оружием, как из здания НИИ донеслись далекие, приглушенные расстоянием и шумом ливня выстрелы.

– Началось, – сказал Штык. – Сидите здесь, я с этой падлой разделаюсь.

– Можно добежать до института, – неуверенно предложил Леонид.

– И получить пулю в лоб от Власова? Или в спину – от снайпера? Не дрейфь, сидите и не высовывайтесь.

Николай легко попрыгал на месте, несколько раз присел, разминая мышцы ног, опустил автомат стволом вниз, сберегая от попадания дождевых капель. Прижался спиной к автобусу, осторожно выглянул, помедлил и резко рванул с места.

Через несколько секунд раздался выстрел. Чита, не сумев справиться с нервами, высунулся из-за автобуса. Штык, пригнувшись, бежал зигзагами со скоростью гориллы, которую они застрелили в вестибюле Выборгской. Раздался еще один выстрел. Николай тут же кувырком ушел с открытого пространства, ныряя за легковые автомобили.

– Он ранен? – Кристина вцепилась Леониду в плечо напряженными пальцами.

– Его просто так не возьмешь.

Штык приподнялся, всмотрелся в прицел, произвел несколько одиночных выстрелов и тут же спрятался за машину, припав к земле.

– Засек снайпера, – произнес Чита.

Николай прополз за автомобилями, притаился. Дождавшись выстрела снайпера, с немыслимой скоростью вынырнул из-за машины и бросился бежать.

– Он – не человек, – с восторгом произнес Леонид. – Он – Сникерс!

– Кто? – не поняла девушка.

– Сникерс, бог войны из древних мифов, – объяснил тот, – я читал. Дед рассказывал, что еще шоколадки такие были. Вкусные, наверное.

При упоминании командира Чита запнулся. Кристина до дрожи в пальцах сжала его плечо.

– Не стреляют.

Выстрелы действительно стихли. Из института больше не доносилось размеренное стрекотание автоматов, а со стороны проспекта не звучали раскатистые выстрелы снайперской винтовки.

Вдруг оттуда, где находилась позиция снайпера, раздалась очередь негромких, сухих хлопков, которые Леонид и Кристина не услышали бы, если бы не вслушивались напряженно в окружающую обстановку.

– Сникерс во плоти, – повторил Чита, когда из-за плотной завесы ливня появился Штык. В его руках по-прежнему была «Канарейка», а за спиной появилась винтовка с громоздким прицелом.

– Я в автобус заберусь, чтобы винтовку не мочить. Да и позиция удобная, на возвышении. Главный вход – на мне. Ты давай бегом к шахте. Если через нее полезут, вернешь Власову должок. Держи, кажись, осколочная.

Николай отдал Леониду трофейную гранату. Затем покосился на Кристину. Девушка, не мигая, смотрела на него в упор.

– Как же Олег?

– Не полезут они через шахту, – быстро вставил Чита. – Через главный пойдут.

– Тогда ударишь им в спину из-за угла, если меня заметят. Давай на позицию. Крис, ты со мной, спрячешься за автобусом. Дай ноге передышку. Если всех не завалим, придется убегать.

– Мы спасем Олега, – заверил Леонид. – Штык хорошо стреляет, а Власов не будет подставлять ученого под пули. Я подойду с тыла и уведу его.

– Я с тобой, – девушка шагнула к Чите.

– Нет, будешь мешаться под ногами, – жестко отрезал Николай.

– Выходят. – Леонид вгляделся в серую пелену дождя.

– Я с Читой. – Кристина отступила от Штыка, будто опасаясь, что он захочет остановить ее силой. – Я уведу Олега, и мы спрячемся в бункере. – Девушка смущенно потупила взгляд и добавила: – Чтобы не болтаться у вас под ногами. Вы справитесь.

– Спасибо за доверие, – хмыкнул Николай. – Черт с тобой. Чита, подсади.

Он забрался в автобус. Леонид надел свой рюкзак, бережно тронул за плечо Деда, будто бы прощаясь. Наткнувшись взглядом на простреленную шею, отвернулся. Поднял рюкзак Штыка и подал ему в окошко автобуса.

– Идите в обход и не высовывайтесь, – скомандовал Николай, всматриваясь в оптику винтовки. – Да тут прицел с тепловизором! Зеленых шестеро. Значит, больше часовых нет. Седьмой, наверное, Вавилов. Какого хрена?

– Что там? – Кристина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

– Собака. У Власова на поводке. Одичалая.

– Это, наверное, Прометей, – пояснила девушка. – Олег держит в лаборатории подопытных животных.

– Прометей? Как название проекта? – переспросил Штык.

– Ты думаешь…

– Я не знаю, но если Власову нужны и Вавилов, и пес, значит, мы должны отбить их обоих, – подытожил Николай. – Бегом на позицию!

– Идем. – Чита потащил за собой прихрамывающую Кристину.

Прячась за автомобилями, они обогнули веганцев по широкой дуге и спрятались за углом института. Штык тут же открыл огонь. Когда раздался первый выстрел, Леонид выглянул из-за угла – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Власов, выпустив из руки поводок, опрокинулся навзничь. Огромный серый пес с заливистым лаем унесся прочь. Веганцы тут же сжались плотным кольцом вокруг ученого, кажется, вовсе не смутившись потерей командира.

Следующий выстрел Николая сбил с ног Вавилова. В отличие от Власова, ученый не рухнул на асфальт мертвым грузом, а сжался в дрожащий комок. Один из веганцев прыгнул на Вавилова, прижимая его к асфальту, прикрывая своим телом.

После следующего выстрела веганец вздрогнул, давая понять, что Штык не промахнулся, но лишь сильнее вжал ученого в асфальт, подставляя под выстрелы спину, облаченную в бронежилет.

Чита чертыхнулся, сообразив, что Штык пытается застрелить Вавилова. Впрочем, в следующее мгновение пришло осознание того, что это единственный выход из сложившейся ситуации.

Леонид понимал, что, напади он сейчас с тыла, это не изменит ничего. Веганцы – профессионалы. Даже потеряв командира, они действовали слаженно и правильно. Рассредоточившись, четверо солдат отправились на поиски снайпера, в то время как пятый своим телом прикрывал ученого.

Чуть поодаль от здания раздалась автоматная трель. Вновь выстрелила винтовка Николая. Однако солдат, лежащий на ученом, не дернулся. Чита глубоко вздохнул, облокотился о стену, слегка согнул ноги в суставах, пытаясь снять напряжение с мышц и унять дрожь в коленях. Винтовка Штыка забухала чаще, давая понять, что позицию раскрыли и подавили огнем, лишив снайпера времени на выверенные выстрелы.

– Проверь шахту, зеленые должны были ее вскрыть. Я – за Олегом, – бросил Леонид Кристине.

Скинув рюкзак, он припустил что есть мочи вдоль фасада здания. С каждым шагом приближаясь к ученому, которого все еще прикрывал своим телом солдат, не замечающий возникшей угрозы, Чита набирался решимости убить Вавилова.

Ему вдруг вспомнилась первая байка, рассказанная диггером Браги. Война. Трупы ленинградцев, складируемые в недостроенных шахтах. Если сейчас начнется война в метро, куда будут складировать трупы? Говорят, станции мортусов уже заполнены костями наполовину. Леонид обернулся, ища взглядом Кристину. Девушки не было видно. Решительно подняв автомат, он поймал лежащих в прицел.

Автомат в дрожащих руках заходил ходуном, не давая совместить мушку с целиком. Чита разозлился на себя за нерешительность, но стало только хуже. Когда их разделяло метров тридцать, веганец, будто бы почувствовав угрозу каким-то сверхъестественным чутьем, перевернулся на спину, выставляя автомат в сторону Леонида. Они открыли огонь одновременно.

Уже стреляя, Чита понял, что промахнулся. Предательски дрожащие руки отклонили ствол в сторону. Длинная очередь прошла по асфальту и неожиданно оборвалась, хотя палец все еще давил спуск. Парень сильно зажмурился, ожидая боли, прекрасно понимая, что веганец с такого близкого расстояния не промахнется.

Открыв глаза, Леонид удивился, что все еще не валяется на асфальте, истекая кровью. Не веря своим глазам, он увидел противника, безуспешно пытающегося нацелить на него автомат. Солдату мешали руки ученого, плотно обвившие шею веганца в удушающем приеме. Не отдавая себе отчета в своих действиях, Чита, не тратя времени на перезарядку, закинул автомат за спину и достал гранату, которую всучил ему Штык.

Взгляд Леонида приклеился к задыхающемуся веганцу, к черному глазку автомата, плавно ходящему из стороны в сторону, вот-вот готовому плюнуть свинцом. Руки сделали все сами. Разогнули усики предохранительной чеки, зажали спусковой рычаг, выдернули кольцо и бросили смертоносный снаряд. После броска Чита инстинктивно согнулся в три погибели.

Взрыв, сноп дыма, который тут же унес резкий порыв ветра, звон осыпавшихся с фасада стекол, неистовые крики. Сцепившиеся в борьбе Вавилов и веганец отлетели друг от друга, словно столкнувшиеся в полете мячики, и закувыркались по асфальту. От одного из тел отвалилась конечность. То ли рука, то ли нога. Леонид не смог этого разглядеть из-за того, что его глаза залило кровью.

Поток крови струился откуда-то с головы, просачиваясь под плотно прилегающую к лицу маску противогаза. Чита рефлекторно попытался протереть глаза, но наткнулся рукой на резину. Где-то вблизи зазвучали выстрелы.

Не разбирая пути, он бросился назад, за угол здания, где осталась Кристина. В какой-то момент наткнулся на преграду, ощутив под руками шершавую поверхность стены. Прилипнув к ней намертво, на ощупь пошел вдоль нее, пока рука не провалилась в пустоту.

Завернув за угол, Леонид услышал призыв Кристины. Дорога до девушки показалась ему вечностью. Маска, казалось, уже целиком была заполнена кровью и мешала обзору. Кристина, не понимающая, почему он вернулся без Олега и отчего двигается медленно и неуверенно, будто контуженный, что-то глухо кричала. Чита не реагировал.

Вдруг крик девушки стал отчетливым и громким. Леонида пробрал озноб. Ему и самому очень хотелось сорвать наконец проклятый, липкий и мокрый от крови противогаз, но ватные руки не желали повиноваться, сердце бешено билось и рвалось из груди, будто желая проломить грудную клетку.

Избавившись от противогаза, парень протер лоб и глаза тыльной стороной перчатки, заморгал. Из-за усиленного сердцебиения в висках раздавались крохотные взрывы, глаза застилала мутная пелена. Чита разглядел обеспокоенное лицо Кристины без маски. Вскрытую вентиляционную шахту. Рюкзак рядом с трубой вентшахты. Прислоненную к рюкзаку вертикалку.

– Олег мертв, – прошептал он, сберегая дыхание, боясь сделать даже малейший вдох, будто опасаясь, что воздух, попав в легкие, убьет его в считаные секунды. – В шахту, быстро!

– Как? Кто? Власов? – Она замерла истуканом.

– Да, – вымолвил Чита, чтобы сэкономить время.

– У тебя кровь на лице.

– Осколком зацепило.

Не слушая возражений, Леонид схватил девушку за плечи, подтолкнул к трубе, повесил ей на спину ружье, затянув ремень потуже. Пока Кристина лезла в шахту, взгромоздил себе на плечи рюкзак, устроил автомат так, чтобы его прижимало рюкзаком к спине, направился следом.

Изнутри шахта оказалась довольно узкой. С двух сторон в толстые стены были вмонтированы широкие металлические скобы. Ствол практически не расширялся. Впрочем, его ширины хватало, чтобы Чита и Кристина спускались одновременно, каждый по своей стороне, почти не мешая друг другу.

Шахта глубиной не более двадцати метров заканчивалась коротким коридором, выводящим на широкую бетонную площадку. Под потолком проходили несколько труб различного диаметра, пучок проводов в толстой изоляции. Здесь же размещались несколько длинных неработающих ламп в защитных колпаках. В противоположной стене находилась закрытая герметичная дверь.

Большой красный вентиль на черной двери притягивал к себе взгляд, призывая взяться за него, крутануть до упора и распахнуть дверь в убежище. Огромный колпак вытяжки, нависший над дверью, своим гудением сообщал, что внутри бомбоубежища и впрямь безопасно.

Чита раскрутил вентиль, потянул на себя тяжелую, неподатливую дверь, шагнул в образовавшийся проем. Кристина, вошедшая следом, привалилась к бледно-розовой стене, подогнула больную ногу. Леонид навалился на дверь плечом, закрыл. Взялся негнущимися от напряжения пальцами за вентиль, закрутил. Дернул рычажок предохранителя, блокируя вентиль, чтобы дверь не смогли открыть снаружи.

– Что дальше? – Дрогнувший голос девушки привел замершего парня в чувство.

Вздрогнув, он протер рукой лоб – из пореза все еще сочилась кровь, хотя уже и не столь обильно.

Они оказались в маленькой шлюзовой камере. Внутренняя дверь ее была открыта. Некому было закрыть дверь, встретить спустившихся. Леонид принялся стягивать химзу.

Не сказав ни слова раздевающейся Кристине, он вошел в бункер, прошел по узкому коридору, освещенному редкими, забранными в металлические абажуры лампочками. Принялся не спеша изучать обстановку, заглядывая в неосвещенные залы по сторонам от основного коридора.

Машинный зал со стационарным дизель-генератором и стеллажами по периметру комнаты, заполненными канистрами, Чита осмотрел мельком. В другое время он бы с удовольствием изучил огромный дизель с трубой для отвода выхлопных газов.

Санузел с высохшими потеками на стенах. Старая труба под потолком, центральный фрагмент которой выглядел совсем новым.

Несколько залов, отведенных под склады. Впрочем, грубо сколоченные пустые стеллажи и вскрытые деревянные ящики свидетельствовали о том, что поживиться нечем. Вавилов с коллегами поселился здесь совсем недавно. До их прихода бомбоубежище уже успели хорошенько вычистить. Наверняка сталкеры из Конфедерации.

А вот медпункт резко контрастировал с пустыми складами. Он был наполнен медикаментами, микроскопами, пробирками, бутылочками с жидкостями и порошками. Укомплектованность медпункта наводила на мысль, что все это добро появилось здесь с приходом ученых.

Длинный коридор выводил в расположенное за медпунктом просторное помещение, по всей видимости предназначавшееся для укрывшихся в бункере людей. Тускло освещенное, сейчас оно пустовало. Лишь дальний угол выглядел обжитым: несколько раскладушек, ящики с личными вещами – одеждой и книгами, ящики с крупой и консервами, стол с металлической посудой, буржуйка с длинной трубой, подсоединенной к толстой трубе дымохода, проходящего через весь бункер.

Остывающая печь легонько потрескивала, словно призывая гостей раскочегарить ее и немедленно заняться готовкой.

Леонид тщетно озирался в поисках хозяев, которым не суждено было растопить печь, отобедать за разговорами о работе и вернуться в лаборатории, где, судя по спартанской обстановке жилого помещения, они проводили большую часть времени.

Нигде не обнаружилось ни трупов, ни крови. Наверняка все случилось наверху, в лабораториях. Иначе они не услышали бы выстрелы с улицы.

– Что дальше? – Кристина, неотступно шедшая следом, остановилась на пороге.

Чита не ответил. Молча побрел к ближайшей раскладушке. Казалось, каждый следующий шаг давался ему все с большим трудом.

– Все хорошо? – испуганно спросила девушка.

Если бы не страх в ее голосе, парень не нашел бы в себе силы ответить.

– Минутку посижу, голова кругом. – Он присел на край раскладушки, потерял равновесие, едва не опрокинув зыбкую конструкцию, и, чтобы не упасть, предпочел лечь. – И выход в университет проверю, надо закрыть, пока зеленые…