Текст книги "Великая война. Верховные главнокомандующие (сборник)"

Теперь уже не может быть секрета ни для кого, что на германском крейсере «Магдебург», который в конце августа 14-го года сел на мель у острова Оденсгольма, нашими водолазами был найден секретный радиотелеграфный код германского флота. Книга была сфотографирована и копия, по приказанию Великого князя, переслана британскому адмиралу [Д. Р.] Джеллико,[53]53
  Джеллико Джон Рашуорт (1859–1935). Граф, британский адмирал флота (1919). Участвовал в колониальных войнах против Египта (1882) и Китая (1900). С 1913 г. – 2-й морской лорд. Во годы Первой мировой войны в 1914–1916 гг. – главнокомандующий Большим флотом, которым руководил в Ютландском сражении (1916). С декабря 1916 до конца 1917 г. – 1-й морской лорд. Инициатор активной борьбы с германским подводным флотом. С 1920 г. – губернатор Новой Зеландии.


[Закрыть] который стоял во главе эскадр, долженствовавших противиться проявлению всякой жизни со стороны германского военного флота. Последние, кроме общей задачи прикрытия всей страны со стороны морского побережья, должны были, при сохранении идеи направления главного удара на запад против Франции, стремиться к достижению еще других весьма существенных задач: во-первых, по овладению Фландрским побережьем, что вызывалось необходимостью надежного прикрытия правого фланга германских армий, наступавших через Бельгию, и во-вторых, по затруднению перевозки английских войск на материк.

Так как, однако, германский флот, имевший своей базой устье Эльбы, в силу своей недостаточной численности, не мог рисковать встречей в море со всем британским флотом, то для него являлось чрезвычайно ценным условие внезапности, которое одно могло обеспечить возможность благоприятной встречи с неприятелем. В самом деле, только внезапность появления германского флота или его частей, в том или другом районе морского театра, могла дать возможность встретиться германским боевым судам не со всем враждебным ему флотом, а с его отдельными частями, равно произвести неожиданную бомбардировку или нападение на пункты английского побережья, или выполнить какую либо другую боевую операцию, могущую болезненно отозваться на общественном настроении английского народа. Этой-то внезапности германский флот, благодаря русскому подарку англичанам, и был лишен на все время войны. Перехватывая германские радио, англичане получали возможность заранее знать о выходе в море из своего убежища немецких морских сил, равно об их составе и предполагаемых целях их действий.

Благодаря изобретению русским же моряком особого прибора, получалась даже возможность определять место нахождения того судна, с которого было отправлено перехваченное радио. Помощь, оказанная русскими моряками своим западным союзникам, была неоценима, и адмирал Джеллико счел своей обязанностью сообщить русскому морскому командованию, что британский флот никогда не забудет той услуги, которая была ему оказана русским флотом.

Всякое перехваченное германское радио немедленно передавалось в Лондон в адмиралтейство, где по рассказам сведущих лиц,[54]54
  Статья А. [И.] Бенклевского «Русский подарок Англии». – Прим. автора.


[Закрыть] имелась особая комната «№ 40», в которой работали специалисты, расшифровывавшие полученное сообщение и переводившие его на английский язык. Главным руководителем этих работ был известный лингвист эдинбургский профессор А. Ивинг, получивший широкую известность в английском обществе, как лицо, оказывавшее английскому народу большие услуги во время войны. Никто ведь не знал, каким образом добывались те ценные данные, которые выходили из комнаты «№ 40», и получение которых приписывалось тайному «изобретению» почтенного профессора! Лишь немногие лица в течение войны были осведомлены о том, что о всех главных выходах и предстоящих действиях немецкого флота англичане узнавали от самих же немцев, которые пользовались радиотелеграфными сообщениями весьма широко, будучи уверены в их безусловной секретности.

Несколькими днями позднее вторжения русских армий Северо-Западного фронта в Восточную Пруссию, по директиве русского Верховного главнокомандующего, приступили к выполнению своих первоначальных боевых задач, предусмотренных еще в мирное время, четыре армии Юго-Западного фронта, в составе 16-ти армейских корпусов. По существовавшим предположениям, эти армии могли встретиться с 12–13 австро-венгерскими корпусами, развертывавшимися в Галичине. В соответствии с этими данными обстановки, целью действий Юго-Западного фронта, находившихся под начальством генерала [Н. И.] Иванова,[55]55
  Иванов Николай Иудович (1851–1919). Военный деятель, генерал-адъютант (1907), генерал от артиллерии (1908). Участник Русско-турецкой (1877–1878) и Русско-японской (1904–1905) войн. Во время Первой мировой войны главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта (июль 1914 – март 1916). Под его командованием русские войска одержали победу в Галицийской битве (август – сентябрь 1914). В марте 1916 г. снят с поста командующего фронтом, назначен членом Государственного совета и переведен в Ставку (состоял генерал-адъютантом при Императоре). 27 февраля 1917 г. во время начавшейся революции назначен командующим войсками Петроградского военного округа, направлен с войсками в Петроград (до города не дошел); после отречения Николая II был арестован и доставлен в Петроград; находился под следствием. После освобождения в конце 1917 г. уехал в Киев. Участник Белого движения; в октябре 1918 г. по предложению донского атамана генерала П. Н. Краснова возглавил Южную армию. Умер от тифа.


[Закрыть] занимавшего в мирное время пост командующего войсками Киевского военного округа, ставилось поражение неприятельских вооруженных сил, сосредоточенных в упомянутом уже выше пограничном районе, имея в виду воспрепятствование отходу этих сил на юг за реку Днестр и на запад к Кракову. Иначе говоря – имелось в виду их окружение с обоих флангов в местности к северу от Карпатского горного хребта. Русские армии Юго-Западного фронта должны были перейти границу двумя группами: со стороны русской Польши, с фронта Люблин – Ковель на юг, и со стороны правобережной Украины, с фронта Луцк – Проскуров, на запад. Главный удар возлагался на эту последнюю группу; поэтому на состав и ускорение готовности этих армий, которые ее составляли (3-й и 8-й), было обращено особое внимание. Таким образом, армии, образовавшие северную группу Юго-Западного фронта (4-я и 5-я), были составлены из войск, располагавшихся в мирное время внутри страны и потому несколько запаздывавших в своем прибытии в пограничный район. Исключение составляли только два местных корпуса, вошедших, разумеется, также в состав названной группы и игравших роль войск прикрытия. Данным обстоятельством воспользовалось австрийское командование, решившее быстрым вторжением с юга в пределы русской Польши предупредить русское наступление и разбить незакончившую своего сосредоточения северную группу армий Юго-Западного фронта, прежде чем на театре военных действий скажется наступление 3-й и 8-й армий. В результате такого решения, положение северной группы Юго-Западного фронта оказалось к 30 августа 1914 г., т. е. ко времени обозначившегося неуспеха наступления армий Северо-Западного фронта в Восточную Пруссию, крайне тяжелым.

Войска 1-й австрийской армии генерала [В.] Данкля,[56]56
  Данкль Виктор фон Красник (1854–1941). Граф, генерал-полковник. С началом Первой мировой войны – командующий 1-й армией; командовал армией в Галицийской битве; в районе Красника во встречном сражении с 4-й русской армией заставил ее отступить к Люблину (за эту победу получил графский титул «граф фон Красник»). После общего поражения австрийцев в Галицийской битве вынужден был отступить. С 9-й германской армией участвовал в Варшавско-Ивангородской операции. В мае 1915 г. после вступления в войну Италии назначен начальником обороны Тироля; руководил австро-венгерскими войсками, развернутыми в Трентино; с марта 1916 г. – командующий 11-й австрийской армией, развернутой в Южном Тироле; в мае 1916 г. вместе с 3-й армией участвовал в наступлении в Трентино. С декабря 1918 г. в отставке.


[Закрыть] после ряда встречных боев, устремились на правофланговую 4-ю русскую армию и под Люблиным стали окружать ее с обоих флангов. С левого берега реки Вислы к австрийцам был притянут германский корпус генерала [Р. фон] Войрша,[57]57
  Войрш Ремус фон (1847–1920). Германский военачальник, генерал-фельдмаршал (1917). Участник Австро-прусской (1866) и Франко-прусской (1870–1871) войн. В 1911 г. вышел в отставку после 45 лет службы. С началом Первой мировой войны возвращен на службу; с августа 1914 г. – командир Силезского ландверного корпуса (постоянно использовался командованием для поддержки австро-венгерских войск); с ноября 1914 г. по 31 декабря 1917 г. – командир развернутой на базе ландверного корпуса армейской группы «Войрш»; в 1917 г. после фактического прекращения боевых действий на Восточном фронте и расформирования группы ушел в отставку.


[Закрыть] а на правом фланге войскам Данкля удалось 1 сентября прорваться в стыке между 4-й и 5-й русскими армиями. Заняв железнодорожную станцию Травника на линии Люблин – Холм, австрийцы этим своим положением прервали ближайшую железнодорожную связь 4-й армии с остальными армиями Юго-Западного фронта. В то же время в районе соседней слева 5-й армии произошел весьма упорный и кровопролитный бой у Томашова с войсками 4-й австрийской армии генерала [М.] Ауффенберга,[58]58
  Ауффенберг Мориц фон Комаров (1852–1928). Барон, австро-венгерский военный деятель, генерал пехоты (1910). В 1911–1912 гг. – военный министр. С началом Первой мировой войны – командующий 4-й австрийской армией; за победу над русскими войсками в сражении при Комарове удостоен титула барона Комаровского. В ходе Галицийской битвы (август – сентябрь 1914) потерпел поражение в сражении при Раве-Русской. В октября 1914 г. отстранен от командования; в 1915 г. обвинен в неготовности Австро-Венгрии к войне, уволен из армии, содержался под арестом.


[Закрыть] наступавшими восточнее армии генерала Данкля и уступом назад по отношению к ней. Австрийцы называют этот бой боем у Комарова и император Франц-Иосиф[59]59
  Франц Иосиф I (1830–1916). Император Австрийской империи и король Богемии (с 1848), король Венгрии (с 1848), глава двуединого государства – Австро-Венгерской монархии (с 1867). В 1871 г. признал провозглашение Германской империи; в 1879 г. заключил союзный договор с Германией, ставший основой для создания Тройственного союза в 1882 (впоследствии Четверной союз). Благодаря поддержке Германии добился усиления влияния на Балканах в ходе Русско-турецкой войны (1877–1878). Проводил агрессивную политику на Балканах; в 1908 г. аннексировал Боснию-Герцеговину, что привело к усилению разногласий с Российской империей и открытому противостоянию с Сербией; в конечном счете обострение отношений на Балканах привело к началу Первой мировой войны и последующему развалу Австро-Венгерской империи.


[Закрыть] наградил генерала Ауффенберга за его боевые успехи титулом графа Комаровского. В результате этого боя 5-й русской армии действительно пришлось начать отвод своих корпусов за реку Буг. Трудное положение северной группы армий Юго-Западного фронта могло быть еще выправлено быстрым сближением с нею 3-й и 8-й русских армий, наступавших с востока. Но генерал [Н. В.] Рузский,[60]60
  Рузский Николай Владимирович (1854–1918). Военный деятель, генерал-адъютант (1914), генерал от инфантерии (1909). Участник Русско-турецкой (1877–1878) и Русско-японской (1904–1905) войн. В начале XX в. принимал участие в разработке уставов и наставлений, автор «Полевого устава» (1912). Помощник командующего войсками Киевского военного округа (с 1912). С началом Первой мировой войны – командующий 3-й армией Юго-Западного фронта. С августа 1914 г. – главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта, член Государственного (с марта 1915 г.) и Военного (с мая 1915 г.) советов. В августе – декабре 1915 г. и августе 1916 г. – апреле 1917 г. – главнокомандующий армиями Северного фронта; в июле – августе 1916 г. – командующий 6-й армией. Председатель Всероссийского общества памяти воинов Русской армии (с 1916). Был первым среди офицеров, кавалером ордена Святого Георгия в Первую мировую войну и одним из четырех генералов, награжденных тремя его степенями. Принял активное участие в давлении, оказанном командующими фронтами на Николая II, с целью побудить отречься его от Престола. В апреле 1917 г. покинул пост главнокомандующего армиями Северного фронта и уехал лечиться в Кисловодск. В сентябре 1918 г. взят в заложники Кавказской Красной армией, расстрелян в Пятигорске.


[Закрыть] в руках которого временно было объединено руководство боевыми действиями этих армий, подводя их к 29 августа на фронт Львов – Галич, решил на некоторое время приостановить дальнейшее движение вверенных ему войск, имея в виду разведку львовских укреплений, о силе и значении которых у нас, к сожалению, существовали преувеличенные сведения.

Для полноты характеристики того неблагоприятного положения, в котором оказались русские вооруженные силы, необходимо еще отметить, что очерченная выше обстановка на Юго-Западном фронте сложилась как раз к тому времени (конец августа), когда на Северо-Западном фронте обе наши армии 1-я и 2-я, были парализованы тяжкой «самсоновской трагедией». В результате поражения войск 2-й русской армии генерала Самсонова, весь Наревский фронт по существу оказывался открытым для вторжения через него с севера из Восточной Пруссии в русскую Польшу германцев, к которым, как читателю уже известно, спешно подвозились подкрепления с Западного фронта. При успехе этого наступления, немецкие войска могли создать угрозу сообщениям северной группы Юго-Западного фронта, проходившим с фронта Люблин – Ковель, через ту же русскую Польшу.

При всех описанных выше условиях, от Великого князя Русского Верховного главнокомандующего потребовалось много выдержки и твердости духа, чтобы не поддаться влиянию неблагоприятных факторов и с достоинством вывести русские армии на путь решительной победы над австрийцами. В этой победе была лучшая развязка всего положения. В соответствии с этим, русской Ставкой были, прежде всего, приняты решительные меры к непосредственному усилению войск 1-й русской армии. С этой целью в состав названной армии были последовательно направлены, в виде подкреплений, три корпуса, снятых с других направлений, и несколько второочередных дивизий, которые в общем усилили эту армию на 9 1/2 пехотных дивизий. Так как, с подходом всех этих частей, состав 4-й армии должен был увеличиться до 6-ти корпусов с несколькими второочередными дивизиями, то, для удобства управления, войска были подразделены на две армии (9-ю и 4-ю), во главе коих поставлены твердые и спокойные начальники.

Вместе с тем Великим князем было послано категорическое указание генералу Рузскому: продолжать безостановочно дальнейшее наступление, «развивая своим правым флангом наступательные действия в обход Львова с севера», и пуще всего «не допускать переброски противника от Львова против северной группы русских войск». Наконец, особым обращением Верховного главнокомандующего, Великий князь Николай Николаевич призвал все войска Юго-Западного фронта к полному напряжению сил. Согласно приказа, отданного 31 августа, войска должны были в кратчайший срок перейти в наступление, а в тех районах, где таковое наступление сказывалось невозможным, они должны были удерживать занятые ими позиции «до последнего человека». Результаты изложенных мер и твердо выраженной воли о необходимости достигнуть победы стали сказываться в течение ближайших же дней.

Уже 4 сентября наступление трех армий северной группы Юго-Западного фронта (армии 9-я, 4-я и 5-я) приняло более общий характер. К сожалению, не вполне согласованными с общей мыслью всей операции распоряжениями генерала Иванова первоначальная идея воспрепятствования отходу значительных сил на Краков была извращена, и армия генерала Данкля успела уйти за реку Сан.

С развитием дальнейшего наступления 3-й и 8-й русских армий, в наши руки в начале сентября перешел Львов, за ним – Галич. К северу от Львова 12 сентября взята были укрепленная позиция у Равы-Русской, с падением которой прекратилось шестидневное упорное сопротивление, оказывавшееся австрийцами на весьма сильной Городокской позиции, занятой австрийцами западнее Львова, Вместе с тем открылись для удара русских войск пути отхода той группы австрийцев, которая вторглась в русскую Польшу с юга, и таким образом заколебался весь австрийский фронт.

Свыше сорока дивизий, сбиваясь в кучу и обнажая пути в Венгрию и Буковину, спешили уйти за реку Сан и Вислоку, бросая оружие и сдаваясь массами в плен. Военная мощь двуединой Дунайской монархии перестала существовать. Австрийские славяне, недовольные наложенным на них Габсбургами игом, получили значительный толчок к развитию у себя сепаратных течений; что же катается австро-венгерской армии, то, хотя после перенесенного разгрома ее и удалось возродить частично, но она была лишена уже навсегда способности самостоятельно вести войну, требуя все большей и большей помощи в ее операциях со стороны германских армий.

Направлением всех свободных русских сил против Австро-Венгрии весьма отчетливо выявилась способность Великого князя Николая Николаевича правильно оценивать обстановку, a успех его твердого слова, обращенного к войскам, свидетельствовал о том доверии, которое эти войска питали к его распоряжениям.

Наступление по левому берегу реки Вислы против Германии всегда входило в предположения русской Ставки. Об этом движении, как уже знает читатель, мечтал как о наиболее желательном для французов и генерал Жоффр. Но перенос военных действий на левый берег реки Вислы намечался русским Генеральным штабом лишь в результате удачного разрешения первоначальных наступательных задач в Восточной Пруссия и в Галичине. С выходом русских войск к нижней Висле и с утверждением их в Галичине, наступление это могло рисоваться в виде переброски значительной массы русских войск через Вислу по постоянным мостам, имевшимся в Варшаве и Ивангороде, и движения их в пространстве между нижней Вислой и Судетскими горами через Познань и Силезию в самое сердце Германии. В этом движении, конечно, должны были принять участие все вооруженные силы России, почему оно представлялось исполнимым лишь по прибытии на Вислу войск из азиатских округов. При этом левый фланг такого обширного фронта мог получить опору в славянских землях Австро-Венгрии, лежащих по ту сторону Судетского хребта; самое же операционное направление должно было пересекать польские провинции Силезию и Познань, в которых мы могли также рассчитывать поднять волну освободительного движения. Правда, при наступлении русских вооруженных сил но левому берегу реки Вислы, армии их должны были встретить на своем пути две германские крепости Познань и Бреславль, а на фланге они оставляли у себя австрийскую крепость Краков, но, при массовом характере нынешних армий, овладение крепостями сравнительно легко достигается победою этих армий над противником в поле.

Обстановка, сложившаяся в действительности к середине сентября, не была, однако, столь выгодной, как это предполагалось: Восточная Пруссия, связанная с внутренними областям Германии рядом сильных железнодорожных линий, осталась в руках нашего военного противника – Германии, а в Галичине австро-венгерские войска, хотя и были разбиты, но все же им удалось отступить в направлении на Краков и избежать уничтожения.

Более благоприятно, к тому времени, сложились условия во Франции, благодаря Марнской победе, но и там генерал Жоффр предвидел, уже в первые дни только обозначившейся победы, вероятную остановку в преследовании. Опасаясь возможности перехода инициативы вновь в руки германского командования, он уже в середине сентября обратился к нам с просьбой о перенесении русскими войсками военных операций на левый берег реки Вислы.

К этому времени участок средней Вислы между Буго-Наревом и Саном был почти обнажен от наших войск. Сосредоточенные в первые же недели войны к Варшаве два корпуса (Гвардейский и 18-й), взятые из столичного района, как мы уже видели, были направлены, в период Галичской наступательной операции, на усиление правого фланга Юго-Западного фронта; остальные же корпуса, располагавшиеся в мирное время в отдаленных от театра военных действий районах, только перевозились по железным дорогам в общем направлении на Варшаву.

В такой обстановке единственными частями, которые могли бы служить для переброски на левый берег реки Вислы, являлись войска Юго-Западного фронта, которые, кстати сказать, по мере углубления их в западную часть Галичины, оказывались все более сдавливаемыми с севера направлением течения реки Вислы, выше Сандомира, а с юга – Карпатским хребтом.

По предположениям штаба Юго-Западного фронта, войска эти и предполагалось начать перебрасывать на левый берег реки Вислы, сначала на реку Ниду, a затем выдвинуть вперед, для дальнейшего наступления на Калишь и Лиссу. Однако такое предположение представляло некоторые сомнения в том отношении, что на участке реки Вислы выше Сандомира не имелось постоянных мостовых переправ; переброска же по временным мостам, в сфере возможного влияния противника и при сильно колеблющемся в осеннее время уровне воды во всей Вислинской речной системе, представляла немалые опасности в смысле возможного срыва временных мостов. Мы уже на реке Сане пережили довольно тревожное время, вследствие порчи военных мостов, из-за внезапного поднятия воды после выпавших в горах дождей. Повторять этот опыт было бы неосторожно!

Недостаточное количество войск, имевшихся в наличии для выполнения столь грандиозной операции, как наступление в пределы Германии, и необеспеченность этой операции, в особенности со стороны правого фланга, над которым висела постоянная угроза в виде Восточной Пруссии, требовали серьезных гарантий в том, что нашими союзниками будут приняты все меры и усилия, чтобы надолго приковать главные силы германцев к своему фронту и этим отнять у них возможность новой переброски войск на русский фронт. Исходя из этой мысли, Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич, сообщая о своем наступательном предположении французскому генералиссимусу, признал необходимым вместе с тем запросить генерала Жоффра, считает ли его правительство конечной целью вооруженных действий своей армии очищение от неприятеля французской территории и отобрание Эльзаса и Лотарингии, или же оно поставило своей армии более широкие задачи, связанный со вторжением в Германию. Только получив убедительные заверения о том, что французское наступление не будет остановлено ни на какой линии и что начинающиеся на левом фланге французского фронта бои отнимают у немцев возможность переброски значительных сил на Восточный фронт, Великий князь окончательно решил в положительном смысле вопрос о переносе русского наступления на левый берег Вислы.

Каково же было действительное стратегическое значение тех боев, о которых упоминал в своем ответе французский главнокомандующий?

Русский посол в Париже так объяснял их происхождение: «Одного, даже столь крупного поражения немцев (как Марна) оказалось недостаточно, чтобы заставить германские армии очистить французскую территорию. Весьма скоро обнаружилось, что неприятель успел остановиться на укрепленных им позициях по реке Эн, и только между устьем этой реки и Северным морем оставалось свободное для развития дальнейших действий пространство…»

«Отказываясь от решительного наступления на фронте, – сообщал в дальнейшем А. П. Извольский,[61]61
  Извольский Александр Петрович (1856–1919). Государственный деятель, дипломат. В 1894–1897 гг. – министр-президент в Ватикане, в 1897 г. – посланник в Белграде, в 1897–1899 гг. – в Мюнхене, в 1899–1903 гг. – в Токио и в 1903–1906 гг. – в Копенгагене. В 1906–1910 гг. – министр иностранных дел; во время его возглавления внешнеполитического ведомства заключены русско-английское (1907), русско-японское (1907), австро-русское (1908) и итало-русское (1909) соглашения. Член государственного совета (с 1909). В 1910–1917 гг. – посол в Париже. Сыграл большую роль в консолидации Антанты и подготовке к Первой мировой войне. С мая 1917 г. в отставке. Автор «Воспоминаний» (1924).


[Закрыть] генерал Жоффр делал в течение целого месяца попытки, путем неустанного маневрирования, обойти правый фланг немцев, чтобы таким образом заставить их отступить. Но на каждый такой маневр немцы отвечали подобным же контрманевром, в результате чего к концу октября обе армии докатились до морского побережья…»

На самом же деле инициатива действий в этом стремлении к обходу открытого фланга, вызвавшем перегруппировки, остроумно называемый некоторыми авторами «бегом к морю», принадлежала германцам и основною целью их маневра служило стремление захватить Дюнкерк и пробиться к Кале и Булони. Со взятием названных пунктов, для немцев, кроме захвата английских баз, расширялась зона действий их подводных лодок и открывалась возможность даже непосредственной угрозы английским берегам.

Просмотрите, читатель, воспоминания бывшего во время войны английского морского министра Черчилля, относящиеся к данному периоду войны: они полны тревоги и забот о судьбе поименованных выше пунктов.

Таким образом, в действительности вопрос шел об оказании новой помощи нашим западным союзникам. И, если в период русской Восточно-Прусской наступательной операции и битвы на реке Марне вопрос шел о судьбе французской армии и, в частности – об освобождении от угрозы Парижа, то в настоящее время ставились на карту подступы к ближайшим базам англичан, a следовательно, и вопрос об общем стратегическом положении британской армии на материке. Со взятием немцами Дюнкерка, Кале и Булони, свобода действий английских войск являлась бы и в самом деле значительно стесненной и в их штабе уже обсуждался вопрос о перенесении запасов более к западу, а именно в Гавр. В очень трудном положении могла бы оказаться также отступавшая в то время из Антверпена бельгийская армия.

Телеграммами от 21 и 29 сентября наш посол в Париже сообщал, что германцы подвозят на свой правый фланг значительные подкрепления и что, в общем, они имеют перевес над своими противниками, по крайней мере в 250 тысяч человек; армия их к тому же являлась снабженной многочисленной тяжелой артиллерией. По сведениям А. П. Извольского, у немцев к 10–15 октября заканчивают свое формирование до 10-ти новых корпусов и тогда их превосходство в силах, говорил наш посол в Париже, может быть доведено до полумиллиона людей!

– Все эти силы, – заключал Извольский, – будут направлены против Франции, если к этому времени Россия со своей стороны не разовьет в достаточной мере свои операции против Германии. Лишь прямая угроза Берлину, говорилось далее в донесении, была бы способна оттянуть от Западного фронта названные неприятельские силы, «натиск коих Франция не в состоянии будет выдержать…»

Сведения А. П. Извольского о количестве новых германских формирований и, главное, о сроках их готовности не вполне сходились с данными Ставки и считались нами явно преувеличенными. Все же приходилось учитывать настроения Парижа и тропиться оказанием новой помощи нашим западным союзникам.

Между тем, начиная с середины сентября, до нас стали доходить сведения – сначала неясные, потом все более и более подтверждавшиеся, о сосредоточении германо-австрийских войск в верхней Силезии и о предстоящем совместном наступлении их вдоль берегов верхней Вислы. Вскоре мы имели уже вполне определенные данные о том, что в составе германских войск, сосредоточивающихся в Силезии, находятся корпуса, перевезенные туда из Восточной Пруссии. В последней они были заменены немецкими вновь сформированными частями. Так, например, в Восточной Пруссии обнаружен был 25-й резервный корпус, предназначавшийся, по нашим сведениям, первоначально к отправлению на Западный фронт.

Очевидно, что германское командование Восточного фронта узнало о нашем плане перенесения военных действий на левый берег реки Вислы. В ответ на это решение, оно сосредоточивало германо-австрийские силы – или для обороны Силезии, игравшей весьма большую роль в деле германской военной промышленности, или еще вернее – для контрнаступления, в целях предотвращения опасности нашего вторичного вторжения в Германию. Это второе предположение вскоре подтвердилось в полной мере: мы были накануне широко задуманного наступления германо-австрийских войск к средней Висле.

Для такого наступления в Силезию было переброшено германцами из Восточной Пруссии четыре корпуса, к которым с различных участков фронта были притянуты еще две отдельные дивизии и несколько ландверных и ландштурменных[62]62
  Ландштурм (нем. landsturm) – резерв вооруженных сил, созывающийся только на время войны, составленный из солдат, отбывших срок службы или по каким-либо причинам освобожденных от службы в постоянных войсках (физически годных к военному делу).


[Закрыть] бригад. Независимо [от] того, с правого берега реки Вислы был обратно возвращен германский ландверный корпус генерала Войрша и переброшена 1-я австрийская армия генерала Данкля. Таким образом, сверх австрийцев в организуемом наступлении должны были принять участие не менее шести германских корпусов!..

Положение русского Главнокомандования было такими действиями неприятеля весьма затруднено, тем более что начатое германцами наступление развивалось с необычайной быстротой и уже к последним числам сентября головы их наступавших корпусов успели значительно продвинуться вперед. В распоряжении русских на средней Висле находились лишь самые ограниченные силы в Варшаве и у Ивангорода. С другой стороны, при наличии столь быстро развивавшегося неприятельского наступления, стала совершенно немыслимой переправа русских войск, находившихся в Галичине, на левый берег реки Вислы выше Сандомира. Русское Верховное командование, таким образом, должно было иметь в виду необходимость, для выхода к средней Висле, выполнения весьма кружного маневра по грунтовым дорогам через Люблин и далее по железной дороге на Варшаву и Ивангород.

Обстановка к означенному времени утяжелялась еще новым обстоятельством. Определенно стало выясняться, что и на правом берегу реки Вислы австрийцы, занимавшие фронт по реке Дунайцу от Вислы до Карпат, решили последовать примеру германцев и также перейти в общее наступление. Таким образом, нам угрожало соединенное германо-австрийское наступление вдоль обоих берегов реки Вислы силами, которые определялись нами в количестве до 20-ти корпусом, и на фронте до 400 километров. В таких условиях русскому Верховному главнокомандующему предстояло остановиться на определенном плане действий и затем настойчиво добиваться его выполнения.

Согласно представленному Великому князю Николаю Николаевичу оперативным органом Ставки плану, Русская армия должна была ответить на неприятельское наступление контрударом, совершив для сего первоначально соответствующую перегруппировку своих сил. Пунктом решительного удара предлагалось выбрать левый фланг противника, являвшийся наиболее уязвимым местом всей наступательной операции германо-австрийцев.

В самом деле. На этом фланге наступали корпуса германской армии, командование которыми, несомненно, являлось инициатором всей задуманной операции. Было почти несомненно, что, с поражением на этом фланге германцев, рушится без особых усилий и весь остальной план их широкого наступления, развертывавшегося на фронте от Варшавы, на севере, до линии реки Днестра на юге.

В соответствии с этими соображениями, русская армия должна была быть частично переброшена из Галичины на среднюю Вислу, которую, вместе с занимаемой ею линией реки Сана, она и должна была прочно закрепить, оставив за собою достаточно широкие плацдармы на левом берегу Вислы у Ивангорода и Варшавы. Вместе с тем армия эта должна была сосредоточить у себя на правом фланге, в районе Варшавы, сильную ударную группу, которой и надлежало выполнить удар против левого фланга германских войск, при приближении их к реке Висле.

Конкретно, Юго-Западный фронт должен был в кратчайший срок перебросить из Галичины, по путям правого берега реки Вислы, на среднее ее течение (участок от устья реки Сана до Варшавы) три армии (5-ю, 4-ю и 9-ю), в составе 9–10 корпусов. В свою очередь, Северо-Западный фронт должен был сосредоточить в районе Варшавы 2-ю армию, в составе семи корпусов. В армию эту должны были войти также Сибирские корпуса, подвозившиеся к району действий с Дальнего Востока.

В результате названных перегруппировок на участке реки Вислы от Варшавы до устья реки Пилицы (протяжением менее 100 километров), должны были собраться 10 корпусов (2-я и 5-я армии), для решительного удара по левому немецкому флангу. Остальные силы, долженствовавшие принять участие в маневре (4-я, 9-я 3-я, 11-я и 8-я армии), в составе 15 корпусов, должны были активно оборонять общий фронт от устья реки Пилицы по Висле и Сану до Карпат (свыше 300 километров), не стесняясь, если будет это вызываться обстановкой, – даже временным снятием блокады с австрийской крепости Перемышля. К ударному крылу должна была присоединиться, для более глубокого обхода левого германского фланга, и кавалерия генерала [А. В.] Новикова,[63]63
  Новиков Александр Васильевич (1864 – после 1932). Генерал-лейтенант (1913). К началу Первой мировой войны – начальник 14-й кавалерийской дивизии (1913 – октябрь 1914). С октября 1914 г. – командир 1-го кавалерийского корпуса; с января 1915 г. – в распоряжении Верховного главнокомандующего; с июня 1915 по апрель 1917 г. – командир 43-го армейского корпуса. После февраля 1917 г. – уволен со службы. С 1918 г. добровольно в РККА; с июня – начальник штаба, затем помощник военного руководителя Совета Западного участка отрядов завесы; в ноябре 1918 – марте 1919; в июне 1919 г. – начальник штаба Западной армии; в июне – июле – командующий Западной (впоследствии 16-й) армией; с сентября 1919 г. – инспектор кавалерии Полевого штаба РВСР. С 1922 г. в отставке. В 1930 г. арестован по делу «Весна», в 1931 г. приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей; дальнейшая судьба неизвестна.


[Закрыть] находившаяся на левом берегу реки Вислы и отходившая перед неприятелем в направлении на Ивангород.

Для сосредоточения руководства всей операцией в одних руках, ударная группа была присоединена к армиям Юго-Западного фронта и таким образом выполнение задуманной операции вверено было Великим князем генералу Иванову. Успех плана зависел от быстроты выполнения намечавшихся перегруппировок. Особо трудным являлось своевременное перемещение армий, перебрасывавшихся из Галичины на Вислу, так как эта армии принуждены были выполнять свое передвижение более кружными, чем неприятель, путями. Железную дорогу представлялось возможным использовать только от Люблина, до которого частям войск приходилось выполнять форсированное походное передвижение, на протяжении не менее 5–6 переходов.

В коротких словах почти невозможно передать все те трудности, которые приходилось преодолевать нашим войскам. Наступила ужаснейшая осенняя слякоть. Зарядили непрерывные дожди. Дороги размокли. Некоторые мосты, перекинутые через ручьи и овраги, оказались поврежденными и снесенными водою. Люди вязли в грязи выше колен. Артиллерия и обоз требовали дополнительной припряжки и назначения особых команд для вытаскивания застрявших орудий и повозок. Трудности, словом, были невообразимые. Тем не менее, все препятствия были преодолены и русские войска, хотя и значительно утомленные, с честью выполнили свою задачу. Они успели своевременно занять среднее течение реки Вислы и положить предел развившемуся наступлению германо-австрийцев. Несмотря на настойчивые попытки, враг не был допущен на правый берег рек Сана и Вислы.

Однако, переоценив свое положение и не дождавшись полного сосредоточения 2-й армии к Варшаве, генерал Иванов, руководивший операцией, перешел со своими войсками сам в наступление, которое оказалось крайне неудачным. Мы потеряли, к югу от Ивангорода, несколько мостов, которые принуждены были сжечь, и вынуждены были выдержать весьма упорный бой в районе Ивангорода у Козениц. В весьма трудном положении оказались одно время войска под самой Варшавой, южные укрепления которой подверглись энергичным атакам германцев. Командовавший только еще собиравшейся в Варшаве 2-й армией генерал [С. М.] Ш[ейдеман][64]64
  Шейдеман Сергей Михайлович (1857 – до 1922). Генерал от кавалерии (1913). Участник Русско-турецкой (1877–1878) и Первой мировой (1914–1918) войн. В августе 1914 г. после гибели генерала А. В. Самсонова в ходе сражения в Восточной Пруссии назначен командующим 2-й армией; во главе армии участвовал в Варшавско-Ивангородской (сентябрь – ноябрь 1914) и Лодзинской (октябрь – ноябрь 1914) операциях; в ноябре был отстранен от командования генералом Н. В. Рузским за «непонимание обстановки». С декабря 1914 г. – командир 1-го Туркестанского армейского корпуса; с июня 1917 г. – в резерве чинов при штабе Киевского военного округа. После октября 1917 г. возглавлял 10-ю армию. В 1918 г. вступил в РККА; назначен руководителем Рязанского участка завесы. Был арестован; по некоторым данным умер в заключении.


[Закрыть] не признал возможным удерживаться на избранном им ранее фронте и в ночь на 12 октября отвел свои войска на линию старых Варшавских фортов. Это решение поставило, в свою очередь, в очень трудное положение соседний корпус, переправлявшийся через Вислу по временному мосту южнее Варшавы, причем одно время о судьбе корпуса до Ставки доходили самые тревожные вести.

Отход войск, временно оборонявших Варшаву, без соображения с положением соседних частей, возбудил в Верховном Главнокомандующем сомнение в том, достаточно ли решительны и искусны те руки, которым вверено нанесение в будущем решающего удара по левому флангу германских войск. Вследствие этого Великий князь предложить генералу Иванову заменить командовавшего 2-й армией начальником штаба Юго-Западного фронта генералом Алексеевым, заслуженно пользовавшегося в Русской армии репутацией опытного стратега. В будущем этому генералу могло бы быть в этом случае вверено командование новым третьим фронтом на левом берегу реки Вислы, причем открывалась бы возможность вернуть генерала Иванова обратно на Юго-Западный фронт в Галичину, где его временно замещал генерал [А. А.] Брусилов.[65]65
  Брусилов Алексей Алексеевич (1853–1926). Русский полководец, военный педагог, генерал-адъютант (1915), генерал от кавалерии (1912). Участник Русско-турецкой войны (1877–1878). Помощник начальника Офицерской кавалерийской школы (1898–1902); начальник Офицерской кавалерийской школы (1902–1906); начальник 2-й Гвардейской кавалерийской дивизией (1906–1909); командир 14-го армейского корпуса (1909–1912); помощник командующего войсками Варшавского военного округа (1912–1913). С началом Первой мировой войны в июле 1914 г. при мобилизации назначен командующим Проскуровской группы, которая 28 июля была преобразована в 8-ю армию; командующий 8-й армией Юго-Западного фронта, отличившейся в Галицийской битве 1914 г.; главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта (с марта 1916). Провел знаменитое наступление Юго-Западного фронта в июне – августе 1916 г., впоследствии названное его именем. В феврале 1917 г. вместе с другими главнокомандующими фронтов выступил за отречение Николая II от престола. В мае – июле 1917 г. Верховный главнокомандующий, после неудачного июньского наступления 19 июля сменен генералом Л. Г. Корниловым; военный советник Временного правительства. В 1918 г. арестовывался органами ВЧК. С 1920 г. в РККА; член Военно-исторической комиссии по исследованию и использованию опыта войны 1914–1918 гг. (с апреля); член Особого совещания при Главкоме РККА (с мая); главный инспектор Центрального управления коннозаводства и животноводства при Наркомземе (с июня 1920); главный инспектор коннозаводства и коневодства (с 1922); инспектор кавалерии РККА (1923–1924). С марта 1924 г. – в отставке. Автор ряда научных работ и мемуаров.


[Закрыть] Однако генерал Иванов соглашался на замещение генералом Алексеевым командующего 2-й армией лишь в случае моего перемещения к нему, на должность начальника штаба Юго-Западного фронта. Так как Великий князь считал мое присутствие в Ставке необходимыми, то вся данная комбинация распалась.