Текст книги "Военный советникъ"

– Как это где видела? Да у дяди Саши полным-полно твоих фотокарточек!..

Поглядев на белокурого ангелочка, и в какой уже раз подавив желание обнять и поцеловать эту концентрированную милоту, девушка предельно серьезно объяснила столь тонкий и непонятный момент:

– Софья Михайловна рассердилась на него за что-то, и строго-настрого запретила видеть тебя до твоего совершеннолетия. Только это секрет! Ты его никому-никому!..

Не выдержав, взрослая сестра все же немного распустила руки. Обнимашки!!!

– Кхе-кхе!..

Поглядев на дежурную даму, тактично намекнувшую на то, что время встречи окончательно истекло, мадемуазель Вожина нехотя разомкнула объятия:

– Я буду в Харькове еще целую неделю, так что… До завтра, сестра?

Мягко поцеловав очаровательно надувшуюся кузину, и получив в ответ неловкий «клевок» измазанных в шоколаде губ, Ульяна оставила сладкоежку переполненной новыми знаниями и впечатлениями… А также десятком конфет и двумя стаканчиками чая.

– Всего наилучшего, вашес-во!..

Швейцар, что открывал перед задержавшейся посетительницей двери, изрядно удивился, когда спутница молодой барышни произнесла что-то на странно-чирикающем языке. Французский и немецкий, английский (и даже итальянский!) отставной унтер лейб-гвардии Егерского полка опознал бы сходу – хотя, разумеется, и не понял бы, о чем идет речь. Но этот оказался ему не под силу, чем, признаться, слегка заинтересовал.

– Ты права, Кьюнг-Сун, она настоящее чудо.

Уже усевшись в экипаж и назвав адрес заранее снятых апартаментов, воспитанница князя Агренева выслушала от второй подружки-телохранительницы длинную фразу на корейском, расхохоталась и правдиво ответила:

– Еще братьев хочу. И побольше, побольше!!!

Ранним летним утром года одна тысяча восемьсот девяносто седьмого, перед строением номер восемнадцать по Мясницкой улице начали один за другим выстраиваться самобеглые экипажи – да не абы какие, а очень и очень дорогие!.. Выглядело все так, будто несколько купцов-миллионщиков вдруг решили помериться толщиной и глубиной своих карманов, заодно устроив для москвичей что-то вроде выставки входящих в моду автомашин. И первым же посетителем данного мероприятия стал бедновато одетый паренек, чьи плечи были слегка перекошены большой сумкой со свежей прессой: заинтересовавшись открывшейся ему «экспозицией» сверхдорогих мобилей, он восхищенно присвистнул и сдвинул на затылок мятый картуз с треснувшим лакированным козырьком.

– Во дела!..

Позабыв обо всем, юнец словно зачарованный прошел вдоль короткого рядка мотоколясок Яковлевского механического завода, популярных у публики среднего достатка – причем настолько, что даже извозчицкие лошади уже потихоньку отвыкали нервно реагировать на мертвое железо, передвигающееся само по себе. В отличие от самих извозчиков, сильно невзлюбивших самобеглые экипажи, при каждом удобном случае плюясь на них и бормоча вслед всякие нехорошие слова. Была бы их воля, разломали бы бесовскую придумку, лишающую их лучших клиентов и самого жирного заработка…

– Новости и объявления; кому газету?

Машинально выкрикнув в утренний воздух заученный накрепко призыв, паренек замер перед прямо-таки сияющим новизной светло-серым фаэтоном Автомобильного Московского общества. Внимательно осмотрев обивку салона и вполне профессионально оценив приборную доску, напоследок он пробежался взглядом по откинутой складной крыше – из качественной кожи, между прочим, а не из стандартного брезента с пропиткой! Кстати, открытый фаэтон мягко напоминал своим видом о том, что дождей в городе не было уже целых две недели. И очень жаль, что не было – прожаренные солнцем улицы пылили ну совершенно беспощадно.

Би-ип!

Шарахнувшись с мостовой на гранитный бордюр, юноша прилип глазами к незнакомому коричнево-зеленому самобеглому экипажу, из которого вышли несколько мужчин весьма представительного вида.

– Газеты, свежие газеты?

Ничуть не огорчившись тому, что его предложение начисто проигнорировали, начинающий коммерсант вернулся к осмотру четырехколесного незнакомца, сходу определив его марку – только у компании «Панар-Левассор» на капоте автомобилей расправляла крылья статуэтка взлетающей птички. Отложив в памяти внешний вид и характерные детали явной новинки для последующего вдумчивого «обсасывания» с приятелями-знатоками, паренек прошелся вдоль трех больших и даже на вид тяжеловесных лимузинов радикально черного цвета. Впрочем, полировка элементов кузова была такова, что в нее вполне можно было увидеть свое отражение – что тут же и было сделано. Отсутствие обычного шильдика с эмблемой «АМО» и присутствие на его месте блестящей фигурки атакующего орла открыло ему весьма важную информацию, которую он тут же и пробормотал себе под нос:

– «Волга-Русс» особой сборки!..

Вздохнув в полнейшем восхищении, юноша позволил себе прикоснуться к чуду, которое видел всего второй раз за всю свою жизнь. Редкому, и очень, ну просто ОЧЕНЬ дорогому чуду: подавляющее большинство состоятельных покупателей вполне устраивали и обычные лимузины «АМО» с фигуркой бегущего оленя на капоте. И лишь обладатели действительно тугой мошны (и определенных амбиций) обращались в автомобильный салон «Фрезе и Ко», где опытные мастеровые и инженеры буквально по винтику перебирали внутренности обычного «серийника», изменяя и совершенствуя его в полном соответствии со всеми пожеланиями заказчика…

– Э-э-э?..

Добравшись до передка «Волги», «посетитель выставки» неподдельно удивился – потому что обнаружил под атакующим орлом небольшой шильдик с эмблемой Русской оружейной компании. Продукцией которой, кстати, тоже несколько раз любовался на витрине соответствующего магазина. Пытаясь сообразить, каким образом связаны лимузины особой выделки и оружие, он огляделся по сторонам – и замер, чувствуя, что пропадает.

– Ух ты…

Причиной его временного ступора был мобиль необычно-угловато-угрожающих очертаний с невероятно, просто-таки невозможно большими и широкими «зубчатыми» шинами! И еще высокой кабиной, обилием хромированных деталей и невиданной доселе «шкуркой» темно-синего цвета с белой искрой. Странно короткий и массивный капот украшала все та же звезда-в-круге с тремя толстыми лучами – и пять небольших букв, складывающихся в то, о чем он много раз слышал, но доселе не видел:

«АгрАЗ».

Те самые Агреневские автомобильные заводы, которые по сию пору так никто и не смог обнаружить – и которые, тем не менее, регулярно радовали высокопоставленных и ОЧЕНЬ состоятельных автолюбителей своей эксклюзивной продукцией. Очень качественной. Максимально надежной. Крайне комфортной и роскошной. И, разумеется – просто невероятно, невозможно дорогой…

– Эк!..

Присев, дабы осмотреть днище автомобиля и его удивительно высокий дорожный просвет, паренек совсем забыл об окружающем мире. Тем обиднее было, когда тот самый мир сам о себе напомнил чувствительным пинком прямо в откляченные «задние ворота». Моментально отскочив в сторону и разогнувшись (именно в такой последовательности, и ни в какой иной), юнец тут же увидел знакомого швейцара, довольно оглаживающего усы. Даже можно сказать, целые усищи.

– Не трись у машин, охрана нервничает.

Почесав пострадавшее место (больно же!), нарушитель порядка перевел сумку из-за спины на живот.

– Газеты, свежие газеты!!! Купи, дядь Никодим?

– А ну брысь!..

Плечистый усач еще раз бдительно осмотрел подконтрольную территорию и вернулся на пост.

– Гена, сколько же ты отвалил за своего «жеребца»? Или это, пардон, кобыла?

Резко шарахнувшись в сторону, страдалец едва не воткнулся носом в булыжную мостовую. Вот только обращались совсем не к нему, а к его тезке в виде господина богатой наружности – как раз открывшего дверь автомобиля-мечты. Каким-то непонятным образом рядом с газетчиком обнаружилось несколько мужчин с внимательными глазами, а также насмешливо улыбающийся молодой человек, только-только вышедший из юного возраста и очень схожий лицом с владельцем темно-синего чуда.

– О! Поди-ка сюда, голубчик. «Биржевые вести» есть?

– Нету, вашес-во. Зато есть свежий «Вестник финансов, промышленности и торговли»…

Досадливо покривившись, молодой господин пренебрежительно отмахнулся от «передвижного газетного ларька» и перевел взгляд на чертыхающегося родственника, посеявшего где-то в салоне своего вездехода-внедорожника «Дон» портсигар, полный тонких душистых сигарилок.

– Судя по размеру выхлопной трубы, это все же жеребец. Кстати, может, все же скажешь, сколько за него отдал?

– Пустяки, двадцать тысяч. А, вот и портсигар!

Не успевший далеко отойти Генка поперхнулся воздухом и едва не уронил картуз, поневоле зашевелив ушами. Двадцать тысяч рублей, мама дорогая!!!

– Да ты, оказывается, транжира и мот, дорогой кузен?

Прикусив костяной мундштук, и слегка повернув голову к двоюродному брату, Геннадий Лунев укоризненно напомнил:

– Зависть – это очень плохое чувство!

Фыркнув, младший сын патриарха клана Луневых легко отпасовал упрек обратно:

– Сказал человек, который вот уже третий год клянчит моего «бразильца»[50]50
  Золотая монета, отчеканенная в XIX в. в честь коронации основателя Бразильской империи Педру I, была выпущена ограниченной партией – всего 64 экземпляра.


[Закрыть].

– Жадность – это тоже очень, очень плохо…

Сбившись с поучительного тона, страстный нумизмат[51]51
  Лицо, занимающееся собиранием, коллекционированием старинных монет и наградных знаков.


[Закрыть] быстро предложил:

– А может, все же махнемся? К прошлому предложению добавлю республиканский денарий и ауреус императора Августа[52]52
  Римские серебряная (118 г до н. э) и золотая (27 г. до н. э) монеты.


[Закрыть] в хорошем состоянии. Что скажешь?

– Скажу то же, что и раньше. Хочу «Двойного Леопарда»[53]53
  «Эдвард III» – золотой средневековый двойной флорин, находившийся в обращении в 1343–1344 г. Эта монета известна также под названием «Двойной Леопард», ее номинальная стоимость – 6 шиллингов. Проданный на аукционе Спинк за 6,8 млн долларов, «Эдвард III» является одним из трех сохранившихся и ныне известных двойных флоринов 1343 г.


[Закрыть]!

Едва не выронив изо рта палочку с никотином, коллекционер возмутился:

– Сережа, ну побойся Бога!.. Я ведь точно знаю, что «бразильцев» у тебя два, а у меня этот флорин – в единственном экземпляре! Ну… хочешь, я тебе ко всему еще и редкого «араба» двенадцатого века отдам? Сохранность – отличная!

– Нет, не могу.

Смяв в ладони так и не раскуренную сигариллу, Геннадий досадливо пнул рубчатую шину своего вездехода.

– О чем спорим?..

Обернувшись, двадцатисемилетний миллионер радостно заулыбался при виде еще одного родича:

– Дядя, вы?..

Пока двое близких людей изливали друг на друга все теплые чувства, накопившиеся за прошедшие месяцы разлуки, вдали появилась пролетка. Круглобокий мерин за пару минут дотянул потрепанный временем экипаж до главного входа, и под удивленное молчание троицы Луневых на тротуар шагнул сам новый владелец гостиницы «Бутиковская» со всего одним сопровождающим «референтом».

– Григорий Дмитрич?!

Юный продавец газет, так и не нашедший в себе сил покинуть импровизированную выставку мобилей, слегка оживился при виде потенциальных покупателей. И даже вновь приблизился к темно-синему «жеребцу»:

– Газеты, свежие газеты! Последние новости, происшествия, биржевые сводки!!!

Впрочем, ему пришлось быстро замолчать: мало того, что призыв остался без ответа, так еще и швейцар показал кулак. Ну хоть не погнали – как того же извозчика, вздумавшего было в ожидании клиента пристроиться у крылечка бывшей гостиницы.

– Гм. Григорий Дмитрич, развейте мое недоумение – отчего это вы сегодня…

Пожилой господин как-то неопределенно покрутил в воздухе пальцами – тем не менее, все его прекрасно поняли.

– У лимузина внезапные неполадки с мотором. А мой кабриолет, Вениамин Ильич, стоит всего в двух перекрестках отсюда, пав жертвой какого-то ржавого штыря.

– В смысле – гвоздя?

– Да кто его там разберет…

Все тут же с неподдельным сочувствием покивали. По московским улицам ежедневно перемещались экипажи самого разного вида и назначения – и если конский навоз оперативно убирала целая армия дворников, то на вылетевшие из подков гвозди никто особого внимания не обращал. Не мешают, и ладно! С появлением автомобилей проблема встала в полный рост, и хотя ее пытались решить, запуская по улицам машины с особыми магнитными тралами, стабильно собирающими с мостовых за пять-шесть часов работы до сотни килограмм самого разного металлического мусора – но до полной победы было еще далеко.

– Так надо на «эластике»[54]54
  «Эластик» – колесная шина, представляющая собой резиновую оболочку, внутренний объем которой заполнен специальной эластичной массой (т. н. гусматик); изначально это были, как правило, глицерин и желатин, впоследствии в качестве наполнителя использовалась губчатая резина. Главное достоинство таких шин – неуязвимость для проколов, а также пулевых, осколочных и аналогичных повреждений.


[Закрыть] ездить, Григорий Дмитрич!

Директор-распорядитель Русской аграрной компании в подтверждение этой мудрой сентенции ткнул носком туфли в рубчатую шину.

– Надо. Вот только перед отъездом в Хабаровск я принял участие в скоростных автогонках – и попросту забыл указать, чтобы кабриолет затем «переобули»…

Пожилого юриста автомобили интересовали мало, поэтому он сразу перевел разговор на более важную тему:

– Кстати, о вашей поездке. Как там Александр Яковлевич, не собирается ли в наши края?

– Как раз при мне ему пришел вызов в Петербург – что-то там по линии Военного ведомства.

– О?.. Это весьма кстати. А то, знаете ли, накопился рад вопросов, требующих его личного…

Продолжая дружеский разговор, представительные господа и ненавязчиво опекающая их охрана ушли в прохладное нутро пока еще не сменившей вывеску «Бутиковской», оставляя на улице начавшее припекать солнце и паренька с сумкой – как раз вспомнившего, что конкуренты, сволочи, не дремлют! Вздохнув и оглядевшись по сторонам, распространитель печатного слова потер старый сквозной шрам на ладони. Затем поскреб затылок (где тоже была парочка отметин) и бодрым шагом поспешил на обход своих «владений» – то есть весьма хлебного в плане продаж участка на Мясницкой. Из-за которого ему, кстати, приходилось регулярно чесать кулаки о разные наглые морды. Пока успешно – хотя, конечно, всякое бывало…

– Ну что же…

Стоило Долгину устроиться на своем месте за большим овальным столом из мореного дуба, как девять человек, собравшихся в малой зале для совещаний, моментально преисполнились неподдельного внимания. Потому что здесь и сейчас перед ними сидел не коллега по совету директоров, не главный инспектор условий труда – а один из трех основных владельцев Компании.

– Начнем?

Мимолетно коснувшись почти незаметной кнопки-звонка, Григорий для начала огласил довольно-таки важный, но все же – побочный итог своей плановой командировки на Дальний Восток:

– Андрей Владимирович, все поправки в бюджет основных проектов одобрены и завизированы, документы перешлю обычным порядком.

Дверь в залу беззвучно открылась, пропуская кряжистую фигуру экспедитора и затянутый в дешевую кожу стальной кейс. Пара тихих щелчков раскрывающегося браслета, легкий звяк толстой цепочки – и полегчавший на двадцать пять килограмм курьер все так же неслышно покинул помещение. Вставая и прямо на ходу вытягивая из жилеточного кармана фигурный цилиндрик ключа, Долгин поинтересовался:

– Кстати, позвольте уточнить – на какое число вы планируете полное собрание? Как обычно, седьмое ноября, или?..

Председатель совета директоров на мгновение задумался, машинально погладив свой ежедневник:

– Пока трудно сказать, но скорее всего – да.

Короткая последовательность из глухих щелчков основного и дублирующего замка, едва различимый треск наборных колесиков, «успокаивающих» встроенную в кейс термитную шашку, легкий чмокающий «вздох» раскрывающегося хранилища…

– Итак, что касается особых проектов. Валентин Иванович, прошу.

Скользнув по вощеной древесине, картонная папка замерла в руках личного порученца князя Агренева.

– Андрей Владимирович…

Председатель совета директоров и руководитель основной Управляющей компании всего агреневского концерна невольно удивился. Собственно, он изначально не вполне понимал, к чему его присутствие (да еще и в сопровождении сына) на сегодняшнем мероприятии – ему никаких специальных, особых и всех прочих проектов давно уже не поручали. Не потому что не доверяли, наоборот! Тут, скорее, простое разграничение сфер ответственности – ему и с обычными подразделениями Компании работы более чем хватало. Одних только товарищей-заместителей по самым разным вопросам и направлениям уже целых семь штук. Шутка ли? Однако непонимание совсем не помешало ему прибыть на сегодняшнюю встречу, проводимую в довольно редком формате «только для своих».

– …Александр Яковлевич просил напомнить вам о необходимости своевременного отдыха.

– Вы же знаете, Григорий Дмитрич, что положение на внешних рынках в последнее время несколько ухудшилось?.. Собственно, мы наблюдаем самое начало кризиса, который непременно затронет и русскую промышленность, и… Гхм. В общем, в таких условиях позволить себе долго отдыхать я попросту не могу.

– Разумеется. Именно поэтому Александр Яковлевич, несмотря на категорические возражения медиков, все же согласился с тем, чтобы сократить вам плановый отпуск всего до двух недель – при условии, что вы проведете их в нашем курортном заведении в Геленджике, где будете посещать все лечебно-восстановительные процедуры.

Огладив бородку с отчетливыми нитями седины, Сонин выдвинул встречное предложение:

– Возможно, будет достаточно и декады?..

Увы, но понимания оно не нашло:

– Тогда пожалуйте в обычный месячный отпуск, куда-нибудь на морское побережье Ривьеры, в швейцарские Альпы, ну или как в прошлый раз – на минеральные воды Карлсбада. Под присмотром вашего врача.

– Кхм!..

– Понимаю, и поверьте – полностью разделяю ваше негодование. Но согласно условиям контракта, Андрей Владимирович, за ваше здоровье отвечает Компания.

Дернув уголком рта, Сонин звучно выдохнул что-то вроде: «…отдыхать с этим тираном?!» – Впрочем, он тут же остыл, обведя многообещающим взглядом семейство Луневых, изо всех сил давящих улыбки. Проблема свирепости и неподкупности личных врачей была близко знакома всем присутствующим без какого-либо исключения – и самое плохое, что докладные записки этих чертовых медиков, в случае игнорирования их «настоятельных рекомендаций», шли напрямую сиятельному работодателю.

– Вениамин Ильич.

Главный юрист международного концерна тут же вскинул ладони в защитном жесте:

– Сразу сдаюсь и выбираю Геленджик!

Поддержав прорвавшийся смех, Долгин между делом переправил в цепкие руки опытного крючкотвора (которого иные злопыхатели именовали не иначе как крючкотварью!) очередную картонную укладку самого невзрачного вида.

– Геннадий.

– Да?..

Удивленно моргнув, Лунев прихлопнул ладонью скользнувшую к нему по столу даже не укладку, а так – всего-навсего дюжину листов в аккуратном пружинном переплете.

– Есть предложение устроить на Кубани опытовую станцию по выращиванию риса. Там ведь хватает плавней[55]55
  Длительно затапливаемые поймы рек и озер, и дельты, покрытые зарослями растений (например, осоки) при характерном водном режиме – когда корни находятся под водой, а стебли возвышаются над водной гладью.


[Закрыть]? А персонал для начала этого проекта можно набрать через наших корейских партнеров.

Разглядывая обложку брошюрки и совсем не торопясь ее открывать, мужчина отстраненно удивился:

– А что, у нас и в Корее есть?..

На что его коллега Аристарх Горенин тут же веско подтвердил:

– Теперь есть.

Покосившись на дядюшку, не проявившего к этой новости какого-либо интереса (а мог бы и шепнуть заранее по-родственному!), Геннадий коротким жестом показал, что поручение понял и принял к исполнению.

– Также через наших торговых партнеров в империи Цин удалось приобрести большую партию качественных семян чайного куста…

Вцепившись в брошюру и с треском перелистывая ее страницы, директор агрохолдинга грубо перебил Долгина:

– Какой сорт? О-о-о!!! Сразу пять!.. А насколько большая партия? Гм.

Добравшись до предпоследней страницы, он тут же выпал из реальности, что-то быстро подсчитывая.

– Аристарх Петрович, прошу.

Две пухлых укладки прошуршали по дереву, но в руках начальника внешней разведки… пардон, директора Русской торгово-промышленной компании. Так вот, у него в руках они задержались всего на пяток секунд. Пара щелчков, тусклый блик стали – и тонкий кейс вновь скрылся под столом, как преданный сторожевой пес прижавшись боком к теплой ноге хозяина.

– Иван Иванович, насчет вашего последнего предложения меня просили передать что, цитирую: «…сугубо положительно».

Картонка для заместителя главного инспектора по вопросам охраны труда господина Купельникова была одна, но своей толщиной превзошла предыдущие две, взятые разом. Подметив это, Горенин обменялся с коллегой нечитаемыми взглядами – наглядно иллюстрируя тезис об особых взаимоотношениях разведки и контрразведки, схожих с теплой дружбой меж кошками и собаками.

– Раз ни у кого нет вопросов, я предлагаю…

– И лучше всего одним куском. М-да!..

Вернувшись в реальный мир, любитель чая кашлянул и извинился-объяснился:

– Прощу прощения, господа. Просто в связи с удачным приобретением семян возникла необходимость увеличить существующие чайные плантации и опытовую станцию при них, вот я и… Еще раз прошу извинить мою несдержанность.

Простив энтузиасту его невольную оплошность (в конце концов – ведь вокруг все свои), Долгин все же перешел к следующей теме собрания, предложив для начала оценить кое-какую новую продукцию компании.

– Валентин Иванович, вы не могли бы?

Перестав черкаться в ежедневнике, Греве без лишних слов выложил перед собой небольшой бумажный пакет-прямоугольник.

– Господа, перед вами упаковка быстро приготавливаемой лапши.

В распахнувшуюся дверь заглянуло несколько «референтов», затем через широкий (для лучшей звукоизоляции) тамбур проследовали три миловидные девушки в черно-белой униформе. В руках у первой исходил парком большой чайник с длинным носиком, вторая несла поднос с дюжиной разноцветных упаковок, третья же ловко управлялась с сервировочным столиком, позвякивающим глубокими тарелками и столовым серебром.

– Готовится очень просто. Вскрываем…

С легким треском крепкая конопляная бумага уступила напору пальцев бывшего мастера-оружейника. Хотя… почему же бывшего? То, что Валентин Иванович более не зарабатывал на жизнь ремонтом разнообразного стреляющего железа, совсем не отменяло имеющихся у него навыков и опыта. Собственно, время от времени он даже специально брал в руки слесарный инструмент или становился к станку, дабы вспомнить старые добрые времена.

– Кладем полуфабрикат в тарелку и заливаем кипятком…

Это ответственно дело Греве великодушно доверил одной из девушек – пока остальные быстро и ловко расставляли тарелки с брикетами волнистой лапшички перед будущими дегустаторами.

– Добавляем сушеную зелень и мясо из этого пакетика. Смесь соли, перца и концентрированного бульона – из этого. Теперь накрываем, хотя последнее и не обязательно, и ждем от трех до пяти минут.

Прекрасно обученные девицы тут же начали накрывать тарелки серебряными крышками.

– Данная разработка предназначена для питания людей во время путешествий и не особо длительных экспедиций, имеет хорошие перспективы для использования в качестве носимого пайка в армии и геологоразведке. Подходит для быстрого решения продовольственных проблем на крупных стройках, ну и… гхм, изрядно облегчит жизнь холостым мастеровым и служащим с низкими доходами. Упаковка двухслойная, снаружи лист парафинированной бумаги – в целях защиты от влаги. Вкусовая линейка представлена куриной, говяжьей, овощной и грибной приправами.

Обойдя дубовый овал стола, Валентин Иванович выложил перед каждым коллегой по замшевой папке.

– Стоимость и сложность оборудования для производства невысоки, требования к персоналу средние – а вот к сырью наоборот. Для выделки такой лапши подходит только пшеница твердых сортов, также требуется растительное масло достаточного качества.

Сняв пробу с готового продукта, Греве многозначительно поиграл бровями:

– На мой взгляд, недурственно. Прошу, господа.

Господа для начала принюхались к предлагаемому им продукту, затем придирчиво осмотрели, осторожно попробовали… И, в общем и целом, не отравились. А кое-кому угощение даже понравилось – по причине своей явной новизны и даже экзотичности. Тем временем девушки расставили бутылочки охлажденного лимонада и стаканы с горячим чаем, забрали опустевшую посуду и покинули зал.

– Геннадий Арчибальдович, что скажете касательно сырья?

Закрывая свою папку, директор-распорядитель Агрокомпании покосился на уложенные в красивую пирамидку разноцветные упаковки лапши:

– Особых сложностей не предвижу: треть посадочных площадей у меня в основном как раз и занята пшеницей нужных сортов. Единственно, хотелось бы напомнить, что весь урожай нынешнего года уже законтрактован на Берлинской хлебной бирже. С мясом, солью, перцем, маслом и зеленью тоже никаких сложностей – достаточно будет просто увеличить те поставки, что идут на нужды консервного производства.

– Вениамин Ильич.

Встрепенувшийся патриарх клана Луневых вопросительно поглядел на начальство.

– Как вы считаете, каковы перспективы нового продукта в Европе и Новом Свете?

Немного потянув время из-за привычки обдумывать все свои слова, главный юрист Компании выдал веское заключение:

– Если организовать производство на месте, то прогноз уверенно хороший для тех стран, где мы имеем твердые позиции. Особенно стоит выделить Северо-Американские Соединенные Штаты – в последнее время там прямо-таки взрывной рост численности заведений фастфуда[56]56
  Фастфуд (англ. fast «быстрый» и food «пища») – питание с уменьшенным временем употребления и приготовления пищи, с упрощенными или упраздненными столовыми приборами или вне стола. Как правило, вредное для здоровья.


[Закрыть], что гарантирует нам уверенно-растущий сбыт. Очень емкий рынок, да.

Прервавшись на пару секунд, докладчик смочил горло небольшим глотком лимонада.

– Касательно Аргентины все несколько хуже, но перспективы есть и там – хотя американцы стараются не пускать на свой рынок аргентинскую пшеницу, да и цены на мясо постоянно сбивают. В остальных странах Нового Света особого успеха пока ждать не стоит – и традиции не те, и платежеспособность маленькая.

Вениамин Ильич слегка развел руками, сожалея:

– Нищета-с! Далее: в Европе прогнозирую ограниченный сбыт, опять же, по причине отсутствия традиций быстрого питания. Хотя это можно изменить, если вложиться в продвижение соответствующих заведений. У нас определенный интерес обязательно проявит Военное ведомство – быстрозаварная лапша выглядит отличной заменой сухарям из носимого запаса пищи для солдат. Возможно, гражданский флот и министерство путей сообщения – для питания пассажиров третьего класса… Впрочем…

Опять раскрыв и демонстративно полистав содержимое своей папки, юрист легонько потыкал указательным пальцем в предпоследний лист:

– Все это более чем подробно изложено в соответствующем разделе презентационных документов.

Убедившись в правдивости его слов, все присутствующие дружно защелкали замками кейсов, перемещая документы со стола в более надежное хранилище. Своеобразная профессиональная деформация – ну или привычка, возведенная в безусловный рефлекс.

– Господа.

Небольшая пауза, умело выдержанная Долгиным, лишь придала дополнительного веса его последующим словам:

– Александр Яковлевич предлагает объединить новый проект и ряд старых: то же производство лимонадов, растворимого кофе, сухого молока, яичного порошка и прочих полуфабрикатов быстрого приготовления – выделив все это в отдельное направление, и оформив в виде холдинга[57]57
  Холдинг – структура, включающая в себя материнскую компанию и ряд более мелких дочерних компаний, которые она контролирует. Материнская компания владеет контрольным пакетом, а дочерние распределяют между собой оставшиеся акции.


[Закрыть].

Пока старшее поколение быстро обдумывало столь неожиданную инициативу, младшее, представленное Эдуардом Сониным и Сергеем Луневым, многозначительно и чуточку ревниво переглядывалось.

– Примерная организационная схема холдинга выглядит следующим образом: головная контора (разместится в Швейцарии), и два производственных отделения – одно большое в Аргентине и несколько средних-малых у нас, на базе Русской аграрной. Название, состав руководства и все прочее определим в рабочем порядке.

Внимание и тишина были такие, что, казалось, их можно было пощупать рукой.

– Также принято решение предоставить некоторым членам директората возможность приобретения акций будущего холдинга. Семьдесят пять процентов владельцы Компании резервируют за собой, остальное же… Господа?

Поблагодарив за оказанное доверие и нежданную награду (без шуток) будущие инвесторы быстро посовещались, решив для начала устроить своим финансам тщательную ревизию – по результатам коей еще раз кулуарно собраться и уже окончательно все обсудить-распределить.

– Отлично, на том и решим. Следующий, и последний на сегодня вопрос касается Эдуарда Андреевича и Сергея Вениаминовича.

Услышав имя старшего сына, Сонин-старший мысленно вздохнул. Ну вот не нравилось оно ему, и все тут! Даже звучало как-то нескладно. Эх, если бы не жена, упросившая назвать первенца в честь своего покойного отца, был бы несерьезный Эдик вполне себе солидным Михаилом. Или, к примеру – Федором, как младшенький…

– По прибытии Александра Яковлевича вас ожидает собеседование.

Последнее слово было произнесено с особой интонацией – но все и без того поняли немудреный подтекст. Похоже, число директоров Компании вскоре пополнится двумя новыми… гхм, членами.

– Ежели ни у кого нет вопросов или замечаний… Тогда на этом и предлагаю закончить сегодняшнюю встречу. Всего хорошего, господа.

Как моментально выяснилось, вопросы все же были – но оставшиеся сидеть глава Русской аграрной компании и заместитель самого Долгина по вопросам безопасности труда не торопились задавать их вслух. Впрочем, контрразведчик тут же обменялся со своим формальным начальством быстрыми взглядами – после чего и направился в курительную комнату, дабы без помех принять свежий никотин.

– Григорий Дмитрич, со мной связался один антиквар…

Наклонившись поближе и еще сильнее понизив голос, Геннадий изложил самую суть образовавшейся проблемы. Вернее сказать, целой моральной дилеммы: дело было в том, что ему поступило предложение прикупить некие картины, драгоценности и прочие интересные «сувениры» французского происхождения.

– Гм. Те самые, из Лувра? И каких мастеров предлагают?

– Рембрандт, Караваджо, Рубенс, Боттичелли, Рафаэль Санти, Леонардо да Винчи…

Многозначительно подвигав бровями, двадцатисемилетний ценитель искусства быстро взглянул на невозмутимое лицо собрата-коллекционера и жалобно вздохнул:

– Такой шанс!..

Рассчитывая на понимание своих душевных устремлений, директор-распорядитель РАК ничуть не прогадал. Более того, Долгин не осуждал его и за явное намерение обзавестись собранием ТАКИХ картин. Пусть какое-то (довольно длительное) время их нельзя будет явить миру – но они ведь от этого не испортятся, и уж тем более не потеряют своих достоинств?

– Источник предложения?..

Молодой Лунев слегка замешкался, а потом его откровенность уже запоздала:

– Скорее всего, это некий венский антиквар. Широко известный среди нумизматов – особенно тем, что благодаря сомнительным связям среди… гм. Вы, кажется, иногда пользуетесь его услугами для пополнения своей коллекции?

– В точности так. Но откуда?..

Едва заметно улыбнувшись, владелец «Бутиковской» напомнил собеседнику одно небольшое обстоятельство:

– Я тоже нумизмат – хотя и не такой страстный, как вы. Кстати, у меня появились новые образчики кизикинов[58]58
  Кизикин – монета из природного электра (сплава серебра с золотом), чеканилась с кон. VI до посл. трети IV в. до н. э.


[Закрыть], драхм и статеров[59]59
  Статер – античная монета, имевшая хождение в Древней Греции и Лидии в период примерно с нач. V в. до н. э. до сер. I в. н. э. Также имела большое значение для кельтских племен.


[Закрыть] прямиком с крымских раскопок!.. Кхм, однако вернемся к нашему общему знакомцу. Его предложение вашему агенту было сделано при личной встрече, и подкреплено внушительным списком раритетов аж на десяти листах. Я угадал?

Потеребив-проверив галстук, и скрыв за этим жестом охватившую его растерянность (неужели за ним следят настолько плотно?!), Геннадий Арчибальдович нехотя подтвердил – все именно так и было.