Текст книги "История британской социальной антропологии"

A. A. Никишенков
История британской социальной антропологии

© С. Я. Левит, составление серии, 2015

© А. А. Никишенков, 2010

© Центр гуманитарных инициатив, 2015

* * *

Алексей Алексеевич Никишенков (1949–2013) – русский этнолог, специалист в области англоязычной антропологии, этнографии народов Австралии и Океании, истории первобытного общества, традиционной культуры общения (этноэтикет) народов России. Доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой этнологии МГУ им. М. В. Ломоносова (2006–2013). Лауреат Ломоносовской премии МГУ за педагогическую деятельность (1996), член Оргкомитета Конгрессов Ассоциации российских этнологов и антропологов, член редколлегий журналов «Этнографическое обозрение», «Личность. Культура. Общество», «Вестник Московского университета. Серия история». Автор 14 монографий. А. А. Никишенков занимался историографией этнографической науки, что ставит его работы в один ряд с трудами Ю. П. Аверкиевой, Ю. В. Бромлея, С. А. Токарева, а его работу о британском функционализме можно поставить в один ряд с интерпретативными исследованиями британской социальной антропологии, с работами К. Гирца, Д. Маркуса, Д. Клиффорда.

Введение

Со времени своего возникновения в середине XIX в. британская социальная антропология лидировала среди прочих направлений в теоретико-методологических разработках, которые неизменно оказывали существенное влияние на развитие научных дисциплин антропологического профиля, включая и российскую этнологию. Ввиду этого изучение истории становления и теоретического развития британской социальной антропологии является важным для адекватного понимания не только прошлого этой науки, но и многих современных теоретических направлений, определяющих научную деятельность антропологов, этнологов, а также представителей других сфер социально-гуманитарного познания во многих странах мира.

Первым приближением к изучению этой научной дисциплины должно стать определение ее места в системе различных наук, так или иначе связанных с общим для них объектом познания – человеком, обществом, культурой. Понятие «антропология» (гр. anthropos – человек + logos – слово, понятие, учение) впервые встречается в названии книги Магнуса Хундта «Антропология о достоинстве, природе и свойствах человека и об элементах, частях и членах человеческого тела» (Лейпциг, 1501). В настоящее время оно означает обширную область познания человека и его внутреннего мира (духовного и биологического) в контексте природы, культуры и общества. Эта область познания уже давно разделена на множество направлений и научных дисциплин, связь между которыми порой весьма слаба, а зачастую и вовсе отсутствует. В настоящее время в сфере антропологического познания принято довольно условно вычленять такие его проявления, как философская антропология, теологическая антропология, физическая антропология, социальная и культурная антропология.

Философская антропология нигде не стала особой профессиональной дисциплиной. Она была и остается одним из направлений философских штудий, одной из тем, которая, наряду с прочими, разрабатывается философами самых разных школ. Есть, впрочем, философы, для которых тема сущности человека является центральной. К ним, в частности, можно отнести Л. Фейербаха, М. Шелера, Х. Плеснера, А. Гелена, Э. Ротхаккера и др.[1]1
  См.: Фейербах Л. Сущность христианства. М., 1959; Scheler M. Die Stellung des Menschen im Kosmos. Darmstadt, 1928; Plessner H. Die Stufen des Organischen und der Mensch. Berlin, 1928; Gehlen A. Anthropologische Forschung. München, 1964; Rothacker E. Philosophische Anthropologie. Bonn, 1966.


[Закрыть]. В России антропологической тематике уделяли большое внимание такие философы, как Н. Г. Чернышевский, П. Л. Лавров, В. С. Степин, П. С. Гуревич, М. К. Мамардашвили, Б. Т. Григорьян и др.[2]2
  См.: Чернышевский Н.Г. Антропологический принцип в философии // Соч. в двух томах. Т. 2. М., 1987; Лавров П.Л. Философия и социология. Избр. произв. в двух томах. М., 1965; Степин В.С. Философская антропология и философия науки. М., 1992; Гуревич П.С. Философская антропология. М., 1997; Мамардашвили М.К. Проблема человека в философии // О человеческом в человеке. М., 1991; Григорьян Б.Т. Философская антропология. (Критический анализ современных буржуазных концепций.) М., 1978.


[Закрыть].

Теологическая антропология, так же как и философская (у ряда авторов оба этих варианта антропологии смыкаются), представляет собой одну из тем богословия, связанную с трактовкой сущности человека в духе догматики той или иной конфессии. Можно говорить о протестантской антропологии (Р. Нибур, П. Тиллих)[3]3
  См.: Niebuhr R. The Nature and Destiny of Man. V. 1–2. N.Y., 1941–1943; Tillich P. Der Protestantismus als Kritik und Gestaltung. Fr. a. M., 1929.


[Закрыть], о католической антропологии (П. Тейяр де Шарден, Г. Марсель, Ж. Маритен)[4]4
  См.: Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1987; Marcel G. Les hommes contre l’humain. P, 1951; Maritain J. L’Homme et l’e1tat. P., 1953.


[Закрыть], о православной антропологии (Е. Н. Трубецкой, П. А. Флоренский, Н. А. Бердяев)[5]5
  См.: Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М., 1918; Флоренский П.А. Столп и утверждение истины. М., 1914; Бердяев А. Н. О назначении человека. Париж, 1931; он же. Судьба человека в современном мире. Париж, 1934.


[Закрыть], об иудаистской антропологии (М. Бубер)[6]6
  См.: Buber M. Das Problem des Menschen. Heidelberg, 1948.


[Закрыть], а также об исламской, буддистской и т. п. антропологиях.

Особняком по отношению к философской и теологической антропологиям стоят физическая, социальная и культурная антропологии. Они составляют так называемую «научную» ветвь антропологического познания, так как конституированы в качестве специальных научных дисциплин, представленных в виде особых научных институтов – научных ассоциаций со своими органами печати, фондами, иерархией научных степеней и званий, а также особыми департаментами в университетах. В некоторых странах (США) физическая антропология часто объединяется в рамках одного департамента с культурной или социальной. В других (Великобритания, Франция) – физическая антропология, как правило, существует отдельно от этих дисциплин и развивается на базе институтов биологической науки, хотя и здесь связь между этими дисциплинами всегда довольно тесная. В России издавна принято словом «антропология» именовать только физическую антропологию, а то, что за рубежом называют культурной и социальной антропологией, здесь существует под именем «этнология» или «этнография».

Физическая антропология – биологическая дисциплина, которая изучает происхождение и эволюцию физической организации человека и его рас. Основные разделы физической антропологии: 1) морфология, 2) антропогенез, 3) расоведение, или этническая антропология. Морфология занимается изучением индивидуальной изменчивости физического типа; возрастных изменений от ранних стадий зародышевого развития до старости; явлений полового диморфизма и тех особенностей физической организации человека, которые возникают под влиянием различных условий жизни. Антропогенез изучает изменения, которые претерпевает природа ближайших предков человека и самого человека в течение четвертичного периода, таким образом – это морфология человека и его предшественников, изучаемая во времени, измеряемом геологическими масштабами.

Социальная и культурная антропологии в настоящее время по существу являются одной наукой, хотя различные наименования имеют под собой некоторые основания. Название «культурная антропология» (cultural anthropology) с начала ХХ в. принято в США, а также в некоторых университетах за пределами этой страны, где в последние десятилетия особенно ощутимым было влияние американских научных центров. В Великобритании и в ее бывших колониях и доминионах с рубежа XIX–XX вв. утвердилось название «социальная антропология» (social anthropology). В университетах за пределами Британского содружества и даже в США также можно встретить департаменты с таким названием. Разделение антропологии на социальную и культурную иногда теоретически обосновывается тем, что по обе стороны Атлантики сложились разные подходы в трактовке основного предмета познания. В США со времен Ф. Боаса основным предметом антропологического знания принято считать культуру[7]7
  См.: Boas F. Anthropology. N.Y., 1908.


[Закрыть]. Американские теоретики полагают, что именно культура (суть которой – негенетическая память, основана на механизме межпоколенной трансляции достижений общества) отличает человеческие коллективы от сообществ животных. Таким образом, культура – это основная феноменальная реальность, а социальная структура – это одна из ее предпосылок и способов существования, характерных не только для людей, но и для некоторых видов животных – так называемых «общественных животных» (пчелы, муравьи и др.). Британские ученые занимают в этом вопросе прямо противоположную позицию, опираясь, главным образом, на труды А. Р. Рэдклифф-Брауна[8]8
  См.: Radcliffe-Brown A.R. A Natural Science of Society. Glencoe, 1957. P. 96.


[Закрыть]: сущность человеческих сообществ – это структура отношений между людьми в реальном взаимодействии, а культура – это совокупность идеальных форм подобного взаимодействия, воплощенных в обычаях, нормах, ценностных установках, мотивациях и т. п.

В какой-то мере эти онтологические разногласия сказываются на характере конкретных исследований – в работах большинства американских антропологов главное внимание уделяется тому, что соответствует их широкому пониманию категории «культура», восходящему к известному ее определению Э. Б. Тайлора[9]9
  «Культура, или цивилизация, в широком этнографическом смысле слагается в своем целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества». (Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989. С. 18.)


[Закрыть], т. е. обычаям, общественному сознанию и психологии, верованиям, мифологии, а также материальной культуре. В трудах же британских антропологов главным предметом анализа чаще всего выступает социальная структура изучаемых обществ в виде систем родства, родовых, общинных, племенных, а позже и классовых образований. Впрочем, такое противопоставление американской и британской антропологий весьма условно, так как речь при этом идет лишь о расстановке акцентов в однотипных исследованиях, проводимых в рамках относительно единой дисциплинарной традиции.

Особую проблему составляет соотношение культурной и социальной антропологий с дисциплинами, которые по традиции, укоренившейся в ряде стран, называются этнологией, этнографией, народоведением и др. У всех этих дисциплин общие корни, восходящие ко времени их возникновения в середине – второй половине XIX в. В то время существовала неопределенность в названии вновь возникшей сферы научного познания, и во всех странах термины «антропология», «этнология», «этнография», а порой и «социология» употреблялись как синонимы, и лишь со временем утвердились разные наименования. Но сами исследовательские задачи и предмет познания везде, в общем, оставались одинаковыми, хотя в каждой из национальных дисциплин всегда сохранялась своя специфика, обусловленная особенностями исторического развития той или иной страны. Так, в Германии сложились три родственные дисциплины – этнология, фолькскунде (Volkskunde – народоведение, занимающееся изучением только немецкоговорящих народов) и фёлькеркунде (Völkerkunde – народоведение, занимающееся изучением народов за пределами зоны распространения немецкого языка). В России в XIX в. наиболее распространенным было название «этнография», которое после 1917 г. было заменено словом «этнология», но после 1929 г. последнее было упразднено, и вплоть до конца 80-х годов ХХ в. рассматриваемая дисциплина именовалась этнографией. Название «этнология» вновь вернулось в конце 80-х годов.

В истории науки не раз предпринимались попытки логически упорядочить разнобой в наименовании родственных дисциплин. Так, один из наиболее распространенных вариантов «упорядочения» восходит к точке зрения Дж. Дж. Фрэзера, которую он высказал в своей лекции на открытии первой в истории кафедры социальной антропологии в Ливерпульском университете в 1908 г. Задачу социальной антропологии он видел в открытии «общих законов, по которым история человечества шла в прошлом и по которым, если природа действительно единообразна, она пойдет в будущем». Этнологии он оставил классификацию народов, реконструкцию исторического процесса их расселения и культурного взаимодействия. Этнографию же лишил статуса самостоятельной научной дисциплины и, исходя из буквального перевода с древнегреческого ее названия (народоописание), придал ей значение начального этапа исследовательской деятельности, который заключается в сборе, первичной обработке и описании фактического материала из жизни изучаемых народов[10]10
  Цит. по: Fortes M. Social Anthropology at Cambridge since 1900. L.; Cambridge, 1953. P. 7.


[Закрыть].

Несмотря на столь четкую демаркацию рассматриваемых дисциплин, они так нигде и не стали в полной мере обособленными. Термины «этнология» и «этнография» во многих странах вплоть до наших дней сохраняются лишь как обозначение специфических исследований в рамках антропологии, а в других странах – как синонимы антропологии.

В последние десятилетия усилился процесс международной интеграции научной деятельности. Этот процесс приводит к некоторой унификации научной терминологии, исследовательских подходов, представлений о задачах познания и формах научного общения. Все разнообразие локальных научных дисциплин антропологического цикла все больше и по сути, и по названию при обретает характер единой науки – антропологии. В настоящем издании под словом «антропология» мы понимаем именно это единство в многообразии.

Одной из важных проблем настоящей книги является анализ и критическая оценка различных методологических направлений, исторически возникавших и развивавшихся в социальной антропологии. Проблема эта решается поэтапно: в ходе ее разработки автор вычленяет познавательные уровни научной деятельности, подвергает их дифференцированной оценке, определяя при этом как характер мировоззренческих оснований исследуемых подходов, так и эвристические и аналитические возможности их логических средств. Продолжением этой линии критического анализа служит рассмотрение различных методологических направлений в действии, в их применении при изучении конкретных явлений, в ходе которого определяется реальная степень эффективности методов.

В книге рассматриваются различные версии методологии и логики разных направлений, сложившихся в британской социальной антропологии в ходе ее исторического развития – эволюционизма, диффузионизма, функционализма, структурализма и всевозможных модификаций этих исследовательских подходов, представленных в деятельности наиболее влиятельных представителей этой научной дисциплины – Э. Б. Тайлора, Дж. Мак-Леннана, Г. Мейна, У. Риверса, Г. Элиота Смита, Э. Вестермарка, Б. Малиновского, А. Р. Рэдклифф-Брауна, Э. Эванс-Причарда, Р. Фёрса, О. Ричардс, М. Фортеса, З. Наделя, М. Вильсон, М. Глакмена, Э. Лича, В. Тэрнера, М. Дуглас и др. Освещаются соотношение и взаимодействие различных научных школ, сложившихся в этой науке. Постановка проблемы научной школы и связанных с ней вопросов об исследовательской программе, о формах организации научного сообщества позволяет вскрыть историческую динамику и логику развития социальной антропологии.

Научная деятельность британских антропологов не сводилась только к решению чисто познавательных задач, она определенным образом была связана с решением практических вопросов, стоящих перед правящими кругами Британской колониальной империи. Это заставило оценить работу британских ученых и с точки зрения ее социально-политического, идеологического и этического значений.

В настоящей книге автор предпринял попытку комплексной, системной оценки рассматриваемой научной дисциплины на протяжении всего исторического пути ее развития. Для понимания сущности изучаемого явления важно было выявить его теоретические истоки, разобраться в причинах, вызвавших его к жизни.

В решении этих задач автор исходил из того, что становление социальной антропологии – это не только продукт субъективных устремлений ее основателей, но и результат действия системы факторов, важнейшими из которых были воздействие социально-политической среды и процесс развития общественной мысли, которые влияли на логические основания и организационные формы этой науки.

Из истории изучения британской социальной антропологии

В отечественной и зарубежной литературе, посвященной изучению прошлого антропологической науки, нет специальных историографических исследований, охватывающих всю историю британской социальной антропологии от ее истоков до современности. Имеются в большом количестве работы, затрагивающие отдельные периоды этой истории, некоторые теоретико-методологические направления, творчество выдающихся представителей этой науки, ее организационные формы, подвергающие анализу развитие конкретных проблем изучения тех или иных сфер общества и культуры, а также социально-политические и этические аспекты деятельности британских антропологов.

В российской науке, в частности, среди российских этнологов очень мало тех, кто специально занимался изучением научной деятельности британских антропологов. Их нетрудно перечислить – это этнологи Д. А. Ольдерогге, И. И. Потехин, Е. А. Веселкин, Я. В. Чеснов и автор этих строк. Статья Ольдерогге и Потехина «Функциональная школа на службе империализма»[11]11
  Ольдерогге Д. А., Потехин И.И. Функциональная школа в этнографии на службе империализма // Англо-американская этнография на службе империализма. М., 1951.


[Закрыть], опубликованная в 1951 г., несет на себе отпечаток своего времени – деятельность Б. Малиновского и А. Р. Рэдклифф-Брауна рассматривается в ней преимущественно в контексте британского колониализма и, соответственно, подвергается разрушительной и зачастую предвзятой идеологической критике. Впрочем, надо признать, что ряд обвинительных положений статьи не лишен оснований – сами британские антропологи в этот период преддверия процессов деколонизации довольно жестко критиковали себя за вольное или невольное содействие антигуманным акциям колониальных чиновников. Необходимо признать, что игнорирование в статье чисто научных достижений функционализма является искажением истины и неадекватным отражением научной деятельности. Я полагаю, что авторы статьи были не вполне искренни по вполне понятным причинам. Это видно из более поздних публикаций Ольдерогге, который был, пожалуй, лучшим знатоком британской антропологии у нас в стране, так как имел дело в своих исследованиях с работами многочисленных исследователей Африки. По крайней мере, в своей работе 1975 г. «Иерархия родовых структур и типы большесемейных домашних общин»[12]12
  Ольдерогге Д. А. Иерархия родовых структур и типы большесемейных домашних общин // Социальная организация народов Азии и Африки. М., 1975.


[Закрыть] он по достоинству оценил не только эмпирический полевой материал британцев, но и популярную в то время теоретическую концепцию Э. Эванс-Причарда и его коллег, известную под названием «парадигма линиджа». В свою очередь британская антропология также по достоинству оценила труды Ольдерогге, содействуя его избранию членом Королевского общества Великобритании и Ирландии за научные достижения в области африканистики.

Работы Е. А. Весёлкина, по сути дела, положили начало специальному и в значительной мере объективному изучению британской антропологии. Его статьи «Теория культурных контактов и современный расизм», «Понятие социальной сети в британской социальной антропологии», «”Критики” марксизма в современной англо-американской социокультурной антропологии» и особенно монография «Кризис британской социальной антропологии»[13]13
  Весёлкин Е.А. Теория культурных контактов и современный расизм // Расы и народы. М., 1973; он же. Понятие социальной сети в британской социальной антропологии // Концепции зарубежной этнологии. М., 1976; он же. Структурализм: претензии на философию (теоретические проблемы британского этнологического структурализма) // Этнография за рубежом. М., 1979; он же. Кризис британской социальной антропологии. М., 1977.


[Закрыть] познакомили отечественную научную общественность с концепциями структуралистского направления британской антропологии. Весёлкин детально осветил теоретические тенденции в этой научной дисциплине, характерные для первых послевоенных десятилетий, и особенно подробно деятельность М. Глакмена и его «Манчестерской школы», представители которой разработали ряд методик анализа, воплощенных в концепциях «единого социального поля», «социальной сети», «культурных контактов». В публикациях Весёлкина эти методики предстают как эффективные инструменты конкретного анализа определенных сфер общественной жизни африканцев позднего колониального и постколониального периодов, но в то же время – и как неудачные претензии на статус общеметодологических (философских) учений.

Я. В. Чеснова нельзя назвать узким специалистом по истории британской антропологии, он пришел к изучению трудов представителей этой науки, отталкиваясь от своего интереса к отдельным проблемам этнологии Юго-Восточной Азии и семиотического анализа культуры. Не зря в поле его зрения попали работы виднейшего британского антрополога Э. Лича, которому он и посвятил две свои статьи – «Концепция этнической общности в работах Э. Лича» и «От коммуникации к культуре, или Зачем сэру Эдмунду Личу нужно понять другого человека»[14]14
  Чеснов Я. Концепция этнической общности в работах Э. Лича // Этнологические исследования за рубежом. М., 1973; он же. От коммуникации к культуре, или. Зачем сэру Эдмунду Личу нужно понять другого человека // Лич Э. Культура и коммуникация. Логика взаимосвязи символов. К использованию структурного анализа в социальной антропологии. М., 2001.


[Закрыть]. В этих статьях анализу подвергаются два аспекта многообразного наследия британского антрополога – его концепция социальной организации, в которой представлена оригинальная трактовка соотношения семейно-родственных связей и политической структуры одного из бирманских народов, а также не менее оригинальная теория коммуникативного процесса, рассмотренного как семиотическая система. К числу российских этнологов, специально занимающихся изучением истории британской социальной антропологии, относится и автор данной книги. За более чем 20 лет своих исследований в этой области он опубликовал серию статей[15]15
  Никишенков А. А. Функционализм Б. Малиновского и проблема изучения родства, брака и семьи в доклассовом обществе // Вестник Московского университета. 1981. Сер. История. № 5; он же. Метод структурного анализа А. Р. Рэдклифф-Брауна и проблема изучения отношений родства в доклассовых обществах // Пути развития зарубежной этнологии. М., 1983; Научные школы в период становления новой британской социальной антропологии. СЭ. М., 1982. № 4; О Брониславе Малиновском и его работах // ЭО. М., 1993. № 6; Полевые исследования в системе деятельности британских социальных антропологов // Всесоюзная научная сессия по итогам полевых этнографических и антропологических исследований 1986–1987 гг. Сухуми. 1988; Постмодернизм и научная традиция (к проблеме взаимопонимания западной антропологии и российской этнологии) // Второй международный конгресс этнографов и антропологов. 1–5 июня 1997 г. Резюме докладов и сообщений. Часть 1. Уфа, 1997; Эдуард Э. Эванс-Причард и противоречия этнографического познания // ЭО. 1997. № 3; Прикладная антропология: от социальной инженерии к искусству межкультурного диалога // Личность. Культура. Общество. М., 1999. Т. I. Вып. 1. № 1–2; Эволюция Прикладных исследований в культурной/социальной антропологии Запада в XX веке // III Конгресс этнографов и антропологов России. Тезисы докладов. М., 1999; Прикладные исследования в западной культурной/социальной антропологии // ЭО. М., 2000. № 5; Социальная антропология как научная традиция // Социальная антропология на пороге XXI века. М, 1998; Евразийство, ориентализм и социальная антропология // Наука о культуре и социальная практика. Сборник трудов научных чтений. М., 1998; Социальная/культурная антропология в системе подготовки российских этнологов // IV Конгресс этнографов и антропологов России. Нальчик, 20–23 сентября 2001 г. Тезисы докладов. М., 2001; Структурно-функциональные методы А. Р. Рэдклифф-Брауна в истории британской социальной антропологии // Рэдклифф-Браун А. Р. Структура и функция в примитивном обществе. М., 2001; Эдвард Э. Эванс-Причард в истории антропологической мысли // Э. Эванс-Причард. История антропологической мысли. М., 2003;


[Закрыть] и две монографии[16]16
  Никишенков А. А. Из истории английской этнографии. Критика функционализма. М., 1986; он же. Антропология и традиционные формы общения (в соавторстве с И. П. Аносовым). М. 2001;


[Закрыть] по этой теме.

Помимо исследований, специально посвященных британской социальной антропологии, российские этнологи затрагивали деятельность представителей этой науки в работах разной направленности. В историографических трудах общего плана и в историографических разделах теоретических работ Ю. П. Аверкиевой[17]17
  Аверкиева Ю. П. История теоретической мысли в американской этнографии. М., 1979; она же. Неоэволюционизм, релятивизм и расизм // Расы и народы. М., 1971; она же. О некоторых попытках интерпретации марксизма этнографами Запада // СЭ. М., 1973. № 3; она же. Проблема историзма в современной буржуазной этнографии // ВИ. 1964. № 10; она же. Этнография и культурная социальная антропология на Западе // СЭ. М., 1971. № 5.


[Закрыть], С. А. Токарева[18]18
  Токарев С.А. История зарубежной этнографии. М., 1978.


[Закрыть], И. Р. Григулевича[19]19
  Григулевич И.Р. Социальная антропология: есть ли у нее будущее? // СЭ. М., 1975. № 2.


[Закрыть], Ю. В. Бромлея[20]20
  Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973; он же. Современные проблемы этнографии. Очерки теории и истории. М., 1981.


[Закрыть], Ю. И. Семенова[21]21
  Семенов Ю.И. Теоретические проблемы «экономической антропологии» // Этнологические исследования за рубежом. М., 1973; он же. Экономическая антропология // Этнология в США и Канаде. М., 1989; он же. История и современное состояние исследований экономики доклассового общества // Семенов Ю.И. Экономическая этнология. Кн. 1. Часть I. М., 1993.


[Закрыть] содержится информация о деятельности британских антропологов разных поколений и анализ их концепций.

Особую группу работ российских этнологов, внесших вклад в осмысление достижений британских коллег, составляют исследования, в которых используются этнографический материал и теоретические обобщения британских антропологов. Из этих работ стоит отметить исследования, посвященные первобытным народам Африки, Азии, Австралии и Океании, Н. А. Бутинова[22]22
  Бутинов Н.А. Проблема экзогамии // Труды Института этнографии АН СССР. Новая серия. М., 1951. Т. 14; он же. Типология родства // Проблемы типологии в этнографии. М., 1979; он же. Американская антропология (формализм и субстантивизм) // Актуальные проблемы этнографии и современная зарубежная наука. Л., 1979; он же. Общинно-родовой строй мотыжных земледельцев (по материалам Новой Гвинеи и Северо-Западной Меланезии) // Ранние земледельцы. М., 1980.


[Закрыть], Н. М. Гиренко[23]23
  Гиренко Н.М. Классификаторский принцип и периодизация эволюции систем родства // Труды Института этнографии АН СССР. Новая серия. М., 1980. Т. 109; он же. Дуальная организация и турано-ганованские системы (к вопросу о статике и динамике в социальной структуре) // Там же.


[Закрыть], В. Р. Кабо[24]24
  Кабо В.Р. Австралийская община // Прошлое и настоящее Австралии и Океании. М., 1979; он же. Предисловие // Берндт Р.М., Берндт К.Х. Мир первых австралийцев. М., 1981.


[Закрыть], К. П. Калиновской[25]25
  Калиновская К.П. Возрастные группы народов Восточной Африки. М., 1977; она же. Цикличные и линейные возрастные системы народов Восточной Африки // Труды Института этнографии АН СССР. Новая серия. М., 1980. Т. 109.


[Закрыть], С. Я. Козлова[26]26
  Козлов С.Я. Западная этнология в Африке // Концепции зарубежной этнологии.


[Закрыть], М. В. Крюкова[27]27
  Крюков М.В. Система родства китайцев. М., 1972.


[Закрыть], Ю. М. Лихтенберг[28]28
  Лихтенберг Ю.М. Австралийские и меланезийские системы родства (тураноганованского типа) и зависимость их от деления общества на группы // Проблемы истории первобытного общества. М.; Л., 1960.


[Закрыть], Е. М. Мелетинского[29]29
  Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.


[Закрыть], Д. А. Ольдерогге[30]30
  Ольдерогге Д.А. Иерархия родовых структур и типы большесемейных домашних общин // Социальная организация народов Азии и Африки. М., 1975.


[Закрыть], Ю. И. Семёнова[31]31
  Семёнов Ю.И. Теоретические проблемы «экономической антропологии» // Этнологические исследования за рубежом.


[Закрыть], В. А. Шнирельмана[32]32
  Шнирельман В.А. Методы использования этнографических данных для реконструкции первобытной истории в зарубежной науке // Этнография как источник реконструкции истории первобытного общества. М., 1979; он же. Проблема доклассового и раннеклассового этноса в зарубежной этнографии // Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществах. М., 1982.


[Закрыть] и др.

При работе над монографией небесполезной, при всей ее краткости, была информация, содержащаяся в справочных изданиях и в статьях, сопровождающих публикацию русских переводов трудов классиков британской социальной антропологии. Из справочных изданий относительно недавнего времени заслуживают упоминания том «Свода этнографических понятий и терминов» под рубрикой «Этнография и смежные дисциплины. Школы и направления. Методы»[33]33
  Свод этнографических понятий и терминов. Этнография и смежные дисциплины. Школы и направления. Методы. М., 1988.


[Закрыть], в особенности помещенные в нем статьи «Структурно-функциональный подход» С. А. Арутюнова; «Функционализм», «Теория конфликтов», «Метод пережитков» И. Зельнова; «Социальная антропология» М. В. Крюкова. В «Справочном пособии по истории немарксистской западной социологии»[34]34
  Справочное пособие по истории немарксистской западной социологии. М., 1986.


[Закрыть] интерес представляют статьи Н. Т. Кремлева «Малиновский Бронислав Каспер», «Социальная антропология», «Тайлор Эдвард Бирнет»; А. Д. Ковалева «Радклифф-Браун Альфред Реджиналд» и С. А. Эфирова «Фрейзер Джеймс Джордж», а в двухтомной энциклопедии «Культурология. ХХ век»[35]35
  Культурология. ХХ век. Т. 1–2. СПб., 1998.


[Закрыть] статьи В. Г. Николаева «Лич Эдмунд», «Малиновский Бронислав Каспер», «Радклифф-Браун Альфред Реджинальд», «Фрэзер Джеймс Джордж» и Ю. И. Семенова «Тайлор Эдуард Бирнет».

Гораздо более полезными при работе над книгой были статьи российских специалистов, прилагаемые к публикациям русских переводов сочинений британских антропологов, которые в последние годы стали выходить часто. Речь идет о статьях В. К. Никольского о Э. Тайлоре[36]36
  Никольский В. К. Предисловие // Тэйлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1939.


[Закрыть], А. И. Першица об этом же ученом[37]37
  Першиц А.И. Предисловие // Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.


[Закрыть], С. А. Токарева о Дж. Фрэзере[38]38
  Токарев С. А. Послесловие // Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь. М., 1980; он же. Предисловие // Фрэзер Дж. Дж. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1985.


[Закрыть], В. А. Бейлиса о В. Тэрнере[39]39
  Бейлис В.А. Традиция и ритуал. Ритуал как выражение социальной и культурной динамики (по трудам Виктора Тэрнера) // Бейлис В.А. Традиция в современных культурах Африки. М., 1986.


[Закрыть], Л. Е. Куббеля об Э. Эванс-Причарде[40]40
  Куббель Л.Е. Предисловие // Эванс-Причард Э. Э. Нуэры. Описание способов жизнеобеспечения и политических институтов одного из нилотских народов. М., 1985.


[Закрыть], В. Г. Николаева о А. Р. Рэдклифф-Брауне, Г. Бейтсоне и Р. Фёрсе[41]41
  Николаев В.Г. Сравнительная социология А. Р. Рэдклифф-Брауна // Рэдклифф-Браун А. Р. Метод в социальной антропологии. М., 2001; он же. Реймонд Фирт – исследователь социальной организации // Личность. Культура. Общество. 2001. Т. III. Вып. 1 (7); он же. От переводчика // Бейтсон Г. Культурный контекст и схизмогенез // Личность. Культура. Общество. М., 2000. Т. 2. Вып. 3–4.


[Закрыть], С. П. Баньковской о М. Дуглас[42]42
  Баньковская С.П. Мэри Дуглас: экскурс в антропологический модернизм // Дуглас М. Чистота и опасность. Анализ представлений об осквернении и табу. М., 2000.


[Закрыть], И. И. Крупника о Э. Геллнере[43]43
  Крупник И.И. Послесловие // Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.


[Закрыть], В. П. Култыгина о Б. Малиновском и А. Р. Рэдклифф-Брауне[44]44
  Култыгин В.П. Малиновский как родоначальник социальной антропологии // Личность. Культура. Общество. 1999. Т. I. Вып. 1; он же. А. Рэдклифф-Браун у истоков теории социальных институтов // Там же.


[Закрыть].

Определенный вклад в изучение теоретического наследия британской социальной антропологии внесли российские историки, философы, социологи, логики и специалисты в других областях обществознания, хотя среди их работ нет крупных трудов, специально посвященных этой научной дисциплине. Особое внимание представители этих дисциплин уделяли функциональному и структурному анализу. В работах С. А. Артановского[45]45
  Артановский С.Н. Историческое единство человечества и взаимное влияние культур. Л., 1967; он же. Современная зарубежная философская мысль и проблемы этнокультурных исследований // Этнологические исследования за рубежом. М., 1973.


[Закрыть], Г. М. Андреевой[46]46
  Андреева Г.М. Современная буржуазная эмпирическая социология. М., 1965.


[Закрыть], М. Ш. Бахитова[47]47
  Бахитов М.Ш. Проблема причинности и критика функционализма // Вопр. философии. – М., 1963. № 9.


[Закрыть], И. В. Блауберга[48]48
  Блауберг И.В., Юдин Э. Г. Количественные методы в социологии и их концептуальные основания // Информационный бюллетень Советской социологической ассоциации и Института конкретных социологических исследований АН СССР. 1968. № 8; они же. Системный подход в социальном познании // Исторический материализм как теория социального познания и деятельности. М., 1972.


[Закрыть], А. Г. Здравомыслова[49]49
  Здравомыслов А.Г. Функционализм и его критика // Информационный бюллетень Советской социологической ассоциации и Института конкретных социологических исследований АН СССР. -М., 1968. № 6.


[Закрыть], Д. Б. Зильбермана[50]50
  Зильберман Д.Б. Социальная антропология: динамика развития и перспективы (обзор) // Вопр. философии. – М., 1971. № 11.


[Закрыть], А. Д. Ковалева[51]51
  Ковалев А. Д. Стуктурно-функциональный подход // Критика современной буржуазной социологии. М., 1977.


[Закрыть], Ю. А. Левады[52]52
  Левада Ю.А. Некоторые проблемы системного анализа общества в научном наследии К. Маркса // Информационный бюллетень Советской социологической ассоциации и Института конкретных социологических исследований АН СССР. -М., 1968. № 8.


[Закрыть], П. Н. Федосеева[53]53
  Федосеев П.Н. Некоторые методологические проблемы общественных наук // Вопр. философии. – М., 1979. № 11.


[Закрыть], Б. Г. Юдина[54]54
  Юдин Б.Г. Системные представления в функциональном подходе // Системные исследования. М., 1973.


[Закрыть], Э. Г. Юдина[55]55
  Юдин Э.Г. Системный подход и принцип деятельности. М., 1978.


[Закрыть] был проделан полезный для настоящего издания анализ методологических концепций британских антропологов, продемонстрировавший ряд их познавательных возможностей, что отчасти сняло довлевшие над ними в советские времена идеологические обвинения.

В зарубежной науке, особенно в Великобритании, изучению британской социальной антропологии уделялось гораздо больше внимания, чем в России, что естественно. Литература по этой теме весьма разнообразна и может быть условно разделена на несколько направлений: 1) работы самих британских антропологов, посвященные изучению прошлого своей науки и ее современного состояния; 2) работы их коллег из других стран, среди которых абсолютно доминируют американские; 3) труды специалистов в области истории и философии науки; 4) исследования специалистов из смежных с антропологией дисциплин – фольклористики, со циологии, лингвистики, экономики, юриспруденции и др.; 5) работы специалистов из стран, бывших в прошлом колониями или зависимыми территориями Великобритании и, соответственно, объектом изучения британских антропологов.

Каждое из этих направлений обладает своей спецификой, которая выражается в характере целей, преследуемых авторами, мотивов, побуждающих их обратиться к истории науки, а также методов анализа и риторики создаваемых трудов. Это обстоятельство делает историографические сочинения некоторых из этих жанров не только относительно объективным отражением истории науки, но и источником для ее изучения. Это особенно актуально, когда речь идет о работах британских антропологов, посвященных истории своей дисциплины. Эти работы почти всегда содержат субъективное отношение к своему материалу, определяемое теоретическими пристрастиями авторов. История науки в таких случаях сплошь и рядом превращается в средство осмысления ее сущностных оснований и поэтому в своеобразную ее идеологию, в утверждение своей позиции и в полемику с оппонентами.

В период институализации социальной антропологии, когда она внедрялась в академическую и университетскую среды, что сопровождалось сознательными, а порой и бессознательными, попытками придать новой дисциплине образ респектабельной и сверхактуальной деятельности, стали появляться сочинения о ее предыстории и пока еще короткой истории, в которых просматриваются подобные попытки. Одним из таких трудов стала небольшая книжка, написанная А. К. Хэддоном совместно с А. Г. Квиггином в 1910 г., «История антропологии»[56]56
  Haddon A.C., Quiggin A.H. The History of Anthropology. L., 1910.


[Закрыть], а также выпущенная им 13 лет спустя «Краткая история изучения антропологии в Кембридже»[57]57
  Haddon A.C. A Brief History of the Study of Anthropology at Cambridge. Cambridge, 1923.


[Закрыть]. Обе книги служили первыми в британской социальной антропологии учебными пособиями по истории этой науки для специализирующихся по ней студентов. Отсюда и их особенности – они содержали краткую информацию справочного характера о «великих отцах-основателях» и их сочинениях, а также суждения Хэддона о грандиозных перспективах, ожидающих антропологию. Элементы пафосности и высокой самооценки сохранялись в учебных пособиях и в дальнейшем, что делает их не столько объективными исследованиями по истории антропологии, сколько специфическим источником по проблеме самосознания и саморепрезентации представителей этой науки.

Свойство историографии как средства саморефлексии и внутридисциплинарной критики в разной степени проявилось во многих сочинениях антропологов – А. Барнарда[58]58
  Barnard A. Through Radcliffe-Brown’ Spectacles: Reflections on the History of Anthropology // History of the Human Sciences. 1992. V. 5.


[Закрыть], Э. Эванс-Причарда[59]59
  Evans-Prichard E.E. Social Anthropology and other Essays. N.Y. 1962; Idem. Fifty years of British Anthropology // Times Literary Supplement. 1973. 6 July.


[Закрыть], Р. Фёрса[60]60
  Firth R. Contemporary British Social Anthropology // AA. 1951. V. 53; Idem. An Appraisal of Modern Social Anthropology // ARA. 1975. V. 4.


[Закрыть], Р. А. Джонса[61]61
  Jones R.A. Robertson Smith and James Frazer on Religion: Two Traditions in British Social Anthropology // HOA. 1984. V. 2.


[Закрыть], П. Джориона[62]62
  Jorion P. Anthropological Fieldwork: Foreruners and Inventors // Cambridge Anthropology. 1977. V. 3(2).


[Закрыть], Г. В. Купера[63]63
  Kuper H.B. Function, History, Biography: Reflections on Fifty Years in British Anthropological Tradition // HOA. 1984. V. 2.


[Закрыть], Э. Лича[64]64
  Leach E.R. On the «Founding Fathers» // CA. 1966. V. 7.


[Закрыть], Н. Раппорта[65]65
  Rapport N. “Surely Everything has already been Said about Malinowski’s Diary” // Anthropology Today. 1990. V. 6 (1).


[Закрыть], Дж. Стаудера[66]66
  Stauder J. Great Britain: Functionalism Abroad. A theory in Question // Anthropology: Ancestors and Heirs. Ed. by S. Diamond. The Hague. 1980.


[Закрыть]. Эта особенность ярко и талантливо была выражена в известном труде Э. Эванс-Причарда «История антропологической мысли»[67]67
  Evans-Prichard E.E. A History of Anthropological Thought. N.Y., 1981.


[Закрыть], в котором автор разбирает идейные истоки и развитие своей науки со времен эпохи Просвещения. Этот труд нельзя назвать безоговорочно науковедческим исследованием, он в основном повествует о персональном отношении его автора к теоретическим проблемам антропологии в том виде, в котором они стояли на повестке дня в середине ХХ в. По остроумному замечанию Э. Геллнера, Эванс-Причард напоминает не столько «фигуру пророка, но скорее фигуру интеллектуально не успокаивающегося и беспрестанно вопрошающего скептического Гамлета… прошедшего через революцию»[68]68
  Gellner E. Introduction // Evans-Prichard E.E. A History of Anthropological Thought. P. XV.


[Закрыть]. Конечно, речь идет о «функционалистской революции» Б. Малиновского и А. Р. Рэдклифф-Брауна, отзвуки которой действительно слышатся в книге, что выражается в некоторой тенденциозности по отношению к теоретическому наследию прошлого, в котором Эванс-Причард отыскивает провозвестников структурно-функциональной доктрины.

Не менее ярким образцом внутридисциплинарной критики под видом историографии являются работы Э. Лича, в особенности его статья «Проблески того, что не принято упоминать в исто рии британской социальной антропологии»[69]69
  Leach E. Glimpses of Unmentionable in the History of British Social Anthropology // Annual Review of Anthropology. 1984. V. 13.


[Закрыть], в которой он на закате карьеры дал свою версию некоторых важных этапов истории этой науки, со свойственной ему иронией развенчав серию давно уже устоявшихся в ней мифов. Одним из таких мифов, по мнению Лича, было представление о роли А. Хэддона, У. Риверса и всей их «Кембриджской школы» в процессе превращения социальной антропологии на рубеже XIX – ХХ вв. в респектабельную и влиятельную университетскую дисциплину. Роль эта, по его мнению, была намного более скромной, если не сказать малозаметной. Досталось от Лича и И. Лэнгему и Л. Г. Квиггину, в работах которых[70]70
  Langham I. The Building of British Social Anthropology: W.H.R. Rivers and his Cambridge Disciples in the Development of Kinship Studies, 1899–1931 // Studies in the History of Modern Sciences. 1981. V. 8. Dordrecht: Reidl; Quiggin A.H. Haddon, Alfred Cort // International Encyclopaedia of Social Sciences. 1968. V. 6.


[Закрыть] легенда о триумфе кембриджцев, созданная Хэддоном, получила историографическую санкцию. В своей статье Лич дал грубо негативную оценку деятельности тех, кого уже давно принято было считать классиками антропологии – А. Р. Рэдклифф-Брауна, А. Хэддона, У. Риверса, М. Глакмена, М. Фортеса, чьих воззрений он не разделял, и гораздо более мягкую – тех, чья теоретическая позиция ему импонировала, – Дж. Фрэзера, Б. Малиновского, Р. Фёрса. Нет нужды говорить, что объективного историографического анализа здесь немного, хотя, справедливости ради, надо признать особую ценность этой статьи как источника для изучения внутренних взаимоотношений в сообществе британских антропологов. Кроме того, в ней действительно упоминаются факты, которые не принято было упоминать в историографических работах, хотя эти факты имели место в реальной истории науки. В частности, то, что Хэддон был порой до смешного тщеславен, что в университетской среде эдвардианской Англии происхождение человека и его политические симпатии играли определенную роль в его академической карьере, что Лондонская школа политических и экономических наук сыграла особую роль в становлении и раннем развитии британской социальной антропологии именно потому, что она была создана людьми с социалистическими убеждениями и вследствие этого охотно принимала людей с такими же взглядами и «низкого» происхождения. Действительно, ЛШПЭН принимала на обучение и на профессорские ставки выходцев из колоний, доминионов, иностранцев-иммигрантов, и именно такими были многие из тех, кто заложил основы британской социальной антропологии.

Особую категорию работ британских антропологов, которые освещают историю своей науки, составляют всевозможные персоналии – некрологи; статьи и сборники статей, посвященные юбилеям видных ученых и знаменательным датам истории науки; особые исследования, посвященные вкладу известных теоретиков в развитие дисциплины, а также (особенно в последние 2–3 десятилетия, в связи с постмодернистскими веяниями) критическому пересмотру и переоценке их деятельности. Многие из подобного рода текстов несут отпечаток ритуальности (aut bene aut nihil), но все же они представляют ценный материал, так как в них зачастую вскрываются малоизвестные или совсем неизвестные детали научного творчества, связанные с особенностями личной судьбы ученых, которые никому так не знакомы, как их коллегам по работе и которые в так называемой «институциональной истории» науки по многим причинам редко упоминаются. Кроме того, эти тексты – прекрасный источник для изучения внутридисциплинарных отношений между учеными, вскрывающий формальные и неформальные связи, образующие различного рода группировки. Все это – неотъемлемая часть жизни любого научного сообщества.