Текст книги "Правдивые истории про Митю Печёнкина"

Почему ветер дует?

Однажды зимой на вершине высокой-превысокой горы, куда ни одной птице не долететь и альпинисту не забраться, устроили ветры общее собрание. Тут тебе и муссоны, и пассаты, и торнадо, и тайфуны с ураганами, и самумы с суховеями, и шквалы, и штормы, и нежный Зефир с тёплых морей, и жестокий байкальский Баргузин, и холодный французский Мистраль, и Ветер странствий, и Ветер перемен, и Ветер северный умеренный до сильного, что из прогноза погоды, и без счёта других ветров. Даже самые маленькие сквознячки явились. Да что там сквознячки – сам Ветер в голове, самый занятой из всех ветров, и тот присутствовал.

Многое ветры обсудили: и кому в какую сторону дуть, и как ловчее простужать горлышки школьникам и дошкольникам, и что неплохо бы первого апреля сдуть по всему миру бельё с верёвок и закинуть на высокую гору – шутки ради. Вроде бы все высказались, кто хотел. Последним взял слово самый маленький ветерок-с-ноготок, школьный сквозняк:

– У нас, школьных сквозняков, тревожная новость! На днях в нашей школе на уроке природоведения спросила учительница Митю Печёнкина из третьего класса: «Ответь мне, Печёнкин, почему ветер дует?» А Митя ей ответил: «Это же просто, Наталья Сергеевна! Ветер дует, потому что деревья качаются».

Замолчал сквознячок, застеснялся, за лёгкий бриз спрятался. Поднялся тут старый уважаемый вихрь по имени Смерч Торнадыч:

– Ты, – говорит, – сквознячок, молодец, что сообщил. Совсем нынешняя молодёжь ветров не уважает. Поговорить надо с этим Митей, разъяснительную работу провести. Чего доброго, вырастет мальчик, детей заведёт, а то и учителем станет – чему детишек научит? Ишь, удумал – деревья!

Сказано – сделано. Взвился Смерч в воздух, долетел до школы: глядь, дети во дворе на лыжах бегают, физкультурой занимаются. Показал сквознячок нужного мальчика. Тут Смерч налетел, Митю подхватил, закружил, да и понёс по небу. Принёс в Африку, в самую большую пустыню, и на самый высокий бархан аккуратно поставил.

Удивился Митя: что за чудо? Вот только что по снегу вокруг школы бегал, а теперь вдруг стоит в шарфе, в шапке, и в лыжи обутый, посреди жаркой пустыни. Разинул рот от изумления, по сторонам смотрит: барханы до самого горизонта. Ветер песок гонит, жаром пышет, смерчами завивается.

Вдруг из смерча кто-то как спросит, ну прямо как Наталья Сергеевна:

– Так скажи, Митя, отчего всётаки ветер дует?

Митя и ответил как Наталье Сергеевне:

– Ясное дело – потому что деревья качаются!

– Да ты вокруг-то посмотри, – удивился голос, – где тут хоть одно дерево? До ближайшего дерева, если хочешь знать, километров тысяча!

– Ну и что, – не стушевался Митя, – а нам Наталья Сергеевна рассказывала, что за пустыней тропические леса начинаются. И такие эти леса большие, что от них запросто ветер на всю пустыню может быть, когда деревья качаются.

– А деревья-то кто качает? – не сдавался Смерч.

– Обезьяны, когда по веткам скачут. Или белки-летяги, точно не знаю: мы это ещё не проходили, – сказал Митя и на лыжах с бархана съехал.

Взревел Смерч, подхватил упрямца и прочь понёс. Опустил на голую скалу посреди океана и спрашивает:

– Ну а тут-то откуда ветер? Рыбы, что ли, водоросли качают?

Посмотрел Митя вокруг: одна вода, на сколько глаз видит, ветер так и свищет, волны с белыми барашками бегут. Задумался. Секунд пять думал, а потом и говорит:

– Точно, тут не в деревьях дело и не в водорослях. В море ветер от волн поднимается! И вообще, чего это всё время вы спрашиваете? Вот сами ответьте: что, если бы у зебр полоски были кружочками?

Растерялся Смерч Торнадыч. Начал о зебрах думать. Потом опомнился:

– Тьфу ты! В голове у тебя ветер!

– Это, я так думаю, от шевеления мозгами, – говорит Митя, – а ещё у нас Стасик Якименко умеет ушами шевелить, аж ветер в классе поднимается!

Понял Смерч, что самому ему точно не справиться. Подхватил Митю и за помощью полетел.

По счастью, завуч начальных классов Ирина Матвеевна как раз окно открыла, кабинет проветрить. Смотрит – в окно Митя Печёнкин из третьего «а» класса прямо на лыжах ломится, а с ним – смерч говорящий:

– Ирина Матвеевна, ну объясните же ему хоть вы, что деревья от ветра качаются, а не наоборот!

Ирина Матвеевна не зря в начальных классах тридцать лет проработала – ещё и не такое видывала. Нисколько не удивилась:

– Когда ты, Печёнкин, с друзьями на переменах как ураган носишься, не то что деревья – вся школа качается, а у меня голова кругом идёт. И вот только не надо мне тут рассказывать, что это вы от моего головокружения по школе носитесь! С ветром – то же самое. Понял? А сейчас живо лыжи снять, переодеться – и бегом в столовую, ваши уже все там.

После того дня Митя Печёнкин про ветер и деревья всё понял и глупостей больше не говорил. Да и неинтересно стало. Куда занятнее – разобраться, откуда мороженое берётся. Вроде всё понятно – если корову посадить в холодильник и охладить хорошенько, она чистым пломбиром доиться будет. Но как тогда делают шоколадное?

Митя и балет

Решила однажды классный руководитель Наталья Сергеевна, что пора третий «а» сводить на балет. А то ведь большие уже. Планшетами пользуются. Музыку на телефонах включают. Только вот про Чайковского представления не имеют. Пора, пора ситуацию исправлять. Культурными становиться, пока не поздно.

Билеты купили – недорогие, на распродаже для ветеранов культуры. Софью Прокофьевну, учителя музыки, пригласили. И поехали. На трамвае.

Ну, то есть не сразу поехали. Трамвай ждали. Места занимали. Билеты приобретали. Потом искали Печёнкина. Он сначала не в тот вагон сел – во второй. Потому что на первом вагоне реклама майонеза нарисована, а на втором – «Туры по всему миру» написано. К майонезу Митя спокойно относится, а мир посмотреть – интересно.

До театра ехать – порядочно. Шесть остановок. Надо чем-то заняться.

– А давайте, – говорит Катя Сухина, – в слова поиграем – И первая начала: – Бутерброд!

Потому что позавтракать не успела.

– Динозавр, – сказал Стас Якименко.

– Рожь, – сказала Наталья Сергеевна.

– Жук, желток и желание, – сказал Женька Петров. Не смог выбрать.

Проголосовали. Решили: пускай будет жук.

Оля сказала:

– Котёнок.

Валерка Вакуев – «коньки».

Саша Лискина – «иллюстрация».

Илья – «язь». Он рыбачить любит.

А Софья Прокофьевна – «занавес». Она уже до театра доехала, мысленно. В гардеробе разделась, туфли переобула, место нашла, очки с близи на даль поменяла – и на сцену глядит. Ждёт спектакль.

– Стюардесса – сказала кондуктор Галина Васильевна. Потому что всегда мечтала быть стюардессой. И даже вагоновожатого называла пилотом.

А Митя Печёнкин сказал:

– Остановка.

И чуть двойку по русскому не получил. Ведь «остановка» – на «о», не на «а». Только он, оказалось, вообще в слова не играл. Просто – к театру приехали. И пора выходить.

Посмотрел Митя – место знакомое. С мамой ходили на детскую оперу «Три поросёнка».

– Ничего себе, – говорит. – Мы, Наталья Сергеевна, театр перепутали! Это – оперный! Тут поют. А у нас сегодня – балет. Надо ехать в балетный, пока на спектакль не опоздали.

Но Наталья Сергеевна его успокоила.

– Для нас специально – станцуют. А вообще, это театр оперы и балета. Два в одном. И ещё тут концерты проходят, эстрадные. Так что не нервничай.

В гардеробе всем предлагали бинокли напрокат. Театральные, маленькие, в бархатных потёртых чехольчиках. Митя хотел было взять, но Стас достал свой. У него дедушка – капитан дальнего плавания. И бинокль – дедушкин. Чёрный, длинный. С театральными рядышком – будто слон против Моськи. Театральный после такого – ничуточки не интересно. А Стас – он не жадный. Поделится.

В коридоре продавали программки. Катя Сухина себе купила. На память. И чтобы знать – про что танцевать будут. А то ведь без слов непонятно.

В зал зашли: а там сплошь третьи классы. Или четвёртые. Пришли приобщаться к культуре. И один иностранец, с переводчицей. Русиш классик балет посмотреть.

По местам сели – Наталья Сергеевна по головам посчитала: вроде все, вроде не опоздали. Стали программку читать. Катя прочла – говорит, про любовь. Мальчики сразу сникли, интерес потеряли. Хорошо, Илья догадался: попросил у Кати программку.

– Нет, – говорит. – Ничего она не поняла. Добрый принц против злого волшебника – кто кого! С поединком и молниями. Как в кино.

Тут третий звонок прозвенел, и всех попросили выключить телефоны. Свет стал гаснуть. Оркестр заиграл: красиво, заслушаешься. Открыли занавес. И на сцене все танцевать начали.

Стас в бинокль смотрел, смотрел.

– Не пойму, – говорит, – кто тут наши? И где этот, волшебник, со своей бандой?

Митя сказал:

– В театре враги всегда в чёрном. Тут все пока – наши. Здесь у них штаб. Вон тот, видишь, – принц.

Тут Софья Прокофьевна шикнула: тихо, мол! Слушать мешаете!

Взял Митя у Стаса бинокль, стал сцену разглядывать. В морской бинокль – всё видно, до мелочей. Принц совсем старенький оказался. Ветеран сцены. И друзья принца с подругами – все под стать. Танцуют себе осторожненько, чтобы спину не потянуть. Пуантами цокают, словно кони копытами: топ-топ-топ! Глаза закрыть – так и кажется, будто конница.

Закрыл Митя глаза. Музыка плывёт, конница скачет… Вдруг – колдун на драконе! И орки – хуррагх! И наши на бронепоезде – бах-бах-бах! И Стас:

– Просыпайся! Антракт!

Жаль, не дал досмотреть. Бронепоезд всё-таки – это вещь! А антракт – это скучно. Просто ходили в буфет. Ничего интересного: бутерброды и очередь. Только Оля перепила газировки и стала икать на весь зал.

А там и второе действие началось:

Тааа-та-та – ИК! – та-та – та-та – та-та – ИК! – тата-тата-тата!

Снова все заплясали.

– Вон, смотри! – сказал Стас. – Одна бабушка – во всём чёрном! Ниндзя, наверное. Подкрадывается! Эй, принц, берегись!

Но принц недогадливый оказался. И придворные – глупые. Заявись к Мите на бал такая бабуля, он перед ней ногами не стал бы вертеть. Сразу бы стражу позвал. Жаль, Митя не принц.

Потом лебеди танцевали, и буря была. За сценой гремело, прожектор мигал – как бы молния. Вот нисколько не страшно!

Затем вдруг всё стихло. Музыка замолчала. Только Оля икает. И кто-то на сцену как выскочит! В маске, в чёрном плаще!

Митя его сразу узнал:

– Бэтмен! – кричит.

Тут весь зал повскакал. Все третьи-четвёртые классы.

– Бэтмен! Бэтмен!

Увидали хоть что-то знакомое, радуются. Один иностранец сидит серьёзный, как филин, – смотрит. Думает, так и надо. Русиш классик. Переводчица не переводит – не может. Смехом давится.

Кое-как успокоились. Принц по-быстрому Бэтмена победил, но и тот его тоже достал. Кончилось, в общем, вничью. Занавесом.

А третий «а» с той поры стал культурный. В телефоны Чайковского закачал – песню про Бэтмена. Тааа-та-та – та-та – та-та – та-та – тата-тата-тата!

Митя и пришельцы

Как-то летом гулял Митя Печёнкин во дворе. Один гулял: родители на работе, бабушка в клубе по интересам для бабушек младшего пенсионного возраста, друзья на каникулы поразъехались. Женька Петров, правда, остался, да с него толку мало: нянькой работает. У Женькиной сестрёнки ремонт в садике. С ней сидеть надо, кашкой кормить и спать вовремя укладывать. Вот и скучал Митя один-одинёшенек.

Вдруг, откуда ни возьмись, среди ясного неба звёздочка зажглась. Митя голову задрал, глаза сощурил – что за диво? А звёздочка всё ярче, всё ближе – просвистела над домом и ба-бах – прямо в песочницу! Не иначе – метеорит! Подбежал Митя, смотрит: лежит в песочнице шарик с грецкий орех, бурый, весь в окалине, сразу видно – горячущий.

Митя, ясное дело, не растерялся: схватил из песочницы детское ведёрко забытое, мокрым песком наполнил и шарик зачерпнул. Пар пошёл, песок нагрелся – как бы ведёрко не расплавилось. Бросился Митя бегом домой – к холодильнику. Поставил метеорит прямо в ведёрке на полку возле кастрюли с борщом и дверцу закрыл. Как остынет метеорит, можно будет его в Академию наук сдать. Вот вернутся с каникул одноклассники – а Митя уже знаменитость. Прославленный открыватель Уникального метеорита Печёнкина.

Помечтал Митя минут двадцать, потом холодильник открыл – и обомлел. Рядом с ведёрком на второй полке, прямо на банке с огурцами, стояло самое настоящее… летающее блюдце! Белое с синей каёмочкой. Точь-в-точь такое, как по телевизору показывали: с антеннами, иллюминаторами и посадочными опорами. Трап опущен, а на крышке банки гуманоиды в скафандрах прогуливаются – в полспички ростом. Увидели Митю, обрадовались и говорят:

– Здравствуйте, гигантское инопланетное чудовище! Вы – владелец этой заправочной станции? Нам требуется энергия и продовольствие.

Митя от изумления даже на «чудовище» не обиделся.

– Какой станции? – спрашивает.

– Ну как же, – удивились пришельцы, – вот этой! – И на холодильник изнутри показывают. – А вон и маяк! – И в метеорит тычут.

Не простой камушек оказался – маяк космический. Летающие тарелки между такими маяками от звезды к звезде прыгают, от заправки к заправке.

– Ладно, – сказал Митя, – борща хотите? Или огурцов солёных? Хрустящие, бабушка закатывала.

– Согласны, – сказали пришельцы.

Потом в холодильнике свет мигнул, а когда снова зажёгся, летающего блюдца уже не было. И банки с огурцами – тоже.

Закрыл Митя холодильник, пошёл водички попить – поразмыслить, что дальше делать. А когда вернулся, на верхней полке уже летающая миска приземлилась и две летающих тарелки – на средней. Пришлось им отдать сыр и тушёную говядину.

Потом были летающие кру́жки и салатницы (компот и паштет), за ними – летающие горшки и сковородка (коробка эклеров и четыре луковицы). Летающая кастрюля оказалась пиратским кораблём и вероломно похитила кастрюлю с борщом.

А потом пришлось снять в холодильнике среднюю полку, потому что иначе дверка не закрывалась. Это всё из-за летающего самовара – патрульного крейсера межзвёздной полиции. Крейсер пиратов изловил и привёл обратно на буксире кастрюлю из-под борща. К сожалению, сам борщ найти не удалось.

Крепился Митя, крепился, а потом не выдержал. Оставил в холодильнике записку: «Самообслуживание. Берите что нужно и закрывайте дверку», а сам бегом к Женьке Петрову бросился – рассказывать. Женька, конечно, не поверил – кое-как Митя его уговорил в гости зайти, вместе с сестрёнкой.

Пока малышку одели, пока в коляску усадили, пока дошли – глядь, а Митина бабушка уже дома. Холодильник моет и на Митю ругается:

– Кастрюлю за собой не вымыл, грязи натащил! Надо же такое удумать – песок с камнями в холодильник совать. Вечно старая бабушка должна за тобой мусор вывозить!

Это хорошо, что Женька с сестрёнкой пришёл – бабушка маленьких любит, завозилась с девочкой, не стала Митю сильно распекать. А то бы здорово попало.

Только к вечеру Митя от бабушки удрал и долго-долго на помойке копался – космический маяк искал. Да разве найдёшь…

Митя, кулинария и немного Конфуция

Как-то утром зазвонил у Женьки Петрова телефон. Взял Женька трубку – а там Митя Печёнкин, лучший друг. Сколько воды надо в кастрюльку лить, когда рисовую кашу варишь, – спрашивает. Женька – кулинар известный: у него сестрёнка маленькая, так что он по кашам ещё какой авторитет. Если кому консультация нужна, как кашу сварить, – это к Женьке. Только лучше заранее, пока варить не начали. А Митя-то как раз уже начал. Полкастрюли риса, полкастрюли воды, да ещё молока чуточку – и на плиту. Потом засомневался, вот Женьке и позвонил.

– Мало воды, – сказал Женька, – пригорит.

Мало так мало – надо добавить. Только как добавлять, если кастрюля и так уже до краёв полная? Взял Митя кастрюлю побольше, всё перелил и воды добавил, как Женька научил.

А Женька сидит себе спокойно, книгу читает. Вдруг снова телефон как зазвонит – и снова Митя.

– Тебе рисовой каши не надо? – спрашивает. – А то она из кастрюли лезет и лезет. Уже все миски кончились, складывать некуда.

Пришлось Женьке к Мите бежать. Прибежал – а там все тарелки с кашей, кружки с кашей, тазик из ванной тоже с кашей, а над кастрюлей Митя с поварёшкой сидит и шепчет: «Горшочек, не вари! Горшочек, не вари!».

Женька первым делом плиту выключил, потом проверил, солил Митя кашу или не солил. Оказалось, не солил.

Стали думать, куда такую кучу варёного риса девать, несолёного. Может, в Китай – там, говорят, много риса едят?

– Нет, – решил Митя, – до Китая далеко. Но Китай – это вообще-то идея. Великий китайский мудрец Конфуций знаешь как говорил?

Женька про Конфуция не знал. Он шваброй излишки риса с пола собирал и в мусорное ведро складывал.

– Обращай свою слабость в свою силу, – сказал Митя и с важным видом пальцем в воздухе помахал. – Это значит, мы сейчас ненужный рис во что-нибудь обратим, в хозяйстве полезное. В комплексный обед из трёх блюд: суп, пудинг и компот.

И полез в холодильнике копаться. Мяса для супа в холодильнике, как назло, не было. Зато тушёнка была – две большие банки без этикеток, по пол-литра. Не то бабушка эту тушёнку когда-то запасла – на чёрный день, не то от своей бабушки в наследство получила. Потом Митиной маме принесла, чтоб добро не пропадало и в семье передавалось.

Митя тушёнку достал, на стол поставил. Женька в кастрюлю с рисом воды налил, соли насыпал и лавровый листик для запаха добавил.

– Клади мясо, – говорит.

Митя бы и рад, только мясо в банках, а банки железные. Если прямо так положить – весь вкус супу испортишь. Открывать надо.

И надо же какая удача: Митиному папе как раз недавно хитрую штуковину подарили: чудо-открывашка называется. Принёс Митя открывашку и ножницы – коробку распаковывать. Митя распаковывает, а Женька инструкцию читает. Инструкция коротенькая: «Положите устройство на банку и нажмите кнопку». Вроде всё понятно, только почему-то не работает. Может, кнопка не та? Да нет, одна кнопка. Может, «на банку» – это с другой стороны? Или сбоку? Всё равно не работает.

– Очень умная машина, – сказал Митя, – японская. С интеллектом. Наверное, банку специальными лучами насквозь просветила. Видит – железо толстое, с наскока не возьмёшь – вот и не включается. Чего зря включаться.

Решили технике помочь. Принёс Митя из кладовки молоток, гвоздь и давай гвоздём в банке дырки пробивать. Хорошо надырявился – уже и крышка еле держится, и соседи в потолок стучат: им малыша на дневной сон пора укладывать, тишина нужна.

Тут Женька спрашивает:

– А ты батарейки вставлял?

На коробке, оказывается, про батарейки написано – «в комплект не входят». Батарейки в пульте от телевизора нашлись, как раз подходящие.

С батарейками дело пошло как-то веселее: вторая банка, которая гвоздём не дырявленная, вжик-вжик-вжик – и открылась. Первая тоже открылась, только наполовину – потом открывашка мотором захрюкала и застряла. Наверное, батарейки кончились. Слаба всё-таки японская техника против нашего железа.

Женька мясо из банок в кастрюлю выковырял, на плиту поставил и давай варить. Варит и ложкой помешивает.

– Ты рисовый суп любишь? – спрашивает.

– Я рисовый не пробовал, – говорит Митя, – я гороховый люблю.

Горох у мамы нашёлся, в кухонной полке. Стал суп наполовину рисовый, наполовину гороховый. Густоват, правда – одной рукой уже не мешается. Надо двумя и по очереди – то Женька, то Митя, то снова Женька. Ну так суп и должен быть наваристый, чтобы ложка стояла – так бабушка говорит.

Митя попробовал – воткнул ложку.

– Ничего, что криво стоит?

Тут Женька сказал, что нормально и суп готов. А пудинг с компотом лучше завтра, потому как сил уже никаких нет – все на суп потратились.

Митя спорить не стал – и так хорошо родителям помогли. Теперь, считай, неделю ничего готовить не надо: хочешь – первое кушай, хочешь – рисом заедай.

Родители, как с работы пришли, обрадовались. Жаль, Женька домой убежал – не слышал, как папа Митю хвалил, особенно за суп. Всякое, говорит, видел – но такого оригинального холодца пробовать не доводилось. А мама и вовсе попросилась в следующий раз с Митей вместе готовить. Так и сказала: чтобы больше без неё к плите не приближался.

А Мите к плите и не надо: в следующий раз у него огурцы намечено солить, по старинной технологии. Там, кроме кадушки, только соль нужна – и вроде бы дрожжи, если с квасом ничего не перепуталось.

Как Митя всех боялся

Как-то раз в осенние каникулы Митя приболел. Ни пойти куда, ни гостей позвать, даже родители на работе. Скучища! Лежи себе, чай с вареньем пей, книжки читай да телевизор смотри. Ну Митя и насмотрелся.

Приходит как-то папа домой, а Митя ему говорит:

– Я, папа, тебя что-то боюсь. Вдруг ты вовсе и не папа? Вдруг тебя инопланетяне клоном подменили? Или, может, ты робот из будущего? Мой папа так рано с работы обычно не возвращается!

– Надо же, – удивился папа, – с чего это собственный сын меня бояться начал? Я, может, не робот, а специально сегодня пораньше отпросился. Прямо из будущего.

– А я не только тебя, я всех подозреваю, – насупился Митя, – даже ворон на дереве. Вдруг они механические? Шпионят, шпионят, а потом вдруг – раз и захватили всю планету. Или вот муравьи, например. Кто их разберёт – настоящие они или роботы? Я такого по телевизору видел – ползает где хочет и все секреты фотографирует.

– Ладно, – сказал папа, – признаю́сь. Пусть я буду инопланетный клон, только руки мой и кушать садись – я тебе борщ разогрел.

– Не буду я борщ есть, – сказал Митя, – вдруг он отравленный?

Но руки всё-таки вымыл.

Папа понюхал борщ и сказал:

– Нет, ещё нормальный, почти свежий. Ты не бойся, я тебя борщом травить не буду, у меня другое задание, секретное.

– А какое? – спросил Митя и взял ложку.

– Так я тебе и сказал, – засмеялся папа, – оно же секретное! И вообще, может быть, ты и сам – вовсе не Митя, а осьминог из другой галактики? Может, ты Митей только прикидываешься, чтобы секрет выведать?

Митя задумался, а папа налил себе борща, сметанки в него положил и кушать начал. Клон, не клон, а аппетит – в точности как у папы после работы.

– Пап, то есть клон, – говорит Митя, – ну скажи, какое у тебя секретное задание? Ну пожалуйста!

– Всё съешь – скажу, – пообещал папа. – И давай-ка пошустрее, пока не остыло.

Митя борщ очень быстро съел. Сразу видно: на поправку пошёл, ещё пара дней и выздоровеет.

– Ну, говори, инопланетный клон, – какое у тебя секретное задание?

– Так и быть, слушай, осьминог из другой галактики, – сказал папа громким шёпотом. – Учёные моей планеты установили, что силу и здоровье землянам придаёт мамин борщ. Жители вашей планеты непобедимы, пока едят борщ. Поэтому я послан на Землю, чтобы съесть его весь. Но помни – это страшная тайна!

Тут как раз мама пришла. Митя ей тут же сообщил, что папа – клон, и страшную тайну выдал. Выслушала мама, как Митя всех боится, и сказала:

– В таком случае, я тоже на самом деле вовсе не мама. Я – кенгуру из преисподней, потому как с полной сумкой с работы на метро прискакала. Ты, осьминог из другой галактики, переложи покупки в холодильник, а инопланетный клон мне тем временем поесть разогреет. Так уж и быть, помогу вам запасы борща уничтожать. А ещё, осьминог Митя, я тебе под строгим секретом сообщаю: главный инопланетный засланец на этой планете – наш телевизор. Так что мы его сегодня от сети отключим: до конца каникул будешь книжки читать и бояться перестанешь.

И все маму послушались, потому как кенгуру из преисподней лучше не сердить – себе дороже получится.