Текст книги "По кромке удачи. Игра ва-банк"

Глава 7
Экстренная посадка

Затяжной гиперпрыжок подходил к концу. За это время произошли две вещи, стоящие внимания: Пётр таки починил андроида, для полной работоспособности которого не хватало лишь ИИ. А ещё у нас сильно отличился М'Бата, когда на тренировке смог выстоять против здоровенного марийца-космодесантника. Сенс просто знал, как поступит штурмовик в следующие пару мгновений и всегда оказывался на два шага впереди.

– Это просто, – рассказывал чернокожий парень после спарринга. – Я чувствую, куда не нужно шагать, и в какую сторону лучше не отклоняться.

– В Федерации существовали подразделения особого назначения, состоящие из таких бойцов, – Михаил, как обычно всё свободное время пропадающий или в симуляции, или на обучающем кресле, мог рассказать очень многое о жизни федератов.

– В такие подразделения попадали сенсы с низким уровнем таланта, – подтвердил искин слова капитана. – Правда, в подобных подразделениях большой нужды не было. В Федерации рас практически не существовало преступности и терроризма. Регулярное ментосканирование граждан позволяло выявлять малейшие отклонения от нормы и ненавязчиво воздействовать на них. Для вас, землян, подобное может показаться неправильным. В Федерации такие воздействия были официально зарегистрированы, в отличие от Земли. У вас подобное влияние происходит массово через СМИ и сеть, без уведомления граждан.

– Это понятно, – взял слово Пётр, присутствующий на собрании командиров. – Меня интересует другое. Почему сенсы федератов не почувствовали угрозу, когда биомехи начали войну?

– В имеющихся у меня базах данных об этом нет информации, – ответил Электроник. – Могу лишь предположить, что разумные, обладающие экстрасенсорными способностями, не могут заглядывать слишком далеко вперёд. Возможно, биомехи изначально не планировали атаковать Федерацию, лишь проводили разведку. А затем, когда поняли, что в силах одержать победу, приняли решение об уничтожении. У меня по-прежнему нет никакой информации, почему враг напал и какие цели преследовал. Есть даже предположение, что биомехи – искусственно выведенная раса, подчиняющаяся приказам некоего создателя.

Из-за отсутствия информации дальнейшее обсуждение о том, откуда появился враг Федерации, само собой сошло на нет. Меня эта тема заинтересовала не на шутку. Вероятность натолкнуться на того, чьё технологическое развитие находится за гранью моего понимания, совершенно не хотелось. Что ж, будем надеяться, мы не станем тем камешком, который повлечёт за собой лавину смертельных неприятностей. Но, как говорится: человек предполагает, а бог располагает.

За час перед выходом из гиперпрыжка вся команда корабля была отдохнувшей и даже заскучавшей. Как и положено по уставу, весь экипаж был облачён в бронескафы, оружейные расчёты на постах, и никакого постороннего брожения по крейсеру. Я, как и большая часть командного состава, находился на мостике, готовясь к любым неожиданностям, могущим ожидать нас при выходе в обычное пространство.

– Даю отсчёт, – произнёс искин за минуту до выхода, и принялся монотонно отсчитывать секунды. И чем меньше оставалось до выхода, тем тревожнее я себя чувствовал.

– Там враг! – подтвердил мои опасения М'бата. – Он ждёт нас.

– Приготовиться к манёвру уклонения! Старший бортстрелок, работай интуитивно, – перекрывая монотонный отсчёт ИИ, начал я раздавать приказы, – Электроник, переключи все мощности на живучесть и защиту корабля. И вруби уже тревогу!

Тут же взвыла сирена, оповещая экипаж о скорых неприятностях. Искин досчитал последние секунды, короткий толчок, и «Дальний» выскочил в реальность – чтобы тут же попасть под массированный обстрел из чего-то запредельно мощного. Корпус крейсера вздрогнул, палуба ударила по ногам, и те, кто стоял, попадали на пол.

– Щиты просели на девяносто процентов, сканирование ближнего космоса займёт тридцать секунд, – тут же начал доклад ИИ. – Обнаружены две сигнатуры неопознанных кораблей. Класс соответствует линкорам Федерации. Манёвр уклонения произведён успешно, начат разгон. Неопознанные корабли не отвечают на запросы, ведут себя агрессивно, начали преследование. Рекомендую через десять секунд совершить повторный манёвр уклонения и сбросить ложные цели. Или поставить минное заграждение, это чуть замедлит противника.

Закипела горячка боя. Вернее, боя не было, мы просто прилагали все усилия, чтобы остаться в живых. Крейсер едва успел восстановить щиты перед очередным попаданием, в этот раз сбившим лишь сорок процентов энергетического купола.

– Адмирал, «Дальний» не успеет набрать нужную скорость, необходимую для ухода в гиперпрыжок, – сообщил мне штурман корабля.

– Обнаружена планета, с которой исходят несколько сигналов, – продолжил докладывать ИИ, – получил запрос на идентификацию, отправляю коды доступа, полученные от пирейца. Запрашиваю ответные. Адмирал, получаю пакет информации для наивысшего командного состава. Для подтверждения требуется приложить ладонь к консоли.

Электроник за несколько секунд выдал столько информации, что мы не успевали реагировать на его слова. Мне стало понятно лишь то, что на планете имеется другой искин Федерации, более высокого ранга, который передал нам какие-то данные. Поэтому я сразу двинулся к консоли, как только ИИ сообщил об этом. Три шага, во время которых крейсер вновь тряхнуло. Я едва успел схватиться за консоль, чтобы не упасть. Положил правую ладонь на сенсорную панель и тут же почувствовал лёгкий укол. На мостике развернулся тактический экран, на котором проявилось пустое помещение, отдалённо похожее на рубку управления супердредноута.

– Адмирал Басов, говорит Арназ, искин шестого поколения, временно исполняющий обязанности командира военной станции «Коллос»! Рекомендую немедленно встать на курс к планете Архон, здесь мы сможем защитить «Дальний» от вражеских кораблей. Оптимальный маршрут следования уже получен вашим искином. Вам несказанно повезло, что у крейсера установлено два генератора щита, иначе вас бы уничтожили.

– Капитан, курс на планету, – отдал я приказ Михаилу, и тут же обратился к искину станции, – Арназ, кто нас атакует?

– Точно неизвестно, – тут же ответил ИИ. – Анализ вражеских кораблей с вероятностью в семьдесят процентов указывает на родство противника с биомехами. По техническим характеристикам линкоры неизвестных соответствуют кораблям-маткам. Враг появился в системе около ста стандартных суток назад и сразу атаковал, уничтожив все действующие спутники, расположенные за пределами поражения главным калибром военных станций.

– Вы пытались атаковать их, – задал я сам собой напрашивающийся вопрос, – но почему в рубке управления нет ни одного разумного? Где командование?

– Станция полностью автоматизирована, – по порядку начал отвечать искин. – Последнего разумного я видел четыре тысячи лет назад. Лейтенант Мизер умер от старости, после его смерти вы первые из федератов, с кем я разговариваю. С недавно появившимся противником был короткий бой, во время которого было уничтожено четыре вражеских линкора. Три оставшихся корабля отступили за пределы досягаемости орудий.

– Нас атаковали два корабля, где ещё один?

Проклятье! У меня появилось желание выдать трёхэтажный загиб. Сдержался лишь чудом.

– Ваши сенсоры не видят третий корабль? – в голосе Арназа послышались тревожные нотки. – Передаю данные сканирования искину «Дальнего».

– Манёвр уклонения на левый борт, – тут же дал рекомендации Электроник. На тактическом экране появился ещё один маркер, приближающийся к нашему кораблю справа. – Фиксирую ракетный залп с линкоров противника, время подлёта ракет – десять секунд.

От ракет нас спасли вовремя сброшенные мины. Умная начинка сама распознала приближающуюся угрозу и произвела подрыв, когда ракеты проходили сквозь заграждение. Из трёх десятков лишь четыре просочились к кораблю, догнали и подорвались, натолкнувшись на щит. Крейсер так тряхнуло от взрыва, что я клацнул челюстями. Защита «Дальнего» слетела напрочь, чем тут же воспользовался третий корабль противника. Нас стали буквально расстреливать с убойной дистанции. Один из корветов, располагавшихся на дне, принял на себя первое попадание. На смотровом экране было видно, как его сорвало с креплений. Второе попадание вспороло обшивку, разгерметизировав грузовой отсек. Корабль трясло, словно он находился не в космосе, а тащился волоком по грунтовой дороге. На втором тактическом экране появились сухие строки о повреждениях, вновь взвыла тревога.

– Адмирал, лейтенант Махров запрашивает разрешение на отстыковку! – раздался голос Электроника из динамиков шлема. – Он с командой уже на борту корвета.

– Добро!

Я сразу понял, что хочет провернуть лейтенант. Если ему удастся отвлечь на себя третий корабль, наши шансы дотянуть до планеты удваиваются.

«Дальний» вновь тряхнуло, но в этот раз не от попаданий, малый корабль отделился от корпуса крейсера и его маркер через пару секунд появился на тактическом экране. Корвет на максимальной для него скорости удалялся от своего носителя, выбрав целью третий корабль противника.

– Щит восстановлен, – вновь доложил искин. – Ремонтные дроны уже заделывают пробоину, через две минуты герметичность будет восстановлена. Погибли два члена экипажа, нёсшие вахту в грузовом отсеке.

– Твою мать!

Вот и первые потери. И ситуация в целом крайне хреновая, таймер в углу тактического экрана показывал три минуты сорок секунд до входа в зону поражения орудиями военной станции. А это значит плюсом ещё пара минут, масса времени, учитывая скоротечность боя. А если у противника ещё имеются ракеты, то нас успеют распылить на атомы дважды.

– Произвожу манёвр уклонения, – вновь раздался голос Михаила. – Приготовиться к возможной тряске.

– Адмирал, на связи лейтенант Махров, – доложил искин, перебивая капитана.

– Адмирал, третий корабль какой-то помятый, – тут же начал доклад лейтенант. – Мы легко сможем отвлечь его на себя.

– Без фанатизма, Махров, – осадил я командира корвета. – Чтоб не геройствовал попусту. Ждём вас на планете!

– Так точно, – ответил лейтенант. – Под снаряды лезть не будем.

Дальше всё завертелось ещё быстрее, словно снежный ком, несущийся по склону горы. Корвет полностью отвлёк на себя внимание третьего вражеского корабля и даже успешно атаковал его, заставив уйти в оборону. У нас же с линкорами противника всё шло не столь радужно.

Второй залп ракетами был, но какой-то жидкий – всего десяток смертоносных снарядов, восемь из которых навелись на ложные цели, а одну уничтожила бортовая турель. Последняя ракета, как и в прошлый раз, подорвалась от соприкосновения с энергетическим щитом, снеся его на треть. Видимо оценив неэффективность нынешней тактики, линкоры противника, до этого шедшие почти параллельными курсами, сначала разошлись в стороны, а затем стали зажимать «Дальний» с двух сторон. И едва вышли на дистанцию поражения, открыли по нам стрельбу из всех орудий. Щит не выдержал такой нагрузки и стал периодически отключаться. Маневрирование не позволяло уклониться от двух противников одновременно, и крейсер стало сотрясать от попаданий. Нас спасало лишь то, что главные орудия у врага стреляли крайне редко, не чаще одного раза в минуту. Электроник быстро высчитал возможное время этих выстрелов и старался активировать щит именно в такие моменты. Хоть тот и успевал зарядиться в среднем на тридцать процентов, этого хватало на отражение одного-двух попаданий главного калибра врага. И всё же мы не успевали. Электроник, словно желая спрятать эмоции, перешёл на сухой, безжизненный тон, сообщая о повреждениях корабля.

– Разгерметизация второго транспортного отсека. Взрыв в районе тренировочной комнаты, – подобные сообщения сыпались одно за другим. – Повреждение четвёртой турели. Левый маневровый двигатель уничтожен.

– Всему экипажу, не принимающему участия в отражении атаки и устранении повреждений, приказываю немедленно собраться в кают-компании, – отдал я приказ, тут же продублированный искином. Проанализировав действия противника, я понял – нас хотят взять живьём. А это недопустимо! Если враг сможет извлечь из памяти искина или иного носителя информации данные о местонахождении Земли, он вполне может потом наведаться к ней. И мне неизвестно, к чему это приведёт.

– До границы действия орудий станции осталось тридцать секунд, – сообщил ИИ крейсера, и продолжил отсчёт уже вслух, – двадцать девять, двадцать восемь…

Противник ударил, когда мы уже вошли в опасную для него зону. Третий корабль, перестав обращать внимание на назойливую осу в лице корвета, присоединился к линкорам и они дали синхронный залп. Щит, успевший восстановиться на четверть, снесло первым же попаданием. Два следующих превратили корму «Дальнего» в месиво. От попаданий и последующих взрывов меня швырнуло на консоль, а от неё на пол. Даже сервоприводы бронескафа не помогли удержаться от падения.

– Потеряны основной, прыжковый и две трети маневровых двигателей, – это было первое, что я услышал, пытаясь подняться на ноги.

– Электроник, срочно соедини меня с лейтенантом Махровым, – обратился я к искину. Едва услышал голос командира корвета, тут же потребовал: – Лейтенант, прямой курс на максимальной скорости к военной станции. Вы – единственная наша надежда выбраться из той задницы, в которую мы вляпались. Приказ ясен?

– Так точно, адмирал! Оптимальный курс на станцию уже построен. Командующий, мы прорвёмся, скорость и манёвренность корвета намного выше кораблей противника.

– Добро! Будь на связи, – ответил я, и осмотрелся. Командный состав крейсера уже пришёл в себя и вновь расположился на своих местах. Лиана сидела в кресле штурмана, который сильно ударился головой. Бронескаф не смог смягчить удар и офицер получил сотрясение мозга. Два штурмовика уже уносили его с мостика. Что ж, всё более-менее целы.

– Электроник, каковы наши шансы уцелеть?

– Генераторы щита и реактор продолжают полноценно работать, – вновь стал докладывать ИИ. – Сейчас мы довольно быстро движемся к планете, но вряд ли упадём на неё. Выровняем корабль и ляжем на высокую орбиту. Противник прекратил вести огонь и сейчас сбрасывает скорость, отклоняясь в сторону, чтобы не попасть в зону поражения станции. Шансы корвета на чистый прорыв составляют сто процентов.

– Хорошо! Значит мы пока боремся за живучесть и ждём Махрова. Соедини меня с искином станции.

– Адмирал? – раздался уже знакомый голос Арназа.

– На станции возможно разместить экипаж крейсера?

– Да, адмирал. Я могу обеспечить экипажу «Дальнего» около трёх месяцев комфортного существования, но вам лучше приземлиться на планету. На поверхности имеются все условия для жизни – четыре наземных военных базы и один космопорт. В ангарах на консервации до сих пор стоят несколько военных кораблей.

– Это хорошо, – обрадовался я, получив надежду на спасение. – Тогда ещё один вопрос. Почему в системе отсутствуют спутники дальней связи?

– Режим повышенной секретности. Лишь получив подтверждение, что на крейсере имеется полный адмирал, я открыл вам доступ к планете. В противном случае корабль был бы уничтожен.

Выслушав Арназа, я выругался сквозь зубы. Ведь могли же и вляпаться. Не зря пиреец говорил, что по координатам следует отправляться мне.

Корвет не добрался до станции, нарвавшись на минное заграждение. Малому кораблю хватило подрыва одной мины, чтобы разлететься на осколки.

– Арназ, какого, мать его, хрена? – я не сдерживал эмоций. – Почему не сообщил?

– Адмирал, мои сканеры не фиксируют ничего подозрительного в том квадрате космоса. Корабли противника проходили в том секторе, но я тогда подумал, что они определяют границы, за которыми я могу их уничтожить. Установку минных заграждений я не зафиксировал.

– Электроник, каковы шансы сесть на планету и при этом выжить? – обратился я к искину крейсера.

– Оставшихся маневровых двигателей хватит, чтобы войти в атмосферу, а щит не даст сгореть при этом. Но, посадка будет очень жёсткая, скорее всего корпус «Дальнего» во время приземления распадётся на части. Вероятность гибели экипажа составляет шестьдесят процентов.

– Соедини меня со старшим бортинженером.

Если кто и сможет улучшить наше положение, так это Пётр.

– Фёдор, что-то срочное? – голос старого друга был напряжённым. – А то мы за живучесть корабля боремся, не хотелось бы отвлекаться.

– Придётся, камрад, – ответил я, и попросил Электроника кратко пересказать, в каком положении мы очутились.

– Твою дивизию! – выругался бортинженер. – Сколько у нас времени до входа в атмосферу?

– Четыре минуты, пятнадцать секунд, – сухо ответил ИИ, – и пять-шесть минут до поверхности планеты. Атмосфера пригодна для дыхания.

– Посадку смягчит вода или лес с высокими деревьями, – произнёс задумчиво Пётр. – Защита в первые секунды столкновения сработает как амортизатор, смягчит удар. Если накопить побольше энергии и задействовать второй генератор щита сразу после схлопывания первого, то посадка будет не столь жёсткая, как предполагается. Но, крейсеру однозначно хана, он и сейчас уже полумёртвый.

– Электроник, насколько увеличивается наш шанс выжить, если действовать по плану Петра?

– С новыми вводными вероятность выживания при посадке соответствует семидесяти пяти процентам, если посадку произвести в лесном массиве, и восемьдесят, если сядем на воду – быстро произвёл расчеты искин. Но рекомендую садиться всё же на суше. Из воды выбираться будет крайне сложно, будут большие потери, как экипажа, так и вспомогательной и боевой техники.

– Понял тебя, – промелькнувшая в голове мысль навела ещё на одну идею. – Соедини меня с М'Батой. Кстати, где он?

– С парой штурмовиков пошёл выручать Собакена, оставшегося в отсеке для заключённых, – совершенно серьёзно ответил искин. – Сказал, так надо.

– Командир? – раздался голос сенса, присоединившегося к беседе. – Чем могу помочь?

– М'Бата, как чувствуешь будущее? – не стал я отвлекаться на посторонние мысли.

– При посадке будут погибшие, командир, – ответил Маугли. – Немного, но будут. Дальше будет тяжело, очень смутно всё видится, не получается сосредоточиться.

– Адмирал, мы вошли в атмосферу, – доложил Электроник. Корпус «Дальнего» чувствительно задрожал, а затем по экипажу прошло оповещение:

– Экипажу приготовится к экстренному приземлению. Рекомендую зафиксировать себя любым надёжным способом, чтобы при ударе не разбиться. До столкновения с поверхностью осталось одна минута, тридцать, двадцать девять…

На мостике все, кто сейчас управлял кораблём, пристегнулись к креслам. Остальные встали вдоль стен, сковав себя ремнями безопасности. Я всем нутром чувствовал, как растёт напряжение в рубке.

– Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…

На счёте четыре корабль впервые сильно тряхнуло. А спустя три секунды произошёл мощнейший удар, от которого из лёгких выбило весь воздух. Я собрался было запросить у искина общее состояние крейсера, но следующий удар погрузил всё во тьму, лишая сознания.

Глава 8
После крушения

Сознание вернулось рывком. Из-за ощущения замкнутого пространства сначала накатила паника, но стоило мне дёрнуться, как всё встало на свои места. Сильная боль прострелила под лопатку, заставив охнуть, но её тут же нейтрализовал чувствительный укол в плечо. До меня, наконец, дошло, что я нахожусь в бронескафе, а глаза ничего не видят, потому что щиток шлема прижат к чему-то. Вторая попытка пошевелиться, в этот раз сознательная и потому осторожная, увенчалась успехом. Откинувшись на бок, я наконец-то смог осмотреться. Большая часть приборов не работала, остальные мерцали, как и аварийное освещение. Где-то раздавался треск, но в целом было довольно тихо.

– Электроник! Ты меня слышишь? Искин, ответь!

Я с трудом поднялся на ноги. Осмотрелся и, сориентировавшись, двинулся к тому месту, где сидела Лиана перед падением. Пробираясь через валяющиеся кресла и куски обшивки, рухнувшие с потолка, перешёл на общий канал связи и тут же в уши хлынули десятки голосов. Кто-то просил о помощи, кто-то пытался связаться с командованием, и всё это перекрывал ядрёный русский мат.

– Говорит адмирал Басов! – пришлось гаркнуть в полную силу, несмотря на боль в груди. – Приказываю всем немедленно умолкнуть!

Голосов стало на порядок меньше. Лишь трое продолжали просить о помощи, да кто-то продолжал громко ругаться матом, явно пытаясь сдвинуть что-то тяжёлое.

Добравшись до нужного мне места, я осторожно приподнял лист обшивки, накрывший консоль и сиденье старпома. Лиана лежала в кресле, индикаторы на бронескафе показывали, что она в порядке, просто потеряла сознание. У меня с души камень свалился: жива! Осторожно похлопал жену по плечу, и она тут же попыталась отмахнуться, придя в сознание. Её взгляд сосредоточился на мне, в глазах мелькнуло узнавание, а затем она облегчённо произнесла:

– Живой!

– Что со мной сделается, и не в такие переплёты попадали, – отшутился я. – Как себя чувствуешь? Хорошо? Давай, помогу подняться. Сейчас потихоньку приходи в себя, а после займись осмотром мостика. Я пойду, попробую успокоить людей.

Два десятка тяжелораненых, четверо погибших, остальные отделались сильными ушибами и лёгким сотрясением мозга. На мостике выжили все, лишь Михаил, кресло которого сорвало с креплений, сильно ударился о стену, из-за чего у капитана ныла каждая косточка, даже обезболивающее не помогало. Лиана, как действующий старпом, привычно начала отдавать распоряжения. Словно по волшебству заработал медицинский отсек, всё оборудование которого имело автономные источники питания. Убитых поместили в криокапсулы, а раненых в спешном порядке буквально ставили на ноги, не экономя расходники к медицинским капсулам. Поняв, что в наведении порядка я буду только мешать бывшему командиру опорной станции, я занялся самим крейсером.

Корабль, похоже, умер полностью – ни одна система, включая жизнеобеспечение, не работала полноценно, даже освещение было только аварийное, озарявшее отсеки и коридоры «Дальнего» своим тускловатым, красным светом. Искин судна тоже молчал, не отвечая на запросы. Убедившись, что раненым оказано должное внимание и уход, мы провели краткое совещание, после которого мы с Петром направились в реакторный отсек. Доступ в него имели лишь офицеры, имеющие звание не ниже лейтенанта.

Увиденное нам не понравилось. Энергетический кокон реактора отсутствовал. Видимо искин каким-то образом успел сбросить остатки энергии, благодаря чему крейсер не распылило на атомы.

– Цел, чертяка! – воскликнул Пётр, направляясь к кубу, в котором хранился кристалл с личностью искина. – Сейчас посмотрим, что можно сделать! Фёдор, помоги снять бронеколпак, он за сотню кэгэ весит.

Разблокировав запоры, мы осторожно сбросили тяжеленную крышку с хранилища ИИ. Под ней в специальном гнезде находился крупный кристалл, килограмма в полтора весом. Бортинженер аккуратно, словно обезвреживал взрывное устройство, извлёк вместилище Электроника и тут же положил его в принесённый нами специальный кофр.

– Ты чего с ним делать собрался, Кулибин? – спросил я Петра, который явно что-то задумал.

– Пошли, покажу, – в голосе бортинженера чувствовалось предвкушение чего-то интересного. Тут корабль разбился, а ему всё конструирование да моделирование.

– Когда мне андроида притащили, я почему-то сразу подумал, что он пригодится, – по дороге к научному отсеку начал объяснять Пётр. – Поэтому тщательно его протестировал и постарался максимально восстановить. Благо 3D-принтер у федератов отличнейший, любую деталь легко можно воссоздать, были бы расходники. Восстановил полностью, сейчас как новенький, невооружённым глазом покрытие корпуса от натуральной кожи не отличить.

– Дружище, так это хорошие новости. Насколько я понял, в андроида встроен мощный передатчик. Мы сможем связаться с искином станции, или с базой на планете.

– Нет, что ты, обычный войсковой передатчик, используемый для связи между подразделениями. Если только окажемся на расстоянии менее пятидесяти километров, или рядом обнаружится действующий маяк. И спутник дальней связи, к сожалению, уничтожен попаданием вражеского снаряда.

В научно-исследовательской лаборатории было на удивление мало повреждений. Видимо друг, со свойственной ему рачительностью, закрепил всё с тройным запасом прочности.

– Не зря подстраховался! – Пётр для сохранности поместил андроида в капсулу криосна, и теперь стоял перед ней, разглядывая абсолютно не пострадавшее механическое тело. Открыв кофр, друг бережно взял сферу искина и осторожно опустил её в специальное гнездо на животе будущего носителя. Едва андроид принял свою так называемую душу, бортинженер достал из кармана нечто, похожее на планшет. Что-то нажал на нём, потом протянул мне.

– Фёдор, активируй ты, всё же наивысший офицер. Тут несложно разобраться.

– Давай, – я принял планшет и, прочитав надпись на вспыхнувшем виртуальном экране, подтвердил ввод андроида в рабочее состояние. Несколько секунд человекоподобный робот не двигался, лишь на экране бежала информация о загрузке данных, синхронизации с искином и тестировании подсистем. А затем андроид заговорил на чистом русском, приятным баритоном:

– Чувствую себя неполноценным. Адмирал, благодарю за проявленное доверие, постараюсь не разочаровать тебя и команду, – Электроник медленно, не делая резких движений, принял сидячее положение. А затем уставился на нас синими глазами пирейца, так сильно было сходство андроида с этой расой. – Какие будут указания, командующий?

– Нам нужна связь с космической станцией Федерации, а также координаты ближайшей базы, на которой имеются корабли.

– Для связи со станцией мне необходимо убедиться в рабочем состоянии хотя бы одного ретранслятора на крейсере. Если удастся связаться, я смогу определить координаты ближайшей наземной базы. Сейчас я могу вычислить лишь приблизительное направление, в котором нам нужно идти, – Электроник прервался на пару мгновений, а затем сообщил неприятную новость: – Да, не успел сказать раньше. Я получил сжатый пакет информации от искина военной станции. Эта планета имеет второй класс опасности, хоть и пригодна для жизни. Неудивительно, что её не стали заселять, отдав военным.

– Твою дивизию! – выругался я. Благодаря обучающему креслу я прекрасно знал, что значит второй класс опасности. Это, мать их, хищные твари с динозавра ростом, или какая-нибудь иная биологическая угроза. – Электроник, давай подробности!

Разведгруппа покидала крейсер через малый шлюз. Из-за деформации корпуса внешнюю створку пришлось предварительно вырезать плазменными резаками. Сначала наружу выпустили пару дронов, а уж после два отделения космодесантников. Картинка с камер, встроенных в шлем каждого бойца, транслировалась на смотровой экран, заработавший от оружейной энергоячейки. Сначала бойцы обследовали корпус крейсера, а затем прошлись на сотню метров по длинной широкой просеке, которую оставил после себя корабль. Вокруг была тишина. Падение корабля распугало всю живность, пожелавшую уйти как можно дальше от рухнувшего с неба монстра.

Природа, окружающая «Дальний», сильно отличалась от земной. Толстые, узловатые деревья с жёлто-оранжевой листвой совершенно не походили на осенний лес. Скорее на побеги кораллов, или высеченный из камня искусственный лес с мясистыми листьями.

– Сколько у нас имеется гравиплатформ? – спросил я Петра, который безуспешно пытался восстановить дальнюю связь.

– Две. Но одна долго не протянет, при ударе её знатно приложило о стену грузового отсека. Устройство довольно сложное, поэтому полностью восстановить её не удалось. Часов пять-шесть под нагрузкой выдержит, но не больше.

– Хорошо. Лариса Николаевна, что у вас с ранеными?

– Пока картриджи не закончатся, мы будем работать, – сдержанно ответила корабельный врач. – Хорошо, что тяжелобольных поддерживают бронескафы, иначе потери были бы гораздо больше. В течение двенадцати часов всех как следует подлатаем. Бегать не смогут, но ходить – вполне сносно.

– Добро! – ответил я, и вновь переключился на смотровой экран. Бойцы уже вернулись к крейсеру и сейчас расставляли по периметру сигналки, а два дрона расположились на самом корпусе, превратившись в стационарные видеокамеры.

– Капитан, как самочувствие? – переключился я на Михаила. – Мехботом управлять сможешь?

– Отделался лёгким испугом и тяжёлым сотрясением, командующий, – ответил мне бывший напарник. – Мехботом я и с закрытыми глазами смогу управлять. А что, есть такая необходимость?

– Два оператора мехов погибли, – ответил я, – а планета, оказывается, крайне не гостеприимная.

– Есть принять управление мехботом! – раздался в динамиках шлема радостный голос парня.

«Устал Михаил тянуть лямку капитана» – подумалось мне. И не мудрено, в его возрасте многие за себя ответственность нести не в состоянии, а напарник молодец, справляется.

– Ты пока отдыхай, – осадил я парня, – вот когда Лариса Николаевна даст разрешение, тогда и будешь радоваться.

Разведгруппа вернулась на борт без происшествий. Разве что один из бойцов хотел взять с собой пару листьев местного растения, ярко-жёлтых, с кровавыми прожилками. Командиру отделения пришлось обматерить любопытного и занести тому на счёт одно нарекание. Ещё одно – и парня переведут из штурмовиков во взвод охраны.

– Всему командному составу собраться на мостике, – под конец этого неимоверно длинного и тяжёлого дня следовало подвести итоги. Все изрядно вымотались, поэтому собирались долго и нехотя. Когда офицеры всё же подтянулись в рубку и я собрался уже начать обсуждение, к нам присоединился М'Бата. И не один, а с собакеном, который не отходил от сенса ни на шаг.

– Живой! – обрадовался я. – Как выжил-то?

– Я пристегнул его перед падением, – ответил М'бата. – Он нам очень пригодится. Издали зверя чует, хороший охотник. Я тоже чувствую местных демонов, пока они отошли, не спешат приближаться, выжидают. Но я их чувствую в общем, а собакен может точно указать их местоположение, когда те решат атаковать.

– И что, сильно крупные твари? – спросила Руолан, почесав за ухом зверя. – Я чувствую лёгкую заинтересованность к нам, но без агрессии, скорее с опаской.

– Местная фауна крайне агрессивна, – вступил в беседу молчавший всё это время Электроник. – Животные в большинстве своём всеядны, но предпочитают питаться друг другом. Растительный мир очень беден на полезные вещества, поэтому охота в приоритете. Практически все виды предпочитают вести стайный образ жизни, не чураясь каннибализма. Поэтому будьте готовы к очень сложному переходу.

– Да уж, обрадовал, так сказать, – появилось сильное желание выкурить трубку, успокоить бешеный бег мыслей. Да только анализ состава атмосферы ясно давал понять, что дышать местным воздухом без специальной фильтрации нельзя. Не идти же мне на перекур в медотсек, где на входе установили шлюзовой тамбур и фильтры в вентиляционные шахты.