Текст книги "Азбука православного воспитания. Опыт современной семьи"

Ж

Жадность – сестра зависти и себялюбия. Она хорошо заметна в малолетстве, еще в песочнице, когда наш малыш начинает общаться, играть с незнакомыми детьми: свой совочек и ведерочко он не хочет уступить тому, у кого их нет, мало того – норовит отобрать у другого, потому что у того ярче и красивее. В младших классах ему жалко дать порисовать новым фломастером, поделиться завтраком – это уже «жадина-говядина, пустая шоколадина». Ну а потом вырастает «плюшкин», а ведь таких людей мы невольно сторонимся. Совершенно очевидно, что чем раньше мы сообща с ребенком справимся с жадностью, тем лучше, да и проще.

«Бери от жизни все!» – вот девиз современности. Интересы современного мирового сообщества сейчас, как никогда, сосредоточены в материальной сфере, проще сказать: основная забота сильных мира сего – еще больше обогатиться и тем самым упрочить свою власть. И вот эти самые «сильные» делают все для того, чтобы мы брали, и брали, и брали, чтобы у нас и наших детей было как можно больше желаний, удовлетворить которые можно, купив это, одев то, съев другое и т. п. Потребности современного городского жителя давно не укладываются ни в какие разумные рамки. Достигнута, или почти достигнута, цель антихристианского, предантихристового мирового порядка – мы все или почти все время проводим, удовлетворяя свои материальные желания, для души и духа уже нет ни времени, ни сил. Да и потребностей душевных нет или почти нет. Поощряются, всемерно обожествляются эгоизм, индивидуализм, грубая физическая сила, богатство, «умение жить»; наоборот, затеняются и замалчиваются радость труда, творчества, отзывчивость и взаимовыручка. Пусть наши дети как можно раньше узнают, чего же надо желать в этой жизни, какая же главная потребность человека. Если у нас есть материальный достаток – слава Богу, но пусть не он будет главным в жизни семьи, а если мы материально стеснены – тем более, слава Богу, ведь этим самым Он делает нас ближе к Себе.

Давайте вспомним собственное детство: среди наших игр всегда находилось место щипкам, подзатыльникам, дракам и т. п. Все это, как правило, забывалось если не через минуту, то на следующий день. Но находились в нашей компании и любители более острых ощущений. Среди мальчишек встречались настоящие мучители животных и птиц. Все это делалось скрытно от взрослых, а коноводили в этих «забавах» обычно старшие, и как правило, «отпетые» двоечники и хулиганы.

Но страшна и опасна не только жестокость по отношению к «братьям нашим меньшим». Жестокость начинается там, где нет состраданья. Надо научить ребенка жалеть слабого, больного, немощного, старого человека. Научить этому может только тот, в ком есть это сострадание, милосердие. В наше время, когда даже в одном классе могут учиться дети, совершенно разные по уровню обеспеченности семьи, по умениям и знаниям, ребенок должен быть готов относиться с любовью и терпением ко всем и, прежде всего, к тем, кто «совсем не такой», «другой», не похожий на тебя самого.

Будем внимательно наблюдать за детьми и пресекать любые проявления жестокости и немилосердия.

Чудесное чтение нашим детям в течение дня, а особенно – на сон грядущий. Помолившись, уложим чадо в кроватку и почитаем ему немного из «Житий». Если ребенок уже сам умеет читать, попросим сначала его почитать нам, а потом поменяемся «ролями».

Изданий житий святых сейчас множество, какое же выбрать? Несомненно, несмотря на свою дороговизну, хороши книги с крупным шрифтом с хорошими цветными картинками, изданные специально для детей. При покупке, однако, не будем руководствоваться чисто внешней привлекательностью, постараемся повнимательнее вникнуть в текст, оценить, доступен ли он нашему ребенку. Конечно, можно читать и «взрослые» жития, но неадаптированные репринты дореволюционных изданий часто не вполне понятны детям. Будем пробовать: интересно ребенку – продолжим, скучает во время чтения – попробуем отложить эту книгу, поищем другое, более подходящее издание.

(См. Чтение вслух)

З

Нормой русского характера всегда была забота друг о друге, старших о младших. В прошлом у родителей было не меньше, а может быть, и больше хозяйственных и житейских забот, и старшим детям поручали заботиться о младших. И няньками, и воспитателями, и защитниками были для младших детей старшие; от них, порой, зависела жизнь младшего брата или сестренки, и они понимали всю ответственность этого, младшие же, в свою очередь, благоговели перед старшими.

Этот Божий уклад жизни и семейные традиции ныне нарушены, и хоть может и не наша в том вина, но наша обязанность – хотя бы в рамках собственной семьи создать и сохранить нормальные отношения старших и младших.

«Природосообразная заботливость, с которой мать охраняет покой ребенка, не способна раздражать его чувственность, она может лишь удовлетворить его физические потребности. Эта природосообразная материнская заботливость, хотя она живет в матери в виде инстинкта, все же находится в гармонии с запросами ее ума и сердца. Она опирается на ум и сердце и лишь вызвана к жизни в виде инстинкта, следовательно, ни в коем случае не является результатом подчинения наиболее благородных, самых высоких задатков матери чувственным воздействиям ее плоти и крови, а есть результат устремлений ее ума и сердца.

Воздействуя таким путем, материнская сила и материнская преданность природосообразно развивают в младенце ростки любви и веры. Эта сила и эта преданность призваны подготовить и заложить основы благоприятного влияния отцовской силы, братского и сестринского чувства и таким образом постепенно распространить дух любви и доверия на весь круг семейной жизни. Физическая любовь к матери и чувственная вера в нее вырастают таким путем до человеческой любви и человеческой веры. Исходя из любви к матери, этот дух любви и доверия находит себе выражение в любви к отцу, братьям, сестрам и в доверии к ним. Круг человеческой любви и человеческой веры ребенка все более расширяется. Кого любит мать, того любит и ее дитя. Кому доверяет мать, тому доверяет и дитя. Даже если мать скажет о чужом человеке, которого ребенок еще никогда не видел: “Он любит тебя, ты должен ему доверять, он хороший человек, подай ему ручку”, то ребенок улыбнется и охотно протянет свою невинную ручонку…» (И.Г. Песталоцци).

По существу для христиански настроенных людей зависть невозможна. Внутри каждой хорошей семьи зависти нет места, и все члены такой семьи радуются, а не завидуют успеху друг друга, а ведь по большому счету, все мы – одна семья, дети одного любящего Небесного Отца. Вот мы и должны помочь нашим деткам преодолеть чувство зависти, сделать так, чтобы ребенок сам понял, что в основе этого греховного чувства лежит наше тщеславие и эгоистическое соперничество, что люди, живущие без Бога, в своем эгоизме боятся, что их не «признают», не отдадут должного, других поставят выше и т. п., а христианин же должен бояться обратного – чтобы себя не поставить выше других и не обидеть их.

Христианство вовсе не есть сфера исключительно религиозных переживаний и чувств. Нет, христианство – совершенно законченный цикл, система соответствующих знаний, самых разносторонних данных, относящихся к области не только религиозной, но и научной. И прежде всего, как нам, христианам, не знать жизни своего Спасителя и Его чудес и учения? Как, далее, не знать истории нашей святой Церкви, ее богослужения, которое нужно понимать, а для этого – изучать? Но нужно помнить еще вот что: получая в науке религиозного образования полноту знаний о Божией Истине, человек должен, познавая Истину, служить ей и слушаться ее голоса. От незнания Закона Божиего происходит удручающее религиозное невежество: попробуем назвать, например, главные догматы Православной веры, или имена двенадцати апостолов, или Блаженства евангельские – скорее всего результат будет весьма плачевный; и невежество это не считается чем-то позорным, мы признаемся в этом с легким сердцем. Теперь, когда, наконец, после долгих дебатов, решен вопрос о возможности факультативного преподавания в общеобразовательных школах предмета «Основы православной культуры», постараемся (если в нашей школе есть такая возможность), чтобы наше чадо этот факультатив посещало, да и самим, наверное, не лишне будет сходить, хотя бы на первые занятия – с преподавателем познакомиться, посмотреть, как организованы занятия.

Как только наш ребенок научится писать, пусть даже с ошибками, будем приучать его самого писать и подавать в храме поминальные записки. Дети в силу возраста не могут наравне с нами участвовать в богослужении, так пусть это будет их небольшим, но живым участием в службе, ребенку всегда интересно сделать что-либо самому, заодно это поможет побороть стеснительность.

Мы знакомы со множеством проявлений всемогущей силы Божией, знаем и о многих православных чудесах, и даже может быть, не только из книг. Но за этими, так сказать, внешними чудесами мы часто не замечает главного чуда: Господь согласен жить в каждом из нас, только бы мы этого захотели, только бы пустили Его в нас. И просит Он от нас для этого совсем немного – исполнить заповеди Его. И наверное, надо признать, что главное-то чудо и состоит в том, чтобы всею своею жизнью исполнять и в итоге – исполнить то, о чем Он просит. Не на словах, а на деле, жизнью. Вот тогда и Господь будет с нами, и мы с Ним. Ну, а если мы еще не знаем наизусть Заповедей и Евангельских блаженств – давайте выучим их вместе с нашими детьми, пусть они свято соблюдаются всеми членами семьи – малой Церкви.

Собственно, вся культура строится на системе запретов, будь то первобытная цивилизация, будь то современное общество. Малыши к запретам относятся достаточно спокойно. Ну, поплачут, покапризничают, но все равно – нельзя значит нельзя. С подростками сложнее. Нашим сознанием активно манипулируют, утверждая, что ребенку бесполезно что-либо запрещать: он же все равно это делает. Каждый подросток, демонстрируя свою самостоятельность, в той или иной степени хочет «бунтовать» против родителей; отсюда популярная рекомендация: не запрещай подростку, не дави на него, а то хуже будет. А на деле-то не так: чем строже запрет, тем больше пользы, тем лучше результат. Все равно демонстрация самостоятельности происходить будет с некоторым «запасом» – попросим прийти не позже девяти вечера, придет в двенадцать, в лучшем случае – в одиннадцать. Наиболее действенны отцовские запреты, это объяснимо: ведь папа – глава семьи. Запрет тогда действенен, когда он корректен, высказан строго, но вместе с тем спокойно, без ругани, без крика и подавления. Пусть запреты наши будут тверды, пусть ребенок заранее знает, что за такой-то проступок последует такое-то наказание. И пусть не будет так, что мы сегодня разрешаем то, что́ еще вчера запрещали.

«…Это не “делай что хочешь”, а “я тебе сделаю, куплю, дам все, что хочешь, ты только скажи, что тебе дать, купить, сделать, я заплачу́ за то, чтобы ты был послушный”.

“Вот съешь котлетку, мама купит тебе книжечку. Не ходи гулять – на́ тебе за это шоколадку”.

Детское “дай”, даже просто протянутая молча рука, должны столкнуться когда-нибудь с нашим “нет”, а от этих первых “не дам, нельзя, не разрешаю” зависит успех целого и огромнейшего раздела воспитательной работы» (Я. Корчак).

Хорошее упражнение для тренировки воли. Утром так хочется понежиться в постельке, а надо делать зарядку, да еще каждый день, да с закаливающим контрастным душем… Заставить ребенка делать зарядку невозможно, нужно или делать ее вместе с ним (например, ежедневные утренние пробежки, заодно, кстати, проверим, надолго ли хватит нас самих), или, уловив благоприятный момент, когда ребенок сам решает, что зарядка ему нужна, чтобы укрепить мускулатуру или улучшить осанку, поддержать эту добрую инициативу, похвалить чадо, как-то поощрить это начинание, например, купить новые кроссовки или привлекательную спортивную одежду, абонемент в бассейн и т. п. Занятия спортом (особенно силовыми видами, гимнастикой и некоторыми видами легкой атлетики), к сожалению, часто бывают вредны – как для души, потому что не мыслимы без желания лидерства, победы любой ценой, так и для неокрепшего здоровья.

Хорошо известную пословицу «в здоровом теле – здоровый дух» понимать нужно как раз наоборот: здоровый дух определяет здоровье тела. В первую очередь мы обращаем внимание на физическое здоровье наших детей: ах! у ребенка насморк (температура, головная боль и т. п.). А надо-то сначала заботиться о духовном здоровье: сегодня ребенок не участвовал в общей вечерней молитве – задержался на дискотеке; пропустил уже не одно воскресное богослужение, давно не приступал к исповеди и причастию…

С другой стороны, будем помнить, что здоровье – дар Божий и заботиться о нем надо, и укреплять его – не грех. Православный образ жизни – самый здоровый и в прямом, физическом смысле: умеренность во всем, постоянный самоконтроль, послушание – все это залоги крепкого физического здоровья, которое, все же, конечно, не главное. Вспомним, ведь многие святые угодники Божии с детства несли крест тяжелых недугов, и, несмотря на это, а, скорее, благодаря этому, сподобились Царства Небесного. Самую же болезнь святые отцы называют не иначе, как посещением Божиим – ведь она заставляет нас, немощных, вспомнить забытое в суете жизни Имя Божие, молиться Богу не механически, по привычке, а из глубины сердца, не ропща, но смиряясь.

И

Малыши 60-х, 70-х и даже еще 80-х годов играли пупсиками-голышами, и игра эта была своеобразной «репетицией» будущего материнства. Этих пупсиков можно было нянчить, пеленать, петь им колыбельные. Нынешним малышам предлагаются (без вариантов) Барби и Синди, символизирующие разврат и блуд, ведь они не могут быть в игре ни дочками, ни подружками, а являются лишь недоступным (пока) идеалом «красивой» жизни: с мебелью и одеждой на американский манер.

Конечно, ребенок полюбит подаренного ему ярко-красного зайца или ядовито-синего поросенка, но обидно за нас и наших детей: почему все они китайские и таких жутких цветов? Хотя в последнее время, при определенном желании и умении, можно выбрать хорошую игрушку, но они часто бывают непомерно до́роги. Поэтому будем бережно хранить любимые игрушки своего детства: потертого плюшевого мишку, Буратино со сломанной ножкой, облупленного пупсика с незакрываюшимися глазами. Это те реалии старого доброго детства, которого успешно лишают наших детей.

Очень хороши самодельные игрушки – сделанные родителями, родителями вместе с детьми и самими детьми, самостоятельно. Самостоятельно сделанная ребенком игрушка, поделка, вышивка и т. п., какой бы неуклюжей она нам ни казалась, достойна всяческих похвал и должна занять подобающее место в семейной «Выставке детского творчества». А если таковой еще нет, то стоит отвести под нее полочку на видном месте, чтобы наш ребенок знал, что нам дороги первые плоды его творчества, что они не пылятся и не валяются где попало, ведь они были подарены нам от всего детского сердца.

«Строго говоря, самые лучшие игрушки – простейшие, потому что они больше всего развивают воображение. Два десятка строительных блоков с деталями различных размеров и конфигурации в течение многих лет могут быть любимыми игрушками ребенка, а электрический робот, на которого потрачена куча денег, но на которого можно только смотреть, быстро надоедает. Не раз родители с недоумением наблюдают, как ребенок равнодушно откладывает только что подаренную ему новую дорогую игрушку и часами играет с какой-нибудь упаковочной коробкой, которая становится то крепостью, то поездом, то домом. Простые игрушки можно использовать в самых неожиданных вариантах. Не зря дети часто разбирают сложные игрушки на составные части: самое интересное – попробовать, что с ними можно сделать!» – это мнение проф. Г.В. Лавреновой, автора книги «Энциклопедия молодой православной мамы».

И вот еще важная вещь – нам самим надо стараться играть со своими детьми: и в игрушки, и в игры – ведь в это время мы сами как бы становимся детьми, а дети думают и действуют наравне со взрослыми. Обычно, когда дети просят нас поиграть с ними, нам всегда некогда. Давайте будем находить время, а если обещаем поиграть не прямо сейчас, а, скажем, вечером, то уж обещание свое будем исполнять.

Игра – «насущный хлеб» ребенка любого возраста, игра – это и сотрудничество и соревнование. Но как и во что играют наши дети? Ведь любая игра воспитывает, обучает, развивает – но только что? За этим-то нам и надо следить.

Вспомним, во что мы сами любили играть в детстве. А игр было великое множество – на сообразительность, развивающих грамотность, ролевых, подвижных, для хорошей и для плохой погоды, для одного, для двоих и для целой компании… Повспоминаем немного: «На златом крыльце сидели…», «Вам барыня послала сто рублей…», «Колечко-колечко, выйди на крылечко», «Гори-гори ясно», «Испорченный телефон», «города», «слова», «фанты»… А лапта, «казаки-разбойники», бессмертные горелки, прятки, «дочки-матери», «магазин»… А всевозможные настольные игры, лото, шашки, шахматы…

Так и вспоминается этот «магазин»: весы – дощечка, качающаяся на подручной опоре из обломка кирпича наподобие детских качелей, гирьки к весам – отборные аккуратные камешки, деньги – рубли – округлые листья сирени, «мелочь» – листочки медуницы, много было и «товаров»: селедка (листья одуванчиков), морковь (дягиль), укроп (аптечная ромашка), макароны (полые стебли одуванчика), мясо (кусочки гранитной щебенки с кроваво-мясным полевым шпатом и мутно-белыми прослойками «жира» – кварца)… И как-то игра эта (да и остальные, ей подобные) придумывалась и шла сама, никто ей не учил, она захватывала новизной состояния, роли «продавца» или «хозяйки», «мамы» или «дочки»… Поодаль сидели, ели, спали, гуляли любимые куклы и мишка с потерянным одним глазом…

Вдруг, как всегда неожиданно, – туча, дождь. Мишку под мышку – и бегом домой. А дома уже ждут остро отточенные папой цветные карандаши, переливающиеся ярче радуги, альбомы с плотной, чуть желтоватой бумагой, пластилин (в наше время он не был таким ярким и сильно лип к рукам, но этого мы не замечали, особенно, когда то, что задумано вылепить, вдруг неожиданно хорошо получалось), загодя собранные на воскресной прогулке желуди и шишки, каштаны, которые особенно ценились, так как их было почему-то очень трудно найти – их при помощи шила и спичек мы превращали в человечков, лошадок, белочек… Заманчиво красивые, сложно устроенные игрушки нам перепадали редко, они были дороги, и появление их в компании старых игрушек и игр само по себе было большим праздником. Совсем забыты игры старого времени, когда мальчики играли в церковные службы, а девочки – в сестер милосердия…

То ли теперь? Скорее всего, что нет. Игры и игрушки, несмотря на кажущиеся разнообразие и привлекательность, весьма однотипны и довольно скучны; да и чему могут научить «Монополия» или «Менеджер», а тем более карты, которые, кстати, детям раньше не продавали (карты Церковь категорически не приемлет, ведь природа их – оккультная, магическая).

Сейчас стали появляться игры познавательные (по географии, о животных и даже помогающие изучать Священное Писание), стоит потрудиться и поискать их самим или, например, попросить сделать это знакомого, едущего в командировку в большой город. Хлопоты, связанные с этим, сторицей окупятся той радостью, которую доставит ребенку хорошая игра.

Справляя семейные праздники, не забудем организовать для детей конкурсы-игры с маленькими, но всегда такими желанными призами.

«…Таково ли свойство детства, что оно кажется сплошной игрой, или на самом деле мы в детстве так много играли, что нам не хватало дня, и мы прихватывали вечера́, порой и ночи. Матери принимались искать сорванцов по улицам, заулкам, дворам, а находили их за околицей деревни, либо на берегу Енисея и прутом загоняли домой.

Их было много, тех далеких деревенских игр. И все они, будь то игра в бабки, в чижа, в лапту, в городки, в свайку, в прятки – требовали силы, ловкости, терпения. Существовали игры совсем уж суровые, как бы испытующие вступающего в жизнь человека на крепость, стойкость, излом, литературно выражаясь, игры были предисловием к будущей жизни, слепком с нее, пусть не обожженным еще в горниле бытия, но в чем-то уже ее предваряющим.

И поныне, когда я вспоминаю игры детства, вздрагивает и сильнее бьется мое сердце, обмирает нутро от знобяще-восторженного предчувствия победы, которая непременно следовала, а если не следовала, то ожидалась в конце всякой игры» (из книги Виктора Астафьева «Последний поклон»).

А вот как возвышенно отзывается о детской игре немецкий педагог Фр. Фребель (1782–1852): «Дитя, которое играет самодеятельно, спокойно, настойчиво, даже до телесного утомления, непременно сделается так же способным, спокойным, настойчивым, самоотверженно радеющем о чужом и собственном благе. Разве не представляет играющий ребенок лучшего проявления детской жизни этого времени? – Или ребенок, открывший в игре всю свою натуру и заснувший посередине? Игра этого времени ‹…› не есть пустая забава, она имеет высокий смысл и глубокое значение; заботься о ней, развивай ее, мать! Береги, охраняй, отец! Спокойному, проницательному взгляду истинного знатока людей в самопроизвольно избранной игре ребенка этого периода ясно видится его будущая внутренняя жизнь. Игры этого возраста – суть как бы почки всей будущей жизни, потому что в них развивается и проявляется весь человек в своих самых тончайших задатках, в своем внутреннем чувстве».

(См. Праздность)