Текст книги "424. Историко-фантастическая повесть"

5. Беда

В школе все обратили внимание на отметину под глазом Дениса. Одноклассницы хихикали, одноклассники приставали с глупыми вопросами: «Это где такой стильный фингал можно заработать?»

– Да мы с Костяном на форт по льду ходили, вот там башкой на железку напоролся в темноте, – нехотя рассказывал Денис.

– А чего там интересного?

– Ну, так, здания всякие разваленные, пушки… – отвечал Денис без особого энтузиазма.

– А подробнее?

– Короче. Мы только на первом были. Туда добрались по льду без приключений. А там, в общем, сооружения, где пушки стояли, казематы и погреба оружейные подземные царских времён. Ну и сами пушки тоже видели старинные, интересные такие, – решил сразу всё поведать Костя, чтобы отвязаться от назойливых расспросов.

– По-моему, там ещё есть форты. Как минимум два, – влез в повествование Олег, мальчишка небольшого роста в очках с толстыми линзами.

– Ага, есть. Но они дальше. Тяжело до них добраться. Да и опасно это.

– Так вы просто побоялись или не смогли? – спросил Игорёха, самый старший пацан, который пришёл в их класс только в позапрошлом году, потому что его на второй год оставляли.

– Чего это вдруг побоялись? Просто времени мало было, – оправдывался Денис.

– Да ладно! Струсили, так и скажи! – со смешком обернулся Игорь к одноклассникам, ища поддержки, которую те незамедлительно оказали в виде подобострастного хихиканья. – А мы с Антохой сходим в воскресенье. Да? И не только до третьего, а и дальше смогём!

У Антохи, соседа Игоря по парте, вытянулось лицо и округлились глаза от внезапно нарисовавшейся перспективы провести выходной на ледяных просторах Финского залива. Однако он быстро овладел собой.

– Да легко!

– А меня возьмёте? – снова влез в разговор Олег.

– Тебя? Шутишь! Да ты и ста метров не пройдёшь, домой запросишься!

– Не-е, не запрошусь! Мы с папой часто в походы ходим. У нас даже экипировка разная есть. Ну, одежда там, принадлежности туристические…

– Это тебе не с папой прогуливаться, а серьёзная экспедиция! Хотя, если экипировку притащишь, можно подумать.

– Да, я возьму всё что нужно!

Денису порядком надоело выслушивать эти походные приготовления, и он, потянув за собой друга, решил отойти в сторонку, напоследок попытавшись отговорить будущих туристов:

– Вы всё же подумайте, стоит-ли идти. Опасно там. А если надумаете -одевайтесь потеплее, ну, валенки там, рукавицы, шапки… И возвращайтесь задолго до темноты. А если погода ветреная или видимость плохая – даже не думайте соваться…

– Да ладно! Без сопливых разберёмся, – путешественники уже представляли себя на вершине славы, рассказывающими одноклассникам о походе.

Следующим уроком была история. Прохаживавшаяся по рядам Марина Львовна, диктовавшая очередной параграф учебника, увидела поднятую руку Олега с первой парты, которая, казалось, не произвела на неё никакого впечатления. Только дочитав абзац до конца, она взглянула на ученика:

– Ну чего тебе? Выйти, что ли?

– Не, я спросить хотел.

– Внимательно слушаю.

– А когда мы будем про форты Кронштадтские проходить?

– Да чего вам дались эти форты? То одни, то другие… Когда надо, тогда и будем. В соответствии с учебной программой.

В это время Денис внезапно представил себе, как одноклассники, проигнорировав его предупреждение о валенках, топают по льду на скользких подошвах ботинок. Примерно, как они на пруду, в раскоряку, и поминутно падая. Эта картина заставила его хихикнуть и шёпотом передать впечатления другу, который, обладая художественным воображением, увидел её воочию и заржал как лошадь.

– А вам, молодые люди, не интересно о чём ваш одноклассник спрашивает? – строго спросила учительница.

– Не-а, – дружно ответили молодые люди.

– Во-от. Олег интересуется историей оборонительных сооружений Кронштадта. Вы ведь тоже что-то спрашивали по этому поводу, не так ли? Чего же не интересно вдруг стало?

– Да были мы там.

– Та-ак. Ну тогда подготовьте, будьте добры, доклад на эту тему.

– Да что-ж такое! Опять доклад! – Костя взялся за голову.

– Не боись, Костярик, помогу уж, расскажу в понедельник, что да как, гы-ы-ы, – послышался гогот Игорька.

– Слышь, ты может заткнёшься уже, а? – обернулся Костя.

– Быстро все замолкли! Продолжаем урок! – прекратила дискуссию Марина Львовна.

В воскресенье Костя проснулся поздновато. Умылся, позавтракал, посмотрел в окно на летящий почти в горизонтальном направлении снег, и снова завалился с книжкой на любимый диван. Родители возились на кухне, громко гремя посудой и переговариваясь, что совершенно не мешало ему следить за приключениями героев на таинственном острове.

– Костя! – позвала мать.

– Ну чё? – нехотя оторвался он от чтения.

– Не «чёкай» матери! – раздался строгий голос отца.

– Пропылесосил бы хоть, что ли!

Недовольно вздохнув, Костя поплёлся к шкафу, в котором стоял старенький пылесос «Ракета», довольно посредственно всасывающий пыль со звуком фронтового бомбардировщика на взлёте. В это время зазвенел дверной звонок. Костя просиял и, крикнув: «Я открою», побежал в коридор. На пороге стоял Денис.

– Привет. Чем занят?

– Здоро́во. Ничем.

– Может прогуляемся?

– Ага! – быстро согласился Костя и стал собираться, крикнув в сторону кухни:

– Я на улицу!

В коридоре тут же возник батя.

– Привет, Денис. Чего там делать-то, на улице? Вон ветер какой задувает! Надеюсь, хоть не на рыбалку?

– Нет конечно, во дворе воздухом подышим.

– Да-а… И чего только люди не сделают, лишь бы дома не пылесосить…

Ветер упорно норовил швырнуть в лицо горсть колючих снежинок и ребятам приходилось постоянно поворачиваться к нему спиной.

– Во погодка! Надеюсь, Игорёхе с компанией в голову не пришло сегодня на форты переться? – рассуждал Денис. – Нет, они, конечно, безбашенные, но не до такой же степени!

– Да конечно! Дома, небось, сидят, перед телевизором. Это мы только в такую погоду шарахаемся, где ни попадя, – рассмеялся Костик.

За праздными разговорами ребята добрались почти до привокзальной площади. Здесь Костя ткнул рукой в сторону пристроенного к пятиэтажке-хрущёвке небольшого павильона с витражными окнами, на котором призывно светилась голубоватым неоном большая надпись «Блинная».

– Может зайдём, погреемся?

В помещении находилась только продавщица в синей пилотке, пришпиленной к причёске, сидевшая за прилавком, подперев голову рукой. Она встретила посетителей громким зевком и вопросительным взглядом. Ребята заказали по два блина и по стакану светло-коричневой жижи, гордо именуемой «кофе с молоком». Тарелки с холодными блинами тут же появились на стойке. Рядом с ними труженица советского общепита поставила два гранёных стакана, в которые начала наливать напиток большим половником, зачерпнув его из кастрюли. Напиток был горячим до такой степени, что один из стаканов не выдержал и громко лопнул, залив прилавок жижей и усыпав стеклом, что, впрочем, совершенно не смутило продавщицу. Она смела́ грязной тряпкой останки стакана в ведро и повторила попытку. На этот раз удачнее. Расплатившись, друзья забрали заказ, и уселись за деревянный столик на диванчик, изготовленный с налётом древнерусского колорита, стоящий в углу небольшого светлого и уютного зала, со стенами, расписанными в традиционных русских мотивах, отражающих радость и веселье в масленичную неделю.

Костя безрезультатно пытался отрезать вилкой кусочек блина, больше похожего по консистенции на белую с коричневыми прожилками резину. Оставив бестолковые попытки, он отложил столовый прибор в сторону, скатал блин в трубочку, откусил, пожевал, одобрительно кивая, и запил его обжигающей бурдой. Денис, с интересом наблюдавший эту картину, последовал примеру друга. Пережёвывая шедевр русской национальной кухни и задумчиво глядя в окно на отворачивающихся от ветра редких прохожих, он проговорил:

– А может нам это всё приснилось?

– Да ты мне всю неделю твердишь «приснилось, приснилось». Нет, не приснилось. Двоим одинаковые сны не снятся. Да и руки до сих пор у меня болят после того, как тебя тащил. Да и сам ты чуть не замерз, – с полным ртом ответил Костя.

– Слушай, а всё же молодец этот генерал Тотлебен, да? И форты придумал, и как плиту здоровую поднять тоже. Только жаль не получилось. Вот если бы подпору не забыли поставить, всё было бы нормально. А я думал раньше, что генералы там разные, ну, чиновники, господа, только тем и занимались, что простой народ угнетали. А оно вон что. И профессор, помнишь, на вокзале, рассказывал про геодезиста, Витрама? Тоже молодец какой, да? Оказывается, в царской России много было людей грамотных. Только нам об этом не рассказывают, почему-то. И ещё этот, Кебердз, который на свои деньги приют построил, где библиотека сейчас областная. Нет чтобы себе что-то купить. Наверное, его многие сейчас не поймут. Видимо, в те времена меньше думали о собственном благе, чем сейчас.

– Угу, – согласился Костя, покончив с блинами, не особо вникая в пространные Денискины рассуждения, – может по домам?

– Пошли…

Продавщица проводила своих единственных посетителей ещё более протяжным зевком и продолжила работать свою нелегкую работу.

Ветер наконец-то дождался когда ребята выйдут из дверей, сорвал пригоршню снега с козырька крылечка и сыпанул, пытаясь попасть им в лица, которые те предусмотрительно закрыли руками.

– Да ну его, – отряхивая снежинки, пробурчал Костя, – поехали лучше на автобусе.

Ближайшая остановка была неподалёку, прямо напротив рынка. Единственный пассажир преклонных лет сидел на грязной скамейке в окружении разбросанных окурков рядом с урной, набитой до отказа мусором. Сложив руки в вязанных варежках на резной набалдашник трости тёмного дерева, он что-то внимательно разглядывал на другой стороне улицы. А может просто задумался. Автобуса, видимо, не было уже давно, о чём свидетельствовали присыпанные снегом его старомодное пальто и заячья шапка-ушанка. Ребята встали рядом, брезгливо глянув на скамью. Дед, взглянув на них, спросил:

– Парни, закурить не найдётся?

– Мы не курим.

– Эх, – вздохнул старик, – да и я тоже. Не курю. Бабка запрещает. И доктора. Да и здоровья нет. Осколок под сердцем с войны остался. А иногда так хочется…

– Вы воевали, да? – поинтересовался Денис из вежливости.

– Пришлось, – нехотя ответил дед.

– А где?

– Здесь, рядом, на Ораниенбаумском плацдарме оборону держал мой танковый взвод. А потом блокаду прорывали. Тут и ранило меня. В госпитале, почитай, полгода провалялся, еле выкарабкался. Со старухой своей там и познакомился, поженились, да так и остался тут жить.

– А воевать страшно? – спросил Костя.

– Конечно страшно. Только дураки не боятся, потому что не понимают, дураки ведь. Другое дело, что человек ко всему привыкает. И к страху тоже. Да и некогда было бояться – фашистов бить нужно. Уж и внимания не обращаешь, когда рядом снаряд рвётся. А вот однажды, когда в наступление пошли, действительно страшно было. Выдвигались рано утром. Все машины завелись, а мой танк нет. Механик и так, и так, не заводится, и всё тут. Подскакивает к нам лейтенант, особист, и кричит: «Кто командир!» Вылезаю. «Ну я», – говорю. А он пистолет к моей голове приставил: «Через минуту не заведётся – пристрелю как дезертира!» Слава Богу, и механику моему, завёлся… Ну наконец-то! – дедок кряхтя поднялся навстречу подходящему автобусу с единичкой на лобовом стекле.

Задние габаритные огни ЛАЗа давно растворились в полумраке, а ребята всё смотрели ему вслед. С неповторимым бутылочным звоном подошёл, наконец, и их автобус. Друзья в полном молчании вошли и встали на задней площадке. Через пару остановок вышли, так и не проронив ни слова. Денис, махнув другу на прощание, направился домой. Пока они ехали, ветер успокоился, снег почти перестал идти, только одинокие большие снежинки не торопясь кружились, опускаясь на землю. Костик постоял немного, с открытым ртом задрав голову вверх, неудачно пытаясь поймать хоть одну, и двинулся к подъезду.

Первым уроком была алгебра. Сразу после звонка в кабинет ворвалась классная руководительница, Тамара Петровна. Всегда безукоризненно сидевший на ней костюм был в непривычном беспорядке: воротничок блузки выбился из-под расстёгнутого коричневого жакета, замочек юбки повёрнут на бок, длинные кожаные сапоги до самого верха забрызганы грязью. Лицо её отражало крайнюю степень озабоченности.

– Ребята, – не поздоровавшись, обратилась она к классу, – никто не видел Олега с Игорем и Антоном? Может, они рассказывали, куда собирались? Со вчерашнего утра их нигде нет.

Беспокойство тут же накрыло весь класс. Денис поднялся с места и с дрожью в голосе настороженно проговорил:

– Они на форты собирались. Неужели пошли? В такую-то погоду?

Тамара Петровна, коротко кивнув, тут же исчезла, а математичка, строго постучав мелом по доске, призывая класс к тишине, начала писать какую-то невообразимо сложную формулу.

Классная вновь появилась в середине последнего урока. Её сопровождал незнакомый представительный мужчина в строгом костюме. Они вошли, не спросив разрешения учителя, который прервал свой рассказ на полуслове, укоризненно глядя на незваных гостей. Тамара Петровна растерянно посмотрела на учеников, вытянула из кармашка жакета носовой платок, вытерла глаза, горестно вздохнула, и проговорила осипшим голосом:

– Ребята. Произошла ужасная трагедия. Ваши одноклассники погибли… – она всхлипнула и отвернулась.

Представительный мужчина пришёл ей на выручку.

– Ночью в милицию поступил сигнал от родителей ваших одноклассников, что они ушли куда-то рано утром, никого не предупредив. Были организованы поиски, которые не давали результатов пока не пришла информация от Тамары Петровны о том, что они собирались на форты. Тогда были задействованы для поисков армейские подразделения и вертолёт. Ребят обнаружили на льду в километре от берега. Очевидно, что они потеряли ориентацию и не знали куда идти. Следы вели вдоль берега, а не к нему. Когда поисковики подошли к ним, их было уже не спасти. Умерли от переохлаждения. Вся одежда у них была покрыта льдом, хотя поблизости никакой проруби не наблюдается. Возможно, они у фарватера в воду попали – сверху просматриваются следы от третьего форта в ту сторону, но обрываются. Да и это настолько маловероятно… В общем ведётся следствие. Я прошу каждого из вас рассказать, что он знает.

Денис медленно поднялся.

– Собирались они до третьего форта дойти. Мы их отговаривали, предупреждали, что, если ветер будет даже не думали соваться… – растерянно рассказал он.

– Ясно. Ребята, подобные путешествия крайне опасны. Я надеюсь, что трагедия с вашими одноклассниками послужит вам уроком.

Оставив позади себя растревоженный гудящий улей, мужчина удалился, а вслед за ним и учителя.

Друзья вышли из школы, удручённо опустив головы.

– Это ужасно. Зачем рассказали Игорёхе? Всё нормально было бы сейчас… – медленно проговорил Денис.

– И не говори… Да как исправить?

– Никак… – вздохнул Денис. – Давай-ка до Иваныча дойдём, всё ему расскажем.

Старый учитель встретил их добродушно-приветливой улыбкой.

– Заходите, ребята, очень рад. Как дела? А чего такие пасмурные? Что-то случилось?

– Да-а, – неохотно протянул Денис, – давайте чаю поставим, расскажем.

Похозяйничав на кухне, ребята принесли свежезаваренный чай в морских подстаканниках и конфеты «Красный мак» на блюдечке, оставшиеся с прошлого визита.

– А вы чего конфеты не ели? Сколько принесли, столько и лежит, – спросил Костя.

– Так нельзя же мне сладкого, к сожалению. Да вы присаживайтесь, рассказывайте, что стряслось? Вижу ведь, лица на вас нет.

– Беда у нас. Одноклассники погибли… – опустив голову, сказал Денис.

– Как? Кто? Что случилось? – учитель прижал руку к груди.

– Вы не переживайте… Вам нельзя ведь нервничать, наверное… – Денис только сейчас понял, что они допустили ещё одну ошибку.

– Сейчас не обо мне. Рассказывайте, – строго посмотрел Иваныч. Его весёлость как рукой сняло. Лицо посерело, а глаза посмурнели.

– Мы были на фортах. Уже после нашего с вами разговора. И попали на четвёртый…

В течении получаса ребята подробно описывали что они видели в прошлом веке и как Денис чуть не замёрз. Учитель слушал, не прерывая и не выказывая эмоций.

– А в школу пришли пацанам рассказали, что на первом были. Они смеялись, говорили, что и дальше дойдут. Втроём собирались – Игорь с Антоном, что позади нас сидят, и Олежка – он на первой парте, в очках такой, может, помните? – Иваныч молча кивнул головой. – Мы их пытались отговорить – бесполезно, как оказалось. Сегодня классная утром пришла, спросила про них, мы сказали, что они на форты собирались. А на последнем уроке она снова пришла с мужиком каким-то. Тот и говорит, что нашли их, замерзших. Все во льду. И следы с вертолёта видели от третьего в сторону фарватера. А там обрываются. Потом они вдоль берега ходили, по следам видно… Да так и замёрзли.

Денис замолчал, всхлипнув. В комнате воцарилась тишина, которую нарушало только звяканье ложечки, которой Иваныч помешивал чай без сахара. Постучав ею о край стакана, стряхивая капли, он аккуратно положил её одним концом на блюдечко с конфетами, а другим – на стол.

– Не послушали, значит, старого учителя. Вот и беда пришла. Что-ж, придётся рассказать. Видел и я четвёртый форт. И не раз. И как плита упала тоже видел. Это в сорок втором было. Мы с боевого задания возвращались. Погода пасмурная, а тут луч солнечный участок льда высветил, я бинокль взял и начал разглядывать. В точности как вы рассказываете всё увидел. Команда своими делами была занята – на вахте или на отдыхе, никто больше не заметил. Ну, а я и не рассказал. Потом обращать внимание стал на это место. И в сорок третьем ещё раз увидел. Всё в точности, как в прошлый раз. А в сорок пятом с товарищем встретились. Он тоже на сторожевике всю войну. Давно не виделись, выпили на радостях, он и обмолвился по секрету, что тоже встречалось ему это видение. После войны я начал собирать сведения об этом форте, и выяснил, что его действительно хотели построить. Он по проекту был самым маленьким, но самым высоким. А его архитектура должна была напоминать царский дворец. По задумке он первым должен встречать опасность, хоть и в части фортификации ничего не значил, для отвлечения внимания противника был нужен. И одновременно стал бы символом величия России, предупреждая чужих о бессмысленности захватнических планов.

– Странно, – перебил учителя Денис, – почему же его не построили? И почему мы его видели, а другие нет?

– Не построили, видимо, потому что не получилось эту плиту поднять. А там уже некогда было – началась русско-турецкая война. Генерала, что руководил работами…

– Тотлебена? – снова перебил Денис.

– Да, – взглянул на него Александр Иванович, – перевели в Крым. Третий форт достроили уже без него, а на четвёртом все работы остановили. Я много прочитал литературы на эту тему, однако про четвёртый южный форт почти нигде ничего не сказано. Только в одной книге есть указание, как раз в той, по которой, как я думаю, вы доклад готовили. Кстати, я так и не удосужился в библиотеку сходить, как вы, молодой человек, мне прозрачно намекнули, – болезнь скосила невовремя. Об этой книге мой преподаватель истории в университете рассказал. Мы с ним как-то близко сошлись, когда я после войны учиться пошёл. Не сложилось, правда, тогда с преподавательской деятельностью, пришлось на флот вернуться. Только после увольнения в запас перешёл вот к вам в школу работать. Да. Что-то я отвлёкся. Так вот. Выяснил я следующее. Форт можно увидеть только в полдень, когда небо пасмурное. Тогда и появляется наш с вами солнечный луч минут на десять. А самое главное – это происходит только в годы испытаний для России. В военный период его видели, в шестьдесят втором году, в семьдесят девятом… И вот сейчас.

– Ну, в войну-то понятно. А причём шестьдесят второй и семьдесят девятый? А тем более сейчас? Вроде войны нет? – засомневался Костя.

– Да, молодые люди, видимо не слишком хорошо я вам историю преподавал. Или школьный курс не слишком подробный. В шестьдесят втором произошёл так называемый «Карибский кризис», мир на пороге ядерной войны был. Только чудо и благоразумие руководителей нашего государства предотвратило катастрофу. А семьдесят девятый… Про Афганистан слышали что-нибудь? Ну вот… Рассказывать не буду об этом, не в моей компетенции, когда-нибудь узнаете. А что касается сегодняшних реалий – видимо, страна на пороге каких-то сильных потрясений, а каких – наверное скоро мы об этом с вами узнаем. Таким образом, форт появляется крайне редко. Наверняка и кроме нас его кто-то видел, но не поверил своим глазам, а может не стал говорить никому, чтобы сумасшедшим не сочли. Вот вы тоже ведь не обратили внимания поначалу, да?

– Ага, если бы не Денис, так я бы и не думал рассматривать там что-то. Это он любознательный такой, везде влезть ему нужно. Получается, что так и будет он показываться периодически? Опасно ведь это. Вон, пацаны пошли и всё…

– А что вы говорили приказчик кричал на рабочих? «Сгниёте пока не достроите»? Как в воду глядел. Да, ребята, получается, что так и будет показываться периодически. Ничего не поделаешь.

– Я никак не пойму, почему же он появляется в тяжёлые времена? Может, как предупреждение? – задумался Денис.

– Не знаю. Я же всё-таки историк. Реалист. А не писатель-фантаст. Для меня эта ситуация за гранью понимания. Когда в первый раз увидел в полной прострации был. Впрочем, и сейчас тоже. Может, как предупреждение, а может, потому, что в это время есть необходимость укрепления обороны, вот и пытаются достроить, а всё не выходит… Ладно. Заговорились мы. Небось вас уже дома разыскивают. Да и мне пора на отдых. Режим, понимаете-ли.

В очередной раз пообещав учителю, что на Финский залив ни ногой, ребята направились по домам.

– Надо бы помочь им, этим работникам прошлого века, чтобы успокоились. И угрозы никакой тогда не будет. А форт будет. Логично? – рассуждал Денис по дороге.

– Логично. Только если он не будет больше показываться, то и предупреждения не будет! Да и чем мы поможем?

– Предупреждения и сейчас, в принципе, нет. Почти никто ведь его не видит. А если видит – внимания не обращает. А так-то его достроят и будет он во всей красе стоять. Короче. Нужно подсказать Фёдоровичу, что подпору забыли они…

– Что? Снова туда? Да ни в жизнь!

Денис вдруг остановился и положил Косте руку на плечо.

– Надо, Костик, надо.