Текст книги "Мышеловка для бабочек"

Два отрицательных заряда

Засыпая, он подумал, что хорошо, всё-таки, дома. Там, где ты родился, где гонял с пацанами на великах, купался в реке, рыбачил в затоне, пёк в золе картошку.

Пусть сеновал уже не тот, что в детстве, – косить-то некому, бока ноют от досок. И от деревни осталось – всего ничего: пару десятков дворов. Живут в основном старухи, верней сказать – доживают. Пара грядок в огороде да пенсия, вот и вся их радость. Рядом с их избами – шикарные особняки дачников. С биллиардом, бассейном, цветником…

Кирилл, как может, поддерживает мать: мобильный телефон, чтобы была всегда на связи, на крыше дома – спутниковая антенна.

Его разбудил странный шум: словно на деревню обрушился ливень как из ведра. Заскочив в избу, увидел стоящую на коленях у иконы мать. Её слова «Плотину прорвало, господи!» – было последнее, что впечаталось в мозг.

В следующую секунду стекла в окнах разлетелись вдребезги, в них хлынула вода, с жутким треском покосился потолок, всё завертелось, затрещало и понеслось в водовороте. Вода подхватила Кирилла, забила горло, перед глазами померкло.

Весь в поту, он вскочил с кровати, рванулся к выходу. Выскочив в коридор гостиницы, понял, что ужас ему только приснился, что в реальности всё не так страшно. Хотя – как на это посмотреть.

Возвратившись в трусах в номер, подойдя к кровати, подумал, что к новой жизни, которую он собирался начать, придется ещё привыкать и привыкать. Всё, что тревожило и выматывало раньше – померкло, стушевалось.

Конечно, их с Лейлой план гениален, но…

Если бы не Лейла.

Было бы в сто раз проще! Понятней, естественней. Всё было бы по-другому.

С Лейлой они встретились два года назад. В другом городе, куда он больше не вернётся. При очень странных обстоятельствах, надо признать. Она буквально отбила его от бандитов.

Он проиграл все деньги в автоматах, задолжал своему другу, а когда друг попросил вернуть долг, денег не оказалось. Тогда друг прибег к помощи профессиональных рэкетиров.

Если бы не своевременное вмешательство Лейлы, Кирилл мог бы остаться инвалидом на всю жизнь. Благодаря ей инвалидами оказались те самые рэкетиры. С гарантией невмешательства в дальнейший ход событий.

Так раскидать подготовленных мужиков он бы не смог при всём желании. Лейла не только их вырубила, она погрузила его, ничего не понимающего, в свою машину и увезла практически из-под самого носа ментов. Спасла, что и говорить.

Два одиночества, две несовместимости, два постоянно отталкивающихся друг от друга отрицательных заряда. Каким-то подспудным чутьём они поняли, что нужны друг другу. Оба – авантюристы до мозга костей, вечно в поиске места под солнцем, вечно в состоянии неустроенности.

Они были едины в одном: в том, что свить гнездо – это точно не для них. Песня из «Бременских музыкантов» о том, что «Наш ковёр – цветочная поляна, наши стены – сосны великаны», стала девизом их кочевой жизни.

Лишь теперь Кирилл понял, что по-настоящему Лейлу так и не узнал. Да, был чумовой секс в гостиницах, общагах, на съёмных квартирах, на нудистских пляжах, под дождём, на ветру – и всегда на грани «ухода в астрал». Оба считали, что этого достаточно, что больше им никто не нужен. Кочевая жизнь устраивала обоих. До поры.

Его ничуть не смущало, даже забавляло, что его подруга владеет в совершенстве кунг-фу и джиу-джитсу, стреляет без промаха из любого вида оружия. Его периодически мучили какие-то недомогания, несварение желудка, простуды, прострелы, головокружения. Живучая, как кошка, Лейла лишь посмеивалась над ним. Ни разу он не слышал, чтобы она на что-то жаловалась. Всегда в тонусе, всегда в готовности к любым неожиданностям.

О своём прошлом она почти не распространялась. Несколько раз поинтересовавшись и не получив внятного ответа, он успокоился. Сейчас же понимает, что она готова была терпеть любые его слабости и «закидоны»… Возможно, всё, что угодно, кроме измены.

Идея приехать в незнакомый город, лихо отстрелять половину богатых, а затем предложить другой половине откупиться, принадлежала Лейле. Мог ли Кирилл предвидеть, что в этом городе у него живёт сын? О своём киргизском романе он даже не вспомнил. Мало ли что было в прошлой жизни! Дело есть дело. Обоим казалось, что помешать им ничто не может. Ничто не предвещало беды.

Стоило Кириллу узнать, что стал отцом, а сын мог погибнуть от его руки, мир вокруг словно кувыркнулся через голову. То, что считал телячьими нежностями, внезапно обрело смысл. И ещё какой!

Страшно представить, как бы жил дальше, если бы убил собственного сына. Куда делась уверенность, убеждённость в собственной правоте? И эти Маринкины слёзы, действующие не хуже электрического стула! Сын должен вернуться к матери! Во что бы то ни стало!

Каким уязвимым он стал за эти дни, невозможно представить! Все мысли – только о своей семье. Как они там, Маринка с Лёвчиком? Встретились ли? И дело не только в них.

Кирилл вдруг понял, что вообще не сможет больше выстрелить в человека. Никогда в жизни. Спёкся, короче, стал мягкотелым мямлей. Так наверняка решит его «стальная» компаньонка. И это – в самый разгар операции, когда каждая минута дорога. Да, дела.

Может, он и не жил по-настоящему до этого часа, до этого незнакомого ранее ощущения. У него – сын! Он надеется, что Маринелла его простит. Разругается на чем свет стоит, выпустит пар, но потом непременно простит. Ведь он не знал про сына. Они обязательно будут вместе. После того, как он выйдет из тюрьмы, конечно.

И пусть Лейла думает всё, что ей заблагорассудится.

Ему ничего другого не оставалось, как вернуться в дом и начать сборы. Больше в этом особняке оставаться небезопасно.

Лейлу в эти минуты лучше было не беспокоить: она занималась Кубарём. Пусть стреляет! Пусть вообще всё делает сама, забирает миллионы, убирается куда-нибудь за кордон. Пусть! Только оставит его в покое. Его и… его семью.

Вытащив из-под кровати чемодан внушительных размеров, неожиданно для себя вдруг замер, вспомнив Маринку. Этой ночью он почти овладел ею, будучи на самой вершине нечеловеческого блаженства. Чёрт дернул бежать за шампанским! Дурачина! Врезал по пути этому Степлеру. Кто ж знал, что у них всё так.

Маринка захлопнула перед ним дверь. Дверь в их прошлое? Или.

Её можно понять. Шорохался где-то двенадцать лет, а тут свалился, как снег на голову. Да ещё в такой момент. Им же самим и устроенный, кстати.

А вдруг её поступок продиктован совсем другим чем-то! Вдруг она видела, как он чуть не убил её любовника? И не впустила в отместку за это.

Так или иначе, Кирилл не стал барабанить в запертую дверь. Каким-то неведомым чувством понял, осознал, что… на сегодня хватит. Молча спустился, сел в паркетник и уехал. Странно, что за всё это время у него не появилось ни одной мысли о своей компаньонке.

И вот – пацаны сбежали, в любой момент в дом могли нагрянуть менты. Ведь кто-то же им помог! И тогда – конец всему.

А Кирилл застыл над чемоданом и предаётся воспоминаниям ночи. Что с ним?

В плену у «лесничих»

Кажется, самая трудная часть авантюры позади. Задекларированные доходы, информация по недвижимости, транспорту и прочая пикантная мелочь самой богатой верхушки мегаполиса – у неё в сумочке. Если эта самая верхушка узнает о том, что Ольга сделала, её жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Никого не заинтересует, ради чего она так поступила.

Ольга вытянула руки вперёд, растопырив пальцы: такой дрожи в конечностях она у себя не помнила. Голова кружилась, интерьер офиса двоился в глазах. Все давно ушли, уборщица Пелагея домывала пол в коридоре.

Можно немного передохнуть. Надо лишь придумать, как без последствий произвести обмен с этим извергом, который обещал сегодня вечером позвонить.

На улице апрельский ветер освежил лицо, немного потрепал причёску. Подойдя к машине, Ольга осмотрелась. Никого подозрительного поблизости не заметила. Перевела взгляд на лобовое стекло и вздрогнула: левый «дворник» прижимал крохотную записку, не заметить которую было невозможно.

«Если всё получилось о'кей – положи записку в сумочку, если ничего не вышло – выбрось её», – было нацарапано наискосок убористым аккуратным почерком. Первым её желанием было выбросить эту мерзкую писульку под колеса, но она вовремя вспомнила про Вовчика, и спрятала послание в сумочку. Села в машину без приключений, завела, вроде, тоже с первого раза. А вот тронуться не получилось.

Автомобиль слегка завалился на бок, стал пробуксовывать, словно с одной стороны под колесами был не асфальт, а январский лёд. Ольга, честно признаться, с подобными неисправностями никогда не сталкивалась, поэтому испугалась не на шутку. С колотящимся сердцем выскочила, обежала с другой стороны и ахнула: заднее колесо было «на ободе», кто-то проткнул шину. Впрочем, Ольга догадалась – кто, здесь не требовалось семи пядей во лбу.

– Эка невидаль, колесо спустило! – раздалось у неё над самым ухом. – Сейчас заменим, и все дела. Даже не расстраивайтесь, будет всё по-прежнему. Даже ещё лучше. Садитесь в машину и ни о чём не думайте.

Она резко обернулась, так как узнала голос. Именно он ворковал ей в трубку вчера всякие гадости.

– Зря посмотрела, – упрекнул высокий коренастый широкоскулый брюнет с серыми глазами. – Сейчас резко в машину. Твой отпрыск жив и здоров. И даже нисколько не похудел. Сейчас мы живенько заменим колесико, ты отдашь информацию, и мы поедем за твоим сыночком. Считаю, всё справедливо… Ты думаешь иначе?

Её почему-то заинтересовала щетина на его щеках. Как минимум неделю он не брился.

– Я сейчас ни о чем таком не думаю, – она размахнулась, чтобы дать ему оплеуху, но он перехватил её руку.

– Это недальновидно с твоей стороны! – стиснув запястье так, что руку «прострелило» до локтя, похититель прошипел: – В машину, быстро!

С этими словами он распахнул дверцу «гетца», схватил сумочку Ольги и быстро направился к припаркованному неподалеку чёрному «ниссану». Опомнившись, Ольга захлопнула дверцу, поставила свою машину на сигнализацию и бегом кинулась за похитителем.

Когда она подбегала к джипу, похититель находился за рулём, двигатель работал, а все дверцы были заблокированы. Стекло водителя поползло вниз, из темноты салона прозвучало:

– Если не передумала ехать за сыном, садись рядом со мной. – На улыбающемся лице не было и намека на злобу. – Только без фокусов, иначе проснешься в морге с холодными ручками и ножками. Хотя мне твои ножки и нравятся, но ради такого дела не пожалею, так и знай.

Пока Ольга обходила машину, из неё вырвалось столько ругательств, сколько не вырывалось за всю предыдущую жизнь. Захлопнув за собою дверцу, ощутила жуткую беспомощность: словно её, не умеющую плавать, бросили в воду метров за пятьсот от берега.

Машина рванула с места, откинув голову на подголовник. На своём «гетце» она так никогда не «стартовала».

– Пристегнись! – приказал похититель. – У нас мало времени, а успеть надо многое, сама понимаешь.

– Мальчикам что-то угрожает? – забеспокоилась Ольга. – Вы их оставили одних? Они накормлены?

– Не боись, всё в ажуре. Скоро сама в этом убедишься.

Около стадиона «Динамо» джип притормозил. Из тени трибун неожиданно «вынырнула» та самая брюнетка, которая вчера «подарила» Ольге свой сотовый. В руках сообщницы была объёмная сумка, которую она забросила сразу же в багажник. Усевшись на заднем сиденье, брюнетка белозубо улыбнулась:

– Вот это да! И ты здесь? – Ольга узнала голос, почему-то испытав облегчение. – Не скрою, сюрприз приятный. Значит, свою часть программы ты выполнила. Где флэшка? В сумочке? Сейчас посмотрим, минуту терпения.

– Вас двое, я одна. Где мальчики? – Ольгу захлестнуло отчаяние, к горлу подкатил ком. – Вы обещали, что с ними всё будет замечательно. Так где же они? Где? Надо выполнять…

В бок тотчас уперлось что-то твёрдое:

– Заткнись! Не поворачивайся и не дёргайся. Сохранней будешь. И скорее увидишь своего хлопчика.

– Учтите, киднепперы, – дрожащим голосом продолжила Ольга. – Моя подруга, та самая, ребёнка которой вы похитили вместе с моим, работает журналистом в журнале. «Медвежий угол». Если с её Лёвчиком что-то случится, она поднимет на ноги… общественность. Вам не поздоровится. Вас найдут, где бы вы ни находились, где бы ни прятались.

Ей показалось, что она говорила долго и страстно – целую вечность, удивляясь своим ораторским способностям.

– Это Маринка-то? Общественность поднимет? – неожиданно ухмыльнулся похититель. – Она будет молчать, как рыба, можешь не сомневаться. Чего, кстати, и тебе советуем. Сейчас мы проверим подлинность информации и отвезем к сыну. Думаю, о том, что сидеть надо тихо, напоминать тебе излишне.

Джип мягко плыл по вечернему городу, Ольга слышала, как сзади брюнетка проводила ревизию её сумочки.

– Дай сюда, – предложила она ей, не оборачиваясь, – я быстро найду, что тебе нужно.

– Повторяю: заткнись! – последовал ответ. Через секунду перед глазами Ольги материализовалась флэшка. – Я уже нашла. У тебя тут всякого дерьма куча. Не дёргайся! Эта?

Кивнув, Ольга подумала, что теперь бандитам нет никакого резона возвращать Вовчика. И ей сохранять жизнь – также без надобности. Самое простое решение – «кокнуть» обоих где-нибудь за городом, забетонировать в фундаменте одной из новостроек. И никто не узнает, что было любимым десертом Ольги Рысс. Какую музыку она предпочитала слушать на сон грядущий. Более смешной и глупой концовки не придумать. Какой смысл этой… банде из двух человек её, дуру стоеросовую, так и не позвонившую в полицию, оставлять в живых? Вместе с сыном, разумеется. Дура, ой, дура.

Кстати, как она не подумала про школу. Классная руководительница сына, Нелли Феофановна, наверняка звонила ей сегодня на сотовый. Отсутствующий сотовый. Женщина должна заинтересоваться: ребёнок не появился на занятиях, телефон матери не отвечает. Ведь тут явно что-то не так.

– Хочешь, узнаю, о чём ты сейчас думаешь? – прервал её невеселые мысли похититель. Не успела ответить, как он продолжил: – Не собираемся мы вас с сыном убивать. То, что ты видела и знаешь наши лица, лично меня ничуть не пугает. Мы знаем твой адрес, место работы и где учится твой сын. Какой смысл тебе заявлять в ментовку? Правильно, никакого. Ведь ты у нас на крючке: ты сообщила нам сведения, предназначенные исключительно для служебного пользования. Думаю, ты не дура. Глупости совершать не будешь. Сейчас мы уточним, те ли данные ты для нас приготовила. А потом поедем за твоим сыном. И – гуляйте на все четыре стороны. Адью, что называется.

На мгновение она расслабилась, поверив его словам. Потеряла бдительность. И – не сразу почувствовала укол в бедро. Запоздало вскрикнув и обернувшись, ощутила, как всё плывёт перед глазами. Ещё успела подумать, что год назад, когда её усыпляли перед операцией удаления аппендицита, наркоз настигал примерно так же.

– Рано, Лейла! – проворчал Кирилл, увидев, как пассажирка буквально «повисла» на ремне безопасности. – Мы на оживлённом проспекте, а ты человека усыпляешь.

– А стёкла тонированные на что? – не без иронии заметила сообщница, пряча одноразовый шприц в специальный бумажный пакет. – На первое время информации достаточно, хотя очерёдность меняется.

– Ты хочешь сказать, что мы с тобой ошибались?

– О, ещё как! Мы едва не накосячили! Ну, знать досконально подобные вещи мы не могли.

– Тогда кто следующий? – сухо, по-деловому поинтересовался Кирилл, словно дело касалось очерёдности в кабинет к наркологу. – Хотя… мне по барабану! Кто второй, кто третий…

Паркетник свернул с проспекта на улицу с односторонним движением. Лейла не торопилась с ответом.

– Что-то рано ты скуксился. Рамиль следующий, – наконец, сообщила. – Он завтра устраивает в шесть вечера званый ужин в честь именин своей очередной любовницы в ресторане «Рамирес». Будет чуть не весь сходняк города.

– Как же, знаем, знаем. В этом «Рамиресе» балкончики удобные для курящих имеются. Отличный сектор для стрельбы.

– Накажем Рамиля за расточительность. А то сыплет деньгами направо и налево. Экономней надо быть!

Сумерки быстро сгущались. Фары встречных машин сильно раздражали Кирилла. Ему казалось, что у всех включён дальний свет.

Вскоре «кашкай» въехал в тот самый кооператив, куда накануне Кирилл загонял угнанный с мальчишками «гетц». Обездвиженная мамаша одного из заложников оказалась на том самом диванчике, где не так давно «отдыхал» её сын в компании такого же несчастного, как и он сам.

Взгляд фортуны сквозь очки

Откуда взялся этот «Ван Дамм»? Каким ветром его занесло? Без него было всё замечательно, и вдруг… При первой же возможности с Маринкой надо будет поговорить начистоту. Что за сюрпризы на ровном месте?!

Бронислав кое-как поднялся с дивана, почти высохший марлевый тампон при этом свалился на пол. Доктор не стал за ним нагибаться, – слишком кружилась голова. Этот «Ван Дам», похоже, боксом занимается. Провёл хук или свинг (чёрт их разберёт!) слева так, что у Бронислава в каждом глазу зажглось по бенгальскому огню. И тотчас потухло. Как и всё остальное в сознании.

Включив свет в прихожей, доктор подошёл к зеркалу. Правый глаз заплыл практически полностью, небольшая щелочка в синюшном отеке – то, что от него осталось.

Как завтра идти на работу? Как принимать больных? В восемь часов оперативка. Обычно в масках врачи либо на операциях, либо в период эпидемии. К тому же глаз маской не закроешь.

«Здравствуйте, Бронислав Николаевич, доброе утро… Ой, кто это вас так?!.. А чайную заварку прикладывать не пробовали?…»

Представив лица коллег и медсестёр, он поморщился и вскрикнул от боли. Увы, многие обычные человеческие гримасы стали для него в одночасье запрещённым удовольствием. Может, на «больничный» уйти? На завтра столько запланировано всего. Многих людей подведёт он, если на работу не выйдет. Но работать в таком виде!..

Эх, Маринка! Ему, значит, дала от ворот поворот, а сама другого хахаля к себе в квартиру?! Спустя буквально полчаса! Погоди, дорогуша! Немного терпения, и все сёстры получат по серьгам. Все! Уж он разберётся!

И буквально по минутам снова вспомнил вечер.

С тех самых пор, когда понял, что надо вернуться. Как-то разобраться в ситуации. Расстались с Маринкой сумбурно, наспех, по-глупому. Хотелось сгладить неловкость. Приласкать, что ли.

И машина была на стоянке, и чаю попил, расположился у телевизора. В последний момент решил – съездить всё же. Съездил.

Уже смеркалось. Выйдя из машины, заметил тень на занавеске. Вне сомнения – мужскую. Поднявшись на лифте, столкнулся на площадке с молодым жеребчиком, буквально выскочившим из Маринкиной квартиры. Чем тот ему напомнил Ван Дамма, Бронислав не смог бы объяснить. Рубашка была застёгнута через пуговицу, заправлена небрежно. Бронислав не выдержал, схватил соперника за воротник.

И – схлопотал.

Отчётливо соображать начал только внизу, на ступеньках, у самого подъезда. Щека разбухала «на глазах», голова сильно кружилась, во рту чувствовался привкус крови, к горлу подкатывала тошнота.

Пытаться идти к Маринке в таком состоянии – глупо. Ван Дамм копошился у своей машины. Брониславу ничего другого не оставалось, как направиться к своей. Помнится, взглянул на Маринкины окна… А, да что вспоминать!

Сел за руль и поехал домой. Лечить подбитый глаз. Вот и все приключения.

Он снова прилёг на диван и задремал, когда посреди ночи вдруг раздался звонок в дверь. На площадке стоял невысокий молодой человек и обезоруживающе улыбался. Близко посаженные серые глаза за толстыми линзами очков глядели весело.

«Архивариус, не иначе», – подумал доктор и улыбнулся в ответ. Почему в гудевшую голову пришло такое сравнение, он не знал.

Стоя в трусах в проёме дверей, Бронислав взглянул на часы. Обе стрелки сконцентрировались на четырёх часах, – самый сон.

– Бронислав Николаевич? – поинтересовался «архивариус». Получив в ответ неуверенный кивок, уверенно продолжил: – Извините, ради бога, за поздний визит, но он может для вас оказаться судьбоносным. Вижу, вы далеко не в форме, чтобы завтра, к примеру, вернее – уже сегодня, идти на работу.

– Какое вам дело до моей формы и… работы? – перебил незваного гостя хозяин, собираясь захлопнуть дверь и вернуться в тёплую постель. – Вы зачем, вообще, пожаловали? Я вас не звал, не ждал.

– Правильно, согласен, – незваный гость примирительно вытянул вперед руку. – Но хотя бы выслушать меня вы можете? Я хочу подчеркнуть. Возможно, разговор идёт о вашем будущем. Принципиально ином будущем. Меня зовут Данила Игоревич. Сейчас, начиная с нашего разговора, с этой минуты, будущее ваше может резко измениться. Всё зависит от того, согласитесь вы на моё предложение или нет.

«Данила-мастер… Ну ничего, сейчас Каменный Цветок я тебе засандалю в одно место!» – всплыло в голове у доктора, и, как оказалось, не только у него. Очкарик мгновенно наморщил лоб, как бы прикидывая, насколько опасна для него манипуляция с цветком из камня.

– Что ж, я согласен на такое прозвище, сказку Бажова в детстве читал. А всё остальное мне категорически не подходит. Итак, продолжим. На чём мы остановились?

– Ваше предложение связано с финансами? – зевнув и поморщившись от резкой боли в скуле, поинтересовался Бронислав. – С драгоценными камнями? Может, с моей профессией?

– Первое и последнее. Финансы и ваша профессия, – вот основное. Именно так бы я выделил. Считаю, вы не востребованы как врач. Предлагаю восполнить этот пробел. И ещё, хотелось бы сохранить стопроцентную конфиденциальность. Если вы не согласитесь, о моём предложении никто не должен узнать.

– Ну, хорошо, входите, – Бронислав нерешительно посторонился, пропуская очкарика в прихожую и ругая себя последними словами. Он был уверен, что деловые предложения в такой час никогда не делаются, и немало удивлён тем, что ночной гость не заметил огромный – в пол-лица – синяк хозяина.

– Обычные деловые предложения, согласен, не делаются, – без труда «просканировал» его мысли «архивариус», располагаясь в кресле в гостиной. – И гематомка ваша не ускользнула от моего внимания, не волнуйтесь. Думаю, в ближайшее время вам будет наплевать, с синяком вы или со шрамом, в одежде или нагишом. Вам не потребуется ходить на работу каждый день, в этом всё дело. Да и раз в неделю будет ни к чему. Заниматься вы будете своей прямой профессиональной деятельностью. Получая за это весьма приличные деньги.

– Хватит меня интриговать, – рубанув воздух оттопыренным мизинцем, которым до этого ковырялся в носу, отрезал доктор. – Пора приступить к изложению самой сути… как его?.. проекта.

– Договор заключается на пятнадцать лет. То есть, на этот промежуток жизни вам и предстоит всё спланировать. Каждый день из этих лет будет оплачиваться в сто «евро». Подчёркиваю: сто «евро» в день! Все триста шестьдесят пять дней в году! Вот и считайте.

– И что мне надо будет делать? – не скрывая иронии, поинтересовался Бронислав, чувствуя диафрагмой, что гость, похоже, не шутит.

– Ещё один существенный момент. Вы не должны задавать тех вопросов, на которые я не хотел бы отвечать. Только то, что касается ваших непосредственных обязанностей. А теперь, собственно, о главном.

«Архивариус» снял очки и посмотрел на хозяина квартиры как на банкира, у которого собирался брать многомиллионный кредит. Потом заговорил, но интонация была совершенно иной, нежели до этого момента. Бронислав не смог бы сразу определить, что изменилось в ней.

– У меня есть брат-близнец. Он находится в состоянии «Ци 32». Я хотел бы поместить его в вашу квартиру…

– Подождите. – доктор чуть сморщился и замер, словно собрался смачно чихнуть, но «разрядки» всё не наступало. – Что это за состояние? Кома? Заторможенность?

– Скорее – полное подчинение тому, кто знает кодовое слово. Вы будете знать это слово. Оно будет секретным ключиком к его поведению. Фактически у вас дома будет абсолютно послушный человек. Ваша задача – чтобы он был здоров, накормлен. Баланс белков, жиров, углеводов, витаминов и минералов. Про туалет не надо забывать. Да что я объясняю банальные истины врачу?! Скажете ему лежать пять часов, он будет лежать, скажете петь, будет петь. Или сидеть неподвижно. Он во всём будет вам подчиняться. Будет ходить с вами на прогулки. Сто «евро» в день, не считая накладных расходов. Если вдруг заболеет, вы несёте полную ответственность. Как врач, понимаете?

– Своего рода нянька-сиделка, – решил пошутить доктор, но, как выяснилось, неудачно. – Чтобы пролежней не было, покормить, утку подложить.

– Прекратите паясничать! – обиделся не на шутку незваный гость, водрузив очки на прежнее место. – Повторяю, если вы не усвоили с первого раза, это мой брат! Близнец! То есть, человек моего возраста и воспитания. В туалет он будет ходить самостоятельно. Насчёт этого можете не волноваться. И где вы видели сиделок, чтобы им платили по сто «евро» в день?

– Ну, разве что это. Да ещё состояние это… как его?..

– «Ци-32» – без тени иронии напомнил «архивариус», в упор глядя на хозяина квартиры. – Здесь тоже можно не заморачиваться. Вы страдать от этого не будете, я гарантирую. Скорее, данное состояние для вас будет плюсом, подспорьем. Можете попросить его сделать уборку или приготовить завтрак. Только предварительно надо научить. Вернее, объяснить, что надо делать.

– Что-то типа домашнего робота? Насколько я в курсе, подобных моделей ещё не разработано.

– Напоминаю вам о тех вопросах, которые вам задавать не следует. Не потому, что это тайна за семью печатями, а потому, что это сложно понять в принципе. Короче говоря, я предлагаю очень приличный заработок практически за ничегонеделанье. Мой брат-близнец отличается неплохим здоровьем.

– Вопрос – откуда у вас такие деньги – также относится к категории запрещённых?

– Вы понимаете всё правильно. Я лишь добавлю, что если почувствую что-то типа слежки или преследования, то поверьте, вы здорово пожалеете. И уж точно таких баснословных заработков вам не увидеть больше никогда и нигде. Могу дать вам время подумать до утра. Номер вашего сотового я знаю.

– Скажите, Данила Игоревич, а потом, скажем, через месяц подобного «заработка» я смогу отказаться от этого?

– Можете, – улыбнулся «архивариус». – Но готов дать голову на отсечение, что так не сделаете. Если серьёзно, то последующий отказ в принципе возможен, но тогда… как бы это помягче… подключаются санкции. То есть, вы теряете в деньгах. Возвращается часть полученной вами суммы.

– Интересно, и как же вы собираетесь… возвращать бабки? – развеселился Бронислав. – Подключите ментов? Подадите в суд?

– Фу, как примитивно мыслите. И явно меня недооцениваете. Поверьте на слово, я могу вернуть даже те деньги, которые вы уже истратили. Причём – не только наличные, но и безнал, что был на вашей кредитной карте. И те, что вложены недавно в недвижимость. Я могу всё! Примите за аксиому, и не спрашивайте. Ещё раз повторяю, мой брат вам хлопот почти не доставит. А деньги вы будете получать. приличные. Если соглашаетесь на мои условия, мы подписываем договор… вначале на полгода, и я вам тотчас вручаю брата. А вместе с ним – двадцать тысяч евро. Это ваш заработок за полгода с премиальными.

– День у меня получается… ненормированный, – нерешительно пробормотал доктор, хлопнув себя по коленкам. – И днём, и ночью я на посту.

– Как раз наоборот. Вы можете приказать ему спать целые сутки. Он это будет делать, а вы в это время можете заниматься своими заботами. Однако, не следует забывать, что он живой человек. И за его здоровье и жизнь вы отвечаете головой. Итак, ваше решение я жду утром. Вернее, мы с братом будем ждать.

После того, как дверь за «архивариусом» закрылась, в голове доктора мысли замельтешили, словно мошкара над болотом тёплым летним вечером. В глубине ворочалось уязвленное самолюбие: «Ты, Бронислав Юрковский, несколько лет назад мечтавший о научной карьере невролога, хочешь согласиться на тихое, почти старческое, пусть и богатенькое, но ПРОЗЯБАНИЕ! Стыдно, Броник! Где твоя гордость, где желание трудиться на благо тысяч, миллионов больных? Испарился энтузиазм? Развеялся по ветру?»

Другая половина доктора скептически вздыхала и усмехалась:

«О какой работе ты тут бурчишь? Оглянись вокруг! Каждый выживает, как может! В этой стране нормально из медиков устраиваются лишь стоматологи и косметологи. Ты уже мозоль на пальце от постоянной писанины получил? Это и есть твой реальный заработок. А в лице этого архивариуса к тебе сама фортуна пожаловала. Как тебе её очкастый взгляд?»

И так – до утра. Переливая из пустого в порожнее, вышагивая по комнате то вдоль, то поперёк, то по диагонали.