Текст книги "Август Край. В поисках таинственного Неострова"
Автор книги: Алексей Медоваров
Жанр: Книги для детей: прочее, Детские книги
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава четырнадцатая, в которой инспектор идет по следу
Полисеус Нюх чиркнул спичкой и секундой спустя желтый свет лампы заполнил дно колодца. На пыльном полу тоннеля отчетливо виднелись следы подошв. Определенно, только двух мальчиков – Августа и Кая. По следу человека и тому, как он его оставляет можно многое прочесть – рост, вес, характер, настроение, социальный статус и много чего еще. Полисеус уже без труда различал, кому какой след принадлежит – профессиональная привычка, выработанная за многие годы службы в жандармерии Его Императорского Величества.
– Я спускаюсь! – раздался сверху голос Кнутиуса Лая.
Полисеус дождался, пока новоиспеченный напарник доберется до дна и освободится от страховки. Секира покоилась на спине Кнутиуса Лая. Зачем мастер наказаний взял в тесный тоннель свою Эстрель оставалось для Инспектора загадкой.
– Поторопитесь, сем Лай. Нам нужно найти выход из тоннеля до захода солнца. Меня не прельщает блуждать по скалам в кромешной тьме.
Проход, прорубленный в скале, вилял из стороны в сторону, словно обходя скрытые препятствия. Однообразный пейзаж подземелья действовал на Полисеуса Нюха удручающе – он с самого детства не любил замкнутых пространств без окон. Пом-Пон за пазухой тихонечко поскуливал, чувствуя беспокойство хозяина.
– Сем Кнутиус, откуда у вас это ужасное оружие? – Полисеус Нюх решил отвлечься разговором.
– Это наша фамильная реликвия, – ответил Кнутиус Лай, переводя дыхание. – Она служила моему прапрадеду, когда он совершал набеги на Север. Враги так и шарахались от него, когда в ход шла Эстрель! Правда, тогда она носила другое имя – Кровопийца. Во время одного из набегов он похитил дочь одного купца, желая получить выкуп. Но пока держал её в заточении, влюбился и решил взять девушку в жёны. Она сбежала перед самой свадьбой, но заблудилась в лесу, где на неё напала медведица. Прапрадед спас свою невесту, та воспылала к нему ответной любовью и они поженились…
– И он назвал секиру в честь новоиспеченной супруги?
– Нет! Кто ж называет оружие в честь жены? Хотя иногда это имеет смысл… Имя Эстрель носила медведица, которая напала на мою прапрабабушку!
– То есть секира названа в честь медведицы, которая чуть не растерзала вашу прабабушку? – уточнил Полисеус Нюх. – А откуда он узнал её имя? Или это была медведица с ошейником, сбежавшая из бродячего цирка?
Кнутиус Лай оставил колкость инспектора без всякого внимания.
– Была же романтика тогда в людях, эх! Не то, что сейчас… – сказал он мечтательно. – Дело в том, что Эстрель была не просто медведем-шатуном…
Мастер наказаний выдавал одну историю за другой, не умолкая ни на минуту. Порой его истории оказывались забавным каламбуром, порой нелепицей, но слушать отвлеченную болтовню было приятней, чем думать о толщине горной породы над головой.
Они шли по следам Августа и Кая, останавливались там, где останавливались они. Перебирались через расщелины по жутким веревочным мостам, готовым рассыпаться под их весом. Увидели могилу архитектора Каркаха и едва не растревожили огромную стаю летучих мышей. Полисеус Нюх вовремя заметил следы их помета на камнях и последний отрезок пути они провели в молчании, дабы не вспугнуть колонию этих пренеприятнейших существ.
Впереди показалось белое пятнышко, и следопыты прибавили хода. Вскоре они вышли на продуваемую морским ветром площадку. Далеко внизу холодные волны разбивались о темные скалы, а над головами дурными голосами орали чайки. Пом-Пон торжественно гавкнул, щурясь от яркого дневного света, и попросился по своим собачьим делам.
– Куда теперь? – спросил Кнутиус Лай. Он был явно раздосадован, что в тайном проходе из Каркаха не оказалось подходящей жертвы для его любимой Эстрель.
– Вон туда, – Полисеус огляделся и указал на едва приметные ступени, поросшие мхом. – Пом-Пон, ко мне!
Солнце окрасило запад в багровые тона, когда они завершили непростое восхождение по крутым и скользким ступеням. Полисеус Нюх достал корабельную ракетницу и подал сигнал. Заряд взмыл ввысь, разбавив ярким зеленым пятном закатные краски неба, и опустился по дуге, оставляя за собой дымный след.
– Полдела сделано! – Кнутиус Лай кивнул в сторону темного силуэта Каркаха. – Возвращаемся?
– Пока рано. Сначала навестим Крабий Приют.
– Зачем? Мальчишек там все равно никто не видел. Или вы хотите пустить вашего песика по следу? Он вряд ли его возьмет, ведь несколько дней бушевал сильнейший шторм.
– Хочу исключить все варианты, – ответил Полисеус Нюх и зашагал по направлению к городку. Кнутиусу Лаю не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.
***
Спустя полтора часа инспектор и его вооруженный секирой помощник, вошли в Крабий Приют. Погруженный в сумерки город встретил их пустыми улицами, запахами моря и крабов. Сотни любопытных кошачьих взглядов провожали припозднившихся путников, пока те шли по прямой как стрела улице к пристани. Пом-Пон не переставал рычать, оберегая хозяина от вселенского мяукающего зла.
Ближе к побережью бухты стали появляться признаки разумной жизни. Те местные жители, что оставались на зимовку, занимались добычей крабов и отправляли их в столицу. Торговые корабли после наступления холодов на север не заходили.
У самого берега песик вдруг встал в стойку.
– Пом-Пон, ты что-то учуял? Ищи!
Пом-Пон стремглав кинулся в темный проулок, забыв о кошках. Он был умным псом и умел расставлять приоритеты, всегда выбирая те, что важнее для хозяина. Полисеус Нюх заспешил следом за ним, перепрыгивая через лужи.
Он обнаружил Пом-Пона рядом с горой старых бочек. Песик заглядывал в одну из них, лежащую на боку, нетерпеливо переступал лапами и поскуливал от нетерпения. Инспектор сел на корточки и принялся шарить в бочке рукой, пока не нащупал матерчатую сумку.
В мешке лежали морские раковины. Полисеус Нюх однажды видел подобные диковины в Большом Музее Естественной Истории в столице – большие, закрученные в хитрые спирали. Одни были гладкими на ощупь, другие напоминали ощетиневшегося ежа, а у третьих торчали длинные изогнутые шипы. Трудно представить, что за существа создают для себя такие чудные панцири! Коллекция стоила немалых денег, и собрал ее, скорее всего, Тэтиус Край для своего сына, Августа. Полисеус Нюх аккуратно сложил раковины обратно в мешок.
– Молодец, приятель! – он почесал Пом-Пона за ухом, а затем позвал напарника. – Эй, сем Кнутиус! Похоже, беглецы все же побывали в Крабьем Приюте.
В Карках они вернулись после полуночи. Двуколка остановилась у ворот крепости, где их дожидался Констант Рум. Инспектор рассчитался с извозчиком, и тот подхлестнул уставшую лошадку, стремясь побыстрее оказаться в городе.
– Вы их нашли? – в голосе Константа Рума звучала тревога, подпитанная часами беспокойного ожидания.
– Нет, – покачал головой Полисеус Нюх. – Ни живыми, ни мертвыми. Подробности будут утром. Мне нужно кое-что обдумать.
Инспектору выделили свободную квартирку в Офицерском Дворике на последнем этаже под самой крышей. Он запер за собой дверь и достал из дорожной сумки сверток с вяленым мясом и дольками сушеных фруктов, хотя на столе стоял еще теплый ужин из трех блюд и ягодного компота. Полисеус никогда не пробовал пищу, приготовленную в местах, где творятся странные и подозрительные дела. А в Каркахе, как оказалось, таких событий было в избытке.
Полисеус Нюх в задумчивости откусывал половинку полоски мяса, а вторую отдавал Пом-Пону. Тот на лету хватал кусочек, быстро проглатывал и ждал добавки, глядя на хозяина глазами-пуговками, полными преданности и благоговения.
– Пом-Пон, нас ожидает ночной поход в библиотеку! – сказал Полисеус Нюх.
– Гав! – согласился песик и радостно завилял хвостом. Ему всегда нравились новые места – новые звуки, новые запахи и куча мест, где можно оставить свой.
***
На следующее утро Полисеус Нюх вошел в кабинет директора гимназии. Он выглядел помятым и не выспавшимся, но при этом довольным собой.
– Директор, пригласите Кнутиуса Лая. Он дополнит картину происходящего не хуже меня.
– Как скажете, – ответил Констант Рум и отдал секретарю распоряжение.
Вскоре прибыл мастер наказаний Каркаха. Секира Эстрель покоилась за его плечами так же, как и вчера. Кнутиус Лай сел на свободное место и вопросительно посмотрел на директора и инспектора. От каждого его движения стул жалобно поскрипывал.
– Начнем, пожалуй. – Полисеус Нюх встал у окна, выходящего во двор. – Что мы знаем наверняка? Мы знаем, что двое ребят сбежали из Каркаха по подземному ходу и бесследно исчезли. Это были Август и Кай. Все верно?
– Да, – кивнул Констант Рум.
– Но это совершенно не так. Вчера я обнаружил сумку с ракушками, принадлежащую Августу Краю. В проулке Крабьего Приюта. Они уплыли на корабле вместе с Ливием Коном.
– Этого не может быть! Капитан заверил, что корабль обыскали со всей тщательностью!
– Он сказал это вам лично, директор? – Полисеус Нюх отвернулся от окна и внимательно посмотрел на Константа Рума.
– Нет. Я не покидал Каркаха ни на секунду. Я отправил с этим поручением… – внезапно директор осекся и посмотрел на Кнутиуса Лая. – Вы хотите сказать…
– Кнутиус Лай никого там не искал. Он наверняка просидел пару часов в таверне, а потом вернулся в Карках и сообщил вам, что ребят в Крабьем Приюте никто не видел.
Констант Рум побледнел и рухнул в пустое кресло, стоявшее между окном и резным книжным шкафом. Некоторое время он сидел неподвижно, сложив у лица ладони лодочкой, словно в молитве. Затем он задал вопрос.
– Сем Кнутиус Лай, это правда?
– До последнего слова, сем директор. Инспектор Нюх обладает поистине выдающимися детективными талантами. Нет смысла теперь отрицать.
– Но почему? – воскликнул Констант Рум, взвиваясь с кресла. – Я не понимаю!
Кнутиус Лай ничего не ответил. Своим видом он дал понять, что более не проронит и слова. Тогда в разговор вновь вмешался Полисеус Нюх.
– Позвольте мне высказать догадку. Вчера я выслушивал рассказы сема Лая всю дорогу до Крабьей Бухты. Думаю, ни для кого не секрет, что в нём есть толика крови торкингов. Тут, на севере, много их потомков. Но в Кнутиусе Лае больше крови этих свирепых воинов, чем он говорит. Он – чистокровный торкинг из древнего клана! Попробуйте прикоснуться к его Эстрель и он отсечет вам руку без всякого сожаления. Это оружие, переходящее от отца к старшему сыну, и никому более не позволено прикасаться к нему.
– Это правда, сем Лай? – директор Констант Рум поднялся из кресла, обошёл стол, остановился напротив мастера наказаний и протянул раскрытую ладонь. – Я могу взглянуть на вашу Эстрель, уважаемый сем?
Вместо ответа верхняя губа Кнутиуса задрожала, как у дикого зверя, демонстрируя оскал с мощными клыками. Констант Рум тут же отдернул руку и попятился.
– Кнутиус Лай – прямой потомок одного из четырёх кланов торкингов, присягнувших на верность Императору после окончания войны. Их острова ушли под воду после извержения вулкана на Торрусканде. Они рассчитывали отвоевать для себя северный берег, но внезапный мир с Империей оставил их без надежды на новые владения. Им выделили земли на западном побережье, и со временем кланы растворились среди прочих народов, населяющих Империю. По крайней мере, так считается. А так ли это на самом деле, сем Кнутиус Лай? И зачем вы выпустили Пима через ворота в день побега Августа и Кая? Уж не потому ли, что корабль «Тигриус Крючкохвост» должен был отправиться на Торрусканд?
– Все одновременно проще и сложнее, достопочтенный сем, – ответил мастер наказаний.
Глава пятнадцатая, в которой каждому достается!
На «Тигриусе Крючкохвосте» было всего три небольшие каюты. Одна капитанская, вторую занимал Ливий Кон, третью заполнили припасами, ведь путешествие обещало быть долгим. Но после того как на борту обнаружили трёх беглецов из Каркаха, помещение перешло к ним. Казалось бы, ребята неплохо устроились – путешествие в относительном комфорте, почти как в Гимназии, только порывы ветра бьют борта, раскачивая корабль, да снасти скрипят. Лети над волнами и вдыхай соленый ветер полной грудью целыми днями! Но не тут-то было. Капитан Солосу Хан приступил к распределению уже на следующий день.
Первым к нему пришел кочегар Лопатиус Кирк.
– Мне бы в машинное отделение помощничка! – сказал он. – Если можно, вон того говорливого. Скучно мне там одному, а так хоть речь человеческую послушать, а не только пыхтение котла. Да и пальцы мои с его ухом уже сдружились!
Так Кай очутился в машинном отделении. Приходилось подкидывать уголек в топку, следить за давлением пара. Работа не самая чистая, зато в тепле! Лопатиус рассказывал новоиспеченному помощнику об устройстве корабельных машин и их ремонте, о том, как с помощью труб и пара корабль поднимается в воздух.
– «Тигриус Крючкохвост» – отличный корабль! Секрет его выдающейся грузоподъемности в огромном камне. Я проверял систему пароснабжения перед полетом и заглядывал в центральный котел. Вот такой вот камень внутри! – Лопатиус Кирк показал Каю собственный немаленький кулак, измазанный угольной пылью. – Да на таком камушке сорокапушечный фрегат таскать по воздуху можно, не то что эту посудину! Редкого размера минерал, ох редкого…
– Так значит и топлива больше для этого левитационного кристалла нужно, так?
– А как же! Верно глаголишь – большому камню большая углярка нужна. Там ведь какой принцип? Учили вас этому в вашем Каркахе или нет? Приятель-то твой уж точно знает – дедуля его всё это дело придумал. – Лопатиус Кирк подбросил пару лопат угля в корабельную топку, легонько постучал по измерительным приборам и уселся рядом с Каем. – Любой механик знает, что от высокого жара кристаллы разрушаются, потому огнём нагревать никак нельзя. Пшик, и горстка пыли получается. А вот водяной пар – совсем другое дело! Он и температуру несет, и давление в замкнутом пространстве создает, не давая камешку развалиться. Как говорится: коэффициент парового давления! Уж не знаю, что значит этот коэффициент, но давление пара в баке нашего Тигриуса знатное!
Кай на минуту задумался, вспоминая уроки механики, но так ничего не припомнил. На занятиях он частенько бездельничал, предпочитая рисование на тыльных листах тетради изучению премудростям векторов и коэффициентов. Да и что может быть интересного в железках и трении? Но странное дело – увидев собственными глазами, как все устроено и как слаженно работает, как давление пара двигает поршни и раскручивает шестерни, Кай воспылал интересом к левитационному движителю. Кай мог часами наблюдать за работой механизма и недоумевал, отчего люди все еще ходят и ездят по земле, плавают по морям, а не летают меж облаков. Этот вопрос он и задал Лопатиусу Кирку.
– Так угля с дровами на всю дорогу не напасешься! Да и годные кристаллы редки и дороги. И поломки довольно часты, ведь сталь и чугун похожи на человека – устают, расшатываются и дают трещины. Случись прорыв трубы или неисправность воздухоплавательного винта и все, прилетели! Вот потому летучие корабли выглядят как мореходные, а основные маршруты проложены там, где есть моря, реки да озера всякие.
Помимо рассказов об устройстве «Тигруса Крючкохвоста», кочегар травил нескончаемые байки о своих приключениях, ведь ходил он на множестве кораблей. Но вскоре Кай выяснил, что большинство историй сводились к следующей словесной формуле: «капитан как заорет благим матом в переговорную трубу, я уголь в топку, в топку, а потом как потяну за рычаг! Вот так мы и ушли от пиратов».
А еще у Лопатиуса Кирка было множество подруг в торговых портах. Иногда он начинал рассказывать о них, но каждый раз осекался, вспоминая о возрасте Кая.
Правильного Пима капитан Солосу Хан оставил при себе, едва выяснилось, что тот разбирается в навигации по звездному небу и знает название всех известных ветров и течений. Самый прилежный ученик Каркаха целыми днями под диктовку капитана заполнял журналы своим аккуратным почерком, без единой помарочки прокладывал маршрут по карте, чему капитан был несказанно рад. Время от времени Пиму доверяли штурвал, и он с превеликой гордостью выполнял обязанности рулевого матроса.
Капитан называл Правильного Пима салагой, шкетом и «его высокое чистоплюйшество», но в целом был им доволен. Взамен нещадной эксплуатации он обучал подопечного морскому делу и управлению шхуной. В общем, карма прилежного ученика настигла Пима и в путешествии.
Август Край стал помощником Ливия Кона. По крайней мере, на словах. Время от времени от него требовалось забирать груду посуды из каюты владельца «Тигриуса Крючкохвоста» да заправлять чернильницу свежими чернилами. Но большую часть времени он был предоставлен самому себе и слонялся по шхуне без дела, немного завидуя Каю и Пиму.
В первый день Ливий Кон как следует расспросил Августа о побеге из Каркаха, делая пометки в своем дневнике. Понравился ли ему рассказ или возмутил, Август так и не понял, настолько бесстрастным было его лицо.
Августа буквально разрывали сотни и тысячи вопросов об отце. Он чувствовал, что Ливий Кон знает Тэтиуса Края с таких сторон, о которых Август даже и не подозревал! Но Ливий Кон молчал, а любые попытки Августа завести разговор на эту тему ни к чему не приводили. Так продолжалось до того дня, когда Август задержался на палубе допоздна.
***
Тот день выдался на удивление безоблачным. Едва солнце село за горизонт, как на небе стали появляться яркие точки на черно-синем небосводе. Август забрался в воронье гнездо на самой высокой мачте и наблюдал, как расцветают знакомые созвездия. Время от времени он успевал заприметить падающую звезду и сразу загадывал желание.
– Хочу отыскать отца живым и невредимым. Хочу, чтобы с Каем и Пимом не случилось беды. Хочу, чтобы «Тигриус Крючкохвост» вернулся в Крабий Приют вместе с целой и невредимой командой…
Когда желаний набралось что-то около тридцати, Август почувствовал, как стали коченеть пальцы, а при каждом выдохе изо рта вырывалось облачко пара. Ночи стали совсем зимними, и даже тепло моря не могло прогреть ночной воздух.
Август выбрался из вороньего гнезда и спустился по вантам на палубу. Возле левого борта на капитанском мостике он увидел неподвижный силуэт человека. Август подошел ближе и узнал Ливия Кона.
Он подошел к нему поближе, топая и дыша так громко, чтобы Ливий смог его услышать, но тот ни никак не отреагировал. Подойдя вплотную, Август заглянул ему в глаза и отшатнулся, увидев изумрудное свечение.
– Жутковатое зрелище, не правда ли? – раздался знакомый голос.
Август резко обернулся и увидел перед собой Солосу Хана. Он сидел на палубе, закутавшись в меховой плащ, и прихлебывал горячий чай из дымящейся кружки.
– За время моих путешествий я встречал людей похожих на него. На южных островах их зачастую кличут колдунами или волшебниками. Не знаю, умеют ли они колдовать взаправду или просто фокусничают, но меня от таких людей в дрожь бросает. Держался бы и от этого подальше, да договор обязывает.
– Вы знали об этом еще на берегу? – спросил Август, не отводя взгляда от Ливия Кона. – И все же согласились!
– Некуда деваться, Август. Жизнь прижала… Уже в который раз, – невесело ухмыльнулся Солосу Хан. Он жестом подозвал Августа, а когда тот подошел, подался вперед и зашептал: – Ты расспроси его поутру. Посмотрим, насколько он будет словоохотлив с тобой, нежели чем со мной! А теперь марш спать в свою каюту!
Августа терзало любопытство, но в то же время видеть Ливия Кона в таком состоянии было жутковато. Но капитан не просил, капитан приказывал, и Августу ничего не оставалось делать, кроме как уйти с мостика. Когда он был на лестнице, Солосу Хан окликнул его:
– Август Край, сохрани в секрете то, что увидел этой ночью. Любое лишнее слово пустит слухи среди команды, а чертовщина в море ни к чему. Ты понял меня?
Правильный Пим тихонько посапывал, уснув за какой-то книгой из библиотеки капитана. Но Кай не спал. Едва Август закрыл за собой дверь каюты, последовал вопрос:
– Август, ты чего так поздно? Этот Ливий Кон не дает тебе продохнуть своими поручениями, да? Уховертку мне в ухо, если он не хранит множество тайн! Подозрительный он…
– Кай, все хорошо, – Август выдавил улыбку. – Заснул в вороньем гнезде, пока смотрел на звезды, только и всего.
– Как можно заснуть на такой холодрыге? – проворчал Кай, отворачиваясь к стенке. – То ли дело у нас в кочегарке! Тепло, хорошо… Ты все же странный, Август. На звезды любоваться… Светят себе и светят. То ли дело работающий механизм! Шестерни там всякие. И валы… Но да ладно, спокойной ночи!
– Спокойной ночи, Кай! – Август стянул сапоги, по привычке забросив один под кровать, снял плащ и залез под одеяло.
В ту ночь во сне его преследовали светящиеся глаза Ливия Кона. Они видели все, пронзали взглядом любое препятствие, любую преграду, за которой прятался Август.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
