Текст книги "Двадцать четвёртый. Историко-фантастическая повесть"

Двадцать четвёртый
Историко-фантастическая повесть
Алексей Горин

Дизайнер обложки Евгения Вектор

© Алексей Горин, 2024

© Евгения Вектор, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-3102-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Встреча

На пятаке перед вокзалом стояло несколько легковых автомобилей – три «Волги» грязно-жёлтого цвета с полустёршимися шашечками такси, пара блестевших яркими расцветками представителей ВАЗовской классики и ярко-жёлтый «Москвич» с кузовом «универсал». Их водители, скучившись возле тротуара, что-то оживлённо обсуждали, периодически оглашая округу взрывами хохота. Судя по шелухе от семечек и окуркам, перемещаемым осенним ветерком с места на место, находились они тут уже довольно долго.

Заприметив потенциального пассажира, один из них оторвался от беседы, и направился к нему, покручивая на пальце ключи зажигания.

– Куда едем, братан?

– Приехал уже, – буркнул братан.

Он уверенным шагом подошёл к одному из таксистов и тронул его за плечо. Тот недовольно обернулся и просиял:

– Денис! Ты с работы, что ли?

– Ага. Привет, Костя.

– Поехали, довезу, всё равно клиентов нет.

Костя направился к «Москвичу», доставая ключи из кармана кожаной потёртой безрукавки. Открыв пассажирскую дверь, Денис с сомнением посмотрел на сиденье, застеленное цветастой шерстяной накидкой, и перевёл взгляд на свой рабочий костюм.

– Запачкаю.

– Да на спинку откинь и садись, – успокоил его водитель, запустив двигатель.

Подёргав рычаг переключения передач с прозрачным набалдашником, внутри которого виднелась ярко-красная роза, Костя громко выругался, и машина резво тронулась, но не доехала и до выезда с привокзальной площади, как путь ей преградил полосатый жезл. Парень выкрутил в сторону тротуара руль, обмотанный, бывшей когда-то белой, оплёткой, и остановился. Доставая на ходу из поясной сумочки документы, он направился к милиционеру, лениво раздвигавшему ногой на асфальте опавшие листья. Не обращая внимания на прохладный ветерок, Денис пару раз крутанул ручку опускания стекла пассажирской двери, прислушиваясь к диалогу.

– Лицензию на перевозку пассажиров будьте добры.

– Да какая лицензия, я не такси ведь.

– Вы только что пассажира взяли.

– Это друг мой.

– За перевозку пассажиров без лицензии штраф.

– Ну какой штраф, начальник? Говорю же – друг!

– А, друг? Ну тогда давай, показывай огнетушитель, знак аварийной остановки, аптечку. Открывай багажник. Потом вон туда, на эстакаду загонишь, будем люфты проверять на рулевом, стояночный тормоз, ну и так далее, – гаишник приступил к рассказу о перспективах, ожидающих Костю в ближайшие полчаса, не отрываясь от изучения водительского удостоверения, медицинской справки и талона техосмотра.

– Чего сразу на эстакаду-то, – сбавил тон Константин, протягивая зелёную книжечку с надписью «Свидетельство о регистрации».

Отработанным жестом фокусника, гаишник выудил вложенную в неё купюру, которая тут же исчезла в кармане форменных брюк.

– Счастливого пути, – с широкой улыбкой, подтверждающей искренность пожелания, милиционер протянул документы.

– Да что ж такое, – Костя в сердцах хлопнул дверцей, садясь на водительское место, – ментам дай, бандитам дай, запчасти купи, бензин купи… Себе вообще с гулькин… нос остаётся.

Демонстративно отвернувшись от улыбающегося гаишника, молодой человек направил машину прочь с привокзальной площади.

– А ты как? – немного успокоившись, спросил он у друга.

– Как обычно. Работаю, – пожал плечами Денис, – мотаться, правда, приходится по разным объектам, подстанциям. Оборудование-то старое, давно не менялось, ломается часто. А запчастей нет. Сам удивляюсь, как ещё работает.

– Да? У нас есть реальная перспектива без электричества остаться?

– Ага, есть такое дело. Ещё может пару лет протянем на старье, а там всё, готовь буржуйку…

– Вот уж не думал я, что в такой заднице пожить придётся. Устроили демократы с перестройщиками веселье… Пару лет только после службы более-менее было, а потом и началось. Надо было на службе оставаться. Там хоть кормят, одевают, даже кино показывают раз в неделю.

– Так и на службе сейчас не сахар – не слышал, что ли, сокращения везде, части ликвидируют, боевые корабли на металлолом китайцам отдают за бесценок.

– Да слышал, конечно. Ностальгия просто. Всё хочу в Кронштадт смотаться, посмотреть на учебку, в которой службу начинал. И не получается никак.

Машина остановилась возле подъезда. Друзья вышли, угрюмо кивнув друг другу, и скрылись за обшарпанными дверями своих полутёмных подъездов.

Осень выдалась не по-питерски тёплая. Свысока усмехаясь, она давала горожанам последний шанс насладиться яркими солнечными лучами, на которые Денис не обращал никакого внимания. Он сосредоточенно шагал по дороге, погрузившись в свои думы, игнорируя тротуар ввиду полного отсутствия такового, и перекладывая тяжёлый пакет из руки в руку. Внезапно позади него прозвучал автомобильный сигнал, который вывел его из задумчивости, заставив вздрогнуть и обернуться, замахнувшись пакетом. Но, увидев знакомый жёлтый силуэт, его хмурое лицо тут же осветила довольная улыбка.

– Куда едем, братан? – из окна «Москвича» высунулась Костина голова.

– Домой, братан, домой. Ну и сигнал у тебя, чуть сердце не выскочило!

– Волговский! Класс, да? – Костя посигналил, распугав ворон на обочине и разочаровав охотившихся за ними кошек на заборе. – Садись, рассказывай, откуда бредёшь, да ещё и с пакетом, да ещё и в выходной?

– В магазине у Олега шабашил, холодильник подключал, проводку переделывал. Вот, продуктами заплатил.

– О, да ты на высоте! А мне, представляешь, сегодня подвезло. Чувак в аэропорт опаздывал, на самолёт. Бабла отвалил немерено, за месяц столько не зарабатываю. Слушай, а ты чем занят? Может в Кронштадт мотанём? Погуляем, в кафешку заскочим.

– Учебку проведать хочешь?

– Ага.

– А что, погнали! – после недолгого раздумья принял решение Денис. – Только домой заедем, продукты оставлю.

«Москвич» скрежетнул коробкой передач, взревел двигателем и медленно покатил, побрякивая оторванным глушителем.

– А я пружины поднял передние, рессоры задние усилил, – начал рассказ о своём, злободневном, Костя.

– Зачем? – рассеянно спросил друг.

– Ну как? Возить, ну, картошку там, капусту… Универсал же – много мешков влезет. А ещё карбюратор поменял, вообще крутой…

– Подожди-ка, а мы куда? – прервал Костю Денис, заметив, что он направляет машину в сторону выезда из города.

– Как куда? В Кронштадт.

– Так на паром же нужно!

– Не, по дамбе поедем. Говорят, её хоть и не достроили, но движение с северной стороны запустили. Хочу посмотреть, что за дорога.

– Это же часа три ехать! Хотя… – Денис махнул рукой. – Ладно. Так что ты там про радиатор-то?

– Карбюратор! А ещё – прокладку поставил дополнительную под головку блока.

– Это зачем?

– Бензин семьдесят шестой заливать можно, с девяносто третьим не париться.

– А. Так есть же и девяносто третий на заправках, вроде.

– Да кто-ж заправляется на заправках? У автобусников беру, за полцены. А они на семьдесят шестом работают. Чего непонятного-то? Ещё свечи поменял, зажигание отрегулировал, смотри, как прёт, круче иномарки!

Костя выжал педаль газа до самого полика, и машина, натужно гудя, начала обгонять рейсовый ЛИАЗ. Поравнявшись с ним, Костя приветственно посигналил водителю, и, закончив обгон, торжествующе обернулся к другу:

– Видал?

– Видал! – Денис уважительно покивал головой, спрятав усмешку.

Видимо благодаря новому карбюратору, жёлтый «Москвич» подъехал к дамбе всего часа через полтора. Дорога действительно была открыта. Двухполосная, асфальтированная, даже разметка нанесена. Только по обочинам красовались навалы камней, песка, грунта и другого строительного материала. Машин, что встречных, что попутных, было совсем немного, можно было бы и разогнаться, но Костя не торопился. Он с интересом посматривал по сторонам, на недостроенные водопропускные сооружения и заброшенные форты.

– Глянь, – ткнул он рукой в сторону моря.

– Ага. Это Северные форты. Семь штук, – кивнул Денис.

Пересчитав форты по дороге и убедившись в правоте друга, Костя переключил внимание на приближающийся город. Он направил машину в сторону центра. «Москвич» двигался по шоссе, заставляя нервничать зазевавшихся на светофорах автомобилистов волговским сигналом и шокируя редких прохожих доносящимися через приоткрытые окна Костиными возгласами «Moscow Calling», в дуэте с Александром Маршалом. Через пару минут Костя свернул в неприметный проезд с бетонным покрытием. Проехав вдоль металлического серого забора, за которым виднелись заросли высоких деревьев, «Москвич» остановился возле ворот с якорями посередине створок. Пассажиры вышли.

Солнце безуспешно пыталось отогреть атмосферу недружелюбного приёма. Денис, поёжившись от порыва осеннего балтийского ветра, с завистью посмотрел на кожаную Костину безрукавку и представил свою осеннюю куртку, грустно висящую в шкафу.

Подёргав запертую калитку, Костя, без надежды на ответ, крикнул:

– Эй!

– Да чего там эйкать, нет никого, – Денис внимательно посмотрел сквозь решётку, за которой явственно просматривалось полное запустение.

Костя попытался распутать проволоку, на которую были замотаны ворота, но она и не собиралась поддаваться. Однако желание попасть внутрь было непреодолимо, поэтому мощного напора пассатиж, отвёртки, и какой-то матери, проволоке выдержать было не суждено. Парни потянули за створку, но не тут-то было – заржавевшие петли не намерены были впускать настойчивых посетителей. Но и посетители были не в настроении сдаваться без боя. Оттянув насколько возможно одну створку и уперевшись ногами в другую, они создали проём, достаточный, чтобы просочиться в запретную зону. Сначала туда нырнул Костя, который придержал ворота, пока протиснулся Денис, и отпустил их, когда друг был уже внутри. Ворота грохнули с разочарованием, а непрошенные гости двинулись внутрь территории.

Слева зияло разбитыми окнами одноэтажное здание с двумя гаражными боксами. Их большие деревянные ворота с облупившейся, когда-то голубой, краской, были приоткрыты. Друзья заглянули внутрь. Пыль, грязь и пустота.

– Это КПП и УПК. Ну, учебная пожарная команда, – прокомментировал Костя.

Парни прошли дальше. Территория бывшей военной части густо поросла растительностью, под напором которой не выдерживали даже бетонные дорожки. С правой стороны зияло разбитыми оконными проёмами небольшое кирпичное двухэтажное здание без излишеств. Прямо – тоже двухэтажное, схожей архитектуры, только в форме буквы П.

Костя начал экскурсию с невыносимой ностальгией в голосе:

– Это учебный корпус. Я там частенько в нарядах дежурным был. Прямо, за плацем, команда и столовая. За ней – гаражи. Знаешь, сколько пожарной техники здесь было? С десяток автомобилей, даже «Ураган». А мотопомп и не сосчитать…

– Так это учебка пожарников? Ты же на флоте служил, вроде.

– Пожарником ты будешь, если у тебя дом сгорит. А нас на пожарных здесь учили. Думаешь, на флоте пожаров не случается? Учебка 132 ВШМС – военная школа младших специалистов. Командиров отделений пожарной охраны готовили в береговые части и на противопожарные суда. Это вам не спецназ МВД какой-нибудь, – Костя притворно-презрительно смерил друга взглядом.

– М-да. Видать младшие военные специалисты не нужны стали…

– Видать, да. Все пожары потушили, со стихией справились, теперь гореть не будет. Будет только гнить.

Друзья подошли к плацу с кое-где стёршейся разметкой для занятий строевой подготовкой. Костя снял поясную сумочку и кожаную безрукавку, оставшись в тёмно-синем с красными полосами спортивном костюме знаменитой фирмы «ADIBAS» и ярко-жёлтых, под стать «Москвичу», летних замшевых туфлях, встал по стойке «Смирно» и скомандовал сам себе:

– К торжественному маршу! По-взводно! По-ротно! На одного линейного дистанция! Первая рота прямо, остальные напра-во! Шаго-о-м марш!

Чеканя шаг, он промаршировал по периметру под игравшую в голове мелодию «Прощание славянки». Наблюдавший за его стараниями Денис скомандовал:

– Рота, счёт!

– И-и ррр-а-аз! – Костя от души припечатал по плацу туфлей на тонкой подошве, и запрыгал на одной ноге. – Ой, отбил ступню, похоже!

Прихрамывая, он подошёл к другу, кивнув в сторону плаца:

– А ноги-то помнят!

– Да красавец, что сказать.

– Так столько тут времени провели, не дай Бог. Нашагались. А вот ещё помню 31 декабря снег пошёл. Да такой плотный, что за час сугробов навалило метра полтора. А на плацу не может же быть куча снега. Особенно в новогоднюю ночь. Вот и таскали его, убирали до одиннадцати вечера без перекуров. А утром дождь пошёл, который смыл все остатки. Капризная балтийская погода, короче. Насчёт перекуров, кстати, вообще курить запрещали. Если кого увидят с сигаретой – весь взвод на тренировку ПТП 24. Это бег в изолирующих противогазах. Потом покажу, где бегали.

Побродив по разрушенным зданиям постройки начала века, и ничего ровным счётом, не почерпнув для себя интересного, кроме флотских Костиных воспоминаний, парни направились в сторону выхода.

– Не пойму. Ты здесь лет десять назад служил. Ну, допустим, лет пять как часть расформировали. Почему же всё так разрушено? Здания потрескались, бетон полопался, заросло всё кустами и деревьями. На фортах и то лучше сохранилось, хотя там никого уже лет пятьдесят не было.

– Понятия не имею, – пожал плечами Костя, угрюмо глядя под ноги.

Дойдя до ворот, он развернулся. Немного постоял, опёршись на них, молча рассматривая руины. А потом тихим голосом рассказал:

– Мы учебку закончили в конце апреля 86 года. Ночью подняли по тревоге. Весь выпуск, да и командиров почти всех, вместе с техникой куда-то отправили. А меня и ещё пару человек оставили здесь на хозяйстве, пока пополнение не прибыло. Потом по частям распределили. Через год к нам один пришёл, тоже здесь был в учебке. Говорит, весь выпуск наш в Чернобыле остался. И командиры. И техника. Стены портретами увешаны были «Погиб при исполнении воинского долга…»

Костя раздвинул неуступчивые створки ворот, пропуская Дениса, вылез сам, тщательно замотал их проволокой, и ещё немного постоял, положив руку на металлический якорь, прощаясь. С задумчивым видом он зашагал по бетонной дорожке, в обратную от машины сторону.

Бетон закончился. Начался лесок, где довольно высокие деревья усыпали осенней листвой землю, густо поросшую кустарником и травой. Костя прошёлся вдоль кромки леса, то внимательно глядя под ноги, то выглядывая что-то в глубине. Обнаружив едва приметную тропинку, он двинулся по ней, обходя самые грязные места и перепрыгивая лужи, спрятавшиеся под жёлтыми листьями.

– А мы куда? – недоумённо спросил Денис.

– Увидишь.

– Слушай, а ты почему раньше не рассказывал про учебку?

– Так здесь полгода всего служил, а в части два с половиной – есть о чём рассказать. Да и мечтал всё время, что съездим сюда, покажу тебе воочию, если пустят, конечно, технику, спортивный и тренировочный городки, учебную башню на четвёртый этаж которой с лестницей-штурмовкой за пятнадцать секунд залетал. А спрыгивал по верёвке вообще секунд за пять…

– И что, сейчас тоже смогёшь?

– Эт вряд ли.

Друзья вышли из леса. Дальнейший путь преграждали несколько насыпных холмов высотой метров по пять. Недолго думая, Костя начал взбираться наверх по пологому склону, не обращая внимания на туфли, которые из жёлтых превратились в грязные. Денис не отставал. Ноги увязали по щиколотки в сером песке пополам с землёй, затрудняя подъём. Наконец, обливаясь по́том, друзья выбрались на гребень холма. Впереди расстилалась гладь Финского залива, над свинцовыми водами которого виднелись очертания фортов «Константин», «Александр Первый» и «Пётр Первый».

– Вот это и есть ПТП 24. Только в противогазах. И ещё тут и тут поджигали покрышки, чтобы не было соблазна противогаз стянуть. Мы с тобой и без противогазов-то еле взобрались, ума не приложу, как на службе получалось. Да с полной выкладкой ещё…

– Если приспичит, то и сейчас осилишь. Я, кстати, что-то уже слышал про такие тренировки…

– Конечно. Дядька Серёгин рассказывал, когда мы со створного знака это место рассматривали.

– У него тоже где-то рядом учебка была, получается?

– Да та же самая, что у меня. Раньше минёров готовили, а потом под пожарных перепрофилировали.

– О как! В одной учебке служили! Кстати, интересно, как Серёга наш? С тех пор ведь не виделись.

– А давай в центр смотаемся, пройдёмся, посмотрим?

Желтый «Москвич» уверенно пронёсся по шоссе, свернул на какую-то улицу, а затем в проулок.

– Ты точно знаешь куда ехать? – недоверчиво спросил Денис.

– Чего тут знать-то? Где-то здесь, – неуверенно отозвался водила.

– Может лучше пешком прогуляемся?

– Ладно, давай…

Припарковавшись возле тротуара, друзья направились в сторону, по их мнению, центра города. Пройдя немного по проулку, где мирно соседствовали дома дореволюционной постройки с современными пятиэтажками, они вышли на широкий проспект. Перешли на другую сторону и оказались возле здания, поразительно схожего с Гостиным двором в Питере, только поменьше. Та же архитектура, такие же оконные и дверные проёмы, колонны, даже цвет. Вдоль всего здания устроились торговцы. Кто с вещами, кто с обувью, кто с домашней утварью, которую выбросить поленился. Костя встал возле продавца автомобильных покрышек. «Что за резина? Почём? Ни чё себе! Ну и что, что японская, она ж б/ушная! За такие деньги четыре новых „Омскшины“ можно взять! Да понятно, что дольше проходит, но не в четыре же раза!» Совершенно разочаровавшись в японской шинной промышленности, а точнее в её ценах, Костя вернулся к другу.

Из чистого любопытства ребята вошли внутрь Гостиного двора. Там то же самое – ряды с продуктами. Костя с неподдельным интересом прошёлся по ним, выпытывая у продавцов цены: «А если десять кило возьму – то почём? А если мешок?» Денис откровенно скучал, поглядывая на любопытного друга. Наконец тот подошёл:

– Тут цены повыше, чем у нас. Причём прилично.

– Да пойдём уже, я узнал у прохожего как на набережную идти – по прямой, а там влево, когда куда-то упрёмся.

Всю дорогу Костя задумчиво молчал. Они прошли по проспекту до сквера, повернули налево и перешли по мосту через канал. Внимание Дениса привлекла группа людей, стоявшая возле небольшого желтого восьмиугольного сооружения с маленьким оконцем, островерхой крышей и венчающим её шпилем. Все внимательно слушали невысокого мужчину в белой капитанской фуражке. Денис остановился и прислушался. Задумавшийся Костя, не ожидая резкой остановки, воткнулся лицом в спину друга.

– Ты чего?

– Слышишь? Экскурсия, похоже. Про сооружение вон то рассказывает. Оказывается, это и есть футшток Кронштадтский. Помнишь, на вокзале дедок – геодезист рассказывал?

– А, да, точно…

Экскурсовод закончил рассказ и повёл группу в сторону пристани, которая виднелась неподалёку. Друзья было двинулись вслед, однако вскоре отстали, чтобы не показаться уж слишком назойливыми. Они прошли вдоль пруда с гранитными набережными, на которых были установлены старинные пушки, и увидели вдалеке знакомый силуэт створного знака.

– Может зайдём? – спросил Костя.

– Давай на обратном пути.

Друзья двинулись дальше. Пройдя по горбатому мостику через канал, они попали в чистый и ухоженный Петровский парк, который сразу узнали по памятнику Петру Первому со знаменитой шпагой. Возле него стояла пара молодожёнов, позирующая фотографу. Вокруг них с почтительным видом стояли родственники, гости и зеваки. Взглянув на новобрачных, Костя вдруг спросил:

– А у вас как с Ленкой? Так и маетесь по углам?

– Так и маемся. Вот подзаработаю немного, тоже свадьбу сыграем. И квартиру снимем. А пока так, я у родителей, она в общежитии… Сам-то как? Встречаешься с кем-нибудь?

– Ну-у… Есть там одна… – нехотя проговорил Костя, пожалев, что начал разговор.

– Давай, рассказывай, кто такая?

– Да ты не знаешь её…

– Как это не знаю? Я всех в городе знаю!

– Маша, – Костя посмотрел на Дениса и уточнил, – ну, Мария. Ну та, библиотекарь.

– В каком смысле… Городской библиотеки? Ну ты дал! – Денисовы глаза готовы были вылезти из орбит. – Она ж старше тебя. Лет на десять!

– На четыре, – обиженно буркнул Костя и отвернулся.

– Ладно, извини, – Денис положил руку на плечо друга. – Слушай, а про книгу не спрашивал у неё?

– Спрашивал. Говорит – нет такой книги, с чего, мол, ты взял, что она вообще существует. Кстати, в библиотеку областную, помнишь, ездили? Библиотекарша ещё там была такая, старушка. Так это Машина бабушка, оказывается.

Удивлённо мотнув головой, Денис направился в сторону выхода из парка, интуитивно, а может по памяти, надеясь дойти до Летнего сада. Улица, по которой шли парни, состояла сплошь из старинных невысоких зданий. Некоторые оштукатурены и покрашены в белый и жёлтый цвета, правда, выцветшие, облупившиеся и потрескавшиеся во многих местах. Но больше всего было зданий из красного кирпича, местами разрушенного. Своими зарешётчатыми окнами с полукруглыми сводами они были похожи друг на друга как близнецы-братья, создавая угрюмую атмосферу, из которой не терпелось побыстрее выбраться.

Парни прибавили шаг и оказались в конце улицы, где начиналась парковая зона. Не ухоженные деревья пугали прохожих торчащими в разные стороны сухими ветками, кустарник наползал на дорожку, а пожухлая трава укрывала всё видимое пространство.

– А вот и мост! Красный, да? – увидел Костя знакомую ажурную металлическую конструкцию.

– Вроде он. Значит идём правильно.

Выйдя на соборную площадь, друзья огляделись. Впереди величественно возвышался белоснежный Морской собор, почему-то без крестов. Орнамент морской тематики на золотых куполах не оставлял сомнений в его принадлежности к морскому флоту. Денис, не раздумывая, направился к главному входу. Монументальность, и даже некоторая помпезность, собора внушала благоговение любому прохожему, вне зависимости от его религиозных чувств. Храм доминировал на площади, он выглядел очень празднично, гармонично соединяя в себе величие с простотой. Полукруглые своды узких, длинных окон и высоких дверей справа и слева от огромного главного входа, сразу обращали на себя внимание необычной отделкой из мозаики и лепнины, а кованые элементы фасада дополняли эту грандиозную картину. Немного не дойдя до ступеней крыльца, Денис остановился в благоговейном замешательстве, задрав голову вверх.

– Никольский Морской собор, – вывел его из ступора голос подошедшего Кости, – нас сюда на экскурсию водили, когда служил. Открыт в 1913 году. Говорят, что раньше тут были установлены чёрные мраморные доски с фамилиями 12 тысяч моряков, погибших на службе. Доски после революции куда-то отдали, в баню, вроде. А ещё во время войны тут хранились «звёздные» часы из Астрономической лаборатории и на куполе был наблюдательный пункт.

Без тени сомнения Костя подтолкнул друга и направился к левой двери, на которой висела табличка «Музей „Кронштадтская крепость“ Центрального военно-морского музея». Потянув дверь, посетители вошли.

Успев только окинуть взглядом пустое просторное помещение с красивейшей росписью на стенах и полом из разноцветного мрамора, изображающего различных морских обитателей, друзья услышали:

– Музей закрыт, – из-за ближайшей колонны двигалась уборщица, гремя пустым ведром и угрожающе подняв швабру с грязной тряпкой.

– Да мы это, – стушевался Костя, – посмотреть. Матросский клуб же тут раньше был.

– Был, не был, не знаю. А знаю только, что всё закрыто. Ничего не работает. Так что это, того, давайте отседа, не то милицию позову!

Испытывать терпение грозного охранника парни были не намерены и быстренько ретировались.

– Интересно, а чего Серёга нас в прошлый раз сюда не сводил? – рассматривая орнамент фасада задал Денис риторический вопрос. – Сказал не работает.

– Ну, имел ввиду, видимо, что не работает по прямому назначению, как храм. Он задумывался как духовный центр моряков. А тут – клуб, музей… Может ему не нравится это, не знаю… Ладно, чего стоять, пошли к машине. Вон туда, дворами пройдём, тут рядом.

Однако, «тут» было совсем не «рядом». Парни пересекли Якорную площадь, прошли по мостику через Обводный канал и углубились во дворы. Пройдя несколько домов, они уткнулись в кирпичную стену с табличкой «ул. Флотская 4а». Развернулись, повернули направо, прошли несколько домов – опять кирпичная стена с табличкой «ул. Флотская 4а». Снова развернулись, прошли вдоль дома, свернули налево, и опять им дорогу преградила высокая кирпичная стена с табличкой «ул. Флотская 4а».

– Да она нас преследует, что ли? – посмотрев вверх и по сторонам, проговорил Костя.

– Ты же служил тут! Что, дороги не знаешь?

– Откуда? За все полгода только раз в городе и был.

Денис огляделся. Неподалёку от них женщина средних лет в домашнем халате и тапочках вдохновенно выбивала ковёр, висящий на металлической перекладине, громкими характерными хлопками сотрясая дворовую пустоту.

– Извините, не подскажете, к рынку как пройти? – Денис подошёл к ней ближе, обогнув облако пыли, образовавшейся от усердной работы пластиковой хлопалки.

– На рынок-то? – ответила женщина, попытавшись сдуть с лица выбившийся из-под заколки непослушный локон, который и не думал убираться. – Сказать-то могу, только вы всё равно дворами не дойдёте, заплутаете. Я и сама тут, бывает, плутаю. По улице идите – вон туда, а потом направо. Там разберётесь.

Парни послушно направились в сторону указующего женского перста и вышли к Обводному каналу.

– Стой! – вдруг вспомнил Денис. – Мы ведь к створному знаку хотели сходить.

Костя с тоской посмотрел в сторону, где скучал его «Москвич», и со вздохом поплёлся за другом.

Особо не торопясь, поглядывая по сторонам, друзья прошли по знакомой улице мимо футштока, вышли на набережную и дошли до створного знака. Подёргали, без энтузиазма, запертую дверь, и направились обратно к пристани, где покачивались несколько красивых яхт.

– Пойдём, посмотрим? – дёрнул Костя друга за рукав.

Тот безразлично пожал плечами. Парни подошли ближе. К причалу подходил небольшой катерок. На берегу стояла группа встречающих во главе с экскурсоводом в белой капитанской фуражке, которого друзья уже встречали возле футштока. Из группы особо выделялась молодая женщина, неистово махавшая руками. Катер причалил. По сходням спустились пассажиры и сбежал мальчик, тут же попав в крепкие объятия неистовой женщины.

Группа, утихомирив эмоции от встречи, направилась за белой фуражкой. Отставший пассажир на борту о чём-то поговорил с капитаном катера и спустился, торопясь нагнать своих. Засобирался за ними и Костя, потянув засмотревшегося Дениса.

– Пойдём, что ли?

– Смотри, вроде Серёга?

– Не-е, не похож.

– Так сколько лет прошло.

– Да чего проще, давай спросим. Серёга, ты что ли? – громко крикнул Костя.

– Ух ты! Не может быть! Денис! Костик!

Сергей кубарем скатился по сходням и через секунду обнимал старых друзей.

– Вы тут откуда?

– Приехали прогуляться, пройтись по знакомым улочкам, вспомнить молодость. Я же тут службу начинал, – не без гордости рассказывал Константин. – А ты как?

– Вот, катер с батей отремонтировали, приспособили под экскурсантов, катаю, понимаешь, по фортам.

– Кстати! Ты нам «Шанец» так и не показал!

– Да какая проблема! Прошу на борт! Эта группа была последней на сегодня, можно и прокатиться. Только матроса отпущу. Уж поможете, если что, надеюсь.

– Конечно! Я ж на флоте три года оттарабанил!

На катере Костя с профессиональным видом осмотрел все закоулки, попутно задавая Серёге вопросы на тарабарском, по глубокому убеждению Дениса, языке. Наконец капитан занял своё место и скомандовал: «Баковые на бак, ютовые на ют, по местам стоять, с якоря сниматься!» Катерок весело гуднул, пустил в серое небо столб чёрного дыма, вспенил воду у причала и помчал пассажиров в открытое море.

Капитан, видимо по привычке, указывал рукой на достопримечательности, начиная рассказ и тут же прерывая его, вспомнив, что он не экскурсию везёт, а старых друзей. Выйдя на фарватер, катерок прошёл мимо недостроенной дамбы и форта «Константин» в сторону западной оконечности острова Котлин.

– Третий форт, кстати, восстанавливать начали. Отдыхающих вожу туда. Гораздо интереснее стало, при случае сходим, покажу, сейчас не получится, волна…

– А четвёртый? – оглянулся назад Денис.

– Да какой четвёртый! Вы сговорились, что ли? То пассажир допытывался сегодня про какой-то четвёртый, то вы. Не было никогда никакого четвёртого! Я тут с детства все закоулки облазил!

– Да? А мы на нём были. Помнишь, ещё тебе рассказывали, когда в училище приезжали, что видели его, – вмешался Костя.

– Да что вы бред несёте! – обиженно отвернулся Серёга от товарищей.

– Ладно, не обижайся. Нам ещё долго идти? А это что такое? – примирительным тоном поинтересовался Денис.

Через несколько пролетевших за разговорами минут катер поравнялся с длинной высокой бетонной стеной, тянущейся вдоль берега. За ней виднелись частично разрушенные сооружения из красного кирпича, внешне схожие с теми, что были на южных фортах, да и в самом Кронштадте. Кое-где в разрывах стены находились бетонные сооружения с бойницами, явно военного назначения, сохранившиеся лучше, чем кирпичные. Вдали, за стеной, среди высоких деревьев, различались кирпичные вышки и башни, тоже с явными следами разрушений.

– Это и есть «Шанец»? – спросил Денис.

– Нет, это форт «Риф». Помните, я вам про восстание рассказывал?

– Ну да, помним… – кивнул Денис, и показал рукой на узкую, длинную песчаную полосу, тянущуюся вдоль стены. – Пляж здесь у вас классный, прямо как в Сочах.

– Не, лучше! В Сочи галька, а у нас песочек!

Еще через несколько минут, обогнув западную оконечность острова, катер подошёл к берегу и уткнулся носом в песчаную отмель на берегу.

– Ну вот мы и на месте. Сейчас трапик спущу.

– Да можно и так, – предложил Денис.

– Конечно. Только назад-то как на борт попадём?

Оказавшись на песке, нагретом осенним солнцем, Костя тут же скинул туфли, закатал до колен брюки и вошёл в воду.

– О, тёпленькая! – он вышел обратно, быстро скинул одежду, оставшись в одних широченных синих трусах, и, разогнавшись, с восторженным криком бросился в море.

– Во даёт, – поёжился Денис.

– Похоже не врёт, что на флоте служил. Для мореманов лучше развлечения не бывает, чем задницу в море помочить, – Серёга с улыбкой наблюдал за шумно плескающимся другом.

Долгого купания осенью в Финском заливе не выдержит даже самый закалённый моряк. Косте же хватило пары минут, чтобы с ещё более громким, чем при заходе в воду, криком, выбежать на сушу, на ходу проделывая гимнастические упражнения, чтобы согреться. Схватив одежду, он побежал к ближайшим кустам переодеваться.