Текст книги "При чём тут руны?"

Алексей Лавров
При чём тут руны?

Глава 1

Вот и подхожу я к завершению серии, седьмая книга должна стать заключительной. Откуда такое название? Действительно ведь дело не в рунах. Просто Артём их изучает, ищет в жизни символы, пытается всё понять.

Другие люди изучают иные руны или разбираются в художественных образах, но идут по тому же пути постижения жизни. Они принимают и отвергают философские концепции, разделяют или нет какие-то убеждения…

С убеждениями получается особенно смешная штука. Чем свободнее общество, тем больше убеждений должен иметь человек, тем они либеральнее. Иначе, как управлять людьми без убеждений?

Это тирании наплевать, чего там себе люди думают, будут подчиняться, если хотят жить. А в свободном обществе попробуйте только думать неправильно, сразу прочувствуете, что такое либеральная тирания.

Забавно, что учителя в школах и преподаватели в институтах уверенны, что учат ребят иметь своё собственное мнение обо всём. Они ведь готовят свободных людей для свободного общества! Кстати, в просвещённой Англии в школах сравнительно недавно отменили телесные наказания. Там натурально пороли задницы учеников розгами.

Учителя словно не понимают, что навязывают ученикам какие-то постулаты и учат считать их собственными. Учителей в России всегда учили по европейским методичкам, как только европейцев допустили, они оккупировали систему образования.

Однако в России ученики приходят с забитыми этим вздором головами на реальные предприятия в настоящей жизни, и всамделишные их начальники говорят им забыть всё, чему их учили раньше.

Мнения свои молодые люди пусть уберут подальше до той поры, когда им по чину будет положено их иметь, а пока начальство интересует только, что они реально могут. Лишь от этого зависит их дальнейшая судьба и текущее благосостояние.

Большинство совершенствуется в реальной сфере, овладевает профессиональными навыками, а когда дорастает до уровня, когда их о чём-то спрашивают, вне своей области у них нет никаких мнений, и любые мнения они считают чепухой.

Малая же часть борется за права и свободу в собственном понимании и выбрасывается на обочину жизни. Оказывается, «борьба с режимом» тоже в определённом смысле профессия.

А считанные единицы всё умудряются сочетать. Они учатся реально работать, и им просто всегда интересно, как устроено общество, какое место они занимают, и куда всё это катится.

Вообще-то именно для таких людей я сочиняю истории, так что я заинтересован, чтобы читателей у меня было побольше. Но каждому же нравится считать себя в чём-нибудь уникальным или хотя бы редким. Вот воспользовался случаем подлизаться.

Будем считать, что прогиб засчитан, и поведём повествование далее. Главный герой Артёмка как раз такой. Парнишка воспитанный глубинным российским народом, впитавший все его качества попадает в магический мир.

Он не испытал сильной новизны или отторжения, мир был родным, но чувствовались и отличия. По привычке Артём стал постигать это общество, используя свою реальность для сравнения.

Его перенесло в молодого мага, и Тёма естественным образом выбрал профессию военного, ведь чтобы сын поступил в Корпус, хотел покойный отец персонажа!

Он изучает магию, занимается рунами, постигает их смысл, и его возвращает в самое начало, когда он только принялся осознавать реальность. Артём вдруг понял, что все эти смыслы проходил давным-давно в детстве.

И самое весёлое, чтобы вернуться в нулевую точку, ему потребовались руны! А они, правда, очень для этого нужны? Или он всё равно бы вернулся в нулевую точку, сравнивая миры? Истины ведь прописные, тривиальные.

Например, не требует доказательств идея, что благополучие общества складывается из благополучия его членов. И оно всегда относительно или недостижимо в принципе. Люди всегда к чему-то стремятся, и кто-то этому мешает.

Элементарно в любом обществе каждую минуту кто-нибудь испытывает нехватку еды. Голод один из самых эффективных стимулов, заставляющих шевелиться, и от него ни одно общество никогда не откажется.

На втором месте ведь простая лень. Людям бы ценой наименьших усилий набить брюхо, завалиться на печку и думать о высоком. Вспомним «социальные достижения», так они все об этом – восьмичасовой рабочий день, пятидневная неделя, оплачиваемые больничные…

Кстати, у нас за такие идеи исторически совсем недавно расстреливали прямо на улицах, в США полиция не стеснялась применять оружие при разгоне манифестаций, которые устраивали рабочие вот за это самое. В России власти реагировали аналогичным образом.

И в этом вопросе Тёма нашёл много общего. В обоих мирах люди придумали власть и закон, самых сильных, кому и передали мщение. Суровость и неотвратимость наказания за преступления против власти заведомо превышала эффективность любой самодеятельности в этой области, к тому же власть за любую самодеятельность карала особенно люто.

Князья, ханы и бояре Гардарики в этих вопросах не казались мягкотелыми по сравнению со своими аналогами в России. Они хорошо понимали, что это насилие только укрепляет общество.

Страх физического уничтожения лучше всего заставляет людей двигаться, и от него тоже никто не отказывался. Тем более в Гардарике и кроме гнева властей были сотни способов закончить земное существование.

Холодный климат, суровые зимы, регулярные неурожаи, разбойные ватаги – со всем этим всегда имели дело жители Гардарики. Чтобы противостоять всем напастям, люди собирались в общины. И вот мы подходим к сути – к месту человека в обществе.

Русские везде одинаково не любят «сильно умных» и «выскочек». Каждого, кто лезет с идеями, подозревают в стремлении подняться по общественной лестнице и весьма грубо осаживают.

«Западные либералы» продвигают истории русских изобретателей, кого затёрли, а потом за золото то же самое покупали «на западе». При этом именно «запад» сотни лет повторял русским на разные лады, что они ни на что не способны. Власти России отдавали тем же англичанам целые отрасли, и они, конечно же, всё покупали в Англии.

Гардарика же просто физически не могла что-то отдавать, или принуждать к таким непотребствам свои княжества. Людей «запада» за оскорбление в любом княжестве могли порешить на месте, и жители Гардарики не любили платить за то, что и так можно взять.

Русские во всех мирах приспосабливались к обстоятельствам и стремились их использовать себе на пользу. Жители Гардарики «отставали» и «ничего не придумали» просто потому, что у них всегда была под самым боком Европа.

Русские постоянно говорят:

– Поспешишь – людей насмешишь, – или. – Семь раз отмерь, один отрежь.

Зачем им дёргаться, когда в Европе постоянно что-то изобретают и на себе испытывают! Жители Гардарики спокойно смотрели на европейцев и тащили к себе в норку совершенно бесплатно уже опробованные вещи. Когда речь заходила об оплате, русские становились особенно тупыми. И неплохо вооружёнными.

Понятно, что европейцы всегда считали русских дикарями, которые постоянно их во всём догоняют! Нормальные люди ведь во всём стремятся быть первыми!

По европейским воззрениям неполноценность этих человекообразных существ доказана всей историей, так ату их, согнать с нужной Европе земли!

А тут во время страшной войны эти варвары сумели превзойти европейцев в вооружении и лупят по всем фронтам! Непостижимая Гардарика! Загадочная русская душа!

Но это же так просто! И чтобы это понять, не нужны древние руны. Надо просто непредвзято смотреть на людей и объективно оценивать события. Но если даже для Артёма стало открытием, что не всегда выгодно быть первым, европейцам с перепаханными бульдозером идеологии мозгами такое вообще не по силам.

* * *

Справедливости ради замечу, что простые эти вещи мало кто в мире понимал. Даже народы Гардарики не задумывались, почему же они такие отсталые отпинали просвещённую Европу. Просто за ними правда! А эти европейцы всегда слишком много о себе думали!

Англосаксы вообще несклонны к отвлечённым размышлениям, они, прямо как русские, стараются использовать любую ситуацию. Почему так получилось, потом напишут статьи всякие мыслители, а им нужно быстрее поворачиваться.

В принципе ничего особенного не случилось. Правящая группировка ведь пришла к власти с идеей разгромить Японию до падения Гардарики. Так теперь у них прорва времени, можно особенно не спешить – крах Гардарики временно отменяется.

Ну, многие богатые люди на этом деле перестали быть очень богатыми, но это же рынок – их никто не заставлял играть на бирже. А умные политики сделали вид, что всё знали с самого начала, и немного скорректировали политику.

Америкам и Британии просто для выживания нужно кого-нибудь сожрать. Пусть это вначале будет Европа. Европейцы из-за русофобии сами им сдадутся, упадут в объятья и в слезах раскаянья позволят делать с собой всё, что угодно. Высадка и война в Европе не должны стать слишком затратными для Америк и Британии, упираться рогами и рвать жилы будет Гардарика.

Потом всякие контрибуции, чтоб покрыть прямые расходы, а дальше самое жирное – фирмы англосаксов будут восстанавливать Европу! Гардарика же ещё сама нескоро восстановится, и она будет занята войной с Японией.

Вот когда Япония и Европа будут оккупированы, можно снова начать войну против русских, только на безопасном удалении и чужими руками. Или можно даже не спешить, имея практически весь мир, удавить Гардарику постепенно. Всё равно русские – это одно сплошное недоразумение, которое по всем историческим законам нужно ликвидировать.

Забавно, что японцы размышляли в том же, примерно, ключе, только ещё спокойнее. Уж они очень хорошо знали, что такое война, и ничего особенного в поражении Европы не видели.

Даже дворовая команда может выиграть у чемпионов мира по футболу, а тут армия Гардарики, этих любителями точно не назвать. Из одного сражения ещё рано делать выводы. Пока установлен только факт, что поражение русских откладывается, и Японии предстоит долгая война.

Японская разведка сумела добыть сведения о договорённостях, которые заключили в Тегеране, дипломаты англосаксов болтали о них на каждом углу. В Японском Генштабе над ними невесело посмеялись.

После капитуляции Европы Гардарика начнёт с Японией войну? А что она делала всё это время? Да ещё будет ли капитуляция Европы, или она в этом году разгромит русских!

Ясно лишь, что Конфедерация плюс и Британия затеяли высадку на Европейском континенте. Если так, потребуются гигантские ресурсы, значит, они против Японии снизят активность. И это очень хорошо, империя получит передышку, время для манёвра.

Уже зазвучали голоса, что надо бы сдаваться англосаксам, а те не станут разрушать империю. Ведь им для войны с русскими понадобятся плацдармы и сильные союзники. Вот эти голоса временно заткнулись. Подождать и определиться остаётся всего годик.

* * *

Артур фон Хофен лежал в госпитале на кровати, на животе, читал газеты и слушал радио. Из приёмника лилась вселенская скорбь вперемежку с аналитическими программами.

Европа по инерции оплакивала солдат под Москвой, которые недавно сдались в плен. Только о сдаче Паульса сообщили официально, сухо и кратко, а хоры радио-ангелов пели о погибших за всю Европу героях.

Аналитики говорили, что русские бояре снова применили тёмное колдовство, вот и Артём Большов каким-то чудом выжил в подбитом танке и стал настоящим исчадием ада. Артур видел в газетах фотографии боярина в спортивных трусах, лицо с пересаженной кожей и рысьи уши крупно, и в принципе с аналитиками соглашался – упаси господь такое повстречать.

Победа под Москвой стоила русским последних сил, они не предпринимают большое зимнее наступление. По всему видно, что они опасаются немецких «тигров» и «пантер». Артур видел в газетах фото новых немецких танков и горящих «рысей». О новых русских танках ни словечка.

По мнению аналитиков, англосаксы явно себя переоценивают, и от успехов в Африке у них закружились головы. Увы, напряжение сил Европы на восточном фронте потребовало ресурсов, и африканские части остались почти без снабжения. Их остатки с невероятным трудом и риском удалось эвакуировать из ливийского Тобрука.

Англичане и американцы сумели даже высадиться на Сицилии, но обещанная русским в Тегеране высадка во Франции точно станет самоубийством. Уже пошли в серию новейшие подлодки «S-35», они остановят трансокеанские конвои, войска останутся без снабжения.

Турбореактивные истребители совершают первые полёты, вскоре их станет много. Вместе с ракетами ПВО они закроют от врага небо Европы, а на земле противник встретит «тигров», «пантер» и новейшие самоходки «фердинанд».

А встретятся они, когда войска Гардарики уже будут разгромлены в операции этого года…

На этом месте у Артура фон Хофена рефлекторно поджалась и заныла прострелянная осенью жопа. Парень старательно расслабил булки, думая про себя:

– Как раз к маю обещают выписать. Господи, только не на восток! Пусть мне встретятся эти англосаксы, только не Гардарика опять!

* * *

Народы Европы тоже думали о ближайшем будущем с болью. Очень многие семьи получили официальные письма из европейского министериума обороны. «С прискорбием сообщаем…» или «Примите во внимание, что…»

Ещё год назад они не сомневались, что Гардарика будет вскоре разгромлена, а сегодня всё чаще звучит:

– Если всё будет хорошо…

И за такие слова уже не забирают на перевоспитание. Люди устают от фанатизма, никто не может испытывать сильные эмоции долго. Они по инерции ходят на работу каждый день, где подолгу стоят у оборудования.

Смены часто прерываются из-за воздушных тревог и всё чаще из-за поломок. Станки нельзя гонять круглосуточно очень долго, это не люди – на них уговоры не действуют. Наладчики что-то делают, снова их запускают и говорят:

– Пока поработают…

Что означает это «пока», уже никто не уточняет. «Сарафанное радио» доходит до всех. Русские не ведут зимнее наступление? Почему тогда соседи регулярно получают похоронки?

Кому-то повезло служить в Дании, так они пишут письма. Снабжают солдат всё хуже. Русские восстановили повреждённые в прошлом году корабли и блокируют порты Дании с запада. Авиация не справляется с самолётами русских. А ведь хотели наступать на Скандинавию вместо этого кошмарного разгрома под Москвой!

Европеец поздно вечером приходит домой и, если не выключили электричество, варит эрзац-кофе и слушает официальное радио. Ему так хочется верить пропаганде! Всё будет хорошо! Или всё равно как-нибудь будет…

Он ложится спать, уже не сомневаясь, что всё будет именно как-нибудь, чтобы подняться в шесть и по инерции тащиться на завод…

* * *

А я в конце студеня ехал в Москву, пил крепкий чай, смотрел в тёмное окно и по своему обыкновению грустил. Даже воинские эшелоны от фронта без остановок теперь едут целую ночь.

Проснулся в шестом часу утра, однако и в штабном плацкартном вагоне особенно не попрыгаешь. Кое-как размялся в коридоре и сходил под контрастный душ – ждать, когда я барахтаюсь в снегу, никто не станет. Хоть стоп-кран срывай!

Но это тоже не выход и вообще получится очередной боярский выпендрёж, только так к этому все отнесутся. Парни проснулись ровно в шесть и теперь выясняли, кто тут размахался конечностями в проходе и почему в титане вода еле тёплая.

А я невозмутимо ел бутерброд с колбасой и сыром и смотрел в окно. Пусть я и не различаю цвета, родные пейзажи мне не бывают чёрными, уверенно вижу все элементы в любое время суток.

Вот любовался я видами, слушал парней и думал, что не напрасно войну считают продолжением той же политики другими средствами. Бояре всегда первые не потому, что у них много прав, а оттого что думают наперёд и просыпаются раньше. Ещё с Корпуса умею назначить себе момент пробуждения.

Или, если у тебя натура рыси в мирной жизни, на войне появятся пятнистая шерсть, когти, уши и кошачьи глаза и драться будешь как рысь. Большая война показывает саму суть Гардарики, как говорится, имеющий глаза увидит.

Парням моим самое большее по двадцать одному году, и они опытные танкисты, офицеры. На этой войне боец считается опытным, если смог пережить три боя, а у этих ребят давно полоски на знаках чёрные.

И каждый их бой значит, что для очень многих европейцев он стал последним. Юные и бесшабашные парни быстро и хорошо учатся, а потом убивают взрослых европейцев. В Европе носятся с такими ребятками, а в Гардарике безжалостное старичьё шлёт их на войну.

Парни ещё не наработали навыков в мирных профессиях, их и не жалеют. Да они сами себя и никого на свете не пожалеют. Умудрённое годами безжалостное старичьё запросто пожертвует любым их количеством, но оно же относится к солдатам, как солдаты к патронам. Никогда не высыплет на землю, каждый на счету. В результате соотношение потерь в нашу пользу с крупным счётом.

Гардарика воюет без сантиментов, строго по холодной логике старых магов, и в этом её суть. Точно так она живёт всегда. Бояре считают далеко вперёд, и им важен только дебет-кредит, плевали они на чью-то юность.

В зрелых мужиков страна уже вложила драгоценное время наставников, они работают на производстве. Воюют мальчишки. Они быстрее, выносливее врага и у них самое лучшее оружие.

Милая Гардарика воюет с Европой, но в принципе так же относится ко всему остальному миру. В каждом мы всегда готовы встретить врага. Просто одним врагам выгоднее пока улыбаться, а других прямо сейчас приходится уничтожать.

В мире не понимают, как воюет Гардарика, почему, что она вообще такое. Все как всегда считают себя очень умными, и старые маги не спешат их разубеждать. Мне тоже полезнее для здоровья понимать это молча…

Глава 2

На московском вокзале вышли из поезда в половине восьмого и строем прошли на станцию метро. Гражданские поезда ходили редко, но штатских уже пускали ждать, а для нас подали военную электричку.

Она за час практически без остановок забросила ближе к Центру. Там полчасика прошлись до места, и ещё не евший личный состав пошёл в столовку завтракать, а я отправился в кабинет Антонова.

В приёмной поздоровался с сержантом Аркашей и сразу вошёл. Пожелал здравия и доложил о прибытии. Майор сказал, что это очень хорошо, меня на служебной парковке уже дожидается «москвич».

Под мой приезд с фронта подгадали заседание представителей княжеств, королевств и Царства, их созвал Председатель Совета обороны хан Керим. Все откликнулись быстро, один я где-то воевал. Где именно военная тайна, и вообще дело важное, не хотели отвлекать, зато известно, когда я должен приехать в Москву. Так меня, наверное, уже ждут в Доме Советов.

Я снова откозырял, сказал, что всё понял, и спросил разрешения отправляться. Пётр Алексеевич меня отпустил, я бодрым шагом направился на служебную парковку. Уселся на заднее сиденье «москвича» и поприветствовал Валеру с автоматом и шофёра. Только закрыл дверь, машина тронулась.

Старый Дом Советов разрушил артиллерией проклятый европеец, а новый пока расположился в загородном особняке князя Ивана тоже на восточной окраине. Доехали за двадцать минут.

Автомобиль остановился у богатого крыльца, я вышел и поднялся по ступеням. У больших дверей предъявил офицерскую книжку подтянутому лейтенанту, довольно сильному магу. Он и взялся меня проводить.

Вместе с офицером прошёл в просторный холл, где парень предложил повесить шинель и шапку на вешалку. А номерка мне не дали! Ладно, вряд ли в таком доме сопрут офицерскую шинель.

Поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Прошли по просторному коридору и остановились у дверей из дорогого дерева. Лейтенант сказал:

– Тебе сюда, – и открыл передо мной дверь за бронзовую ручку.

Я вошёл в большую комнату. Почти всю площадь занимал овальный стол, а за ним сидели представительные люди и дружно на меня смотрели. От смущения уши прижались, а шерсть затопорщилась. Я поискал взглядом пустой стул за столом. Один нашёлся во главе стола, но в том месте не было никакой надписи. Другой нашёлся в серёдке, и там стояла табличка с какой-то надписью, она была от меня повёрнута.

Я проговорил:

– Здрасти, – и, помахав ладошкой, в смущении прошёл к пустому месту.

Присел на стул, повернул к себе табличку, убедился, что написано на ней «Московское княжество», и посмотрел на собравшихся людей. Среднего возраста солидные мужики и дамы откровенно меня рассматривали, некоторые с открытыми ртами. Наверное, сравнивали с фотографиями в газетах.

Я нашёл глазами представителя Смоленска и вопросительно на него уставился. Он подобрал челюсть и заговорил хорошо поставленным голосом:

– Наконец-то, мы дождались представителя Москвы! Можно начинать собрание! Нас созвал Председатель Совета обороны, он уже должен сюда идти…

Сзади открылась дверь, и в комнату кто-то вошёл, присутствующие дружно перевели на него глаза.

– Всех приветствую, – услышал я голос хана Керима.

Послышались его шаги, он уселся во главе стола. Я осмотрел собрание, рядом с табличкой «Печенежское ханство» сидел незнакомый азиат в гражданском костюме. Я подумал, что хорошо устроился тут хан, а он заговорил:

– Я попросил вас собраться для принятия очень важного решения. Мы ведём страшную войну, но воюем не только потому, что на нас напали. Мы должны исключить нападение Европы в будущем. Англичане и американцы готовы открыть второй фронт и принудить Европу к полной капитуляции, тогда мы сможем настаивать на своих условиях её послевоенного устройства. Кроме того второй фронт значительно сократит войну. Однако Британия и Конфедерация плюс требуют взамен нашего участия в войне против Японии. Они высадятся в Европе в этом году, если вы сейчас одобрите вступление в войну с Японией через три месяца после европейской капитуляции.

За столом повисла полная тишина, представители обдумывали слова хана, будто впервые слышали. Хотя это я всё уже проходил в школе в прошлой жизни, а для них оно действительно неожиданно.

Один седовласый генерал поднял руку, и представитель Совета сказал:

– Слово предоставляется представителю Рязани.

Генерал прокашлялся и проговорил:

– А разве англосаксы не ведут с Европой войну? Они не откроют второй фронт без условий?

– Тут всё дело в сроках, – ответил хан. – Если вы проголосуете, они начнут вторжение в этом году, а не будут отодвигать его начало и дальше. Поверьте, англосаксы могут просто бомбить Европу очень долго.

Подняла руку строгая дама. Хорошо поставленный голос произнёс:

– Слово предоставляется представителю Тьмутаракани.

Женщина сказала:

– А если мы проголосуем, а англосаксы не откроют второй фронт?

– Тогда пусть сами воюют с Японией, – проговорил Керим. – Япония ведь это не только острова. Посмотрим, как они со своими крейсерами и авианосцами станут воевать в Корее или в Манчжурии.

Мужик в чёрном костюме поднял руку. Представитель Смоленска молвил:

– Слово предоставляется представителю Новгорода.

Тот хрипло проговорил:

– Ага! Они высадятся и встанут колом! А мы проголосуем за ещё одну континентальную войну!

– Если союзники не проявят активности, велика вероятность, что силы Европы сбросят их в море, – терпеливо ответил хан. – Они просто не могут допустить столь масштабного и унизительного поражения. Тут англосаксы, или идут вперёд, или их вышвырнут с континента.

Снова повисла пауза, руки более не поднимались. Заговорил представитель Смоленска:

– Внимание, такое решение считается принятым только единогласно. Представители королевств вообще не голосуют, присоединяться или нет к войне Гардарики решают исключительно их короли. После капитуляции Европы возобновят работу думы княжеств Гардарики. Если две трети бояр хоть одной из них проголосуют за отмену данного решения, оно будет немедленно отменено для всех. Если же все промолчат, через три месяца после капитуляции Европы Гардарика автоматически объявит войну Японии, – он сделал паузу и попросил. – Кому что-то неясно, прошу поднять руки.

За столом все молча смотрели на высокого дядьку с хорошо поставленным голосом. Он произнёс:

– Тогда тех, кто за предложение Председателя Совета обороны прошу поднять руки.

Через секунду начали подниматься ладошки. Я прямо физически ощутил, какой тяжестью наливаются руки. Я могу не поднимать их, и предложение хана будет отвергнуто навсегда. Одним жестом я сейчас сделаю историю…

В логике Керима я не видел изъянов, и у меня нет причин портить с ним отношения. Я просто чувствовал, что как будто некто создал эту ситуацию и запрограммировал решения участников. Мне очень не нравилось это чувство, но это же только чувство…

Все смотрят прямо на меня, лицо хана Керима спокойно, он просто ждёт решения представителя Москвы. Я заставил себя оторвать ладонь от столешницы и поднял тяжёлую руку.

– Предложение Председателя Совета обороны принято единогласно, – проговорил хорошо поставленный голос. – Гардарика объявит Японии войну через три месяца после капитуляции Европы.

Зазвучали разрозненные аплодисменты. Я же уронил руку и поражался, что у кого-то остались силы для этих движений. Ответственность почти раздавила меня. Представитель Смоленска проговорил:

– На этом заседание представителей закрывается. Всех прошу вернуться к делам.

Я сидел и глубоко дышал сквозь зубы. От меня резко разило зверем. Нужно просто встать и идти. Потом Центр и первым делом в душ…

* * *

Шинель и шапка висели на той же вешалке. Я оделся и вышел на крыльцо. Машину с парковки вызвала охрана. Я уселся и поехал в Центр. Сразу по приезде отправился в душевую. Потом подождал, когда подсохнет мех, и снова направился на доклад к майору Антонову.

Он не спрашивал о заседании, а я не говорил – всё узнает из газет. Но самое главное же мы ещё не обсудили. Явился я в кабинет, откозырял, майор предложил присаживаться и рассказывать, что на войне нового, и какие я в этой связи хочу изменения в учебном процессе.

– Понимаешь, ерунда какая-то получается! – ответил я. – В этот раз ждали, пока прорвут фронт. Подгонять неудобно, самим в танках скучно. Ладно, дальше всё как всегда. Вечером поехали в прорыв, захватили ближайшую деревеньку. Утром удачно атаковали посёлок со станцией железной дороги. Новейших танков у противника для нас не нашлось, жгли «панцири» и штурм-ганы. Враг, похоже, доложил начальству о «лютых рысях», так мы всё время до конца практики просидели в засадах! Европеец вообще ни разу не полез! «Рысь-2» поддерживали рейдовую пехоту, помогали безобразничать на дорогах и складах, а «лютые рыси», как привязанные, сторожили нападения противника. Ему словно сказали, что дальше мы не пойдём, для глубоких прорывов у нас нет сил. Он просто отводит части, у которых нарушено снабжение, на другие позиции.

– Бережёт европеец танки, копит, – сказал Антонов. – Что думаешь делать?

– Да хоть обратно на «рысь-2» пересаживайся! – воскликнул я.

– Я и ты уже горели в танках, желаешь такое своим парням? – уточнил он грустно и тоже повысил голос. – Родина дала тебе «лютого рыся», а ты не знаешь, что с ним делать! Скучно ему! Сидите, ковыряйтесь в носах и радуйтесь, что ещё живые!

– Нельзя нам в носах ковыряться, когда вокруг такая война! – возразил я сурово и перешёл на деловой тон. – Когда развивать магию? Я не настаиваю на том, чтобы пересаживаться на «рысь-2», просто сейчас маги совсем без танков обойдутся. Будем развивать солдатские навыки во взаимодействии с практикантами из рейдовой пехоты. Сообщи майору Логинову, что дальше мы фронт будем рвать в пехотном виде.

– Хорошо, сообщу, – сказал Пётр Алексеевич. – Но коли тебя интересует моё мнение… – он сделал паузу и я кивнул. – Так, по-моему, всё из-за шила в твоей жопе. Нормальные люди и на такой войне с удовольствием ковыряют в носах…

– А потом их убивают, или вся страна проигрывает войну, – ответил я.

– Ага, – покивал он с мрачным выражением на пересаженном лице. – К счастью у нас есть вот такие, кому постоянно скучно. Расписание скорректируешь?

– Разберёмся в процессе, – ответил я. – Практиканты танкисты работают по-старому.

– Тогда свободен, – сказал майор Антонов. – Приступай к занятиям.

– Слушаю! – встал я и чётко откозырял.

* * *

Мы серьёзно занялись изучением магии и уже значительно продвинулись. Например, я полностью просмотрел кристаллы бояр о школах официальных кланов. Для меня стало открытием, что существуют три специализации колдунов: повелители духа, воины и кудесники.

Колдуны духа повышают силы союзников и снижают возможности противника, воины очень быстро скачут и машут острым железом, а у кудесников самая большая скорость мысли – они всё это учитывают и принимают правильные решения.

Ближе всех к тотемным воинам повелители духа и воины. Кудесники просто слишком умные, а тотемным всю жизнь приходится увеличивать скорость движений и усиливать дух, от него напрямую зависят эффекты бонусов.

У тотемных бонусов действительно есть аналоги, заклинания с такими же результатами. Или они не аналоги, а те же бонусы сбоку – вопрос этот философский.

У магов уходят жизни для изучения отдельной волшбы, и они тратят десятилетия для её усиления. Тотемные воины получают бонусы сразу… ну, почти. Просто с детства учатся, а после посвящения в воины всю жизнь совершенствуются.

Причём, нельзя полностью изучать что-то одно, без других способностей ничего не выйдет. Дух тренируется через специальные физические упражнения, без сильного духа не заставить себя достаточно энергично шевелиться, а тупой маг просто не поймёт, зачем всё это надо.

И отдельно магическая сила колдуна. Любая волшба – это обращение к эфиру. Чем больше и чаще отдаёшь эфиру, тем острее его чувствуешь, тем больше и быстрее прибавляется сил, тем действеннее волшба.

Так старые мои ребята участвовали в массе магических обрядов, наносили со мной руны и магически росли. Вот у них количество стало переходить в качество. Они очень хорошо меня чувствуют и чётко себе представляют природу моего тотемного бонуса.

Все они освоили похожую волшбу для личного пользования. Пацаны так же могут вблизи воздействовать на живые создания: наводят жути на людей и другую крупную скотину, массово морят бельевых вшей и вполне могут ограбить улей диких пчёл.

Но это их личное дело, важно, что они могут друг друга усиливать. Колдовская сила у ребят уже серьёзная, но я уверен, что они ещё и чувствуют, куда эффективнее всего направлять усилия. Усиленный ими я в драке отправляю колдунов в нокаут одним недобрым взглядом.

И парни говорят, что моё участие с недавних пор стало необязательным. Они создают тотемное воздействие без тотемного зверя, сами. Так что мне уже нет смысла тратить силы, чтобы вырубить тотемных зверей противника, ребята справляются и без них. Эффективность бонусов снижается, но не пропадает. Тем более вырубить своих парней я могу не всегда и на это уходит очень много сил.