Текст книги "424. Историко-фантастическая повесть"

6. История

В субботу вечером Костя затеял в коридоре какую-то возню. На шум вышел отец.

– Чего ищешь?

– Тулуп.

– Зачем он тебе? – выглянула из комнаты мать.

– На рыбалку с Дениской.

– Какая рыбалка? В прошлый раз мы с отцом чуть с ума не сошли, и с одноклассниками вон беда какая, а он «на рыбалку», видишь-ли! Никуда не пойдёшь!

– Ну мам! Завтра погода хорошая, чего дома-то сидеть? Да и не на залив мы, тут, рядом, на Верхний пруд.

– Нет, я сказала! – категорически отрезала мать, однако через секунду, увидев отчаяние, смешанное с недовольством на лице сына, смягчилась. – Только если отец с вами пойдёт.

– Я? – опешил отец от такой новости. – Ладно, можно. Давай собираться.

Костя опустил руки, приняв обречённый вид. Батя остановил приготовления и взглянул на сына.

– Как пойдём-то? Тулуп ведь один! Да и вообще, чего я там на пруду не видел? Пусть сами смотаются, раз уж дома не сидится, – и ушёл в комнату, увлекая за собой мать, повторившую пару раз:

– Чтобы на залив ни ногой! Слышишь меня?

Как только Костя в полной экипировке вышел во двор, из двери подъезда появился Денис. Он, озираясь, тихонько притворил дверь и подошёл к другу, стараясь не скрипеть выпавшим ночью снегом.

– Ты чего это? – спросил тот.

– Да ничего, пошли уже, – вполголоса ответил Денис, – мать не отпускала ни в какую. Тихонько свалил, чтобы её не разбудить.

– Ох и попадёт тебе, когда вернёмся!

– Да ладно, главное дело сделать, а там будь что будет…

Торопиться друзьям было некуда. До полудня ещё времени хоть отбавляй. Они прошли по знакомому маршруту, заглянули в оружейку на третьем форте, убедились в сохранности рыбацких принадлежностей, и без четверти двенадцать стояли у северной оконечности островка, внимательно глядя в сторону четвёртого.

– Ой, чего-то страшновато… – проговорил Костя.

– Да ладно. Когда ствол пистолета у головы, как дед рассказывал на остановке, вот тогда, наверное, страшновато. А здесь так, баловство по сравнению с этим. Чего тулуп-то не оставил?

– Да чего-то сам не знаю, не подумал…

В это время появился солнечный луч. Он высветил на льду небольшое пятно, которое начало стремительно разрастаться. Денис решительно выдохнул и со словами: «Ну, с Богом!», широко шагая, двинулся вперёд. Костя удивлённо взглянул на друга, с сожалением вспомнил о солнечных очках, лежащих на полке в коридоре, и посеменил рядом.

На четвёртом было всё в точности, как и в прошлый раз. Не успели ребята приблизиться к Фёдоровичу, как тот обернулся, и, нахмурившись, грозно проговорил:

– Кто такие? Пошто колобродим? А ну, вон тот канат бери и ташши к упряжке! – подтвердив серьёзность своих слов демонстрацией палки. – А ну, пошевеливайся!

– Фёдорыч, да мы это, доложить! – осмелился Денис. – Опору-то на средней забыли поставить!

– Канат ташши, я говорю! Васька! Васька, чёрт глухой! Подпору проверь-кось на средней!

Костя схватился за канат, Денис последовал его примеру. В это время послышался крик тощего мужичка:

– Эй!

– Принесла нелёгкая… – проговорил Фёдорович, глядя на приближающиеся сани.

– Подъём почему не начали? – спросил генерал, вылезая из саней.

– Так точно-с, тотчас же приступаем-с! – ответил тощий. – Подымай!

Фёдорович усмехнулся в усы и скомандовал: «Бойся!»

Денис бросил канат и крикнул:

– Фёдорыч, дык Васька-ж там, зашибёт! И подпору не поставили!

– От, ети ж его… – проговорил Фёдорович и махнул рукой, посмотрев на генерала, – авось пронесёт.

– Не вышло… – проговорил Костя.

– Не пронесёт, Фёдорыч, не пронесёт! – прокричал Денис на бегу, увлекая за собой друга.

– Куды! Назад! – донёсся вслед ребятам грозный окрик.

Когда друзья подбежали к средней колонне, Васька, а с ним и ещё пара мужиков, пытавшиеся до этого установить подпору – здоровенное бревно, бросили своё занятие и выходили из здания. Денис коротко взглянул на них и со словами: «Ставим!», схватил подпору и начал её поднимать. Его примеру последовал Костя, а за ним Васька. Заражённые непреклонной решимостью молодёжи к ним присоединились и мужички. Совместными усилиями бревно установили на место, тяжело дыша и вытирая лбы. Подъём в это время шёл полным ходом. Стрела упёрлась в настил, а плита оторвалась от земли и начала подниматься.

Вдруг подпора начала съезжать в сторону. Ещё немного, и она грохнется на пол. Прекрасно зная, чем это грозит, Денис подскочил и упёрся в бревно руками. Остальные за ним. Без толку. Подпора медленно стремилась соскочить со своего места, несмотря на все усилия работников, которые, упираясь руками, плечами и даже головами, пытались её удержать, отчаянно скользя по каменному полу, припорошенному снежком. Тогда Костя внезапно скинул тулуп прямо под ноги и встал на него. Мужики последовали его примеру, ноги перестали скользить, а предательская подпора остановилась.

Плита перевалилась на настил и стала медленно накрывать свод, перекатываясь по брёвнам. Подпора скрипела, но не съезжала. Колонна трещала, но стояла. Мужики с ребятами кряхтели, но держали. Руки, ноги, плечи, да и всё остальное, затекло. Пот ручьями стекал по спинам, в глазах потемнело от напряжения. Но выхода не было. Судя по скрипу и треску, единственный шанс выжить у них был в том, чтобы удержать бревно. И они держали. Неимоверными и нечеловеческими усилиями.

Снаружи были слышны крики конюхов, хлопанье хлыстов и конское ржание. Огромная плита медленно наползала, постепенно закрывая проникающий внутрь солнечный свет, пока не достигла противоположной стены. Звуки снаружи начали стихать, скрип и треск прекратился. Ребята с помощниками отпустили подпору, опасливо поглядывая на неё и потирая затёкшие руки. Затем вышли наружу и посмотрели вверх, на плиту.

– Никак на месте? Стоить! – закричал Васька и от переполнявших его эмоций подкинул вверх шапку.

И все работники поддержали этот внезапный порыв. В небо полетели малахаи, треухи и ермолки. Ликование прервал Фёдорович, спрятав довольную улыбку в усы:

– А ну, за работу! Вынай брёвна, убирай стрелу! – но в его голосе совершенно отсутствовала прежняя строгость.

Генерал, удовлетворённо кивнув, уселся в сани, которые помчались в сторону Кронштадта. Тощий мужик, поклонившись почти до самого льда уезжающему начальству, распрямился и гордо посмотрел на сооружение.

Денис толкнул Костю и украдкой показал на часы: «Уходим, а то навечно здесь останемся». Тот накинул тулуп, и друзья заторопились.

– Постой-ка, а вы кто таки будете? – услышали они голос тощего. – Чего-то тулуп у вас какой-то не нашенский. Уж не шпиёны-ли?

– Валим! – не дослушав претензий в свой адрес, крикнул Костя и ребята помчались что есть духу, слыша в след призывы «изловить немедля и допросить».

Постепенно солнечный свет уступал место пасмурному небу, крики позади стихали, третий форт приближался. Добежав почти до самого острова, ребята остановились, тяжело дыша, согнувшись и уперев руки в колени. Денис развернулся и застыл в изумлении. Сзади не было ничего кроме знакомой им картины – пасмурное небо, серый лёд и очертания Кронштадта вдалеке.

– Как же так? А где форт? Его же достроили! Мы же ведь им сами помогали! Где он? Почему нет? Неужели всё зря?

Угрюмо и не торопясь, забрав по пути свои рыбацкие принадлежности, ребята направились домой.

Батя, как обычно с улыбкой, встретил сына возле дверей.

– Ну, как рыбалка?

– Да какая там рыбалка, на пруду-то… На залив нужно было идти.

– Забудь о заливе! – прокричала из комнаты мать, услышав разговор.

Отец, улыбнувшись, развёл руки. Костя молча кивнул и пошёл ужинать.

В школу друзья шли вместе, в одинаково плохом настроении. Возле входа толпились ученики. Не спеша входить, они делясь впечатлениями о прошедших выходных в эмоционально приподнятых выражениях. Ребята угрюмо протиснулись через оккупировавших двери однокашников, и… нос к носу столкнулись с Игорёхой!

– Игорь? – удивлённо смотрели они на него. – Ты живой?

– Вы придурки? Чё мне сделается-то? – одноклассник покрутил пальцем у виска и поспешил получать знания.

Переглянувшись, друзья пошли за ним.

– Игорёха, постой! Как дела у вас с Антоном и Олежкой? Ходили куда?

– Чего? – Игорь притормозил, округлив глаза. – С каким это Олежкой? Очкастым? Чего это вдруг? Я с ним вообще никогда никаких делов не имел. А с Антохой не виделись с субботы. Да чего вам надо-то? Чего пристали?

– Ну как, вы же на форты собирались сходить.

– Кто? Куда? На какие форты? Мне больше заняться нечем, что ли, чтобы по морозу шарахаться!

Игорь удалился с выражением крайней озабоченности здоровьем одноклассников. Пожав плечами, друзья прошли в класс, уселись за парту и начали задумчиво перешёптываться:

– Опять, скажешь, приснилось? Не может двоим одно и тоже сниться. Бред какой-то… Я же сам слышал, как собирались они… И в прошлый понедельник мужик приходил, говорил, что они это… ну, того…

– И я слышал. И видел. Ничего не понимаю … – вторил Костик.

Прозвенел звонок, все расселись по местам. Дениска встал и пробежал глазами по кабинету, удостоверившись в том, что Антон, как обычно, сидит рядом с Игорем, а Олежка, тоже как обычно, за первой партой. В класс вошла Марина Львовна.

– Здравствуй, Денис. Здравствуйте, дети. Тема урока: «Фортификационные сооружения Кронштадта». А поведают нам об этом Денис с Костей, которые, естественно, не забыли подготовить доклад на эту тему, да? Прошу вас, молодые люди. Можете начинать.

Друзья нехотя вышли к доске.

– Даже не знаю, с чего и начать… – попытался выкрутиться Денис.

– Начните, пожалуй, с общей информации. Какие сооружения и когда были возведены, сколько их всего, ну и так далее. Вы вообще хоть что-то знаете о фортах?

– А вы вообще хоть что-то знаете кроме того, что в учебнике написано? – буркнул Костя, которого Денис тут же пихнул кулаком в бок и начал:

– Для защиты Санкт-Петербурга от военной угрозы с моря Пётр Первый повелел построить несколько крепостей – фортов на Финском заливе. Строительство началось в 1704 году и закончилось в конце девятнадцатого века. За это время было сооружено с северной стороны острова Котлин: «Обручев», «Тотлебен» и ещё семь фортов. А также береговые: батарея «Князь Меньшиков», «Константин», «Пётр Первый», «Риф» и «Шанец». С южной стороны: «Александр Первый», «Кроншлот», «Павел Первый» и ещё три со стороны материка. Первым был построен «Кроншлот». Строили его так: сначала изготавливались большие деревянные ящики, которые заполнялись камнями и опускались под лёд. Остальные форты строились аналогично.

– Сколько, вы говорите, всего было подобных сооружений? – перебила Марина Львовна.

– Двадцать.

– Вы уверены? А не больше?

– Ну, если учитывать створные знаки и маяк, то двадцать три.

– А со стороны южного берега номерных фортов?

– Три.

– Константин, а вы как считаете? – обратилась она к скучающему напарнику докладчика.

Тот набрал воздуха в лёгкие, шумно выдохнул и произвёл рукой замысловатое движение:

– Аналогично.

– Вы несколько ошибаетесь. Был ещё и четвёртый форт. Хоть и самый маленький, но самый высокий. Монументальный и величественный, как дворец. А вот вооружения на нём никакого не было и даже не планировалось. Это прекраснейшее сооружение олицетворяло собой величие России на Балтике и встречало неприятеля как дозорный. Оно состояло из нескольких уровней, на каждом из которых высокие мраморные колонны были накрыты огромной плитой из цельного гранитного камня. И, естественно, всё было украшено в духе архитектуры того времени. По свидетельству очевидцев, форт не уступал по красоте самым знаменитым сооружениям Петербурга, таким, например, как Смольный собор и Александро-Невская лавра. К сожалению, во время войны форт был полностью разрушен фашистской авиацией. День и ночь на протяжении нескольких недель вражеские самолёты скидывали на этот небольшой клочок суши полуторатонные авиабомбы, сменяя друг друга. Море в округе буквально кипело от разрывов неимоверного количества боеприпасов. А «юнкерсы», отбомбившись, пополняли боезапас и вновь возвращались, чтобы стереть с лица земли этот ненавистный им островок, который в общем-то не имел никакого ни стратегического, ни военного значения, – Марина Львовна победоносно посмотрела на Костю, который, впрочем как и Денис, слушал её, округлив глаза. – Этого вы в учебниках не прочтёте, кстати. Продолжайте.

Денис, кое-как справившись с растерянностью, продолжил:

– На фортах были установлены артиллерийские орудия…

– Кстати, – вновь перебила его учительница, – историки и архитекторы до сих пор не могут прийти к единому мнению по вопросу каким образом в те времена рабочие сумели поднять на такую высоту многотонные монолитные плиты. Даже имея современные машины, механизмы и технологии, это было бы весьма затруднительно.

– Каким образом… – задумчиво протянул Денис и, взяв мел, начал что-то чертить на доске.

Костя внимательно следил за его манипуляциями, иногда подсказывая и тыкая пальцем в доску: «Вот отсюда, вот сюда – тормозные канаты. Здесь лошади. Здесь бригадир. Подпоры – вот так. Канатов тяговых больше было. Тут генерал стоит». Закончив, Денис приступил к пояснениям:

– По команде бригадира лошади начинают движение. Канаты натягиваются, плита поднимается, опускается на стрелу, рабочие притормаживают её чтобы не грохнулась, стрела облокачивается на настил. Потом по стреле плита наползает на скат и по бревнам надвигается на колонны. Всё. Плита установлена.

Денис положил мел и вытер испачканные пальцы о брюки. Пришёл черёд поразиться Марине Львовне. Она сняла одни очки, нацепила другие, подошла к чертежу, коряво, но в принципе доходчиво поясняющему Денисову мысль, внимательно его изучила, удивлённо покачала головой и вновь села на учительское место.

– Константин, вы что-нибудь можете дополнить по данному вопросу?

Константин набрал воздуха в лёгкие, шумно выдохнул и ткнул рукой в доску:

– Аналогично.

Взрыв хохота сотряс оконные рамы. Марина Львовна сняла очки и, вытерев носовым платком слёзы, сквозь смех проговорила:

– Садитесь, молодец Денис, отлично!

– А мне? – Костя удивлённо посмотрел на учителя.

– Аналогично! – Марина Львовна вызвала очередной взрыв хохота. – Откуда же у вас такие глубокие познания материала?

– Ну мы там были во время подъёма, видели, – на ходу ответил Костя и прикусил язык.

Но зря – класс, начавший было успокаиваться, воспринял это заявление в качестве шутки и вновь расхохотался, окончательно успокоившись только после неоднократного настоятельного постукивания Марины Львовны торцом карандаша по учительскому столу.

Из школы друзья вышли в значительно лучшем настроении, чем оно было утром.

– Выходит, не зря мы с этим бревном корячились? – весело спросил Костик.

– Выходит. Раз Марина говорит, что форт был до войны, значит не зря. Марина врать не будет. Самое главное – пацаны живы и здоровы, Слава Богу!

Костя удивлённо посмотрел на друга:

– Что-то я раньше не замечал, чтобы ты к Богу обращался…

– Ну, а как иначе? У нас, в девятнадцатом веке, все так говорять, – рассмеялся Денис. – А может, кстати, к Иванычу? Вдруг ещё чего нового узнаем?

Старый учитель был в приподнятом расположении духа.

– Сегодня в поликлинику ходил на приём. Гораздо лучше себя чувствую. Разрешили даже прогулки, а не только на лавочке с бабками… Но в школу пока ни-ни. А вы как там без меня?

– Поначалу тяжеловато было, а сейчас ничего, справляемся, – ответил Денис.

– Ну, молодцы. Сегодня я сам чай готовлю! По-капитански!

Александр Иванович взял фарфоровый заварочный чайник, ополоснул его кипятком, тщательно отмерил три чайных ложки чая из жёлтой коробки с нарисованным на ней синим слоном. Затем налил половину чайника горячей воды и укрыл его толстым махровым полотенцем. Через пару минут снова открыл, добавил воды до полного и вновь укрыл со словами: «Через пять минут будет готов», показав для убедительности ладонь с растопыренными пальцами.

Пока готовился чай, учитель принёс из кухни конфеты «Красный мак» на блюдечке и поставил на стол.

– Сегодня и мне одну можно. Ну, что же, чай готов.

Он налил полстакана заварки, перелил её обратно в чайник, поболтал там немного ложечкой, разлил ароматный напиток в гранёные стаканы в капитанских подстаканниках и приглашающим жестом предложил парням. Они отхлебнули немного обжигающего чая под пристальным вопрошающим взглядом Иваныча.

– Ну как?

– Очень вкусно!

– А то! Теперь и поболтать можно. Рассказывайте, что нового, интересного?

– Пятёрки получили по истории сегодня.

– О! Поздравляю! И за что же?

– Доклад по теме строительства фортификационных сооружений. Кстати, Марина Львовна говорит, что четвёртый южный форт был построен, но его немцы разбомбили…

– Да, так и есть. Это общеизвестный факт, описан многими историками. Правда, период строительства несколько туманно освещён, очень мало информации, а в дальнейшем его судьба прослеживается весьма подробно. К величайшему сожалению, Марина Львовна полностью права. Фашисты стёрли форт с лица земли, хоть он и не представлял для них никакой угрозы. Всякий раз, когда армада бомбардировщиков производила налёты на Балтийский флот в гаванях Кронштадта, они, почему-то, основной груз сбрасывали именно на него. Видимо, величие четвёртого форта не давало им покоя. Его, кстати, «Нахимов» называли, в честь нашего великого флотоводца, погибшего при обороне Севастополя как раз в период окончания строительства. Вообще, нужно сказать, что форт был чем-то похож на нашего прославленного адмирала – такой же хладнокровный, мужественный и преданный Родине. И миссию он свою выполнил сполна: до конца стоял на страже флота и города. Благодаря ему удалось сохранить большое количество кораблей, которые скрытно перебросили десантные части на Ораниенбаумский плацдарм, в том числе и морскую пехоту, которую немцы называли не иначе как «чёрная смерть». Эта военная операция, нанёсшая сокрушительный удар по фашистским войскам в окрестностях Ленинграда, стала решающей при его освобождении и дальнейшем наступлении. В противном случае снять блокаду было бы крайне сложно.

– Мы как-то с ветераном разговаривали, дедом, он тут недалеко воевал, рассказывал, как тяжело было… Да, какие были герои наши советские бойцы! Только благодаря им и победили! – поддержал Денис.

– Не совсем согласен, – возразил учитель, – да, конечно, мужество и героизм наших бойцов – это подвиг, который никогда не будет забыт. Но, может я сейчас скажу и крамольную, с вашей точки зрения, мысль, однако, бойцы могут выиграть бой, но не сражение, сражения выигрывают генералы. Генералы могут выиграть сражение, но не войну, войны выигрывают народы. Наша победа сложилась из множества факторов. Не нужно забывать и самоотверженность рабочих в тылу, которые трудились с утра до ночи, и военное мастерство наших генералов, да и вообще руководства страны, которая в годы испытаний объединилась вокруг единственной цели – победы, и функционировала как единый механизм. Каждый был готов к самопожертвованию во имя будущего своих детей, на благо своей Родины. А самую важную роль сыграла военная, политическая и экономическая стратегия, обеспечение войск всем необходимым. Чего бы стоил героизм без вооружения, боеприпасов, обмундирования и питания? Причем, мало производить всё это в достаточном количестве, важно ещё и то, что оно должно быть малозатратным и простым в изготовлении, чтобы насытить войска в короткие сроки. Необходимо дешёвое топливо, металлы, провиант, полезные ископаемые. Потому один из залогов победы – готовность людей жертвовать собой ради блага страны, трудиться за мизерную плату. Понятно излагаю?

– Да, понятно, – кивнул головой Денис.

– А ещё ведь и строить нужно разные сооружения для обороны, – задумчиво добавил Костя, – не щадя сил. Канаты таскать, брёвна держать, даже если уже невмоготу…

– Это ты о чём? – непонимающе посмотрел на него Иваныч.

– Да так, вспомнилось… – вздохнул Константин.

– Форты, например, когда строили, тоже не щадили сил, да и какие проекты придумали тогда, помогли же они в войне победить, – попытался расшифровать мысль друга Денис. – А, кстати, вы книгу-то в библиотеке спрашивали?

– Что за книга? – заинтересовался учитель.

– Ну как, та, по которой мы доклад готовили, «Архитектура Петербурга», Данилова.

– Да, помню доклад ваш. Довольно содержательный. А вот книгу… Уж извините, память порой подводит.

– Ну, вы ещё говорили, что преподаватель в университете вам её посоветовал прочесть.

– Да? Всё может быть. Однако, к сожалению, не припоминаю. Возраст, понимаете-ли, здоровье, опять же, устаю быстро…

– Ой, извините, задержались мы. До свидания!

– Приходите, ребятки, всегда рад!

Ребята вышли от учителя несколько озадаченными.

– Как же это он про книгу-то забыл? Так хотел её увидеть, всё выспрашивал, а тут – не помню, говорит. Странно, – рассуждал Денис.

– Чего странного? Старость – не радость. Ещё на тебя посмотрим в таком возрасте, имя своё забудешь!

– Эт вряд ли. О, слушай, давай завтра в библиотеку городскую сходим, книгу посмотрим, а?

– Давай!

И ребята весело зашагали в сторону дома.

Предварительно громко хлопнув входной библиотечной дверью, ребята с расплывшимися в улыбках счастливыми лицами целенаправленно затопали по полу. Девушка-библиотекарь как обычно сидела на своём месте. По мере приближения ребят её лицо начало приобретать всё более недовольное выражение.

– Здравствуйте, Машенька! – радостно воскликнул Костя, опершись руками о стол.

Тонкие выщипанные брови девушки удивлённо изогнулись и начали подниматься.

– Здравствуйте, молодые люди. А вы у нас кто? – холодно спросила она.

– Ну, мы это… – смутился он. – Книгу брали у вас, хотели снова её посмотреть, «Архитектура Петербурга», Данилова.

– Не слышала, сейчас в каталоге посмотрю. Ваши читательские билеты покажите…

– В читательских билетах она у нас не записана. Там вообще ничего не записано. И в каталоге её нет, это ведь ваша книга. Ну, в смысле, вашей бабушки.

– Моя? – изогнутость Машиных бровей достигла апогея. – У меня никогда не было этой книги. Да и вообще никакой подобной не было. А у моей бабушки – тем более. Да и вас я впервые вижу. Вы что-то путаете!

– Ну как же? Мы ведь с вами её тут смотрели, когда готовили доклад… А ещё вы нам посоветовали книгу в областной библиотеке «Забытое прошлое окрестностей Петербурга», Пыляева. Там старушка такая работает, она вас знает, кстати, привет передавала.

– Так! Молодые люди! – хлопнув обеими руками по столу, грозно прикрикнула девушка. – Что вы тут сочиняете? Или говорите, что вам нужно на самом деле, или выйдите из библиотеки! Иначе в милицию позвоню!

Библиотекарша недвусмысленно положила руку на телефон и выжидающе посмотрела на посетителей.

– Да ничего нам не нужно! – Костя резко развернулся и выскочил из помещения. За ним и Денис, не забыв, по обыкновению, хлопнуть дверью. А девушка огорчённо вздохнула, глядя им вслед.

– Ну! И как это понимать? – Костя смотрел на друга совершенно расстроенными глазами.

– Вообще никак. То есть совершенно никак. Вероятно, из-за нас что-то изменилось. То, что связано с четвёртым фортом в прошлой нашей жизни. И ничего мы тут не поделаем, нужно принять эту новую реальность. Сами же прошлое поменяли…

– Да. Видимо, так и есть, – ненадолго поник Костя головой. – Слушай, а ведь на рыбалке-то мы так и не побывали! А может?..

– Не знаю… Если мать отпустит…

– С каких это пор ты начал отпрашиваться?

– Да вот с тех самых. Как в прошлый раз пришли, попало по первое число. До сих пор не разговаривает…

– Попробуй, может отпустит всё же… – ну никак не пропадала у Костика решимость и желание поймать хоть одну рыбёшку.

– Ладно, давай, поговорю.

Субботним вечером Костю как подменили. Вместо того, чтобы заниматься любимым делом – перелистывать книжку лёжа на диване, он носился по комнатам, вытирая пыль с полок и мебели. Даже мимо телевизора не прошёл со своей тряпкой. А потом и вовсе взялся за пылесос. После этого вынес мусор, и принялся помогать матери готовить ужин. И хотя его помощь можно было охарактеризовать одной фразой: «принеси-подай-уйди-не мешай», он считал, что выполняет важнейшую миссию. Батя с лёгкой полуулыбкой наблюдал за его манипуляциями, предчувствуя подвох. И не ошибся. Да и мать тоже начала что-то смутно подозревать.

– А чего это ты вокруг меня весь вечер крутишься, а? – обратила она внимание на сыновьи ухищрения.

– Да так. Решил вот помочь.

– Зубы не заговаривай. Чего хочешь?

Костя отложил в сторону морковь, которую до того усердно натирал на тёрке, и признался:

– На рыбалку…

– Что? Опять? Да сколько-ж можно, а? Каждое воскресенье всю зиму на рыбалку, а хоть бы одну затрапезную рыбку увидеть!

– Ну мам! В этот раз точно рыба будет! Знаешь как она на заливе идёт сейчас…

– Что? На заливе? Да ни в коем случае!

– Да ладно тебе, пусть уж сходит, – заступился батя.

– О! Защитник нашёлся. Ладно. Раз так – сам с ними иди. С Денисом небось собрались?

– Ага! – радостно ответил Костя и взглянул на отца, который лихорадочно искал выход из создавшегося положения.

Выход не нашёлся. Батя обречённо вздохнул, и рыбаки пошли готовиться. В этот момент коротко звякнул дверной звонок. Мать, вопросительно взглянув на мужскую половину и убедившись в полном отсутствии их заинтересованности, покачала головой и пошла открывать дверь, вытирая на ходу руки кухонным полотенцем. На пороге стояла мама Дениса с крайне озабоченным выражением лица.

– Соседка, привет! – прикрыв дверь, затараторила она. – Наши-то, вон опять на рыбалку собралися, видишь ли! Упёрся, понимаешь, пойду и всё тут. Ну ни в какую не отговорить его! Может мужик твой с ними сходит? Как одних-то отпустить? Душа не на месте…

– А у нас с тобой мысли сходятся. Вон, собираются уже. Оба.

– Ой, вот спасибо тебе огромное, успокоила! – соседка просветлела, и, весело махнув на прощание, пошла радовать сына.

Денис вышел, аккуратно придержав дверь из боязни разбудить соседей ранним воскресным утром. Услышав через пару минут грохот, доносящийся из соседнего подъезда, он замер, поняв, что это приближаются его коллеги-рыбаки. А когда громыхнула, закрывшись, дверь, это понял и весь подъезд. А вероятнее всего – весь дом. Костя, как всегда в тулупе, помахал Денису, и обернулся к отцу, который остановился, поправляя огромный рюкзак за плечами:

– Бать, ну пошли уже, и так опаздываем! – услышал весь двор, и, сонно подумав: «Да валите уже быстрее!», повернулся на другой бок.

Компания деловито зашагала в сторону остановки, позвякивая чайником, неизвестно зачем привязанным к рюкзаку Костиного бати.

Оба утренних пассажира маршрута номер один с изумлением и нескрываемым любопытством наблюдали как в заднюю дверь автобуса сначала забрасывались рыболовные принадлежности, а затем и сами рыбаки. Водитель с нескрываемым раздражением ударил по кнопке закрывания двери, и автобус резко тронулся, повалив компанию друг на друга. С трудом поднявшись, они уселись на сиденья, молча вперив взгляды в тёмные окна. Пассажиры потеряли интерес к происходящему и уставились туда же.

Выгрузка возле «Кошкиного дома» происходила точно так же, только в обратном порядке. Водитель с остервенением ударил по кнопке и автобус резво стартанул, обдав оставшихся бензиновой вонью. Ребята деловито подхватили инвентарь и двинулись к берегу. Батя, всё так же позвякивая чайником, за ними.

Рассвет хоть уже и занялся, но всё же на заливе ориентиров пока видно не было, что совершенно не смутило бывалых путешественников. Они уверенно двинулись в знакомом направлении, удивляя Костиного отца.

– А вы точно знаете куда идти? – крутя головой в разные стороны и не видя ничего на горизонте, спрашивал он.

– Чего знать-то? Левее – первый форт. Прямо – Кронштадт. Рыбаки – там. Уже все, наверное, на месте. Одни мы тормозим, – обернувшись, ответил Костик.

Бате ничего не оставалось, как довериться. И точно. Не прошло и сорока минут, как они были на месте.

На льду сидели десятка два коллег, молча и сосредоточенно глядя в лунки. Денис со знанием дела приготовил ледобур и приступил к бурению лунок. Костя с деловым видом обошёл соседей, поглядывая на улов и попутно спрашивая у каждого: «Ну как?», получая вместо ответа раздражённые взгляды.

Тем временем батя достал из бездонного рюкзака термос, бутерброды, и банку кильки в томатном соусе. Такое святотатство привело в ужас вернувшегося с обхода сына, схватившегося за голову:

– Батя, ты что делаешь?

– Консерву открываю, не видишь, что ли? – недоумённо посмотрел тот на него, ловко орудуя складным походным ножом.

– Ну всё. Отрыбачились, – горестно констатировал Костик. – Ты не знаешь, что рыбу на рыбалку брать нельзя?

– Не-а, – безразлично ответил отец, отрезав здоровенную горбушку чёрного хлеба и выложив на неё добрую половину банки.

Не обращая ни на кого внимания, батя уселся на рыболовный ящик и начал с удовольствием уминать своё произведение кулинарного искусства, жестом приглашая сына присоединиться. Костя вздохнул и подошёл к Денису.

– Ну, что там? – спросил тот.

– Вроде ловят.

– Чего грустный тогда?

– Батя, вон, кильку взял, понимаешь. Всё теперь. Не будет рыбы.

– Да ладно. Пока лунки бурим, он, глядишь, всё и доест, – усмехнулся Денис, взглянув на Костиного отца, который продолжал поглощать консервы, – считай, что её и не было.

Благодаря неустанным тренировкам под дядь Мишиным руководством, для бурения трёх лунок не понадобилось и часа. Взмокшие пацаны подошли к бате, согнали его с ящика и начали готовить снасти.

– А червяки где? – поинтересовался тот.

– Да какие червяки, на мотыля будем ловить, – Костя протянул спичечный коробок, – вот, купили с Денисом уже пару недель как.

– А где ты его хранил? – спросил отец, задумчиво рассматривая коробок.

– Как где? В холодильнике. В тепле нельзя – помрут и завоняют. На улице тоже – замёрзнут.

– А я-то думаю, что за приправу мать новую достала! Хотел было добавить, когда мясо жарил, помнишь – дед с деревни передал? Хорошо хоть передумал, а то азиатское блюдо получилось бы…

Насадить мотыля на крючок у бати получилось только с десятой попытки, да и то при помощи сына. Далее он прослушал подробный инструктаж о том, как нужно опускать и вытягивать леску из воды, аккуратно её раскладывая, чтобы не смёрзлась. После чего снасти были заброшены в лунки, и рыбалка началась. Прошло полчаса постоянного и безрезультативного подёргивания удочками.

– У тебя как? – спросил Денис, повернувшись к Косте.

– Да никак. Похоже, кто-то нам всю рыбалку испортил, – ответил тот, осуждающе посмотрев на отца.

– Да-а. Нет тут рыбы. Наливай, – Денис показал глазами на термос с чаем.

– Как нет? Другие-то вон – ловят.

И правда, соседи периодически вытаскивали одну рыбку за другой. Денис горестно вздохнул, вытащил снасть, проверил наживку и вновь опустил её в лунку. И тут друзья услышали негромкий вскрик: «Ой!» Не сговариваясь, они обернулись к бате, который энергично вытягивал леску, беспорядочно бросая её на лёд, полностью игнорируя Костины наставления. Благодаря такой энергичности, рыбка из лунки выскочила как пробка из бутылки, и подлетела, попутно снявшись с крючка, видимо, надеясь попасть обратно в свою среду обитания. Но не тут-то было. Батя, как заправский жонглёр, мгновенно схватил её руками и сжал с такой силой, что шансов вернуться домой у неё не осталось. С торжествующим выражением лица и победоносной улыбкой, он показал улов ребятам, положил добычу в ящик, с трудом распутал смёрзшуюся леску, и закинул снасть. Ребята молча отвернулись и с удвоенным усердием принялись подёргивать удочками.