Текст книги "Двадцать четвёртый. Историко-фантастическая повесть"

Подождав друга, компания углубилась в заросли кустарника.

– Форт «Шанец» ещё называют «Шанц», как правильно – не знаю, можете не спрашивать, раньше назывался «Александровская батарея». Когда его возвели в 1706 году, он был насыпной, а укрепления деревянные. Через сто пятьдесят лет его перестроили. Он пересекал весь остров с севера – там стояла батарея №7 «Александр-шанец», на юг – там была батарея №8 «Николай-шанец», а между ними «Куртинная» батарея. Вооружены они были самыми современными, по тем временам, дальнобойными орудиями, а ещё – четырьмя пушками для противодействия десанту, который мог высадиться на берегу. Тут даже прожектор был, который скрывался в шахте, – рассказывал Серёга.

Друзья подошли к цели путешествия. Кругом виднелись заросшие травой и кустарником заброшенные бетонные сооружения, местами потрескавшиеся, а местами и с отколовшимися кусками. Путь им преградила высокая насыпь. Парни поднялись на неё и двинулись дальше.

Первое, что они увидели – орудийные дворики и наблюдательные пункты из бетона, обшитого листами брони со всех сторон. Это для того, чтобы бойцов не поранило бетонными осколками при взрыве, пояснил их провожатый. Вдали молодые люди заприметили довольно большое здание и двинулись к нему.

– Здесь дизель-генератор стоял, который прожектор запитывал, – рассказывал Серёга.

Окна здания были закрыты толстенными решётками, но двери не было. В помещении с закопчёнными стенами отчетливо различался запах нефтепродуктов, который не выветрился даже по прошествии нескольких десятков лет. В потолке большое отверстие, видимо, для выхлопной трубы. Больше тут смотреть было не на что, и друзья отправились дальше.

Возле здания они обнаружили вход внутрь земляного вала, защищённый с двух сторон бетонными стенками. Это была шахта прожектора. Она поднималась вверх и была закрыта металлической крышкой.

– Мы такое сооружение на третьем форте видели, вроде, – вспомнил Денис.

– Ну да, много где подобные есть, по одному проекту ведь строились, инженер один и тот же, – ответил Сергей.

– Тотлебен?

– Точно, – Сергей с удивлением посмотрел на друзей, – откуда знаете?

– Виделись, – без тени усмешки ответил Костя мимоходом.

Серёга улыбнулся и направился дальше, увлекая путешественников за собой. Они поднялись на вал и обследовали прожекторную шахту снаружи.

– Когда, говоришь, здесь всё это поставили, ну, дизель, прожектор? – обратился Денис к экскурсоводу.

– На рубеже веков, в 1900-х годах.

– Интересно. Я раньше думал, что до революции Россия отсталой была. А судя по этим сооружениям, почему-то не верится.

– Вот и правильно, что не верится. Подобные форты строились не только здесь, но и много где ещё. А оснащались они по последнему слову техники: кроме вооружения и минных полей здесь были электрические генераторы, прожекторы, телеграф и даже железные дороги. Вот, например, здесь стояло орудие, а из порохового погреба к нему лебёдками подавались снаряды, – парни вошли в небольшое помещение, довольно хорошо сохранившееся. Из него вниз вела шахта, только не круглая, а квадратная.

– Лебёдки были электрические и ручные, на случай если электричества не будет. Причём при царе электрическими лебёдками подавали, а при Советах уже ручными. Вот такой прогресс. Только самих лебёдок уже нет, разворовали.

– А на третьем была, вроде, – вспомнил Костя, – мы спускались по такой шахте там вниз.

– Точно! Она и сейчас там есть, энтузиасты даже отремонтировали её, – подтвердил Сергей.

Выйдя наружу, путешественники прошлись вдоль орудийных двориков. Круглые платформы для пушек отделялись толстыми бетонными стенками, покрытыми бронёй.

– Ого, сколько же орудий тут стояло! Мощь невероятная, – то и дело повторяли Костя с Денисом.

– Давайте ещё в пороховой погреб зайдём, – предложил Сергей.

Они спустились с насыпи и подошли ко входу в погреб. Дверь отсутствовала. Только запор торчал здоровенный. Под смех друзей Костя схватился за него, пытаясь провернуть, но не тут-то было. Мало того, что он просто огромный, так ещё и приржавели части друг к другу.

Внутрь погреба вёл длинный извилистый коридор, для уменьшения вероятности попадания осколков и снижения риска разрушения взрывной волной – как пояснил Сергей. Посмотрев на пустое помещение с украденной из шахты лебёдкой, ребята немного побродили в подземных помещениях и вышли наружу. Вдоль огромной земляной насыпи шла бетонная стена с несколькими входами в казематы и маленькими оконцами.

– Может в сторону катера уже пойдём, а то скоро вечереть начнёт, до темна успеть бы до причала дойти, – предложил Сергей.

– Да как скажешь. В принципе мы уже тут нагулялись. Интересно, конечно, но пора и по домам. Нам ещё в Ломоносов ехать, – поддержал его Костя.

Друзья пошли вдоль стены казематов. Вдруг Денис остановился, разглядывая нишу с полукруглым сводом и православным крестом.

– Для иконы, да? – спросил он Сергея.

– Ага. Раньше ведь в частях священники служили, все верующими были, солдаты в том числе. В обязательном порядке ходили на службы, да и так приходили сюда помолиться…

– Кстати, а чего ты нам не показал Морской собор в прошлый раз? Сказал – не работает. Мы зашли сегодня, музей там. Закрыт, правда, – спросил Костя у Сергея.

– Вот-вот. Именно это я и имел ввиду, когда сказал, что не работает. Музей в соборе, который изначально построен для моряков, и является для них храмом, это святотатство какое-то. Оставили без защиты мореманов. Да ещё и доски мемориальные куда-то разворовали… В общем нет никакого желания у меня туда ходить.

– В принципе, я так почему-то и подумал.

Поднявшись на самый верх по бетонной лестнице, ступени которой были в таком состоянии, что, казалось, их выстроили не сто лет назад, а всего несколько дней, парни ещё раз окинули взглядом окрестности.

– Через месяц – полтора здесь интереснее будет, – прокомментировал Сергей открывшуюся их взглядам панораму, – когда листва с деревьев окончательно опадёт. Вон там наблюдательные пункты были, глядите, и корректировщики огня сидели.

Сергей показал на несколько круглых бетонных ниш глубиной в человеческий рост, обшитых толстой бронёй и прикрытых бронеколпаком. Вход в них закрывала мощная дверь.

– Да, мы видели подобные на южных фортах, всё думали, что это такое.

– Дальномерные павильоны. Для наблюдения и корректировки огня, – повторил Серёга. – А это, кстати, шахта вентиляции из помещений первого этажа.

Сергей показал на открытый, уходящий вертикально вниз, бетонный канал, прикрытый железной решёткой.

Глянув на стремительно сереющее небо, он заторопился. Экскурсанты еле поспевали за своим провожатым, широко шагающим мимо полуразрушенных казематов царской постройки с торчащей арматурой, и небольших зданий, сложенных из камня в более поздние, советские времена.

– По короткому пути пойдём, – Серёга свернул на едва заметную тропинку, ведущую вдоль ограждения из колючей проволоки.

За оградой сквозь заросли кустов и деревьев виднелись примостившиеся между высоких, раскидистых берёз современные обжитые постройки. Они отчётливо белели свежевыкрашенными стенами на фоне жёлто-зелёной листвы.

– Это военная часть какая-то, что ли? – притормозил Денис.

– Ну да. До сих пор военное наследие царской России используется по назначению. Не зря, значит, потратили силы и средства, – ответил провожатый.

Через несколько минут парни добрались до катера и поднялись на борт.

– Ну что, домой? – спросил Костя.

– И что, даже чаю не попьём? По-капитански? – спросил капитан.

– А что, можно! – похлопав по животу, в котором ничего с утра не было, радостно принял предложение Денис. – Кстати, нам с Костиком историк наш как-то заваривал чай по-капитански, когда мы в девятом классе учились.

– Да ну! Не может быть! В девятом классе? И он вам чай по-капитански? Врёте, – почему-то не поверил Сергей.

– А чего там. Давай, заварю. Я помню как.

Денис взял заварочный чайник, ополоснул его кипятком и тщательно отмерил три чайных ложки чая. Затем налил половину чайника горячей воды и укрыл его толстым махровым полотенцем. Через пару минут снова открыл, добавил воды до полного и вновь укрыл. Ещё через пару минут налил полстакана заварки, перелил её обратно в чайник, поболтал там немного ложечкой и налил каждому по половине стакана.

Сергей, внимательно наблюдавший за его действиями, спросил:

– Всё?

– Всё.

– Так самое главное-то он вам не показал! – облегчённо выдохнул друг.

Он достал из капитанского сейфа бутылку, выплеснул заварку из стакана в иллюминатор, налил столько же коньяка, залпом выпил и под хохот друзей провозгласил:

– Вот это настоящий чай по-капитански!

– Может и мы, того? – потянулся Денис за бутылкой.

– Не, я не могу, мне ещё в Ломоносов ехать, – отказался Костя.

– Да не проблема, оставайтесь. В каюте всем места хватит. А мне ещё вас на пристань нужно доставить, так что извините, – Сергей закинул в рот карамельную конфету, запустил двигатель и катерок начал медленно сдавать назад.

– Какая каюта, завтра на работу ведь, – вздохнул Костик.

– Ну, вы как хотите, а я как знаю, – констатировал Денис и плеснул себе в стакан коньяку. – Я, вот, опять-же, не пойму. Нам всё время рассказывали по истории, что до революции Россия была отсталой, аграрной страной во главе с кровавым деспотом Николаем Вторым. А тут такие технические устройства всякие…

– Ты больше верь тому, что вам на уроках истории говорили на эту тему, – пережёвывая карамель перебил его Серёга. – Россия в начале века была на уровне ведущих мировых держав по индустриализации и научно-техническому прогрессу. А в некоторых отраслях и опережала их. И тут пришли большевики. И всё разрушили. Чтобы потом отстроить. Лозунг коммунистов помните – «Догоним и перегоним…» Только вот догнать так и не удалось. Даже приблизиться к тому уровню, на котором была царская Россия. Лет на пятьдесят назад страну эта революция откинула. Лучшие учёные уехали в Америку и Европу, там экономику поднимать. А про писателей, поэтов, артистов, я вообще молчу. Да чего там говорить, если слова интеллигент и офицер ругательными стали!

– Ну, не совсем так. Всё же достижения Советского Союза огромны. И космос, и промышленность.

– Да, точно. Только, в основном, все они основывались на фундаменте разработок в дореволюционных университетах. А советские достижения как начинались лозунгами, так ими и заканчивались. Вся промышленность началась при Николае Втором, а большевики сначала заводы разрушили, а потом кричали: «Даёшь индустриализацию!». Деревенские школы ещё при Александре Втором начали строить, а большевики кричали: «Даёшь всеобщую грамотность!». Территории все к России были присоединены только в царской России. Большевики лишь их теряли. Хорошо хоть вовремя одумались, Среднюю Азию не отдали…

– Ну а как же освоение Севера? Дальний Восток, БАМ, Комсомольск, Магнитка?

– Да. Комсомольск. Комсомольцы строили, так? А комсорги на вышках стояли?

В рубке повисло задумчивое, тягостное молчание, которое нарушил Костя:

– Чё-то мне кажется, что сегодняшнее положение не лучше, чем во времена революции. Тоже разруха. Страну дербанят все кому не лень. Республики отделились, в Чечне война.

– Точно. Снова в развитии своём откатились на полвека назад. А всё почему? – Сергей, не отрывая рук от штурвала, вопросительно взглянул на друзей, и, не ожидая ответа, продолжил: – Духовности нет. Сначала нужно душу свою в порядок привести, храмы восстановить, а потом уж и за перестройку браться.

Как ни торопился катерок, а швартоваться пришлось почти в полной темноте. На причале горел единственный, чудом уцелевший, фонарь, который освещал только самого себя.

– Ну давайте мужики, удачной дороги! Я на катере заночую. А вы приезжайте. На третий смотаемся. В любое время жду! – попрощался Серёга, немного постоял возле сходни, пока друзья не скрылись в кромешной тьме, и затопал по палубе в каюту отсыпаться.

Поминутно спотыкаясь и чертыхаясь, друзья добрались до «Москвича». Костя завёл машину, развернулся, и направился к выезду из города.

Жёлтый «Москвич» мягко шёл по полупустым ночным улицам. Огромная луна, периодически выглядывая из-за туч, старательно помогала его подслеповатым фарам. Денис, от впечатлений и мерного покачивания, а может, и от коньяка на голодный желудок, быстро задремал. Костя привычно вёл автомобиль, погрузившись в обыденные проблемы.

Знакомый таксист, просигналивший Косте на въезде в Ломоносов, разбудил Дениса.

– Что, приехали? – спросил он.

– Почти, – ответил Костя, махнув рукой таксисту.

Возле подъезда парни пожали руки и разошлись, договорившись встретиться ближе к выходным.

2. Собор

Лучи закатного солнца тщетно пытались прогреть атмосферу. Небольшой ветерок сорвал ярко-красный рябиновый лист, чуть с ним поигрался, и помчался дальше. А лист, медленно кружась, опустился на пожухлую траву, мокрую от дневного дождя, рядом со скамейкой, на которой сидел Денис. Правда, скамейкой это можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, то, что от неё осталось – две стойки и одна деревянная потрескавшаяся рейка, на которой парень и пристроился. «Как на насесте», – грустно подумалось ему.

Домой идти почему-то не хотелось. Хотелось просто сидеть, внимательно разглядывая рябиновый лист. Денис только что попрощался с Ленкой, которая в очередной раз категорически отказалась переезжать к нему в родительскую квартиру. И как обычно направилась в общагу. А он домой.

– Чё сидим? – Денис вздрогнул от внезапно ворвавшегося в его размышления голоса Костика.

– Фу, чёрт, напугал!

– Сам ты чёрт! – притворно обиделся друг. – Чего домой-то не идёшь?

– Да вот. Думаю, когда перестанем по закоулкам обжиматься с Ленкой, как ты говоришь. Не хочет она переезжать к нам с матерью.

– И правильно делает. Вам нужно самим строить свою жизнь.

– Ага. Тут вот квартирку продают, рядом с Ленкиным общежитием, однокомнатную. И цена вроде ничего – всего лишь моя зарплата за три года. Которую, кстати задерживают уже восемь месяцев. Кстати, нам ползарплаты выдали февральской, может к Олегу завтра съездим, возьмём сахара и муки по мешку?

– Без проблем. Да и за картошкой нужно бы смотаться куда-нибудь. Может и капусты наберём – солить уже пора. В «Москвича» мешков десять войдёт. Почти на всю зиму хватит. Я в подвале погреб вырыл, есть где хранить.

– Ну и ладненько, договорились.

В субботу утром двор огласил звук волговского сигнала Костиного «Москвича». Денис выглянул в окно, махнул другу и направился в коридор, на ходу натягивая свитер.

– Ты куда это в выходной? – удивилась мать.

– С Костиком, в Кукушкино. Там студенты картошку копают, может договоримся по дешёвке на пару мешков.

Мать перекрестила закрывшуюся за сыном входную дверь, подошла к окну, дождалась, пока Денис сядет, машина тронется, гремя глушителем, и вздохнула.

Через полчаса друзья подъехали к селу. Там они свернули с дороги и остановились в лесопосадке. Впереди расстилалось огромное перекопанное поле. Неподалёку дымил трактор с прицепом, вокруг которого суетились люди. Парни подошли ближе. Студенты в телогрейках и сапогах собирали картошку, наполняя мешки. Двое дюжих молодцов закидывали мешки на прицеп, а тракторист, высунувшись в открытую дверь, заигрывал со студентками, которые хихикали, поправляя косынки руками в испачканных землёй перчатках. Рядом с ними стоял угрюмый мужик в высоких кирзовых сапогах, что-то помечая карандашом в листочке.

Константин подошёл к нему, безошибочно определив старшего:

– Может мешков десять в «Москвич» загрузим? – подмигнул он мужику, многозначительно похлопав себя по карману куртки.

– А чё же не загрузить? Собирайте вон картоху с поля в мешки. Девять в трактор, десятый в «Москвич».

– Денис! Пошли картошку собирать! Тут бесплатно дают! – обрадовался Костя.

Однако, на исходе второго часа, не осилив и десятка мешков, Костя с трудом разогнулся, держась за поясницу.

– Не-е, эта работа для военнопленных!

Улучив момент, когда угрюмый мужик отвлёкся, завязывая мешки, Костя подскочил к трактористу.

– Здоро́во! Почти полный уже, да? Может мешков десять скинешь, когда мимо «Москвича» будешь проезжать?

И, не дожидаясь ответа, сунул в открытую дверцу бутылку водки. Механизатор кивнул головой:

– Только быстро заберите, не дай Бог кто увидит.

Разбрасывая по сторонам комья земли из-под колёс, трактор двинулся на край поля, отчаянно рыча. Возле машины он ненадолго задержался, и, пустив струю чёрного дыма в серое небо, помчался в сторону шоссе. Костя подошёл к Денису, сосредоточенно наполнявшему очередной мешок.

– Пошли, хорош горбатиться, – потянул он за собой ничего не понимающего друга.

Подойдя к машине и осмотревшись по сторонам, Костя открыл багажник.

– Закидываем и сваливаем. Давай быстрее!

– Это откуда?

– Оттуда, – ткнул пальцем Костя в сторону только что скрывшегося из вида трактора.

Не задавая больше глупых вопросов, Денис схватился за мешок, и через несколько минут «Москвич» весело, под стать настроению своих пассажиров, двигался в сторону города.

– Слушай, тема есть. Давай завтра в Кронштадт мотанём с утра пораньше. Помнишь, там картошка-то подороже, чем у нас. Торганём, заработаем! А потом ещё разок сюда смотаемся, домой наберём, – предложил Костя.

– А кто нам разрешит торговать?

– А кто нам запретит?

Поднявшись ни свет ни заря и промчавшись по пустым предрассветным улицам, парни, отчаянно зевая, прибыли к Гостиному двору Кронштадта. Притащив из машины пару мешков, они встали рядом с коллегами, не обратившими на них никакого внимания. Понемногу стали подходить покупатели. Со знанием дела орудуя безменом и калькулятором, Константин только успевал командовать Денису:

– Килограмма три насыпь! Сюда пять! Ещё кило!

Внезапно над ухом Дениса прозвучало:

– Почём картофан?

Денис пожал плечами и ткнул в сторону Кости:

– Его спросите.

Он разогнулся и посмотрел на покупателей. Это были трое высоких, широкоплечих парней в спортивных костюмах. Один из них повторил вопрос в адрес Кости:

– Почём картофан? А если оптом? Сколько есть у вас? Мы всё забираем.

Радостный Костян повёл парней к машине, а Денис остался возле мешков обслуживать покупателей. Друг вернулся минут через десять. От его весёлости не осталось и следа.

– Что такое? – встретил его Денис.

– Всё. Отторговались. Братки всё отжали. Ни копейки не заплатили. Сказали, что, если ещё раз увидят – машины не будет. И нас с тобой, кстати, тоже.

Взглянув на остатки товара, друзья пересчитали прибыль.

– Ну, хоть бензин отбили, – горестно констатировал Константин, отдал остаток картошки соседу и направился к машине.

– Да ладно, Кость, не расстраивайся! Всё равно ведь почти бесплатно она нам досталась, картошка эта. Пойдём лучше к Серёге сходим.

– Пойдём. Только машину переставлю подальше от этого нехорошего места.

Сергея они встретили возле пирса. Он, не торопясь и угрюмо глядя под ноги, двигался им навстречу.

– Серёга, привет! А ты чего это, куда это? А экскурсанты?

– Какие экскурсанты? Штормит… А вы как здесь? – обрадовался Сергей.

– Как, как… Картошку привезли, поторговать хотели, а братки отжали всё. Хорошо хоть самим не надавали, – с горестным видом рассказал Костя.

– Ну даёте! Не могли мне сказать, что ли? Кто там был-то? Как зовут, как выглядят? Щас разберёмся…

– Да не нужно ничего, Серёг. Зря я тебе рассказал. Не в минусе мы, живы, здоровы, и Слава Богу, – схватил за руку Костя направившегося было в сторону Гостиного двора Сергея.

– Точно? – тот испытующе посмотрел на друзей.

– Да, Серёг, не нужно ничего. Давай лучше прогуляемся, поболтаем. Как у тебя-то дела? – перевёл разговор Денис.

– Да так… Осень наступает. Экскурсантов мало. Денег, соответственно, тоже…

За беседой на обыденные темы, друзья дошли до Морского Собора.

– Вот, – ткнул Серёга в его сторону, – Бога забыли, оттого и проблемы. Нужно сначала вернуть церкви всё, что у неё отобрали, а потом уж приватизациями да демократиями заниматься. Ладно, мужики, мне домой нужно, бате помочь обещал. Заскакивайте, если что.

Расставшись с другом, ребята направились к машине. Угрюмо рассматривая булыжную мостовую, мокрую от накрапывающего дождика, Денис вдруг проговорил:

– Точно. Нужно вернуть.

– Вернуть? Картошку? С ума сошёл?

– Да при чём тут картошка твоя? Собор, говорю, вернуть нужно церкви! Давай-ка займёмся!

– Кто ж спорит? Нужно. Только мы тут при чём?

– А кто, если не мы? У нас на службе так говорили. Давай хоть попробуем. Я слышал, сын историка нашего, Иваныча, в областной администрации работает, попробую его найти, может чего посоветует.

Костя заскочил на обед домой и ещё не успел раздеться, как в дверь позвонили. На пороге стоял улыбающийся Денис.

– Привет. А я смотрю – машина во дворе стоит, значит дома.

– Ага. Только зашёл. Чего нового? Сына историка нашёл?

– Не-а. Только выяснил, что его Иваном Александровичем зовут. И в администрации области работает точно. Может смотаемся? Меня в отгулы отправили, делать всё равно нечего.

– Ну, раз делать нечего, проходи, пообедаем и погнали!

Промчавшись по Суворовскому проспекту, машина остановилась рядом со входом в сад Смольного, подальше от милицейского поста возле здания Леноблисполкома. Друзья вышли на тротуар.

– Ну, пойдём, что ли? – неуверенно спросил Костя, глядя на монументальный фасад здания позднесоветского периода.

– Идём, – Денис зашагал вперёд.

Костя глянул на постового, который издалека с любопытством наблюдал за ними, и спросил:

– А нас пропустят?

– Ты, главное, не тормози, делай как я, и всё будет нормально.

Они целенаправленно и деловито, не глядя в сторону милиционера, поднялись по ступенькам и вошли в холл. Возле входа, опершись на деревянную стойку, стоял ещё один милиционер, разгадывающий кроссворд, разложенный на столе. Он взглянул на посетителей, не замедливших своего шага, коротко ему кивнувших, направляясь к широкой центральной лестнице, кивнул им в ответ и вновь погрузился в пучину мучительного воспоминания наименования реки в Южной Америке.

В холле не было никого. Друзья пересекли его и начали было подниматься по ступеням, как их окликнул грубый женский голос:

– Куды по мытому!

Вздрогнув от неожиданности, парни оглянулись на свои грязные следы, оставленные на белом кафельном полу, посмотрели друг на друга, а потом на источник звука – низенькую уборщицу в сером халате и такой же косынке, с ведром в руке.

– А чего мыть-то когда люди работают, им летать, что ли? – посмотрел на неё Денис.

– Я те по ночам что ль работать буду? Хошь – летай, только не топай.

– Чем меньше собака, тем громче лает, – закончил Костя разговор, смерив уборщицу взглядом.

Друзья продолжили путь под негодующие возгласы женщины и улыбку милиционера. Они поднялись на второй этаж и начали внимательно разглядывать таблички кабинетов. Возле одной из дверей Денис остановился, сверился с бумажкой, которую достал из кармана куртки, уверенно постучал и вошёл со словами: «Можно? Здравствуйте, Иван Александрович!»

Удивлённый и воодушевлённый уверенностью друга, вошёл и Костя. В просторном кабинете за столом сидел полноватый и почти совершенно лысый мужчина в сером костюме с белой сорочкой и модным галстуком. Он вопросительно посмотрел на посетителей.

– Мы хорошо знали вашего отца, Александра Ивановича. Он у нас историю преподавал. Да и так, много раз с ним встречались, в гости ходили, гуляли.

Лицо Ивана Александровича приобрело гостеприимное выражение:

– Проходите, проходите, молодые люди, – он привстал и указал посетителям на стулья рядом с собой, – присаживайтесь. Чем могу служить?

– Мы про Морской Собор в Кронштадте. А почему бы его не передать церкви? Чтобы там службы проходили, ну, священники там, и так далее…

– Странный вопрос. Не ожидал… – глаза Ивана Александровича округлились. – И зачем вам это нужно?

– Это не нам нужно. Это стране нужно, людям нужно, и особенно – морякам, – продолжил Денис.

Иван Александрович молчал, удивленно переводя взгляд с одного лица на другое. Молчали и парни – аргументы у них закончились. Не дождавшись больше ни слова, хозяин кабинета проговорил:

– Признаться, удивлён. Хотя идея хорошая, вопрос своевременный, на мой взгляд, как историка, совершенно правильный. Но, понимаете, это потребует значительного количества средств. Там же филиал Военно-Морского музея, насколько я знаю? Придётся экспозицию свернуть, найти ей другое место, или на хранение определить. Людей, опять же, перевести. Привести убранство к церковным нормам и обычаям, отремонтировать, отреставрировать… И как содержать его церковь будет, ведь по нынешним временам не так уж много средств у них, наверное.

– Без проблем. Мы к руководству музея сходим, поговорим. И к главному священнику тоже, – с готовностью бросился в бой Денис.

– Главный священник – это, конечно, хорошо, – усмехнулся чиновник, – но вопрос больше в финансах.

– Чего нет, того нет, – высказался Костя.

– Да-да. Вы правы, молодой человек. Чего нет, того нет, – подтвердил Иван Александрович, глядя на пригорюнившихся парней. – Да не вешайте нос. Под лежачий камень, как говорится… Я по своим каналам поразузнаю что да как, а вы позвоните мне через недельку.

Он написал номер телефона на бумажке и протянул Денису.

– И в музей сходите. Пусть услышат, так сказать, голос народа.

– А там куда, к кому? – спросил Костя.

– Ну, ребят. Если вы до меня каким-то образом добрались, то найдёте уж куда и к кому.

Кивнув на прощание, хозяин кабинета начал набирать номер на кнопочном телефоне, всем своим видом демонстрируя занятость, и друзьям ничего не оставалось, как покинуть гостеприимное помещение.

Они молча прошли мимо угрюмой уборщицы, широко улыбающегося милиционера, внимательного постового, и уселись в автомобиль, довольные удачным разговором.

Через неделю, под фирменный аккомпанемент глушителя «Москвича», мчавшегося по Петергофскому шоссе, Денис рассказывал последние новости.

– Кое-как нашёл номер телефона директора музея. Берёт трубку секретарша. Прошу о встрече. «Зачем?» – спрашивает. «Хочу экспонат подарить», – отвечаю. «Подарите через начальника отдела экспонатов», – она мне. «Очень ценный экспонат», – не соглашаюсь. Короче, еле уговорил. Ивану, кстати, тоже звонил. Ничего толкового он не сказал, обещал только перезвонить через неделю.

Когда парни зашли в музей, до встречи было ещё почти два часа. Не торопясь, они прошли по всем залам, разглядывая макеты старинных парусников, корабельных орудий, портреты знаменитых мореплавателей, полотна маринистов и военно-морские экспонаты. К назначенному времени подошли к кабинету со строгой секретаршей в приёмной.

– Нам назначено, – солидно сообщил ей Денис, открывая дубовую дверь.

– Здравствуйте, молодые люди! – из-за стола поднялся пожилой мужчина небольшого роста, в пиджаке, надетом поверх свитера. – Мне сказали, что у вас имеется очень дорогой экспонат для нашего музея.

– Да. Скорее, для всех русских моряков. Это Морской Собор в Кронштадте. Если, с вашей помощью, конечно, филиал музея там закрыть, то его передадут церкви и он станет для них святым местом и покровителем, как изначально и был задуман.

– Да-а… Задачка, – директор сел на место, ошарашенно глядя на посетителей. – То есть вы думаете, что во мне весь вопрос? Так я вас разочарую. Есть определённые трудности с помещением для экспозиции, там размещённой, а с финансированием этого мероприятия – ещё бо́льшие трудности. В администрации области, кстати, этим вопросом тоже озаботились, звонили, да что толку? А вы-то кто и почему ко мне с таким вопросом?

– Мы-то? – растерялся Денис.

– Мы отражаем мнение народа! – безапелляционно заявил Костя, гордо взглянув на собеседника.

– О как! Да вы хоть понимаете, сколько работы нужно провести?

– Конечно. Лучше ничего не делать. Пошли, Денис, отсюда!

– Присаживайтесь, – вдруг снизил тон директор, подняв трубку телефона. – Лена, чаю принесите, будьте добры, три стакана.

Парни сели. Секретарша принесла поднос с чаем, заинтересованно на них взглянув, а директор продолжил:

– Необходимо включить всё в план работ. Потом в план финансирования. Потом подыскать новое помещение. Потом его отремонтировать. Да знаете, сколько ещё этих «потом»! И насчёт денег тоже знаете, наверное, область еле-еле концы с концами сводит. А самое главное – человек нужен в администрации заинтересованный, который толкать всё это будет, чтобы бумаги в кабинетах не залёживались, чтобы своевременно решения принимались, ну и так далее.

– Ага. И что дальше? – прихлебнув чай, спросил Денис.

– То есть этого мало? С церковью поговорить дальше – нужен ли ей этот собор. Ведь он потребует огромных затрат. Ну и с финансированием как-то решать.

– Хорошо. Будем решать. Спасибо за чай. Мы с вами свяжемся, – друзья поднялись из-за стола.

– До свидания, молодые люди. Или до связи.

Все свои отгулы Денис потратил на хождение по кабинетам областной администрации. Чиновники его уже знали в лицо, милиционер на входе приветливо улыбался, а уборщица угрюмо отворачивалась. Он уговаривал, упрашивал, умолял. Никакого толку.

В пятницу Костя устроил себе выходной, и они поехали вместе. А в конце рабочего дня зашли к Ивану Александровичу.

– Привет, Денис, добрый день, Константин, – вытирая потное лицо носовым платком, поприветствовал их хозяин кабинета. – Как дела?

– Здрасьте. Никакие дела. В план работ перенос музея не включили, пообещали в следующем году рассмотреть. Помещение тоже не нашли, пообещали через год вернуться к этому вопросу. Финансирование даже не обещают. А отгулы у меня закончились, на работу нужно, – ответил Денис.

– А ты думал всё так просто? Я тоже надоел своему начальству с этим вопросом. Однако, не стоит расстраиваться. Пообещали – уже хорошо. Я буду на контроле держать, периодически дёргать руководство. Ты позванивай, узнавай, как дела. Кстати, в епархию бы сходили, узнали, как они относятся к передаче собора.

– Да, хорошо, сходим.

– А что такое «епархия»? – шепотом спросил Костя у Дениса на выходе.

– Что-то типа монастыря, наверное, – пожал Денис плечами.

– Ну и где этот монастырь?

– Возле площади Александра Невского какой-то есть. Большой. Я там священников видел.

– Тогда поехали.

Припарковав «Москвич» прямо на площади возле высокого жёлтого забора, друзья вышли из машины.

– Вроде туда, – показал Костя на арку здания, украшенного церковными атрибутами.

– Погнали, – согласился с ним Денис.

Парни двинулись по мощёной камнем дорожке, вышли на берег какого-то канала, пересекли его по небольшому мостику и упёрлись в высокие металлические ажурные ворота. Вправо и влево шли невысокие здания в едином архитектурном стиле, прилепленные друг к другу стенами. Войдя во двор через калитку, никем не остановленные, парни пошли вдоль двухэтажного здания с полукруглыми большими окнами, зачем-то разделёнными на множество мелких квадратиков. Чуть дальше здание переходило в высокое сооружение с колокольней и множеством больших колонн, а за ним снова опускалось до второго этажа.