Текст книги "Лик Ltd: Ужин со спрутом"

Глава 15. Душа

Ланс в телефоне пробежал ленту мировых новостей, то и дело вспоминая пророчества Вэла. Что-то давно ничего нет о проделках Спрута. Залег на дно? Копит силы? Хотя… Какая прелесть! Одна из крупнейших в мире букмекерских контор «Магбет» взяла и разорилась за пятнадцать минут. Какой-то анонимный тип сделал ставку на то, что солнце не взойдет. Выигрыш составил столько, что засосал в пучину всю контору вместе с мебелью и столовым серебром, а заодно и два десятка дружественных страховых компаний. Деньги игроков со всего света улетели со счетов в течение нескольких секунд в полное никуда. Четверть часа потребовалась не взломщику, а службе безопасности и председателю правления на то, чтобы убедиться в безвозвратной реальности произошедшего, а также на подготовку заявления для прессы. Оправдания «ставка фальшивая», «технический сбой», «поймаем, накажем, вернем» выглядели жалкими. Сработано чисто. Вот так новости…

Прошло уже два дня, как умный и умелый 3D-принтер выдал из своей духовки почти живую голову старины Кита. «Почти» – потому что она не разговаривала. Все остальные факторы и параметры сомнений не вызывали: Кит вот-вот встанет во весь рост и продолжит жевать свою зубочистку. В первую минуту Ланс почувствовал, как у него поднялось давление и похолодели пальцы.

Киту позвонили почти сразу. Отозвался он только сегодня. Не мог поверить в приглашение: то ссылался на вечную занятость, то пытался выслать скан собственного свидетельства о смерти, но в итоге согласился на встречу.

Он вылез из машины на горячий асфальт у ангара «Лик Ltd» почти в самое пекло, около четырех часов дня. Кит двигался так скованно, будто у него под мышками по градуснику. Сделал несколько шагов, остановился и начал медленно вертеть головой. Искал, куда бы сбежать, если что-то пойдет не по его желанному сценарию? Ланс укрылся в тени беседки и был невидим со стоянки. Он тоже был напряжен сверх меры. Не каждый день встречаешь потерянных навеки друзей, отправивших тебя на убой. Он знал, что в мастерской нет никого, они одни. Таково условие опыта.

Кит выглядел и вел себя, как молодой пес, которого привели на кастрацию, но из гуманных соображений не рассказали всей правды. Собака все чувствует и понимает. Что же творилось в голове у бывшего контрабандиста и предателя?

Ланс понял, что встречи не избежать, Кит уже не уедет. Ланс вышел из тени и направился к несчастному, стоявшему на солнцепеке. «Чтобы ничего не случилось, надо просто убедить себя в этом», – проговорил парень про себя, протягивая руку человеку, которого он, как выяснилось, совсем не знал.

Кит принял приветствие, но в глаза посмотреть не решился. Оно и понятно. Ланс легонько подтолкнул его в спину, мол, «пошли уже», как делал тысячи раз. Прикосновение включило память. С этого мгновения Ланс уже не сомневался, что Кит вернулся. Хорошо это или нет, не известно, но вернулся, это факт.

– Как у тебя с работой? – спросил Ланс, ведь нельзя же молчать бесконечно.

– Работа нужна тому, кто пытается доказать необходимость своего существования. В моем существовании не нуждается никто. Тогда зачем мне работать? – Кит высказал свою позицию по данному вопросу.

В офисе Ланс положил перед гостем фотоальбом их с Ликом последних работ. Пусть входит в тему, включается в разговор. Пока он закрыт, толку не будет. Ланс продолжил поиски ключа:

– Кит, в мире нет ничего постоянного. Сегодня так, завтра эдак. Вот пенсия от Королевы есть, вот ее отменили… – Кит не дернулся, Ланс внимательно наблюдал за ним в зеркальную дверь шкафа. – Однажды в музее мне попалась любопытная штука. Обычный пень простого дерева в стеклянном ящике. Фокус в том, что этому экспонату несколько миллионов лет. Озеро, в котором нашли пень, богато соединениями железа. В итоге деревяха сохранила форму, размер и структуру, но стала железякой! Он стал металлическим, понимаешь? Меняется все. А мы с Мастером, судя по работам, изменились за год?

– Сравниваешь меня с пнем-утопленником? – Кит поднял взгляд на Ланса без намека на испуг или дерзость, потом снова перевернул страницу альбома. – Если что, я готов. Не могу же я прятаться вечно.

«А я не хочу терять друга, не разобравшись. Шанс есть», – подумал Ланс.

Он просто подошел к товарищу, снова протянул руку и сказал в упор:

– Пошли лучше бахнем, старый черт. Пошло оно все! Игры – не мое.

Кит поднялся из кресла, крепко «поймал краба» и толкнул Ланса плечом в плечо – «А пошли!»

Та же сутулая приблатненная фигура, шаркающая походка, ясный внушающий доверие взгляд. «Года как не было. Кит все тот же – раскрытый настежь чемодан с двойным дном. Бездельник-шулер, торговец сушеными головами и дурацкими куклами. Совсем как я…» – размышлял Ланс, пробираясь по полутемному коридору в «Кабинет Релакса». Кит ковылял чуть позади и мурлыкал «Богемскую рапсодию» Фредди Меркури. Мистичности добавлял тот факт, что дальнейшего сценария не было, а рядом никого.

– Да, Ланс, зависли мы тогда мощно, – мечтательно и мрачно проговорил Кит, оглядывая просторную комнату, прогретую светом канделябров под эпоху Людовиков. – Лучший день моей странной жизни после шестого дня рождения. Потом меня отвели в школу, и радостные дни больше не наступали, как я не просил единственного друга, рыжего медвежонка по имени Медвежий. Даже не помню, куда он подевался. Ланс, ты где? Уже закрыл меня навеки?

Хозяин вернулся с большим янтарным графином на подносе, чашкой льда и орехами-ассорти с изюмом и сушеной клюквой. Кит хоть лицом и не выдавал тревоги, но то и дело переходил от стульев к дивану и обратно: то там присядет, то сям, то попытается включить стереосистему пультом от кондиционера.

Внутреннее тепло виски начало снимать блок за блоком. Старые знакомые перебросились несколькими фразами почти ни о чем. О погоде в Мексике, где Кит болтался десять месяцев, о безумной сумме контракта Кристофоро в Ближневосточной футбольной лиге, о том, как дела дома. Ланс перешел к сути внезапно:

– Хочу тебя кое-с кем познакомить. Не возражаешь? Лик вспомнил о нем, я поддержал. Устраивайся в кресле.

Ланс вышел на минуту в кладовую и выкатил столик на колесиках, как в отеле. На столешнице оказалась обычная картонная коробка магазина Amazon, только перевернутая вверх дном. Хозяин неторопливо подвез груз вплотную в Киту, который расслабленно устроился в кресле, и поднял коробку.

Кожа Кита стала приобретать неестественный желтоватый оттенок. В глазах проявился характерный блеск сапфирового стекла. Руки обмякли и сползли по бедрам на сиденье. Голова начала отчетливо клониться вбок, пока не приняла опасное положение, которое увидишь разве что после автокатастрофы. Ланс аккуратными движениями приподнял неожиданно почти невесомую голову друга и вернул на место фактически свернутую шею, заодно проверив, есть ли пульс. Какой-то есть, это хорошо для всех.

Ланс вовремя убрал руки, потому что вокруг едва дышащего тела внезапно проступило бесцветное свечение. Через две-три секунды такой же ореол образовался и по контурам лика. Еще миг – и силуэты исчезли.

Мышцы обморочного начали возвращать себе тонус. Кит приподнял голову, моргнул несколько раз и робко, но суетливо ощупал себя. Потом, глядя прямо перед собой, задал собственному лику ожидаемый вопрос:

– Ты кто?

Дальше произошло то, чего никто не мог ожидать. Раздался ответ. Стерильный незнакомый голос едва слышно произнес:

– Не узнаешь? Это странно. Здравствуй, Кит. Перед тобой Ты.

– Нет, – Кит не понял. – Я вот. Сижу. Кто со мной говорит?

– Понимаю, – продолжила терпеливая голова, не разжимая губ. – Ты впервые видишь себя истинного. Скоро поверишь своим глазам и привыкнешь. Кит, перед тобой ты. Душа. Вечная, неистребимая, непромокаемая, неиссушимая и противоударная. Не рождаюсь и не умираю. Ну?

– А в кресле тогда кто? В теле кто?!

– Кто? – Душа задумалась. – Ответ очевиден: конь в пальто. Не обижайся. Ха! Да ты и не сможешь, ведь обижаться – моя функция. Эмоции и чувства испытываю я. Ты, тот, что в кресле – это Ум. Мы с тобой живем в одном теле, дорогой мой Кит. Душа и Ум. И мы не одно и то же.

– Я Ум, ладно. Но что я такое? Зачем я?

– Ты работаешь с информацией: принимаешь, анализируешь, вычисляешь. Работы у тебя так много, что нам с тобой ни разу и не удалось нормально поговорить. Так сказать, по душам, – снова молча сказала Душа.

Ланс почти очухался от шока и даже налил немного себе в стакан. Вместо того, чтобы выпить, он положил на язык кубик льда, закрыл рот и вернулся к диалогу, который слышал, возможно первый из живущих на Земле. Человек говорил сам с собой физически в двух лицах.

– То есть, – включился Ум, – я твой бортовой компьютер? Решаешь ты, а я делаю грязную работу и смотрю кино о реальности?

– Не всегда, – ответила Душа. – Ты тоже принимаешь участие в принятии решений и переживаешь их результаты вместе со мной. Мы друг без друга не можем. Мы напарники по жизни. Я прожила бессчетное количество жизней, но не видела ни одного счастливого человека без головы. Не получается, понимаешь? А Душа – это и есть сама Жизнь. Если я покину тело, его зароют, испепелят или бросят в море, кому как повезет. Постой. У тебя ведь были вопросы по практике, не ошибаюсь? Самое время.

Ум: – Да, ты права. Вопросы накопились. Все они в итоге сводятся к одному: почему я в такой заднице? Ни семьи, ни друзей, ни работы, ни бабы постоянной, даже вкуса еды почти не ощущаю. Только не надо мне чесать, что в заднице все, про мирское страдание и первородный грех, про умение увидеть конфету в куче навоза. Мне до других дела нет. Что конкретно со мной не так?

Душа: – Ты уже ответил на свой вопрос. Тебе нет дела до Вселенной – у нее к тебе зеркальное отношение.

Ум: – Прости, я криво сказал, не подумал.

Душа: – Я знаю. Ведь это я чувствую боль, а ты нет. И мне эту боль не стерпеть вечно. Хорошо бы тебе научиться доверять мне чуть больше и вычислять собственную выгоду чуть реже.

Ум: – Причина боли?

Душа: – Мы с тобой отправили на верную смерть единственного друга.

Ум: – Как так случилось?

Душа: – Страх велел. Королева Устриц не шутила, когда поставила нас перед выбором: «Приведешь ко мне Ланса, либо станешь кучкой пепла».

Ум: – Почему именно мы? Ведь это мог сделать любой из многих.

Душа: – Не почему. Просто ты первым попался ей под руку. Искал выгоды, не рвал отношений, меня не слушал. Скажу прямо. Наша беда в том, что ты с ней вообще связался. И виновата в этом только я. Стоило просто разжать руки и бросить тот треклятый чемодан с амулетами! Нет, было жалко накопленного, хотелось красивого жирного будущего. Я дура. Каюсь. Боль меня доконает в любом случае.

Ум: – Жаль. Расчет был правильный. И я отвечал за команду. Я ведь был капитаном!

Душа: – Да не был ты никем, ворюга с железным зубом! По твоей воле я жила все эти годы в ужасе, как заяц под кустом.

Ум: – Я понял. Сдаюсь. Косяков так много… Нас не простят.

Душа: – Мы даже не попытались… Мы попросим прощения и докажем, что нам можно верить. Ведь мы навсегда порвали с Королевой Устриц! Не потому, что к ней хода нет. Мы сдохнем, но не вернемся, потому что нормальный человек ей служить не станет. Решено – будем каяться, хоть надежды и нет. Будь, что будет. Пробить дно уже нет сил. Точка!

Диалог прекратился. Кит свернулся калачиком в кресле и заснул. Ланс укрыл друга пледом, жуя слезы коренными зубами. «Надо будет разбудить через пару часов и отвезти к нам домой. Позвоню Финике, пусть приготовят что-нибудь на ужин», – решил он. Ланс уже не ждал особых слов от Кита, они не были нужны. Друг вернулся.

Не прошло и получаса, как Ланс принял звонок от Мастера.

– Привет, есть интересные новости, – начал Лик тревожно и медленно. – Мы с «Веком Судьбы» смотрели и слушали онлайн все, что видел и слышал ты. Спасибо за качество стрима, отлично. Мы с тобой свое отработали. Оказывается, дружба – сильнейшее чувство. Кит сшил куски картины в целое. Это он был тем элементом, который связал тебя и Королеву Устриц. Прибор нашел четыре нужные точки. Учитель По Ху назвал мне точные координаты острова. Я уже видел его на Google-карте. Мне бы радоваться… Ланс, вы собираетесь в настоящий Ад. Оно вам надо?

– Пока никто никуда не едет. Команда соберется на совет, – сказал Ланс.

– Кита берете с собой?

Ланс медленно вздохнул и ответил:

– Теперь ему решать.

Глава 16. Собрание

За поздним ужином собрались участники команды в полном составе, а также Моника, Сара и, конечно, мальчик-звезда Тим. Малыш, которому год и две недели, за столом соберет все лайки и сердечки, в этом нет сомнения. Сестра Финики Джулия и брат Ян давно жили отдельно. Их просто не успели пригласить – так уж быстро стали развиваться события в последние дни.

Перед началом спонтанного семейного торжества, как и условились, Моника позвонила мужу в тропический лес и включила громкую связь. Разница во времени давно перестала волновать. Глава семейства рассказал все, что знал на данный момент:

– Научно-производственная база ИКЕАК находится на частном острове неподалеку от города Сан-Хуан, столицы Пуэрто-Рико. Как известно, этот город на карте является одной из вершин Бермудского треугольника. Именно этот треугольник, как выяснилось, видел По Ху на первом сеансе загрузки «Века Судьбы». Место, наполненное магией, предрассудками и отличным ромом.

Остров соединен с Большой Землей трубой-тоннелем. По тоннелю приходят и уходят грузы, сотрудники и посетители. Где конкретно находится вход в трубу – неизвестно. Это проблема. Ориентировочно: пляж Кондадо. Там спросите у мороженщика, – хмуро пошутил Мастер, да так внезапно, что Вэл уже было открыл рот, чтобы спросить, как его зовут, но вовремя опомнился.

– Ворота должны быть такими, чтобы мог пройти грузовик «Мак» с фурой, не меньше. Их надо искать в оживленном людном месте. Это предусмотрено для того, чтобы сотрудник мог в любое время шмыгнуть в калитку, не привлекая к себе ненужного внимания, либо как ни в чем не бывало появиться из тоннеля в толпе.

Важный момент. Остров-лаборатория имеет специальные подводные ворота. Это идеальный вариант отхода. Когда команда проникнет на остров и сделает свое дело, тоннель, скорее всего, по тревоге заполнят водой. Придется немного заняться дайвингом с пользой для дела. Это все. Пока, ребята, спокойной ночи!

Финика, узнав о скором отъезде, заявила без шансов для сопротивления:

– Мы должны управиться максимум за неделю. Дальше делайте, что хотите, но без меня. У нас, Ланс, есть сын, и ему нужна живая и здоровая мама. Морская болезнь не входит в список моих любимых развлечений. Пляжи с пожирателями стейков и бургеров, кстати, тоже. Не делайте так, мои хорошие, чтобы меня тошнило, и мы сможем дружить дальше!

Кит приходил в себя медленно-медленно. Во время недавней беседы с самим собой он прокусил нижнюю губу, и она заметно распухла. Возможно, именно это стало причиной того, что он пролил на штаны полчашки кофе и даже не обратил внимания Неприятности надо уметь сравнивать и сортировать. Из хорошего – Кит официально в команде. Разве мог он мечтать о таком полдня назад?

Вэл методично наворачивал мясной рулет и пасту, соображая молча. Его проект развивался немного быстрее графика, что добавляло тревоги и аппетита.

Ланс, усадив сынишку на руки, поил его теплой водичкой из специальной детской кружки со съемной соской и учил правильно произносить слово «Папа». Закладывать фундамент воспитания нужно вовремя.

После трапезы, пока заваривался вечерний травяной чай, никто из присутствующих не решался на умные слова. Не было понятно, с чего начинать. «Хоть бы анекдот кто рассказал», – пробурчал Ланс про себя.

Сара отнесла мальчишку спасть. В это время Моника проснулась от дремы и выдала интересную мысль:

– Почти десять лет подряд мне посчастливилось жить на яхте. Это был далеко не круиз, а школа настоящей дикой жизни. И туристов катала, и беженцев спасала в океане. Разное было. Скажу вот что из своего опыта обитания в постоянно меняющемся пространстве. Хочешь побыть в уединении? Для этого не обязательно искать пустынное место. Можно использовать хоть городской перекресток, хоть танцпол под открытым небом. Главное, чтобы рядом никто не появлялся некоторое время. Ночью, например. Тоннель работает по ночам, мои сладкие. Может, иногда в сиесту. Для пляжной жизни идеальный вариант. Как вам?

– Моника, десять баллов по крутизне идеи, – сказал Вэл восхищенно и сделал пометку в телефоне. – Простите, привык записывать нужную информацию.

Ланс почесал подбородок и подключился:

– Лик упомянул подводные шлюзы и гидрокостюмы. Предлагаю прокачать план до небольшой скоростной субмарины. Какое-то судно нужно в любом случае, раз мы планируем взаимодействовать с объектом в океане. Подводная лодка мне прямо нравится. Не боится штормов. Можно становиться невидимым, исследовать остров со всех сторон. Опять-таки крыша над головой. А?

Народ зашевелился, начались перекрестные вопросы-ответы, эмоции и даже короткий спор Моники с дочерью, нужна ли униформа в клубных цветах.

– Я знаю ребят, которые реставрируют подводную технику в Мексике, – донесся негромкий уверенный голос из угла комнаты, где в сером кресле-мешке в виде мыши устроился Кит. – На базе старых списанных посудин для прогулок они строят кевларовые подводные джеты с турбодвижками. По сути ракеты. Могут раскрасить под обычную каталку для семей с детьми.

«Какая все же у контрабандистов яркая жизнь!» – Ланс даже успел позавидовать, пока не вспомнил, насколько эта жизнь коротка.

Галдеж стих, чтобы вновь разразиться через полминуты. Ланс понял, что направление найдено. Он отвел в сторонку Вэла и Кита, извинившись перед дамами за их недолгое вынужденное одиночество. Капитан поставил первые две задачи. Надо найти номера в отеле и записаться под чужими именами. Домашняя суета – не лучший помощник в мужских делах. Кит на завтра должен подготовить варианты субмарин. Вэл – план логистики. Кто, куда, и когда едет, на чем и зачем. Парни поблагодарили хозяев за прием, забрали вещи и удалились на машите Кита из проката. Ланс вышел их проводить во двор. Кит, выезжая из ворот, чуть не ободрал бок.

«У нас в команде нет толкового водителя-универсала. Когда за тобой гонится кибер-спрут, хорошо бы уметь переключать передачи не глядя. Завтра свяжусь с Жанной и выменяю у нее Жиго за весь бензин мира» – созрела еще одна задача.

Когда он вернулся, в столовой было убрано и пусто. Моника тихонько ушла к себе. Ланс не сразу заметил Финику. Она сидела в том самом мышином кресле в неосвещенном углу. Парень растянулся рядом на ворсистом ковре, потянул Финику за руку и повалил на себя сверху. Ее глаза сверкнули на миг, но лицо так и оставалось маской неопределенности.

Даже самый долгий и нежный поцелуй любви однажды заканчивается. Когда они смогли оторваться друг от друга, Финика призналась, что боится невероятно, но мужа не оставит. В этом не будет ни капли героизма. Только потребность быть вместе, готовность спасти, если понадобится. Пара накрепко связанных жизней куда сильнее, чем две отдельные.

– Любимая, мы оба верим, что все будет хорошо, – прошептал мужчина. – Иначе мы бы в это не влезли. Важно увидеть и прочувствовать счастливый конец. Тогда и дорога будет радостной. Да? Представь: двое едут по улице, где через каждые пятьдесят метров «лежачие копы». Для одного эта дорога состоит из препятствий, для другого из ровных гладких участков. Чувствуешь разницу?

Финика попыталась засмеяться, но сразу поняла, что лежа на животе это слегка затруднительно, даже ощущая под собой сильного любимого мужчину. Она расправила его тело в виде распятия, зафиксировала запястья своими ладонями и проговорила прямо в лицо:

– Как ни смотри на эту твою улицу горбатую, цель ближе и раньше не становится. Разницы в результате нет. Так что твоя притча – пустая болтовня чистой воды. Если ты что-то и умеешь делать хорошо, так это не трепаться. Умоляю, даже не начинай учиться. Я люблю тебя!

Глава 17. Огурец

«На мне красный плотный дождевик почти до пола. Точнее, до палубы. Мне дал его матрос со смешной стриженой бородкой. Но матрос был серьезным и сильным. Так и сказал мне: «Наденешь по команде. Хорошо?». Я радостно кивнул. Еще я в настоящих черных резиновых сапогах. Они очень велики, болтаются, но я легко ими управляю. Ведь я в них совсем большой!

Дождь колотит сквозь ночь и больно бьет по лицу, если неправильно повернешься. Ничего, потерплю. Ради крутого приключения и не такое стерпишь! От мамы точно влетит. Она даже не догадывается, что я прошмыгнул у нее за спиной из каюты. На палубе я один. Сквозь брызги волн ни вправо, ни влево вдоль борта нет никого. Проспят, как всегда. А я рассмотрю, как следует, и расскажу за завтраком, как было дело.

Стюарт такой уморительный, бегает, спотыкается: «Входим в шторм, закройте то, задрайте се, никому не выходить!» Ага, щас. Я, может, ради шторма только и согласился с папой и мамой на эту дурацкую прогулку по Северному морю. Но обещали купить велик, как вернемся! Мне семь с половиной. Друзья уже гоняют, а я даже кататься не умею. Потерплю, в общем.

Да и это не главное. Сижу в каюте, рассматриваю себе волны в иллюминатор. Ну, волны. В темноте много увидишь? Но я-то знаю: кто ищет, тот найдет. Невдалеке за бортом я четко вижу, не поверите, только что севшую на воду Летающую Тарелку! Величиной с домик на ферме, только круглая. Огни по борту, по кругу. Я прыг в сапоги и на палубу.

Тарелка приближается. У нее по середине слегка светящийся купол. Из людей никого. Она все ближе. Капитан вдруг как заорет по громкоговорителю: «Приготовиться к столкновению!» Я перепугался, не знаю, то ли держаться крепче, то ли бежать обратно к своим. Поворачиваю голову по ходу судна и офигеваю…

Мы на полном ходу идем через шторм. Хотим быстрее грозу проскочить. Прямо перед нами из тьмы выплывает гигантский огурец, торчит одним концом из воды. В нем трещина, хлещет вода. Но интересно другое. Огурец больше нашего корабля раза в три! Я решил посчитать, сколько мне осталось жить. Умею до ста! На счет «девять» раздался грохот. Меня подбросило, и я шлепнулся на палубу Летающей Тарелки.

Приземляясь, я сильно разбил нос и бровь. Больно ужас. Я стирал кровь с глаз и терял сознание. Последнее, что я видел, это как наш корабль разломился пополам и исчез в море. Мою Тарелку унесло куда-то в сторону. Больше вспоминать было нечего.

Страна, где я стал жить потом, называлась Парагвай. В больнице мне рассказали, я тот самый счастливый мальчик, которого нашли в открытом море на дрейфующей непотопляемой смотровой площадке какого-то маяка. Мне история понравилась. Всем вокруг тоже. Я ничего не помнил. Спросил, где мама и папа. Мне сказали, что не знают. Когда они найдутся, то позвонят. Я подумал, что это хороший вариант. Ходить все равно не было сил. Подождем.

Оказывается, я одиннадцать суток болтался на воде. Внутри купола можно было укрыться от ветра. Там же я нашел бутылку воды. Вот и все мое прошлое: то, что мне рассказали в больнице. Где мой дом, школа, друзья? Ничего, ноль без палочки. Я говорить не мог три дня. Чего от такого требовать?

Зато аппетит хороший. Рыба, лепешки, овощи, много фруктов. Горячий шоколад каждое утро. Конечно, молоко, но кто его любит? Еще я вскоре начал ходить на занятия в класс. В Парагвае говорят на испанском. Я начал его учить или вспоминать, не знаю. Еще считать и рисовать. Жить можно.

Учительница назвала меня Феликс. Она сказала, что это имя означает «счастливчик». Отличное имя, друзья!

Вскоре меня привели к Главному Директору. Он печально сообщил, что навел справки и выяснилось, что из больницы мне идти некуда. Родители погибли при пожаре, когда сгорел наш дом. Наша фамилия Монтойя. Могу оставаться Феликсом, я согласился. Хорошо, что я настоящий парагваец. С восстановлением документов проблем не будет. Пока найдутся мои новые родители, я смогу побыть здесь.

Самая прикольная в больнице была медсестра Анхелита. Она измеряла мне температуру и давление, следила, чтобы я все съедал. Еще у нас с ней была уморительная игра. Трижды в день она приносила мне маленькую синюю таблетку. Но у нас был уговор: она отворачивается, а я бросаю таблетку в тепловентилятор. Это такой пузатый обогреватель для комнаты. Анхелита сказала, что у нее в кабинете точно такой же. Кто первый наполнит свой таблетками – тот и выиграл! Только это сверхсекретная игра. Кто проговорится – проиграл, еще и влетит от директора. Говорили, что Анхелита немного с приветом, но мне так не казалось.

Моими новыми родителями стали добрые небогатые люди. Они работали учителями в местной школе. Географичка и физик. Вспомнить о такой жизни особо нечего. Обычная она была. Простая и сытная, как маисовая лепешка.

В восемнадцать, когда у меня уже был паспорт, умение неплохо драться и пятьсот настоящих американских долларов, накопленные чаевые на подработке официантом, мне удалось уговорить маму и папу отпустить меня в Европу искать настоящую работу. Случилось чудо. По сезонной скидке мне купили билет до аэропорта в Испании! Феликс Монтойя ступил на берег, чтобы покорить древнюю страну конкистадоров.

Вскоре у меня появился первый конь – испытанный временем мопед Honda. А следом и первый раз с девушкой. Первый секс у каждого особый и неповторимый. Так уж мы устроены. А вот мне просто оторвало крышу. То есть буквально.

С Урсулой мы были знакомы всего тря дня. Я такой на утро встаю заварить кофе, насвистываю, довольный и парящий на крыльях вчерашний мальчишка. Она сидит за столиком в распахнутом халате. Я то и дело зыркаю на ее соски. На губах их вкус. В ладонях ощущение ее гладенькой попки. Я вроде бы смотрю на закипающую воду, но вижу только милый колючий кустик.

Урсула давай рассказывать о себе: «Я из Швеции, там холодина сто месяцев в году. Испания мне нравится. Я вообще везучая – ни в сказке сказать. У меня однажды случай был. Я мелкая, мы со своими поехали по Европе гулять. Купили билеты на пароход из Гамбурга до Осло. Захотели морской романтики. А я взяла и забыла в отеле своего мишку. Скандал, рев! Еле нашли, номер убрали уже. Слушай дальше. Наше такси уехало, нас не дождалось. На следующем мы попали в кошмарную пробку. Таксист-перс не там повернул. Короче, мы опоздали на рейс. Смешное было потом. Пароход до Осло не доплыл. Врезался в обломок маяка и сгинул в пучине. Не спасся никто. Нормально, как ты считаешь, Фил?»

У меня перед глазами красные круги и мамино лицо. Бросаю долбаный кофе на плите, на ходу прыгаю в штаны и с криком «Я позвоню!» вылетаю из квартиры головой вперед, снося все на своем пути. Бегу по мостовой, сердце горячее аж белое, дышу всем телом, огибаю рыбный рынок, галька из-под ног, как шрапнель – разбегаюсь и лечу в воду плашмя…

В комнате милой Урсулы я за миг вспомнил все. Маму и папу, дом, школьных друзей, кота Флинта и новенькую рыжую в классе, что строила глазки. Корабль, шторм и огурец. Взрослые в психиатрической клинике говорили мне, что это глупые сны, которые сами пройдут, если не забывать о синеньких таблеточках.

О, Анхелита, как мне найти и отблагодарить тебя за спасение моей памяти, моей жизни? До последнего дня буду молиться Пресвятой Деве Марии за твое доброе сердце!

Дальнейшие дни в Испании стали еще преснее, чем были в доме парагвайских учителей. Горячий шоколад превратился в молоко из магазина. Не думаю, что они любили меня. Но они были рядом, от этого было тепло, как в ящике с только что сорванными фруктами в саду. И вот ящик купили, греть меня больше не нужно. Спасибо вам, мои новые родители!

Я вернулся в свой родной город и без труда отыскал дом родителей. Я пришел бы домой, даже не помня адреса. При помощи теста ДНК мне в течение двух недель удалось полностью восстановить свою личность: гражданство, наследство и добрую память о давно ушедших маме и папе.

Когда я стал студентом, у меня вдруг обнаружился ощутимый объем свободного времени. Я не стал тратить его на пабы, танцы и гонки на байках по ночному городу. Поставил задачу: провести расследование и восстановить истину о гибели одного судна в Северном море.

По официальной версии неподалеку от места катастрофы произошло обрушение маяка. Штормом раскачало. Смотровая площадка наверху была сконструирована в виде плавучей капсулы. Береговая охрана рассматривала эту штуку как средство для внештатной ситуации, но она оторвалась и без их участия. Судно, следовавшее из Гамбурга в Осло, получило жестокий удар в бок, раскололось и затонуло практически мгновенно. Свидетелей нет, поскольку все пассажиры и команда на дне морском.

О мальчике на Плавающей Тарелке, разумеется, ни слова.

Три года копаний в прессе, бесед со служителями береговой охраны и моряками, обработка статистики. Подкуп, угрозы, обольщение, магия. Результат есть, но его невозможно доказать. Мне этого и не нужно. Я знаю, как все было. Достаточно. Мститель я никудышный.

Неопознанная подводная лодка вошла в воды, контролируемые Всеобщей Обороной Северных Королевств, ВОСК. Вошла незамеченной в примерно такой же секретный и охраняемый район, как спальня жены Президента. Ей бы зайти, сделать свои дела и домой. Так нет. На борту случился пожар. Полностью отказала система управления.

Интеллект машины решил напоследок самостоятельно распорядиться собственной жизнью, пожить красиво. Лодка начала бесконтрольно наполнять себя водой и палить ракетами «вода-воздух». Залп взорвался в грозовом облаке, поэтому и не вызвал подозрений. Одна из ракет срикошетила в маяк и сбила его верхушку. Так появилась на свет Плавающая Тарелка. Вскоре подлодку стало кренить на нос. Корма приподнялась над водой и пошла трещать по швам. В этот момент они с кораблем и встретились. Судно лопнуло и рухнуло на дно.

Подводная лодка была супер-невидимкой, проходила испытания, поэтому она ни по каким документам никак не могла находиться в именно в тот момент в квадрате, охраняемом Гвардейским Флотом ВОСК. Скандал! Не заметили! Трибунал! Спецслужбы готовили сообщение о её гибели через неделю совершенно в другом регионе планеты. Для страны-владелицы этой лодки вообще не существовало. Была возможность договориться и смастерить одну правду на всех всех – никакой субмарины и не было.

«Мальчик на Тарелке» как свидетель был для них очень опасен. Но в последний момент кто-то в руководстве Флота проявил слабость. Подумаешь, перепуганный мокрый ребёнок. Пройдет десять-двенадцать лет, и тогда уж точно никто не станет слушать мальчишку из парагвайской психбольницы, который даже не был зарегистрирован пассажиром на тот рейс. Так я чудом остался жив.

Представляю: люди в черном потрошат больницу. Надеюсь, Анхелита все же уволилась, как планировала еще тогда. Черные допрашивают охрану.