Текст книги "Quantum Mare"

Пацанву припёрло к клюзам, да и пожалуйста – даже подтирка к услугам дорогих гостей. Мы с Плюшем головы ломали, как люди выходили из положения, когда бумага иной раз реально стоила дороже денег? Особенно интересно, как обходились в море!

Ну, мы-то нашли простой выход. Все знакомы с носовыми платками? Вот то же самое, только не для соплей. У наших ребяток это дело без чуткого Командорского надзора быстро прижилось, всего за три дня. На третий день явление устоялось, теперь даже платок с собой таскать не надо – берёшь из одного короба чистый, а грязный кидаешь в другой, «засранцы» постирают.

Интересные получились платочки, сувенирные даже. Первые с лилиями, а теперь и в полосочку будут – Китти и Кэтти из Стужи с близнецами выдрали для «д’Артаняна» комплект. Положены кораблю эскадры флаги? Вот и давайте, и неважно, что мы их не носим, найдём применение красивым тряпочкам.

В остальном мы тоже решали проблемы, не менее важные, чем подтирка ребячьих задниц. Мастерам часовщикам ставил задачу Сыч. Ему лично я б не доверил собственными ручками и карандаш заточить, но что такое секстант и хронометр он знает лучше всех.

Оба прибора в нашей реальности как раз примерно в это время изобрели, значит и в игре пора. Да и что там изобретать-то? От обычных часов хронометр отличается только одной фигнюшкой, чтоб с ослаблением пружины ход не замедлялся, а фокус с зеркалами даже мы с Плюшем хорошо себе представляем.

Другое дело, как этими приборами пользоваться, так в SC удачно прижился наш математический Сыч. Ко всему удачно нашлись французские карты, а там вполне узнаваемые очертания, заблудиться не должны. А то ж у нас с навигатором так себе отношения.

Неправильно это, но оно само так сложилось, и приходится с этим считаться. Пусть, если Руда запретит дрейфы и обмен шлюпками, или «Бродяга» просто не станет нас ждать, мы не заблудимся, но без наёмных ватаг нам долго самим не вывезти. Да и не дело деньги тратить, использовать детский труд, когда в трюме почти сотня французских матросов! Кстати, по второй специальности многие – канониры, а на орудийной палубе шестнадцать пушек, по восемь на борт. Думаю, договоримся с мужиками, вряд ли Командор станет нам что-либо запрещать, подобреет к нам его лордячество.

Глава 6

Квантум. «Бродяга».

Длинный Джек с детским восторгом наблюдал невообразимое ранее явление – оторопь воспитанного человека при встрече с хамлом трамвайным. Руда, как всякий интеллигент в третьем-четвёртом поколении, поверить не мог, что взрослые люди способны вот так себя вести! Даже в игре! Господи, тем более в игре! Им же всем после игры как-то надо будет общаться, как с ними вообще потом во что-то играть?!

На этом вопросе Руда осёкся, пришлось ему объяснять Джеку метафору «весь мир театр…», и что в жизни всё сводится к игре. Заодно дошло до него, что для Плюша и Неждана «потом» уже не существует, им неважно, как выглядят их манеры, когда на кону жизни – вот эти реальные игровые жизни!

Командор другими глазами взглянул на их хулиганства. Так закосить под нехватку матросов, высадить на «Бродягу» десант и фактически захватить «Подарок» вместе со всеми шлюпками – это не экспромт.

Французские подростки на санобработку – удар ногой ниже пояса, реально – с полным учётом слабых мест противника. Противника! А у самих таких слабостей нет – когда они для себя захватили шлюпки «Подарка», плевать им было, что на «Бродяге» перевозки в нормальные условия ждут ими же покалеченные моряки.

Да он сам, Командор, не смог реквизировать у близняшек лодки! Собрался уже, даже рот открыл, и Китти с Кэтти в один голос заговорили.

– Зак и Сбитый просили передать вам…

– Что очень надеются на вашу учтивость…

– Что наше вы трогать не станете…

– Тогда и нам не придётся. – Хором закончили близняшки, подарив Командору открытые улыбки.

– «Да они же намекают, что все гражданские на «Подарке» у них в заложниках»! – Кто-то проорал у Руды в голове.

Джек равнодушно пожал плечами. – «Ну, что ты ещё ждал от пиратов в этом… как его? В Позднем Средневековье, вот»!

– «Ах! вот как тут всё называется»! – Весело воскликнул Руда и надолго впал в созерцательный пофигизм.

Он отстранённо наблюдал и выслушивал доклады, что SC предлагает выкупить на «Бродяге» её стрелковые гнёзда по триста фунтов, а наблюдательное за четыреста, или же они сами всё демонтируют, надо только принять решение и согласовать время.

Что SC предлагает выкупить её горны по четыреста фунтов, или они их просто за борт выбросят. Так же ему, Командору, предложили перекупить контракты кузнецов и других мастеров всего по двести фунтов за контрактик, или… что вы! Никто их топить не станет, незачем, мастера и так пальцем не пошевелят ради посторонних заказов – SC готова платить им за бездействие.

SC предлагает выкупить материалы, уже откупленные из общей добычи за собственные средства команды, как-то: половину древесного угля, все запасы меди, олова, две трети всего железа, всю глину и песок, всю серу и многое другое по списку, прайсик прилагается.

Кстати, просто на всякий случай, Командор случайно не собирается враждовать с SC?

Руда не запомнил, кто задал этот вопрос, близняшки или кто-то из сталкеров, это уже несущественно – он зримо представил себе, как однажды откроются пушечные порты «д’Артаняна», прогремит залп в упор, полетят щепки, и через пару склянок от «Бродяги» останутся лишь обломки в волнах.

Лейтенант Боу обратился за разрешением посетить мятежный корабль. Зачем? Поговорить с Джимом и, если понадобиться, с Заком и Грегори. О чём?! О том, что они неправильно всё воспринимают! Всё на самом деле по-другому!

Руда на новой волне дзен-пофигизма пожелал ему удачи, всего лишь блаженно улыбаясь. Он вовсе не сдерживался – ржать? А что здесь смешного?

* * *

Неждан.

Спасибо ватажникам, эсцесовцы получили передышку. Душа просила праздника, чего-то необычного. Обычные развлечения, даже прыжки с рей и купания среди акул на полном ходу судна праздничными уже не считались, танцульки и самодеятельность отложили на вечер, чтоб ватажники тоже могли принять участие.

Деятельная Захаркина натура сразу нашла выход. Эсцесовцы, пользуясь выходным, устроили себе экскурсию по настоящему пиратскому кораблю – сразу ж было не до праздного любопытства, а потом стало некогда, и виды открывались только положенные по боевому расписанию.

Мы с Захаром решили устроить праздничный день открытых люков. Спустились на орудийную палубу, мальчишки тут же разглядывали, ощупывали и обнюхивали свои собственные настоящие пушки. Под одобрительной ухмылкой Грегори Захар открыл люк в трюм с пленными и сбросил туда верёвку – вылезай, кто хочет.

А сам твердил про себя подсказанную близняшками фразу «Комейнт дефойс тулейс инсалти деплес ле понт»? То есть, сколько раз ты поднимешься с палубы? Пока ждали первого, у люка быстро собрался кворум.

Наконец-то дождались экскурсанта. Пыхтя, вылез француз, смешно жмурясь после трюмного полумрака, оглядел притихших мальчишек. Довольно-таки крупный экземпляр, в наличии лапы-клешни, моряцкие ноги в грязных парусиновых штанах на раскорячку, морская блуза разорвана на курчавой груди до уже выпирающего пуза.

Стоит, неуверенно озирается, а публика его рассмотрела и требовательно уставилась на Захара. Трое даже улыбаются – близняшки доброжелательно, а Плюш, как всегда, скалится с подначкой.

Захарка выдал заготовленную реплику, сделал шаг к мужчине, штрафным берцем пыром врезал ему в промежность и ко мне обратился, отключаясь. – Избей мужика, Нежданушка, а то вон он какой, я ж ещё маленький.

И притих в предвкушении гадёныш. Нет, ну а что я хотел? Что он хотя бы начнёт, и я его снова спасу! А мужик этот лично мне ничего плохого пока не сделал, я ему даже сочувствую – тоже попал к деткам бедняга. Здоровенный такой, ещё живой…

Сука!!! Ты кого, падла косолапая, хватаешь?! Захват за кисть, разворот, прыжок и сальто вперёд. Сам приземляюсь на корточки, франк воткнулся мордой в доски. Урод такой к пацану моему клешню протянул?! Ногу коленом к подбородку и резко вниз, по печени. Хотел повторить, но тут снова малец влез, говорит. – Тихо-тихо, это ж просто игра!

Я немного охренел, а он снова. – Комейнт дефойс тулейс инсалти деплес ле понт?

Француз лежит, будто не понял. Захар, разочарованно вздохнув, с размаху пнул его по рёбрам, того выгнуло болью. Ещё один пендель, толкающий, и не оправдавший наших надежд дядька скрылся в трюме.

Я уже соскучился – не получилась игра, а Захарка ждёт чего-то с едва сдерживаемым азартом. И в кармашке монеты теребит. Невероятно, но через пару минут нарисовался новый персонаж.

Плюш вякнул. – Теперь я!

Захар снова воспроизвёл ритуальную фразу и бросил на палубу шиллинг со словами. – Ставлю на два!

Плюш заявил. – Отвечаю на квит, если не встанет, забираю всё!

В ответ по доскам с глухим стуком запрыгали монетки.

Плюшевый закрутил вертушку, пяткой мужчине в челюсть – того аж развернуло, веером разлетелись кровавые слюни, он рухнул плашмя. Нокдаун, как минимум, прощай, наша денежка.

Мужик полежал секундочку, завозился, поднялся на колени и встал! Тут же без перехода Плюш прыгнул – прямой ногой в диафрагму – он же так людей убивал! Так нечестно, это же пари!

Франк влетел в переборку, отёк, его скрутило на досках. Все заворожено смотрели, как его курочит. Плюш зараза не просто убил человека – всю затею. Ну, что ему стоило немного подыграть?!

А француз, будто подслушав наши мысли, приподнялся на карачки. Беднягу выгибало, выворачивало болью и тошнотой, но он смог поднять голову. Лицо исказили страдание и злая гордость. Моряк сумел сесть, обвёл нас безумными глазами, а мы смотрели на него с надеждой и восхищением.

И он, напившись нашего восторга, оторвал от пола колени. Постоял, опираясь руками, и начал медленно разгибаться. Мне было совершенно ясно, что он каждое мгновенье ждёт завершающий удар, уверен в его неизбежности, но отчего-то ему очень хочется встретить его стоя.

Что и кому он доказывал? Демонстрировал презрение? Не проклинал, не ругался. Просто стоял молча, пошатываясь, обхватив грудь, смотрел в пустоту и ждал с диковатой улыбкой последнего удара. Надеясь только на то, что он будет один.

В зачарованной тишине слышался плеск волн за бортом, и как глас с небес прозвучала насмешливая реплика Плюша. – Вы бы угостили крестника, штрафники. Всё равно ж мне платить!

Ребятня счастливо загоготала – праздник удался – сказка с настоящими чудесами и со счастливым концом! Подсчитали ставки, Плюш гинею просадил с хвостиком. Ему на эти деньги долго пришлось бы франка кормить даже слойками с компотом, если б мы не придумали открыть самый, наверное, дорогой в Атлантике ресторан.

Весёлой компанией припёрлись на камбуз, обрадовали месье срочным праздничным банкетом на десяток персон всего на гинею с небольшим. Тот к такому счастью давно был готов, поджидал чего-то подобного. Накормили франка, разговорились – узнали, что его звать Жульеном, он канонир, а остальное близняшки не сочли нужным переводить с набитыми ртами.

Пленного для себя переделали в Жулика и отправили обратно в трюм – на сегодня достаточно хорошего.

* * *

Тем более никаких праздников не объявлялось, нам об этом очень вовремя напомнили казачьи дедушки. Всё по-старому, будто и не победили мы никого, и вновь продолжается бой. В новом нашем доме мы впервые провели боевую тренировку.

Деды стали строже, жёстче, или мы как-то изменились, попробовали настоящего боя, успеха, слегка зазнались. Может быть, дедам это просто показалось, но для нас с Плюшем тренировки сделались совсем адовым наказанием. Казаки вбивают в головы – ничего не изменилось, и пушки на орудийной палубе ничего не меняют – дерутся люди, побеждают и гибнут только люди, а не оружие.

И без того пакостное настроение усугубили побоями. Сам, как последний подонок, срывал на детях злость, обиду, вымещал вину. Это всё Боу виноват. Я ещё на орудийной палубе отметил странность – Джима нет поблизости. Настолько привык к его присутствию, что почти физически ощутил его отсутствие, в смысле с облегчением.

Ведь что бы ни говорил Захар о смысле, о даре, о тысяче слов, которых всё равно бы не хватило, если б мы не бросили мальчишку под палубу… Пусть всё равно потом пришли, всё-таки спасли – это всё уже неважно.

Ведь мы даже не попытались что-то объяснить иначе, словами, без трюма. Никому неинтересны мои оправдания, не сделанного не переделаешь, и Джим, наказание моё, постоянно торчит в поле зрения. Спасителя своего! Учителя!

Никто из клана к нам не приплыл увещевать или качать права, а прибыл Боу уговаривать Джима, перейти к нему на «Бродягу». Они разговаривали как раз, когда мы устроили детям шоу на орудийной палубе. Джим послал его нахрен и уполз реветь в кубрик, а Боу перехватил нас на палубе у дедушек. Типа, есть серьёзный разговор. Ну, такому человеку не откажешь, уделили ему время.

Он попросил нас повлиять на Джима. Оказывается, мы ничего не поняли, жутко ошибаемся сами и зря настраиваем мальчишек против властей, особенно Джима. Он сын его друга и капитана, погибшего в бою. Они оба служили в хитрой конторе, ходили на кьюшипах. Это такие корабли-ловушки, охотники на пиратов.

У мальчишки мама, ещё двое младших братьев, и ни средств, ни возможностей получить приличное образование. Всё равно у него оставалось лишь два пути – в работный дом или в море. Боу походатайствовал за парнишку, чтоб его зачислили с ним на «Бродягу».

Ему самому не хотелось идти в рейс на каторжнике, он и обусловил своё согласие должностью для Джима. И нечему тут удивляться – его боевые заслуги позволяют ставить конторе условия. В общем, всё сложилось удачно, Джима завербовали, назначили жалование, его получает семья, а Боу занялся образованием парня в море.

На этом месте мы, наверное, имели очень удивлённый, даже придурошный вид. Офицер сам принялся смущённо отвечать на незаданный вслух вопрос. – Какое в дупло ты можешь дать образование???

А он настоящий джентльмен, если буквально, младший сын без наследства. Папа оплатил учёбу в Оксфорде, и всё на этом. Ещё в колледже его и завербовали – на дуэли убил кого-то не того, и вообще дуэлей было слишком много. Учился в море, так многие делают – в рейсах просто приходится читать, чтоб не спиться и не сойти с ума.

И всё было бы просто замечательно, если б малолетние каторжане не устроили мятеж! Шлюп, оказывается, тоже кьюшип, отправлялся в Карибское море по прямому своему назначению, а каторжника под охрану ему дали для маскировки и чтоб зря порожняки не гонять. Боу и Джим должны были перейти на шлюп у берегов Ямайки, а «Бродяга» бы просто доставила нас всех на каторгу!

Тут мы хором, один другого перебивая, перешли на секретный демонский язык с редкими вкраплениями английского для связки слов. Боу смеялся! Он ничего не знает о лордах и их непутёвых сынках – это всего лишь фантазии мальчишки. А Кэп на допросе отвечал мне то, что я хотел услышать, ржать над его враками ему не позволили только воспитание и головная боль от табуретки.

Правильно я не поверил во фрегаты – встретить по уговору хоть кого в Атлантике просто невозможно – у приборов погрешности в пол-Африки. Такие вещи не всегда выходят даже вблизи материков у караванов и эскадр с их флотилиями посыльных шхун, не говоря уж искать какую-то шлюпку чёрт знает когда! Другое дело, если есть привязка к крупному географическому объекту, лучше к острову с уютной гаванью, где можно просто подождать визави. Только причём тут шлюпки и наша казнь?

Дальше спорить с ним мы не стали, помолчали, подумали. Плюш спросил, не помнит ли господин лейтенант, сколько детей выбросили в море с начала похода до мятежа? Ах, не помнит точно, ну-ну! И ладно, пусть он не берётся сказать, сколько пацанов выгрузили б на Ямайке, сколько они умудрились бы там прожить? Тоже не в курсе? Но он же точно помнит, что произошло в трюме с ним и с Джимом! Так ему всё ещё кажется, что мы напрасно вырвались оттуда?

Боу стал сбивчиво объяснять, что не он же это придумал, тем более не Джим, что мы сами во многом виноваты, ведь нас всех всё-таки приговорили к каторге, что у властей не хватает сил и средств даже для всех верноподданных…

Он оправдывался! Он оправдывался, а мы улыбались, пока Боу сам не понял, какую несёт ахинею. Главное – кому он всё это говорит!

Ничего не стали ему объяснять, только пообещали, что попросим Джима навещать его на «Бродяге» при условии, что пацана не попытаются удержать силой. Боу понял, что ничего больше не добьётся, кивнул и, глядя в сторону, спросил… Он попросил! У нас разрешения!! Посещать наш корабль!!!

Мы, конечно, разрешили и вернулись к казакам в довольно сложных чувствах. Сами того совсем не желая, наши переживания разделили бойцы ударного отделения. Мы остались на индивидуальные занятия с дядями Пашей и Колей, а смертники занялись своими подопечными. В общем, через пару склянок даже зелёные наши салажата осознали, что командование отчего-то не в духе.

Всем стало ясно, что грядут новые испытания нашей невероятной пиратской крутизны. Вечером на танцульках в целом ситуацию поэтически на секретном демонском языке выразил Захарка, наверное, на весь океан:

 
– Идут в Атлантике пираты,
Паруса надутые.
Гремит на палубе «ура»! –
Они все е@нутые!
 

Глава 7

Россия. База отдыха «Кедровая», оперативный центр проекта «Кватум Эго».

Паша и Женя, прихлёбывая кофе из кружек, наговаривали проект предложения незримому, но уважаемому начальничку, буквально смакуя каждое слово.

– «Проект онлайн-игры «Сталкеры против пиратов». – Продиктовал Женя торжественно.

– Стоп. Как-то…, – поморщился Паша, – может, не будем прямо зазывать в проект читателей, а?

– Какая разница, когда они придут в игру, если всё равно никуда не денутся? – Ухмыльнулся Женя. – А нам больше бабла.

– Ну… ладно, – проворчал Паша и заговорил отчётливей. – «Начали. Задача – привлечь внимание призраков проекта «Квантум Эго», вовлечь их в общение».

– Стоп. Вот как ты выражаешься? Вовлечь в общение! Их! Тебе только комментарии к Уголовному кодексу строчить, копирайтер несчастный! – Возбуждённо заговорил Женя.

– А ты? Ты когда начнёшь выдавать норму килознаков, писатель доморощенный!? Я хоть на копирайте тренируюсь!

– Молодец! – Улыбнулся Женя. – А теперь давай я попробую.

Паша молча пожал плечами, Женя обратился к системе. – «Начали. Правка. Последнее предложение удалить. Начало текста. Цель – установить сколь угодно опосредованный контакт с сознаниями из игрового мира проекта «Квантум Эго».

Паша без слов показал большой палец.

Ободрённый Женя продолжил. – «Оболочка. Начало игры для каждого игрока почти полностью соответствует текущему игровому эпизоду в настоящей игре».

Паша поднял руку, заговорил в свою очередь. – «То есть с принципиальным изменением игровой ситуации в квантуме мы будем менять стартовые условия».

Женя кивнул и продолжил. – «На данный момент игрокам предлагается выбор из тринадцати персонажей. Все роли максимально соответствуют образам квантума. Задачи игрока: 1. Выжить. 2. Прокачать персонажа до определённого, заранее неизвестного уровня».

Паша заулыбался. – «То есть игрокам предстоит выживать и качаться, пока наши парни не погибнут или не приплывут уже куда-нибудь».

– Стоп! – Женя развеселился. – Это обязательно сообщать?!

– Так не игрокам, а Доктору! Пусть приколется. – Махнул Паша ладонью. – «Начали. Особое внимание способам прокачки. Предлагаем состязания с цифровыми противникам и с другими игроками в различных видах единоборств…»

– «Особенно в фехтовании»! – Женя значительно задрал указательный палец.

Паша кивнул и продолжил. – «Отдельно предлагаем обратить внимание на сдачу зачётов по общеобразовательным и специальным дисциплинам, таких как: механика, металлургия, химия, минералогия…»

– «Короче, чтоб ни один нормальный попаданец мимо не прошёл». – Подвёл черту Женя. – Стоп. Документ отправить Доктору с пометкой «срочно, особой важности».

– Ты что?! – Ужаснулся Паша. – Какое «срочно»?!

– Время деньги. – Спокойно ответил Женя. – Не ссы – не убьёт, хотел бы, давно б убил.

* * *

Неждан.

Не спешили к нам парни с разговорами, что-то выжидали. Или боялись насмешек? Никто не любит, когда лезут в душу… «особенно когда в неё плюют». Что ж, отчасти мы сами виноваты – Командор, наверное, гадает, только его убьём, лорда-гипнотизёра, или утопим вместе с «Бродягой»? Зря гадает, мы ж не звери, своих не тронем, хотя для дела полезнее всё-таки, чтоб он немного сомневался.

А по-человечески, по-пацански, слабо Руде просто прийти и поговорить? Дались ему эти флаги! Ну и нам тоже нельзя лица терять, отыгрываем роли до конца… а я в юности, между прочим, стихи писал. И Плюшевый не такой совсем!

Недавно спросил, как киркой по темени. – Вот мы здесь играем и знаем, что возвращения нет, вроде бы пока. А представь, что кто-то свыше в реальной жизни так же сказал – возвращения нет. Нет ни рая, ни ада, ни реинкарнации – вообще ничего!

Я его сразу не понял, конечно, вечером только переспросил. – Слушай, а если действительно, убьют нас здесь и всё, как ты сказал – совсем ничего?!

Он мне только внимательный такой, грустный взгляд подарил, очень не его – слишком взрослый даже для той взрослой жизни. Захарка в сознании подозрительно притих, пришлось сменить тему, но мысли же никуда не делись!

До игры я считал Плюша молодым парнем, ну, резким, продуманным, но всё-таки моложе себя. Дружище последнее время заставляет собой удивляться, да что там – восхищаться! Это ж он наш родной язык обозвал для пацанов секретным демонским. Я, помнится, долго с его шутки улыбался, пока не понял, что это не шутка вовсе!

Это как английский юмор и, вообще, всё такое английское, включая наших охламонов Захара и Грегори. Просто ко всему, что слышали про кавказскую или закавказскую гордость и упрямство, смело плюсуйте до кучи индейское, албанское, японское и умножайте всё на двести или двести пятьдесят – примерно получите характеры Захарушки и Гриши.

В этих уравновешенных спокойных английских подростков вселилось по условному русскому демону, и они это друг о друге знают. Потом они оба, вместе, сообща избивали, убивали солдат и гражданских, грабили и жгли, угнали корабли и в море дрались в абордаже. Всю дорогу спят бок о бок, дерутся друг за друга спина к спине или друг с другом просто за монетку.

Теперь давайте всё это учтём и попробуем принять к сведению, что мальчики совершенно друг с другом не разговаривают. Можно смеяться. Только что-то невесело, как ставшее привычным Захаркино нытьё. – Неждан, ну, скажи Плюшу, чтоб сказал своему, что он мне сука шиллинг торчит!

Они сразу научились определять, кто в данный момент у руля, да и нам нетрудно узнать ребёнка по пацанским английским глупостям без акцента. Вот Плюш первым «отказался понимать» Захара – с демонами говорят только на секретном демонском языке. Если бы я немедленно не ввёл зеркальных контрсанкций против Грегори, Захар посчитал бы меня предателем.

Оба юных английских барана со всем прилежанием налегли на устный русский, то есть секретный демонский, разумеется. В их подростковом представлении сказать приятелю хоть слово на родном языке значит потерять лицо навсегда, а если по-русски, это он вообще демону сказал, а приятель пусть понимает, как хочет.

Поначалу не всё получалось, ребятам ради собственного развлечения взялись помогать казачата. В ударном отделении на это, само собой, обратили пристальное внимание и поняли буквально – можно прямо говорить с демонами, если говорить на их секретном языке! Со всеми! Даже… даже с Командором!

Дело полезное, можно только приветствовать. Где-то слышал, что изучение языков и есть основа образования, а у нас с Захаркой дела в этой области прямо скажем – не блестят. Дружище Плюшевый снова нашёл красивейшее решение – частушки! Русский рэп с глубоким философским отношением к жизни, главное, что определённый набор слов повторяется в разных сочетаниях, как стёклышки в калейдоскопе. И так просто ввести новое слово и полностью разложить во всех смыслах.

Не унылые бесконечные упражнения «Мама мыла раму», а мы дружно орём, отбивая ладоши. – Ой, мама, – уууу! Ох, мама, ёёёё! Мамочка, пей, и пойдём домой – пойдё-ё-ём домо-о-ой!!!

И близняшки нежно. – У-е-е-е!

Это вечерами теперь, когда у Свояты настроения нет в расчёску дудеть, или парням охота чего повеселее. Наш потусторонний Чингач Гук в такие моменты гордо удаляется. И что такого? Как в анекдоте – убивайте, только не материтесь.

Правда, однажды и я припух от Захаркиной начальственной сентенции. Цензурных слов, кроме предлогов и междометий, в сложносочинённой многословной конструкции было только «Джош». Парусный аврал, он старший, Джош упорол косяка, пиратские будни. Но в таком исполнении!

Вот честно, перед капитаном стало неловко – даже сэр Грегори поморщился. Значит, у Захарки в тот раз действительно что-то получилось, сэр Грегори не морщится и от кое-чего посерьёзней детского мата.

* * *

Вот и незачем морщиться, тем более детям материться, ведь это «вновь продолжается бой», вернее просто продолжается, без «вновь». Отныне утро каждого пиратского дня начинается с вызова. Совсем без смеха – с натурального вызова судьбы. На «Бродяге» запела труба!

Пацаны не сразу сообразили, что это за чарующие звуки несутся над океаном, но мы-то с Плюшем смекнули – Командорушка забавляется. Нам сразу стало ясно – это не просто вызов, это война без объявления. Ну и славненько, мы всегда готовы.

На построении я объяснил драгоценным штрафникам, что в дудку дудит Командор потому, что приличные мальчики, как собачки, без сигнала сами не просыпаются. А неприличным сигналы не нужны, потому для SC с сегодняшнего дня подъём на склянки раньше. Плюш добавил, что сегодняшние танцульки и компот со слойками отменяются за то, что проспали.

Теперь Командорушка может хоть упердеться в свою трубу, добрых чувств у наших пацанов не вызовет – только напомнит, что без этой гадской дудки они могли бы спать лишние полчаса. Весь позитив может проистекать лишь от любимых командиров, и интенсивность его истекания напрямую зависит от усердия и серьёзности.

Плюшевый приступил к нашей традиционной подготовке, полезли на мачты обустраивать, да настраивать качельки, а я повёл полсостава на вахту. К адмиральскому часу смотрим – с «Подарка» сигналят, просятся в гости. Развернули паруса в дрейф, а к нам сразу две полные шлюпки пацанов и лично сэр Джон! Легко в принципе предполагаемое явление – старый притащился взятки вымогать, а пацаны за пирожинками.

Ватажники демонстративно потратили аванс за вахту на обеде, чем вогнали оставленных без сладкого эсцесовцев в меланхолию, ещё больше усугубив их нелюбовь ко всем не штрафникам и лично к Командору.

Плюш повел дядю Ваню на камбуз охмурять гастрономией, а я устроил парням склянки личного времени, решил повторить вчерашний опыт с пленными. На вахту заступили ватажники, и мы весёлой штрафной компанией спустились на орудийную палубу. Сам лично открыл люк, сбросил верёвку.

Первым вылез Жулик. Ребята недоумевают – неужто снова бить мужика? Ну, конечно же, нет! Хлопнул его по плечу, улыбнулся, он неуверенно улыбнулся в ответ. – Бон жур.

Ждёт побоев, но, по моему разумению, он сполна оплатил место среди зрителей. Потянул его за рукав к переборке, говорю. – Ты стой здесь.

Оглянулся, когда ставил француза, казачьи дедушки пришли, бородёнки вперёд выставили, смотрят строго. Ага, внучата им про вчерашнее рассказали. Ладно, пусть смотрят, я ж ничего плохого не замышляю.

А под палубой, видать, народ от любопытства сгорает – что ж такое творится сверху. Через минутку вылез следующий, тот самый, мой первый. Меня узнал, трясётся весь, как лошадь. Стоп. Лошадь? А это мысль. Захарке тоже понравилась, пацан завозился, деловито полез к рычагам. Даже самому интересно, как у него получится.

– Толстый, ты меня помнишь? – спросил Захар моряка вместо «здрасте».

Тот вопрос понял, закивал.

– По яйцам хочешь? – озвучил Захар старый глупый анекдот.

Француз как тоже его знал, отрицательно замотал головой.

– Тогда ты лошадка, – перескочил Зак на другую тему, – стой смирно!

Смело подошёл и полез по нему, как по дереву. Видимо, тот оторопел от этакого поворота, Захар взгромоздился на закорки, потрепал курчавые волосы вокруг лысины и провозгласил. – Будешь сегодня меня возить, а я тебя покормлю и не дам никому обижать.

Мужик явно охренел, попытался сдернуть пацана с шеяки, Захар ловко схватил его палец, резко заломил. Тот взвыл, по-дурацки подпрыгнул, развернулся к переборке и явно вознамерился размазать клеща об доски.

Ну, нечто подобное мы с Захаром уже проходили. Не выпуская из правой руки заломленный палец, пальцами левой в ноздри, прихватил, потянул, запрокинул голову. Пока мужик делал два резких шага к борту, Захар соскользнул по спине, упёрся ногами в поясницу и на третьем шаге, оттолкнувшись, отпустил дяденьку.

Непокорная тушка разогнулась как раз вовремя, чтоб плашмя всей поверхностью, от носа до колен, с треском впечататься в переборку. Захар ловко выполнил обратное сальто, приземлился на полусогнутые, мужик, жалобно всхлипнув, отёк по доскам.

Снова подошёл к мужчине, потрепал по холке под задушевные комментарии. – Плохая лошадка, непослушная, тупая. Ну, не хочешь меня катать, не надо – ползи в трюм.

Франк на карачках поспешно проследовал к дырке в палубе, сноровисто скрылся. Захар проводил его взглядом и обернулся к Жулику. Вот же дети – все к нему обернулись посмотреть на его реакцию. Происходящее, особенно детское внимание, ему, судя по затравленному выражению лица, явно не понравилось.

Захотелось успокоить, просто сказать, что его это не касается, но, как положено в старом анекдоте, пришёл Плюш и всё опошлил. Соскучился, видать, с дедами, оставил сэра Джона в компании сэра Грегори вкушать от полного капитанского довольствия, а сам пошёл, где веселее. Ничего, конечно, не понял и сходу заявил, бросив на палубу шиллинг. – Заки, твоя очередь, ставлю на три.

– Не надо его обижать и спорить не надо! – Выкрикнула Кэтти, а Китти подошла к франку, по руке погладила. – Жулик хороший! Ты же хороший, правда? Покатай нас, пожалуйста, а то они не отстанут!

И оглянувшись через плечо, прожгла взглядом Захарке ранимую душу. Жулик серьёзно кивнул, Китти полезла ему на плечи. Мы с Захаром даже сказать ничего не успели, только сглотнули гулко! Плюш снисходительно этак. – Ладно, дарю его вам на сегодня, пользуйтесь.

«На сегодня», ага! Судя по настрою печенек, француз попал к ним надолго. Впрочем, это уже несущественные детали, я спокойно прикрыл крышку люка и объявил раздачу слонов и материализацию духов закрытыми до завтра.