Текст книги "Коридор в бесконечность"

Глава девятая
Знакомый незнакомец из прошлого

С другой стороны зеркала ничего не изменилось. Бесшумно включился светильник под потолком, озарив чёрный каменный свод. Вовка зажужжал фонариком перед темнеющим провалом пещеры, а Женя нажал кнопку синхронизатора. У самого выхода мальчишки приостановились, услыхав снаружи негромкий разговор.

– Пойми, это невозможно, – донеслись до них слова Ольги. – Лучше будет, если ты вернёшься на Землю, к людям. Ведь твой дом не здесь. Там мы сможем помочь тебе.

– Благодарствую тебе, дева красная, – ответил ей глуховатый голос. – Сей мир призрел[1]1
  призреть – приютить


[Закрыть] нас в годину недобрую, и днесь[2]2
  днесь – сегодня


[Закрыть] покров[3]3
  покров – защита


[Закрыть] даёт, дондеже[4]4
  дондеже – до тех пор пока


[Закрыть] зиждетель[5]5
  зиждетель – создатель


[Закрыть] призовёт. Останься при мне супругой с первого дни, детушек нарожай, воскорми их персями[6]6
  перси – грудь


[Закрыть] да подовыми[7]7
  подовые – пироги


[Закрыть], и продлится род Орла-батюшки во славу Господа нашего…

Вовка, сообразив, чего добивается от Ольги невидимый собеседник, так и прыснул, зажав себе рот ладонью, а Женька покраснел и показал другу кулак. Разговор у входа в пещеру тут же оборвался, и мальчишки поняли, что их присутствие обнаружено. Таиться дальше не имело смысла, пришлось выходить на дневной свет.

Ольга стояла возле каменных идолов, пересыпая с ладони на ладонь золотой песок. Рядом с ней, опираясь руками на длинноствольное кремнёвое ружьё, возвышался тощий молодой парень в бесформенном чёрном балахоне до пят. Его чуть раскосые зелёные глаза настороженно следили за очередными пришельцами, а тонкие губы беззвучно прошептали что-то и растянулись в доброй улыбке. На скулах здешнего хозяина кудрявилась знакомая рыжая бородка, густые длинные волосы стекали с головы на острые плечи.

Ребята подошли ближе, суеверно глядя на незнакомца, – и полчаса ведь не прошло, как они видели его останки. Ольга обернулась на шаги ребят, ничуть не удивившись их появлению, и проговорила:

– Это мои друзья, Владимир и Евгений.

– Мир вам, славные отроки, – парень поклонился в пояс, чем сильно обескуражил гостей. – Меня величают Любомиром, сыном Иоанновым.

Мальчишки согнулись неловко в ответных поклонах, не зная, как себя вести дальше.

– Любомир один здесь живёт, все остальные умерли, – тихо сказала Ольга. – Чем ему помочь, ума не приложу. Ни в какую не хочет уходить с нами, а меня зовёт остаться.

– Истинно глаголешь, богатый откуп златом дам за тебя, из рук сих болванов[8]8
  болван – идол


[Закрыть], – Любомир указал на базальтовые фигуры истуканов. – Другая помочь мне не надобна. Здесь тишь да благодать, а у вас в весях[9]9
  веси – сёла, деревни


[Закрыть] житие озорно[10]10
  озорно – буйно


[Закрыть] и содомно[11]11
  содомно – шумно, скандально


[Закрыть]. Люди Господа не почитают, на образа[12]12
  образа – икона с изображением лика святого


[Закрыть] не молятся, алчба[13]13
  алчба – жадность


[Закрыть] и любостяжание[14]14
  любостяжание – корысть


[Закрыть] их одолевают. От естества[15]15
  естество – природа


[Закрыть] ушли, обесстудели[16]16
  обесстудеть – потерять совесть


[Закрыть], тверди[17]17
  твердь – опора


[Закрыть] душевной лишились, посему присно[18]18
  присно – в будущем


[Закрыть] низвергнуты будут в хлябь[19]19
  хлябь – бездна, пропасть


[Закрыть]. А вас сия участь ми́нет, если нелестно[20]20
  нелестно – искренне


[Закрыть] к Господу обратитеся с жалобами. Тогда сможете впитать учение наукам и искусствам разным, и в первую голову ифике[21]21
  ифика – наука о нравственных идеалах человека


[Закрыть], на пользу себе и детям вашим. Однако заговорил я вас напрочь. Простите, люди добрые.

– Спасибо тебе, Любомир, за мудрые слова, и за приглашение, но остаться я не могу. И золото это не нужно ни мне, ни моим друзьям, ни родителям, – ответила Ольга и высыпала искристый песок обратно в каменную чашу. – А вот враги наши очень хотят им завладеть. Кто-то ещё, кроме нас, знает о твоём сокровище. И люди эти – недобрые!

Разговор её невольно стал таким же плавным и витиеватым, как и речь Любомира. Тот слушал внимательно, любуясь собеседницей, но во взгляде его не было и тени нескромности. На отказ девушки он не выказал никого неудовольствия, только вздохнул с огорчением и тут же улыбнулся ласково.

– Ну что ж, видно, не судьба. Знать, сретение[22]22
  сретение – встреча


[Закрыть] наше не в продолжение Орлиного племени ниспослано, так хоть гостями ко мне в дом войдите.

– Нет, извини нас, Любомир, но не можем мы пойти и в гости, чтоб не нарушать твоего покоя и не вызвать новых напрасных надежд, – негромко сказала Ольга. – Расскажи лучше нам про то, как попал Орёл в эти места, и как вы жили здесь, вдали от родины.

Мальчики поддержали её просьбу заинтересованными взглядами, и, усевшись прямо на камнях, приготовились слушать. Любомир помолчал немного, вглядываясь в подёрнутый дымкой горизонт своего мира, и начал рассказ. И слова его как будто понятней стали звучать, навевая на слушателей тихие грёзы видений и образов.

– Завернулся[23]23
  завернуться – попасть


[Закрыть] сюда Орёл со своими лихими братьями нечаянно. А случилось сие, старики сказывали, так:

Пра-пра-бабка моя, Марфа, девка бедовая, была его женою. Молва несла, колдовала она знатно, травы варила, хвори заговаривала. И силу в зелёных глазах имела от нечистого. Взглянет на того, кто не по сердцу ей, – будто гвоздём к месту пришибёт. А уж кого полюбит, для того всю себя отдаст без остатка.

Орёл в отрочестве озоровал сильно. Робить не хотел, бился на спор на деревенских праздниках. Десница[24]24
  десница – правая рука


[Закрыть] крепка была у него, одним махом валил с ног противника. Подковы разгибал баловства ради. Потом и буянить, да разбоем промышлять зачал. Собрал лихих дружков, в горе, в пещере заколдованной, схорон себе сделали – ту пещеру вы знаете, – и стали набеги на прииски чинить. Когда казну заберут у приказчика Демидовского, а когда скосыря[25]25
  скосырь – щеголь


[Закрыть] заморского прихватят с кошелём, полным золота. Без убивства, конечно, тоже не обходилось.

За те разбойные дела казачий атаман, что охраной приисков заведовал, повелел солдатам поймать Орла и предать суду праведному. Да Орёл-то дожидаться не стал, пока его на плаху поведут. Пожитки, какие ни есть, собрал у матери с отцом в доме, Марфа за ним, и ушли в пещеру. Туда же и остальные разбойнички подтянулись, со скарбом и девками. Марфа приказала всем, кроме Орла, очи друг другу завязать. Потом уставила взор горящий во тьму пещерную так, что стены засветились, и провела людей за собой в дали неведомые, в мир оный.

Любомир замолчал, пожевал задумчиво губами, и, вскинув ладонь ко лбу, всмотрелся в небо.

– Как же они потом жили? Тут так непривычно и… неуютно, – Ольга оглянулась вокруг и зябко повела плечами, будто от холода.

– Добро жили, – спокойно ответил Любомир и указал рукой вниз по каменной тропе. – Вырубили лес в долине под селитьбу[26]26
  селитьба – место поселения


[Закрыть], избы поставили, зачали рожь сеять да овощ разный. Однако повадилась на поля и огороды озёрная корова шастать. Поначалу-то, старики баяли[27]27
  баять – рассказывать


[Закрыть], она совсем дикая была, большей частью в земле жила. Коликократно[28]28
  коликократно – сколько раз


[Закрыть] урожай травила, и вершки и корешки. Дома рушила. Могла и кожу с человека слизать, коли достанет до голого тела. Напакостит – и в бега. Одно хорошо: там, где корова обитает, никакого гнуса и комарья за версту нету. Она ихним малькам жизни не даёт. Что в воде, что в земле или траве, все до единого яйца подберёт, не пропустит.

Тогда люди возле ручья, где глину брали, и куда она на водопой ходила, выкопали хлев большой, глубокий. Траву развели под сенокос прямо у домов, чтобы круглый год корм был для коровы, и чтоб она без убытка для себя мясо своё отдавала людям. Потихоньку она и привыкла в хлеву сидеть. Иной раз выйдет в землю, попасётся, и айда обратно в хлев. Смирно сидит. А чтоб домов не рушила, когда в земле протекает, люди избы на подпорках устроили. Мёртвое-то дерево и камень корове не по зубам. Однако и покойников хоронить в земле по христианскому обычаю никак нельзя было. У села своя корова по лугу шастает, на три аршина вглыбь всё вылизывает, в лесу дикие нет-нет, да забредут. Поле сеянное потравят – полбеды, а уж до кладбища доберутся – не дадут упокоиться старикам. Пришлось домины[29]29
  домина – гроб


[Закрыть] при храме держать. Покровитель наш, Никола Чудотворец разрешение дал на то, через Марфу.

При этих словах мальчишки переглянулись между собой, но перебивать рассказчика лишними вопросами не стали. Любомир глянул внимательно на слушателей – не скучно ли им – и продолжил рассказ:

– Мерзили[30]30
  мерзить – питать отвращение


[Закрыть] люди споначалу мясо коровье в пищу брать, но опосля привыкли. Похлёбка из него дюже вкусна получается. Какие хлопоты? Зачерпнул ведро мяса, заварил в чугунке на печи, бросил туда морквы да репки, – вот тебе и щи. Сами ели да собак прикормили. Собачьих-то выводков в гнёздах по соснам ране много было. Потом они частью ушли, а частью выбили их поблизости от села, больно шумели и гадили сверху.

Умные они, страсть. Всё понимают. Особенно если вслух не глаголешь, а только так, думами к ним обращаешься. Порох-то и заряды скоро кончились, с силками по деревьям не набегаешься. Тут собаки и пригодились, в свой черёд стали для людей тетёрок и косачей добывать. Живут они дюже долго, не в пример нам, людям. Мне вот моя псина по наследству от самого Орла-батюшки досталась. Шуршей зовут её.

Любомир негромко присвистнул, и сразу же из кустов поблизости выглянула голубая пушистая мордочка, увенчанная над глазами-монетками ветвистыми рожками. Хозяин поманил её пальцами, посвистел, вытянув губы дудочкой, но зверушка не подошла к нему. Стрельнула настороженным взглядом на гостей и снова скрылась в траве.

– У Орла-батюшки и Марфы-колдуньи родились за все года пятеро детушек, да не все выжили. Как и у других людей. Кого болезнь неведомая унесла, кого косачи утащили в лес, а кого дикая корова, облая[31]31
  облый – тучный


[Закрыть] глупая скотина, по недогляду мамкиному слизнула на грядке.

Так и жили. Но тоска по земле родной дюже сильная была, поначалу особенно. Просили люди Марфу, чтоб водила их хоть иногда к родичам, да отказывала она. То ли не хотела, то ли не могла больше вход в пещеру открыть, про то не ведаю.

Тогда стал народ ждать гостей к себе, а чтоб не плутал путник нечаянный – вымостили тропу от самой селитьбы до этого места, и болванов сих поставили с подношением. Однако, не суждено было попасть сюда никому, окромя вас…

Я-то, когда всех родичей и соседей схоронил, чуть разума не лишился. Спасибо Николе Чудотворцу, внял он моим молитвам, отвратил от меня недуг и открыл мне однажды силу прабабки Марфы в главе и в очах моих. И смог я в пещеру войти, и выйти с другой стороны смог. Но, узрев единожды в походе ближнюю селитьбу вашу и народ в ней, испугался я дюже представшему зрелищу, возвернулся в свой мир и долго в храме по памятцам[32]32
  памятцы – списки имен покойных


[Закрыть] молитвы творил, прося у Господа покрова от возможной напасти.

Вдругорядь направился я в пещеру, дабы закрыть навеки сей проход. Да узрел вдруг Ольгу там, а потом и вас, отроки, и уразумел, что придёте днесь иль присно ко мне, и стал ждать смиренно. Вот и дождался…

Любомир замолчал, склонился задумчиво, но тут же встряхнулся, отгоняя печальные мысли, и вновь улыбнулся открыто гостям.

Мальчики встали с земли, придвинулись ближе к Ольге. Она протянула Любомиру правую руку, пожала ласково его тонкие пальцы.

– Спасибо, Любомир, за рассказ. Мы не будем больше мешать тебе и сейчас уйдём. Но, если хочешь, будем иногда приходить к тебе в гости. Чтобы тебе не было так одиноко.

– Нет, – Любомир отрицательно покачал головой. – Отытие[33]33
  отытие – уход


[Закрыть] ваше должно быть без возврата. Через лето, когда меня уже не станет на свете, можете возвернуться и забрать всё, что пожелаете, и дееписание[34]34
  дееписание – исторические хроники


[Закрыть] мое. Только храм и избы наши, прошу вас, оставьте в неприкосновенности. Дабы не нарушать покой душам нашим.

– Обещаем, – негромко хором ответили гости, поклонились хозяину мира и тихо ушли, оставив его в одиночестве.

Ребята и в доме Ольги, перенесшись снова через годы и расстояния, долго молчали и вели себя тихо, как будто боялись неосторожным словом или движением нарушить данное слово. Из этого состояния их вернул к действительности телефонный звонок, ожидаемый, и, тем не менее, неожиданный. Мальчишки так увлеклись, что чуть не проворонили его. Мобильник запел тихими трелями, сразу вернув ребячью команду в текущую реальность. Ольга примчалась из кухни, отключила телевизор, и, приложив палец к губам на вопросительные взгляды гостей, взяла телефон.

– Ну что, добралась до дому, пропащая? – зазвучал в трубке неприятный усмехающийся голос. – Я начал беспокоиться.

– Добралась, – ответила Ольга напряжённо. – Я хочу поговорить с родителями.

– С ними всё в порядке, детка, не паникуй. И не вздумай звонить в полицию. Дельце у нас небольшое, и как только ты его выполнишь, вы тут же встретитесь.

– Что вам нужно?

– Ну, вот и молодец. Хоть и маленькая, а соображалка работает. Сейчас я передам телефон твоему отцу, и он тебе сам скажет, – голос отдалился и произнёс в сторону. – Держи трубу и смотри, без фокусов.

– Привет, дочурка! Как ты там? – Ольгин отец говорил ободряюще, но без обычной весёлости.

– У меня всё в порядке, папа. Мама с тобой?

– Да, да, не беспокойся, и, главное, ничего не бойся. Я тебе отдал одну вещь. Такой небольшой чёрный пульт, помнишь? Он у тебя с собой?

– Да, помню, – Ольга недоумённо посмотрела на мальчишек, но в голосе постаралась не выдавать удивления, вовремя сообразив, что отец «играет на публику». – Я его и не доставала из чемодана.

– Вот и отлично! Я сейчас опять передам телефон… дяде Анатолию, и он тебе скажет, куда и когда этот пульт нужно принести. Дядя Анатолий придёт вместе с мамой. Сделай всё, как он скажет, но место передачи назови сама. Пока, не скучай и не падай духом!

– Ну, хватит, хватит, разболтался, – послышался в отдалении сердитый возглас и тут же приблизился. – Ты поняла, детка, что тебе нужно принести?

– Да, я все поняла, – Ольга смахнула невольную слезинку.

– Вот и умница. Веди себя спокойно и скоро увидишься с мамулей, – злой смешок заскрипел на той стороне разговора. – Приедешь завтра в Инсбрук к двум часам дня. Пульт оставишь в камере хранения, в ячейке номер двести тридцать, под шифром «В626». Запиши, а то ещё забудешь. Повтори.

– Я запомнила. Ячейка двести тридцать, шифр – «латинское «Б», шестьсот двадцать шесть.

– Молодец! На лету схватываешь.

– Только я пульт там не оставлю, – сквозь зубы отрывисто говорила Ольга, на ходу лихорадочно сочиняя план действий. – Утром положу в камеру хранения записку. А встречаться будем у Золотой крыши. И только вместе с мамой.

Собеседник помолчал. Видно, понял, что девочке известно, где он находится, и переваривал эту новость.

– Ладно, подружка, договорились. Я вижу, ты резвая не по годам.

Разговор оборвался.

Глава десятая
Подготовка спектакля

На встречу с похитителем Ольга поехала одна, оставив друзьям сотовый телефон мамы и строго-настрого запретив высовываться из дома. В сумочку, на всякий случай, положила перцовый баллончик.

На вокзале в Инсбруке отыскала камеру хранения, открыла нужную ячейку и оставила записку, в которой назначила время встречи на десять часов. Ожидая подвоха, она всё время оглядывалась по сторонам, и не зря. Как только дверца ячейки захлопнулась, из-за стеклянных дверей ближайшего кафе появились две квадратные фигуры и направились к Ольге. Она не стала их дожидаться, но и паники не подняла, а спокойно направилась к сотруднику службы безопасности вокзала, форменная фуражка которого маячила неподалеку.

Этот нехитрый манёвр заставил «квадратиков» изменить намерения. Они быстренько вскрыли ячейку, забрали записку и ретировались через кафе на улицу. Заморочив охраннику голову несколькими дурацкими вопросами, выдававшими в ней обыкновенную туристку, Ольга краем глаза проследила за преследователями, пока те не скрылись из виду. После чего, оборвав на полуслове вежливого собеседника, извинилась и пошла к центральному выходу на привокзальную площадь. До назначенного времени оставался целый час, и Ольга на всякий случай немного попетляла по улицам Инсбрука, словно заправский шпион, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Хотя, спроси её – не смогла бы объяснить, зачем это нужно делать.

Около десяти часов она вышла к Золотой Крыше и стала неспешно прогуливаться между домами в толпе туристов, поглядывая на вычисленные Хельгой окна во втором этаже. Жалюзи на них были полуприкрыты и не давали возможности разглядеть что-нибудь внутри квартиры. Зато девочку прекрасно разглядел «дядя Анатолий» и его компания, вернувшаяся недавно с вокзала с запиской.

– Она? – спросил Змей у подручных.

Те согласно закивали ёжистыми головами.

– Ведите мамашу, я сам пойду с ней к девчонке. А вы следите за Германом, чтоб не выкинул чего.

Операция обмена прошла успешно, к взаимному удовлетворению сторон – как написали бы газеты, если бы узнали о событии, произошедшем в центре матушки-Европы. Но здесь внешне всё было спокойно. И слава богу! Иначе дотошные журналисты смогли бы раскопать всю подноготную этой истории… А это совсем ни к чему.

Когда Ольга вместе с мамой вернулась домой в Лайбах, Женька с Вовкой как раз закончили смотреть последнюю серию «Терминатора» и сидели на диване в гостиной в подавленном настроении. История земной цивилизации, закончившаяся на их глазах почти полным уничтожением человечества, произвела на них тягостное впечатление. И мальчишки даже не услыхали скрипа входной двери, а очнулись, только увидев перед собой подружку и невысокую молодую женщину, как две капли воды похожую на изображение с фотографии на стене.

– Ну, как вы провели время? – поинтересовалась старшая хозяйка дома. – Не скучали, пока нас не было, а Володя?

– Да уж, у вас не соскучишься, – ответил Вовка и тут же осёкся, с удивлением переводя взгляд с Ольги на её маму и обратно. Потом спросил осторожно:

– А мы разве знакомы с вами?

– Вообще-то знакомы, только вы ещё этого не знаете. Так что, давайте знакомиться снова. Меня зовут Людмила Сергеевна, но можете называть просто Людмила.

Это загадочное сообщение озадачило мальчишек, но они, за последние дни привыкшие ко всяким неожиданностям, решили особо не удивляться, понимая, что всему найдётся объяснение. В своё время.

– Опять кино насмотрелись? – покачала головой Ольга и выключила телевизор. – У нас с мамой есть к вам ещё одно дело. Мам, скажи, пожалуйста, сама, что просил передать папа.

Людмила присела в кресло напротив дивана и немного печально посмотрела на приготовившихся внимательно слушать ребят. Ольга устроилась рядом с ней на мягком подлокотнике.

– Я с самого начала была против этой затеи, но Герман сказал, что это уже свершившийся факт, и менять что-либо мы не можем, и не должны. Поэтому мне придётся просить вас, мальчики, отправиться прямо сейчас на пять дней назад. Чтобы встретиться там с Германом и обсудить с ним программу дальнейших действий. Как вы на это смотрите?

– Нормально смотрим, – первым, как обычно, откликнулся Вовка. – Не знаю, как Женька, а я готов снова куда-нибудь смотаться. Хотя, конечно, крыша у нас скоро совсем поедет, – он подмигнул другу и посмотрел на Ольгу, прижавшуюся к матери.

– Я тоже не против, – кивнул Женя. – Ольга пойдёт с нами?

– Нет, она вас только проводит. Ведь вы тут же вернётесь обратно. А я пока займусь обедом. Вы, наверное, совсем оголодали.

– Тогда пошли, нечего рассусоливать, – Вовка решительно поднялся.

У терминала в пещере Ольга настроила параметры перехода, выставив точное время, названное отцом, и мальчишки в мгновение ока перенеслись в близкое прошлое. Там их поджидал Герман.

– Здравствуйте, путешественники! – он с улыбкой смотрел на мальчишек, словно на старых знакомых. – Как добрались?

– Нормально, – Женька настороженно пожал протянутую руку.

Вовка независимо подал мужчине пятерню, окончательно решив ничему не удивляться. Герман провёл их в дом и усадил на диване в гостиной. В дверях появилась Ольгина мама.

– Знакомься, Люда, это Вовка и Женя, наши хорошие друзья из двадцатого века. Они помогут нам решить все проблемы.

– Зря ты втянул ребятишек в эту историю, – Людмила печально покачала головой и через силу улыбнулась. – А Олька, что же, одна там осталась?

– Почему одна, она сейчас спокойно отдыхает вместе с ними в лагере, – попытался успокоить жену Герман. – Поверь мне, всё, что сейчас происходит с нами, и произойдёт дальше, уже случилось. Я это точно знаю. Поставь нам чайку, пожалуйста, а я пока объясню друзьям свою идею.

– Тебе виднее. Побыстрее бы только избавиться от этого кошмара, – ответила Людмила и вышла из гостиной.

– Не обижайтесь на неё, переживает за дочку. Но мы-то с вами знаем, что всё будет в порядке, так ведь? Ладно, к делу, ребята. Время не ждёт. С минуты на минуту сюда снова заявится Анатолий Югов, помните такого?

– Конечно, помним, – ответил Вовка. – Кто же не знает Змея? А он-то как здесь оказался?

– Приехал специально, чтобы добраться с моей помощью через Коридор до золота Орла. Он не забыл эту давнюю историю, но сумел найти меня только сейчас.

– Но откуда он всё узнал? – удивлённо спросил Женька.

– Точно не скажу. Похоже, выследил, когда вы с Ольгой отправились в пещеру под водопадом. Но это неважно. Главное, ему неизвестно, что вход в Коридор есть и здесь, – Герман начал ходить по комнате, заложив руки за спину и рассуждая как бы с самим с собой. – На этом мы и сыграем с ним шутку. Мероприятие, конечно, довольно опасное, но я скажу вам, как сказал и Людмиле: я точно знаю, что всё закончится благополучно. Надеюсь.

– Значит, вы всё-таки сомневаетесь? – нахмурился Вовка.

– Время, ребята, очень сложная штука. То будущее, которое должно случиться, вроде бы находится в моих воспоминаниях. Но, с другой стороны, раз оно ещё не произошло, значит, возможны и другие варианты. Я и сам многого не понимаю, и пойму ли когда-нибудь, неизвестно. Поэтому и вам не могу объяснить толком. Знаю одно: если мы будем действовать точно по плану, всё произойдёт именно так, как должно произойти.

– Тогда рассказывайте, а мы постараемся сделать всё, что нужно, без сучка и задоринки, – твёрдо сказал Женя.

– Хорошо, – Герман сел на диван рядом с друзьями. – Сейчас придёт Змей и будет снова стращать меня похищением Ольги, если я не соглашусь отправиться с ним в Казахстан и провести его в пещеру. Я скажу, что Ольги здесь уже нет и что пещера просто детская фантазия, выдумка. Тогда он силой заберёт нас с Людой с собой в Инсбрук и будет держать там под домашним арестом в пансионе, пока не появится Ольга, или пока я не образумлюсь. Вы с Ольгой вернётесь сюда из прошлого через три дня, так? После телефонного разговора, я «образумлюсь», и она привезёт Змею пульт синхронизации временнóго поля, а он отпустит Людмилу домой. Это ведь уже тоже случилось, верно?

Женя с Вовкой усиленно закивали головами, захваченные пересказом событий, не успевших «остыть» в их памяти. Тем более что рассказывал про случившееся человек, для которого всё это пока было в будущем.

– Я уеду со Змеем в Казахстан и проведу его на планету Орла, где нас будете ждать вы. Для этого вам нужно подготовиться и разыграть небольшой спектакль точно в то время, которое я назвал в видеозаписи, – продолжил Герман и изложил мальчишкам дальнейший план действий.

Они слушали его, не перебивая. Между делом проглотили, даже не заметив, по кружке чая, принесённого Людмилой, и в это время в прихожей раздался звонок в дверь.

– Всё, это заявился Змей. Пойдёмте быстро в подвал, он не должен вас видеть.

Герман в спешке проводил ребят до установки и вернулся в дом. А они снова перенеслись на пять суток вперёд, где их встретила Ольга.

У неё, за время отсутствия мальчишек, прошло всего несколько минут.

– Вы чего так быстро вернулись? – удивлённо спросила Ольга и тут же махнула рукой. – А-а, я никак не привыкну к этим путешествиям. Особенно когда сама не участвую.

– Да, мы уже всё обговорили с твоим отцом, – подтвердил Женя её догадку. – Правда, и в следующее путешествие нам придётся отправиться без тебя.

– Ну вот, всегда так, – с улыбкой вздохнула Ольга. – Тяжела наша женская доля…

Под утро в Вовкины сны заявился Змей. Он бесцеремонно подошёл, смахнул из памяти цветные обрывки предыдущих сновидений и заглянул в глаза оторопевшего мальчишки. Смотрел долго и пристально. Потом мстительно ухмыльнулся и спросил сквозь зубы:

– А ты знаешь, кто я такой? Я – это ты! Теперь понял, пацан?! Будешь против меня идти, удавлю! – и рассмеялся мелким неприятным смехом.

– Врёшь ты всё! – крикнул ему в лицо Вовка, оттолкнул от себя и тут же проснулся.

Подхватился с дивана и побежал в ванную, умываться. Хоть и произошла странная встреча во сне, осталось в душе липкое гадостное ощущение. Как будто испачкался ненароком в противной вонючей слизи.

Вовка умывался, шумно отфыркиваясь, и гнал от себя сонное видение, крутившееся в голове, словно назойливая муха. Вытерся насухо жёстким вафельным полотенцем, пригладил кое-как пятернёй свалявшиеся вихры и вернулся в гостиную.

Женя спал, уткнувшись носом в подушку. Телевизор, который мальчишки забыли выключить, разом уснув вчера от обилия впечатлений, показывал бесконечную чехарду – детишки, переодетые овечками, скакали на экране друг через друга, помогая уснуть «проклятым капиталистам». Вовка глянул на светящиеся цифры часов в окошечке видеопроигрывателя – полшестого! Удивлённо покачал головой: «Надо же, подскочил в такую рань, а сна ни в одном глазу!» Пятки у него так и чесались. Надо было срочно куда-то бежать и что-нибудь делать. Тем более одно неотложное дело у них действительно было. И заняться им лучше без участия Ольги, чтобы не мешала.

Вовка сунул руку под одеяло и пощекотал Женькину пятку. Тот недовольно завозился, поджал ноги, но не проснулся. Пришлось применить более энергичную тактику. Вовка сдёрнул с друга одеяло и вытащил из-под головы подушку. А когда убедился, что действия не дают нужного результата, стянул простынь вместе с заспанным постояльцем на пол.

Женька недовольно помотал головой, разлепил веки и, набычившись, уставился на друга.

– Ты что, совсем чокнулся? Псих ненормальный! – обиженно пробормотал он, потирая спину.

– Ты знаешь, почему с некоторыми товарищами не сваришь каши? – Вовка лукаво улыбнулся и кивнул на экран телевизора. – Потому что они дрыхнут без задних ног, пока не превратятся в таких же овечек. Ты забыл, что у нас есть одно важное дельце?

– Ну и что? Вчера толком не спали, так ты и сегодня не даёшь. Куда спешишь-то?

– Домой спешу, – оборвал смех и на полном серьёзе ответил Вовка. – Надоело мне здесь, если честно. Какая-то жизнь у них ненастоящая, вроде как игрушечная. Хотя игры совсем не добрые… Так что давай сыграем по их правилам в последний раз и вернёмся поскорее к себе.

Женька понимающе кивнул, нехотя поднялся и потащился в ванную.

Перед уходом Вовка, по примеру Ольги, черкнул несколько слов на клейком листке и прилепил на дверцу холодильника. Захватив приготовленный с вечера реквизит, мальчишки спустились по лестнице в подвал и отправились в мир Орла.

В этот раз здесь оказались предрассветные сумерки. Бордовый сегмент солнечного диска только-только появился из-за горизонта. Атмосферная толща, словно увеличительное стекло, приблизила выгнутый дугой край светила и глазам изумлённых мальчишек предстали косматые языки пламени, миллионы лет бушевавшего в гигантской звёздной печке. Иногда сквозь малиновую бахрому вырывались длинные, закрученные спиралью, языки протуберанцев. Будто исполинский дракон притаился за краем планеты и выглядывал оттуда нетерпеливо в ожидании добычи, выдавая своё присутствие огненным дыханием.

Небо над головой почти сплошь затянули бугристые валы туч, подсвеченные снизу кровавыми бликами рассвета. Лишь кое-где в ватных разрывах проглядывала бездонная чернота, усыпанная мерцающей звёздной пылью.

Странный тут был рассвет, неуютный и зловещий. Грозящий неведомой опасностью, он давил на психику и заставлял гостей побыстрее разделаться с задуманным и убраться восвояси.

Женя, поминутно оглядываясь по сторонам, подставил под каменную чашу одного из идолов крепкий холщовый мешок, а Вовка двумя руками принялся выгребать в него золотой песок и самородки. Чаша не опустела и наполовину, а Женька уже не смог держать мешок на весу и осторожно опустил на землю.

Когда драгоценная поклажа была упакована до последней песчинки, Вовка завязал горловину и попытался приподнять груз. Вес получился приличный. Одному далеко не утащить. Пришлось на ходу мастерить перекладину из длинного заржавленного дула кремнёвого ружья. Оба конца древней железяки ребята обмотали одеждой, оставшись в одних трусах и сандалетах. Посредине привязали мешок с золотом, присели на корточки, закинули перекладину на плечи, и, разом поднявшись, потащились вниз по тропинке.

Шли медленно, молча. Отдуваясь и поминутно смахивая пот с разгорячённых лиц. Жара здесь, похоже, не спадала и по ночам. Или время года было такое жаркое. ещё и солидный груз тянул к земле, не давал набрать воздуха полной грудью. В лесу остановились разок, присели возле дерева, передохнули. Когда вышли к деревне, солнце уже выкарабкалось кое-как из-за горизонта, и, казалось, раздумывало, отрываться от него или нет. Мальчишкам некогда было наблюдать за нерешительным светилом. Да и пить хотелось неимоверно. А вода была совсем рядом.

Раскачиваясь из стороны в сторону, они прошагали оставшийся десяток метров по шаткому мостику к колодцу и наконец-то смогли освободиться от золотой поклажи. Первым делом набрали полное ведро ключевой воды, напились от души, передавая друг другу рассохшийся деревянный ковшик.

Озеро-»корова» вокруг крошечного островка было спокойно. Оно не чувствовало присутствия человека, хотя минуту назад его поверхность заволновалась, поморщилась лёгкой рябью, ощутив шаги ребят через сваи мостков.

– Ты всё-таки предлагаешь оставить золото здесь, не в церкви? – спросил с сомнением Женя.

– Конечно! – азартно откликнулся Вовка. – Тут мы их точно сможем задержать. А в церкви – бабка надвое сказала. Да и не надо тревожить Орла… с остальными. Нехорошо это.

– Ладно. Пошли тогда, выберем подходящий домик и стаскаем в него остальные вещи.

Подготовка задуманного спектакля-сюрприза заняла у мальчишек часа два. И, как по заказу, перед уходом им вдогонку снова разрядился крупными каплями дождь. Умыл притихший лес, стёр коричневую пыль с каменной ленты тропинки, скатился лужицами в пустые чаши на базальтовых руках идолов. Их мокрые скорбные лица проводили заплаканными глазами маленьких грабителей и в неизбывной тоске вновь уставились друг на друга.