Текст книги "Джулия Робертс. Красотка с характером"

Английский режиссер Стивен Фрирс, готовя проект фильма «Мэри Райли» к производству, с самого начала рассчитывал на участие в нем Робертс. Это была экранная адаптация продолжения романа Р. Л. Стивенсона – книги Валери Мартина. Сюжет фильма был одним из самых любимых в мировом кинематографе: роман Стивенсона в разных странах экранизировался несчетное количество раз. Доктор Джекил вознамерился быть «раной и скальпелем одновременно». Посему джентльмен с безупречной репутацией синтезировал химикат, высвобождающий темные силы. События, в соответствии с существовавшей в эти годы модой, показаны были в картине Фрирса с точки зрения Мэри Райли – она рассказывает историю доктора Джекила и мистера Хайда, являясь их «общей» горничной.

Британец по рождению, Стивен Фрирс, автор утонченного шедевра «Опасные связи», в котором играли Гленн Клоуз, Мишель Пфайфер, Ума Турман и Джон Малкович, в очередной раз попытался исследовать роковые переплетения общественных условностей и человеческих чувств, и Викторианская Англия была несомненно лучшим полигоном для подобных изысканий.

Кстати, следует сказать, что еще до съемок руководство студии рассчитывало, что картина должна была принести актрисе «Оскар».

Партнером Джулии был сам Джон Малкович – интеллектуал и кинозвезда мирового уровня. «Я мечтала сниматься вместе с Джоном Малковичем и рада, что эта мечта осуществилась», – говорила Робертс.

У прессы на этот счет было совсем иное мнение. Писали, что идеальная «девушка для свидания» Джулия Робертс на протяжении многих лет пыталась избавиться от своего всепобеждающего амплуа (номинаций на «Оскар», мол, за прошлые фильмы ей было мало) и теперь хочет показать всему миру, что находится в одной лиге с Ингрид Бергман. Очевидно, поэтому и решила прыгнуть в мрачную готическую атмосферу «Мэри Райли», где понадобилось очаровывать зрителей уже без гривы рыжих волос и «семимильной» улыбки.

Некоторые считали, что если Робертс и согласилась на эту роль, то наверняка только потому, что ее «достала» голливудская болтовня о восхождении на престол Сандры Баллок.

Разумеется, Джулия сыграла в этой картине одну из самых не свойственных для себя ролей – старомодную служанку с фрейдистской психосексуальностью. Ей приходится ухаживать сразу за двумя мужчинами – странным доктором Джекилом и его причудливым альтер эго – мистером Хайдом. В кого она влюблена на самом деле – в лощеного аристократа или в его брутального двойника, ей и самой не известно. Но тайну раздвоения своего хозяина она сохранит навеки...

Критики также отмечали с достаточной долей сарказма, что «по большому счету, Робертс стала не самым худшим элементом фильма», который, по их мнению, получился без начала и без конца, бесконфликтным и бессодержательным. И хотя он считался ужастиком, на самом деле по количеству «хоррора» не шел ни в какое сравнение с предшествующими фильмами о преславутых докторе Джекиле и мистере Хайде. И отличался от них именно присутствием на экране Джулии Робертс, которая в течение всего фильма только и делала, что мыла полы, а преувеличенная чистоплотность, по мысли авторов, является одним из ярких признаков некрофилии и по идее должна была бы спровоцировать Джона Малковича в роли Хайда на что-нибудь действительно стоящее. «Чтобы пролилась кровь, чтобы слышались стоны», а то, что за фильм такой – нет ни диалогов (потому что Робертс молчит), ни эротики (потому что Робертс не снимается в эротических сценах), ни ужастиков, кроме одного захудалого второстепенного трупа.

Критика посчитала, что, вероятнее всего, в этом фильме главным была любовь, а, скорее всего, даже, выражаясь языком Фрейда, сексуальная заинтересованность мазохистского характера.

Словом, все в один голос предрекали картине провал и что, мол, Стивену Фрирсу уже не удастся назвать ее хитом, в отличие от одного из предыдущих своих фильмов.

«Им, видите ли, не понравилось, что я ни разу не улыбнулась на протяжении всего фильма, – возмущалась Робертс. – А если бы я постоянно играла «красоток», им бы не понравилось, что я вечно одинаковая!»

Стивен Фрирс написал три варианта финальной сцены фильма. Какой из них выбрать? Он решил предоставить это право Джулии: пусть она сама скажет, с кем остается ее героиня. Возможно, из-за непредсказуемости актрисы это решение было принято им самим: ведь во время съемок в Лондоне было немало всяких сюрпризов с ее стороны. Например, узнав, что у режиссера должен был быть день рождения, Джулия решила поздравить его. Скромный Фрирс не любил шумихи и всячески скрывал дату от пристававшей к нему Робертс. Тогда она пригрозила, что устроит такое, что ему не поздоровится. Стивен в ответ засмеялся, но это было его ошибкой. Раздался дикий вопль, да такой громкий, что присутствующие на съемочной площадке чуть не оглохли. Пришлось Фрирсу признаться, а свидетели поступка актрисы сочли ее просто ненормальной.

У интеллектуала-англичанина Джона Малковича спонтанное поведение партнерши не могло не вызвать осуждения. «Вы вздорная и наглая девушка, мисс Робертс, – выговаривал он ей. – Вы плохо воспитаны, не умеете вести себя и страдаете надменностью, граничащей с глупостью».

Недобрую службу фильму сослужило и несоблюдение сроков завершения съемок, что вызвало сплетни о якобы постоянных трениях между режиссером и продюсером. Ко всему прочему, в рецензиях подчеркивалось, что, мол, использованная в фильме «сугубо театральная концепция, согласно которой героиня не узнает одного мужчину в другом», катастрофически не сработала в кино, где преобладают крупные планы и определить, кто есть кто, вряд ли составит большой труд.

«Пресса была такая плохая, – с грустью говорила Джулия, – что можно было не сомневаться: фильм провалился. Но я все равно люблю «Мэри Райли».

Режиссер Шумахер тогда сказал о своей любимице: «Пресса мстит Джулии Робертс за то, что она в последнее время отказывается быть просто кинозвездой и предпочитает иногда сниматься в маленьких, но интересных ролях».

Вскоре Джулия оказалась в Италии на съемках фильма «Все говорят, что я тебя люблю». В картине режиссера и актера Вуди Аллена она сыграла не главную роль, но замечательно вписалась в актерскую компанию и даже попробовала петь.

Вуди Аллен всегда славился умением работать с актерами, и в особенности – с актрисами. В его мюзикле «Все говорят, что я тебя люблю» в неожиданном для себя амплуа выступили кинозвезды: Голди Хоун, Натали Портман, Дрю Бэрримор и Джулия Робертс. Режиссер отказался в этой картине от «глубины» и «значимости», обратившись к легкомысленным жанрам фарсовой комедии и мюзикла. В фильме действительно чаще поют, чем говорят. Поют все, в том числе и Робертс. «По словам Вуди, он хотел сделать музыкальную комедию с актерами, которые не умеют петь».

Многие, увидев Джулию в этой картине, искренне удивились: как это она до сих пор не снималась у Вуди Аллена? Ее облик в картине, по мнению критиков, соединил в себе изящную утонченность Дайаны Китон и печальную хрупкость Мии Фэрроу (любимых актрис и бывших жен режиссера). Героиня Робертс по имени Вон – искусствовед и отчаянная поклонница психоанализа, покоряет сердце стареющего Джо, роль которого играл сам Аллен. Вон мечется между спокойной жизнью с мужем и романтической связью.

Когда Джулию спросили, как ей работалось с Алленом, она рассказала следующее: «Прежде всего, он – Вуди Аллен. Рядом с ним вы вся на нервах, вы готовы умереть. Понятно, что первое время я страшно выматывалась. Я шарахалась от него, как от прокаженного, но успокаивала себя, что все пройдет. На самом деле, он человек мягкий и очаровательный. Режиссер, не похожий ни на кого. Не разбрасывающийся словами. Он не из тех, кто показывает, что ему надо. Делай, что хочешь, но когда он появляется, и все начинают вертеться вокруг него. Это больше чем просто съемки. Он заставляет вас делать то, что ему нужно. И конечно, он – Вуди Аллен. Он пишет свои великолепные сценарии, и вы не имеете права изменить в них ни слова. Невозможно представить, чтобы во время съемок сцен с Вуди я бы говорила, что мне хотелось. Я и пикнуть не могла. Но как человек он совершенно другой. Мягкий и очень забавный. Он – Вуди Аллен! Режиссеры, подобные ему, приводят меня в ужас. С первого же дня я тряслась от страха. Начались съемки, но что-то случилось с камерой, и вышла задержка. Я знаю, что Вуди был страшно голоден, и его уже ждал обед, а мы должны были сниматься в этой сцене как раз вдвоем. В конце концов основную камеру наладили, и Вуди не стал объявлять перерыв, а решил продолжить работу. С ним все в порядке. Камера включена. Со мною все в порядке. Снимаем. И потом он мне говорит: «Это было просто ужасно!» Я не верю своим ушам: «Это было ужасно?» – «А чего вы удивляетесь. Это никуда не годится». – «Боже мой!» Я возвращаюсь на изначальную позицию. Плечи у меня трясутся. Пытаюсь собраться, чтобы не наломать дров, и тут начинаю путать слова. И полностью заваливаю сцену. Но тут происходит чудо. В последнем эпизоде, за несколько секунд до зарезервированного обеда, все получается лучше некуда. Великолепно. Смешно. И вы это чувствуете. Это как в танце, это было потрясающе. И он остается доволен и уходит. Вечером возвращаюсь домой, а сама думаю: «Они вышлют меня из страны. Вуди не захочет меня больше видеть». На следующий день прихожу на работу. Должна была сниматься сцена, где мы с ним целуемся, и я думаю: «Отлично, сегодня я буду играть плохо, как никогда. Я буду плохо целоваться. А он будет нагонять на меня страх». Итак, мы начинаем снимать эту сцену. Я в костюме. Он становится сзади меня и не знает всех моих секретов, а я стою к нему спиной и слышу, едва сдерживаясь от смеха, как он начинает пыхтеть. Я понимаю, насколько это забавно, и в то же время стараюсь сохранить серьезную мину. Это мы так репетировали. И тут я начинаю фантазировать, что я беру его на руки и нависаю над ним. Смотрю сверху вниз на эту милую мордашку Вуди Аллена с этими его очечками, а он снизу смотрит на меня и говорит: «Вы делаете мне больно». И даже после этого я не могла его поцеловать...»

Что касается немузыкальности актеров, то именно в этом и крылось главное обаяние фильма, ибо камерная интимность торжествовала в нем над громкой высокопарностью, и чем неуверенней звучали голоса, тем убедительнее проявлялись чувства. Например, когда героиня Джулии сидит, пригорюнившись, на берегу канала в Венеции и то ли шепчет, то ли выдыхает песенку «All My Life», ее хочется от всей души утешить, ибо никому не удавалось ранее страдать романтичнее...

Таким образом, ко времени выхода «Дела о пеликанах» и «Я люблю неприятности» у многих создавалось впечатление, что Робертс выдохлась. Но Джулия не сдалась. Она пережила, переждала черные времена, снимаясь во второстепенных ролях, а в 1997 году началось ее новое восхождение на кинематографический олимп.

А на личном фронте... В конце 1996 года по Нью-Йорку пронесся слух, что актриса выходит замуж, и в первый раз за последние восемь лет ее избранник – не актер, а владелец Центра профилактической медицины Паскуаль Маноккиа. И у Джулии в который раз в жизни кольнуло в сердце – вдруг это он? Пресса же и здесь нашла повод на нее обрушиться: дошла, дескать, до того, что начала отбивать мужчин у своих коллег по цеху, утверждая, что Маноккиа до встречи с Джулией более двух лет находился в близких отношениях с актрисой Мэри-Луизой Паркер и их роман приближался к свадьбе. Но тут на их пути к семейному счастью возникла «красотка». Паркер, вне себя от ярости, была готова разобраться с соперницей любыми способами. В ее памяти еще не загладилась давняя обида (Джулия перебежала ей дорогу, заняв ее место в фильме «Майкл Коллинз»), но больше всего ее огорчало, что это увлечение Робертс также не будет длительным, так как считала ее не способной на серьезные отношения. Впрочем, в данном случае Паркер оказалась дальновиднее своего любовника.

Любопытно, что виновником всего этого поначалу был Лайл Ловетт, который всячески подталкивал Джулию и Паскуаля к женитьбе. Помолвка состоялась. Свадьбу влюбленные запланировали на конец года. Маноккиа подарил невесте золотое кольцо с бриллиантом, полагая, что проведет с будущей женой целую вечность, хотя долговечность ее брака с кем бы то ни было у многих вызывала большие сомнения.

Вопреки всем этим пересудам, Джулия снова начинает готовить свадебный наряд. На церемонию бракосочетания она решает пригласить своего бывшего мужа. А Лайл возьми да и заявись в Нью-Йорк раньше назначенной даты. Джулия забежала к нему в отель и... снова влюбилась.

«На самом деле, – призналась Джулия в беседе с журналистами, – мое замужество с Лайлом закончилось великолепно – он один из моих самых близких друзей. Когда мне нужно посоветоваться, я тут же снимаю трубку и звоню ему. Он очень отзывчивый человек и умеет во всем находить свой резон. И вообще, либо он находит решение, либо честно говорит: «Детка, я сдаюсь. Разбирайся сама».

Паскуаль медленно, но верно отошел на второй план, а потом и вовсе исчез из ее поля зрения. Робертс и Ловетт сделали даже заявление в прессе о том, что собираются восстановить свой брак, но мало кто отнесся к этому сообщению всерьез. И были правы...

Похоже, что в случае с Паскуалем Джулия все-таки сама приняла решение, хотя без помощи Лайла, думается, тут тоже не обошлось. Брак не состоялся...

Тем не менее, Джулия, вступая в новый 1997 год, была настроена оптимистично. Она надеялась, что встретит когда-нибудь своего принца, который сумел бы научить ее любить. «И не уходить после того, как я его в первый раз прогоню», – шутя, добавляет она.

Возвращение

«Робертс возвращается!» – кричали заголовки газет и журналов после летних премьер триллера «Теория заговора» и комедии «Свадьба моего лучшего друга». И это было немаловажно – в 30 лет после длительного периода молчания вновь завоевать зрителя.

А ранее, в марте, Джулия повеселила студентов Гарвардского университета. Члены театрального клуба «Hasty pudding» провозгласили ее «женщиной года». Во время торжественной церемонии актриса неожиданно влезла на сцену, отобрала гитару у одного из участников ансамбля со словами: «Ребята! Вообще-то в детстве брат мне показал пару аккордов...» И начала самозабвенно бренчать струнами. Студенты хохотали до слез...

Однажды в дверь ее квартиры позвонили – пришел посыльный и принес коробку. Адреса отправителя на посылке не было. Дрожа от любопытства и нетерпения, она дернула за розовую ленточку, которой была перевязана коробка, открыла крышку, и ее визг был слышен даже на улице. Внутри лежала забальзамированная крыса с длинным хвостом. У Джулии началась истерика, но тут следом за посыльным пожаловал и сам «даритель» – известный голливудский шутник Мел Гибсон, а с ним еще и режиссер Ричард Доннер. Актер был знаком с Робертс давно. Шесть лет назад они должны были вместе сниматься в вестерне «Перебежчик» у Ричарда Доннера, но что-то тогда не заладилось. И вот теперь они задумали сделать фильм «Теория заговора». Продолжая хохотать, Мел с трудом успокоил Джулию и как бы между прочим стал агитировать сыграть в их будущей картине.

«Нет-нет, я устала, – взмолилась артистка. – Держусь на таблетках и витаминах. Да и вообще, мне нужно позвонить своему агенту. Посоветоваться...»

Но Гибсон и Доннер просто-напросто загородили дверь, где, по их словам, уже прятались ассистент режиссера и личный консультант Робертс по костюмам.

«Они обещали мне чуть ли не Луну с неба», – вспоминала Джулия. Разумеется, отказать Мелу она не смогла. И здесь речь не шла о каком-то новом романе – Гибсон был примерным семьянином, и об этом все в Голливуде знали давным-давно...

Новая картина (она называлась «Теория заговора») создавалась крепко слаженной командой, основу которой составляли режиссер и актер, уже сделавшие три фильма «Смертельное оружие», каждый из которых стал хитом. Участие Робертс придавало картине дополнительную престижность, хотя и не она была главным компонентом в этом коктейле из погонь, драк и взрывов. Мелу досталась роль таксиста Джерри Флетчера, который долгое время выглядит на экране каким-то шизофреником, обрушивающим на своих пассажиров поток неотфильтрованной информации в духе желтой прессы. В свободное от работы время он выпускает в четырех экземплярах бюллетень «Теория заговора», который «раскрывает» страшные тайны. Например, что запуски ракет НАСА на самом деле – тайные испытания нового супероружия, вызывающего землетрясения. Или что по Нью-Йорку летают невидимые черные вертолеты – это спецслужбы всех стран кого-то прослушивают, зомбируют и тому подобное. Обладая массой информации из газет, он просто «достал» сотрудницу департамента юстиции Элис Саттон, героиню Джулии, своими визитами с самыми невероятными предположениями о возможном покушении на президента с использованием землетрясения в Турции...

Все это было бы обычной историей любви городского сумасшедшего к первой красавице, если бы вдруг не выяснилось, что рассказы Флетчера оказались в действительности правдой. Герой Гибсона в прошлом подвергся обработке и стал суперубийцей, не задающим вопросов. Правда, эта разновидность «смертельного оружия» обычно дает осечку, когда надо убить друга или возлюбленную. В конце концов экс-психологи из спецслужб решают убить и его, и Элис. Поэтому, когда действие принимает серьезный оборот, начинаешь понимать, что Флетчер вполне вписывается в образ «героя нашего времени». Особенно когда он откусывает нос зловещему доктору Джонасу во время пыток и допроса, учиненных над ним, а потом сбегает. События развиваются с невероятной напряженностью. И все-таки, хотя по ходу мастерски выстроенного сюжета действительно распутывается целая сеть интриг, режиссер Доннер постоянно сохраняет по отношению к происходящему на экране некую ироническую отстраненность.

Досье Флетчера о возможных заговорах потрясает героиню Джулии, особенно когда один из них воплощается в реальной жизни. Флетчер уже не понимает, где бред, а где реальность. В больнице, как оказалось, находиться было небезопасно. Он боится за свою жизнь, и не напрасно – его пытаются убить. Вот тут-то он и решается обратиться к Элис, в которую безнадежно влюблен и за которой уже довольно давно тайно следит. Поначалу она не верит ни единому его слову, но последующие события даже рассудительную Элис наводят на размышления. Флетчер в один прекрасный день нападает-таки на след заговора, и героиня Джулии ему помогает. Ко всему, злодей Патрик Стюарт заманивает ее в свои сети, в результате она вообще не в состоянии понять, кому же можно доверять? В финале они с Флетчером спасаются бегством от пуль и взрывов...

Во время съемок было все: и смех, и слезы. Джулия так вжилась в образ своей героини, что, изображая скорбь по герою Гибсона, по-настоящему разрыдалась. Успокаивать ее пришлось Доннеру. Позже выяснилось, что сцена на кладбище вызвала у нее еще и воспоминания о смерти отца, умершего, когда Джулии было всего 9 лет...

Были во время съемки и смешные эпизоды. Джулия отнюдь не забыла о проделке Мела с «подарком», а тут еще тот взял дохлого таракана и, опустив его в гель для волос, прилепил насекомое к своей ладони как раз перед съемкой сцены, в которой Робертс должна была взять его за руку... Кинозвезда решила, что пришел час расплаты, и она не должна оставаться в долгу. Джулия заблокировала дверь туалета в его трейлере. В результате Гибсон, пользуясь его выражением, «выплясывал, как Джин Келли под дождем». Но Джулия не унималась и вскоре прислала ему в качестве сюрприза трусы в крупный горошек, перевязанные голубой ленточкой. Так что последнее слово в розыгрышах все равно осталось за ней.

Из-за мрачного тона картина «Теория заговора» имела меньший успех, нежели «Свадьба моего лучшего друга», но Робертс нисколько не жалела, что в свое время поддалась на уговоры Гибсона и снялась в этом изматывающем фильме. По ее словам, она была счастлива перейти от легкой комедии к мрачной истории. «К тому же, разве можно отказаться от фильма с участием Мела Гибсона? Мы сразу же почувствовали друг в друге родственные души. Мел умеет выкладываться на 100 процентов, становясь раскованным и легкомысленным парнем сразу же после команды «Стоп!» Если тебе приходится проводить на съемках по 18 часов в день, нужно научиться получать удовольствие от работы. Когда у актеров грустный вид, вся съемочная группа начинает нервничать: а вдруг что-то не так? Мел знает, что одна из обязанностей звезды – заставить остальных почувствовать себя равноправными участниками съемочного процесса».

Роль Элис в фильме Доннера, если следовать хронологии, была следующей после сыгранной Джулией в комедии «Свадьба моего лучшего друга».

Дождавшись официального подтверждения студии «Уорнер Бразерз» на требуемый ею гонорар – 12 млн. долларов, Робертс вместе с Деми Мур и Сандрой Баллок становится одной из самых высокооплачиваемых актрис Голливуда.

Атеперь, пожалуй, следует обратиться к роли, которая позволила ей взлететь вновь на голливудский олимп, а прессе – кричать о возвращении Джулии с ее «копной рыжих кудрей» в романтической кинокомедии «Свадьба моего лучшего друга».

Надо сказать, что этот проект для нее с самого начала был рискованным и не только потому, что ему, как предполагалось, был уготован достаточно прохладный прием. Он, к тому же, таил в себе определенный вызов Робертс-актрисе и Робертс-общественному феномену.

Джулия постоянно сетовала, что ей очень трудно найти романтическую комедию, могущую соперничать по популярности с «Красоткой». «Казалось бы, все уже сказано сто тысяч раз. Но когда мне в руки попал сценарий «Свадьбы моего лучшего друга», – говорила она, – я воскликнула: «Наконец-то! Черт побери! Неужели это возможно?» Передо мною была совершенно нехоженая территория, где все было и забавно, и интересно...» Ее потрясло еще, как выяснилось позже, совпадение: сценарий о героине, которой через три месяца должно было исполниться 28 лет, попал к ней, когда ей было как раз 27 лет и 9 месяцев. По ее мнению, это было знаком свыше. В то же время, территория, о которой говорила Джулия, в Голливуде была «забита» заштатными «стервами» – Деми Мур и Шэрон Стоун, а Робертс фактически ни разу не доводилось «нарушать границы». Риск был достаточно велик. Разумеется, шла она не вслепую и не без поддержки классной команды: режиссера П. Дж. Хогана, сценариста Рона Басса, исполнителей ролей – Дермота Малруни, Кэмерон Диас и Руперта Эверетта. Во время первой встречи с актрисой, признавался режиссер, он очень нервничал: «Я был уверен, что она понятия не имеет, кто я такой. Но она старалась вести себя так, чтобы я не стеснялся. Я же смотрел на нее и думал: «Да это же совершенно нормальный и очень приятный человек».

С Эвереттом она встречалась лет десять назад в Париже, когда ее возили на кастинг для проекта, который так и не был осуществлен. Тогда она была мало кому известной старлеткой, а Руперт – модным английским актером. Джулии казалось, что он ее просто ненавидит. Когда ее привели в его номер в роскошном отеле и представили ему, вид у нее был явно непрезентабельный: после перелета через океан из Америки она была измотана, издергана, волновалась, стеснялась, не зная, куда деть руки. Напротив, Эверетт был ослепителен – этакий красавец, вальяжно раскинувшийся в кресле, раскованный, самодовольный. Обстановка и ситуация, в которой она оказалась, настолько ее напугали, что она не могла вымолвить ни слова. Эверетт же вел себя непринужденно, весело болтал. Словом, впечатление друг о друге у них сложилось не бог весть какое.

Когда перед съемками фильма «Свадьба моего лучшего друга» они встретились в чикагском отеле, он сразу же напомнил Джулии об их первой встрече в Париже. «Дорогая, я решил, что ты самая большая стерва на свете», – сказал он... Через несколько минут они уже были лучшими друзьями. Эверетт называл Джулию «моя последняя женщина». Итак, Робертс рискнула. Она осмелилась стать стервой, причем настолько непривлекательной, что зритель мог и не воспринять ее в этом качестве. Впрочем, о том же намекали по ходу съемок и в самой студии – дескать, было бы лучше снизить накал страстей на экране и сделать героиню помилее и подобрее.

Но Джулия, влюбленная в сценарий и в свою героиню, закусила удила. Некоторые считали, что она играла саму себя – расчетливую и циничную. «Джулианна рассуждает просто, – говорила Джулия о своей героине. – Раз я люблю его, значит и он должен меня любить. Мне пришлось играть настоящее чудовище, Джулианна лжет и манипулирует людьми в надежде сорвать свадьбу».

Вначале Робертс смущало, что ей приходилось постоянно переходить из комического регистра в драматический и обратно, но вскоре она поняла, что это и есть самый увлекательный вызов для актрисы. Пи-Джей, как она называла режиссера, провел ее по всем сценам с удивительным тактом, четко определяя, когда эпизод должен быть комическим, а когда – драматическим. И Джулия от сцены к сцене приобретала все больше уверенности и не боялась перегнуть палку – она рыдала, кричала, дымила сигаретой и постоянно падала... Словом, работала с предельной самоотдачей. Режиссер Хоган вспоминал, что особенно сильное впечатление Робертс произвела на него в тот день, когда снималась в сложной сцене фильма, а собравшиеся вокруг поклонники выкрикивали ее имя. Несмотря на то, что ее постоянно отвлекали, Джулия, отключившись полностью от реальности, сумела перевоплотиться в свою героиню. Еще в самом начале перед съемками Хоган был обеспокоен тем, что ему придется ставить сцены с самой дорогой кинозвездой, однако, начав работать, все его страхи рассеялись. «Нужно было только включить камеру, и смотреть, что она запечатлеет. Джулия часто импровизировала, и в большинстве случаев это было забавно, – рассказывал режиссер. – Вы можете мне не поверить, но до встречи с ней я не понимал, что такое кинозвезда. А потом посмотрел материал первых съемочных дней и понял. Между Джулией и камерой возникает что-то волшебное. Оно проявляется только на пленке, на съемочной площадке это не ощущается. Чудо, которому нет объяснения!»

Между тем она снова и снова замечала в фильме много странных совпадений со случаями, происходившими в ее жизни. Когда она снималась с Ричардом Гиром в «Красотке», тот называл ее «рыжей». Здесь же Малруни однажды принес на площадку пижаму, на которой было вышито слово «рыжая». Джулия использовала ее в одной из сцен, и импровизация удалась... Что же до совпадения, то тут, возможно, изрядная доля фантазии актрисы.

Нередко после команды «Стоп!» Джулия поворачивалась к режиссеру Хогану и восклицала: «Узла есть лицо!», чем очень веселила его.

Впрочем, обратимся к сюжету картины. Дело было в том, что девять лет назад Джулианна Поттер – сочинительница кулинарных книг, красивая и уверенная в себе девица, и ее лучший друг и любовник Майкл О'Нил дали друг другу слово, что если никто из них не вступит в брак до 28 лет, то тогда они поженятся, и тут, когда накануне своего 28-летия она уже готова сказать «да», приходит приглашение от Майкла на его свадьбу с красавицей-дочкой миллионера Кимми. У Джулианны всего четыре дня, чтобы расстроить во что бы то ни стало этот союз. В ярости она отправляется на свадьбу с твердым намерением не допустить этого брака. В помощники она приглашает своего приятеля-гея, красавца Джорджа. «У меня всего четыре дня, – объясняет она Джорджу. – За это время я должна разбить их союз и вернуть себе жениха. Он меня обожает. Девять лет. А она знает его 5 секунд. Зато у нее миллионы долларов. Но я думаю, он еще пожалеет. Я не могу его терять, Джордж. Я хочу снова его завоевать». Кажется, трудно предположить иной исход и что ей это не удастся сделать, ведь она красива и обаятельна, и ко всему – очень энергична... Но именно в ней неуверенная в себе невеста Майкла увидела верного и преданного человека.

Перед зрителем возникает дилемма – кому сочувствовать, на чью сторону встать, хотя все прекрасно понимают, что цель Джулианны не слишком благородна – отбить чужого жениха.

Поначалу трудно усомниться, что у нее это получится. Джулианна пленяет и Ким, и ее родителей, и, конечно же, самого Майкла. Ко всему, невеста выглядит этакой простушкой, она полностью доверяет Джулианне, попадая в расставленные той ловушки, а разлучница между тем не упускает случая, чтобы подчеркнуть недостатки Ким. В одном из эпизодов она вынуждает невесту спеть, и та поет, неумело и фальшиво. Однако девушка сумела своим пением выразить всю свою любовь к Майклу, и тот забывает обо всех ее исполнительских недостатках... Но Джулианна не отступает, очень четко проводя в жизнь намеченные интриги. Кажется, вот-вот, и она добьется своего, когда Майкл, вспоминая прошлое, говорит ей, что она была женщиной его жизни. Все это, естественно, подстегивает Джулианну к новым «деяниям». Чем меньше времени у нее остается, тем она становится активнее. Однако до конца заглушить в себе голос совести она все же не в состоянии...

«Я опасная преступница, – говорит героиня Робертс случайному собеседнику. – Я делаю нечто ужасное с честными людьми». А потом уже признается самой невесте: «Я не очень горжусь тем, как я себя вела эти три дня. Но я проиграла. К счастью, я проснулась и увидела, что в мире все происходит так, как и должно происходить». Любовь оказалась сильнее коварства. Майкл понял, что по-настоящему любит лишь Ким, и это помогает ему спасти свое счастье: свадьба лучшего друга Джулианны состоялась, как и было намечено, в воскресенье в 6 часов после полудня.

Режиссер и сценарист долго мучились с финальной сценой фильма. Сценарий заканчивался не стандартным хеппи-эндом, а почти на издевательской, иронической ноте: Джулианна оставалась у разбитого корыта в лице своего приятеля-гея, которого она по ходу действия представляла всем в качестве своего возлюбленного. Руководство студии сочло, что это уж слишком, и придумало героине в срочном порядке любовь с первого взгляда. Однако этот вариант выглядел и вовсе уж неправдоподобным. Тогда вернулись к первоначальной версии, и самое удивительное, тест-просмотр показал, что этот вариант понравился всем больше всего.

«Снимаясь в этом фильме, – откровенничал после завершения съемок Эверетт, – я изливал на Джулию последние капли своей гетеросексуальности! Рядом с ней невозможно не чувствовать себя настоящим мужчиной!»

Однако, как утверждали злые языки, Джулию якобы, как всегда, больше интересовал в личном плане ее партнер – исполнитель роли Майкла, а вовсе не Эверетт. Писали, что ее новой жертвой стал Дермот Малруни, что она не дает ему проходу и пристает, давая понять, что ему следует ее осчастливить. Впрочем, женатый Малруни вовсе не собирался стать очередной жертвой неугомонной красотки, хотя и говорили, что Джулия шлепала актера пониже спины, целовала в щечку, а однажды, облив водой из бутылки, пыталась снять с него рубашку... Малруни, как и его герой в фильме, не поддался, но тем не менее опасался, что, во-первых, лживые слухи о его романе могут докатиться до жены, актрисы Кэтрин Кинар, а во-вторых, разозлить саму кинозвезду, которая в отместку может навредить его карьере. Утверждали, что Малруни спасло появление на съемочной площадке бывшего мужа актрисы Лайла Ловетта, который приехал навестить ее. При встрече они обнимались и целовались, как молодожены. Лайл пригласил Джулию на свой концерт, и она с радостью согласилась.